Текст книги "Превращение"

Автор книги: Анна Гурова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 6. Драконья рукопашка.

Уроки боя начались на следующий день, на пляже парка Трехсотлетия. В шесть утра. Было уже светло, но на улице – ни души, даже дворников не видать. Многоэтажки с одинаково темными рядами окон казались спящими утесами на берегу предрассветного моря. Только изредка по пустому Приморскому шоссе проносились такси с зелеными огоньками.

Я топтался на песке, кутался в куртку, зевал и мерз. Вода в заливе была такая же неподвижная и тусклая, как оконные стекла домов. Грег, аккуратный и подтянутый, как всегда, стоял рядом и рассказывал какие-то занимательные факты о драконах, которые я из-за недосыпа и холода усваивал с большим трудом.

– ...и еще тонкость: западно-европейский дракон сам не нападает. Обычно он прячется в пещере в недоступных местах, а рыцарь его ищет, чтобы добыть сокровища. Восточно-европейский дракон, наоборот, агрессивная и туповатая тварь. Где его логово, никому не известно, потому что прилетает он всегда сам. Богатырей приглашают исключительно для защиты от него...

– Следуя этой логике, низшая стадия падения дракона – это динозавр, – сказал я, отчаянно зевая.

– Ну да, верно. Видимо, поэтому они и вымерли. Тупиковая ветвь эволюции. И появились драконы нового типа – мы.

Грег возвел взгляд к перламутровым облакам и добавил:

– Драконы, будучи венцом творения, изменяют мир под себя одним фактом своего существования. Следовательно, когда их существование стало бесцельным, сведясь к чисто животным функциям, мир уничтожил их и начал сначала...

– А вот и Ники! – воскликнул я, указывая на размытый силуэт, вынырнувший из-за линии крыш.

Теперь я больше не путал членов клана с воздушными змеями. Я научился даже распознавать их на большом расстоянии.

Ники заложила петлю над водой, ловко и красиво превратилась над самым пляжем, и на песок ступила уже человеком.

– Доброе утро, – сказала она, зевнув в ладошку.

– Надо же, и Валенок явился, – отметил Грег, глядя в другую сторону. – Я думал, проспит.

Возле решетки парка с визгом затормозила машина, древняя "бэха", из которой вылез Валенок, такой же заспанный, как я. Выглядел он тошнотворно: опухшее небритое лицо, налитые кровью глаза. Перегаром от него шибало метров за пять. Упырь упырем.

– Ну е-мое, – начал жаловаться он, подходя к нам, – нет чтобы провести тренировку вечером! Я в четыре только спать лег, а тут в полшестого уже вставай...

– А ты не шатайся по ночам неизвестно где, – нравоучительно сказала Ники. – И пей меньше!

Грег хлопнул в ладоши.

– Поехали!

Он учительским жестом заложил руки за спину и начал, обращаясь ко мне:

– Как ты, вероятно, уже знаешь, драконы используют в бою когти, зубы и дыхание. И не забывай о хвосте. Новички склонны им пренебрегать. Между тем, у некоторых вся тактика построена на использовании мощных хвостовых ударов... Валенок, не стой столбом! Ну-ка, превратись. Поработай наглядным пособием!

Тот послушно превратился и растянулся поперек всего пляжа, хвостом касаясь велосипедной дорожки, а мордой – воды.

Грег окинул его скептическим взглядом.

– Итак, мы видим перед собой туловище дракона. Оно сверхматериально, и само по себе обладает рядом полезных волшебных свойств. К примеру, полет дракона – это отнюдь не полет птицы или самолета. Он связан в большей степени с опытностью, магической силой и психологической готовностью дракона, чем с аэродинамическими качествами его крыльев и хвоста... Леха, мы так подробно остановились на полете, потому что почти любое сражение начинается в воздухе. Многие предпочитают нападать сверху, со спины. Там нет ни зубов, ни когтей, только острый гребень – вот он. Валенок, продемонстрируй-ка нам стандартную атаку!

Валенок слабо трепыхнул крыльями, но не оторвал от песка даже шею.

– Давайте о полетах в другой раз, – взмолился он – меня укачивает!

– Поэтому ты на машине и приехал? – ехидно спросила Ники.

– Что я, совсем отморозок – летать с бодуна?!

– Ладно, валяйся, где валяешься, пропойца. А мы продолжаем. Броня, – продолжал Грег. – Сейчас, Леха, она у тебя довольно слабая. Тонкая, не определился пигмент, нет антимагической ауры... Но все же – она выдержит любой случайный удар, или выстрел из пистолета типа ТТ. Она уже огнеупорна. Несколько минут держит обычное пламя или пару-тройку огненных выдохов другого дракона.

Грег постучал по шкуре Валенка. Она издала глухой деревянный звук. Чешуя у него была не такая, как у Ники или Грега – крупная, грубая, с серовато-зеленым отливом, шершавая, как наждачка.

– С возрастом броня становится толще. Ее не пробивает ни копье, ни катапульта, ни автоматная очередь. Вдобавок она создает ауру, которая гасит чужие чары. Тысячелетний боевой дракон практически неуязвим. Его может убить только другой такой же дракон.

Или прямое попадание атомной бомбы.

– Замечательно, – проворчал я. – А какой тогда смысл в наших занятиях?

– К счастью, такого возраста достигают единицы. Идем дальше.

Мы прошлись вдоль Валенка (идти пришлось долго), и приблизились к голове. Голова выглядела неважно. Воспаленные глаза полуприкрыты кожистыми веками, раздвоенный язык нездорового фиолетового цвета вывален наружу метра на полтора. Вид страдающий.

– Органы чувств, – объявил Грег, перешагивая через язык. – Как ты уже убедился, они гораздо лучше развиты, чем у человека. Зрение слух, обоняние...

– Да, конечно, – подтвердил я.

Вот про это он мог не рассказывать – новыми возможностями восприятия я пользовался активно и с удовольствием.

– Есть еще полезные свойства, которые можно использовать в битве. Кроме основных пяти, драконы имеют шестое чувство. Это эмпатия – умение "читать" чувства и эмоции другого существа. Любое сильное чувство человека, животного или другого дракона, будь то страх, гнев или радость, сразу будет обнаружено, даже если внешне оно никак не проявляется... Еще – между членами клана можно развить телепатическую связь. Хотя сейчас, честно говоря, ее почти полностью вытеснила мобильная. Но если захочешь, мы с тобой поупражняемся.

Я неопределенно пожал плечами.

– Это же шестое чувство, только обращенное вовне, создает так называемый "страх дракона".

– Что это? – насторожился я.

– Дракон, вошедший в состояние, так сказать, боеготовности, вызывает у любого существа, которое его видит, иррациональный панический страх. Иногда это оцепенение, иногда истерика, но чаще – неодолимое желание бежать прочь со всех ног...

– Ага! – воскликнул я.

Это явление, оказывается, тоже было мне хорошо знакомо! Причем с ним я уже почти разобрался сам.

– И что, все драконы могут вызывать такой страх?

– Все, в разной степени. Способность вызывать страх даже не считается магией, поэтому разрешена в ритуальных поединках. Что мы еще забыли упомянуть?

Грег задумчиво посмотрел на Валенка. Тот рыгнул.

– Точно. Огненное дыхание. Мы его сейчас обсуждать не будем. Как ты помнишь, в ритуальных боях оно не используется.

Грег повернулся к Валенку спиной и сказал:

– В принципе, базовыми навыками боя дракон обладает от рождения, как любой хищный зверь. Большинство и учить не надо. Но боюсь, это не твой случай. Поэтому я тебе все это и рассказываю. Вопросы есть?

– Как насчет драконьей боевой магии? – спросил я, вспомнив Драганку. – Про нее почему не сказал?

– А что про нее говорить? Драконы учат магию всю жизнь, совершенно беспорядочно. Перенимают опыт друг от друга, от людей, от иных рас, изобретают свои собственные заклинания...Каждый специализируется в той стихии, к которой больше склонен по своей природе. В принципе, ты можешь начинать копить знания уже сейчас. Но специально тебя учить магии никто не будет. По крайней мере, пока не сдашь зачет по рукопашке. Ну а сейчас попробуем провести элементарный бой. Посмотрим, на что ты годен...

Грег попинал Валенка в челюсть.

– Подъем!

Тот, даже не шевельнувшись, издал долгое и тоскливое змеиное шипение.

– Нет! – я отскочил метра на полтора. – Только не с Валенком!!!

– Как скажешь. Тогда с Ники.

– Я готова, – тут же выступила вперед она.

Валенок тут же приподнял веко.

– А я пока сползаю за пивком, ок?

Ники превратилась и несколько раз раскрыла и закрыла крылья, словно разминая их перед боем. Шкура у нее отливала черным стеклом, словно обсидиан. Когда я привык к ее устрашающему облику, то разглядел – драконом она была таким же изящным, как девушкой.

– Ну, поехали. Джиме! – скомандовал Грег, отступая.

Ники вспорхнула в воздух и красивым прыжком бросилась на меня, выпустив когти и распахнув пасть. Я быстро перевернулся на спину, прикрыл живот хвостом, оскалился и сделал выпад. Ники проскользнула мимо, без труда уклонившись от зубов, и пошла на второй заход. Столь же безуспешный.

– Вот тоска! Смотреть противно! – прокомментировал Валенок, перелезая через решетку парка. – Леха придумал новый стиль – "боевая черепаха"!

Он в самом деле вернулся очень быстро, облизываясь, с блеском в глазах. Мне его насмешки были пофиг. Но Ники рассердилась, зашипела и бросилась в прямую атаку, игнорируя мои когти и зубы и целя в прикрытое хвостом брюхо. Неизвестно, на что она надеялась, но я не собирался ей сдаваться. Впрочем, и обижать ее тоже я не хотел. Крепко сжав челюсти, чтобы не поранить ее клыками, я резко распрямил шею и носом ударил ее в грудь. Ники, будучи существенно меньше и легче меня, перекувырнулась в воздухе и отлетела в сторону с бешеным воплем.

Валенок расхохотался.

– Нет, нет, хватит! – замахал руками Грег, крайне недовольный. – Это не бой, а какая-то воздушная гимнастика!

– А что я могу сделать, если он не атакует! – завопила Ники.

– Почему ты не атакуешь? Дракона, который сражается исключительно от обороны, никто в грош ставить не будет. В чем дело?

– Мне ее жалко, – виновато сказал я. – Она же девушка!

– Девушка? Ну-ну. Ты помнишь Драганку?

Я невольно улыбнулся во весь рот.

– О да!

– Хе-хе, заценил? – подмигнул Валенок. – Забудь. Она таких, как ты, на завтрак ест.

– Вот именно, – сказал Грег. – У драконов нет никаких скидок на пол! Ники легче тебя, но это не твои проблемы, а ее.

– Но Ники не просто девушка, – упорствовал я. – Мы же из одного клана. Она же мне как сестра! У меня рука не поднимается...

Грег перебил меня, рявкнув ледяным тоном:

– К бою!

Ники снова напала, очень быстро – видимо, хотела меня опередить. Но я оказался быстрее – распластался на земле, пропустил ее над собой, схватил зубами за лапу и дернул. Ники шлепнулась на песок и проехалась по пляжу, оставляя за собой глубокий тормозной след.

У решетки снова раздалось ржание Валенка.

– Все, закончили, – услышал я бешеный голос Грега. – Ники, отдохни.

Я оглянулся и увидел, что Грег превратился сам.

"Он меня по крайней мере не покалечит", – успел подумать я. В тот же миг Грег без предупреждения взвился в воздух и тут же кинулся вниз.

Но вот удивительно – он действовал точно так же, как Ники. Потом, уже после боя, до меня дошло – нет, это она передрала с него все, не только внешность. Казалось, она пытается превратиться в его уменьшенную копию, подражая ему буквально во всем.

Я бы сказал, что Ники, в своем маниакальном старании подделаться под своего кумира, стала похожа на него как родная дочь. Не думаю, что это был лучший способ соблазнить его. Но попробуй объяснить это упрямой фанатке!

Словом, Грег рухнул на меня с неба, как ястреб на перепелку. Вот только он был раза в три крупнее Ники, и двигался раз в пять быстрее. За считанные доли секунды он подцепил меня за крыло, подбросил в воздух, перевернул, вбил в песок по самую шею и что-то выдохнул прямо в морду.

Я чихнул. В глазах и горле защипало.

– Ну и что ты разлегся? – с упреком спросил Грег.

– Не понял, – просипел я, снова чихая. – Что это было?

– Облако кислоты. Слабоконцентрированной. Иначе ты был бы уже мертв. Ты проиграл!

– Неудивительно, – проворчал я, вставая. – Но мне же тебя в принципе не победить! Ты мне три раза успеешь откусить голову, прежде чем я хотя бы раскрою пасть.

– Верно, – без лишней скромности сказал он. – И что? Любитель сражается до победы, а профессионал – до конца. Мы здесь пытаемся сделать из тебя профессионала. По местам!

Потом был еще бой, и еще, и еще...В конце концов, когда я раскачался, сражаться с Грегом оказалось весьма увлекательно. Он демонстрировал множество приемов и подробно комментировал каждый, повторяя их по несколько раз. Он с такой легкостью выбивал меня из любой обороны, что я вошел в раж и начал атаковать сам. Грег подбадривал меня и явно поддавался. По крайней мере, Валенок очень быстро сказал, что ему скучно смотреть на эти поддавки, и куда-то ушел.

А Ники осталась. И смотрела на Грега, провожая каждое его движение восхищенным взглядом.

Мне уже начинало казаться, что я кое-чего достиг, когда Грег остановился.

– Ладно, на сегодня хватит, – сказал он. – В принципе, учить нормального дракона сражаться не надо. Все навыки боя заложены генетически. Если ты не собираешься специализироваться как боевой – а я вижу, что нет, – то тебе пока хватит того, что у тебя есть.

– Почему это "не собираюсь"? – обиделся я.

– В тебе нет настоящей ярости. Нет жестокости. Ты жалеешь противника. Ты можешь остановиться в любой момент, если противник извинится. Ты слишком много думаешь до, после и даже во время боя о том, кто прав, а кто неправ. Ей-богу, иногда мне кажется, что ты серебряный.

– Когда он разозлится, то бьется терпимо, – заметил Валенок. – Я же предлагал: несколько бодрящих пинков...

– Может, он бронзовый? – предположила Ники. – Они тоже дерутся без азарта...

Грег покачал головой.

– Ники, ты не понимаешь. Да, бронзовые, в отличие от всякой кровожадной красно-зеленой сволочи, сражаются с холодной головой, просчитывая каждый ход. Именно поэтому-то их и считают настоящими мастерами войны, хотя боевые красные бывают гораздо мощнее. Но при этом бронзовым чрезвычайно нравится сражаться. Леха, тебе нравится сражаться?

Я подумал и сказал:

– Скорее нет. Это как игра – если не всерьез. А если всерьез – тут и вовсе не до "нравится", это уже по-другому называется...

– Вот видишь?

– И что мы будем делать дальше? – спросил Валенок.

– А у нас есть выбор? Будем гонять его дальше. Может, в нем еще проснется драконья натура...

Странно, но мне показалось, что Грегу этого не очень хочется.

Дни шли за днями, складывались в недели. Теперь я занимался каждый день, чередуя огненные занятия и битвы с Грегом. Для экономии времени мы проводили спарринги прямо на заводе. Сначала Грег гонял меня по всему залу, постепенно усиливая концентрацию кислоты. Потом он превращался, а я подскакивал к потолку и плевался в него огнем, но по большей части промахивался. Честно сказать, чаще я попадал по себе, чем по нему. Тогда Валенок с бранью поливал меня из огнетушителя, а я млел в потоках пены и думал – хорошо, что чешуя драконов огнеупорна.

А погода испортилась. Как говорят в Питере: "Лето у нас выдалось теплое, солнечное, и вот удача – пришлось на выходные!" Но выходные закончились, и настали промозглые серые будни. Пасмурное низкое небо давило на психику и вгоняло в сонливость. Я просыпался и засыпал под шорох и плеск дождя. Холодный ветер выдувал все жизненные силы. В тусклом рассеянном свете даже молодая зелень казалась серой. В НИИ целыми днями горел свет, будто уже наступила осень.

Вместе с погодой что-то нехорошее случилось и со мной. Утром я с трудом поднимался с постели, и потом весь день бродил, зевая, как сонная муха. В институте дремал за компом – впрочем, половина тетушек делала то же самое, так что на меня никто особо не обращал внимания. После работы я через силу волокся в метро, а на тренировках вместо огня выдыхал какой-то инертный газ, сильно озадачивший Грега с Валенком.

– Нет, это не огненный выдох, это отрыжка какая-то! – в сердцах сказал Грег после очередной жалкой попытки.

Они с Валенком устроили экстренное совещание, во время которого я откровенно клевал носом за тренерским столом.

– Он надорвался, – сокрушался Грег. – Я его загонял.

– Как же, загонял! Да ты с него только пылинки не сдуваешь, – не соглашался Валенок.

– Нет-нет, он надорвался, я вижу. У него даже аппетит пропал. Что же с ним делать теперь?

– Я вообще думаю, что он просто обленился. Леха, чего тебе не хватает?

– Солнца не хватает, – капризно ответил я, не открывая глаз. – Я метеозависимый. Отправьте меня на юг, к морю, и я сразу взбодрюсь.

– Ну, давай слетаем. Дня за два при попутном ветре доберемся.

– Угу, издевайся дальше, – вяло ответил я. – Мне все равно.

– Кстати, как там с полетами? – спросил Грег. – По прежнему глухо? Хочешь, сегодня заменим огненную тренировку воздушной?

Я даже не пошевелился. Грег вздохнул.

– Я не могу учить его насильно, – услышал я его голос. – Он спит на ходу и ничего не соображает. Что мне с ним делать?

– Может, он больной? – предположил Валенок. – Смотри, уже и глаза закатил – вот-вот сдохнет. Леха, может, тебя усыпить?

– Усыпляйте, – покорно согласился я, падая головой на стол.

– А что, это идея, – оживленно сказал Грег. – Леха, ты не хочешь впасть в спячку?

– Хочу, – проворчал я.

– Так сегодня вечером и впадай.

– Что? – от удивления я поднял голову со стола.

– Говорю, впадай на здоровье! Только не забудь сначала превратиться в дракона. Иначе дольше пары дней не протянешь.

– И когда я проснусь?

– Вот уж не знаю. Когда твой организм решит, что восстановился. Обычно недели хватает.

– Да пошел ты, – уныло сказал я, решив, что он тоже издевается.

Грег пожал плечами и сказал, что тренировка окончена.

Сама идея впасть в спячку поначалу показалась мне бредовой. Но тем же вечером, из последних сил вползая в квартиру, я решил – что я теряю? Надо попробовать!

Для начала я позвонил начальнице нашего отдела и сказал, что заболел гриппом и раньше чем через неделю не появлюсь. Потом позвонил родителям и сказал, что уезжаю с другом ловить рыбу в Карелию – просто чтобы не искали меня с милицией, а то мало ли что матушке в голову взбредет. Запер дверь на цепочку, открыл все форточки, отключил газ. Везде выключил свет.

Со всеми этими хлопотами я лишился последних сил. Через силу съел бутерброд (много пить перед спячкой Грег не советовал) и упал в кровать.

Тело перетекло в драконье так легко и охотно, будто давно уже к этому стремилось. Я обнаружил, что на кровати не помещаюсь, и сполз на пол, раскидывая попутно залежи книг и журналов. Под ними, к моему удивлению, обнаружился ковер. Я свернулся на нем в клубок, подобрал лапы, накрылся хвостом. Оказалось неожиданно удобно. Я гулко вздохнул и закрыл глаза.

Все вокруг изменилось. Квартира показалась совсем маленькой. Как дупло, скроенное как раз по моей мерке. И множество запахов – десятки, сотни...

Запах домашней и уличной пыли...

Запах шиповника и бензина – из форточки...

Запах старых книг – каждая пахла по-своему, старой бумагой, переплетным клеем и моими руками...

Смазка велосипеда, лыжная мазь, химический запах линолеума...

Авокадо хотело пить и мыться...

Два комара под потолком над кроватью недоумевали, куда делась еда...

В вентиляции копошились голуби...

Над крышей гулял холодный ветер...

Я лежал, свернувшись в кольцо, и был всем этим – и книгами, и пылью, и деревом, и спящими птицами, и невидимыми ночными облаками.

За время спячки мне снилось невероятное количество снов, но я их всех забыл. Осталось смутное ощущение, что я прожил несколько жизней, или посетил множество миров. Иногда в памяти всплывали какие-то обрывки причудливых видений и образов, которые я никогда бы не придумал сам в здравом уме, и я понимал – это оттуда. С другой стороны.

Я запомнил только самый последний сон. Даже не сон, а скорее ощущение.

Белый рассеянный свет. Лесная поляна. По краям – какие-то растения с опавшими листьями, кусты... Мирный, туманный осенний лес. Очень тихо, слегка моросит дождик, редкие капли едва слышно шуршат по сухим листьям. Только в ворохе красных, желтых, бурых кленовых листьев светится что-то теплое, золотое. Что-то вроде горы золота, только живой. В такт моему дыханию, оно то разгорается – то затухает. То разгорается – то затухает... Хочется спать. И хочется есть. Спать – это прекрасно. Но есть – гораздо лучше!

Есть хотелось все сильнее...

Я проснулся от голода. На полу. В человеческом обличье. Сна ни в одном глазу, зато голод – адский. Я вскочил на ноги, и даже не поинтересовавшись, день сейчас или ночь, кинулся на кухню.

В холодильнике – о чудо! – обнаружилась еда. Целых две кастрюли, одна – щи, другая – макароны по-флотски. Не задумываясь, откуда все это взялось, не утруждаясь сервировкой стола, я алчно все сожрал. Вылизывая стенки кастрюли с макаронами, заметил на столе лист бумаги. Это была записка от Ники с просьбой позвонить ей или Грегу.

Я выглянул в окно и обнаружил там голубое небо и ясный, теплый летний день. Похоже, пасмурный период моей жизни кончился.

Прикончив найденную в хлебнице черствую буханку, я щедро полил авокадо, а потом позвонил Ники.

– Ой, Леша проснулся! – обрадовалась она. – Ну как все прошло? Судя по голосу, неплохо?

– Отлично! Шикарно! Только жрать охота. Кстати, спасибо за еду. Хорошо, но мало!

– Прико-ол, – протянула она. – Вот бы не подумала, что это так помогает! Валенок все эти две недели твердил, что ты сдохнешь, я даже волноваться начала. Предлагала Грегу тебя разбудить. Но он сказал – ни в коем случае...

– Сколько?!

– Две недели. Ладно, пока. Скоро увидимся.

Я включил комп, зашел на Яндекс и убедился, что Ники не соврала. Я в самом деле проспал даже больше двух недель. По идее, я должен был совершенно обессилеть от истощения. Но ощущение было такое, будто я съездил на это же срок в крымский санаторий. Я был снова полон сил и готов к подвигам.

Видимо, Ники отзвонилась Грегу, потому что вскоре он позвонил мне сам.

Поздравил с выздоровлением и сообщил, что практические занятия по рукопашке закончены, и сегодня вечером у меня будет по ней итоговый зачет.