Текст книги "Похищение Зеленой Хризантемы (СИ)"

Автор книги: Анна Этери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 3 Всё случается впервые

Если хорошенько подумать,

то жизнь не такая уж и плохая штука.

Но и не такая хорошая, как можно было бы подумать!

Тея

Обхватив ладонями голову, хорошенькая черноволосая девушка жалобно хныкнула и плюхнулась на кособокую табуретку, всем своим видом грозившуюся развалиться от любого неосторожного чиха. Болезненно поморщившись, красотка поставила локти на знававший и лучшие дни стол и взглядом, сочетавшим в себе подозрительность, раздражение и бездну жалости к себе любимой, уставилась на столешницу, словно оная одна могла ей дать ответы на все вопросы бытия.

Вся эта глупость произошла из-за банальнейшего отсутствия информации. Вернее, её явной недостаточности. А небольшая разведка обернулась ночной попойкой неизвестно с кем в подвале чужого дома и утренней дракой с психованной девицей. Интересно, сколько у неё времени, прежде чем эта стервозного вида Хамидорея возжелает выпроводить её из города? Никогда в жизни Тея не проваливала задание, едва начав! Но всё случается впервые… Впрочем, сказать, что она что-либо провалила, тоже было нельзя, ибо и само задание, несмотря на конкретную цель, оказалось на редкость неопределенным по самой своей сути. Звучало оно очень просто: найти Зелёную Хризантему. НО! Вот это самое «но» заключало целую бездну препятствий, главным из которых было то, что информация о том, что эта самая Зелёная Хризантема из себя представляет, отсутствовала как вид.

Феланда… Тея приехала в этот небольшой городишко чуть больше недели назад и за этот незначительный промежуток времени уже начала его тихо ненавидеть. Апельсиновые и мандариновые деревья, посаженные на солнечных тихих улочках и маленьких припылённых площадях с крошечными фонтанами на оных, вкупе с неторопливо вышагивающей почтенной публикой, неизменно нагоняли тоску на деятельную натуру девушки. Некоторое оживление в жизни города наблюдалось лишь к вечеру на узеньких и кривеньких улочках в захолустных кварталах, где собирались сомнительные личности, и где становилось как-то даже слишком оживленно, что мало способствовало созданию хорошего мнения о городе. Установившаяся как раз со дня её приезда утомительная жара с иссушающим ветром, поднимавшим тучи мелкого песка и пыли, только усугубляли ситуацию. «Если такое здесь в начале мая, то что же будет летом?» Девушка ужаснулась. «СТОП!!! Я что, собралась оставаться тут до лета?! Нет, этого нельзя допустить!»

– Никак нельзя! – добавила она, сопроводив возглас ударам кулака по столу и резко вскинув голову. О чем немедленно и пожалела. Стол, как можно было бы ожидать, не развалился, а вот табуретка… табуретка – да.

Лёжа на полу поверх развалин табурета, Тея размышляла, стоит ли считать сей унизительный инцидент последней каплей, переполнившей чашу её терпения, или в чашу сию ещё что-нибудь влезет? Может, смысла и практической пользы в этих размышлениях было и немного, но зато плакать больше не хотелось. Да и злость слегка поулеглась.

А ведь вчера вечером всё так хорошо начиналось! Тея наконец-то нашла хоть какую-то зацепку, способную привести к таинственной Зелёной Хризантеме. И это через неделю осторожных расспросов, наблюдений и анализа всех подцепленных слухов по крайне сомнительным заведениям, где имела обыкновение скапливаться, распространяться и продаваться самая разнообразная информация. Честно говоря, к концу недели девушка всерьез засомневалась, что в Феланде вообще хоть кто-нибудь слышал о Зелёной Хризантеме, пока не забрела в своих поисках в соседнее с её гостиницей заведение столь же сомнительного толка и тем же, собственно, кругом деятельности. За туго набитый серебряными монетами мешочек, с которым Тея рассталась не без сожаления, ей выложили, что, дескать, есть тут один старичок. И не абы кто, а сам магистр Тараканиан! имеющий репутацию торговца редким товаром, и у него вполне может заваляться Зелёная Хризантема. Девушка уцепилась за новую информацию, обрадованная, что дело сдвинулось с мёртвой точки. А за отдельную плату ей сообщили, что Тараканиан ждёт товар с доставкой на дом. Затаившись за углом, она наблюдала за особняком Арахуэнте, чтобы не упустить курьера…

Уже смеркалось, когда у калитки, наконец, появился высокий юноша с кулём подмышкой и скрылся в доме. Девушка метнулась следом и успела как раз к концу передачи товара… Но мерзкий старикашка оказался проворней и удрал вместе с добычей.

Решив на сей раз действовать наверняка, Тея поднялась с обломков табуретки и меньше чем за полминуты придумала поистине гениальный план. По крайней мере, ей так казалось.

Достав из-под кровати видавший виды пропыленный чемоданчик (согласно плану) и запихав ногами на его место дрова (бывшие некогда табуреткой – чтоб не мешались), Тея, довольная собой, вывалила его содержимое на кровать. Выудила из получившейся кучи хлама и вполне приличной одежды малость потрёпанный парик сложно определяемого цвета и рассмотрела со всех сторон. Наконец удовлетворенно кивнув своим мыслям, девушка приступила к следующей части плана, в некоторой степени даже наиболее важной на данном этапе.

Тея спустилась вниз, нашла хозяина заведения, в коем обреталась последнюю неделю, и, позвякивая у него под носом монетками вожделенного достоинства и чеканки, завела беседу. Беседа получилась крайне интересной, содержательной и информативной. Тея одновременно обрадовалась, ибо полученные сведения обещали непременный успех её плана, и глубоко задумалась, настолько, что безропотно отдала в протянутую ладонь всю плату за проживание, чего изначально делать вовсе не хотела, и поднялась обратно.

Собрав вещички и приведя себя в порядок, девушка вновь спустилась вниз и преисполненная довольства вышла под палящее солнце Феланды. Следующим пунктом плана значилось посещение лавки старьевщика, где Тея впервые в жизни намеревалась приобрести поношенную одежду. Возвращаться в гостиницу в ближайшее время она не собиралась.

***

Анемон пребывал в задумчивости.

День плавно переходил в вечер, и тёплые лучи предзакатного солнца приобрели густой оранжевый оттенок, заливая золотом всё, к чему прикасались. Проникая сквозь распахнутое напольное окно, сквозь слои зелёных, жёлтых и белых прозрачных занавесей, они наполняли комнату с зелёными стенами и светлой мебелью янтарным светом, создавая непередаваемое ощущение застывшего в вечности мгновения. Золотили молочно-белое блюдце и полупрозрачный фарфор чайной чашки, кожу рук сидевшего в низком удобном кресле Анемона и зажигали искры в длинных блестящих прядях его волос. Они играли на гранях хрустальной вазы с кремово-жёлтыми нарциссами – так и не поставленной на чайный столик, но прекрасно смотревшейся и на полу возле него – и словно сконцентрировались, превратившись вдруг в жидкость в чайной чашке в руках сидящего за столиком человека.

Наклонившись чуть вперед, Анемон пристально разглядывал прозрачный, приятно тёплый, удивительного янтарного оттенка напиток. Точнее, он просто не мог оторвать глаз от чаинки, плавающей на поверхности, смотрел на неё и хмурился. «Всплывшая чаинка – к удаче». Почему-то эта мысль вовсе не вызывала радости. «Странно». Анемон ещё больше нахмурился, вздохнул и отставил чашку с чаем обратно на стол, едва не опрокинув на полдороге нарциссы.

День выдался хлопотным и довольно неприятным. И, несмотря на чарующее спокойствие вечера, некоторые факты не давали насладиться его тишиной и безмятежностью в полной мере. Пожалуй, даже одним из самых настораживающих фактов и была как раз эта тишина. Возникало сразу два вопроса одинаковой степени важности. Первый – где дядюшка Тараканиан? Второй – где Торми? Впрочем, их номера вполне можно поменять местами – эффект присутствия/отсутствия хоть одного из перечисленных, хоть обоих вместе взятых примерно одинаков. То есть с тем, что они успеют натворить в доме или вне его, разбираться придется и так и так Анемону, но в доме было как-то предпочтительнее, ибо если в доме ему приходилось иметь дело максимум с уничтоженной комнатой, то вне его – жертвами могли стать люди, что гораздо проблематичнее.

Третий вопрос, беспокоивший Анемона, для него лично тоже был немаловажен. А именно: КАК в сад попала Хамидорея, ведь замки на воротах, калитках, запасных дверях были сменены буквально на прошлой неделе, потайные лазейки заделаны и вообще поставлен новый капитальный забор, через который ни одна нормальная хрупкая и нежная девушка, да и не хрупкая и не девушка тоже, перелезть не в состоянии?! Появление этой особы возле его пруда не предвещало ничего хорошего для его дальнейшей личной жизни. Ибо если Хамидорея рядом, то о какой бы то ни было личной жизни можно забыть. Хотя какая тут личная жизнь…

Волнующей проблемой был вопрос порядка в доме и приготовления пищи, ибо ни за какие деньги никто не желал здесь работать – это было опасно для психики, здоровья, благополучия и жизни. Хотя, честно говоря, ещё никто из работающих тут слуг не умер, но некоторые стали заикаться… Вот после пары таких случаев не совсем хорошая слава об этом доме распространилась и за пределами Феланды.

Ещё Анемона интересовало, что и с кем он пил накануне и куда всё-таки Торми подевал Хамидорею. Четвёртый, пятый, шестой и седьмой вопросы постоянно всплывали на задворках сознания, но как-то лениво и эпизодически, скорее для порядка.

Да и вообще молодой человек очень старался ни о чём не думать и просто наслаждаться приятным вечером, чаем и обществом белого кота, лениво развалившегося на подушках соседнего кресла, принадлежащего лично ему. Обществом друг друга они наслаждались во взаимном молчании уже второй час. Анемон периодически подливал ароматный зелёный чай себе и коту, вздыхал, перечитывал маловразумительную записку, оставленную его учеником, снова вздыхал, рассматривал нарциссы, расписные веера, развешанные на стенах, пейзаж за окном, чай, свои руки и косился на кота, словно хотел у него что-то спросить, но никак не решался. Кот только щурил разноцветные глаза, мурчал и поудобнее растягивался на подушках, пренебрежительно взмахивая хвостом на остывающий чай.

На самом деле Анемона действительно интересовало, где вышеупомянутый кот шлялся всю неделю, явившись лишь сегодня после обеда, и зачем они тут сидят. Так как при малейшей попытке человека покинуть комнату, животное сильно возмущалось, громко и противно мяукало, пришлось пить чай и сидеть здесь. А то мало ли что этот котяра мог выкинуть. Он ведь тоже был необычный…

Их идеалистическое времяпрепровождение и романтичную тишину роскошного золотого вечера нарушил мелодичный звон дверного колокольчика, означавший, что кого-то зачем-то принесло к вратам сего дома. Молодой человек поморщился, ибо только начал входить во вкус пятой чашки чая, и, дождавшись повторного звонка, нехотя нацепил свои тёмные очки. Переглянувшись с котом и получив разрешение покинуть пределы комнаты, не торопясь пошел выяснять, кто это там такой смелый и зачем пожаловал.

Пройдя пугающих размеров и обстановки холл, он вышел на улицу и по широкой вымощенной светлым камнем дорожке не спеша зашагал к воротам, парадному входу в дом Арахуэнте. Казалось, каждый шаг он делает всё медленнее и неохотнее, невидящий взгляд скользит по цветочному бордюру: фиолетовым и голубым анемонам, белым ирисам в лучах золотящего всё солнца. В голове проносились тысячи мыслей: кто, зачем, а не проще ли не открывать, а если там Лайн или Торми, или, что много хуже, Хамидорея… а если просто курьер со срочными письмами… или… «А… да, собственно, может быть всё что угодно!» Раздраженно махнув рукой на собственную удручающую нерешительность, столь ему несвойственную, Анемон ускорил шаг. И споткнулся, едва не упав, о кота, собравшего тоже поприветствовать незваных гостей.

– Хамло! Э… прошу прощения, Хамелеон, – осознав свою ошибку, исправился юноша, глядя на чётко реагирующего на грубости в свой адрес кота.

Хамелеон уселся посреди дороги, щурясь на него золотым глазом, раздраженно помахивая хвостом. Но колокольчик зазвенел снова, и кот, не долго думая, запрыгнул Анемону на плечо, пребольно вкогтившись. Молодой человек поморщился, но промолчал, лишь поудобнее усадив кота на плече – одним небесам известно, как он там умудрился усидеть! – преодолел четыре оставшихся шага и открыл-таки дверцу.

За дверями стояло лицо женского пола… кажется…

Кот ошёломленно мяукнул.

Определённо женщина, даже и не старая, как показалось сначала, хотя её возраст понять было сложно. Просто волосы под неопределенного фасона шляпкой были странного серо-рыжего оттенка, словно обильно припорошенные пылью. Да и э-э… лицо… слишком бледное, болезненно бледное, вообще-то, синевато-жёлтое, упорно навевающее мысли о трупах, но, в общем, вполне терпимо. Губы сжаты в столь тонкую линию, что кажется, будто их и вовсе нет, узенькие очочки на узеньких же тёмных глазках. Всё остальное тело по самые уши закутано в строгое аккуратно отглаженное чёрное платье, руки в перчатках, что смотрится несколько дико по такой жаре. Впрочем, сам он тоже в перчатках, так что не ему придираться. Увесистый чёрный саквояж, чёрные ботинки на очень толстой подошве. В принципе сносно, но слегка страшно.

Анемону хватило полминуты, чтобы поразиться чёрно-белому явлению, разглядеть новоприбывшую и даже собраться с мыслями, чтобы вежливо начать:

– Здравствуйте! Вы не ошиблись домом?

Женщина нервно передернула плечами, ещё больше сузила глаза и высокомерно осведомилась:

– Это дом Арахуэнте?

Голос её был неожиданно низким.

– Да.

– Тогда нет, не ошиблась.

Анемон переглянулся с котом, не понимая, что этому чуду понадобилось в его доме. Возможно, это новая знакомая Тараканиана или дальняя его родственница, понаехавшая навестить родню, что являлось само по себе удовольствием не из приятных. Он даже подумал, что несколько поторопился сознаться, что дом принадлежит Арахуэнте, однако идти на попятную было поздно. Оставалось выкручиваться каким-то другим способом.

– Слушаю вас? Что вам угодно? – вежливо поинтересовался он с приятной улыбкой.

Гостья не оценила, нахмурила сросшиеся брови, что сделало её лицо далеко не симпатичным, если не сказать жутким. Расчищая себе дорогу саквояжем, дама бесцеремонно отпихнула молодого человека и прошла во дворик.

– Позвольте! – взмахнул рукой Анемон и кинулся наперерез. – Я не ждал никаких гостей!

Женщина остановилась, вперила в него пронзительный взгляд тёмных глаз и, измерив, казалось, до унции, скривилась в вялой улыбке. Затем щёлкнула саквояжем и извлекла из его холодной чёрной глубины пожелтевшую бумагу с потрёпанными краями. Сунув её под нос Анемону, дама выпустила листок, и юноше пришлось ловить его на лету. Кот, не удержавшись на плече, сорвался вниз, больно оцарапав когтями. Анемон охнул от неожиданности и весьма неуклюже подхватил и без того настрадавшейся лист бумаги.

Незнакомка ничего не сказала, защёлкнув сумку.

Анемон расправил плечи и как можно аккуратней развернул предоставленный документ – в чём сразу же и убедился. В нём значились личные данные некой неизвестной Анемону госпожи, которая родом была из Вриезии и училась в школе Святого Каллистемона, кою с успехом и окончила. Дважды была замужем, притом оба раза оставалась вдовой. Детей не имела. Какое-то время работала преподавателем в школе, а теперь занималась ХЗ чем. По крайней мере, напротив графы «настоящая работа» стояла аббревиатура ХЗ.

Анемон искоса глянул на гостью, занятую разглядыванием анемонов на клумбе, снова прочитал имя, указанное в документе.

– Полагаю, вы и есть госпожа Мазахака Бильбергия?

– Именно так, – ответила она, не отвлекаясь от своего эстетического занятия.

– И ваша настоящая работа?..

– Хозяйственная Занятость. Одним словом, я ваша будущая домработница! – торжественно объявила она и, шагнув вперёд, наступила на хвост мирно разлёгшегося у ног Хамелеона. Издав ужасающий дикий ор, кот выдрал пострадавший хвост и белой молнией шмыгнул в кусты. Не приходилось сомневаться, этого он ей никогда не простит и ещё припомнит.

Захлопнувшаяся от дуновения ветра калитка застала Анемона врасплох. Мурашки пробежали по его спине. Было в этой Мазахаке что-то неумолимое, как буря, и столь же ужасающее. Анемон кинулся вслед за непредвиденной на сегодня домработницей, на ходу соображая, как поступить дальше. Он ещё не определил своего отношения к данной ситуации, но точно знал – она ему не нравится.

***

Тея очень надеялась, что не перестаралась с образом, но от намеченного плана отступать в любом случае не собиралась. Проявить твердость и выиграть битву! – таков был её девиз. Невзирая на дрожание рук, она смело дёрнула за верёвочку дверного колокольчика. И не один раз. В результате проявленной на первом этапе твердости, ей даже отворили дверь. Признаться, зрелище за этой дверью открылось крайне занимательное, несмотря на то, что девушка знала, чего ожидать, и всё же это было ошеломляюще. Больше всего поразили белые сапоги на обалденной шпильке и снежный кот на плече одетого во всё зелёное молодого человека с удивительно изящными чертами лица и легким налётом надменности в движениях. Но Тея не растерялась, а с блеском провела наступательную кампанию и проникла на территорию предполагаемого противника. Радужные перспективы и довольство собой слегка омрачил отдавленный хвост. Пока девушка в своей новой роли следовала к дверям дома с весьма примечательными жильцами, она чувствовала спиной взгляд злобно горящих из кустов кошачьих глаз.

Тея уже взялась за ручку входной двери, когда хозяин особняка, наконец, опомнился.

– Госпожа Биль-бергия!… – Догнал он её и еле отвоевал ручку, которую девушка не желала уступать. После смехотворного противостояния, он любезно распахнул перед ней дверь и дружелюбно улыбнулся. – Прошу!

Тея постояла с минуту, изображая невесть кого и созерцая стремительно увядающую улыбочку, и величаво молвила:

– Благодарю! Можете звать меня госпожа Мазахака.

Улыбка окончательно исчезла.

– Как пожелаете.

Пропустив Анемона вперед, Тея последовала за ним и оказалась в странном месте. Она даже обрадовалась, что накануне в темноте не успела ничего рассмотреть, и поняла, почему с такой легкостью вчера заблудилась, хотя вроде бы никогда не страдала топографическим кретинизмом. Пять разных лестниц в трёх разных направлениях, колонны и запылённые скульптуры, частью занавешенные простынями. Осколки и черепки огромных ваз на мраморном полу цвета морской волны с выложенным чёрно-белым узором, совершенно терявшимся под покрывающим его многоцветьем разнообразного мусора из поломанной мебели, высушенных цветов, пожелтевшей бумаги и серостью пыли. Сквозь разноцветный витраж на зрелище вселенского запустения эффектно падали рассеянные зелёные, голубые и жёлтые солнечные лучи, придавая разгрому черты удивительной завершенности. Тея судорожно сглотнула, начав догадываться, что слухи об ЭТОМ доме и вполовину не отражают правды. Анемон небрежно отодвинул ногой мешавшийся лазурно-голубой черепок и непринужденно пояснил:

– Вообще-то, в этой комнате не убирались ровно полтора месяца, после того как мой многоуважаемый дядюшка решил, что обстановка холла крайне угнетает его, и разнёс тут всё… В общем, прибраться он тоже не разрешает, говорит, что ещё не готов новый дизайн… а нам тут приходится… Но в остальных комнатах почти всё нормально, особенно в некоторых. – Юноша непонятно чему нахмурился, но потом вновь оживился и даже почти улыбнулся. – В общем, не стоит беспокоиться, кухня, например, теперь вообще в превосходном состоянии, а также оранжерея, все ванные комнаты, чердак и подвал… был…

Тея уже начала подумывать о том, столь ли уж блестящ её план и не унести ли отсюда ноги, плюнув на всё и огрев на прощание саквояжем подозрительно оживившегося хозяина дома. Но Анемон, похоже, вошел в роль и, найдя какую-то выгоду в создавшемся положении, в чём девушка совершенно была уверенна, потащил надменную будущую домработницу по одной из лестниц куда-то наверх.

– Знаете, госпожа Мазахака, вам стоит с часик отдохнуть. Сейчас я отведу вас в вашу комнату, а потом покажу дом, мы всё внимательно обсудим, напишем круг ваших обязанностей и наших обязательств, составим контрактик, чтоб всё как положено, где будет указано: что, где, как и за сколько. – Тея покосилась на расписывающего что и как молодого человека, но никаких тревожных намеков не заметила. – Подпишем контракт и тогда… ну да, тогда… А, собственно, вот мы уже и пришли.

Пара стояла перед затейливо украшенной дверью со вставками инкрустированного розового дерева в довольно тёмном коридоре. Анемон вновь любезно распахнул дверь, едва не втолкнул девушку внутрь и, на секунду зависнув на пороге и велев чувствовать себя как дома, немедленно скрылся, захлопнув за собой дверь. Несмотря на то, что комната была более чем приличной, едва ли не роскошной, с леотской* лакированной чёрно-голубой мебелью, светлым шёлком на двух больших окнах, двумя картинами кисти Майна и даже почти непыльной, в Тее моментально поселилось чувство, что она угодила в хитроумную ловушку, из которой не так-то просто будет выбраться. Но девушка быстро выкинула подобные мысли из головы, достала из саквояжа топор и нежно провела пальчиком по лезвию, хищно улыбаясь. В конце концов, всё случается впервые.