Текст книги "Гламурная жизнь"
Автор книги: Анна Грайфендер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Я приняла решение: полностью меняю свою жизнь! Не завтра, не когда-нибудь потом. Нет! Здесь и сейчас!
Теперь буду бегать по утрам (нужно же обрести источник эндорфинов). Перестрою питание. Больше никаких жиров и шоколадок. В воскресенье поеду в питомник за собакой. Ее можно брать с собой на работу, пусть она отпугивает от меня мужчин. Интересно, бывают тренеры, которые натаскивают собак на приставучих мужиков?
А через несколько дней, когда работа над этой чертовой биографией закончится, а погода испортится окончательно и бесповоротно, полечу в Индню, пусть меня лечат буйство красок и солнечное тепло.
Ни капли алкоголя! – поклялась я себе. Похоже, что это та точка, откуда и начинаются все проблемы. Лучше всего принять религию, где пить запрещено. Самыми счастливыми кажутся буддийские монахи, но как раз сейчас буддизм настолько вошел в моду, что потерял привлекательность. Весьма перспективной представляется Католическая церковь! Хоть я евангелистка, почему-то у меня сложилось такое впечатление, что католики лучше разбираются в своем деле. По крайней мере, у них более красочные шоу, где умело используются ладан, четки, яркие цвета и импозантные культовые здания.
Плевать, что имидж католицизма небезупречен. За счет удачного маркетинга можно достичь невероятных результатов.
И церкви у них более симпатичные, чем наше бетонное нечто образца семидесятых годов. Мои рассуждения носят весьма поверхностный характер, но ход мыслей мне нравится.
А потом наступило просветление: добровольная социальная деятельность! Меня всегда привлекало это. Почему бы не поработать в ЮНИСЕФ (детский фонд ООН) или в Союзе по защите детства!
Надо прямо сегодня все разузнать.
Обновленной Пией Монхаупт – по крайней мере, с обновленными взглядами на жизнь – я вышла из дому, и настроение у меня значительно улучшилось.
В редакции я с высоко поднятой головой прошествовала по коридору прямо к себе в кабинет.
Здесь моя работа, здесь я нужна. Погрузиться в дела и ни о чем не думать!
И тут появился Макс. Что ему нужно? Пришел завязать обязательный разговор из серии «Давай хотя бы останемся друзьями»? Если хочет, ради бога. Я смогу забыть и эту ночь, и его. Когда-нибудь это наверняка произойдет. Самое позднее – в Индии, когда я достигну просветления, смогу посмеяться над всеми любовными потрясениями и своим обновленным духовным «я примусь любить всех подряд».
Я заставила себя улыбнуться.
– Пия, мне нужно тебе кое-что показать. Ты не поверишь, я такое раскопал! – Слова из него буквально выскакивали. – Где выключатель? Вчера ночью я не мог уснуть и занялся архивом, в смысле, сортировал старые фотографии.
Спасибо, избавь меня от подробностей. Наверняка грустил по своей безответной любви или каялся, что пустился со мной во все тяжкие.
– Ты только посмотри! – Он с триумфальным видом выложил на стол снимок.
Я взглянула. Рейнгард Вольфарт, знаменитый режиссер, стоял на какой-то кухне и раздавал еду бомжам. Это подстава или на самом деле? В любом случае похвальное времяпрепровождение. Хороший он тип, этот Вольфарт. В принципе, это тоже вариант, если не выгорит с ЮНИСЕФ.
Я пожала плечами:
– Не понимаю, к чему ты клонишь.
– Да ты посмотри на этих бездомных повнимательнее.
Я пристально рассмотрела каждого и вдруг заметила нечто странное. Один из бомжей показался мне знакомым. Откуда я его знаю? Внезапно я все поняла и завопила:
– Не может быть! Муж Витты! Мужчина с Виттиной фотографии! Правильно?
Макс кивнул:
– Сначала я тоже не был уверен. Но увеличил этот кусок. Теперь видно, что у него маленький шрам над верхней губой. Если я правильно помню у покойного точно такой же.
Он вытащил увеличенный снимок. Никаких сомнений. Один и тот же человек.
У меня ум за разум зашел.
– А когда была сделана фотография?
– Год назад, – гордо сообщил Макс.
– Но это значит, что Витта никакая не вдова! Или бомж не ее муж.
– Совершенно верно, сей факт означает первое, – усмехнулся Макс. – Я уже заказал себе билет на самолет, попытаюсь найти его прямо сегодня. Я точно помню, где фотографировал. Если повезет, он попадет к нам в руки, хочет этого или нет. Буду держать тебя в курсе, – крикнул он, убегая.
Я перестала что-либо понимать. Включила многоканальную связь и позвонила одновременно Катарине и Лилли.
Сначала они тоже не поверили.
Лилли засуетилась:
– Скажи Максу, чтобы он сразу же мне позвонил, как только найдет его и все выяснит. Нашему каналу пригодится этот парнишка в эксклюзивном виде. Сейчас узнаю, сколько сможем ему выложить, и тут же тебе перезвоню.
Катарина чувствовала себя триумфатором:
– Ха, я ведь сразу говорила, что такие вещи просто так не проходят!
Я не хотела торопить события. Все равно пока еще ничего не известно.
Иногда жизнь совершает странные кульбиты.
Рано утром наконец позвонил Макс. Хотя он и напал на след, но самого дядьку пока еще не видел.
– Я показал фотографию другим бомжам, но они очень скрытные. Похоже, приняли меня за детектива или представителя сексуальных меньшинств. Только один в благодарность за бутылку намекнул, что этот тип все еще живет на улице и сегодня ночью наверняка появится. Якобы его зовут Мартин Шинек. Посмотри в Интернете, вдруг что-нибудь найдешь.
Стало хуже слышно.
– Пия, с тобой все в порядке? – неожиданно спросил Макс ласковым голосом. Хотя может быть, я ошибаюсь, потому что связь прервалась, прежде чем я смогла ответить. Как раз вовремя!
Я отправилась бродить по Интернету, и небезрезультатно.
Мартин Шинек несколько лет назад являлся членом теннисного клуба, выставлял на продажу автомобили и возглавлял филиал небольшого банка в Гарце. Единственная связь с Виттой – это банк, но, насколько я знаю, в Гарце Витта никогда не жила.
От монитора заболели глаза, так что я решила идти домой, в конце концов, мне уже давно не удавалось выспаться.
Я рано завалилась в кровать и на всякий случай положила рядом сотовый.
Посреди ночи меня разбудил Макс:
– Я его нашел! Его действительно зовут Мартин Шинек, он был женат на Витте. А сейчас держись! В свое нынешнее положение он попал благодаря нашей доброй ненасытной девочке, которой всего было мало. Мартин Шинек и Витта вместе изучали банковское дело в маленькой банковской школе в Гарце. Через год поженились. Сначала все было как в сказке, но очень скоро потребности Витты взлетели на высоту, недоступную при весьма скромных средствах мужа. Она регулярно опустошала их общий счет, чтобы покупать себе безделушки и побрякушки, желала ездить на дорогих машинах, отдыхать на самых шикарных курортах. В один прекрасный день бедняга, совсем потерян голову, воспользовался счетами клиентов. Сделать это ему посоветовала Витта. Он ведь сидел на мешке с золотом.
Естественно, все раскрылось, его осудили, но срок дали условно. Правда, с такой биографией работы он не нашел. Витта завела любовника и вскоре бросила законного супруга, прекрасно понимая, в какой тот ситуации. А он ее любил и, когда она от него ушла, окончательно опустился. Видела бы ты его лицо, когда я сунул ему под нос Виттино интервью, в котором он фигурирует в качестве покойника. Он заорал: «Узнаю свою разлюбезную женушку!» Бедняга получил хороший пинок под зад и от жизни, и от Витты.
В очередной раз я не поверила собственным ушам.
– И что мы теперь будем делать? – спросил Макс.
– Разреши мне поговорить с девчонками, я сразу же перезвоню.
Я соединилась одновременно с обеими. И Лилли, и Катарина сразу же проснулись, стоило мне только заикнуться о Виттином воскресшем покойнике и ее не очень славном прошлом.
Катарина чуть ли не хрюкала от радости:
– Ну, что я вам обещала? Лилли, что сказал твой шеф, какую сумму он готов выложить?
Лилли колебалась:
– За эксклюзивное интервью до двадцати тысяч евро. Но мне как-то не по себе. Ведь мы знакомы с Виттой и даже когда-то с ней дружили.
Катарина аж застонала:
– Если, говоря дружили, ты имеешь в виду, что Витта всем твоим бывшим кавалерам сообщала, как ты переживаешь! Пия, скажи хоть ты ей!
А что тут скажешь? Теперь мне нет никакого дела до Витты. Я постоянно думаю о Максе.
– Знаешь, у меня двойственное чувство. С одной стороны, хочется, чтобы Витта получила по заслугам. С другой стороны, вряд ли мне станет от этого легче. Не собираюсь изображать святошу, но если какие-то люди полностью лишены моральных принципов, то это совсем не значит, что мы должны скатываться на их уровень. В истории с Леандером это ничего не изменит, не говоря уже о том, что теперь я безумно рада, что все сложилось так, а не иначе.
Лилли со мной согласилась:
– Зачем нам наносить вред своей карме? Тем более получится, что инициатива будет исходить от нас. Если это раскопает кто-то другой, пусть! Но лезть в это дело самим… Не знаю!
Катарина вздохнула:
– Какие вы мягкотелые. А как насчет доброго старого принципа: «Око за око, зуб за зуб»? Хотя я тоже не уверена. Правда, в моем случае это может иметь гормональный характер, или у меня постепенно пробуждаются материнские инстинкты, и я начинаю любить всех подряд.
Что это за тон?
Лилли удивилась не меньше меня.
А Катарина засмеялась:
– Сдаюсь. Хотя я все еще считаю, что вы ведете себя глупо, но, как всегда, прислушаюсь к вашему мнению. К тому же я верю в германскую бульварную прессу и в маленький городок, где наверняка многие помнят Витту и ее покинутого супруга. Конечно, там тоже есть люди с денежными затруднениями, так что держать рот на замке они не будут. Собственно говоря, Витта ведет себя довольно глупо, наверное, она совсем голову потеряла, пытаясь отхватить свою долю успеха.
Катарина права. Рано или поздно кто-нибудь все равно раскопает эту историю.
Я позвонила Максу.
– Ну, к какому решению пришел женский совет?
– Мы не станем выносить это дело на суд общественности. Хотим, чтобы наши моральные качества остались на достойной высоте. Нет, если честно, мы надеемся, что вся эта история и без наших стараний скоро дойдет до публики. Спасибо, что ты так старался, но давай оставим все как есть. Если, конечно, тебе лично не хочется ворошить всю эту грязь.
К счастью, Макс не обиделся, что провел расследование напрасно, и я обрадовалась, что он тоже согласен пустить дело на самотек и серьезно отнесся к моей точке зрения.
Когда я положила трубку, мне пришло в голову, что мы говорили совершенно свободно. Возможно, положение стабилизировалось, но забыть, что с нами произошло, я все равно не могла. Хотя почему-то казалось, что все у нас хорошо и правильно.
Только я собралась лечь, как телефон затрезвонил снова. Опять Макс.
– Пия, Мартин Шинек сам проявил заботу о своем финансовом положении. Позвонил на все каналы и продался тому, который выгоднее. Похоже, он до сих пор не утратил чутья на деньги. Завтра его запишут, и покажут в «Допросе». Лиллин канал остался с носом, конкуренты выложили вдвое больше.
Я подумала про Витту и Леандера. Рыбак рыбака видит издалека. Как бы мне хотелось посмотреть на нее в тот момент, когда она увидит на экране своего воскресшего покойника, вещающего про скромницу Витту Штадтхеймер и ее доброе сердце. А как отреагирует на подобный пиар сам Леандер?
Впрочем, для моего дела ситуация сложилась как нельзя более удачно, потому что второго позора за столь короткое время наш шоумен допустить не может. Мы быстренько убедим его, что ему остается только согласиться на наши условия. Я успокоилась и уснула.
Дальше события буквально наслаивались одно на другое. Крупный общегерманский частный канал показал интервью с Мартином Шинеком, обеспечив сильный общественный резонанс. В бульварной прессе обсуждалась одна тема: воскресший покойник, он же экс-супруг Витты, и ее беспардонное поведение. Сам лазарь перебирался из одного ток-шоу в другое, чем сильно поправил свои материальные дела. Наверняка ему больше не придется жить на улице.
Неожиданно, как чертик из табакерки, выскочили так называемые старые друзья и знакомые Витты, которые использовали свой шанс насладиться вожделенными «пятью минутами славы», и (самое главное) повторить подвиг Шинека, заработавшего кругленькую сумму. Имя Витты не сходило со страниц газет и журналов. Фраза о том, что «лишенная всяких моральных принципов псевдо вдова вскружила голову Леандеру Бергландту», на фоне всего остального казалась просто хвалебной. Как грибы после дождя росли самые дикие слухи и предположения. Один журнал утверждал, что Витта и ее бывший муж на пару обделывали свои делишки, опустошая карманы богатых буратино или овеянных славой звезд. Здорово! Витта и ее супруг в роли Бонни и Клайда.
Витта и Леандер отказались от всех запланированных телепередач и не давали никаких комментариев. Менеджеры Леандера обещали чуть позже выразить свое отношение ко всем без исключения наглым обвинениям, в то время как Мартин Шинек потрясал перед объективом старыми свадебными фотографиями, на которых они с Виттой красовались рядом. Папарацци тоже не дремали, успели заснять, как Витта в темных очках и бейсболке выбирается из подземного гаража, расположенного в ее доме, и двигается в неизвестном направлении. Говорят, будто она оценила пользу пребывания на свежем воздухе, потому что все высокочтимые ею клубы объявили ее персоной нон грата.
У Катарины и моей мамы совсем крыша поехала. Они собирали газетные вырезки и зачитывали мне все новые и новые статьи.
Вынуждена признать, что мысли о мести приятнее, чем она сама. Ведь никакая месть не может вернуть мне Леандера и нашу с ним любовь и не залечит раны, нанесенные Виттой.
Моя жизнь не стала лучше из-за того, что кому-то плохо.
Наверное, это карма.
Приближалась встреча с Леандером, к которой нужно было подготовиться как следует.
Накануне я долго сидела на работе, продумывая все детали. На случай, если все пройдет гладко и Леандер на самом деле отстегнет мне проценты и выпишет чек, я приняла надлежащие меры. Теперь он должен пойти мне навстречу, поставив свою красивую подпись в нужных местах.
Ко мне заглянул Макс. В данный момент мы поддерживали подчеркнуто дружеские отношения, в которых не было ничего личного.
– Я иду домой. Справишься одна?
Я кивнула.
– А ты уверена, что завтра мне не нужно с тобой идти?
– Конечно. Хватит нас с Гербертом. Чем меньше свидетелей, тем лучше.
Он пожелал мне удачи и уже почти дошел до двери, но тут повернулся и спросил:
– Скажи, Пия, я той ночью совершил какую-то ошибку?
У меня упало сердце.
– Нет. Ты все сделал правильно. Наверное, все дело во мне или в том, что на самом деле речь шла не о нас с тобой.
Он кивнул и ушел.
Как несправедлива жизнь! Почему он не может сказать: Пия, я тебя люблю. Остальное – прошлогодний снег. Давай начнем все сначала.
Я пока еще так и не набралась мужества рассказать об этом Катарине и Лилли, потому что они в один голос твердят, что мы прекрасная пара.
Мы обсудим это, когда я разберусь с Леандером.
Заехавший за мной Герберт выглядел на все сто. Никакой нервозности. Протянул мне кофе в пластиковом стаканчике:
– Вот, чтобы ты взбодрилась.
– Герберт, ты такой спокойный. А ведь мы собираемся вершить темные дела. – Я никак не могла взять себя в руки.
– Ах, Пия, ты сплошная невинность. Давай я не буду тебе рассказывать, как часто в наше время творятся темные дела и делишки. Да и справедливость здесь ни при чем. Этот накат доставит удовольствие лично мне. Я почувствую удовлетворение, прося этого блестящего выскочку выплатить нам кругленькую сумму. Расслабься и положись на меня.
Мы с Леандером договорились встретиться в «Клюшке», где есть маленький закрытый конференц-зал. Мы проявили пунктуальность и теперь ждали Леандера. А вот и он. Какой-то измотанный. Очень удивился, увидев Герберта.
– Привет. Пия, дорогая. Зачем ты привела Герберта?
Герберт взял слово:
– Потому что сегодня у нас чисто деловой разговор.
Леандер приподнял брови:
– Мы собираемся обсудить последнюю главу и заднюю сторону обложки. Деловых разговоров я с Пией не веду.
– Ничего подобного, Леандер, с сегодняшнего дня ведешь, – поставил его в известность Герберт.
Не мудрствуя лукаво, он выложил перед Леандером пассаж о Леони, который я успела написать заранее.
Единственная женщина, которую мне следует на коленях молить о прощении, – это Леони. Когда мы встретились, мне было далеко за двадцать, а ей всего шестнадцать лет. Хотя выглядела она гораздо старше. Она вела себя как взрослая и регулярно посещала бары, где собирались представители мира искусства, в, том числе и я. Когда Аннегрет Боймлер меня бросила, отдав предпочтение своему мужу, я очень обиделся и решил ей отомстить. Обозвал ее морщинистой старухой и взял в оборот Леони. С моей стороны, естественно, не было ничего серьезного. Красивая девочка меня буквально боготворила, а в тот момент это пришлось весьма кстати. Она заговаривала о свадьбе, и я не лишал ее надежды, ведь возражать очень утомительно. Я держал ее при себе, используя для мести Аннегрет, но занимался в основном своей, карьерой. Перед самым днем рождения (ей исполнялось семнадцать лет) она, сияя от радости, сообщила мне о беременности. Я пришел в ужас! Эта девица перечеркнет мое будущее. Этот наивный ребенок…
Леандер побледнел.
– Что это? – прошипел он, посмотрев на меня.
Но ответил ему Герберт:
– Благодаря выдающимся журналистским способностям Пии удалось создать твой аутентичный образ, особенно в этой главе.
Леандер повернулся ко мне:
– Пия, что это такое, скажи мне, пожалуйста?! Ты мстишь мне за Витту? Ты же сама меня бросила! Что я тебе сделал?
Я была спокойна как никогда:
– Лучше скажи, что тебе сделала Леони. Мстить тебе за Витту я не собираюсь, ты и сам себе отомстил, она ведь еще тот подарок.
Он испугался:
– Пия, вспомни, как нам было хорошо. Неужели для тебя это ничего не значит?
Я засмеялась:
– Ты имеешь в виду пару ночей, которыми ты пожертвовал, мечтая о Витте? Нет, для меня они действительно ничего не значат. Знаешь ли, в Парк-отеле очень тонкие стены. В другой раз будь осторожнее, если соберешься кого-нибудь обманывать.
Его как будто ударили, он, тяжело дыша и качая головой, еще раз перелистал страницы, посвященные Леони.
Снова заговорил Герберт:
– В общем, пока ты перевариваешь, я продолжу. Мы ведь не настолько бессердечные, с нами можно договориться. Будет ли опубликована эта глава, зависит только от тебя. Ты переводишь долю прибыли Леони Виндлер. Я подготовил соответствующий договор. Поставь подпись, и дело с концом. Хотя это, конечно, не все. Еще мне понадобится чек, чтобы возместить накладные расходы. Проводя расследование, нам пришлось изрядно потратиться. Так что если ты выдашь чек на триста пятьдесят тысяч евро, вопрос можно считать закрытым. Мы дадим слово молчать.
Леандер буквально взвился:
– Вы этого не сделаете! Это мои деньги. Они принадлежат мне! У меня тоже есть адвокаты. Такие договоры незаконны! Это у вас не пройдет.
– Разреши внести некоторые коррективы, – прервал его Герберт. – Это не совсем так. Конечно, в этом договоре не указана причина, ее мы сохраним в тайне. Таким образом, договор перестает быть выдающимся из общей массы. Тебе знакомы такие понятия, как «возмещение», «затрата» или «отступные»? Человек твоего уровня не должен мелочиться.
Герберт, которого я знала исключительно по страдальческой мине и профилактическим таблеткам, сегодня оказался твердым орешком. Увидев его в деле, трудно себе представить, как по ночам он в панике зовет Катарину, потому что у него якобы нарушен сердечный ритм.
– Ага, да ведь это шантаж! Это у вас не пройдет! В моем договоре с издательством черным по белому написано, что я должен одобрить рукопись. Без моего согласия она вообще не может выйти в свет! – кричал Леандер.
– Смотри-ка, а он не такой и глупый, этот Леандер Бергландт. Замечательный аргумент, но и на этот случай у нас тоже есть выход: тогда мы продадим эту главу тем, кто предложит больше. Так что в итоге получится кругленькая сумма. И тогда никаких обязательств. Интересно, стоит ли тебе рисковать своим имиджем сейчас, когда всех на устах судьба Витты и ее бывшего мужа? – Я тоже внесла свою лепту.
Леандер капитулировал. Подписал бумаги, скрипя зубами, выдал нам чек и вышел чертыхаясь. Я смотрела вслед великому Леандеру Бергландту, оказавшемуся столь мелким.
Герберт чувствовал себя триумфатором:
– Дело сделано. Мы с тобой хорошая команда. Если надумаешь сменить работу, сообщи. Теперь ты богатая женщина, ты хоть понимаешь? Что будешь делать с такими бабками?
Это я знала совершенно точно. Взяла такси и поехала к Леони Виндлер.
Договор вместе с процентами принадлежал ей. После долгих лет, отравленных болезненными воспоминаниями, она получит его по праву, к тому же искусственное оплодотворение – штука не дешевая.
Как только я рассказала, чем закончилась наша акция, она бросилась мне на шею. Для нее было важно, что ее история послужила разоблачению Леандера.
Сначала Леони не хотела брать договор, но я ее убедила, что все совершенно справедливо. Мы сердечно распрощались, и я обещала ей звонить.
А теперь нужно было принять участие в мероприятии, при мысли о котором меня уже несколько недель бросало в дрожь, – в назначенной на пятницу презентации на книжной ярмарке. Как я смогу с ним встретиться после всего, что произошло сегодня? Может быть, лучше прикинуться больной? Но Штадер никогда мне этого не простит, в конце концов, речь идет об издательстве, которому я стольким обязана. Лучше, если во время нашего с Леандером лицедейства рядом будут мои подруги.
Как он будет себя вести? Прекрасно понимая, насколько важна эта презентация, он не сможет ни при каких обстоятельствах отказаться от участия в ней.
В пятницу утром мы сидели в самолете, и девочки пытались меня подбодрить:
– Думай о том, что это ради доброго дела. Ты и карьере своей не повредишь, и издательству поможешь. Просто не смотри ему в глаза, косись в сторону, а если уж будет совсем невмоготу, изобрази приступ слабости! – Перспективы самые шоколадные!
Мы прибыли вовремя, и уже издалека я заметила Леандера, вооружившегося хорошим настроением и сияющей улыбкой.
– Ему следует сменить амплуа! Давно пора перейти в актеры, артистические задатки у него в крови. – Удержаться от замечания я не смогла.
Лилли все время шепотом повторяла одно и то же слово: «Профессионал, профессионал».
Я направлялась в конференц-зал, но путь мне преградил Леандер, потянувший меня в сторону.
Спасите, на меня напали! Он собирается меня уничтожить!
Но вместо этого он нацепил свою хорошо известную улыбку, против которой у меня давно уже выработался иммунитет, и льстиво заговорил:
– Пия, радость моя! Давай поговорим! Так мы не сможем работать. Зачем нам такие заморочки. Признаюсь, я буквально взбесился после того, что ты устроила, но, с другой стороны, тебя я тоже понимаю. Ты женщина, а реакция оскорбленной женщины непредсказуема. Забудем! Деньги можете оставить себе! Если мы будем держаться вместе, в накладе не останемся ни ты ни я. Пойдем пусть все забудется! Между нами ведь что-то есть! Я кожей чувствую!
Что он себе воображает?
– Леандер, а я кожей чувствую твой гнусный характер! Я попытаюсь взять себя в руки, но гарантирую что не ради тебя, просто мое сердце буде подскакивать от радости при виде каждого отдельного покупателя, потому что от продажи книг тебе не достанется ни гроша. Дело не в мести, просто я знаю: каждый цент внесет свой вклад в исправление того, что ты натворил!
Его глаза сузились.
– Извини, но в миссионерство я не верю! Женщины все одинаковы! Это самая обыкновенна месть за Витту, которая, кстати сказать, сама меня соблазнила. У меня не было никаких шансов. Она вцепилась в меня как клещ!
– Точно, и ты при этом ничего не испытывал, просто изображал оргазм! Избавь меня от подробностей! Они ни к чему. Между нами все кончено.
Но Леандеру так не казалось.
– Пия, радость моя, мы можем начать все сначала. Ведь нам было так хорошо вдвоем.
До меня дошло, к чему он стремится. Я вспомнила про его план:
– Ты глупее, чем я думала, Леандер. И прежде всего ты меня здорово недооцениваешь! Я не забыла, что во время презентации мы должны были смотреть друг на друга влюбленными глазами и кокетничать, намекая на возможную, до сих пор скрываемую связь, чтобы все заголовки пестрели твоим именем! За это время я успела догадаться, что я и мои друзья были единственными, кто считал, что между нами существуют какие-то отношения! Мне ясно, что твои приятели и придворные журналисты имели возможность познакомиться со мной исключительно в качестве твоего биографа. А если ты еще раз скажешь, что я твоя радость, то я громко заору и устрою тебе сцену, в ходе которой из меня вырвется кое-какая информация! А теперь давай наконец войдем и покончим с этим делом раз и навсегда!
Я оставила ошарашенного Леандера и первой вошла в зал. Естественно, он быстро взял себя в руки.
Сияя от радости, пошутил с журналистами, отвесил комплименты журналисткам и улыбался мне так, как будто никакого разговора между нами не было.
И все закрутилось.
– Господин Бергландт, как человек вашего возраста приходит к мысли написать биографию?
– В биографии содержится новая для нас информация?
– Безусловно, ведь не думаете же вы, что я отношусь к генетическому меньшинству, не способному ворочать языком?
Смех журналистов.
– Фрау Монхаупт, вы получили возможность работать с таким великолепным мужчиной. Как вы себя чувствовали?
– Материал поглотил меня настолько, что иногда я ощущаю себя Леандером Бергландтом. Наверное, мне будет его не хватать. – Смех журналистов. Ха, значит, все в порядке! – А если серьезно, это было интересное и чисто профессиональное сотрудничество, которое помогло мне лучше узнать людей.
– Господин Бергландт, что касается знания людей… Как стало известно, вы влюбились в брачную аферистку. С вами такое уже бывало, и если да, то сможем ли мы прочитать об этом в вашей биографии?
Леандер попытался взять себя в руки:
– С фрау Штадтхеймер мы расстались! Я бы не хотел связать свою жизнь с человеком, моральные качества которого весьма сомнительны, – нет, раньше со мной такого не случалось.
Я мысленно захихикала: человек, моральные качества которого весьма сомнительны!
Какой поп, таков и приход. Интересно, как отреагировала Витта на разрыв? Не на то, что на славе можно поставить крест, а на то, что Леандер бросил ее в беде. Фи, на него нельзя полагаться – останешься с носом.
– Господин Бергландт, в интервью для «Gala» вы намекнули, что сблизились с фрау Штадтхеймер после того, как от вас ушла другая женщина. Но о ней нам ничего не известно. Кто она и почему вы держали ваши отношения в тайне?
Я затаила дыхание. Дышать, снова дышать, уговаривала я себя. Впервые я обрадовалась тому, что Леандер прекрасно врет.
– У этой дамы был очень тяжелый период, она разводилась с мужем, измучившим ее своей ревностью, а еще там проблемы с детьми, поэтому мне бы хотелось любой ценой защитить ее частную жизнь!
Совсем неплохо! Таким образом, за несколько секунд я приобрела ревнивого супруга и кучу детишек.
Дальше пресс-конференция покатилась как по маслу. Когда я присоединилась к Катарине и Лилли, они одновременно подняли вверх большие пальцы.
– Умница. Я начинаю подозревать, что от Леандера вполне можно заразиться. Ты врала не моргнув глазом, смеялась Лилли.
Следующим пунктом плана была раздача автографов, на которой я, к счастью, не должна была присутствовать.
Наступило время выпить кофе. Тем для обсуждения накопилось предостаточно.
– А вы уже знали, что он бросил Витту? – спросила я, потому что до сих пор про это нигде не писали.
Мы порассуждали о том, справится ли Витта со свалившимися на нее неприятностями, и нам стало ее жалко, правда совсем чуть-чуть.
Вечером нас ожидал праздник. Леандер нисколько не преувеличивал, говоря об эксклюзивной вечеринке в «Сэвидже», подготовленной по высшему разряду. До сих пор все шло по плану:
телекамеры, знаменитости, разложенные повсюду экземпляры биографии с его и моим именем (это единственное, что нас пока связывало: две фамилии на обложке). А еще там были фотографии Макса, действительно замечательные. Никому бы и в голову не пришло заподозрить Макса в ненависти к Леандеру. Макс! Единственный положительный момент этого ужасного дня – какое-то время я могла про него не думать. Сам он ловко уклонился от мероприятия.
Я сильно по нему скучала, но запретила себе мечтать и вместо этого начала представлять, как он лежит в объятиях своей модели. А вдруг Макс и Леандер встречаются с одной и той же девицей?
Обдумать этот вариант я не успела, потому что у входа в «Сэвидж» началось какое-то брожение. Там уже скопилось несколько любопытных, и все камеры повернулись в том направлении. Мы тоже автоматически побрели вместе со всеми.
Какого еще звездного гостя удалось заполучить Леандеру?
Протиснувшись сквозь толпу, мы не поверили глазам. Звездным гостем оказалась Витта.
Витта без мужа, без подруг, без знаменитого любовника, но с темной личностью, самостоятельно назначившей себя менеджером. Этот человек уже успел испортить нескольким особам жизнь и карьеру безумными акциями вроде «бритья под мышками» в прямом эфире женщинам, которым очень хочется вылезти наверх. Видимо, он решил, что Витта при ее нынешней известности обладает определенной рыночной стоимостью. Вопрос только в том, куда ее пристроить. А она с удовольствием выдавала свою информацию, стоя прямо перед включенными камерами:
– Я покажу вам настоящего Леандера Бергландта. Тогда вы получите неприкрытую правду, а не сопли в шоколаде, которые тут выдают за биографию! Надо же, я человек, моральные качества которого весьма сомнительны!
Представители прессы немедленно навострили уши.
– Я сообщу вам массу интересного о том, каким становится Леандер Бергландт, как только перестают работать камеры. Или вы уже и без меня знаете, что он с удовольствием нюхал моя трусики?
Нет! И, честно говоря, мы совсем не хотели это знать. Но Витта добилась, чего хотела: безусловного внимания! Со своим завоеванным в трудной борьбе местом под солнцем просто так она не расстанется, даже если придется вытащить на свет целый ворох грязного белья. Пока еще до нее не дошло, что она создает рекламу для биографии Леандера, а вот тот сразу догадался, именно поэтому допустил эту интермедию и не сразу велел выставить истеричку вон. Потом все осуждали Виттино выступление.
Катарина расставила точки над «i»:
– Ууу! Пресса получила новый скандал.
Как мне надоел этот цирк! Мы ушли в гостиницу и праздновали там. У меня гора с плеч свалилась! Тема закрыта. Конечно, мы с напряжением ждали, что еще выкинет Витта и, самое главное, где.
На следующее утро в самолете мы узнали больше. В «Бильд» появилось эксклюзивное интервью. Витта рассказывала, что Леандер использует инъекции Ботокса, чтобы избавиться от морщин, делал подтяжку подбородка и во время близости требовал грязных слов. Я решила, что мне здорово повезло. Витта и биография были у всех на устах. Они даже вытеснили известие о смерти знаменитого писателя, который действительно заслужил упоминания на первых страницах. Мы вышли из самолета, я распрощалась с Лилли и Катариной. И направила стопы в банк. Мне нужно было кое-что уладить, потому что у меня давно появилась идея рационального использования полученных денег.
