Текст книги "Жить жизнь. Трилогия о любви и манипуляциях (СИ)"

Автор книги: Анна Богинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 76 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

– Видимо, так оно и есть, – задумчиво сказала Анна.

– А его сознательное говорит ему, что он разочаровался в ней, что она оказалась не такой, как он думал. Хотя на самом деле он все это сделал сам.

– Виталик, я все время думаю только об одном: что со мной было бы, если бы не твое «Не верю»? Я бы точно с катушек слетела! – ответила она на свой же вопрос.

– Ты вообще подумай, как тебя бытие спасало! Из последних сил!

Анна утвердительно кивнула. Вспомнились лицо Арниса и его слова: «Никому не позволяй влиять на твое величие», вечер с Арамом, Виталик, Артем. Она вздохнула.

– Кстати, о жизни. Как она смотрит на таких мужчин? – Анна часто использовала слово «жизнь» как синоним понятий «бытие», «Бог», «Вселенная», «высшие силы».

– Это нарушение «закона свободной воли». Конечно, для таких рано или поздно наступит расплата.

– Я знаю правду, я понимаю механизм воздействия на мою психику, но пока еще продолжаю верить ему.

– Ты все еще надеешься спасти его душу, – тихо сказал Виталик.

Анна кивнула. Друг молчал. Она видела, что он думает, прежде чем сказать что-то важное. Анна вмешалась в его раздумья:

– Я согласна с Артемом и с тобой, но мне кажется, что Матвей другой и что это можно исправить.

– Можно ли это изменить в мужчине? Возможно, но путь сложный. Для этого со стороны такого мужчины должен сформироваться устойчивый запрос на изменение. Такой запрос часто становится следствием какого-то события с негативной эмоциональной окраской: стресса, болезни, потери работы. Ты же знаешь: боль заставляет человека меняться. – Анна кивнула. – Иначе никак! Что бы ему ни пытались объяснить, он будет сопротивляться и доказывать обратное. Он будет выбирать путь наименьшего сопротивления. Его реальность устроена вот так, и ему в ней комфортно. Поэтому мой ответ – нет.

– Получается, что женская идея об изменении таких мужчин не более чем иллюзия?

– Да, это иллюзия, на которую женщина тратит всю свою жизнь, отказываясь признать, что для нее любовь – это созидание, для него – подавление. Она – океан, а он – рюмка.

Анна молчала.

– А если женщина согласна стать рюмкой?

– Наступает психосоматика, – категорично заявил Виталик. – У женщины начинаются проблемы со здоровьем, ее делом, имуществом или близкими. Это происходит из-за того, что огромная энергия сильной женщины расходуется не на реализацию своего проекта, а на кормление комплексуальной структуры мужчины-червяка. Здесь ключевое понятие – взаимно отдавать: «выиграл – выиграл». А если океан превращается в рюмку, то это результат психического вампиризма. – Анна понимала, о чем он говорит, и соглашалась с этим. Она вспомнила Стаса. Вспомнила свою фиброаденому. – Тебе необходим мужчина-океан, а не мужчина-рюмка. Потому что его шизофрения всегда будет стремиться сделать из тебя рюмку, – он замолчал, а потом сказал с чувством: – Аннушка, услышь меня! Любовь таких мужчин неистинна, болезненна, извращена, замешана на мести. Такая любовь не созидает, она разрушает сильную женщину изнутри. Эти мужчины и себя не созидают.

– Если наш разговор записать и дать послушать кому-нибудь, то это «Палата № 6»!

Виталик серьезно ответил:

– Для большинства, возможно, да. Но тот, кто сможет понять, о чем мы говорили, сможет спасти свою жизнь.

Анна закурила. Она анализировала сказанное другом, она проживала каждое произнесенное им слово. Она не могла этому сопротивляться, потому что факты из ее жизни заставляли признать его правоту. Значит, она доросла до того, чтобы пройти этот урок в жизни каждой сильной женщины – урок под названием «Манипуляция мужчины». Безмятежность и тишина. Долгое время она не ощущала этого. Она молча смотрела вдаль – на улице было так же тихо, как и у нее в душе.

– Хорошо – это когда хорошо, – тихо сказала она.

– Что ты решила? Будешь в рюмку превращаться или останешься океаном? – саркастично спросил психолог.

– Океан звучит перспективнее. Судьба рюмки не так заманчива.

– Правильное решение, Аннушка! Как ты собираешься остаться океаном? – продолжил он аллегорию.

– Я много думала после встречи с Артемом. Играть дальше в его игру нет никакого смысла. Но я хочу еще раз убедиться в своей правоте.

На лице Виталика явственно читалось несогласие, смешанное с беспокойством.

– Что ты собираешься делать?

– Я решила, что дождусь встречи с ним, – Анна вздохнула. – Мой прогноз (и Артем с ним согласен) – он будет вводить меня в максимальный минус. Это значит, что, вернувшись, он скажет примерно следующее: «Я много думал и решил, что не готов к отношениям с тобой». А я скажу ему в ответ, что все знаю.

– Зачем?! – это прозвучало не как вопрос. – Это может быть опасно, в конце концов!

– Хочу посмотреть ему в глаза и еще раз убедиться в том, что его цинизм бездонен, – с грустью сказала она.

Она взглянула на часы: 22:15. «Матвей не позвонил сегодня», – подумала она. Впрочем, позвонит он или нет, еще в среду стало ей неважно, а сегодня уже просто безразлично. Она сфотографировала Буржуя, сидящего у окна и рассматривающего ночное небо. «Буржуй уже устал смотреть в сторону Днепропетровска», – написала она Матвею в Facebook.

* * *

Воскресенье. Утро. Туман, который исчез из ее жизни в последние несколько дней, обнажил болезненную реальность. Виталик во всем прав, но поверить в это до конца она пока не могла.

Вчера до прихода Виталика она была занята чтением. Сегодня читать уже не хотелось. Она хотела знать все и составила полную картину. Ее пазл под названием «Матвей» сложился. Она не могла изменить его, она не могла ускорить их встречу, но могла изменить свое отношение к происходящему.

Отчаянно захотелось чистоты, а еще – освобождения от этих швов, которые связывали ее с Матвеем. Швы он снимет скоро, но чистоту она могла навести уже сейчас. Скинув одеяло, она направилась в кухню, чтобы заняться уборкой – не просто уборкой, а очищением каждого сантиметра квартиры: пола, стен, зеркал, мебели. Эти простые действия отключали от мыслительного процесса, который в последние три дня был основным в ее ритме жизни. Звонок раздался неожиданно. Анна положила тряпку и взяла телефон: «Матвей». Уже почти два часа дня.

– Привет! Куда ты пропал вчера?

– Привет, – тихо сказал Матвей. – У меня разрядился телефон, – пояснил он спокойно и задал свой неизменный вопрос: – Что делаешь?

– Занялась генеральной уборкой. А ты?

– Я на пляже.

Анна вздохнула: ей не хотелось спрашивать, когда он будет.

– Как твоя голова?

– Не понял, – уточнил Матвей.

– Ты мне звонил вчера. Ты помнишь, о чем мы говорили?

– Да, помню.

– О чем, Матвей?

– Что возвращаться к этому? – слегка раздраженно ответил он. – Что сказано, то сказано.

Похоже, он не помнил.

– У тебя нет настроения? – мягко спросила она.

Матвей громко вздохнул.

– Смотрю на этот город и понимаю, из какого дерьма вырвался, – подавленно произнес он.

Анна вздохнула. Он молчал. Разговор не клеился.

– А твое настроение как?

– В ожидании снятия швов, – тихо сказала она.

– Я планирую завтра быть. Вечером приеду к тебе и сниму швы.

– Хорошо. А то я подумала, что ты решил там остаться, – не сдержалась Анна. Он молчал, не оценив ее иронии. – Матвей, я хотела сказать тебе кое-что.

– Говори, – так же подавленно произнес он.

Анна вздохнула.

– Я не знаю, о чем ты думаешь, но чувствую, что хочу сказать это. Я просто хочу дать совет. – Матвей молчал. – Я понимаю многие процессы, которые происходят сейчас в тебе. Они болезненны, но на самом деле это нормально. Чтобы получить то, чего ты хочешь, ты должен начать совершать другие действия и жить иначе. Это плата за изменения. И поверь, жизнь выведет на качественно новый уровень. Я могу, но не хочу кормить твои комплексы – ты должен сам принять для себя решение. Может, настало время начать жить иначе? – Матвей продолжал молчать. – Еще хочу сказать, что я всегда была честна в своих чувствах к тебе. Если в тебе есть хоть капля чувств ко мне, остановись и подумай об этом. Почувствуй себя, Матвей. Часто наша интуиция намного больше, чем наши знания, чем наш опыт.

Матвей все так же молча дышал в трубку.

– Мне пора, Аня! Я перезвоню, – наконец выдавил он из себя.

– Хорошего дня тебе.

Анна подошла к окну и посмотрела на синее небо. Он продолжал держать ее в неведении и не объяснял, почему не приехал и где он. Он увеличивал свое «Дальше», продолжая игру. Анна громко вздохнула и написала ему СМС: «Я сдаюсь. У меня больше нет сил верить в тебя». Но отправила его только в одиннадцать вечера, когда ложилась спать. А Матвей так и не позвонил.

* * *

– Ты очень красивая, Аннет! – не терпящим возражений тоном заявила Гала.

Анна улыбнулась. На ней узкая юбка синего цвета «электрик» и блузка без рукавов цвета фуксии, поверх блузки накинут такой же пиджак, тоже без рукавов. Стиль деловой, но очень летний. Этот летний образ гармонично дополняли яркие губы ягодного цвета. Сочный образ.

– Кофе с молоком, пожалуйста, – сказала Анна официанту.

Они встретились пообедать и сидели в «Праге», на берегу озера, по которому неспешно плавали два лебедя – черный и белый.

– Аннет, как твой настрой?

– В ожидании встречи с Матвеем. – Раздался сигнал входящего вызова: «Андрейчук Матвей Анат.». – Звонит уже седьмой раз.

– Ответишь?

– Перезвоню ему чуть позже.

– А почему не отвечаешь? – удивилась подруга.

– Когда он первый раз позвонил, я озвучивала ролик, – пояснила Анна: одна ее знакомая, владелица сети магазинов, попросила начитать текст ролика для ее компании. – Потом подумала, что он начнет уговаривать меня приехать к нему в клинику, а я не хочу – там я не смогу с ним поговорить. Но дозванивается активно! – усмехнулась Анна.

Гала понимающе кивнула:

– Волнуется Матвейка. Вдруг кукла с ниточки соскочила?

– Она-то соскочила, только он еще об этом не знает.

– Ты уже решила для себя, как это будет? Будешь правду рассказывать или только его слушать? – с интересом спросила собеседница.

Анна задумчиво смотрела на лебедей.

– Буду правду рассказывать – но уже после того, как он закончит наши отношения.

– Почему после?

– Потому что только таким образом я смогу понять, чего он добивается, – твердо сказала Анна. Подруга смотрела на нее непонимающе. – Помнишь, мы с Артемом говорили о целях использования им манипуляции? – Гала кивнула. – Если он ждал проявления моих чувств к нему, то за последние пять дней я их продемонстрировала. Он должен остановиться. – Гала снова кивнула. – А если он добивается удовлетворения своих комплексов, то прекратит со мной отношения, – Анна вздохнула.

– Ань, а если не прекратит?

– Ты в это веришь? Я – нет. Я была ему интересна, пока не демонстрировала излишнюю заинтересованность. Он придумал себе, что я манипулировала им с первой минуты, тем самым обесценив меня. Придумал, что Люси не существует. Выгоды нет. Так что я ему точно уже неинтересна.

– Ань, а если у него все-таки есть чувства к тебе?

– У этого мужчины ко мне нет чувств. Если бы они были, он бы прекратил гайдать и вышел на разговор. Я много раз пыталась поговорить с ним и объясняла причины своих реакций, – Анна молчала, вспоминая эти моменты. – Мне кажется, у этих мужчин вообще нет чувств. Поменяйся с ними местами. Представь, что через тебя прошли сотни женщин, ты научился ими управлять. Одни и те же реакции, одни и те же эмоции – ты начинаешь смотреть на них как на абсолютно одинаковый биоматериал. Для него чувства – это механика, которой он умеет и привык управлять. Его собственные при этом атрофируются. Что может заставить такого мужчину войти в отношения?

– Выгода, – изрекла Гала. Анна кивнула. – Или, может, еще беременность?

Анна улыбнулась.

– Беременность – только если женщина достаточно статусная. В противном случае – сомневаюсь, – Анна говорила «сомневаюсь», но в голосе сомнения не было. Зато сомневалась Гала: это читалось в ее глазах. – Пикаперу женщина нужна только для жизненного продвижения. А от меня какая выгода? Я ему неинтересна.

– Аннет, но он ничего не знает про тебя, про твои связи, возможности, твой опыт, твои результаты. Он знает только то, что ты показала. Может, есть смысл рассказать ему обо всем, чем ты можешь ему помочь? – вкрадчиво спросила подруга.

Анна отрицательно покачала головой.

– Я не собираюсь бороться за него. В этом нет никакого смысла.

– Почему?

– Потому что это отношения, которые закончатся, как только появится более выгодная партия.

– Но другая, может, сейчас делает что-то для него, – предположила Гала.

– Пусть делает – это ее выбор: быть цинично использованной и списанной за ненадобностью, – жестко сказала Анна. – Гала, ты пойми: я готова сделать многое для человека, у которого есть искренние чувства ко мне. Я тебе больше скажу. Если бы он пришел и сказал правду – что чувств нет, но он желает быть другом, – я бы тоже для него все сделала. Я же собиралась его с Люсей познакомить без каких-либо обязательств в отношении меня, – Анна замолчала и опять перевела взгляд на лебедей. – Но я не пошевелю и пальцем для циничного профессионального манипулятора, который использует чувства женщин, целенаправленно причиняет боль и пользуется ими.

– Ань, а если чувства у него все же появились? – не унималась «защитница».

– ПЗР, – сказала Анна: это ее последнее открытие.

– Переведи, – потребовала Гала.

– «П***да затмила разум».

– Прямо так?!

Анна кивнула.

– Гала, ты представляешь?! То, что я всегда считала гармоничными отношениями между мужчиной и женщиной, для них ПЗР. Их гуру так и пишет: если вдруг возникло желание быть только с одной женщиной, это нужно немедленно лечить. У них есть специальный набор техник для стирания женщины из памяти.

– «Т 10Д»?

– И не только. Их гуру посвятил «лечению» этого диагноза страниц двадцать. Знаешь, какие самые правильные отношения для профессионального соблазнителя, игрока? – слово «соблазнитель» Анна произнесла с едкой насмешкой. Подруга отрицательно покачала головой. – Он с тобой в отношениях, ты все для него делаешь: и в сексе, и в карьере, а он при этом трахает все, что движется. «Соблазнитель должен соблазнять», – процитировала она мнение гуру. – А если вдруг он верен, то это ПЗР. На вопрос «Что делать, если я влюбился?» – гуру отвечает: «Варианта два. «Т 10Д» или застрелиться». Стреляться Матвей не станет, поэтому будет «лечиться».

– Но он же тоже человек!

Анна смотрела на лебедей: черный все пытался заставить белого плыть куда-то, но тот отчаянно сопротивлялся. Анна улыбнулась: прямо как Матвей и она.

– Конечно, человек, только травмированный женщиной и «излеченный» пикапом, – Анна изобразила пальцами кавычки в слове «излеченный». – Представь, он приходит в пикап травмированный и униженный женщиной. Он начинает учиться. У него все получается, его самооценка растет, он начинает делать карьеру, его жизнь меняется. Он связывает это с пикапом. У него формируется импринт, что все его успехи – благодаря пикапу, и ему кажется, что без этого ничего не получится. Это его ресурс, с помощью которого он выбивается в люди.

– А может, еще и какой-нибудь гуру мозги ему промывает? – предположила Гала.

– Матвей меня ничем не удивил за последние несколько дней. Остался в Днепропетровске, несмотря на то, что обещал вернуться, вчера вообще пропал. Сегодня меня в клинику приглашать будет – я уверена в этом, хотя вчера днем сказал, что приедет домой. Он точно выполняет все прогнозы, доказывая мою правоту, – грустно подытожила Анна. – Он решил, как будет действовать, а сам или по совету гуру – не имеет значения.

– А вдруг? – отчаянно сопротивлялась подруга.

Вместо ответа Анна постучала пальцем по виску, копируя любимый жест Галы.

– Смотри, – она достала мобильный и набрала Матвея.

Он взял трубку со второго гудка. Это стало для нее неожиданностью.

– Привет! Куда ты пропала? Я уже начал волноваться, – эмоционально начал Матвей.

– Извини, была в студии звукозаписи и не могла говорить.

– Песню записывала? – его голос потеплел.

– К счастью или к сожалению, я не певица – озвучивала рекламный ролик.

– Ты озвучиваешь рекламные ролики? – недоверчиво спросил он.

– Только для близких ценителей моего голоса.

– Я тут подумал, – перешел он к делу, – может, ты в клинику приедешь сегодня, чтобы швы снять?

– Мы вчера с тобой договорились на вечер, и я выстроила свой день, исходя из этого. Я была в отпуске две недели. Сегодня первый рабочий день, у меня каждая минута расписана, – спокойно поясняла она. – Извини, Матвей, но не получится, а я не буду обещать того, что не смогу выполнить. Освобожусь часам к восьми, не раньше. – Он вздохнул. Анна довольно улыбнулась. – Что-то купить в аптеке для снятия швов?

– Нет, я все возьму с собой.

– Так когда ты приедешь? – осторожно поинтересовалась она.

– Буду часов в восемь.

– Хорошо. Будешь выезжать – позвони, чтобы я ехала в сторону дома.

– До встречи, – тихо сказал Матвей.

Анна нажала отбой и окинула Галу взглядом победителя. В ответ та подняла руки, изображая полную капитуляцию.

– Буду скучать по его голосу.

– А по сексу?

– А у нас его не было. – Гала взглянула на нее вопросительно. – Помнишь, я говорила, что энергии нет в сексе? А знаешь почему? – Подруга отрицательно покачала головой. – Потому что секса нет – есть демонстрация всех его знаний.

– Ты думаешь, он в восемь приедет?

Анна отрицательно покачала головой.

– Не раньше десяти, ему нужно меня «помариновать», – использовала она сленг пикапа. – Ему важно, чтобы я была в состоянии неопределенности и накручивала себя: психоэмоциональное расшатывание. Будет гайдать. Поэтому я сделаю все, чтобы нарушить его ожидания.

– Все-таки как ты думаешь: почему он добивается истерики?

– Мое мнение, что вариантов несколько. Первый – игра. А на самом деле эмоциональная наркомания. Второй – закладывает программу. Когда человек находится в эмоциональном разрыве, она сразу ложится в бессознательное.

– Какую? – ужаснулась Гала.

– Может, говорит что-то типа: «Ты достойна лучшего», «Тебе нужен другой». И женщина сама прекращает отношения. А может, Артем прав насчет «Помогаешь безвозмездно», – подруга смотрела на нее шокированно. Анна продолжила: – Есть еще третий вариант. Женщина просит его: «Не покидай. Я все для тебя сделаю». И он пользуется ею. А потом еще приговаривает: «Но ты же сама просила остаться».

– Ох, Аннет-Аннет, – вздохнула Гала. – А Туся знает? – Анна опять постучала пальцем по виску. – Ну а что он еще может сделать? Это хоть не опасно?

Анна отрицательно покачала головой.

– Все, что он может, – это применить «Крышеснос», и после этого – разрыв. Но не более. Да, он циничный профессиональный манипулятор, который упивается своей игрой и, когда женщина ему выгодна, продолжает с ней отношения. Но он не псих – это точно.

– Ань, ты осознаешь вообще глубину цинизма таких мужчин?

– Это для нас цинизм, а для них – игра.

* * *

Анна ехала по ночному Киеву. Раздался звонок мобильного. «Неужели Матвей?» Нет, Гала.

– Привет!

– У тебя все нормально? – шепотом спросила подруга.

– Еду к метро забирать Матвея.

– Вы еще не встречались?! Уже почти двенадцать ночи!

– Гала, все как я говорила. Первый раз я набрала его в девять – он сказал, что сейчас примет душ и приедет. Потом набрала в десять. Потом в одиннадцать. И вот теперь он мне сообщил, что не может вызвать такси и стоит возле метро. Я сказала, что заберу его.

– Матвейка верен своим техникам. А ты где была?

– У Туси – от нее до метро, где он стоит, минут семь ехать. Я вот знаешь чего понять не могу? Зачем этот цирк устраивать? Приехал, швы снял, все сказал – он же натренированный.

– Аннет, у него к тебе есть чувства, а он должен прекратить отношения – ему нелегко это сделать.

– Гала, какие чувства? Угомонись! Все, пока: я его вижу.

– Позвони мне, как только сможешь! Я буду ждать.

Анна включила поворот и остановила машину. Он открыл заднюю дверь и нервно бросил сумку на сиденье, затем открыл переднюю и с громким вздохом сел в машину. Анна посмотрела на него: внутри прокатилась волна эмоций. Этот мужчина по-прежнему ей небезразличен, у нее есть чувства к нему, несмотря на полное понимание происходящего.

– Привет, – тихо сказала она.

– Привет! Где ты была?

– Ужинала с семейной парой.

Он задержал взгляд на ее губах.

– Яркие губы?

– Да, у меня сегодня была важная встреча, нужно было, чтобы меня слушали.

– Помогает? – Анна кивнула. – Нам надо заехать в аптеку: купить скальпель и перчатки.

Она посмотрела удивленно: «Зачем ехал тогда?» – но вслух произнесла:

– Уже поздно, нужно искать круглосуточную. Есть одна рядом с домом.

– Поехали.

Анна посмотрела на него. Матвей явно был расстроен и постоянно поглаживал себя по подбородку, на котором появилась пятидневная щетина, скорее напоминавшая бороду. Его жест говорил о том, что он принимает важное решение.

– У тебя новый имидж?

– Я не бреюсь, если есть возможность. Я пять дней был с семьей, – пояснил Матвей.

Анна увидела у него на руке тонкую серебристую полоску, на которую обратила внимание, еще когда смотрела присланный им видеоролик.

– Что это? – спросила она.

– Браслет с надписью «Спаси и сохрани». – Анна отчетливо вспомнила, где она его видела: такой был у Марины. – Пациентка привезла из Грузии.

– Думаешь, поможет? – не смогла сдержать она своих эмоций.

– В отношениях с тобой на него одна надежда.

Анна взглянула на Матвея. У нее защемило в груди. Плакать не хотелось, но стало больно. Подъехали к аптеке. Она припарковала машину у тротуара.

– Сходить с тобой?

– Нет, я быстро, – ответил Матвей и вышел из машины.

Анна посмотрела вдаль. «Интересно, как он начнет?» Волнение накрывало. Она переживала, но оставалась в позиции наблюдателя. Анна почувствовала на себе пронизывающий взгляд и машинально обернулась: Матвей стоял на расстоянии пяти метров, опершись локтями на перила и не сводя с нее глаз. Она опустила окно со стороны пассажирского сиденья и вопросительно посмотрела.

– Аптека не работает, – ответил он на ее немой вопрос. – Позвони какому-то депутату. Пусть откроют. У тебя же их там в списке полно!

– Владельца этой сети не знаю, – парировала она. – Почему ты там стоишь?

– Смотрю на тебя.

– И что видишь?

– Я все знаю про таких, как ты! – убежденно начал Матвей. – Этот твой фирменный взгляд, твоя осанка, твой голос, твое спокойствие, – он говорил все громче.

– Зачем кричать на всю улицу? Сядь в машину и расскажи, что знаешь.

Матвей медленно направился к машине и сел на переднее сиденье.

В ее глазах застыл вопрос.

– Каждое твое движение, твоя одежда и твои духи, каждая фраза, секс с тобой – все не такое, как всегда. Я все понял: ты – профессионалка. Ты срубательница голов!

Анна посмотрела на него с удивлением. В мыслях звучали слова Виталика: «Он скорее обесценит ваши отношения, чем войдет в них».

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Ты умудрилась срубить голову даже такому трехголовому змею, как я! Достала свой меч и целенаправленно отрубила сначала одну, а потом остальные. – Анна вообще не понимала, о чем он говорит. В этом весь Матвей, который умудряется выражаться так, что понять его невозможно. – Ты, Аня, точно знаешь, что делать с мужчиной, даже с таким, как я, – он не отрывал от нее взгляда. – Ты играла со мной с первой минуты знакомства.

«Какая глупость все, что он говорит!» – раздраженно подумала Анна.

– Я, конечно, понимаю, что каждый судит по себе, – возмутилась она, – но у меня к тебе вопрос: «Для чего?», – она попыталась вывести Матвея на логический уровень.

– Я вот тоже понять не могу! Может, ты мне объяснишь? Снимем маски и поговорим.

– Хочешь снять маски? Отлично!

Мобильный Матвея просигналил об СМС. Он достал телефон из переднего кармана джинсов и прочитал сообщение. Его лицо исказила гримаса презрения.

– Какие все женщины примитивные! – цинично сказал он. – И эта туда же! Такая же, как все. Одни и те же слова.

Анна никогда не видела его таким.

– Какие? – поразилась она.

– «Ты главный урок в моей жизни, но я тебя прощаю» – ехидно процитировал он отправительницу СМС. – Всегда одно и то же!

Анна поразилась еще сильнее: для нее его искренность стала полной неожиданностью.

– А ты что им отвечаешь?

– Я? Всегда одно и то же отвечаю: «Аминь».

Анна смотрела на него уже с ужасом: «Он вообще понимает, что говорит?» Демонстративно написав ответ, он нажал «Отправить».

– Матвей, ты не боишься, что когда-нибудь и ты «Аминь» получишь? – не сдержалась она.

Он холодно улыбнулся.

– Я? Исключено, – его самоуверенность граничила с наглостью. – Поехали к тебе. Поговорим.

Спокойствие Матвея поражало. Хотя, быть может, причина этого спокойствия в том, что, когда человек много раз совершает одно и то же действие, беспокойство и волнение исчезают. Она завела мотор.

– А что будем делать со швами?

– Приедешь завтра в клинику и снимешь.

От аптеки до дома ехать минуты три. Весь путь они проделали молча, но Матвей не отрывал от нее взгляда. Так же молча вышли из машины, и все так же она чувствовала на себе его оценивающий взгляд. Он все время смотрел. Анну это уже начало пугать: она чувствовала себя ланью под прицелом охотника. Молча зашли в лифт – Матвей продолжал рассматривать ее.

– Они розовые, – выдал он наконец. – Нет, скорее ягодные. – Анна вопросительно посмотрела на него. – Я про твои губы.

– Они произвели на тебя впечатление?

Двери лифта открылись. Он не ответил, только жестом пропустил ее вперед. Анна шла к квартире, чувствуя на себе все тот же пристальный взгляд. Она открыла дверь и включила свет. Буржуй вышел встретить их. Матвей не обратил на него внимания. Анна сняла туфли и направилась на кухню.

– Ты голоден? – он кивнул. – Салат с креветками?

– Вы и мертвого уговорите, – прозвучала шаблонная фраза. – А есть что-нибудь жизнеутверждающее? – Анна опять не понимала его. – Алкоголь. Хочу выпить, – пояснил Матвей. Анна кивнула и достала из тумбочки бутылку виски. – А сигареты есть?

– Я смотрю, ты сегодня настроен решительно.

Анна потянулась в шкафчик над плитой. Поставила стаканы, сок, лед, сигареты и пепельницу на стол. Матвей молча откупорил бутылку и налил себе.

– Будешь?

Она отрицательно покачала головой. Пока она не знала, как пойдет разговор, алкоголь лишний. Ей нужен полный контроль над собой. Она занялась приготовлением салата. Матвей курил и потягивал виски, наблюдая за ней.

– Так расскажи мне, где воспитывают таких профессионалов? – некоторое время спустя произнес он, долив себе в стакан виски.

Анну начинала раздражать придуманная им история.

– Матвей, ты что-то неправильно понимаешь. Может быть, я не похожа на большинство людей, но то, какая я, – это реальность. – В его глазах читалось явное сомнение. – Я логик, умею владеть собственными эмоциями, умею их распознавать и контролировать. Я много училась для этого и многое знаю, но я не играю и не манипулирую людьми, тем более тобой.

Анна надеялась, что ее искренность растопит лед его недоверия. Поставив на стол блюдо с салатом и тарелки, она села напротив. Матвей молчал. Анна достала сигарету из пачки и закурила.

– Я вижу причины твоего поведения и понимаю, что ты делаешь и зачем, но не давлю на тебя – жду твоего решения, – она выпустила дым и посмотрела Матвею в глаза. – Кстати, о решении. Две недели прошли, поэтому я вправе спросить: что ты решил?

Матвей развернулся на барном стуле к зеркалу и рассматривал свое отражение. Она не чувствовала в нем переживаний, их не было и на его лице. Скорее он вел себя как актер перед выходом на сцену: легкое волнение, но никак не личная драма. Он вздохнул и повернулся лицом к ней.

– Ничего не будет, – спокойно сказал он.

Анна смотрела ему в глаза. Это то, чего она ожидала, то, что она прогнозировала, но разочарование все равно разливалось в ее душе. Она вглядывалась в его лицо, пытаясь отыскать там сожаление или сочувствие, может, неловкость или хотя бы смятение, – но видела только равнодушие. Того, на что она втайне надеялась, не признаваясь в этом никому, не произошло. Оправдались ее худшие прогнозы, а значит, дальше будет легче. Она аккуратно потушила сигарету в пепельнице.

– Не будет так не будет. Проехали, – так же спокойно, в тон ему сказала она и улыбнулась: – Лучше налей мне виски.

Матвей молча выполнил ее просьбу. В его сценарии сегодняшнего вечера такого варианта развития событий явно не значилось. От равнодушия на его лице не осталось и следа. Он стал растерянным и обескураженным. Анна наблюдала за ним, ожидая возможности объяснить ему причину своего поведения. Она налила сок в стакан и положила лед.

– За тебя, – сказала она и сделала глоток.

– А истерика? – глухо спросил он.

Он даже не пытался скрыть свои мысли. А может, не смог.

– Истерика? Истерики не будет.

На лице Матвея отразился целый спектр эмоций. От растерянности он перешел к удивлению, непониманию и даже негодованию.

– А как же твоя любовь ко мне?! – возмущенно спросил он.

– Она есть – любовь к твоей личности. Но насколько я помню, я никогда не говорила, что люблю тебя как мужчину, – Анна сделала паузу. Она сама не понимала, как в ее голове рождаются эти слова. – А за что мне тебя любить как мужчину? Как мужчина ты никак не проявил себя, – бесстрастно констатировала она. – Так чего истерить-то?

Этот ответ его заметно озадачил.

– А операция?!

– Не путай, Матвей. Операция – это наши профессиональные взаимоотношения, которые я оплатила, – Анна закурила. – И, между прочим, не получила должного обслуживания. Перевязку мне сделали на два дня позже, что привело к аллергическому поражению кожи. И швы до сих пор на месте, хотя их надо было снять еще три дня назад, – жестко сказала она. Сарказм облегчал ее боль от разочарования. Но Матвей даже не заметил откровенного намека на свой непрофессионализм.

– А секс?! – возмущение уступило место искреннему изумлению.

Анну уже веселило его поведение. «Маленький циник, как же ты уверен в том, что ты бог в постели!» Она прищурила глаза и посмотрела на него.

– Секс? Что ты знаешь о сексе, Матвей? – невозмутимо спросила она. – Секс – это энергия, это познание, проникновение, соединение. А то, что было между нами, даже сексом не назовешь. Хотя все было очень красиво. Но никак не впечатлило, – Анна сделала паузу. – Ты манипулировал мною, а я наблюдала за этим.

Матвей смотрел на нее потерянно. Он налил себе виски и выпил залпом. Такого прощания в его жизни еще не было. Он был в полном недоумении: ему требовалось время, чтобы принять новую реальность. Реальность, в которой он оказался непрофессионален во всем: в любви, в сексе, даже в хирургии. Она наблюдала за ним, изо всех сил сдерживая улыбку. Она предвкушала то, что ждало его дальше. Но Матвей молчал, и Анна не выдержала.

– Я все знаю, Матвей, – спокойно сказала она. – Я знаю обо всех твоих техниках.