Текст книги "Похищение Зеленой Хризантемы (СИ)"
Автор книги: Анна Этери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 2 Подруга учителя Анемона?!
А может, это и не так плохо,
Как показалось сначала.
Может даже и выгодно…
Торми
Во тьме мрачных мыслей бродил поутру Анемон. «Неплохо, неплохо вчера сообразили на двоих. Неплохо!» – думал он. Бросал страдальческие взгляды на закупоренную бутылку прекрасного изумрудного вина, привезённого из Диффенбахии, хмурился, хватался за голову и опять думал: «Неплохо, неплохо вчера сообразили на двоих. Неплохо».
Так продолжалось всё утро, пока в кабинет, словно ураган, не влетел Торми, рыжая шевелюра которого была, как всегда, взлохмачена, будто каждый день его с особым усердием тащили вниз головой через два квартала. В его голубых глазах, осветлённых озорством и догадливостью, плескался глубочайший интерес.
– Доброе утро, учитель! – громко отчеканил мальчик и плюхнулся в кресло, поставленное с другой стороны стола, за которым сидел Анемон.
На Торми сегодня был белый костюмчик с оранжевыми ромбовидными вставками и белые сапожки. В руках он нетерпеливо крутил конверт, запечатанный воском с оттиснутой печатью, и ёрзал на месте, словно сидел на гвоздях.
– Доброе! Что там у тебя?
– Отчёт от Лайнерии! Работа проделана отлично! – не замедлил похвалиться ученик, сияя как начищенное блюдо.
Анемон принял конверт, буквально трепетавший от нетерпения в руках курьера, и отложил в сторону, не торопясь углубиться в чтение.
– Как впечатления от задания?
– О! Это было здорово! – расцвёл летним цветком мальчик, подавшись вперёд. – Староста деревеньки сначала не поверил, что мы с Лайн прибыли от вашего имени, чтобы изгнать расшалившегося духа, но потом Лайнерия весьма наглядно его в этом убедила. Правда, после её убеждений половина деревни разбежалась, называя Лайн демоном во плоти, зато оставшаяся половина во главе со старостой усердно нам помогала. Так что мы в два счёта выкурили из разваливающейся сараюшки зарвавшегося духа. Им оказался лулончик, – вытащил он из кармана бирюзовый камешек. – Он запечатан тут.
– Оставь себе. А Лайнерия где?
– Она решила заглянуть в Каланхоэ к своим мастерам, а я с ней не захотел. У неё тренировка, а я бы что там делал?
Семейная пара мастеров – Эрса Сцилла и Солия Шаон Тэ – занималась обучением Лайнерии владению мечом. Не удивительно, что она решила к ним заехать по пути домой.
– Учитель, – зажёгся Торми, как свечка, – а что это за девушка, с которой вы сидели в подвале?
Анемон сделал вид, что внимательно изучает печать на конверте. Он и сам не знал, что это за девица.
Попробовал ногтём сковырнуть воск. Не получилось.
– Вы плакали, когда я помог вам выбраться из подвала.
– Плакал? – Анемон в раздумьях почесал висок. Хотелось бы ему знать, что они вчера пили, что его так проняло. – Что-нибудь ещё?
Торми отрицательно помотал головой.
– Тогда иди. – Мальчик подскочил, словно подброшенный пружиной. – И полей цветы в саду, – докончил Анемон.
Торми запнулся на полпути к двери и степенно вышел из комнаты, придавленный нелёгким поручением. Цветов в саду была уйма!
«Тея, значит… Что она забыла в подвале магистра? Стоит, наверно, встретиться с ней ещё раз… или лучше не надо?» – нащупал Анемон на затылке шишку.
– УЧИТЕЛЬ АНЕМОН!
Из коридора раздался оглушающий ор ученика. Анемон поморщился. И в обычном-то состоянии от его голоса, бывало, уши закладывало, сейчас же возникло чёткое ощущение, что на голову надели ведро и от души постучали шваброй.
В комнату совсем не торопясь, вошел Торми:
– Учитель Анемон!
– Ну, зачем так орать? Что опять случилось?
– Там… э-э-э… ваша гостья… – Торми забавно наморщил лоб, соображая, как бы получше преподнести ситуацию. – Соседи… В общем, ваша гостья принимает ванну! – наконец выдал Торми, засунув руки в карманы. – Я пошёл поливать цветы и вдруг вижу…
– Ну и при чём здесь я? И тем более соседи?
– Она принимает ванну в нашем пруду!
Анемон задумчиво поглядел на бутылку:
– Надо пойти посмотреть. – Заметив недоверчивый взгляд голубых глаз нахального ученичка, добавил: – Посмотреть, чтобы не утонула!
«Что я несу? Какое, к духу, "утонула"? В этой луже и захочешь – не утопишься. Я ж два раза пробовал…»
Взгляд Торми стал ещё более недоверчивым.
– Ну что стоишь? Веди на место происшествия.
Ученик захлопнул рот, вытянул руки из карманов и опрометью бросился за дверь.
Солнце пекло жарко и настойчиво. И почему именно сегодня? Даже через очки Анемон слеп от его яркости. «Лучше бы шёл дождь. А ещё лучше с градом». И если посчастливится, то какая-нибудь градина посолидней вырубит Торми, чтобы тот больше не шнырял по округе, выискивая неприятности на учительскую больную голову.
Свернув с тропинки, обсаженной душистым жасмином и ласковыми фиалками, учитель и ученик вышли к пруду.
Кольцо кустарников, как в колыбели, хранило идеально круглый и неколебимый, словно стекло, водоём с беседкой для отдыха. Белые, нежные лилии, безмолвные и прекрасные в своей невинности, покоились на зеркальной глади пруда, раскинув широкие плотные листья.
Анемон шёл абсолютно замученный догадками, зачем Тея залезла в пруд?
Он сбился с шага, ощущая похмельное недомогание, стучащее в виски настырным дятлом… Если у Теи в голове творится нечто подобное, а скорее всего это так, то ответ очевиден: от такой боли возникает желание не только сунуть голову в воду, но и в прямом смысле – залечь на дно!
К моменту прибытия Анемона к месту событий, Тея вылезла из пруда и на четвереньках ползла к беседке. В её волосах запуталась лилия, следом, зацепившись за ногу, тянулась лента водорослей. Меховая оторочка платья намокла, утратив пышность, а стекающие с купальщицы струйки воды вызывали желание выжать её как мокрое полотенце. И всё равно выглядела девушка на удивление привлекательно.
Всё портили набежавшие в сад посторонние личности. Голос одного из нежелательных гостей Анемон услышал ещё на подходе. Он принадлежал старикашке, являющемуся по совместительству не самым замечательным соседом. Для лучшего обозрения тот не поленился взгромоздиться на забор и оттуда, махая клюкой, обещал наломать хребет Анемону за то, что тот ТАКОЕ сотворил с невинной девушкой!
Анемон так и не понял, при чём тут он и что здесь вообще творится.
Поблизости от деда, забравшись на дерево, из-за листвы выглядывал его внук сорванец, с любопытством рассматривая Тею.
Но хуже всего было то, что здесь присутствовала ОНА! Фанат своего дела, блюстительница нравов, охотница, уверенно загоняющая свою добычу в сети, непоколебимая, настойчивая, непреклонная, незабвенная и жутко надоедливая, ярая поклонница своего идола в лице Анемона Арахуэнте – Хамидорея Изящная! Аминь!
Анемон едва не застонал, заприметив эту хрупкую на вид девушку, отличающуюся жгучим нравом и мстительностью, но нужно было держать себя в руках.
Хамидорея сверлила убийственным взглядом соперницу, оказавшуюся на запретной территории, на которую без её ведома не ступала нога ни одной представительницы прекрасного пола. Ни одной, кроме Лайнерии. Ах! Какая жалость, что сейчас её тут нет. Лайн! Милая Лайн! Ее присутствие непроизвольно избавляло от присутствия всех остальных, исключая Торми, конечно. На него даже она не производила никакого эффекта, как например на Хамидорею – та бы и не приблизилась к дому, если бы не строго отведенные часы на занятия. А про соседа и говорить нечего. Стоило тому заприметить пепельные волосы девочки, как старикан со всех своих кривых ножонок мчался запирать двери на все засовы. В остальное же время он, как мог, костерил Анемона на все лады.
– Что здесь происходит? – спросил Анемон, замерев столбом у куста жимолости.
При взгляде на него в карих глазах Хамидореи вспыхнули искорки обожания. Она попыталась ответить, но её голос потонул в словесном бурном потоке соседа Аукубы – тот никак не унимался, пришлось идти на крайние меры. Анемон снял очки и пронзительно поглядел в сторону обнаглевшего соседа. Тот замер, как кролик, парализованный взором удава, и свалился с забора в свой сад.
От взгляда Анемона мужчины впадали в ступор, загипнотизированные его зелёными глазами. С женщинами же дело обстояло сложнее…
Хамидорея смотрела на него как на божество, сошедшее с небес в неземном сиянии, и он поспешно натянул обратно тёмные очки. Когда-нибудь он освоит эту свою особенность, и очки ему будут не нужны.
Он попытался взять ситуацию под контроль:
– Торми! Принеси нашей гостье полотенце.
Рыжая зараза имела наглость поинтересоваться:
– Которой, учитель?
Анемон подавил вспыхнувшее было желание придушить ученика, кстати, в последнее время это давалось все легче, и скорректировал указание:
– Принеси нашей мокрой гостье полотенце. И не спрашивай какое, – добавил он, заметив готового расплыться в улыбке Торми. – Что-нибудь из тех, что ты вечно пытаешься загрести себе.
Торми ещё пару минут постоял, переминаясь с ноги на ногу, после чего свалил в указанном направлении. «Так, теперь самое трудное».
– Хамидорея, что ты здесь делаешь?
К этому моменту девушка уже в прямом смысле кипела. Анемон прикрыл уши руками, предвидя бурю.
– ЧТО ОНА ТУТ ДЕЛАЕТ? – громогласно поинтересовалась смуглокожая поклонница, указывая на Тею, которая тоже прикрыла уши руками.
– С ней я разберусь позже.
– В таком случае и со мной разберись позже! – упрямо сложила девушка руки на груди. – Меня ты, по крайней мере, знаешь, а кто эта, с позволения сказать, девица?
– Анемон… – подала голос Тея.
– Анемон?! – взъярилась Хамидорея. – Как ты смеешь называть так Анемона? Для тебя он господин Анемон! Ты его родственница? Приятельница? Ты даже не его домработница! И никогда не будешь! Потому что я не допущу, чтобы в доме Арахуэнте работал кто-то красивее старой швабры!
– С чего такие выводы? – нахмурилась Тея, поднявшись с беседки и приблизившись. – Может быть, и родственница… – повело её в сторону, – двоюродная племянница.
– У господина Анемона родственники все приличные… – парировала Хамидорея. – И все знакомые – тоже.
– Мой топор не видел? – игнорируя провокаторшу, обратилась Тея к Анемону. – Я его не у тебя оставила?
– Что? Ты была в доме Анемона? – чуть не хватил удар юную поклонницу. – Да что тут происходит? – схватила она Тею и под треск ткани оторвала меховую оторочку от её платья.
Тея мимоходом оценила ущерб.
– Анемон, кто это? – кивнула она на незнакомку.
– Я – Хамидорея! – гордо вскинула девушка голову.
– Тьфу на тебя, Хамидорея! – отвернулась от неё Тея.
– Ах так! – разозлилась та и бросилась на противницу, повалив на землю.
– Я тут принёс… – с целой горой восхитительно-махрового добра появился запыхавшийся Торми. – Куда это?
– Вон, – кивнул Анемон в направлении закипающей драки.
И Торми вывалил всю кипу полотенец на головы сражающихся девиц.
«Дурень!» – радостно подумалось Анемону.
Возня в куче полотенец нарастала. Слышались проклятья и придушенные хрипы. Вокруг кучи-малы закружил Торми, азартно присвистывая и выкрикивая слова поддержки обеим девушкам. К нему присоединился соседский внук Лумо. Мальчишки делали ставки, кто кого уделает, не обращая внимания на крики старикашки, залезшего обратно на забор – вот ведь настырный! – который обещал своему внуку сладкую жизнь «…обожди, только домой верни-ся, гадёныш!!!»
Анемон хватался за голову, не понимая, как прекратить весь этот беспредел.
– Торми! Торми!! – позвал он. – Торми!!! Чтоб тебя! – В голове что-то взорвалось и расплылось по стенкам черепа.
– Да, учитель! – тут же откликнулся ученик.
– Торми, – чуть слышно молвил Анемон, боясь пробудить новую вспышку боли. – После… прибери здесь всё. Я пойду вздремну.
– А как же ваша подруга? Что делать с ней?
– Проводи за ворота. Обеих…
***
Сражение разъярённых девиц продолжалось. Они кусались, царапались, драли друг друга за волосы и шипели, словно дикие кошки. Торми подивился тому, как они похожи. Обе темноволосые, с зашкаливающим темпераментом, правда, физическая подготовка у новой знакомой учителя явно повыше. Так что, поставив на неё три медяка, Торми чувствовал себя в выигрыше.
В ходе битвы подверглась разорению любимая клумба учителя с настурциями и повален куст мускатной розы. Изничтожена целая полянка ирисов и утоплен в пруду сачок для ловли бабочек, чему Торми особенно расстроился, но потом сообразил, что за ним можно будет и нырнуть.
– Какие у тебя ко мне претензии? – вопросила знакомая учителя, пустив в полёт лейку.
– Чего не понятно? – увернулась Хамидорея, вооружившись граблями. – Ты господина Анемона соблазнила!
– Пили вместе – да, пели – тоже, бабушку его поминали, а соблазнять не входило в мои планы.
– А всё остальное входило? – кинулась в атаку Хамидорея, размахивая садовым инвентарём.
Легко уйдя от атаки, собутыльница учителя поставила подножку противнице. Та повалилась на землю, где ей и скрутили руки полотенцем.
– Да ты знаешь, с кем связалась? – В бессильной злобе Хамидорея пыталась лягнуть соперницу, но безрезультатно. – Начинай упаковывать свою изъеденную молью рвань! Я лично прослежу, чтобы тебя вышвырнули из Феланды!
– Нашла чем пугать! – усмехнулась подружка учителя и деловито запихала сооружённый из оранжевого полотенца кляп в рот поверженной. Встала и напоследок потрогала ту ногой. Хамидорея возмущённо мычала и извивалась, как змейка.
Лумо неохотно расстался с тремя медяками, поставленными на кон, и недовольно бубня, скрылся в кустах. Внук с дедом одного поля ягоды, оба прижимистые, оттого Торми и не дружил с Лумо – выгоды никакой.
– Ты случайно не видел мой топор? Эй!
Торми, увлёкшись монетками, не сразу понял, что вопрос адресован ему.
– Не знаю, – пожал он плечами.
– И в пруду его нет… – грустно вздохнула девушка.
Умылась и вытерлась розовым полотенцем, не обращая внимания на гневные стоны Хамидореи.
– Куда идти до ворот? – вопросила она, закончив приводить себя в порядок. Торми махнул в сторону. – Спасибо!
Загадочная незнакомка зашагала в указанном направлении. Мальчик двинул было за ней, собираясь расспросить о её неожиданном появлении в доме учителя, но красноречивое мычание Хамидореи принудило остаться.
– За что соседский мальчишка с тобой расплатился? – спросила та, отплёвываясь от кляпа. – Вы спорили, кто из нас победит? И ты поставил на неё, не так ли? – В голосе Хамидореи прозвучала обида.
– На неё. – К чему отрицать? Он не испытывал угрызений совести за свой поступок.
Развязал путы девушке.
– Ладно, забудем, – смилостивилась она. – Но в следующий раз ставь на меня, я намерена выиграть у этой жабы!
Торми неопределённо повёл плечами. И что с того, что Хамидорею он знает дольше, чем ту, из подвала? Монетки-то с него возьмут!
Хамидорея с достоинством оправила своё всегда безупречно чистое, а теперь невообразимо изгвазданное платье с оторванным кружевным рукавом.
– Передай Анемону, что я позабочусь о том, чтобы его покой больше не тревожили.
Она повернулась и зашагала прочь, споткнувшись о грабли.
Торми задумчиво смотрел ей вслед, пока она не скрылась за белым кустом акации, а потом кинулся спешно выполнять поручение учителя – собирать полотенца с поля боя, в надежде, что ещё успеет догнать таинственную незнакомку. Среди махровых волн неожиданно что-то блеснуло. Это был серебряный кулон с вязью из белого золота. Торми нахмурился, разглядывая находку. Откуда он тут взялся? Выпал у одной из сражающихся девиц? Но у кого? А если здраво рассудить, то он никогда ничего подобного не видел у Хамидорее, уж больно необычная вещица, вряд ли бы она её не надела, чтобы покрасоваться перед Анемоном. Получается, что…
Мальчик быстро собрал разбросанные полотенца, бегом отнёс их в дом, накарябал учителю записку, сообщив, что вышел прогуляться, чтобы тот его не потерял, и выскочил за ворота. Если не поздно, он догонит знакомую учителя…
– Эй ты, лис!
Торми притормозил у калитки и обернулся на оклик. Из-за дерева вышла та самая девушка.
– Я не лис. Я – Торми!
– А я – Тея, – протянула она руку, и он с чувством её пожал. – Ого! Сила есть.
– Ещё бы! Я ученик Анемона!
– Понятно. А кто та сумасшедшая, что набросилась на меня с кулаками?
– Хамидорея. Она без ума от учителя, и каждый, кто положит на него глаз – её личный враг. Избежать этого можно только одним способом: вступить в сообщество Изумрудные Глазки.
– С чего такое название? – усмехнулась Тея.
– С того, что у учителя Анемона глаза зелёные.
– Я не заметила.
– Неудивительно. Он же всё время в тёмных очках.
Тея измерила мальчика смешливым взглядом.
– Значит, ученик. Ладно, пойдём проводишь.
Торми согласился, расставаться сразу не хотелось… Учитель не часто принимал гостей, а тем более малознакомых девушек и, уж конечно, не пил с ними в подвале под покровом ночи. Тут что-то крылось, и Торми во что бы то ни стало хотел это выяснить.
День выдался на удивление жарким. Они брели по иссушенному солнцем тротуару, тёплый ветер гонял пыль под ногами, оседающую на клумбах и пышных цветниках. Волосы Теи, собранные в два хвоста, высохли, покачиваясь в такт шагам.
– Чему обучает твой учитель? – спросила она.
– Ходить на высоких каблуках и танцевать.
– И тебя? – повеселела девушка.
– Меня – нет. Я его индивидуальный ученик.
– И что это значит?
– Да так… Больше всех бегаю на посылках и выполняю работу по дому. Сейчас вообще трудно. Даже домработницы нет, некому убирать и готовить, – пожаловался Торми, грустно вздохнув, вспомнив, насколько это всё тяжело, особенно по части готовки.
– Платить, что ли, нечем? Никогда бы не подумала. Такой особнячок отгрохали!
– Дело не в этом. Работать у нас никто не хочет. Боятся.
– Анемона?
– Призрака.
– Призрака? – сбилась Тея с шага.
– И странностей всяких.
– Каких странностей?
– Ничего особенного, – улыбнулся ученик Анемона. – А можно вопрос?
– Валяй!
– Как ты оказалась запертой в подвале с учителем?
– Это всё проделки старого кренделя.
– Магистра Тараканиана?
Тея нахмурилась.
– Проворный старикашка. Родственник?
– Дальний, очень дальний… А может, и не родственник.
– Вижу, ты осведомлён о делах учителя самым лучшим образом, – подколола Тея.
– Пытаюсь. Но учитель, как бы это сказать, немногословен.
– Я заметила. Ходит вокруг да около, а ничего существенного не говорит.
– Давно его знаешь?
– Вчера познакомились.
– Не знал, что учитель на такое способен.
– На какое?
– При первом знакомстве приглашать девушку в дом. – «Воспользовался нашим отсутствием, не иначе».
– Ну, меня не так-то просто "пригласить". Я сама пришла. У меня было дело… к магистру.
– Какое дело? – оживился Торми.
– Да так. А Хамидорея действительно обладает реальной властью в городе? – сменила тему Тея.
– Её папаша мэр Феланды, а она у него любимая дочка. Так что, если Хамидорея возьмётся всерьёз, тебе несдобровать.
– Это мы ещё посмотрим! – решительно заявила Тея; глаза её воинственно вспыхнули. – Дальше не провожай. Спасибо за компанию! Ты, правда, очень милый, – потрепала она его за щёку. – А как мило покраснел.
– Удачного пути! – отвернулся мальчик. Вот ещё, чтобы он краснел!
Духи! Забыл спросить про кулон.
Торми обернулся, но девушки и след простыл.
Площадь Серебряных Пятаков, куда привела его Тея, жила своей обычной жизнью. Женщины в шляпках, украшенных цветами, отгоняли веерами духоту и мух. Мужчины держали над головами дам кружевные зонтики от солнца. Кругом шныряли дети – мимо клумб с весёленькими цветочками, мимо апельсиновых деревьев и аккуратно подстриженных кустарников. Неброские вывески предлагали посетить кафе, булочные, кондитерские и прочие вкусные заведения.
И нигде не видно Теи.
Всё слишком скучно.
Торми дошагал до фонтана, изливающего звенящие струи хрусталя, и уселся на бортик. Достал из кармана кулон. Солнечные блики танцевали на золотой поверхности. Где-то он такой уже видел, или похожий на него. Казалось, кулон взывает к нему из прошлого… из далёких веков, когда на земле ещё жили боги… Неожиданно кто-то схватил его за руку.
Он уставился на фигуру, укутанную в бордовый плащ, нелепо смотрящийся в знойный день, и попытался освободиться.
– Не бойся, я не причиню тебе вреда. Не убегай, – ласково раздалось из-под надвинутого на глаза капюшона.
Торми медленно кивнул, избегая резких движений, и рука, затянутая в перчатку, его отпустила. Тут он рванул от фонтана подобно молнии.
– Стой, погоди. Я угощу тебя пирожным, – последовало ему в спину соблазнительное предложение.
Ноги сами остановились, и мальчик повернулся к незнакомке.
Она неторопливо подошла – случайные прохожие провожали её взглядами, то ли удивляясь одежде не по сезону, то ли плавности походки.
Торми не смог разглядеть её лица, ему были видны только губы, сложенные в лёгкой улыбке, почему-то вызывающей доверие.
Убедившись, что мальчик не собирается никуда бежать, девушка шепнула следовать за ней и больше не оборачивалась проверить, идёт он следом или нет. Торми шёл, ему было интересно узнать, к чему такая таинственность, ведь недаром она скрывает своё лицо в тени капюшона.
Вскоре он обнаружил, что его ведут в премиленькое кафе "Майский жук", где подавали самые восхитительные десерты: шоколадное и фруктовое мороженое, пироги и булочки в глазури, эклеры со взбитыми сливками и сладкой пудрой и прочие вкусности, которых было не счесть. Глаза разбегались от изобилия сладостей.
Провожатая велела ему занять столик, а сама подозвала молоденькую подавальщицу в аккуратном передничке и чепчике, из-под которого выбивались светлые пряди. Торми разместился возле окна, хотя в просторной зале и так было светло. За соседним столиком неторопливо что-то рассказывала своей соседке пожилая дама. Мимо пробежала миловидная подавальщица, неся на подносе слоёный пирог, украшенный черникой. В знакомой, спокойной обстановке, вдыхая вкусные запахи выпечки, ягод и ванили, Торми как-то расслабился.
– Прошу прощения за своё поведение у фонтана. – Напротив присела особа в бордовом плаще. – Мне неловко, что так получилось.
– Всё в порядке, не берите в голову, – успокоил её мальчик. Он всё никак не мог разглядеть её лица.
Принесли чай и пирожное, одно, для Торми: нежный бисквит с творожно-лимонным кремом и мармеладными дольками. Мальчик почувствовал вдохновение, берясь за серебряную ложечку, но, вспомнив, что не один, с разочарованием её отложил.
– У вас ко мне какое-то дело? – Пусть говорит начистоту, что нужно, но одним пирожным его не купишь. Хотя бы дюжиной!
– У тебя есть одна примечательная вещица.
– Какая вещица?
– Золотой кулон. Ты его где-то нашёл? Он же не твой. Знаешь, кому он принадлежит? Пожалуйста, отдай его мне.
Торми хранил молчание. Он что, вляпался в какую-то историю? Тогда лучше помалкивать, но этот неторопливый, проникновенный голос призывал к ответу.
Вместо разъяснений и увиливаний мальчик выложил находку на стол.
– Договоримся о цене?
***
Драцена имела покладистый, уравновешенный характер, не склонный к конфликтам – внешне. Её неторопливый и мягкий голос, манера держаться дружелюбно и непринуждённо располагали к ней всякого попавшего в зону её влияния. К тому же она была крайне вежлива и сыпала своими «спасибо, пожалуйста, прошу, умоляю» и прочими словесными уловками с таким утончённым мастерством, что отказать ей в её просьбе было практически невозможно. И только Тею все эти лебезения ни в коей мере не могли одурачить, она точно знала, что хочет сказать Драцена своим «будьте любезны» и всегда мысленно доканчивала не высказанную мысль: «будьте любезны удавиться самостоятельно, чтобы мне не пришлось марать об вас руки».
Ничего удивительного, что Тея не обрадовалась, узрев на пороге бордовый плащ, в коей облачилась незваная гостья, располагающе улыбаясь по случаю своего прихода. Тея вымучила из себя гостеприимное выражение лица, недоумевая, с чем, собственно, к ней пожаловали, но ввиду того, что Драцена являлась не только её сестрой, но и работодателем, сразу же выдала на-гора, что у неё всё схвачено и вскоре добыча будет при ней. Улыбка пришелицы стала невероятно милой, и Тея поняла, что жить ей осталось недолго. Но Драцена неожиданно смягчилась – если о ней вообще такое можно сказать – и из её руки скользнуло украшение. Тея даже не попыталась обшарить себя на предмет кулона, семейной реликвии, которую, как выяснилось, она успела посеять. Как он очутился у Драцены?
Медальон раскачивался в руке гостьи, как маятник, завораживая однообразным движением…
Когда наваждение исчезло, в комнате Тея была уже одна.
