Текст книги "Уготованная судьба (ЛП)"

Автор книги: Анна Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Я распахиваю руки, когда встаю.

– Иди сюда, – Мелли бросается ко мне, и я оборачиваю их вокруг неё, не сводя глаз с двух других людей. Женщина стоит на четвереньках, помогая парню на полу.

– Какого чёрта? – кричит она на меня. – Кто вы? Что происходит? – она поддерживает мужчину, когда тот пытается встать, и когда он, в конце концов, принимает вертикальное положение, я понимаю, что узнаю его.

– Ты тот ублюдок, который преследовал её.

– Произошла ошибка, – трясёт он головой и кашляет. – Я не знаю, о чём вы говорите, – он указывает на женщину рядом с собой. – Это моя подруга Полли, а я Ричард.

Мелли сжимает меня крепче.

– Я тоже так думала, – шепчет она.

– Мелли, я уже говорил тебе, что понятия не имею, о чем ты, – заявляет Ричард, и даже сквозь его затруднённое дыхание я слышу угрозу в его голосе.

Она дрожит, и я держу её чуть крепче.

– Ну же, пойдём, – я выясню после, когда мы уйдём, что случилось и почему она здесь.

– Мне нужен мой телефон, – она делает несколько шагов, чтобы взять его со стойки, но не отпускает мою руку. Я бы приковал себя наручниками к ней, если бы это заставило её почувствовать себя лучше.

Мы идём к входной двери с Полли, пялящейся на нас всю дорогу.

– Не возвращайся сюда, Мелли.

– Она не вернётся. Но Ричард больше не получит от меня никаких предупреждений, – я останавливаюсь у порога дома и фокусирую своё внимание на нём. – Если посмотришь на неё снова, клянусь всем, что свято, ты пожалеешь об этом. Ты меня понял?

Его лицо остаётся бесстрастным, но его пальцы сгибаются и разгибаются. Да. Он знает, что я слежу за ним. Подлый ублюдок. Я выхожу следом за Мелли и веду её к моему грузовику.

– Ну, что это ещё за хрень? – я вытираю какое-то дерьмо с руки.

– Похоже, внутренности мухи, – её нежный голос смущает меня.

– Что?

– Он растёр её между пальцами.

– Это странно. И мерзко, – у меня хренова куча вопросов, но первое, что мне нужно знать, это: – Джею известно, где ты?

Она закусывает губу.

– Я оставила записку и улизнула через заднюю дверь.

Я даже не могу прочитать ей лекцию о том, насколько это было опасно, потому что до того, как мы выезжаем с подъездной дорожки, звонит мой телефон. Имя Джея мигает на экране, поэтому я отвечаю ему через Bluetooth гарнитуру.

– Она со мной.

– Какого чёрта! – вопит он. Это не крик или ор, а скорее проклятый мегафон. – Она в порядке?

– Я в норме, – говорит Мелли, прежде чем я могу ответить.

– Мел. Дерьмо. Какого хрена? Тебе лучше начать говорить. Сейчас же! – выпаливает Джей.

Мне тоже интересно посмотреть, что она скажет. С целью срочно убраться из этого места, я выезжаю на дорогу, чтобы отправиться домой. Мне нужно увезти её отсюда в какое-нибудь безопасное место. Что-то не сходится, а мне не нравится быть неподготовленным или неосведомлённым.

– Я, эм, хотела приехать и забрать Мышь, а ты был так занят, поэтому я просто прилетела сюда и…

– Ты спокойно села на грёбаный самолёт, зная, что клинически свихнувшийся мужик, который преследует тебя, скрылся в неизвестном направлении? Ты сдурела, что ли?

– Следи за словами, Джей, – я тоже злюсь на неё, а он даже не знает, что только что произошло у соседей… Тем не менее, никто не смеет так разговаривать с Мелли.

– Чёрт, чёрт, – повторяет он, затем его голос затихает, прежде чем он прочищает горло. – Прости, Мел. Тебе известно, что я не это имел в виду. Я всего-навсего беспокоюсь о тебе.

– Знаю, – она шмыгает носом и смахивает с лица слезинку. – Мне не стоило этого делать.

Я кладу руку Мелли на бедро и мягко сжимаю его, предлагая поддержку, а затем направляю на неё взгляд, чтобы увидеть, как она смотрит на мою руку.

Она опускает ладонь мне на руку и продолжает говорить:

– Я так сильно скучала по Мыши, и я просто… Я бы не выдержала ещё один день в одиночестве.

Какой-то громкий звук у Джея эхом разносится по всей кабине грузовика.

– Я должен бежать. Ты позаботишься о ней?

– Да. Я позабочусь о ней.

Глава 11

Мелли

Я не могу найти это чувство в себе, чтобы беспокоиться о Джее прямо сейчас. Он волнуется и нервничает, и я знаю, что отчасти виновата. Он занят. Понимаю. Но если он собирается оттащить меня подальше от человека, который спас меня во многих отношениях и не один раз, по крайней мере, он мог бы заметить, что я пропала немного раньше, чем семь часов назад.

Моя рука, лежащая поверх руки Смита, успокаивает. Его пальцы, нежно массирующие моё бедро, утешают меня. И подъезжая к его дому, я улыбаюсь. Я скучала по своей кошке, тосковала по его дому… Я скучала по нему. Когда он заезжает в гараж и закрывает большую дверь, то ждёт до последнего, прежде чем поворачивается ко мне.

Слабое освещение распространяется от лампы где-то в гараже, и хотя мне не видны мелкие детали его красивого лица, я замечаю в нём облегчение. Он тянется ко мне и проводит рукой по моим волосам. Я отстёгиваю ремень безопасности и подвигаюсь ближе к нему. Он копирует мои движения, пока мы не оказываемся на расстоянии нескольких дюймов друг от друга. Я забираюсь на него, оседлав его бедра, и когда он приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, я использую эту возможность, чтобы проскользнуть своим языком в его рот. Я тут же чувствую, как его выпуклость подо мной твердеет, и не могу не потереться об неё.

Это то, чего мне также не хватало. Таким образом, нахождение рядом с ним заставило отпустить всё прочее. Никаких воспоминаний, никаких угроз, никаких переживаний об отсутствии безопасности. Только страсть и связь, о которой я всегда мечтала.

Теперь обе его руки на мне. Смит нежно обхватывают моё лицо, скользят вниз по моему телу, затем грубо хватает за бедра и подталкивает себя ко мне ещё плотнее. Он рычит мне в рот, и я издаю стон. Кончики его пальцев следуют мне под рубашку и дразнят соски. Когда мне кажется, что он готов перейти к более активным действиям, он отталкивает меня, задыхаясь.

– Боже, я так сильно хочу тебя… но нам нужно поговорить.

Нехотя, я киваю и пытаюсь скрыть улыбку на лице.

– Я… я знаю, но…

Мягко выскользнув из-под меня, он протягивает мне руку, чтобы помочь спуститься из грузовика.

– Пойдём, посмотрим на Мышь. Мне нужно чёртово пиво, а тебе необходимо рассказать мне, что творится в твоей такой красивой головке. Потому что, если мы с тобой не на одной волне… – он замолкает и трясёт головой.

Я закрываю за собой дверь и поднимаюсь на цыпочки, чтобы прижаться в поцелуе к его щеке.

– Я почти уверена, что на одной, – шепчу я. Обхожу его и вхожу на кухню, чтобы найти ожидающую меня Мышь. Я наклоняюсь и поднимаю её.

– Мышка! Я скучала по тебе.

Она мурлычет, и я держу её, словно она мой спасательный круг. Качаю её туда-сюда, как если бы она была настоящим ребёнком.

Через несколько минут я отпускаю Мышь и направляюсь в гостиную, где замечаю Смита с пивом. Сажусь рядом с ним на диван и подгибаю под себя ноги. На удивление, я больше не чувствую неловкости. Весь инцидент с соседом до сих пор пугает меня, но освобождение, которое я чувствую сейчас, не имеет себе равных. Он хочет меня. Он сказал это. Вслух. Для меня.

Он делает глоток пива, ставит бутылку на стол и поворачивается ко мне лицом. Пальцы Смита заправляют выбившую прядь волос мне за ухо, очерчивая часть моего лица и губы, прежде чем он, наконец, опускает руку.

– Я никогда…

– Полиция. Открывайте.

Стук в дверь раскатывается по всему дому, и я вздрагиваю.

Брови Смита сдвигаются, и он встаёт.

– Оставайся здесь.

Когда слышу звук открывающейся двери, то не могу контролировать своё любопытство и встаю, чтобы посмотреть, что происходит. Смит возвращается ко мне, но качает головой. Я подхожу ближе, когда входит полицейский. Он вытаскивает пару наручников, когда Смит заводит руки за спину.

– Что происходит?

– Меня арестовывают за нападение, – он говорит это так небрежно, что боюсь, я неправильно поняла его.

– Что? – я подхожу к нему, когда офицер защелкивает металлические кольца на запястьях Смита.

– Послушай меня, Мелли. Не покидай этот дом. Несмотря ни на что. Поняла?

– Да.

– Ты помнишь код безопасности?

Он озвучил мне его недавно, но я запомнила цифры.

– Да.

– Активируй его, когда они заберут меня отсюда. Не выходи и не открывай никому дверь. Если тебя что-то напугает, не стесняйся позвонить в полицию.

– Почему они арестовывают тебя? Ты ничего не сделал.

Смит наклоняется ближе и шепчет:

– Оружие в моей тумбочке, под полотенцами в ванной комнате и в ящике из столового серебра, на всякий случай, – затем он целует меня в щеку. – Я знаю кое-кого, кто вытащит меня меньше, чем через час. Я скоро вернусь, хорошо?

– Тебя не должны арестовывать. Ты защищал меня!

– Тсс, всё в порядке. Просто сделай, что я сказал.

Офицер полиции зачитывает ему права, и я выхожу из себя. Он не может оставить меня. Я только-только вернула его обратно. Я хватаю Смита за руку и пытаюсь оттащить его прочь.

– Нет! Вы не можете забрать его!

– Детка, прекрати, – Смит пытается поговорить со мной, тогда как другой полицейский входит внутрь. – Не смей трогать её, Сандерс! – его резкий тон заставляет меня замереть.

Я оборачиваюсь, чтобы увидеть двигающегося в мою сторону мужчину, о котором идёт речь.

– Я не причиню ей вреда.

– Ты и проклятым пальцем не тронешь её, – заявляет Смит. – Посмотри на меня, Мелли.

Я отрываю свой взгляд от копа, который отступает подальше, и делаю то, о чём говорит Смит.

– Доверься мне, хорошо? Я скоро вернусь.

После этой маленькой демонстрации власти, я могу лишь согласиться. Киваю, и он целует мой лоб, задерживая на нём свои губы, дабы растянуть краткий, но значимый момент.

– Окей. Но, пожалуйста, поторопись.

– Конечно. Обещаю.

Я прикусываю губу и наблюдаю, как они выходят. После того, как запираю дверь, я включаю сигнализацию. Когда твой брат – офицер полиции, ты быстро узнаешь об оружии. Я умею им пользоваться, но не чувствую себя комфортно, потому что всегда чертовски нервничаю. Боюсь, что застрелю не того человека.

Мышь крутится у моих ног, и я забираю её, прежде чем подняться наверх в комнату Смита. Оказавшись внутри, сажусь на его кровать и расслабляюсь на секунду. Джей может мне помочь, он знает, что делать. Он погружён в очередное дело, но я всё равно набираю его. Когда абонент не отвечает, я просматриваю свои контакты и понимаю, что мне больше некому позвонить.

У меня в буквальном смысле нет друзей. Мэри просто знакомая, а помимо неё и Брэндона, другие номера в моём телефоне – это всего лишь китайский ресторанчик и электрическая компания, чтобы я могла позвонить и оплатить свой счет по телефону.

Я не уверена, что это и есть осознание, которое так сильно поражает меня, но это определённо прозрение. Будучи со Смитом, даже за то короткое время, что я его знаю, изменило меня к лучшему. Это придало мне уверенности, я не знала, что мне было нужно. Это было странное, страшное и напряженное время с тех пор, как я получила дом. Нерешённые вопросы. Жуткие моменты. Неожиданные откровения.

Мои мысли бесконечно крутятся, не могу выбросить из головы то, как выглядел Ричард… или Дэйл, или как там, чёрт возьми, его зовут. Я слишком остро реагирую? Он не причинил мне вреда. Не угрожал мне. Всего-навсего напугал меня. Тогда я вспоминаю, почему оказалась там в первую очередь, и женщину, которая ждала Смита. Интересно, как он нашёл меня? Вдруг он отправился на мои поиски или просто увидел меня. Знаю, что Джей не звонил ему, так в чём дело?

События двух последних месяцев наконец-то настигают меня, и я сворачиваюсь в позе эмбриона. В тот момент, когда закрываю глаза, я засыпаю от психологического истощения.

Смит

Мои колени подпрыгивают по дороге в участок, и когда мы приезжаем, Сандерс открывает для меня заднюю дверь.

– Кто эта девушка?

– Не твоё дело.

Он смеётся и провожает меня внутрь, понимая, что я явно не хочу говорить. Я получаю несколько странных взглядов от знакомых мне людей, в то время как другие просто говорят: «Привет». Я не только закончил здесь полицейскую академию, но и служил в полиции несколько лет, прежде чем меня перевели в Чикаго. Кроме того, бизнес моего отца является основным в этом округе, поэтому, как бы я не старался держать себя в руках, я не могу куда-либо пойти, не зная хоть кого-то.

Сандерс сажает меня в камеру и снимает с меня наручники.

– Я позвоню Джеральду и посмотрю, что могу сделать, чтобы снять эти обвинения.

Я усмехаюсь, зная, что, вероятно, даже не буду здесь в течение часа.

– Ты сделаешь это.

Спустя примерно сорок минут, Джеральд Нельсон, лучший друг моего отца, который также является мэром, кивает мне подбородком в знак приветствия, пока ждёт моего освобождения. Мы с ним молча выходим, а когда добираемся до обочины, его лимузин уже ждёт нас. Я сажусь первым, а он садится напротив меня.

Водитель садится, пристегивается, а затем спрашивает, куда едем.

– Ко мне домой, Эмилио. Спасибо, – говорю я ему.

Джеральд нажимает кнопку, и, когда перегородка закрывается полностью, он смеётся.

– Мальчик, я не видел тебя четыре месяца, так оно и должно быть?

– Прости, – я искренне извиняюсь. – Я был занят.

– Я тоже. Тот факт, что я мэр, подрывает мою социальную жизнь, – я снова смеюсь, но он не смеётся. – Не хочешь рассказать мне, что случилось?

Когда я поднимаю голову, всё просто выходит наружу. Дом Мелли, её обидчик, сосед. Я рассказываю ему обо всём, что, по-видимому, держал в себе, и даже не осознаю, что мы стоим на моей подъездной дорожке. Он выходит из лимузина, а я следую за ним на крыльцо, где он протягивает мне сигару.

– Тебе не обязательно делать всё в одиночку, понимаешь?

– Да.

Он выдыхает и крутит кубинскую сигару пальцами.

– Расскажи мне об этом Ричарде.

– У него либо раздвоение личности, либо он психопат. Или и то и другое. Я знаю, кого видел.

– Безопасно ли вам работать в соседнем доме?

– Да. Я не беспокоюсь за себя, – я разминаю шею и затягиваюсь сигарой на мгновение. – Она никогда не будет одна. Но от этого мне всё равно не становится легче, потому что парень чокнутый.

– Я буду следить за ним.

– Ценю это.

– Что ты собираешься делать?

– «Встряхну» его и внушу держаться подальше, чтобы я не убил этого сукиного сына.

– Нет, Смит, – он ждёт, когда я посмотрю на него, а затем кивает в сторону дома. – Что ты собираешься делать?

Я не испытываю чувств. Держусь подальше от эмоций. Отказываюсь связываться с людьми. Он знает это. Он пытался. Если кто и был рядом со мной после смерти моей семьи, так это он. Он был свидетелем самоуничтожения, которое я нацелил на себя спустя недели и месяцы. Он звонил, но я лишь сильнее оттолкнул его.

Девять месяцев спустя я пришёл в себя и после своей глубокой скорби связался с ним. Я вижу его пару раз в год, а временами и по всему городу. Мой отец разозлился бы на меня за то, что я вышвырнул его из своей жизни. Они были лучшими друзьями. По словам моей мамы, когда она впервые встретила их, то подумала, что они геи. Тогда не было термина броманс, но, видимо, в те дни именно он у них и был (прим. Броманс – братская любовь).

– Я не хочу никого любить, – признаюсь я.

– Ты влюблён в неё?

«Да».

– Не знаю.

– А что ты знаешь?

Пожимаю плечами.

– Она даже не моя, но я знаю, что не хочу потерять её.

– Вижу, – он тушит свою сигару и остаётся на месте. – Если ты не рискнёшь, сынок, ты ведь осознаешь, что потеряешь её, верно?

– Да.

Он сжимает моё плечо и идёт к своему лимузину, останавливаясь, прежде чем сесть в него.

– Я свяжусь с теми, кто найдет Ричарда.

– Спасибо.

Я смотрю на его машину до тех пор, пока задние фары не меркнут, и кручу теперь уже незажжённую сигару. Перед тем, как меня арестовали сегодня вечером, я собирался рассказать ей о своих чувствах. Тот факт, что нам необходимо быть на одной волне, не изменился, поэтому, если она не чувствует то же, что и я, не думаю, что смогу больше выдерживать её присутствие в своём доме. Я мучил себя, когда она была здесь, зная, что у меня может быть шанс, но будь я проклят, если сделаю это, зная, что результат будет не тем, о котором я мечтал.

Капля дождя падает на мою руку, и я смотрю на тёмное небо. Вспышка молнии освещает облака, выделяя жуткий фиолетовый оттенок. Я не могу здесь находиться. После того, как пробираюсь внутрь, я отбрасываю тревогу и снимаю обувь, прежде чем сделать обход дома. Удостоверившись, что все окна заперты и занавешены, что дверь, ведущая в гараж, защищена и что мой «Глок» по-прежнему в зоне досягаемости (прим. Glock – Австрийская фирма – производитель оружия), я начинаю подниматься наверх, когда грозовой разряд сотрясает дом. Сжав перила, я жду, пока прекратиться дрожь в доме и моих ногах. Поднявшись наверх, я открываю дверь комнаты для гостей, но нахожу её кровать пустой. У меня сдавливает живот, и я бросаюсь в свою комнату, практически сталкиваясь с запертой дверью. Я никогда не закрываю дверь. Предполагая и, бл*дь, молясь, что Мелли здесь, я тихо поворачиваю ручку и выдыхаю воздух, который задержал, когда вижу её.

Её мягкие волосы покоятся на подушке, и она натянула покрывало так высоко, что я едва вижу её лицо. Когда подхожу ближе, Мышь смотрит на меня из-за Мелли, зевает, а затем засыпает. Если бы не было так жутко, я бы просто стоял здесь и смотрел, как Мелли спит, окунувшись в её красоту. Но у неё уже есть два ублюдка, которые хотели бы занять моё место, и если я собираюсь защитить её от них, мне нужно быть начеку.

Дом снова гремит от оглушительного раската грома снаружи. Думаю, завтрашний день мне придётся пережить на энергетических напитках и адреналине, потому что сегодня я не буду спать. Молча раздеваюсь до боксеров и скольжу под покрывало рядом с ней. Я не задаюсь вопросами, почему она здесь или в правильности своих действий. Иногда прислушиваться к своей интуиции – это единственный способ, и моё чутьё говорит мне, что я должен быть в этой постели с ней.

Когда молния вспыхивает снаружи, я закрываю глаза и стараюсь изо всех сил блокировать назревающий шторм. Мысль о потере Мелли пугает меня до смерти. Единственное, чего я боялся до встречи с ней, были бури. Мой дом уединён и безопасен; ни в коем случае дерево не сможет упасть на крышу и убить меня так же, как мою семью.

Свист ветра издевается надо мной и уподобляет меня маленькому мальчику, который боится темноты. Оглушительный гул следует за очередной вспышкой молнии. Моё сердце колотится от страха так сильно, что я чувствую, словно моя кожа вот-вот разорвётся. Я изо всех сил стараюсь оттолкнуть шторм, но это бессмысленно. Вместо этого, я смотрю на потолок и жду, когда закончится эта пытка.

Глава 12

Мелли

Я точно знаю, где нахожусь, когда просыпаюсь. Знаю, кто рядом со мной, кто согревает мне спину. И я не могу вспомнить время, когда так улыбалась рано утром.

Мне необходимо увидеть его, и я переворачиваюсь на другой бок. Он спит, но его брови почти болезненно сведены вместе. Мои пальцы зудят от желания дотронуться до него, приблизиться к нему. Я отчаянно хочу быть бесстыжей и, укутавшись в одеяло, прижаться к нему и весь день не вылезать отсюда, но мне даже неизвестно, рад ли он, что я в его постели.

Он потягивается и немного отбрасывает одеяло, таким образом, демонстрируя верхнюю часть своей груди. Металлические штанги, проколотые сквозь его соски, дразнят меня (прим. пер. штанга (барбелл, барбелла) – украшение для пирсинга, состоящее из прямого стержня круглого сечения, на который с обеих сторон накручиваются шарики (шипы, конусы, камни и т. д.). Никогда не думала, что они будут выглядеть так горячо на парне, но, увидев их вблизи, у меня текут слюни.

– Доброе утро, солнышко.

Понятия не имела, что он проснулся. Моё лицо заливается краской от осознания того, что он видел, как я пялюсь на него.

– Доброе утро. Не слышала, как ты вернулся, как тебе удалось выбраться?

Схватив мою руку, он подтягивает меня, так я оказываюсь ближе к нему.

– Я знаком с мэром. Обвинения были фальшивыми, нам обоим это известно.

– Да, определённо.

Я прислоняюсь своей рукой к его груди, и впервые моя кисть сопротивляется попытке сжать её, чтобы впиться ногтями в его грудь. Боже, что на меня нашло? У меня никогда не было подобных мыслей… даже в фантазиях, не говоря уже о реальном человеке.

– Я не слышала, как ты вернулся домой прошлой ночью, – он приподнимает бровь, и я отступаю. Звучу как зануда высшей степени. – Я имею в виду. Сюда. В твой дом. Я не слышала, как ты вошел в свой дом прошлой ночью.

– Вчера нам так и не удалось поговорить.

Он отшвыривает оставшуюся часть одеяла прочь. Мышь спрыгивает с кровати и выбегает из комнаты.

Матерь божья. На нём нет ничего, кроме пары черных боксёров, очерчивающих каждый сантиметр его длинного и толстого члена. Не могу перестать пялиться на него. Он делает что-то, что заставляет его дёргаться, и я задыхаюсь на вдохе. Мои щёки пылают, и когда он помещает руку под мой подбородок, чтобы поднять мою голову вверх, я вырываюсь из его захвата.

– Все хорошо, Мелли.

– Я должна пойти приготовить завтрак.

Жалкая попытка встать оказывается невозможной, когда он закидывает свою ногу на мою и тянет меня в свои объятия. И что мне прикажете делать? Смотреть прямо на него. Я не могу перестать смотреть на его пенис.

– Хочешь потрогать его, детка?

Внезапно мой рот оказывается, словно набитым ватой, и я облизываю губы.

– Это то, о чём я говорил, когда сказал, что нам нужно убедиться, что мы на одной волне. Потому что если ты хочешь меня хотя бы наполовину так сильно, как хочу тебя я, мне необходимо знать об этом. Не хочу доставлять тебе неудобства или делать предположения, но я не собираюсь врать, – он обхватывает меня руками. – Я не хочу сейчас ничего больше, чем то, чтобы ты прикоснулась ко мне.

– Хочу. То есть, ты хочешь? – так я и предполагала. Но услышанные слова приносят облегчение.

– Чёрт, да. Господи, Мелли. Я не могу выкинуть тебя из головы. Это больше, чем я когда-либо хотел чувствовать к кому-то, но это, бл*дь, произошло, и я не могу остановить это.

– Серьёзно?

– Да, серьёзно, – он садится, и я, наконец, отвожу взгляд от его члена в боксёрах. Он наклоняется ближе и опирается своим лбом о мой. – Ради тебя я становлюсь таким чертовски твёрдым.

Вместо того чтобы ответить каким-то глупым замечанием или вопросом, я сижу здесь, как проклятая рыба с открытым ртом и просто пялюсь на него широко раскрытыми глазами.

– И знаю, что у нас за плечами много нестандартных и сложных ситуаций, но мне хотелось бы это изменить. Я хотел бы добавить больше счастливых моментов. Когда мы провели день вместе, просто бродили – это был один из лучших дней, которые я помню за многие годы. Мне нужно больше таких дней. Я бы хотел прекратить избегать этого и, чтобы ты уже была бы моей.

– Хочешь?

– Хочу, – ухмыляется он. – Но мне необходимо знать, что мы понимаем друг друга, что ты хочешь этого, хочешь меня, так же сильно, как и я… Я не сделаю этого, Мелли, – он показывает жестом между нами. – Я был одинок на протяжении очень долгого времени, но мне неподвластно то, что ты делаешь со мной.

Две вещи происходят одновременно. Во-первых, я понимаю, что его суровая личность и сдержанное поведение происходят из-за боли. Я вижу это в его глазах. Хочу узнать, что это, чтобы я могла исправить это. Придётся вытащить это из него позже. А во-вторых, и это более важно…

– Что насчет той женщины, Смит?

– Какой?

Я закатываю глаза.

– Не прикидывайся скромником.

– Это не так. О ком ты говоришь? Ах, Вивиан. Та, которая сказала тебе, что ждёт меня?

– Да, она. Не похоже, чтобы ты был один столько, сколько говоришь.

Я даже добавляю немного дерзости в свой тон, и он ухмыляется:

– Я не прикасался к ней с тех пор, как увидел тебя.

– Хм, – я пытаюсь оттолкнуть его, но он не позволяет мне. – Отпусти меня.

– Какое это имеет значение?

– О, никакого, просто ты лжец, – я сопротивляюсь сильнее, но он даже не сдвигается с места.

– Извини?

– Я упускала это из виду до настоящего момента. Но эта женщина, Вивиан, – говорю я с отвращением. Даже её имя звучит надменно. – Я видела тебя с ней в первую ночь, когда осталась здесь, и это было после того, как ты положил на меня глаз.

Он смотрит на меня с недоумением, а затем медленно закрывает глаза.

– Тебе не нужно беспокоиться о том, что я когда-либо лгал тебе, хорошо? Просто спроси меня, вместо того, чтобы играть в игры.

– Я не играю в игры. Отпусти меня, – я извиваюсь, и прежде чем понимаю это, я уже на спине, а он нависает надо мной.

– Я собирался, но не сделал этого, ясно? Такси подъехало к её дому, а я так и не вышел с ней, – шепчет он. – Всё, о чём я мог думать, это ты. И когда мы проезжали мимо, я увидел тебя и почувствовал вину за то, что был с кем-то другим. Был просто раздавлен, потому что… Я мог бы поклясться, что ты выглядела так же дерьмово, как и я.

Он помнит. И он это заметил?

– Я была.

– Почему? – он проводит носом вдоль моей челюсти. – Почему, детка?

– Потому что не хотела, чтобы ты был с кем-то ещё.

– С кем бы ты хотела, чтобы я был?

Я испускаю слабый вдох:

– Со мной.

– Хорошо, что я тоже этого хочу, – он поцелуем прижимается к моей щеке. – Она ничего не значит. И она меня не ждала. Обещаю. Единственная женщина, которую я хочу, это ты.

– Я тоже хочу тебя. Но я нервничаю.

– Почему?

Я медлю, и он снова переворачивается на спину. Я прижимаюсь к нему, закидываю на него ногу и кладу руку ему на грудь. Как будто он знает, что я не хочу смотреть ему в глаза, он понимает меня.

– Почему? – повторяет он.

– Ты знаешь почему, и с тех пор я не… – мои слова затихают, и он гладит меня по волосам.

– Дело не только в сексе, солнышко. Конечно, я хочу быть внутри тебя больше, чем сделать следующий вдох, но понимаю, что у тебя есть… неуверенность в вещах такого рода. Обещаю, что буду принимать это так быстро или так медленно, как захочешь, если ты просто пообещаешь доверять мне, чтобы я мог заботиться о тебе. Обещай, что будешь разговаривать со мной и, пожалуйста, не оставляй меня.

Я киваю ему в грудь, и мне нравится, что слёзы, которые я пытаюсь сморгнуть – это слёзы счастья. Не помню, когда в последний раз плакала от счастья. Можно ли влюбиться в кого-то так быстро? Знаю, он мне нравится и заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Я хочу делать с ним то, чего никогда раньше не делала, потому что слишком боялась. Я летела на самолёте в одиночку, чтобы увидеть его снова. Я рисковала, никогда не думала, что у меня хватит на это смелости. Чёрт возьми, да, это возможно… потому что я уже влюблена в него.

Он целует меня в макушку, и мы лежим вот так какое-то время. Я снова рассеянно смотрю на выпуклость в его нижнем белье, и так как его соски находятся на уровне моих глаз, я не могу не поиграть с ними. Набираюсь смелости, чтобы скользнуть рукой к его левому плечу и аккуратно веду кончиком пальца вниз, пока он не попадает на металлическую штангу. Слабое ворчание срывается с его губ, и я привстаю, опираясь на левую руку и используя правую, чтобы проследить каждую впадину на его животе. Каждый изгиб. Каждую выемку. Мышцы, которые напрягаются, когда моя кожа соприкасается с его телом.

Я смотрю на него, когда продолжаю двигаться в южном направлении, но останавливаюсь на поясе.

– Я всё ещё могу прикоснуться… к тебе?

– Ты прикасаешься ко мне.

Моё лицо краснеет, и я колеблюсь, затем указываю направление.

– Мой член, детка. Ты можешь сказать это.

– Могу я прикоснуться к твоему… твоему члену?

Я вдруг вспоминаю книги, которые редактирую. Решив вытащить из них стимул, я чувствую прилив сил. Член. Почему так сложно сказать это вслух? Трудно. Из меня вырывается хихиканье.

– Ты смеёшься над моим членом, детка?

– Нет, Господи, нет. Я лишь, – я возвращаю своё самообладание и делаю это. – Могу ли я дотронуться до твоего большого, длинного, толстого члена? – я пыталась поднять настроение и преувеличить, но он не улавливает, к чему я клоню.

– Чёрт, да, – он стонет сквозь сжатые зубы.

Я легонько очерчиваю ткань, сжимающую его, и его бёдра отрываются от кровати. Делаю это снова, обводя кружком металлическую петлю в его кончике, и получаю рычание в ответ. Кусая губу, я протягиваю руку и оборачиваю пальцы вокруг всего его члена. Он действительно большой, длинный и толстый. Смит снова рычит, когда я сжимаю его крепче.

– Ты убиваешь меня, детка.

На его груди проступает пот, и я замечаю, как его руки сжимают простыни. Он немного приподнимается, и я не уверена, стоит ли мне двигать по нему рукой или нет. Я держусь за него, потому что, честно говоря, мне нравится ощущать его. Он такой мягкий и в тоже время твёрдый, но гладкий. Сексуальное противоречие.

Я останавливаюсь, когда немного влаги попадает на мой палец, и прослеживаю её до самого кончика, где растираю её.

– Ты должна остановиться, Мелли.

«О нет, дерьмо».

– Прости, – я начинаю выбираться из постели. Не думаю, что в жизни мне когда-либо было так стыдно.

Он хватает меня за руку, хотя я пытаюсь вырваться из его объятий. Было бы хорошо, если бы кровать просто поглотила меня целиком. «Черт, это полный отстой».

– Куда ты собралась? – его удивление звучит так искренне, и я хочу дать ему пощечину.

«О да, я просто останусь рядом, когда ты скажешь мне перестать прикасаться к тебе, потому что я делаю это так плохо».

Я качаю головой и каким-то образом оказываюсь парящей в воздухе. Визжу и зажмуриваюсь, боясь увидеть, как сталкиваюсь с чем-то. Но вместо того, чтобы это произошло, подушка с эффектом памяти выступает в качестве амортизатора для моей головы, и когда я открываю глаза, он вновь нависает надо мной.

Чувствую, как у меня наворачиваются слёзы, и ничего не могу поделать, когда они текут из глаз.

– Почему ты продолжаешь делать это со мной?

Застывшие черты его лица смягчаются, и он облизывает губы.

– Твоя рука на мне была невероятной.

– Тогда почему ты сказал мне остановиться?

– Потому что, если бы ты продолжила делать то, что делала, я бы кончил прямо в трусы. Что-то, чего я не делал с тех пор, как мне исполнилось тринадцать лет, когда я украл каталог купальников у своей матери.

Не могу сдержать смех, который вырывается из меня, слыша, как он шутит, когда я так уязвима. Он улыбается, скорее всего, удовлетворённый результатом своей истории.

– Перед тем, как ты сделаешь со мной то, что заставит меня запереть тебя в этой комнате, чтобы я мог исследовать тебя целыми днями, чтобы мог попробовать каждую частичку тебя, чтобы мог заниматься с тобой любовью столько раз, что мы потеряем сознание от истощения, я должен показать тебе, насколько это может быть хорошо. Когда ты прикоснёшься ко мне… я просто боюсь, что не смогу себя контролировать.

От моего нервного выражения лица он отступает.

– Нет. Нет, я бы никогда, бл*дь, никогда не причинил тебе вреда. Но я не хочу заходить слишком далеко, когда ты не готова. И чтобы я понял, когда ты будешь готова, я должен узнать твоё тело, – он трёт большим пальцем по моей губе, скользит между моими грудями и кружит вокруг одного из моих сосков. – Мне нужно знать, какие звуки ты издаешь, когда кончаешь. Мне необходимо убедиться, что когда мы вместе, ты чувствуешь себя в безопасности, чтобы отпустить себя.