Текст книги "Кровавая Ведьма (СИ)"
Автор книги: Анна Кувайкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)
Кровавая Ведьма
Глава 1
Нерабочий день
– Угомоните его, госпожа ведьма, мочи нашей больше нет!
И о столещницу от всей души кулаком хрясь! Да так, что весь длиннющий прилавок опасливо дрогнул.
М-да. А ведь мне его продавали, как дубовый.
Правда, и кулак-то у мужика оказался ничего себе. Размером с мою голову, не меньше!
Я с невольным уважением покосилась на детинушку, враз занявшего могучими телесами всё пространство моей лавки. В полной мере оценила косую сажень в плечах, вздувшиеся вены на руках, да бычью шею. С восхищением замерла, рассматривая грубоватую в пошиве, но мастерски выделанную кожу его куртки, чеканку на пластинах пояса, и украдкой вздохнула, заметив на добротной одежке вышитый алый Коловрат.
Свои.
– Вы не думайте, я обычаи знаю, бабка моя сказывала, – местный житель, не смотря на его простетскую речь и деревянную прямоту, оказался на редкость смекалистым. Правда, перемену в моем лице он заприметил, да расшифровал по-своему, и разжал тот самый кулак. – Вот, всё, чин по чину, как положено. А ежели мало, дык добавим, как следует, не оставим в обиде. Лишь бы избавили нас от нечисти клятой!
Я с еще большим почтением покосилась на представленный моему вниманию массивный кожаный кошель.
Однако… Неисповедимы пути Марены! Куда она на сей раз клубок с нитью моей Судьбинушки решила запулить?
– Так, начнем сначала, – справившись с первым изумлением, я кивнула на ближайший у стенки стул, как единственное подходящее для разговоров место. – Присаживайтесь. Да садитесь, садитесь, не съем я вас. В ногах правды нет.
Мужик, сообразив, что с порога послан не будет, и его даже никто не проклянет, предложенное место занял, однако хмурить соболиные брови не перестал. Очередная мебель под ним жалобно застонала, а я наоборот, поднялась, чтобы закрыть лавку.
Разговор явно предстоял не быстрый. Для начала вообще бы добиться, что он от меня хочет!
– Итак, – убедившись, что засов на двери заперт, как следует, а с той стороны на дереве пылает руна «закрыто», я вернулась за прилавок. Правда, садиться за стул не стала. Наоборот, коснулась старого медного чайника, подогревая его, и потянулась за травяным сбором. Обычным, вместо чая – располагать мужика к себе не имело смысла, это он ко мне явился, а не я к нему. – Расскажите подробнее, какая хворь у вас приключилась. Чем смогу, подсоблю.
– Хм, – оказалось, всё это время деревенский житель тоже ерундой не маялся, и внимательно рассматривал, то меня, то содержимое моей лавки. И почему-то резко пошел на попятную. – А вы точно ведьма? Уж больно молода. Да и лавка ваша… Не трав каких, ни побрякушек.
Вот уж удивил, так удивил!
Его правда, конечно. В небольшом помещении действительно пустовато, а пыль клубами легко может сбить с толку. И нет, я не распродала всё, а просто уезжала из городишка на пару месяцев. Только утром вернулась, не успела открыться, как на тебе – на пороге, сбивая грязь с сапог, объявился нежданный гость. Хотя, признаться честно, и в иные дни у меня царила не слишком пафосная обстановка: так, десяток перекрученных корешков от сглаза, пара керосиновых подвесных ламп для света, да несколько сушеных венков-оберегов.
Истинное мастерство оно такое. Особого антуража не требует!
Да и какая дурная голова всё самое свое ценное, ведьмовское, на обзор выставлять станет? Да за то, что спрятано у меня в тайниках под каморами, этот же мужик меня в колодец и сбросит. Причем за камнем на шею далеко не пойдет, свою собственную наковальню пожертвует!
– А вы чего ожидали? – возясь с чашками и сбором, насмешливо спросила, не глядя на него. – Черепа козлиные, свечи черные, да дым столбом вонючий? А может, злато и серебро с каменьями, по витринам висящее? Помилуйте, Мастер. Для истинной ведьмы показуха не надобна. Нас судят по делам нашим, а не внешнему виду.
– Лихо ты угадала про меня, – складка на высоком лбу мужчины чуть разгладилась, и взгляд уже не был таким жестким. Скорее уж задумчивым. – Что ж сама не назовешься?
– Мне скрывать нечего, – улыбнувшись этому простоватому, но явно доброму человеку, скинула я с головы капюшон плаща, показывая тонкую повязку на голове – понёву, расшитую красной нитью, с вышитой серебристой березкой. Символ Лели носили на себе все выпускницы Школы Ворожей. – Артеникой меня кличут.
– Ты уж прости дурного, не признал сразу, – едва его завидев, Мастер кузнечного дела вздохнул с облегчением, скомкав шапку в левом кулаке. Кошель из правой остался лежать на стойке, будто мужчина им не слишком дорожил. – Больно много в городе проходимцев развелось.
– Что, обманывали? – невольно нахмурилась я, хватая простенькие глиняные чашки без ручек, и перемещаясь вместе с ними ко второму стулу. Там же стоял и крошечный столик, но эти предметы обычно выступали в роли декора, не больше.
Мало кто даже из постоянных клиентов любил с ведьмами чаи гонять. Даже если эти ведьмы истинные.
– Да, – с неохотой махнул рукой кузнец, явно не желая развивать тему. – Всякое случалось. Иные отказывались сразу, кто пытал удачи, да не вернулся. Магов, кто пробовал, да обратно деньги воротил – уже и не перечесть. А последний, шаман этот, из Толии, и вовсе, седой, как лунь, и нем, что та рыба стал. Неделю по лесу блудился!
– По какому лесу? – изумленно моргнула я, невольно подаваясь вперед, и скрипнув собственным стулом. Та-а-ак. Так это не из-за размеров мужичка у меня мебель стонать изволит? – По нашему лесу?
– Знамо дело, – подхватив чашку, кузнец отпил половину содержимого одним глотком, даже не обратив внимания на ее температуру. А ведь я наливала почти кипяток! Да и саму посудину в пудовом кулаке было еле видно. – В нашем.
– Да как это, – вот тут уже пришел мой черед хмурить брови, сжимая теплую чашку меж ладоней. – Месяц-другой назад всё покойно было!
– Твоя правда, девка, – смиренно согласился мужик. – Аккурат тогда и почалось всё. Леса наши густые, на дары богатые, да тихие. Нечисть какая ежели там и обитает, то местных не трогает – уговор такой, нашими предками составленный. Ведьма наша прошлая, из школы вашей, подсобила, от того и процветал наш край. И после смерти еёшней, читай, как сотню годков всё чинно, да ладно было. Иногда леший озорничал, девок глупых по кругу водил, коль они без спроса по ягоды сбегали. Кикиморы за пятки хватали, еще что, по мелочи. А тут как проклял кто – чаща непролазной вдруг стала. Кто пойдет туда, так заблудиться, повезет, коль совсем не сгинет. Туман ядовитый, говорят, по ночам стелиться, звуки жуткие доносятся. Животина, птица мается, да сбегает – уж какую неделю охотники подчас совсем без дичи вертаются. Боязно людям в лес ходить стало. А сама понимать должна – без него нам туго деется.
Я рассеяно кивнула, уже мысленно перебирая в голове, кто же это мог в мое отсутствие в лесу поселиться.
Явно кто-то пришлый – про ведьминский договор с местной нечистью я от самой нечисти давно наслышана. Ей вредить местным не с руки, люди их уважают, почитают, еще и подкармливать не брезгуют. В обмен же получают щедрые блага, которые дарит и сам лес, и река неподалеку. Не говоря уже о полях! Полоц – город мастеровых и подмастерий, здесь всюду кипит работа, люди праздно не шатаются. Пройдох и заезжих, конечно, тоже хватает, но все они являются по большей части из столицы – Сибора. Туда-то, собственно, и свозят на большую ярмарку работы кузнецов, добычу охотников, изделия плотников и многое, многое другое.
Туда и я ездила, продать собранные за месяц червень особые лечебные травы. Ими иноземные купцы страстно интересовались, иной раз готовы были скупить всё, что в запасе имелось. Причем хоть новое, хоть прошлогоднее! И нет, это не страшно, и даже не опасно, совсем наоборот, их интерес прозрачен и ясен. На их родине, в стране Толии, что за Адарсовом морем, климат суров, кругом одни степи, да горы, растительности нет почти.
Съездила, конечно, не зря. Вот только что ж такое приключилось в мое отсутствие?
– И что сказали те, к кому вы обращались?
– Да, по-разному, – поникли могучие плечи кузнеца. – Толку с них, як тот мертвяк дышит. Маги эти, что с Ансгара пришлые, руками развели, мол, не их вотчина. Просил совет, к кому посильнее обратиться – те отмахнулись, мол, сильнее их только имперские эти, звери которые. А им до нашей страны и дела-то не будет.
– А еще кто что сказал? – спросила, нетерпеливо подталкивая мужичка. Я бы еще и ладонью по столу постучала, лишь бы не дрожало, как многие годы назад, сердце при упоминании об этих… зверей! Причем зверей не просто названных, а по сути их черной.
Иной дикий зверь добрей и жалостливой будет, чем пятерка известных имперских магов.
Мне ли этого не знать?
– Шаман из этой, Толии, молчал всё, – тяжело вздохнул мастеровой. А после задвигал бровями, будто припоминая что. – Разве был ведьмак один пришлый, подал мысль здравую. Баял, мол Кот Баюн это в лесах наших завелся. Оголодал, вот людей в лес и заманивает, сказками своими убаюкивает, да заживо съедает! И мало кто ему противиться смогет, колдуны какие разве что.
– Любопытная… теория, – с трудом сглотнув порядком остывший отвар, признала я. – И что ведьмак тот, не сумел его побороть? Аль не пытался?
– Да куда там, – кузнец рассерженно стукнул донышком чашки по столу. Удивительно, но чашка выжила и, в отличие от мебели, даже не пискнула. – Мы ж думали, путевый, раз подсказку дал. И рыжий он, как ты, да только шибко тощий, да малый – молоко на губах не обсохло, куды ему ворожить-то? Городовой наш нанять его хотел, насилу остановили. Проболтался малец в трактире, что он недоучка-то!
Я медленно смежила веки, пытаясь прикрыть в глазах пляшущее там веселье.
Недоучка, значит?
Это даже интереснее, чем в прошлый раз!
– Что ж, – кашлянув в кулачок, я серьезно заговорила. – Вы вот, что, Мастер…
– Никлион меня кличут.
– Мастер Никлион, – охотно согласилась я, поднимаясь на ноги и подхватывая плащ, который успела снять за время разговора. – Обещать я вам ничего не буду, но чем смогу, подсоблю.
– Вот это дело, – от души треснув по собственному колену, явно обрадовался кузнец. – Говори, чего надобно будет? Дары какие, аль оружие?
Я в очередной раз покосилась на пудовый кулак и уцелевшую коленку. Моя бы от такого удара в обратную сторону вывернулась!
– Нет, спасибо, – торопливо отказалась я от «оружия». Да и не говорить же мужику, что если местный лес с недавних пор отжал реальный Баюн, толку даже от шестерых таких детин не будет?
Разве что котяра наестся на месяц вперед.
– Дык это, – почесав пятерней соломенные волосы на затылке, снова полез на помощь кузнец. – Может, сопроводить тебя до чащи-то? Одной, небось, боязно. Мы это с мужиками быстро!
И снова я отказалась, собирая чашки со стола:
– Нет, благодарю. У меня свои тропы, и свои средства. Разве что в лес никого не пускайте дальше опушки, денька два. Смогете?
– О тож! – легко согласился детина, тоже оказываясь на ногах, возвысившись надо мной на добрый аршин. И вдруг вспомнил. – А по оплате что, красавица? Мы сколь могли, насобирали, не обижай. Кто векли бронзовые подбросил, кто серебряники. А были и такие, кто на златники расщедрился – уж слишком вреда нечисть принесла поганая!
Зеленая жабушка внутри меня бодро захлопотала ластами.
Но была тут же решительно прихлопнута бдительной совестью. Что у меня, монеты в запасе иссякли?
Нет, иных бы я с радостью ободрала, как липку. Но обман своих не одобряют даже чужие боги.
Причем я до сих пор без малейшего понятия, что на самом деле твориться в лесу!
Хотя предположения имеются.
– Вы вот, что, Мастер Никлион, – пожевав губу в сомнениях, предложила я, расставляя нехитрую посуду по своим местам за стойкой. – Давайте так порешим: я схожу в чащу, а там видно будет. Коль помочь сумею, награду мою обговорим. А коли нет…
Договаривать я не стала, да и что пояснять-то? Если ведьму сожрут, какая ж ей награда?
– Род с тобой, девонька, – невесть чего перепугался кузнец, даже защитным знаком меня осенил. – Чует мое сердце, ладно всё с тобой будет. Но до леса я тебя провожу, не обессудь. Мало ли что!
Хм. Например, что? Проклянут по дороге менее успешные конкуренты?
Кстати, а почему по мою душу пришел кузнечных дел мастер, а не городовой или староста, на худой конец?
Ырка меня побери! Когда я научусь сначала всё выяснять, а потом браться за работу?
Глава 2
О котах и людях
До леса топать было немало – две версты по городу, три за ним.
Это от моей лавки, естественно, недаром же я лучшее помещение в центре выкупала! Удобное, кстати, место, людное, в самом сердце Полоца, на торговой улочке. А вот домишко мой личный, уже за чертой находился, там, где скромные домики для подросших сирот недавно отстроили – сам Князь со столицы расщедрился, когда сын у него долгожданный народился. За детишек, честно, я была рада.
Только на кой мне такой шум и гам рядом? Они же хозяйством обустраиваются, скотину заводят, огороды разбивают, женятся, детишек рожают… Хоть опять переезжай!
Жалко. До леса рядом, от дороги далеко. И что делать?
– Иди, дочка, подсажу, – едва оказавшись на улице, окликнул меня кузнец, чье настроение менялось столь же стремительно, как погода на Хорсовом заливе.
Еще недавно суровый такой со мной был, недоверчивый. А теперь прям как подменили!
Изумительно подозрительный мужик. И почему ему хочется верить?
Улыбаясь сквозь зубы, покорно полезла на исполинского его коня, мысленно ругая доверчивость, которая вечно выходила мне боком (а пару раз и прямо в бок). Иноходец оказался под стать своему владельцу, с лохматой гривой, длинным хвостом, которому иные девки позавидуют, и гладкой песочной шкурой. Стоял он смирно даже без привязи, под тяжелым клепанным седлом, и если страдал, то только одним – тотальной непереносимостью ведьм.
Точно говорю, в его взгляде это прям светилось!
Но кузнецу перечить не решились ни я, ни коняга. Дождавшись, пока он окажется в седле, едва коснувшись крупа ладонью, не притронувшись к стременам, мы смиренно двинулись на многолюдную улицу, где, не смотря на послеобеденный час, бойко шла торговля во всех лавках сразу.
Задавить снующих всюду людей – раз плюнуть, и потому конь шел медленно и размеренно, будто корабль рассекал воду, а у меня появилось время на расспросы.
– Мастер Никлион…
– Да зови уж меня дядюшкой, чего уж, – добродушно усмехнулся позади меня мужчина, железной рукой управляя поводьями.
Я с тоской прикрыла глаза, сглатывая внезапную горечь.
В моей жизни был только один человек, которого я так называла. И, увы, по собственной глупости я его покинула. С тех пор звать так других язык не поворачивается.
Да и не человеком он был вовсе.
– Ладно, – согласилась для вида, и просто продолжила. – Скажите, а почему вы ищите ведьм и магов? Почему этим не занимается, скажем, городовой?
– Да то ты не знаешь, что за городовой у нас, – кузнец позади меня усмехнулся в короткую бородку, едва не заставив вздрогнуть. Ну, не люблю я лошадей. А ездить с кем-то в седле, так тем более! – Вроде не глухой, не дурной, а ленивый. Пока не припечёт, как следует, и пальцем не пошевелит. Мы б выбрали другого, да у него родня в столице, связи какие имеет. Сказать честно, не по душе мне кумовство, да в нем тоже польза имеется. Как беда какая сильная, городовой-то со столицей вмиг дела решает, на помощь дружину зовет. А что по мелочи, так мы уже сами привыкли. С Мастерами другими совет позовем, и порешаем. Так оно всяко сподручнее.
– А, вот оно что, – многозначительно произнесла я и замолкла.
Что тут говорить-то? Вот она, обыденная человеческая натура. На несправедливость жалуемся, но менять ничего не хотим, а когда надо, еще и пользуемся. Сколько городов я в своей жизни повидала, и везде так!
Редко иначе.
– А ты как, Артеничка? Неужто с ним дел не имела?
– Да разок один, когда разрешение на торговлю брала, – пожала плечами. – Остальные мне его тайны без надобности.
Кстати, даже не врала. Местные скандалы, сплетни и интриги меня действительно мало интересовали. Моей целью была спокойная торговля травами, амулетами, отварами, и всяким другим, не преследуемым по закону. Конечно, уговорить старого травника продать лавку в самом центре города, за которую он ломил остальным баснословную цену, или не продавал вовсе, тихим делом не назовешь. Но иного пути, заполучить возможность возить товары на столичную ярмарку, не было. А я остро нуждалась в общении с иноземными купцами.
На сходках подобного рода не только товары продают, но и информацию.
К счастью, кузнец приставать с расспросами больше не стал, и город мы пересекли в молчании. Да и не стала бы я говорить при всём своем желании – как только Мастер вывел коня на тихую улицу, он припустил бодрым галопом. И у меня от такого обращения предсказуемо позеленело не только лицо – даже волосы!
От несущейся под крупными копытами булыжников мостовой, меня качало, мутило, и отчаянно тянуло к сырой земле. К счастью, пытка не продлилась долго, и иноходец вскоре затормозил у самой опушки леса. Причем не просто остановился, практически встал, как вкопанный! Благо, железная ручища меня придержала, не давая улететь через лошадиную голову в ближайшие кусты.
Как только содержимое желудка не вывернулось!
– Звиняй, девка, – спешившись и сняв меня с седла, виновато развел кузнец руками, и поспешил подхватить под уздцы всхрапывающего коня. Животина нервно перебирала ногами, косила карим глазом на летнюю зелень рябин, и явно хотел оказать подальше отсюда.
Я, кстати, тоже.
А это очень даже редкость!
– Да, ладно, – с трудом разогнувшись, сморгнула я пляшущие звездочки в глазах. – Животные остро нечисть чувствуют. Не его вина, не наказывайте.
– Вот, пригуби, – похоже, мой оттенок зелени сравнялся уже не с листочками, а с далекими болотными лягушками, потому как Мастер поспешил мне подать обыкновенную кожаную фляжку с водой.
Она пришлась весьма кстати.
Но обратно я всё равно пойду пешком!
– Благодарю, – вернула ему емкость и вздохнула, собираясь с силами. – Дальше я сама, Мастер. Коль справлюсь, через несколько дней вернусь.
– Да прибудут с тобой боги, – осенил меня защитным знаком Никлион.
На том и разошлись.
Как бы он не был силен и могуч, да видно стало, насколько ему не по себе у некогда родного леса. И я не удивилась, когда он, вскочив на коня еще быстрей, чем в городе, рванул с места в карьер. Сама же я потопала в другую сторону – аккурат на широкую тропу, которая показалась вдруг очень узкой. И неудобной. И темной. И непроходимой…
Так, что тут происходит вообще?
Сморщив нос, я полезла в сумку. Да, да, в ту самую сумку, которую не забыла прихватить из лавки. Ибо, какая ведьма без своей сумки? Старая, потертая, с едва держащимся на плече ремнем, она служила мне много лет верой и правдой, и я всё никак не решалась обменять ее на новую. Тут такие удобные кармашки! А заклятье бездны? Сложно найти ткань или кожу, на которое это заклятье ляжет, и нужные свойства придаст. А без него как я буду таскать с собой самое ценное?
Вот, метлу, к примеру, которую я вытащила из отдельного кармана, стукнула ей о ближайшее дерево, да увеличила в несколько раз, до нужного размера. Да, я лошадей не люблю. Но это совсем не значит, что передвигаюсь только пешком!
Тем более, раз знакомая тропинка внезапно начала лихо петлять, откровенно плутать и явно утяжелять шаг.
Даже интересно стало, у кого наглости хватило с ведьмой таки шутки шутить?
Была у меня одна идейка, ее я и собиралась проверить, быстро долетев над тропой до огромной поляны меж пушистых елей. За ней как раз чащоба начиналась, а вместе с ней охотничья тропа, одна из многих. Только мне или показалась, или на этот раз они все травой затянуты?
Опустив метлу, я спрыгнула на землю. Выбрала пенек посуше и потолще, присела на него, пристроила верного «скакуна» рядышком, и снова полезла в сумку за самым грозным ведьминским оружием против нечисти.
За ватрушками!
Нашлись они почти сразу, и на поверку оказались уже не свежими, но еще мягкими и вкусными, жаль, всухомятку. Увы, воды я с собой не прихватила, а флягу одолжить у кузнеца не догадалась. Да и честно, есть в такой атмосфере хотелось меньше всего – несвойственная лесу полная тишина непривычно давила на уши. Какие там звери и птицы? Лес как будто лишился даже ветерка, шелеста листьев и длинных солнечных лучей!
Иначе почему так холодно среди бела дня, и от чего мороз по коже?
Неужели не обманул тот ведьмак?
Приманка, кстати, сработала с третьего раза. Я едва успела сжевать две ватрушки, как на очередной, зажатой в моей руке, зашлись ходуном ближайшие кусты. Раздался мощный топот, затряслась земля, послышался грозный рык, и на поляну вышел бурый медведь!
Худой и облезлый.
Не выдержав, я от души расхохоталась, запрокидывая голову.
Тоже мне, хозяин леса!
– Что смешного, ведьма⁈ – не выдержав откровенного издевательства, местный хозяин обратился в небольшого мужичонка откровенно бродячего вида. Тощий, нескладный, замотанный в бесформенный кафтан из мешковины, с драной фетровой шляпой на голове, он представлял воистину убогое зрелище.
А мне было, с кем сравнивать – на своем веку я леших повидала немало!
– Ты, – едва не утирая слезы, без тени раскаянья созналась я, рассматривая возмущенную нечисть. Плешивый, с тремя рыжими волосинками на затылке, а в куцей каштановой бороде росли порядком жухлые мухоморы. – Ты смешной. Ты когда-нибудь вообще нормальных леших видел? Позорище.
– Ну, знаешь! – всерьез обиделся нечистый, складывая руки на груди. – Какой есть, такого и любите!
– Так за что любить-то? – изумилась я, помахивая последней ватрушкой. – За что подношения носить? Тропинки путаешь, тяготу наводишь, с пути сбиваешь. Живность прогнал, нечисть запустил… как сподобился-то?
– Да не я это! – дернул ресницами леший… и внезапно расплакался.
Я даже обомлела, едва не выронив сумку.
Вот этого в моей ведьминской карьере еще ни разу не было!
– Да ладно, чего ты…
– Это не я, – не дав даже спросить, зашелся в вое леший. Да еще и хлопнулся пятой точкой о оземь, принимаясь размазывать длинными рукавами крупные слезы по грязному лицу. – Всё кот этот, проклятущий!
Я чуть не попятилась, вцепившись в лямку, в ватрушку, и ощутимо напрягаясь.
Лично я знаю двух котов. И ни один из них добра ни в чью жизнь не приносит!
– Какой кот? – не выдержав завываний и скудности рассказа, я всё-таки сунула последнюю плюшку прямо в рот нечистого. – Белый, черный?
– Чо-о-о-рной, – набив рот, и мгновенно забыв о рыданиях, пробубнел леший. – Фаюнище!
– Кто? – сразу не поняла я. – А-а-а. Баюнище?
– Он самый, – проглотив ватрушку в мгновения ока, леший облизнул потрескавшиеся губы от творожной начинки, и с надеждой посмотрел на меня. – А еще что вкусного будет?
– Могу вот этим угостить. Хочешь? – пригрозила я ему метлой.
– Не-не-не, – поспешно отказалась обнаглевшая нечисть. – Не надо. Я сам всё расскажу!
И рассказал. Сбивчиво, постоянно перескакивая, заикаясь и размахивая длиннющими рукавами от переизбытка эмоций. Что, мол, сам он не местный, с дальнего пролеска у болота. Что местный леший – родной дядька его, в гости к ним пришел. Да надолго пришел, к местной кикиморе. К той, де, родня приехала ненадолго, а дядьке интересно стало новости другого света узнать. Ну и попросил он этого доходягу за лесом присмотреть, заодно, дескать, откормится, окрепнет за человеческий счет.
И вроде поначалу нормально было, а потом началось!
… – И откуда он взялся, главное, не пойму никак! Чащобу всю вмиг занял, ну ту, что у Лосева пня. Всех охотников мигом выгнал, дичь пожрал. И ведь что интересно, дальше пня сам не ходит, и туда не пущает никого, будто охраняет что. Жуткий такой, я песнь его раз всего слышал, а до сих пор жуть берет! И глянуть лишь разок на него решился! А там, представь, посреди поляны дикой и темной, в самой непролазной чаще, сидит, значит, на столбе высоченном, а глазищи желтые сверкают!
– Как желтые? – невольно вздрогнула я. – Кто сидит? Волк?
– Какой тебе волк, глупая ведьма? – разгневался на мою невнимательность нечистик. – Кот! Кот сидит огромный, что тот теленок, глазами своими желтыми сверкает! А туманище кругом, только глазищи-то его и видно!
– Значит, действительно Баюн, – рассеяно потерла я ладошкой лоб. – Причем голодный.
– Как голодный? – испугался леший. – Сколько ж ему сожрать надо, что б был сытый⁈ Меня ж дядюшка убьет, за то что лес не сберег евоный!
– Расслабься, малой, – усмехнулась, вставая с облюбованного пенька. – Там бы и дядька твой не справился.
Еще бы!
Кот Баюн – это не страшный кот из сказок, которые читают детям в империи Ансгар. А вполне реальная нечисть. Если кот голодный – он большой и злой, ест усталых путников, усыпленных туманом, пением и сказками. А если кот сыт, он на вид становится обычным себе черным котиком, любящим ведьм, и умеющим лечить. Вообще, их мало осталось по миру. Из четырех самых больших стран – Рунх, Ансгар, Толия и Рафилан – они живут только в одной. В проклятом Рунхе, конечно.
Но сюда, в Рафилан, они никогда не забирались. Или нет?
– Ладно, – закидывая метелку на плечо, приказала я. – Направление мне покажи, где этого блохастого искать, чтобы я долго не плутала.
– А зачем тебе? – осмотрев мою фигуру с претензией на стройность, недоверчиво вскинул брови леший. – Неужто на бой с ним идти удумала?
– Нет, шерсть ему вычешу, и шарфик свяжу! – съязвила я. – Показывай!
Леший, кончено, как на дурочку на меня посмотрел, но замызганным рукавом в нужную сторону махнул. И вроде бы помощь оказал… Но завалявшийся с прошлого года марципан я ему отдавать передумала.
Хотя, надо отдать должное лешику – путанку дальше на моем пути он раскидывать не стал, совсем даже наоборот. Ноги сами несли меня по охотничьей тропе, легко и свободно. Еще и ветки раздвигались, боясь выдрать из моей косы хоть волосинку! Короче, если подумать, молодец он, берег людей от страшной ошибки, и вообще. Эх, ладно. Принесу на днях ему что-нибудь вкусное, а то прям жаль доходягу!
А пока, если меня не подводит собственный нюх, гадкий котейка обосновался где-то прямо по курсу. Конечно, вот: огромный пень, оставшийся от старого дуба, стертый ветрами и осадками до формы, смутно напоминающей лосиные рога, до сих пор узнаваем. Как и туман, в который я вляпалась от всей души, едва обогнув пенек!
Густой, вязкий, холодный – он будто затягивал в свои промозглые объятья.
Ну, я и пошла прямо в них. Раз так зовут, чего отказываться-то? Да и идти долго не пришлось, шагов двадцать, не больше. В какой-то момент тумана стало всё больше и больше, напрочь скрывая и тропу, и траву по краям, и кустарники, и даже вековые ели! Стало совсем темно и холодно, будто я уже не в знакомом лесу вовсе, а на дне Перунова моря.
Даже дышалось тяжело.
И тут, из ниоткуда, мурлыканье. Ласковое такое, басовитое, теплое, манящее… И глаза эти желтые, проклятущие вспыхнули!
– Ах ты, жабья моча! – ругнулась я, мигом сбрасывая всё оцепенение разом. Еще и метелкой звезданула наотмашь, да от всей души! – Я тебе покажу, как на ведьм морок наводить!
– Мря-я-яв! – раздался обиженный вопль приголубленного Баюна.
Туман выцвел так стремительно, словно его никогда не было. Сразу стало свежо и прохладно, как и бывает обычно в лесной чаще, запахло темной хвоей и спелой дикой малиной. Зашевелился даже ближайший папоротник, но вовсе не от вспорхнувшей пичужки.
– Стоять, блохастый, – отбросив метелку, я с радостью вцепилась в мелькнувший между кудрявых листьев длинный черный хвост. – Напугал и утекаешь? А как же поужинать мною, пушистенький?
Жрать ненормальную ведьму кот не собирался. Извернувшись, попытался полоснуть меня когтями и дать деру, за что и огреб в очередной раз – только теперь уже по наглой усатой морде. Зашипел, конечно, поганец, такой, но вынужден был покориться судьбе, безвольно повиснув в моем кулаке.
– Ну, что, – покрепче ухватив нечисть за шкирку, повесила его на уровне своих глаз. Был он, к слову, не больше доходяги лешего, но явно упитаннее. – Голод тебя, я смотрю, уже не мучает? Всяких встречных-поперечных есть расхотелось?
Кот, прекрасно понимающий мою речь, но не наделенный собственной, что-то недовольно проурчал.
– Ты учти, – сузила я глаза, даря нечисти красноречивый взгляд. – Узнаю, что слопал кого из местных, мигом на варежки пущу! И лекарские твои таланты не пригодятся.
Кот зашипел снова – дескать, не твое это дела, ведьма! Но на встряску выдал жалобный мявк, прижимая пушистые уши к крупной голове.
– Осознал? То-то же! А теперь давай думать, что делать дальше. В этом лесу ты оставаться не можешь, это, надеюсь, понятно?
Но нечисть была категорически не согласна. Ощерившись, показывая медные острые зубы, пушистый котяра утробно заурчал, хлестнул косматым хвостом мне по глазам, да вцепился в руку!
Зашипев не хуже него, дряную животину я выпустила. А тому только и надо было – раз, и в кусты!
– Вот уж нет! – не согласилась на сей раз я, хватая метелку и вскакивая на нее. – Врешь, так просто не уйдешь!
И метнулась следом.
Бежать и колдовать одновременно Баюн не успевал и, всё, что ему оставалось, это петлять меж деревьев, пытаясь уйти от преследования. Да куда там – я и быстрее, и ловчее, и лес этот неплохо знаю! Правда, котяра тоже изучить его сподобился, и с тропы, ведущей к реке, свернул. Побежал наоборот, в непролазную, дикую чащу, куда ни простые люди, ни самые матерые охотники не забредали. Там елей меньше, всё больше высоченные сосны, между которых очень сложно петлять. Видимо, на это и надеялся!
Но не успела я из ёлок вылететь, как едва не разбилась о другое препятствие. Посреди леса кто-то выставил сильный ведьминский барьер!
Не поняла. Это еще что за чудеса?
– А ну стой, гость незваный! – раздался со всех сторон скрипучий старческий голос, тотчас раскатившийся злобным эхом по лесу. – Кто таков будешь? Почто котика моего обижаешь?
– Обижаешь? – опустившись на землю, я усмехнулась, закидывая метлу на плечу. – Я с него еще и шкуру спущу, на тулуп и варежки! И с тебя тоже, покуда угрожать продолжишь. Кто такая будешь, старуха? И что делаешь в моем лесу?
– В твоем? – противный голос, явно принадлежащий очень немолодой ведьме, аж задрожал от гнева. – Да как ты… ой. Доминичка!
– Чегой? – свела я брови к переносице, еще не понимая, куда и к кому попала.
И тут преграда пала, разлетевшись на мелкие мыльные пузыри. И из-за зарослей калины небольшим огненным вихрем вылетела огненно-рыжая ведьма, молодая и гибкая. Широко распахнув руки, босоногая, она неслась мне навстречу, звонко вопя во всё горло:
– Никаська! Наконец-то ты, я скучала!
Я лишь медленно опустила родимую метелку на землю.
Твою ж певчую иволгу! Вот только Яги мне сейчас не хватало!
