Текст книги "Уготованная судьба (ЛП)"

Автор книги: Анна Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Ни одного фото, ни одного детского воспоминания, ни одной семейной реликвии нет в моём доме, чтобы вспоминать о них в открытую. Довольно тяжело проезжать по городу и видеть семьи с мороженым в том месте, куда мы ходили на каждый день рождения. Или смотреть в зеркало и видеть, как глаза моей сестры-близнеца уставились на меня. Мне никуда не деться от лицезрения вывески «Porter & Son Construction», которую сделал мой отец и с гордостью повесил рядом с нашим зданием, прежде чем я признался, что хотел быть копом. Мне стоило её снять. Но это напоминание о том, как быстро и неожиданно можно потерять всё то, что ты имеешь. Это подкрепляет моё решение не формировать связей или привязанностей, или развивать глубокие чувства с кем-либо.

– Доброе утро, – говорю я, когда вынимаю из холодильника бутылку воды.

Она вздрагивает и, не поднимая головы, говорит:

– Доброе.

Мне не нравится, что Мелли не смотрит на меня, избегает меня. Лицемерно, я знаю. Кончики её ногтей нажимают на клавиши, когда она продолжает печатать. Хихиканье нарушает тишину, и она смотрит на экран компьютера так, словно влюблена в него.

– Что? – моё любопытство пересиливает.

Не говоря ни слова, она поворачивает ноутбук, чтобы показать мне фотографию своей пушистой белой кошки. Я прищуриваюсь, чтобы рассмотреть поближе… Да, на ней тиара.

– Джей нарядил её и прислал мне фото.

Я киваю и внутренне закатываю глаза, не совсем понимания, как кто-то может думать, что эта мерзкая штуковина такая милая. С Мелли, похоже, всё в порядке, но вместо того, чтобы давить на неё, я надеваю ботинки и хватаю ключи. Прошло не так много времени, и я по-прежнему весьма далёк от того, чтобы отказаться от сильных чувств к ней, так как представить себе не могу, что она пришла в себя.

Необходимость уйти от неё бьёт меня по лицу.

– Я снова опаздываю.

Дверь захлопывается за моей спиной, прежде чем я могу услышать ответ… если она, конечно, дала его.

Когда я еду на место, мой телефон звонит, поэтому я отвечаю на него через Bluetooth.

– Алло?

– Как жизнь, придурок?

Знакомый голос заставляет меня рассмеяться.

– Ты в городе?

– Нет. Просто хотел услышать твой голос.

Он говорит это в шутку, но суровая реальность заключается в том, что он звонит мне случайно, и я опасаюсь того, что он действительно всего лишь хотел услышать мой голос. Чтобы знать, что у него есть поддержка. Как бы мне не хотелось подтолкнуть его к его образу жизни и к тому, насколько это опасно. Боюсь, он никогда не свяжется со мной снова, если я это сделаю.

– Чмошник. Двери всегда открыты, мужик. Ты же знаешь это. Всегда были и всегда будут.

Он, должно быть, чувствует сохранившуюся скорбь в моем голосе, потому что прочищает горло.

– Мне пора. Я скину тебе сообщение позже.

В типичном стиле Эрика: он отключается прежде, чем я могу попрощаться. Чёрт, это было быстрее, чем обычно.

Я паркуюсь на улице в двух шагах от дома и опираюсь головой на руль. Услышав вину в голосе Эрика, всё возвращается обратно, и мне нужна минутка, чтобы прийти в себя.

Эрик был больше, чем мой лучший друг. Сыном, которого они всегда хотели, как шутили мои родители. Когда его престарелая бабушка умерла, оставив его без крова в пятнадцать лет, мои родители забрали его без колебаний. С тех пор, как они умерли, он стал другим человеком. Он принял это чуть ли не тяжелее меня, и вместо того, чтобы закрыться от мира, как это сделал я, он пристрастился к спиртному, чтобы то помогло ему справиться. И женщинам. Я не осуждаю его, не виню за этот выбор, но мне больно оттого, что когда они умерли, я также потерял и его.

Семья погибает от несчастного случая. Вот что говорилось в заголовках. Вот как бездушно история была преподнесена на обозрение всему миру. Новости на первой странице как грёбаный таблоид.

Большие деревья с детства окружили наш дом. Моя сестра София и я играли в тех деревьях. Деревья, на которые мы лазали. Деревья, которые обеспечивали убежище, когда было слишком солнечно или когда мы играли в прятки. Но одно дерево было самым огромным, которое в конечном итоге упало на крышу, раздавив и забрав жизни единственной семьи, которую я имел.

Буря… Проклятая буря разрушила мою жизнь. Сраная сила природы забрала всё, что я когда-либо любил. Один порыв ветра разрушил меня навсегда. Он не только забрал мою семью, я также потерял себя, свои амбиции, и с того момента моё сердце было заморожено. До сих пор, до неё. Я думал, что невозможно, чтобы один солнечный луч смог проникнуть сквозь лёд, не говоря уже о том, чтобы растопить его.

Когда добираюсь до дома, у меня рождается идея, поэтому я быстро звоню Джею и отправляю Нейту сообщение, чтобы сообщить ему, что не буду работать сегодня. То, что я собираюсь сделать, стоит любой задержки, которую это может вызвать.

Одиннадцать часов спустя я въезжаю в гараж и прихватываю сюрприз, приготовленный мною для Мелли. В доме тихо, когда я вхожу внутрь, он лишён каких-либо признаков её присутствия. Ничего нового. Сохранившийся запах чеснока подсказывает, что она все-таки приготовила мне ужин.

Я поднимаюсь наверх и стучу в её дверь.

– Эй.

Мелли приоткрывает мне щёлочку, и уставшие глаза встречаются с моими.

– Привет.

– Ты спала?

– Да, – зевает она. – Сегодня я отредактировала большую рукопись и валюсь с ног.

– Сегодня я не стал заниматься какой-либо работой над домом.

– Эм, ясно.

– Я был слишком занят, чтобы достать кое-что для тебя.

Прежде чем я смог показать ей, что у меня есть, проклятая кошка мяукает.

Мелли вскрикивает и распахивает дверь.

– Мышь! – она вырывает коробку из моих рук и вытаскивает самую уродливую кошку, которую я когда-либо видел. Она похожа на кучу белого пуха. – Я скучала по тебе. О, моя маленькая девочка, я так скучала по тебе, – Мелли прижимается к ней и смеётся, когда та карабкается по её телу и прижимается к её лицу.

Улыбка и смех Мелли стоили того, чтобы я надрывал свою задницу. По моим ощущениям прошло слишком много времени с тех пор, как она была так же счастлива, как сейчас. Она заслуживает того, чтобы быть счастливой всё время, и я приложу всевозможные усилия, чтобы видеть её красивую улыбку.

Через несколько минут я прочищаю горло, и она, наконец, выражает мне признательность, обнимая меня.

– Спасибо, Смит, – её губы слегка касаются моей щеки, тогда как моя рука случайно касается её фактически голой задницы. Я был слишком занят, глядя на её лицо, чтобы заменить, что на ней одет только свитер и никаких брюк.

Она делает шаг назад, я отвожу взгляд и тянусь вниз, чтобы взять коробку.

– Внизу у меня есть её вещи. Я могу принести их.

– Я заберу их. Ты не обязан этого делать. Ты уже сделал достаточно. Спасибо тебе. Правда. Для меня очень много значит то, что ты решил это сделать.

– Всегда, пожалуйста.

Она не должна знать, что у меня есть свои корыстные мотивы на то, чтобы привезти к ней кошку. Мне должно быть стыдно, но это не так. Я хочу, чтобы она осталась со мной, и если мне придётся присматривать за чёртовой здоровенной кошкой, чтобы Мелли была здесь, то я так и сделаю.

– Слушай, – она берёт кошку на руки. – Я прошу прощения за всё… то, что произошло.

– Тебе не нужно извиняться.

– Знаю. Этого не должно было случиться. Мне, правда, жаль.

– Мелли, пожалуйста, не жалей об этом.

– Ты видел Джея? – она меняет тему, но, по крайней мере, говорит.

– Нет. Он лишь дал мне код, чтобы я мог войти в его дом, чтобы я мог забрать Мышь с тех пор, как она там остановилась.

– О. Хорошо, ещё раз спасибо.

– Не за что, солнышко.

Она поворачивается и закрывает дверь. Я принимаю холодный душ и, к тому моменту, как выхожу, Мелли перенесла вещи из кухни. Я съедаю немного оставшегося жаркого, которое она приготовила, а затем ложусь спать.

* * *

Полторы недели всего этого дерьма, честно говоря, взбесили меня. Я отдаю себе отчёт в том, что много работал, но понимаю, что она избегает меня специально. Это не совпадение.

Она в своей комнате за закрытой дверью, когда я уезжаю утром. Когда я возвращаюсь домой ночью, она оставляет мне записку о том, что мой ужин в холодильнике, даже после того, как я сказал ей прекратить готовить для меня. Вероятно, она продолжала готовить, так как каждую ночь я ем то, что она приготовила. Она хороший повар, и возможность есть домашнюю еду стала изюминкой моего дня. Единственный раз, когда мы говорим, – это когда я звоню Мелли, чтобы сообщить ей новости о доме и предоставить ей варианты материалов и цен.

Когда я дома, она не выходит даже с кошкой. Последний раз, когда я видел девушку, был той ночью, когда я привёз к ней Мышь.

Я не видел её сияние и её красивое лицо, и это убивает меня. Постепенно высасывая кровь из моих вен, я чувствую грёбаную дыру в груди, которую она скрывает. Как будто я проклятый хищник или что-то в этом роде.

Ну, сегодня воскресенье, и я наконец-то взял отгул. Так что когда она проснётся, у неё не останется выбора, кроме как наткнуться на меня. Мне всё равно нужно поговорить с ней о доме. В тот момент, когда я кладу свою тарелку в посудомоечную машину, она практически влетает на кухню.

– Привет, солнышко, – мой голос заставляет её остановиться.

– О, эм. Привет.

Она по-прежнему остаётся у подножия лестницы и едва не спотыкается о свою кошку.

– Чем будешь заниматься сегодня? Ты ведь обычно берёшь выходной в воскресенье, верно? – спрашиваю я, уже зная ответ.

– Да. Так и есть, – она переплетает свои пальцы.

– Я собирался поработать над кое-каким ландшафтным дизайном на заднем дворе. Я откладывал это, но подумал, что, возможно, ты захочешь присоединиться. Можешь помочь мне выбрать что-нибудь, чтобы это не выглядело отстойно.

Похоже, она собирается заглотить кость, которую я ей бросил. Нам нужно двигаться дальше от этого неловкого дерьма.

– Да, а знаешь что? Я бы хотела.

«Спасибо, Господи».

– Круто. Я лишь заскочу в душ. Нет необходимости спешить.

К тому времени, как я одеваюсь, она готова. Мы молча едем в садовый магазин и магазин садовой мебели. Она забредает к цветам и растирает несколько лепестков между пальцами. Я отхожу в сторону, позволяя семье пройти по проходу, пока продолжаю наблюдать за Мелли. Она вдыхает запах пары роз и улыбается.

– Что делаешь? – спрашиваю я.

Не глядя на меня, она отвечает:

– Любимыми цветами моей мамы были розы. Мы всегда ставили их в доме. Помню, проходя по кухне, даже если она готовила, запах цветов сохранялся, – пожав плечами, она поворачивается ко мне. – Ты готов идти?

– Какого цвета?

– Что?

– Какого цвета тебе нравятся? Мы можем купить их и посадить на улице.

– О, тебе не обязательно это делать.

Моя походка решительна, когда я направляюсь к ней. Остановившись перед девушкой, я наклоняюсь, чтобы убедиться, что она слушает.

– Я хочу этого.

Её веки медленно опускаются, и когда Мелли поднимает их, её глаза блестят.

– Красные. Красные розы самые лучшие.

– Тогда давай найдём для тебя розы.

Она складывает цветы в кузов грузовика после того, как я загрузил новый комплект для патио и чашу для костра. Когда мы возвращаемся, я переношу вещи на спине, а она переносит растения. Затем я собираю мебель, и чуть позже передо мной кладут бутерброд.

– Спасибо, детка.

– Я пытаюсь тебя задобрить, – она сжимает свои губы вместе и садится напротив меня, скрестив ноги.

– С чего бы это? – я откусываю бутерброд и жду её ответа.

– Я понятия не имею, как сажать розы, – она бросается в рассуждения. – Я должна была сказать раньше, но…

– Всё в порядке.

– Сожалею. Я уверена, что уничтожу их.

– Позволь мне закончить, затем мы постараемся выяснить это вместе.

– Окей, – вздыхает она. – Но я бы не стала сильно надеяться. Я даже не могу сохранить в живых кактус.

– Тебе удалось сохранить в живых кошку, уверен, что всё будет в порядке.

Пока я ем, она просматривает инструкцию по эксплуатации костровой чаши. Когда я работаю, Мелли остаётся на заднем дворе и помогает мне. Благодаря ей, я вспомнил, что нужно купить подушки. Она кладёт их на сидения, и мы оба отступаем назад, чтобы посмотреть на всё.

Белая мебель идеально контрастирует с тёмным пятном земли, а яркие цветовые акценты, которые выбрала Мелли, справляются отлично.

– Смотрится отлично, Смит.

– Так и есть, – соглашаюсь я. – Давай-ка посмотрим, удастся ли нам посадить эти штуковины.

Я хватаю два куста, а она несёт третий. Мы идём к левой стороне дома, которая находится напротив гаража, поэтому нет никакой вероятности, что Мелли когда-либо видела это место. Она выглядывает из-за угла.

– Что это?

– Старая машина.

– Хм. Окей.

Я бросаю кусты.

– Позволь мне взять несколько лопат.

Не дожидаясь её подтверждения, я иду к передней части дома и открываю гараж, беру лопаты, а затем возвращаюсь назад.

– Думаю, это будет хорошее место, потому что в этой области много солнца.

– Почему около дома у тебя стоит старая машина, находящаяся под брезентом?

«Проклятье, сразу к делу».

– Она принадлежала моему дедушке. Я могу построить дом голыми руками, но я не механик. Не хочу избавляться от неё, но и не хочу, чтобы машина занимала место в моем гараже. Поэтому она стоит здесь.

– Могу я взглянуть на машину?

– Да, конечно, – я вытираю руки о заднюю сторону своих джинсов, а затем снимаю брезент. – А вот и она.

Мелли заглядывает внутрь и обходит её по кругу.

– Выглядит довольно ухоженной, учитывая то, что она просто стоит здесь.

– Хм, – она так чертовски наблюдательна для своего же блага. Не уверен, нравится ли мне, что она может читать меня насквозь или нет. – Ладно, давай посадим эти цветы.

Я выкапываю несколько ям, мы опускаем в них кусты и присыпаем их землёй, а затем поливаем.

– Полагаю, мы просто должны будем поливать их, не так ли? – спрашивает она, когда подбирает пустой мешок из-под грунта.

– Наверное.

Мы оба отправляемся внутрь после того, как выбрасываем весь мусор, и я принимаю душ в своей ванной, пока она пользуется гостевой. Приближается ночь, и я заказываю еду с доставкой из итальянского ресторана в городе.

Когда Мелли спускается вниз, волосы девушки всё ещё немного мокрые; я не могу отделаться от возбуждения, вызванного свежим, цветочным ароматом, исходящим от неё.

– Я заказал итальянскую кухню.

– О-о, звучит здорово. Мы должны поесть во внутреннем дворике.

– Определённо. Позволь мне зажечь фонарики и развести огонь.

Непреднамеренно, я создал во внутреннем дворике романтическое настроение. С новыми добавленными штрихами всё здесь выглядит потрясающе. Не знаю, почему я никогда раньше не украшал его. Наверное, потому, что никогда не приходил сюда… На самом деле, не было причин.

Но сейчас, в небе ярко разливается лунный свет, и я рад поужинать с ней. Сегодня было так хорошо; Мелли по-прежнему не беспечна, как раньше, но ведёт себя более самостоятельно. Хотел бы я, чтобы она поняла, что у неё нет причин смущаться. Ей не нужно быть застенчивой рядом со мной, потому что я хочу, чтобы она просто была такой, какая есть. Вся она.

После того, как доставляют еду, Мелли выносит её в нескольких тарелках и с вилками, а я хватаю бутылку вина. Я купил его в магазине, когда узнал, что она останется здесь на какое-то время. Даже не знаю, нравится ли ей вино, но она женщина, а я почти уверен, что все женщины любят вино.

Когда мы едим, никто из нас не говорит. Я не против молчания в машине, но сейчас мне это не нравится. Я решаю рассказать ей о себе. Нечто личное. Поскольку я знаю её тайны, возможно, ей станет лучше, если она узнает больше обо мне.

Глава 7

Мелли

– Порой, я пробую посчитать звезды, – признается Смит. – Я лежу на этом старом ржавом автомобиле и считаю звезды, будто я снова ребёнок.

Я замираю, останавливая вилку на полпути ко рту. Я знала, что с этой машиной что-то не так. То, как он уклонялся от моих вопросов, было странно, но вся его манера поведения изменилась.

– Зачем ты это делаешь?

– Ну, во-первых, здесь у меня не было никаких садовых кресел, – он допивает свой бокал вина и наливает себе ещё один, прежде чем пополнить мой. – И я подумал, что, поскольку мне известно то, что ты не хочешь, чтобы я знал, я дам тебе тоже самое.

Вилка выпадает из моей руки, и Смит быстро протягивает руку. Обхватив обе моих руки, он продолжает, не отпуская их:

– Я был очень близок с дедушкой. Он передал дело моему отцу. Почти всё, что знаю, я узнал от него. Мой отец тоже многому меня научил, но мой дедушка был тем, кто часами проводил со мной в гараже. Это позволяет мне чувствовать себя ближе к нему, у меня есть воспоминания, связанные с тем автомобилем, но я не могу заставить себя сидеть внутри него. Поэтому я довольствуюсь сидением на капоте.

– И считаешь звезды?

– Ага, – он отпускает мои руки и слегка откидывается назад. – Раньше я делал так, когда был ребёнком. Это не имеет большого значения или что-то в этом роде, но ты единственная, кому об этом известно.

Теперь я понимаю, что он делает, и очень ценю это. Мне стало легче.

– Спасибо.

Я поднимаю вилку, чтобы покончить с едой, и прежде чем я осознаю это, мы уже опустошаем бутылку вина и сидим в креслах, смеясь. Он рассказывает мне истории о Джее, а я пытаюсь его переплюнуть.

Мы делаем то же самое следующей ночью, за вычетом того, что я готовлю курицу. Тема сегодняшнего дня – не Джей, но мы все равно смеёмся. И на следующий день мы делаем то же самое. Каждую ночь он познаёт меня, шаг за шагом, и, хотя он и не понимает этого, я делаю то же самое с ним.

Этим утром Смит уехал на работу, и поскольку прошла уже неделя с тех пор, как мы ездили в садовый магазин, я решила прокатиться. Мне нужны кое-какие девчачьи штучки из магазина, и я не желаю застревать в одной и той же рутине. Мне нужно заставить себя выбраться из дома, чтобы моя агорафобия не вернулась (прим. агорафо́бия – боязнь открытых дверей, открытого пространства; расстройство психики, в рамках которого появляется страх скопления людей, которые могут потребовать неожиданных действий; бессознательный страх).

Как только я сажусь в машину и отъезжаю от дома Смита, страх, которого я не чувствовала несколько недель, тут же поражает меня. Я не специально не выходила из его дома, да мне и не нужно было. У Смита всегда есть еда, и у меня имеется всё, что мне нужно. Кроме того, от старых привычек тяжело избавиться.

Я ненавидела избегать его после того, что произошло на кухне, но я была так смущена и напугана. Так не уверена в себе и в том, что мне делать. Но при этом я скучала по Смиту больше, чем, наверное, должна была.

Ужас, который я так привыкла испытывать во время сна, вернулся несколько ночей назад. Невзирая на то, что сон вместе с Мышью помогает держать кошмары на расстоянии. Тем не менее, я упаковывала свою одежду несколько раз, твердя себе на утро, что будет, когда я вернусь домой. Но я не могу решиться. Не могу бросить Смита. И не хочу.

В тот момент, когда я выхожу из магазина и добираюсь до машины, звонит мой телефон и на экране высвечивается имя Смит. Я сажусь в машину и запираю двери.

– Привет.

– Где ты? – выпаливает он вопрос, и слова смешиваются вместе.

– Выхожу из магазина.

– Почему ты не здесь?

– А где ты?

– Дома. Тебя нет дома. Я вернулся домой, а тебя здесь нет, это напугало меня до чёртиков.

Мне необходимо вздохнуть и сдержать свои эмоции. Джей был единственным человеком за последние десять лет, который заботился обо мне достаточно, чтобы беспокоиться о том, где я была.

– Извини, что не оставила записку.

– Это нормально, – я слышу, как он выдыхает. – Я просто рад, что с тобой всё в порядке.

– Ты рано вернулся.

– Ага. Сегодня рабочие закончили расчищать асбест в подвале.

– Правда?

– Да.

– Могу я взглянуть? Мне не терпится увидеть, что вы, ребята, сделали с комнатами, над которыми вы работали.

– Можешь.

– Потрясающе. Ладно, я вернусь домой через некоторое время. Остановлюсь там по дороге домой. Пока! – я вешаю трубку и бросаю телефон на сиденье. Введя адрес в GPS, я еду к дому. Когда приближаюсь, чувствую, что моё горло сжимается. Мои нервы по какой-то причине шалят.

Когда я останавливаюсь на обочине, пользуюсь моментом, чтобы вздохнуть, и когда, наконец, поднимаю взгляд, я шокирована, видя, что дом разрушен. Даже больше, чем раньше. В левой части двора огромный переполненный мусорный контейнер, а большая часть переднего крыльца оклеена предупреждающей лентой.

Я выскальзываю из автомобиля и поднимаюсь на импровизированный пандус, ведущий к входной двери, копаясь в сумочке в поисках ключа. «Чёрт. Если он вообще подойдёт… сомневаюсь, так как это совершенно новая дверь». Когда мои пальцы перерывают весь хлам, мой телефон вибрирует. Имя Джея мигает на экране, поэтому я снимаю блокировку, чтобы ответить.

– Привет, бра…

– Он пропал, Мелли, – взбешённый голос Джея немедленно вызывает панику. Моё горло отекает ещё больше, а голова пульсирует. – Я не знаю, как давно… может быть, несколько дней. Но чтобы быть в безопасности, я хочу, чтобы ты оставалась у Смита. Не оставляй его. Ты слышишь меня… Мелли?!

Моя пульсирующая голова начинает кружиться, и перед глазами пляшут «мушки». Всё моё тело сжимается так сильно, что я едва дышу. Его голос исчезает, и мне кажется, что я оглохла, но когда телефон отрывают от моего уха, я понимаю, что он нашёл меня. Тёплый жар тела прижимается к моей спине, а мои суставы цепенеют, когда сердце пытается выцарапать себе путь через мою грудную клетку. Я вижу, как палец нажимает на кнопку завершения вызова, потом роняет телефон, разбивая экран.

Всё время Джей учил меня, как бороться, просто убежать с достоинством, но… я не могу. Мои веки закрываются. Я не вижу его… не хочу его видеть. Мне не впервые, и я не хочу теперь. Болезненных воспоминаний достаточно, чтобы преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

– Пожалуйста…

Я даже не уверена, что вообще произнесла это слово, до тех пор, пока он не прервал меня.

– Ш-ш-ш… – шепчет мужской голос, заправляя волосы мне за ухо, когда его губы дотрагивается до мочки.

Сейчас моё тело не функционирует. Я не могу думать, двигаться, дышать. Рвота, угрожающая подступить к горлу, обжигает мой желудок. Единственное, что я могу делать, – стоять здесь и дрожать. И тихо плакать. Он вернулся за мной.

Мужские губы очерчивают мою челюсть, и я зажмуриваюсь ещё сильнее. Гладкая кожа его щеки прижимается к моей, и он издаёт хныкающий звук, который заставляет слёзы течь сквозь мои закрытые веки. Кончик его языка касается моего лица, когда он слизывает мои слёзы. Тишина окутывает меня, когда в ушах звенит, а мой мозг затуманен… унося меня в другое место. Подальше отсюда. Я иду в убежище, в которое заставила себя пойти в первый раз, когда это произошло.

Голубое небо, океанский бриз, щебетание птиц. Я думаю о Мыше, играющей с бабочками. Представляю, как она гоняется за ними. Вода плещется о береговую линию, созданную из розового песка, и визг шин.

Рука, обёрнутая вокруг моей талии, напрягается перед тем, как исчезнуть, и я чувствую, что падаю. Песок затягивает меня, и я не могу выбраться оттуда.

– Мелли! – этот голос так далеко. – Чёрт, Мелли!

Мои колени ударяются о деревянное крыльцо, но затем сильные руки обнимают меня и поднимают к знакомой груди.

– Ты в порядке? С тобой всё хорошо? – тембр голоса Смита проникает сквозь стены, построенные мной, но я всё ещё не могу двигаться.

Я хочу сказать что-то. Хочу сказать ему «спасибо». Хочу, чтобы Смит никогда меня не отпускал, но я не могу, черт возьми, двигаться.

– Всё в прядке, Мелли. Всё хорошо. Теперь я здесь.

Тяжесть в моих костях уменьшается, и мне удаётся схватить Смита. Я сжимаю его футболку, притягивая ближе. Я, наконец, открываю глаза и первое, что вижу, – опущенные уголки полных губ под стать его хмурому взгляду. Он не смотрит на меня, но сканирует всё вокруг нас, при этом внешне выглядя разъярённым, каким я раньше его никогда не видела, даже когда мы спорили.

Должно быть, он почувствовал, что сейчас я более насторожена, потому что мельком бросает на меня взгляд, мгновенно смягчаясь, прежде чем порыться в кармане в поисках чего-то.

Смит открывает дверь и пытается втянуть меня внутрь, но я могла бы быть статуей. Я цепляюсь за него, мои пальцы пульсируют от силы моего захвата, но я едва могу сдвинуть ноги, и я не уверена, ощущаются ли они как лапша или же наполнены бетоном. Он сжимает руку, которую уже обвил вокруг моей талии, и я приветствую комфорт, зная, что он держит меня, защищает меня.

Затем мужчина поднимает меня над порогом дома и закрывает дверь. Его холодные руки обхватывают мой подбородок, и он смотрит прямо на меня, но я не могу сосредоточиться на его лице. Звёзды танцуют вокруг головы, и всё становится размытым, потемневшим, пока не превращается в сплошную чёрную массу в пустоте.

Глава 8

Смит

Я стою в больничной палате, наблюдая за Мелли. Ей, вероятно, не стоило приезжать, но я лучше перестрахуюсь, чем потом сожалеть. Мои руки и лодыжки скрещены, гнев и ярость, которые я никогда не испытывал ранее, находятся на грани, только и ожидая того, чтобы освободить эту злобу.

Через две минуты после того, как она повесила трубку, я понял, что у неё нет ключа от новой двери, поэтому я прыгнул в свой грузовик, чтобы впустить её. Но этот телефонный звонок от Джея, тот, где он знал, что с ней что-то случилось, потому что её преследователь исчез, напугал меня до чёртиков. А когда я подъехал и увидел мужчину, который дотронулся своими руками до неё… бл*дь, это окончательно добило меня.

Дверь в палату Мелли распахивается, и Джей даже не замечает меня, когда подходит к её кровати. Он добрался сюда быстрее, чем я думал. Светлые волосы обрамляют её бледное лицо, как у ангела, невзирая на травму, которую она только недавно перенесла. Она шевелится, когда Джей пододвигает стул, но, когда открывает глаза, смотрит мимо него на меня. Слава Богу, что с ней не случилось ничего плохого, кроме небольшого шока.

– Чёрт возьми, Мел. Мне чертовски жаль, – мучение в голосе Джея заставляет её оглянуться на него.

Она прочищает горло.

– Это не твоя вина.

– Да, это так. Мне следовало защищать тебя, а я, чёрт побери, не сделал этого. Он вновь положил на тебя свои грёбаные вонючие руки. Я обещал тебе, что этого никогда не слу…

– Это не твоя вина, – слабый голос Мелли прерывает его, она садится и наклоняется ближе к нему. – Это не твоя вина. Ни тогда, ни сейчас, – её руки оборачиваются вокруг него, и она прижимает лицо к его плечу.

Когда Джей закрывает глаза и слеза скатывается по его щеке, я тихо выскальзываю из палаты. Разгуливая по холлу, я корю себя за то, что позволил ей уйти без меня. Чёрт, я виню только себя за то, как обошёлся с ней. Я уверен, что теперь она вернётся к Джею. Скоро я останусь для неё лишь воспоминанием.

Я скольжу своей задницей по стене и сажусь на пол, ожидая, когда Джей выйдет. Примерно через пятнадцать минут он выходит из палаты и тихо закрывает дверь, кивком давая мне понять, чтобы я следовал за ним за угол.

– Е*ать, я должен был знать, – шипит он в мою сторону. – Этот подлый ублюдок чертовски одержим ею. Он никогда не оставит её в покое. Бл*дь!

– Прости меня, чувак. Я не должен был позволить ей уйти, но она была рада увидеть дом, и ушла прежде, чем я успел её остановить, – мало того, что я не был там, чтобы остановить его, но к тому же он сбежал, поскольку я оставался с ней вместо того, чтобы преследовать его.

– Нет, – он качает головой. – Это не твоя вина. Я работаю над другим е*аным делом, и мой агент под прикрытием начинает нервничать. Я пренебрёг последними новостями о Нормане.

Чтобы успокоить его, я киваю.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Собери её вещи. Я заскочу и заберу их. С её машиной я разберусь позже, но я должен вернуть Мелли туда, где смогу присматривать за ней, – его невысказанные слова, к которым я подтолкнул его – повисли в воздухе. Хотя он и говорит, что это не моя вина, мы оба знаем, что это так.

Когда он сжимает переносицу, крик Мелли заставляет нас обоих рвануть в её палату. Дверь ударяется о стену, когда Джей грубо отворяет её. Руки Мелли сжимаются в кулаки, а голова бьётся из стороны в сторону в конвульсиях. Ужаса в её взгляде, достаточно, чтобы заставить меня хотеть убить сукиного сына, который вселил в неё страх. Джей встаёт передо мной, но когда она делает вдох, то зовёт меня по имени.

– Это я Меллисент, – убеждает Джей, используя её полное имя. – Всё в порядке.

– Нет. Нет. Мне нужен Смит.

Джей остаётся на своём месте и смотрит на меня. Я игнорирую его обвинительный взгляд и спешу в её сторону.

– Привет, солнышко.

Её кулаки ослабляют свою мёртвую хватку, которой она сжала простынь, и её ресницы трепещут.

– Смит?

– Да. Теперь всё в порядке. С тобой всё хорошо.

Меня встречают утомлённые и растерянные, но завораживающие зелёные глаза. Гудение оборудования и голоса медицинского персонала, разговаривающего в коридоре, исчезают, когда нас окружает пузырь. Меллисент расслабляется, а я держу её за руку.

– Ты в порядке, Мелли.

Она моргает, и слезинка скользит по её щеке, я вытираю её большим пальцем, не задумываясь. Рыдание овладевает её телом, и она бросается ко мне, утыкая лицо мне в шею, когда плачет.

Тот факт, что она доверяет мне настолько, чтобы я был тем, кто успокаивает и утешает её, – означает для меня, весь этот чёртов мир. Тем более что она нуждалась во мне, а не в своём брате.

Я глажу её по спине и шепчу на ухо слова поддержки. Она медленно успокаивается и, в конце концов, перестаёт плакать. Когда я пытаюсь уложить Мелли, она хватает меня за рубашку.

– Останься.

– Я никуда не уйду.

Мне удаётся лечь рядом с ней на бок, свернувшейся калачиком возле меня. Несмотря на то, что её колени впиваются в мою грудь, я оставляю её в этом же положении. Я бы вынес намного больше боли, чем эта, ради неё. Прерывистое дыхание Мелли согревает мою шею, и мне приходится убрать небольшую прядь её волос со своего лица. Бедняжка так эмоционально истощена.

Кто-то откашливается, и я поднимаю глаза вверх, чтобы найти рассерженного Джея, смотрящего на меня. Чёрт, я и забыл, что он ещё здесь. Он качает головой, опускает свои скрещенные руки, а затем выходит из комнаты. Я понимаю, что он зол, но мне плевать. Что бы ни случилось или случится между Мелли и мной – это наше дело. Наше. Наше. Есть «мы». Боже, вес, сдавливавший мою грудь, поднимается, и я наконец-то могу полностью вдохнуть.

Знаю, что он ждёт меня, поэтому, когда она засыпает, выскальзываю из кровати, накрываю её одеялом и нахожу Джея за углом, где мы разговаривали ранее. Мой рот открывается, чтобы объяснить, как в ту же секунду он бьёт в него кулаком.

Чёрт возьми, он прыток.

– Ты единственный, кто ещё не в курсе.

Я провожу пальцем вдоль рассечённой губы, а затем вытираю руки о джинсы.

– Ты, бл*дь, серьёзно, Смит? Это моя сестра!