Текст книги "Впервые"

Автор книги: Анна Брон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Кофе готов.

– Я готов, – забыв об учтивости, произнес Ник.

– А я не готова! – Лорен была вне себя от возмущения и злости на Ника. – Я не готова стать твоей подружкой на воскресные дни. Если тебе это не нравится, отправляйся к той, которую устраивают правила твоей игры.

– Какого черта ты ждешь от меня? – холодно спросил Ник.

Я жду твоей любви. Лорен подумала об этом, но сказала совсем другое:

– Ничего не жду. Уходи. Оставь меня в покое.

Ник смерил ее взглядом.

– Прежде, чем я уйду, позволь дать тебе совет. Постарайся немного повзрослеть.

У Лорен было ощущение, словно Ник ударил ее, и она не замедлила отомстить.

– Ты абсолютно прав! – выпалила она. – Именно этим я и займусь. Начиная с сегодняшнего дня! Я буду спать со всеми подряд! Но только не с тобой. Ты слишком стар и циничен на мой вкус. Убирайся!

Ник достал из кармана бархатную коробочку и положил ее на кухонный стол.

– Я должен тебе сережки, – сказал он, уже выходя из кухни.

Лорен слышала, как захлопнулась входная дверь, и дрожащими пальцами коснулась бархатной поверхности коробочки. Она ожидала найти внутри мамины сережки, а вместо них увидела великолепные жемчужины на такой тонкой золотой нити, что они были похожи на огромные сияющие капли, висящие в воздухе. Лорен положила их обратно и захлопнула крышку.

Какая подружка забыла их у него в постели? Лорен не могла прийти в себя от обиды и злости. Или это предназначавшийся ей «подарок» из Италии?

Она отправилась наверх за сумочкой и, на всякий случай, за теплым свитером. Нужно сегодня же купить подарок Джиму на день рождения, решила Лорен. А этот час, проведенный с Ником, она навсегда выкинет из своей головы. Хватит. Ник Синклер больше не будет мучить ее. Она забудет о нем.

Лорен выдвинула нижний ящик, и на глаза ей попался красивый серебристо-серый свитер, который она вязала для… для этого ублюдка!

Взяв свитер в руки, Лорен на минуту задумалась. У Джима примерно такой же размер, как у Ника, и, наверное, свитер ему понравится. Она подарит свитер Джиму, решила Лорен, старательно не обращая внимания на болезненные уколы в своем сердце.

Глава пятнадцатая

В понедельник утром Лорен явилась на работу в необыкновенно элегантном красном костюме и с сияющей улыбкой на лице.

Джим посмотрел на нее и не удержался от восхищенного возгласа:

– Великолепно, Лорен… Но разве ты не должна быть наверху?

– Нет, – ответила Лорен, подавая ему почту.

Она решила, что если «игра» окончена, то Ник больше не позовет ее к себе утром.

Но она ошиблась. Не прошло и пяти минут, во время которых Джим и она обсуждали подготовленный ею отчет, как на столе у Джима зазвонил телефон.

– Это Ник, – сказал он, подавая ей трубку.

Голос Ника звучал громко, сухо и резко.

– Поднимайся. Я же сказал, что ты будешь нужна мне весь день. И, пожалуйста, побыстрее.

Ник продолжал преследовать ее, и Лорен посмотрела на трубку, словно это была плеть, которой ее только что отхлестали. Она не ожидала, что он может быть таким. Еще никто и никогда так не разговаривал с ней.

– Я… Мне, наверное, надо идти, – сказала она, поспешно вставая.

На лице Джима появилось странное выражение.

– Не знаю, какой бес в него вселился.

– Я знаю.

Лорен заметила легкую усмешку на губах Джима, но у нее не было времени что-либо объяснять.

Через несколько минут Лорен уже стучала в дверь Ника и с видимым спокойствием переступала порог его кабинета. Целых две минуты она ждала, когда он обратит на нее внимание, но, несмотря на свой дурацкий крик по телефону, он продолжал писать, делая вид, будто не замечает ее присутствия. В раздражении пожав плечами, Лорен подошла к его столу и протянула ему бархатную коробочку.

– Это не мамины серьги, и они мне не нужны, – заявила она, обращаясь к профилю Ника, потому что он даже не повернул к ней головы. – Мамины сережки тоже золотые, но простой работы и без жемчужин. Они не стоят и четверти того, что стоят эти. Мамины серьги – мое наследство. Они для меня много значат, и я хочу получить их обратно. Вы в состоянии это понять?

– В состоянии, – сухо ответил Ник, не поднимая головы. Потом позвонил Мэри и попросил ее зайти. – Но ваших сережек нет. Поскольку я не смог заполучить их обратно, то подарил вам то, что имеет эмоциональную ценность для меня. Эти сережки принадлежали моей бабушке.

Лорен почувствовала себя хуже некуда, но продолжала говорить голосом, в котором не было дрожи:

– Все равно я не могу их принять.

– Тогда оставьте их тут.

И он глазами показал на край стола.

Лорен исполнила его приказ и отправилась в свой временный кабинет. Мэри пришла через минуту, тщательно закрыла за собой дверь и приблизилась к столу Лорен. Добродушно улыбаясь, она передала ей инструкции, полученные от Ника.

– В ближайшие дни должен позвонить синьор Росси. Желательно, чтобы вы были всегда на месте на случай, если понадобится переводчик, когда бы синьор Росси ни позвонил. Я буду вам очень признательна, если вы поможете мне с моей работой. Если же у вас останется время, то можете приносить сюда работу из отдела Джима.

Три следующих дня Лорен смотрела на Ника и не узнавала его. Куда-то подевался преследовавший ее обольститель, который только и мечтал о том, чтобы загнать ее в угол и добиться своего каким угодно способом. На его месте был собранный, устремленный к своей цели бизнесмен, который обращался с ней с такой безразличной вежливостью, что она сходила с ума от унижения и досады. Если он не разговаривал по телефону и не присутствовал на совещаниях, то диктовал или работал за своим столом, не прерываясь ни на минуту. Он приезжал на работу раньше Лорен и уезжал намного позже нее. При этом Лорен все время ощущала, что раздражает Ника. У нее было такое чувство, будто он ждет, когда она совершит ошибку и он сможет прогнать ее на вполне законных основаниях.

В среду она совершила такую ошибку, выпустив целый абзац из контракта, который продиктовал ей Ник. Едва заслышав его голос в переговорном устройстве, она поняла, что настал ее час. Когда Лорен вошла в его кабинет, руки и ноги у нее тряслись от страха. Но вместо того, чтобы сжечь провинившуюся Лорен заживо, как ему хотелось, по крайней мере так ей показалось, он всего лишь указал на ошибку и вернул контракт на доработку.

– Перепечатайте, – сухо приказал он. – На этот раз без ошибок.

Лорен немного успокоилась. Если Ник не выгнал ее за такой грубый промах, значит, он не ищет повода, чтобы избавиться от нее. Наверное, ее помощь очень нужна ему для разговора с Росси, и ему плевать, плохо или хорошо она справляется с остальными обязанностями.

– Здравствуйте, я – Вики Стюарт, – в один прекрасный день услышала Лорен.

Она подняла голову и увидела прямо перед собой великолепную брюнетку.

– Я была тут неподалеку и решила узнать, не захочет ли Ники… мистер Синклер… позавтракать со мной, – сообщила она Лорен бархатным низким голосом. – Не беспокойтесь. Я сама все ему скажу.

Через несколько минут Вики и Ник вместе вышли из его кабинета и направились к лифту. Ник обнимал брюнетку за талию и улыбался всему, что она говорила.

Лорен наклонилась над машинкой. Она ненавидела Вики Стюарт, ненавидела ее хозяйский взгляд, которым та смотрела на Ника, ненавидела ее глуховатый смех.

Словом, ненавидела всё в ней и точно знала, почему… Лорен отчаянно и безнадежно любила Ника.

А вот в Нике она обожала все. От исходившей от него силы, уверенности в себе до энергичной походки и его задумчивого взгляда, когда он был уверен, что никто на него не смотрит. Ей нравилось, как он носит дорогую одежду и как крутит в пальцах золотую авторучку, когда говорит с кем-то по телефону. С мучительной безнадежностью она вынуждена была признать, что он самый сильный, самый напористый, самый динамичный человек на свете. И еще никогда он не был так недостижим для нее…

– Не очень расстраивайтесь, дорогая, – сказала Мэри Каллахан, собираясь уходить. – У него было столько всяких Вики Стюарт, что и не сосчитать. Это ненадолго.

От ее утешения Лорен стало еще хуже. Она подозревала, что Мэри не только знает обо всем, что произошло между ней и Ником, но даже догадывается о ее чувствах к Нику.

– Мне все равно! – вспомнив о гордости, воскликнула Лорен.

– Да? – улыбнулась Мэри и отправилась на ланч.

Ник вернулся только вечером, и Лорен со злостью подумала: интересно, из чьей постели он явился – из своей или его подружки?

К тому времени, как настала пора покидать кабинет, она была уже так измучена ревностью и досадой из-за того, что не может забыть Ника, что у нее не на шутку разболелась голова. Дома она бесцельно слонялась из комнаты в комнату, не замечая их элегантного убранства.

Каждый день с утра до вечера она кожей чувствовала, что Ник совсем близко, и это стало для нее пыткой. Надо уходить из «Синко»… Долго ей не выдержать. Нестерпимо чувствовать и понимать, что он смотрит на нее, как на необходимую принадлежность своего кабинета, присутствие которой его раздражает, но избавиться от нее он не имеет возможности. Всем сердцем полюбить мужчину и видеть, как он уходит с другими женщинами! Да разве могла она подумать, что с ней может такое случиться.

Вконец расстроенная Лорен почувствовала неодолимое желание послать ко всем чертям и Ника Синклера, и Филиппа Уитворта, собрать чемодан и вернуться домой к родителям и друзьям. Но этого она сделать не могла. Она обязана…

Неожиданно Лорен остановилась, приняв, как ей показалось, идеальное решение, которое раньше просто не приходило ей в голову. Неужели в Детройте мало больших фирм, которым нужны секретарши? Они тоже, наверное, неплохо платят.

Покупая все нужное для кекса, который нужно было испечь Джиму на день рождения, она заодно купила и газету, собираясь немедленно приняться за поиски другой работы.

Лорен решила сегодня же позвонить Джонатану Слайку, у которого училась последний год. Она предложит ему купить ее рояль, по которому он сходил с ума, едва его увидел.

Конечно, Лорен не хотелось продавать рояль, но в первый раз за много недель она, приняв решение в корне изменить свою жизнь, ощутила душевный покой. Надо найти недорогую квартирку и переехать. А до тех пор она будет старательно работать в «Синко»… И если услышит одно из имен, названных ей Филиппом, забудет его в то же мгновение. Пусть Филипп сам делает грязную работу. Она не может и не хочет никого предавать, тем более Ника.

Глава шестнадцатая

На другое утро Лорен вошла в мраморный холл, держа в руках коробку с кексом и затейливо перевязанный сверток с серым свитером. На душе у нее было легко и спокойно, и она улыбнулась пожилому мужчине в коричневом костюме, который галантно предложил ей первой войти в лифт.

Когда на тринадцатом этаже двери лифта открылись, Лорен успела прочитать надпись на противоположной стене: «Отдел безопасности».

– Прошу прощения, – сказал мужчина в коричневом костюме. – Мой этаж.

Лорен посторонилась, и он вышел из лифта.

Первой обязанностью отдела безопасности было защищать тайны «Глобалиндастриз» и ее новейшие разработки во всех странах мира, где бы они ни велись. Однако здесь, в Детройте, подразделение безопасности занималось в основном бумажной работой. Директором отдела был Джек Коллинз, которому бумажная работа была совсем не по вкусу, тем не менее ухудшающееся здоровье и немолодые годы заставили его сесть за письменный стол.

Помощником у него был молодой и честолюбивый Руди, который, пока Джека не было на месте, сидел, водрузив ноги на стол.

– Ну, как? – спросил своего начальника круглолицый Руди, торопливо снимая ноги со стола.

– Да ничего, как будто, – ответил Джек. Он положил портфель на стол и достал из него досье."Внутреннее расследование. Лорен Э. Дэннер. Служащая. № 98753» — гласила надпись на его обложке. Джеку не особенно нравился Руди, однако в его обязанности, пока он не подал заявление об уходе, входило учить Руди делу. – Получил тут кое-что насчет одной из наших секретарш.

– Секретарша? – разочарованно протянул Руди. – Мы как будто секретарями не занимаемся.

– Обычно не занимаемся. Но она попала на самый верх. В ее ведении один из секретных проектов. Так что я надумал ее проверить.

– Ну и что?

– Когда послали запрос в Миссури, то выяснилось, что она в течение пяти лет работала на одного предпринимателя, но неполный день, так как училась в колледже. А Уитерби пишет, что она работала полный рабочий день.

– Она соврала? – заинтересовался Руди.

– Да. Но дело не в этом. Мисс Дэннер соврала, когда заявила, что не училась в колледже. В Миссури наши люди навели справки и узнали, что она еще прошла университетский курс и получила степень магистра.

– А зачем ей сообщать, что она не училась в колледже, если она училась? Странно…

– Вот это меня и беспокоит. Я еще понимаю, если бы она сказала, что училась, а на самом деле не училась. Можно было бы объяснить это тем, что ей очень хотелось получить работу.

– Есть еще что-нибудь?

Джек посмотрел на круглое лицо Руди, на его загоревшиеся алчным блеском глаза и пожал плечами.

– Ничего, – солгал он. – Но мне бы хотелось проверить ее. Ради собственного спокойствия. В конце недели я должен быть в больнице, а в понедельник займусь этим делом.

– Может быть, позволите мне проверить ее, пока вы будете в больнице?

– Если меня там задержат, я тебе позвоню и скажу, что делать.

– Сегодня у меня день рождения, – заявил Джим, едва Лорен вошла в кабинет. – Обычно секретарша приносит кекс для своего босса, но, боюсь, ты еще не успела войти в тонкости наших взаимоотношений.

В его голосе слышались печальные нотки.

Лорен рассмеялась. Она даже сама не понимала, как обещание, данное Филиппу Уитворту, тяготило ее все это время. А теперь она свободна. Скоро будет свободна…

– Я не только испекла кекс, Джим. У меня есть для тебя подарок, – весело сообщила она изумленному начальнику. – Подарок, изготовленный моими собственными руками.

– Зачем ты?.. – Он, улыбаясь, взял свитер. – Ох, спасибо, Лорен! Ты лучший на свете секретарь!

– Поздравляю тебя с днем рождения и благодарю за то, что помог мне справиться с… трудностями.

– Если уж ты заговорила о «трудностях», то Мэри сказала, что Ник сегодня похож на динамит, который взорвется от первой же искры. Она сказала, что ты держишься великолепно. Тебе удалось завоевать ее расположение.

– Мне она тоже понравилась, – сказала Лорен, и глаза у нее затуманились при упоминании о Нике.

Джим подождал, пока она ушла, потом взял трубку и набрал четырехзначный номер.

– Мэри, как там сейчас атмосфера?

– Взрывная, – усмехнулась она.

– Вечером Ник никуда не уходит?

– Нет. А что?

– Собираюсь зажечь спичку и посмотреть, что будет.

– Не надо, Джимми, – испуганно попросила Мэри.

– Увидимся без пяти пять, дорогая, – рассмеялся он, не обращая внимания на ее просьбу.

Когда Лорен вернулась с ланча, ее ждали две дюжины умопомрачительных красных роз, которые уже стояли в вазе на столе. Она вытащила из них конверт с карточкой и прочитала: «Спасибо, дорогая. Д.»

Лорен оторвала изумленный взгляд от карточки и тут же увидела Ника, стоящего в дверях. Выражение его лица, крепко стиснутые зубы, ледяной взгляд серых глаз не предвещали ничего хорошего.

– От тайного обожателя? – с сарказмом спросил он.

За четыре дня это была первая фраза, обращенная лично к Лорен и не связанная с работой.

– Почему от тайного?

– Кто же он?

Лорен не знала, что ответить. Пожалуй, Ник не на шутку рассердился, но она не хотела называть Джима.

– Я не совсем уверена.

– Не совсем уверена? – прорычал он. – Со сколькими же мужчинами, имена которых начинаются на «д», ты встречаешься? Сколько из них считают, что стоит потратить больше ста долларов ради всего-навсего одного «спасибо»?

– Сто долларов? – переспросила Лорен, настолько потрясенная упомянутой суммой, что даже не обратила внимания на то, что Ник прочитал записку.

– Наверное, ты многому успела научиться, – съязвил Ник.

Лорен было отвратительно вести этот диалог, но она гордо вздернула подбородок и заявила:

– У меня отличные учителя!

Окинув ее ледяным взглядом, Ник повернулся на каблуках и исчез в кабинете, из которого не показывался до вечера.

Без пяти минут пять в кабинет Мэри вошел Джим с четырьмя кусками кекса на двух тарелках. Новый свитер, который он надел, был ему очень к лицу. Поставив тарелки на стол Мэри, Джим оглянулся на дверь кабинета Ника.

– А где Мэри? – спросил он.

– Ушла около часа назад, – ответила Лорен. – Она просила тебе передать, что ближайший огнетушитель около лифта… Не знаю уж, что она имела в виду. Я сейчас вернусь. Мне нужно отнести эти письма Нику.

Лорен встала и, взяв стопку писем, направилась к двери, но то, что она в этот момент услышала, привело ее в состояние шока.

– Я скучаю без тебя, любимая, – сказал Джим и ни с того, ни с сего обнял ее.

Мгновением позже он выпустил ее из своих объятий с такой стремительностью, что Лорен едва не упала.

– А, Ник! – воскликнул он. – Посмотри, какой свитер Лорен подарила мне на день рождения. Она сама связала его. Кстати, я принес тебе кусок кекса, который она тоже сама испекла. – Казалось, он не замечал грозного выражения лица Ника, потому что улыбался, как ни в чем не бывало. – Увы, мне нужно к себе. – Он повернулся к Лорен. – Увидимся позже.

И с этими словами Джим ушел.

Изумленная Лорен смотрела на его удаляющуюся спину. Она еще не успела осмыслить происходящее, как Ник бросился к ней и развернул лицом к себе.

– Мстительная сучка, ты отдала ему мой свитер! Что еще ты отдала ему из того, что принадлежит мне?

– Что еще? – не поняла Лорен. – О чем ты?

Он сжал ее так, что ей стало больно.

– Я говорю о твоем прекрасном теле, радость моя! Вот о чем я говорю!

Изумление Лорен уступило место бешеному негодованию.

– Как ты смеешь обзывать меня, лицемер? – закричала она, слишком взволнованная, чтобы испугаться. – Сколько я тебя знаю, ты только и делаешь, что говоришь мне, будто нет ничего плохого в том, что женщина удовлетворяет свои сексуальные желания с первым подвернувшимся мужчиной. А сейчас что? Когда ты решил, что я последовала твоим советам, почему-то вдруг обзываешь меня, как уличную женщину. И это ты… ты… Претендент на чемпионский титул Олимпийских игр от команды «кобелей» Соединенных Штатов!

Ник резко, словно Лорен ударила его, отпустил ее. Тихо, едва сдерживаясь, он приказал:

– Уходи, Лорен.

Она ушла, а он направился к бару и налил себе виски. Ему пришлось не раз прикладываться к стакану, прежде чем он немного успокоился.

У Лорен есть любовник! Возможно, у нее несколько любовников…

И ему стало жаль невозвратимого. Стало жаль дурочку с сияющими глазами, которая искренне верила, что мужчина и женщина должны любить, прежде чем они лягут вместе в постель. А теперь… Теперь ее прелестное тело знакомо не только ему. Перед мысленным взором Ника мелькали видения обнаженной Лорен в объятиях Джима.

Ник налил себе еще виски, сел на софу и положил ноги на стол.

Вскоре Ник почувствовал, что от его злости ничего не осталось. В душе его зияла пустота.

– Что на тебя нашло вчера? – первым делом спросила Лорен у Джима, когда утром явилась на работу.

Он улыбнулся.

– Нашло что-то…

– Это же безумие, – не выдержала она. – Ты не представляешь, в какую он впал ярость. Ник меня обозвал! Я думаю… Он сошел с ума!

– Сошел, – с довольной улыбкой согласился с ней Джим. – Все из-за тебя. Мэри тоже так думает.

Лорен округлила глаза.

– Все вы тут сумасшедшие. Но мне ведь нужно работать с ним. Как ты это себе представляешь?

Джим хмыкнул.

– Тебе придется быть очень осмотрительной.

Через час Лорен точно знала, что имел в виду Джим, и в последующие дни ей все время казалось, что она ходит по натянутой проволоке. Ник работал как дьявол, отчего все его сотрудники без исключения старались быть тише воды, ниже травы и не попадаться ему под горячую руку.

Если чья-то работа Ника устраивала, он был холодно учтив. Если не устраивала, а так было в большинстве случаев, он набрасывался на несчастного с таким неистовством, что у Лорен стыла кровь в жилах. В самых демократических традициях он распространял свое неудовольствие на всех сотрудников от телефонистки до вице-президента, доводя своим сарказмом телефонистку до слез, а вице-президента до сердечного приступа. Могущественные помощники входили в его кабинет, чтобы через пять минут вылететь оттуда, будто их ошпарили кипятком, и предупредить остальных многозначительными взглядами, от которых их подчиненным хотелось стать невидимыми.

К среде на следующей неделе атмосфера на восьмидесятом этаже накалилась до такой степени, что напряжение стало распространяться дальше с этажа на этаж. В лифтах никто не позволял себе рассмеяться или посплетничать. Одна Мэри Каллахан словно ничего не замечала. Она даже становилась все милее по мере того, как распоясывался Ник, но, с другой стороны, ей ни разу не досталось от Ника, тогда как Лорен попадало чуть ли не ежеминутно.

Ник был на редкость учтив по отношению к Мэри и Вики Стюарт, которая теперь звонила ему чуть ли не по три раза на день. Как бы он ни был занят, над чем бы ни работал, для Вики у него всегда находилось время. Стоило ей позвонить, и он, забыв обо всех делах, откидывался на спинку кресла. Со своего места Лорен слышала его ласковый голос, и сердце у нее сжималось.

В среду Ник решил ехать в Чикаго, и Лорен не могла дождаться, когда он наконец покинет офис. После стольких дней нечеловеческого напряжения, когда он вел себя с ней, словно ее вид вызывал у него отвращение, она лишь неведомым ей прежде усилием воли продолжала вести себя спокойно и не плакать по любому поводу.

В четыре часа, за два часа до отъезда, Ник позвал Лорен в конференц-зал, чтобы она помогла Мэри. Совещание было в разгаре, и Лорен была полностью поглощена стенографированием, как вдруг услышала крик Ника:

– Андерсон, если ты соизволишь оторвать взгляд от бюста мисс Дэннер, то мы сможем значительно быстрее закончить совещание.

Лорен мгновенно вспыхнула, а пожилой Андерсон стал таким багровым, что все присутствовавшие в зале испугались, не случится ли с ним апоплексический удар.

Когда последний служащий удалился за зала, Лорен, проигнорировав взгляд Мэри, решительно повернулась к Нику.

– Надеюсь, вы довольны! – прошипела она. – Вы не только меня унизили, но и чуть не довели несчастного старика до инфаркта. Что у вас намечено следующим пунктом?

– Уволить первую же женщину, которая откроет рот, – сухо произнес Ник и направился к выходу из зала, демонстративно обойдя Лорен, как будто она была статуей или колонной.

Разъяренная Лорен бросилась за ним, но Мэри удержала ее.

– Не спорьте с ним, – сказала она, с такой очаровательной улыбкой глядя вслед Нику, словно ей явилось чудо. – В теперешнем своем состоянии он способен уволить вас, а потом будет всю жизнь жалеть об этом.

Лорен не знала, на что решиться.

– Он пробудет в Чикаго до вечера пятницы, – продолжала Мэри, – что дает нам два дня передышки. Завтра мы устроим себе большой ланч… Может быть, у Тони? Мы это заслужили.

На другое утро после отъезда Ника на восьмидесятом этаже воцарились мир и тишина. Лорен отметила про себя, что здесь на редкость спокойно и ей это нравится.

В полдень она и Мэри поехали к Тони, которому Лорен заранее позвонила. Старший официант, как всегда, стоял у входа, встречая посетителей, но Тони, завидев их, поспешил к ним сам. Лорен немного опешила, удивленная тем, что Тони схватил Мэри в объятия и чуть не сшиб ее с ног.

– Когда ты работала на деда и отца Ника, то была всегда рядом, в гараже. Мне это нравилось больше, – повторял он через каждые две минуты. – По крайней мере, мы могли чаще видеться – ты, я и Ник. – Потом он с сияющей улыбкой повернулся к Лорен. – Ну, моя маленькая Лори, теперь ты знакома не только с Ником, но и с Мэри, и со мной. Ты как будто становишься членом нашей семьи.

Он повел дам к столику, усадил и улыбнулся Лорен.

– Рикко позаботится о вас, – многозначительно произнес он. – Рикко думает, что ты очень красивая… и краснеет, стоит упомянуть твое имя.

Рикко принял заказ и, покраснев, поставил бокал вина перед Лорен. Мэри едва сдерживала улыбку, но когда Рикко ушел, она в упор посмотрела на Лорен и спросила:

– Хотите поговорить о Нике?

Лорен чуть не захлебнулась вином, которое как раз решила попробовать.

– Пожалуйста, не надо портить приятный ланч. Я уже вполне достаточно знаю о нем.

– Да? И что же вы знаете? – стояла на своем Мэри.

– Что он нетерпимый и взбалмошный тиран.

– И при этом вы любите его.

Мэри не спрашивала, она утверждала.

– Да, – рассердилась Лорен.

Мэри, как ни старалась, не смогла скрыть своего удивления откровенностью Лорен.

– Я в этом не сомневалась. Подозреваю, что он тоже вас любит, – спокойно и уверенно вынесла приговор Мэри.

Стараясь не показать, как ей приятно это слышать, Лорен повернулась к окну.

– Что дает основания вам для подобного утверждения?

– Начнем с того, что Ник никогда не обращается с женщинами так, как с вами.

– О да. С другими он само очарование, – с горечью сказала Лорен.

– Правильно! – подтвердила Мэри. – Он всегда ведет себя со своими женщинами… как бы это получше выразиться… с терпеливым безразличием. Пока женщина ему нравится, он внимателен и обаятелен, а когда она начинает ему наскучивать, он вежливо, но решительно и твердо выставляет ее из своей жизни. Насколько я помню, ни одной женщине не удалось зацепить его чувства. А я уж видела, как они старались вызвать его ревность. И что? Он удивленно смотрел на них, словно не понимал, чего от него хотят. Вот и все. А теперь ваш случай…

Лорен покраснела, когда Мэри заговорила о ней, как об одной из многих женщин, побывавших с Ником в постели, но не стала ничего отрицать.

– Вы, – продолжала Мэри, – лишили его покоя. Ник злится на вас и на себя. Но он не вычеркивает вас из своей жизни. Он даже не отсылает вас на другой этаж. Вам не кажется странным, что он не позволяет вам работать с Джимом и заставляет каждый день сидеть на восьмидесятом этаже в ожидании звонка от Росси?

– Я думала, он держит меня при себе из мести, – мрачно призналась Лорен.

– Не исключено. Наверно, он хочет, чтобы вы почувствовали то же, что он чувствует из-за вас. А возможно, он пытается найти в вас слабое место, чтобы избавиться от своего чувства. Не знаю. Ник – человек сложный. Джим, Эрика и я очень дружны с ним, и все же он всех нас держит на расстоянии. Есть внутри него что-то, что он не желает ни с кем делить, даже с нами… Почему вы так странно смотрите на меня? – оборвала себя Мэри.

Лорен вздохнула.

– Вы хотите сыграть роль свахи, и у вас это неплохо получается, только невесту вы выбрали не ту. Вам бы надо поговорить с Эрикой, а не со мной.

– Не понимаю вас, Лорен…

– А вы видели заметку о приеме в Харбор-Спрингс несколько недель назад? – Лорен отвела взгляд. – Я была в Харбор-Спрингс с Ником, а потом приехала Эрика, и он отослал меня домой. Он назвал ее «деловым свиданием»…

– Так и есть! – воскликнула Мэри и погладила руку Лорен. – Они настоящие друзья и деловые партнеры, к тому же… Но это все. Ник входит в совет директоров компании ее отца, а тот, в свою очередь, входит в совет директоров «Глобалиндастриз». Эрика купила дом Ника. Этот дом всегда ей нравился, и, наверное, она поехала туда уладить последние формальности.

У Лорен отлегло от сердца, хотя разумом она понимала, что ее отношения с Ником не будут иметь продолжения и все ее надежды – самообман. По крайней мере, она была с ним не в постели его подружки. И дом тоже тогда еще принадлежал ему. Подождав, пока Рикко поставит тарелки на стол, она спросила:

– Вы давно знаете Ника?

– Кажется, всегда знала, – ответила Мэри. – Я стала работать у его отца и деда бухгалтером, когда мне исполнилось двадцать четыре года. Нику тогда было четыре. А через полгода умер его отец.

– Какой он был ребенком?

Лорен показалось, что она не может не задать этот вопрос, так сильно ей захотелось узнать все, что только можно, о загадочном мужчине, завладевшем ее сердцем и не желавшем его принять.

Мэри улыбнулась своим воспоминаниям.

– Тогда мы называли его Ники. Более очаровательного черноголового чертенка трудно себе вообразить. Он был гордый, как его отец, и иногда очень упрямый. Умный, веселый мальчишка – таким любая мать могла бы гордиться. Но только не его мать, – печально проговорила она.

– Почему? – упорно допрашивала ее Лорен, помня, как неохотно Ник отвечал на вопросы о матери в Харбор-Спрингс. – Он почти ничего не рассказывает о ней.

– Удивительно, что Ник вообще о ней говорит, ведь он никогда вслух не вспоминает ее. – Взгляд Мэри посерьезнел, стоило ей заглянуть в прошлое. – Она была очень красивой и очень богатой, но вместе с тем избалованной, капризной, эгоистичной. Как наряженная рождественская елка. Снаружи великолепно, а внутри пусто. А Ники обожал ее, несмотря ни на что.

Сразу после смерти отца Ники она ушла к своим… В общем, ушла, оставив Ники с бабушкой и дедушкой, и он много месяцев просидел около окошка, ожидая ее. Мальчик понял, что его отец умер и не может к нему прийти, но он не мог поверить, что его мать никогда к нему не вернется. Ни разу он не спросил о ней. Просто сидел и ждал. Я тогда думала, что родители его отца не пускают ее к сыну и мысленно винила их в этом, но я была не права. Они вели себя безукоризненно.

А потом, это случилось месяца за два до Рождества, Ники вдруг перестал сидеть возле окошка и мгновенно превратился в сгусток энергии. К тому времени прошло уже около года после смерти его отца. Его мать вышла замуж и уже родила ребенка, хотя мы об этом не знали. Как бы то ни было, Ники не сидел сложа руки. Он всеми правдами и неправдами старался скопить деньги, и за две недели до Рождества попросил меня пойти с ним за «главным подарком».

Я подумала, что Ники собирается порадовать бабушку, потому что он тащил меня из магазина в магазин, высматривая нечто «исключительное для дамы». Только к вечеру я поняла, что он хочет сделать рождественский подарок своей матери.

Наконец Ники нашел подарок – прелестную, украшенную эмалью, коробочку для лекарств, на которую истратил все свои деньги до последнего цента. Мальчик был в восторге и сумел всех заразить своей радостью. За пять минут он уговорил продавщицу красиво упаковать подарок, а меня – пойти с ним к матери, чтобы он мог вручить его.

Мэри смотрела на Лорен глазами, полными слез.

– Ники… он собирался задобрить свою мать, дать ей взятку, чтобы она вернулась к нему, но тогда я этого не поняла. – Мэри всхлипнула. – Ники и я сели в автобус и поехали на Гросс-Пойнт. Он так волновался, что не мог усидеть на месте, все время спрашивал, в порядке ли у него волосы и не испачкался ли его костюмчик. «Мэри, я хорошо выгляжу?» – без остановки спрашивал он меня.