Текст книги "Кровавая Ведьма (СИ)"

Автор книги: Анна Кувайкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)

Глава 3
Старый друг лучше, чем никакой

– Яга! – застонала я, окончательно роняя метлу, закатывая глаза, и пытаясь пережить смертельные объятия наглой ведьмы. – Ну, какой кикиморы⁈

– Как, какой? – сбросив первые эмоции в попытке переломать мне ребра, радостно уставилась на меня ведьмочка, хватая меня за руки и с любопытством заглядывая в глаза. – Нашей, родненькой!

– Нашей? – изумилась я. – Та, что с болот Школы?

– Ну, – кивком подтвердила Яга, принимаясь меня крутить и рассматривать со всех сторон, совершенно не обращая внимания на мои гримасы, и явно не слыша произнесенных к Ладе слов. И нет, то были не проклятия. А прошения, чтоб богиня этой неугомонной жениха нашла, наконец! – Она ж к родственнице своей на эти болота отправилась, еще и Маньку с собой прихватила. Та местных сплетен наслушалась, и мне сообщила, что в этих краях любопытная ведьма живет. Я сразу и смекнула, что это ты, а как новости появились, не удержалась. К тебе отправилась!

– Какие новости? – невольно нахмурилась я. – В Школе Ворожей случилось что? Или…

– И да, и нет, – неопределенно махнула головой ведьма и, крепко ухватив меня за руку, потащила вглубь леса. Сопротивляться ей не было смысла – Ядвига на добрых две пяди выше меня, и крупнее, хоть и стройная, как березка. – Все разговоры после! Угрозы никакой нет, значит, сначала чай, потом омлет!

Я лишь вздохнула, активно перебирая ногами и приманивая метелку на ходу. Со школьной скамьи знаю, что если Ядвига что-то задумала, остановить ее невозможно. Подобное только ее бабке удавалось, да и то не всегда. Внучка-то как раз в нее характером пошла!

– Яга, – застонала я, увидев из-за кустов, куда меня эта малахольная вела. – Только не говори, что ты опять избушку увела без разрешения!

– Обижаешь, Никаська, – остановившись у высоких чешуйчатых ног, ведьма уперла руки в бока, гордо возвещая. – С ее дозволения взяла! Она сама тебе велела привет передать, да новости рассказать. Но о них потом! Эй, лучезарная! Спускайся, давай, свои пришли!

Это она не ко мне обращалась, кстати. А к избушке, которая едва втиснулась всеми своими габаритами на крошечную поляну. Правда, обычной избушкой ее и назвать-то нельзя.

Едва голос Яги стих, как огромные птичьи лапы пришли в движение. Золотые когти, по три штуки на каждой, вспороли порядком истоптанную траву, острые колени согнулись, и перед нами медленно опустился неописуемой красоты терем. Ровненький и ладненький, бревнышко к бревнышку, он весь был покрыт оранжевыми и алыми узорами, да такими яркими, что казалось, будто дерево пылает. Изящные наличники блестели червонным золотом, резные ставни сверкали медной чеканкой, а гладкое крылечко подмигивало на солнце затейливой мозаикой.

Вот такое оно – жилище бабы Яги!

Хотя какая из Ядвиги бабка, такая же, как из ее терема избушка на курьих ножках.

Но для не сведущих людей – вполне такая ожившая сказка. На деле же лапы эти принадлежат Жар-птице, которая когда-то имела неосторожность покуситься на маленький теремок молоденькой огненной ведьмы. Бабки Ядвиги, то бишь. Ну, та и вмуровала бедную птичку прям в дом!

С тех пор так и живут единым организмом, и не одну сотню лет.

Эту историю знают почти все ученицы Школы Ворожей. По крайней мере, той, что в ведьмовской роще Рунха находится.

В остальных четырех я не узнавала.

– Давай, давай, заходи, – ведьма привычно и ловко впихнула меня внутрь, в горницу, и захлопнула следом крепкую дверь. – Смой пыль с дороги, а я пока чайник поставлю. Эй, залетная, очаг-то разожги, не видишь, что ли? Гости пожаловали!

– Незваный гость хуже упыря, – вздыхая, но покоряясь судьбе, напомнила я, направляясь к медному рукомойнику за печкой, мастерски обложенной изразцами майолики, с желто-белыми цветами.

– Ты – всегда гость желанный! – отрезала Ядвига, плеская из высокой крынки в кружку колодезной воды. Но пить не стала. Что-то нашептав, она решительно выплеснула воду за открытое окошко, прикрытое белыми накрахмаленными занавесками, и принялась суетиться на небольшой кухоньке.

Вмиг запахло мятными травами и свежей выпечкой – судя умопомрачительному запаху ванили и корицы, подруга скрашивала ожидание меня тренировками с тестом. И знатно в этом преуспела!

– И поэтому ты отправила гонцом Баюна?

– Не, он для отпугивания любопытных людишек, – небрежно отмахнулась Яга. – Подобрала в прошлом году у порога школы, подбросил кто-то бедолагу, представляешь?

– Ядвига, он мог кого-нибудь сожрать!

– Но-но-но! – круто развернувшись, махнув многочисленными толстенными огненно-рыжими косами и цветным подолом длинного сарафана, оскорбилась Яга. – Я правила помню и заветы соблюдаю! Не трогал он никого! Так, напустил страху, да туману. Мне ж надо было, чтобы ты лесом заинтересовалась, а не охотники эти. Кстати, бесстрашный народ у вас тут, в Рафилане.

– Уж, какой есть, – махнула я рукой, окончательно смирившись с ведьмовским непробиваемым характером. Вот точно, вся в бабку свою!

Точнее, прабабку.

– А тебя где носило?

– А как же чай, потом омлет? – припомнила я ее любимую присказку, насмешливо вскинув бровь. Но дорожный плащ скинула на сундук у двери, и за стол села, привычно разглаживая белую же скатерку, с вышитыми алыми петухами по углам. Петухи были косые, кривые, будто больные, но очень уж нравились обеим хозяйкам дома.

Кажется, это была наша первая с Ягой обережная вышивка. И не петухи это вовсе, а две чудесные птицы – Гамаюн и Алконост.

По крайней мере, таковыми задумывались.

– Вот, чай! – плюхнув передо мной пузатый чайник, исходящий паром, заварник и расписные чашки, непримиримо заявила ведьма. – Рассказывай!

Ага. Присказка присказкой, а терпением Ядвига никогда не отличалась!

Рассмеявшись, я только покачала головой, принимаясь разливать крепкую заварку по чашкам:

– В столицу меня носило, на ярмарку. Новости узнавала.

– И? – усевшись на соседний стул, деревянный, с высокой резной спинкой, не стерпела подруга. – Узнала?

– Узнала, – кивнула я, пододвигая ей наполненную до краев чашку. – Город Орла, что на реке Марэ.

– Но это же, – охнула Ядвига, и зажала рот ладонью. Рука ее, не дотянувшись до блюдца, остановилась.

– Угу, – взяв свою чашку, с ногами забралась я на стул. Пригубила несладкий напиток, и вздохнула, глядя на непролазную чащу за окном. – Ансгар.

– Ну, может, оно и к лучшему, – задумчиво пожевав губу, ведьма кинула пару кубиков сахара в чай, размешала, всё-таки нацедила его в блюдце, и сделала глоток, умудрившись не уронить ни капли. – Бабушка велела напомнить, что скоро жнева. А после них начинается прием в школу.

– Как всегда.

– Нет, – отрицательно мотнула головой она. – Не как всегда. В этом году один из имперских магов лично будет осматривать поступающих.

Моя рука дрогнула.

– Кто?

– Покуда я знаю! – недовольно качая головой, ведьма принялась промакивать тряпицей пролитый мною чай. – Имен не сообщали, а вариантов всего пять. Вот и думай.

– Как не вовремя, – я самым настоящим образом схватилась за голову. – Ну, почему сейчас-то⁈

– Как это? – недоуменно воззрилась на меня подруга. – Ты сглузду съехала в этой глуши, да с шаманами своими? Совсем времени счет потеряла? Год остался до ночи проклятых. Маги Ансгара начали собирать ведьм.

– Да помню я! Я думала, у меня больше времени!

– Прошлый ритуал защиты прошел неудачно, – тихо напомнила мне Ядвига. – Твари Рунха принесли Ансгару много вреда. Теперь маги решили перестраховаться и сделать всё заранее. И пока они мыкаются по школам, да по городам, ты сможешь съездить в их империю. Коты из дома…

– … мышка в пляс? – невесело закончила я за нее. – Ты сама-то в это веришь?

– Только верой и живу, – развела она руками.

Я испытала непреодолимое желание постучаться лбом о майолику.

Останавливало одно – за малейшую трещину бабка Ядвиги меня саму на плитку разберет. С Верховной Ведьмой школы шутки плохи!

Кстати, о ней.

– А что твоя бабушка говорит?

– А что она скажет? – закончив с уборкой стола, Яга достала из устья печи подогретые булочки, и выставила их на скатерть, прикрыв рушничком. На меня старалась не смотреть, как и прежде ощущая вину. – Из нее ж слова не вытянешь. Предупредила, но на этом всё. Взятки гладки.

– Не только это, – грустно улыбнулась я, до сих пор не понимая ее отношения. – Она долгие годы прятала меня, учитывала и воспитывала. Это больше, чем можно было ожидать от врага моей прабабки.

– Ну, ведь она что-то знает, Ник! – ведьмочка вскипела, как чайник недавно, гневно сверкая алым огоньком в зеленых глазах. – И не говорит! Почему дар твоей прабабки тогда перенес тебя к нам? Почему на костях выпало имя Амелиссы Артиас? И, в конце концов, почему они враждовали? У нее есть ответы, я это чувствую!

Я лишь развела руками, признавая ее правоту.

Да, Купава Ратиборовна явно что-то знала. И о моей прабабке, и обо мне. Но отчаянно не хотела об этом говорить, лишь недовольно поджимала губы в ответ на все вопросы. «Не ваше дело» – таков был ее извечный ответ.

И я могла понять ее желание. У кого из нас нет неприятных призраков прошлого? И мало кто захочет о них говорить. Хватило и того, что у суровой ведьмы не поднялась рука выставить окровавленную, измученную девчонку, объявившуюся девять лет назад на пороге ее дома. Кормила, одевала, обувала, обучала вместе со своей внучкой, и никогда различий между нами не делала.

Но и помочь не спешила, единственный раз намекнув, что узнать прошлое Амелиссы Артиас, моей прабабушки, я должна сама. Мол, узнаю о нем, разгадаю и тайну древнего проклятия Рунха.

Но как прикажете искать начало истории становления великой Кровавой ведьмы, если любые упоминании о ней из истории стерты?

На то, чтобы узнать хотя бы место ее рождения, у меня ушло без малого пять лет.

– Род ей судья, Яга, – небрежно махнула я руками, обхватывая ладошками давно остывший чай.

И не успела ведьма хоть что-то возразить, как в оконном проеме появилась взлохмаченная зеленая голова:

– Кому?

– Манька! – узнав эту болотную кочку, всерьез обрадовалась я. – Ты здесь!

– А я что, брехала, по-твоему? – уперев руки в бока, грозно вопросила Ядвига. Получила мой укоризненный взгляд, но за третьей чашкой поднялась, пока очередная нечисть в моей жизни болотной водицей хлынула в терем прямо через оконный проем.

Под ногами образовалась дурно пахнущая лужа, которая тут же сменила окрас, поднялась, и из воды сформировалась небольшая курносая девчонка, с длинными, до пят, зелеными волосами, круглым личиком и зелеными же веснушками.

Мавка. Наш общий старый друг.

– Здравствуй, Доминичка, – поправив простое, грубое платье на плече, мавка шумно шмякнулась на краешек свободного стула. – Как от Яги весточка пришла, так бегом сюда. Аж не поверила! Уж сколько я возле этого леса в гостях у тетки, а ты всё не показывалась!

– Я ж не знала, что ты явишься, – подмигнула я не самой смекалистой из болотной нечисти, но на удивление доброй. – А ты раз поняла, что это именно я в Полоце, могла бы и меня навестить, а не Ядвигу науськивать.

– Эй!

– Я побоялась вот так, в город, – Манька подняла узкие ладошки, признавая ошибку, и не обращая внимания на пыхтящую от возмущения Ягу. – Там много всяких.

– Это да, – вынуждена была согласиться я. Обычной мавке, да и не очень сильной, к тому же, действительно в городе делать нечего. С ней мог бы справиться даже тот недоучившийся ведьмак. Кстати, прям интересно стало, кто он!

– Вот тебе хорошо, – взяв чашку в ручки, имеющие слабый, зеленоватый оттенок кожи, вздохнула Манька. – Штаны носишь, разрешения на ворожбу не просишь. Хорошо быть единственной во всех краях разноглазой!

Я только кривую ухмылку из себя выдавила, и отложила обратно приглянувшуюся плюшку с маком.

Хотела или нет, но мавка своими словами напрочь отбила мне аппетит.

– Вот глупая девка, – не хуже аспида зашипела на нее Ядвга, в сердцах стукнув по спинке своего стула расшитым рушником. – Думай, что несешь-то! Она разве об этом просила?

– Яга, перестань, – видя перепуганные зеленые глазища мавки, поморщилась я. – Она ничего такого не сказала.

– Да как же! А то она не знает, сколько бед несут два дара! – не смирилась с моими словами ведьма.

Я снова закатила глаза. И нет, они не были разного цвета, мавка брякнула скорее иносказательно. Но и правда в ее словах тоже имелась – я действительно одна из немногих ведьм, чьи глаза после принятия родового дара сменили цвет с зеленого на алый.

Правда, таковыми они становились исключительно во время колдовства, в остальное время сохраняя карий цвет, настолько темный, что иной раз казалось, будто смотришь в саму бездну.

От того я и старалась не применять силы моего рода, пользуясь лишь той магией, что даровала мне природа. А наделила она меня… скажем так, всяким!

Да не сразу при рождении, а окольными путями.

– Яга-а-а, – протяжно напомнила я, видя, как побледнела бедная Манька. Еще бы! Водянке всегда было боязно рядом с разгневанной огненной ведьмой. Противоположность стихий, что поделать. Ни одна дружба не в силах этого изменить. – Держи при себе свой характер! А то подарок не отдам.

– Подарок? – заинтересовалась Ядвига, мигом забыв о смущенной мавке, не знающей теперь, куда себя деть. – Какой подарок?

Вот… предсказуемая-то!

Тихо рассмеявшись, я полезла в родимую сумку, искать припасенные заранее подарки для обеих девчат. Не могла же я их без всего оставить, верно?

Первым нашелся дар для Маньки.

Это был размером с ладошку холщевый мешочек с вышитыми на нем алыми рунами.

– Вот, – протянула я его застывшей в нерешительности мавке. – Да не дрожи ты, тут травы всего лишь! Дуб, что сил даст, вербена и каштан на удачу. Клен для успокоения, крапива, что б колдовство закрепить. И, самое главное – красный клевер, ягоды можжевельника и василек. Когда захочешь, вдохни у мешочка поглубже, и обратишься в человека. На час только, потом перерыв на сутки понадобится. Мало, конечно, но уж как смогла.

– Никаська, – у бедной мавки отчетливо задрожала нижняя губа, когда она трясущимися руками бережно приняла подарок. И тотчас вокруг нее закапала дождевая вода – когда мавки плакали, они делали это отнюдь не глазами. А всем телом разом!

– Вот же ж! Потекла, блаженная, – недовольно проскрипела Яга, хватаясь за половую тряпку, но по всему было понятно – она тоже впечатлена.

Еще б! Болотной нежити хода в человеческий мир нет, а глянуть хоть глазком-то хочется. Манька ни разу не была в большом городе: то тетка-кикимора не пускает, то нас рядом нету, да и морок на ее не шибко ровно накладывается. Вот и наблюдала изредка бедная мавка из-за кустов за пресной деревенской жизнью.

А тут, считай, мечта всей жизни осуществилась!

А вот Ядвига на свой подарок смотрела без лишних слов, даже дыхание затаив.

– Это?..

– Ага, – кивнула я, старательно пряча улыбку за чашкой, делая вид, будто мне до ее реакции и дела нет. – Амулет Лады. Серебро весной добытое, в день летнего солнцестояния отлитое, травами обмытое и на любовь заговоренное. Как ты и хотела.

– Ты же, ты же… Доминичка!! – радостно завопила эта ненормальная, крепко прижимая медальон к груди.

– Тише, дурная, терем напугаешь, – фыркнула я в чашку. И не удержалась от грозного. – И только попробуй теперь не выйти замуж!

Мавка только тихонько хихикнула.

О сокровенной мечте Ядвиги счастливо выйти замуж были наслышаны если не все, то многие. Но, то ли женихи перевелись, то ли бабку ее боялись, то ли с огненным нравом примириться не могли – в общем, не шибко часто к ней сватались. А если пытались, то были безжалостно изгнаны под предлогами кто косой, кто рябой, а кто вообще – юродивый.

Вот и оставалось нашей подружке только на милость богини Лады уповать, молить ее о благословении, да семейном счастье.

Ну и кто я такая, чтобы единственной подруге не подсобить?

– Здорово, – продолжая восхищенно рассматривать амулет подозрительно блестящими глазами, тихо вздохнула ведьма. – Бабушка оценит твою работу. Такая изящная!

– Конечно, изящная, – вдруг хихикнула Манька. – Она ж всегда так гневалась, когда вы заговоры плести учились!

– О, да, – невольно согласилась я. – А когда Купава Ратиборовна гневается, кто-то может разлететься на куски. Кстати, как поживает бедняга Горыныч?

– Да что с ним будет, – отмахнулась от меня рыжая, которая до сих пор на свой подарок наглядеться не могла. – Сидит, Калинов мост перед школой охранят. Первокурсниц огнем пугает, а тем, кто постарше, советы дает. Выпускницы и вовсе, ему всякие сласти таскают в обмен на подсказки к экзаменам – скоро под мостом не поместить, обжора чешуйчатая.

– А бабушка твоя что?

– А что она? – изумилась Яга. – Горыныч – это уже традиция. Как будто она сама такой не была, и с пирожками к нему не бегала. Кстати, Доминичка, помнишь, она пекла, вкусные такие? Еще добавляла туда эту, как ее…

– Пупавка, – напомнила я. – Гадай-трава. Да, помню. А что?

– Погадать на суженного хотела, – смущенно кашлянула ведьма, неловко поправляя тонкую золотистую поневку на волосах. Как и моя, ее была расшита серебристыми березками. – Только траву эту достать нигде не могу. У тебя, случаем, не найдется?

Я невольно задумалась, перебирая в голове запасы.

Травка эта нередкая, но не во всех лесах растет. Она на ромашку похожа, часто их путают. Чудесных свойств у нее почти нет, разве что сны красочные насылает, в которых можно попробовать будущее свое угадать. Бабка Яги, как и многие старшие ведьмы, считала это глупой детской забавой, и развлекала ей нас едва ли до окончания школы.

После и вовсе все запасы подчистую выбросила, да запретила всем ее в школу проносить. Траву эту нельзя больше раза в год употреблять, иначе худо будет, сон с реальностью можно перепутать. А молодые девки они ж чура не знают, им дай волю, каждый день гадали бы!

Кто на суженого, кто на экзамен.

– Была, – припомнив мешочек с желтыми цветками, кивнула я. – Только не дома. В лавке, в городе лежит.

– Так может, – у ведьмы разом загорелись глаза. И не у нее одной – они с Манькой заговорчески переглянулись. – Сходим? Лавку свою покажешь заодно, да и Манькин амулет опробуем!

Болотная мавка поддержала Ягу интенсивным киванием, крепко прижимая к себе амулет бледно-зелеными ручками.

– Ну, в принципе, – растеряно почесала я затылок, так сразу не найдя причин для отказа. – Почему бы и нет?

На том и порешили.

Глава 4
Дракона заказывали?

Полоц встретил нас привычной суетой и шумом.

Город мастеровых, стоящий далеко у столицы, на границе огромного леса, да рядом с одним из ответвлений реки Орла, что брала свое начало у моря и служила границей двух империй, Ансгара и Рафилана.

Богатый край, плодородная земля, щедрые каменоломни – словом, всё, что нужно для жизни и даже больше. Небольшой городок славился своими трудами, от продовольствия, до оружия, каменных изделий, украшений и даже самоцветов, вымытых на запруде у озера. Ткани, ковры, пушнина, меха, ягоды и даже янтарь – всё это делали здесь и свозили на продажу в столицу, да соседние поселения.

Город мастериц, мастеровых, ремесленников, и крестьян. Людный город, живой город, не знающий усталости, праздности и лени.

Здесь было легко затеряться. И потому на нашу троицу никто особого внимания не обратил, ни на окраине, ни в самом центре. Одна ведьма, две ведьмы, три… какая разница? Рафилан тем и славился, что жили тут всякие народности в мире и согласии. Почитай хоть старых богов, хоть новых, а будь и вовсе, безверным, никому и дела нет. Работаешь, и ладно!

Да и некогда тут люду смотреть по сторонам, выискивая незнакомцев. Работа, да бойкая торговля идет с рассвета и до самых зорь вечерних. И, что интересно, деньги тут совсем не в ходу, всё больше натуральным обменом. Кто из охотников соболиную шкурку на травы для больной матушки выменяет; кто из крестьян мешок муки на украшение для женушки обменяет; а кто из зажиточных, и вовсе, добытые на родовой шахте каменья с радостью отдаст за готовые сундуки приданого для дочки.

А уж лавочек обычных и вовсе не перечесть!

Мавка наша, никогда не знавшая ничего, кроме болотных кочек, проталин и озер, смотрела на деревянные терема, как на чудо какое. Маленькие домики у окраины быстро сменились двухэтажными добротными деревянными зданиями, а пыльная дорога булыжной мостовой, красивой, но такой неудобной, что можно сломать ноги!

Впрочем, после трясины и камыша, и оно для нее было сродни чуду.

Мое колдовство подействовало, как надо, даровав болотной нежити белый цвет кожи, русые волосы, да обычные веснушки. Всего на час, но и того предостаточно для первого раза. Хрупкая, нежная, курносая – Манька с видом деревенского ребенка, первый раз попавшего в город, озиралась по сторонам, крепко стискивая наши руки.

И настолько она походила на обычного подростка, что я не удержалась, купила ей в одной из лавочек леденец. Да и Ядвига, хотя ворчала по делу и без, отоварила один из прилавков на яблочко в карамели.

Словом, первая полноценная вылазка в город принесла болотной мавке необычные воспоминания, да яркие эмоции на всю оставшуюся жизнь.

Я за нее была покойна. Мне особой радости в жизни испытать не довелось, так хотя бы она прочувствует.

Хотя… когда-то и мне после своей мирной деревни, даже скромные городища казались шумным людским муравейником. И провожатые, они ж экскурсоводы, были самыми добрыми, ласковыми и понимающими. Показывали красоты природы, достижения человечества, баловали вкусностями, одевали в красивые наряды, танцевали на ярмарках, дарили подарки…

А закончилось знамо чем!

– Вот это торговая улица, – едва мы только зашли на самую широкую, многолюдную и шумную улочку, не без гордости махнула я рукой. Как-никак, много лет тут обживалась! – Здесь собрано всё самое дорогое, ценное и востребованное.

– И твоя лавка тут? – подозрительно покосилась на меня Ядвига, стрельнув по множествам самых разнообразных вывесок.

– Тут, – не стала я ее разочаровывать, в кой-то веки, гордясь приобретением. Еще бы! Столько лет без своего угла, без крова. А тут целое поприще!

И, быть, может, если б меня не разыскивали по всем странам и империям, я бы согласилась остаться здесь навсегда. Не бог весть какая судьба, и лес не родной. Но, увы, в тут далекую деревеньку, где я родилась, мне давно хода нет – собственная совесть не пустит.

– Так показывай, скорее! – сгорая от любопытства так, что бедная мавка рядом с ней стала отчетливо потеть, топнула ногой Ядвига.

Я лишь рассмеялась, увлекая подруг за собой. Вот как им отказать? Одна приказывает, как барыня какая, а вторая смотрит широко раскрытыми, невинными глазами… Вертят мною, как хотят!

– Идем, – потянула обеих за собой, привычно огибая очередь на тротуаре, стоящую в одну из самых старых булочных города. – Только помните, что для местных я Артеника. Не проговоритесь!

Девчата, конечно, покивали, но вряд ли восприняли мой наказ – обе воодушевленно принюхивались к витающим в воздухе сказочным ароматам. И винить их я едва ли могла.

Выпечку здесь пекли весь день, не только с утра: местные жители обожали здешний мягкий хлеб, румяные крендельки и нежные пирожные. А сладкие пироги? Я сама едва ли что вкуснее пробовала! Правда, захаживала сюда нечасто – не любила людные сборища.

Хотя лавка моя недалече тут была, сразу за поворотом, у швейной мастерской. И не успела я шагнуть из-под вывески с ниткой и наперстком в узкий проулок, как тут же остановилась, как вкопанная!

У двери в мою лавку, ныне пустующую и закрытую, заложив руки за спину, рассматривая плетеный венок над дверью, стоял мужчина. Да какой! Высокий, гибкий, широкоплечий, статный – явно не из местных. Одежда на нем пусть и походная была, но явно по его меркам сшитая, странная – штаны коричневые, а куртка и сапоги из кожи, да так сделанной, будто темно-бронзовые чешуйки на солнце блестят.

За плечом меч, в сапоге кинжал, и коса… коса гладких бронзовых волос до талии длиной! А на чуть вытянутом лице – прозрачные очки на тонких дужках.

– Быть того не может, – хрипло произнесла, едва языком вороча. И сама не поняла, как отступила обратно к швейной мастерской, девчонок за собой утягивая!

– Никаська, ты чего?– едва не споткнувшись о крупный камень мостовой, обернулась на меня Ядвига. Присмотрелась внимательнее, и свела светлые брови на переносице. – Ты чего как снег вся побелела? Призрака увидала, что ль? Или лавка твоя сгорела? Так на месте она, чего перепугалась?

– Ага, – присоединившись к осмотру, поддержала ее Манька. – Там же в порядке всё, я видела. Даже человек стоит какой-то, тебя, видимо, ждет.

– Человек, – с трудом сглотнув, горько усмехнулась я, чувствуя, как непрошенная дрожь всё нутро в узел скручивает. – Человек, ну да! А ты выгляни, Яга. Присмотрись хорошенько. Человек ли он?

Ведьма покосилась на меня с недоумением, но послушно из-за угла выглянула.

А мавка, вместо того, чтобы подсматривать, решительно принюхалась, шумно хватая воздух и раздувая ноздри. И вдруг, удивленно распахнув глазищи, выдала:

– Ниче не могу понять. Не человек он. Ящерица какая, что ли?

– Ага, ящерица, – нервно хохотнув, откликнулась я. И, вспотевшую ладошку в кулак сжав, тоже выглянула из-за угла. Но, увы, и ах, сердце в моей груди трепыхнулось сразу, и тотчас зашлось в бешеном ритме, отбиваясь дробным стуком в ушах.

Мужчина не ушел никуда, как я надеялась. Более того, стоило взглянуть на него по-иному, отыскивая ведьмовским взором истинный облик, как за спиной у него встал, будто видение из далекого сна, огромный, мощный дракон!..

– Бронзовый дракон! – сдавленно охнув, Ядвига дернулась обратно за угол. Да еще и меня прихватила, и вжала в бревенчатую стену на всякий случай! – Это же имперский маг! Откуда он⁈

– А я почем знаю⁈ – огрызнулась так же шепотом, чувствуя, как намокшая от пота рубаха напрочь прилипла к спине. – Чай, не за травками от бессонницы зашел!

Нет, в общем-то, мы все прекрасно понимала, что именно он тут забыл. Но столь же сильно не хотели признавать это вслух!

Только переглядывались нерешительно, еще не понимая, как поступить дальше.

– Уходить надо, – оглядев нас обоих, решила за всех мавка. – И немедленно!

– Нет, стой, – я придержала Ядвигу за рукав одной рукой, второй шаря в кармане плаща. Конечно, бежать прочь мне хотелось в первых рядах, и как можно дальше. Но сначала нужно было кое-что сделать! – Нельзя так. Он знает отпечаток моей ворожбы. Он ее почувствовал, и теперь не уйдет. А надо будет, весь город обыщет!

– Что ты предлагаешь? – хмуро посмотрела на меня Яга. – Не можешь же ты остаться тут и ждать, пока он совсем уйдет! А если других позовет на помощь?

А вот этого мне хотелось меньше всего. Ведь если Бронзового Дракона, одного из пяти Воплощенных Зверей Ансгара мне однажды удалось обвести вокруг пальца. То с другими я вряд ли справлюсь!

Особенно с самым страшным из них.

– Иди к нему, – невольно вздрогнув, с усилием взяла себя в руки и протянула ей ключ-руну, вырезанную на белом камушке. – Скажешь, мол, твоя лавка, недавно у какой-то ведьмы выкупила. След ему собьешь!

– А чего сама не под мороком? – подозрительно покосилась подруга, но ключ от лавки приняла. – Я ж не знаю, чего путного сбрехать, чтобы тебя ненароком не выдать!

– Не действует на меня наведенная магия, бестолочь, – не хуже аспида зашипела я на нее, переступая на месте ногами. Каждое мгновение промедления казались преступными. Чудилось, еще вот-вот, и маг выйдет к нам из-за угла! – Даже своя собственная! Иди!

– А вы вертайтесь в избушку, – решительно одернув подол сарафана, приняла неизбежное Яга. – Манька, скажешь Баюну, чтобы не пускал никого в чащу. Ну, что встали? Бегом!

И мы побежали!

Да что там побежали? Летели так, что ноги едва земли касались! Счастье, что день выдался погожий, везде сновали люди – кто пешком, кто на повозках и телегах, кто на каретах, кто верхом. А уж детей всех возрастов сколько по улицам бегало! Я уж и запамятовать успела, что сегодня ярмарка какая-то на главной площади проходит, вот и закончили все мастера работу пораньше.

Словом, бегство наше стремительное не слишком бросалось в глаза, а нам только того и надо было!

Добежали мы до опушки леса, едва не теряя сознания, до боли в легких и красных точек перед глазами. Но и там медлить и отдыхать не стали, вскочили сразу на метлу, да в чащу – с мавки уже и заклятие спадать начало.

И вздохнуть сумели только, когда дубовая дверь терема за нашими спинами захлопнулась.

– Успели, – стекая на пол пахучей лужицей, тихонько выдохнула Манька. Голова ее еще торчала, но всё остальное заменяла грязная вода, активно булькающая от перегрева и острых впечатлений. – Я уж думала, всё. Поймают вот-вот! Никась, ты как?

Я же…

Я, вместо ответа, лишь усмехнулась и полезла в запасы Яги. Откинула тяжелую крышку сундука, нашарила в бездонном нутре склянку, придирчиво осмотрела мутную жидкость, да вынув плотно притертую пробку, залпом ополовинила!

– Никаська! Это ж настойка с мухоморов!

– Я в курсе, – криво усмехнулась, чувствуя, как жидкость обожгла горло. Аж слезы на глазах выступили! Но хотя бы сердце в пятках трястись перестало. – Ничего, Ядвига еще насобирает, насушит. А у меня нервы не железные!

– Дык это, – внезапно понижай голос, робко спросила мавка за моей спиной. – Я всё спросить тебя хотела… Они действительно такие страшные, маги эти?

Я замерла, так сразу не зная, что ответить.

Любопытство мавки было просто и понятно, она ж почти ничего не знала о моем прошлом. А что знала, так в общих чертах – все подробности я даже Яге не рассказывала.

И нет, Воплощенные маги не были страшными, скорее уж все, как на подбор, и каждый красив по-своему. У каждого своя магия, свои особенности. По отдельности они очень сильны, но когда вместе, победить их нельзя. Никому не удавалось, разве что тому самому проклятию, что много лет назад убило прошлую пятерку.

Бронзовый Дракон, Черный Волк, Алый Ворон, Белый Ирбис и Серебряный Лис – это не титулы переходящие. Это их суть.

Как маги они бесподобны.

Как люди…

– Страшные, Мань, – тихо проговорила я, неслышно опуская крышку сундука. – Страшнее их я не видела.

Мавка лишь грустно булькнула в ответ.

Ядвига же воротилась уже ближе к вечеру, когда солнце клонилось к закату, а мы едва ли не с ума сошли от ожидания и беспокойства.

Точнее, уже не мы, а я – Манька вынуждена была уйти часом ранее, чтобы неприятности от тетки-кикиморы не огрести на свою бедовую голову. Я же, чтобы хоть чем-то себя занять, вынуждена была снова покопаться в запасах хозяйки, и попыталась приготовить какой-никой ужин, но всё предсказуемо валилось из рук. Сколько воды и продуктов перевела – страшно сказать!

А уж сколько пальцев обожгла, да порезала, и вовсе говорить не стоило.

– Ты где носилась, блаженная⁈ – налетела я на нее с порога, комкая в руках рушник, едва не сдерживаясь, чтобы не отходить ведьму по мягкому месту. – Который час, видела?