Текст книги "Единственная для принца. Книга 2 (СИ)"
Автор книги: Анна Агатова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Только после этого уже прошедшие странные учения, выглядевшие больше как проверка силы магического дара, стали расходиться.
Хотя разговоры не утихали ещё несколько дней, и версии строились одна невероятнее другой – от справедливости оценок преподавателей до отчисления всех адептов женского пола.
Спустя ещё несколько дней, в течение которых ничего не происходило – никого не увольняли и не отчисляли, волна возмущения пошла на нет, и разговоры стали стихать.
– В чем суть первого круга учений, так никто и не понял. Сейчас хоть ясно – нужно избегать ловушек и быстро прийти в себя, – коротко обрисовала предыдущие события Ариша.
– И быстро прийти в себя… – задумчиво повторила я.
Вот только избегать ли ловушек было основным заданием в этом круге? Я так четко представила себе, как раскрылось бы моё инкогнито в этих чудных учениях, переоденься я парнем и учись я на первом курсе… А ведь была такая идея – найти мужскую одежду и переодеться. Всё упёрлось в то, что мне просто негде было её взять, мужскую. Не в длинных же, затканных парчовыми нитками балахонах наших послов разгуливать по Академии? Да и второй курс, куда я попала каким-то чудом, совершенно был неожиданным.
И если главное умение, которое проверяли на этом круге учений – избегать ловушек и быстро приходить в себя, то вопрос почему именно реджи, а не кто-нибудь другой, не такой занятой и высокопоставленный, занимается такой ерундой, стал особенно остро.
В животе опять похолодело от нехорошего предчувствия, и теория о том, что именно он, живот мой, основной орган чувств подтверждается, то всё же не в избежании ловушек дело, и присутствие реджи на учениях очень даже становится понятным…
Я сглотнула – мысли нервно метались в голове, выискивая возможности спрятаться от участия в этих учениях, которые, кто знает когда, могут распространиться и на второкурсников. Можно было бы сходить к Тэкэре Тошайовне и попроситься в Новую Академию. Но тогда я окажусь на виду у Зиада.
Что же делать? Как быть?!
Я осмотрелась вокруг. Столовая гудела – все что-то обсуждали, многие даже очень живо и громко.
Ну что ж. Пока план будет такой: высовываться как можно реже из аудиторий и из комнаты общежития, а если ходить по Академии, то в самой гуще адептов, выбирая группы побольше. И осторожность, осторожность и ещё раз осторожность.
***
– Зорий, мне кажется, я уже всех адепток первого курса знаю в лицо. Даже с парнями всё удалось – они все парни, без малейших сомнений, и среди них нет спрятавшейся девицы. Я лично в этом убедился, и этот вариант можно отбросить. А что никто из парней не спрятался случайно, это мы с тобой сами проконтролировали.
Реджи и Суземский неторопливо шли по территории к ближайшему корпусу – корпус Чи. Советник щурился задумчиво.
– Ты знаешь, друг мой, – сказал он, – а мне кажется, мы что-то не учли.
В распахнутую дверь корпуса был слышен разговор на повышенных тонах, и принц с советником переглянулись и согласно кивнули – мало ли какую картину можно увидеть в коридорах Академии в такой ситуации.
Прямо в небольшом фойе старого тесного корпуса двое друзей застали интересную картину: преподаватель отчитывал адептку, которая вовсе не выглядела послушной исполнительной девочкой, даже наоборот – явно злилась и не скрывала этого. Даже её поза – наклонённый вперёд корпус, руки в боки и выражение лица – сощуренные злые глаза, трепещущие крылья носа, а, главное, звенящий голос – выдавали раздражение и решительность.
– …не буду! И всё! Не отвлекайте меня, у меня занятия!
– Адептка Канпе! Я требую!.. – строго упирался в неё взглядом декан боевого факультета.
– Нет! Я всё сказала!
Девушка резко развернулась, так, что длинный плащ крутанулся и приподнялся вокруг её ног, и решительно зашагала к ближайшей аудитории. И уже открыв дверь, чтобы войти, снова глянула на преподавателя. Казалось, из глаз её сейчас посыплются искры и прожгут визави, но дверь за собой она всё же прикрыла тихо.
Декан, увидев высокого гостя, поклонился. Оба, и Дамиан, и Зорий, в своё время брали уроки боя Хараевский и уважали его как сильного бойца и опытного наставника.
– Мой реджи, – затем преподаватель и Суземскому отвесил поклон, – советник.
– Здравствуйте, Хараевский, – сказал Дамиан, улыбнувшись воспоминаниям о том, как этот человек нещадно гонял его в круге, а потом вежливо кланялся, стоило выйти за линию. – Всё воспитываете?
– Скорее загадку разгадываю, мой реджи.
– Загадку? – заинтересовался Суземский. Он тут тоже пытался кое-что разгадать, так что легко уловил созвучие интересов.
– Да, – Хараевский бросил взгляд на дверь, которую только что закрыла за собой адептка. – Странная девчонка. Интересный, хоть и слабоватый боец. Магия тоже удивительная. Приглядывался к ней по другому поводу, а теперь, когда рассмотрел, какой потенциал в ней и уже знаю, как его раскрыть, отказывается ходить на тренировочные бои. Прячется от меня даже. Пришел вот, с занятия хотел забрать, она отказывается.
– Странно, – Зорий улыбался во всю ширь, – девчонка и к вам отказывается ходить?
Взгляд декана боевиков потяжелел – он очень не любил намёков на всеобщее женское обожание. Дамиан решил прервать напряжение и задал первый пришедший в голову вопрос:
– И чем же она вас заинтересовала, что приглядывались?
Хараевский взглянул на реджи и смягчился:
– Она мне подозрительной казалась. Но после того, как призналась, что влюблена в вас, то я понял, что ошибался, – Хараевский улыбнулся.
Суземский рассмеялся в голос и похлопал Дамиана по плечу:
– Она из тех кумушек, что готовы вылавливать тебя по балам. И этот факт снимает с неё все подозрения, какими бы они ни были!
Дамиан задумчиво почесал бровь, глядя на закрытую за адепткой дверь.
– А в чём подозревали?
– Что она сбежавшая принцесса, – боевой декан пожал плечом.
Оба, и Зорий, и Дамиан одновременно обернулись к двери в аудиторию.
– Да ведь ничего общего! – не смог сдержать изумления принц.
Хараевский вздохнул и быстро приподнял и опустил брови, и выглядело это так, будто он развёл руки в стороны.
– А курс какой? – на всякий случай уточнил Суземский.
– Второй, – Хараевский сказал это так, будто это было досадным недоразумением.
Советник и принц опять посмотрели друг на друга, будто разговаривали мысленно. Дамиан вопросительно приподнял бровь, в ответ Зорий прищурился в сомнении. И оба одновременно скривились – нет, не похоже.
– Но, друг мой, второй курс… – Суземский задумчиво потёр ладонью щеку. – Второй курс… Может и их?.. Того?.. Проверить?
– Не знаю, Зорий, не знаю…
– Разрешите идти, мой реджи? – осведомился Хараевский, почувствовав, что стал лишним в этом непонятном разговоре.
Задумчивый принц кивнул, соглашаясь. А Зорий промолчал – его задумчивость была сильнее. Через какое-то время он сощурил свои вечно смеющиеся глаза и сказал со вздохом:
– Мне, знаешь, что не нравится, друг мой?
– И что же? – Дамиан так и не вышел из своей задумчивости, ответив на вопрос по инерции.
– Мне странным кажется, что наша госпожа ректор не пытается нам мешать.
– Почему же это она должна нам мешать? – Дамиан спросил это строго и даже расправил плечи, делая осанку более величественной. Будто хотел подчеркнуть кто здесь кто, и с кем не надо спорить ни в коем случае, даже если ты ректор Королевской Академии Магии.
Суземский только улыбнулся.
– Она могла бы мешать, если бы наши действия угрожали ребенку, которому она покровительствует.
Принц вздохнул и покачал головой:
– Не понимаю, Зорий. какому ребёнку? Объясни толком.
– Помнишь, когда мы с ней поговорили на повышенных тонах, и она едва не призналась, что принцесса здесь, в Академии?
– Помню. И что же?
– А ты помнишь, что она говорила перед нашим с ней диалогом?
– Спрашивала, почему я к ней не зашел предупредить.
– А потом? – Зорий опять улыбался, только выглядел при этом как лис – насмешливо и хитро.
Дамиан покопался в памяти, но больше ничего не вспомнил – обычная, ничем не примечательная беседа, так, ни о чём, и слегка пожал плечами. Друг и советник даже зажмурился от удовольствия, как кот, наевшийся сметаны.
– Она рассказывала тебе о том, что в Академии стало более просторно, и она беспокоится о тех детях, которые вылетели из гнезда!
– Ну и что? Просто сентиментальные слова. Что из этого?
– Друг мой! Ну какой же ты нечувствительный! Эти слова многое объясняют. Хотя всё и так было понятно, ещё раньше. Вспомни, как она относилась к нам, адептам, когда мы здесь учились!
Несносный Мальчишка стал злиться – он очень не любил, когда Дамиан чего-то не понимал, особенно такого, что казалось очевидным для других. Вот и сейчас Мальчишка пнул ближайший камешек, да так, что тот влетел в окно на втором этаже и разбил стекло.
– Зорий, не понимаю, – мрачно сказал Дамиан.
Тот шел и улыбался, смотрел задумчиво под ноги.
– Вот смотри: она к адептам относится как своим детям. А девчонку наверняка тем более как ребенка воспринимает, а ну-ка она в опасности! Ещё бы! Потому и бросилась к нам, когда мы с первым учением приехали, потому и завелась так легко, и потому я смог её вывести, что она хоть намёк на информацию выдала. Понимаешь? – советник пытливо уставился на принца.
– Ну… – с сомнением протянул реджи.
– Она защищать бросилась! Защищала несчастную девочку. А сейчас сидит и не высовывает к нам носа. Не боится, значит. А почему? – Зорий наклонил набок голову, весь лучась радостью.
– Почему? – спросил принц, ощущая, как по спине пробежался холодок предвкушения. Предвкушения открытия или чуда.
– Она не боится за Тойво, – и Зорий многозначительно замолчал. А насладившись непониманием Дамиана, продолжил: – Значит, находясь здесь, в Академии, девчонка всё равно от нас хорошо спрятана. А что это значит?
– Что? – Дамиан даже перестал дышать.
– А то, что мы, друг мой, не там её ищем!
Дамиан остановился и в упор уставился на Зория.
– Где она?!
– Да здесь же она! Здесь! В Академии. Завтра же подключим к учениям вообще всех, кто есть на территории, даже тех старшекурсников, которые приезжают на отдых из Новой Академии! И всех проверим: и парней, и девушек.
И Суземский засмеялся счастливо, как могут смеяться только маленькие дети.
***
Мы шиковали с Аришей: вдвоём в комнате – что-то невероятно роскошное. И я вполне справлялась с поставленной задачей – лишний раз никуда не ходила. Несколько дней мы жили спокойно, и робким, хрупким ростком стала пробиваться надежда на то, что принц с советником уже завершили свои странные учения и перекинули своё внимание куда-нибудь в другое русло.
Но надежда не напрасно была хрупкой. В одно прекрасное утро легко лопнула и с тихим хрустом осыпалась на землю. На ту землю полигона, на котором мы, сонные и помятые, выстроились через тридцать ударов сердца после сигнала тревоги.
Перед нами стоял свежий и подтянутый принц Дамиан собственной персоной. Он выглядел ещё более серьёзным.
– Адепты! Я не случайно собрал вас сегодня! – начал он вроде и негромко, но так проникновенно, что задрожало что-то в животе. – Именно сегодня мы расширяем наши учения, и теперь не только первокурсники будут принимать в нём участие. Эти учения крайне важны для нас!
Глубокая и даже какая-то трагичная пауза заставила меня нервно сглотнуть.
– На северной границе неспокойно!
Что?! На северной? На северной границе неспокойно?! Чепуха какая-то… Папенька шалит? Не-е-т! Не может быть…
Принц говорил дальше, а я пыталась сообразить, чтобы значат его слова. Неспокойно на северной границе? Чушь какая!
Меня, конечно, не посвящали в тонкости экономики и политики, но одно то, что отец при все его скаредности несколько лет предпочитал тратить деньги на подготовку меня к… моей миссии, чем развивать науку, как это делала Бенестария. Нет, неспокойно на границе – это должно означать явно что-то другое. Но вот что?
– …каждый адепт – наше будущее! Корона Бенестарии надеется на вас! Поэтому все, каждый, от сильнейших до самых слабых, на каком бы курсе вы ни учились, пройдёте эти учения!
В рядах адептов послышался недовольный ропот и несмелые вопросы, заданные вполголоса: «И долго нам тут торчать? Думали передохнуть, а тут опять напрягайся!» Видимо, старшекурсники.
Принц обвёл всех тяжелым взглядом. Его темно-карие глаза скользили по рядам, иногда останавливаясь на чьем-нибудь лице. Задержались и на мне, и только тут я сообразила, что держу то самое, привычное с давних пор, каменное выражение, и быстро улыбнулась. Как можно шире, как можно влюблённее. Принц тут же перевёл взгляд дальше. Я выдохнула облегчённо, но всё, что заледенело внутри от прикосновения его взгляда, так и осталось большой и неуклюжей глыбой, давящей, леденящей, жуткой.
Улыбаться дурацкой улыбкой и глотать комок в горле было… было неудобно. Я опустила голову и попыталась собраться, сжалась, чтобы скрыть крупную дрожь. Что делать? Как скрыться?
Надо взять себя в руки. Я глянула на эти самые руки. Надежды было мало – они сильно дрожали, и это было явно заметно. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Я прямо чувствовала, как рвётся изнутри сила, как пытается освободить меня от той ледяной глыбы ужаса и паники. Мне нужно было куда-то выплеснуться.
– Рада, ты чего? – Ариша, видимо, заметила неладное. – Что с тобой?
– А… – я с трудом перевела дыхание, – у меня там родня. На севере. Страшно. За них.
Глава 10. Разоблачение
Драгоценный мой, единственный!
Как рвусь я к вам всем существом своим, всем сердцем! Как мне не хватает вас, как тоскливы мои дни и грустны ночи!
Дни мои сливаются в одну сплошную серую череду. У вас там, в Бенестарии, ещё тепло и солнечно, а здесь всё серо от низкого хмурого неба. Облака лежат на крышах домов, и будто давят громадным весом на голову. День очень короток, и я не успеваю даже как следует насладиться вышивкой. А когда приходит пора зажигать в помещении огонь, становится совсем невмоготу. Здесь совершенно не пользуются магическими светильниками, только масляными лампами. Я не знаю с чем это связано, но это очень и очень гнетёт. А ещё моя служанка, которую я в последнее время зову нянюшкой, из-за того, что она всё время рядом и забоится обо мне будто я несмышлёная, очень экономная. Она говорит, что долго жечь лампу – только привлекать злых духов и немилость и так немилосердных богов. Поэтому рано тушит свет, и мне приходится идти в постель, хотя я совершенно не хочу спать.
Я подолгу лежу без сна, думая о вас, мой драгоценный, и представляю, как вернусь, как мы встретимся, и вы наконец подарите мне кошку, которую обещали ещё перед мои отъездом. Думаю, и всё не могу решить, какой же она должна быть. Скорей бы уже! Ещё я представляю, как мы будем сидеть вместе в парке около замка, слушать шум фонтана и любоваться зелёной травой лужаек.
Мне очень одиноко и грустно, хоть принц Варген почти не покидает меня в дневное время. Он крайне любезен, и всюду сопровождает меня. Он показывал мне замок, даже такие места, где воспитанным девушкам бывать не полагается. Например, в банях и на чердаке. Он приглашал меня посмотреть подвал, но я очень боюсь подземелий, вы же помните ? И поэтому отказалась, хоть это, судя по всему, очень не понравилось оландезийскому наследнику.
Мне почему-то тревожно, я вздрагиваю от каждого резкого звука. Моя старая служанка всё так же спит под моими дверями, но меня это уже не успокаивает. Ах, как бы я хотела хоть одним глазочком посмотреть, как поживает матушка, хоть на секундочку увидеться вами, мой единственный!
С надеждой на скорую встречу остаюсь ваша преданная
Перла Инвиато.
Дамиан отложил письмо и откинулся на спинку своего рабочего кресла. Парча неприятно скрипнула, соприкоснувшись с волосами. От этого Призрачная Рука взметнулась и грохнула кулаком, мгновенно ставшим огромным, по столу. Внутри что-то задрожало. Это мерзавец, принц Варген водил девчонку на чердак?! Даже страшно представить, что бедняжке пришлось пережить. Она вздрагивает от малейшего резкого звука… Ещё бы ей не вздрагивать!
И вот это место про подаренную кошку – это был сигнал, что Перле угрожает серьёзная опасность, а в сочетании с фразой «Скорей бы уже!» так просто крик о помощи.
Дамиан встал и стал шагать вдоль кабинета от окна к двери и обратно.
Принцесса Тойво! Как же ты нам нужна! Не объявлять же на всю Академию, что просто нужны кое-какие сведения, и есть тебя живьём никто не станет?! Нам бы понять, что же там происходит, в этой Оландезии...
И так тоскливо стало, так сжалось в груди что-то, что Дамиан крикнул секретарю:
– Марк, соедини меня!.. – и уже вполголоса добавил: – Сам знаешь с кем…
Телетрофон звякнул, и Дамиан взял трубку. Знакомый с детства голос ответил:
– Да, мой реджи!
– Милэда, я к тебе. Можно? Не могу уже здесь!
– Конечно, мой реджи! Приезжайте!
***
Всё было как всегда: и душистый горячий чай, и потрескивающие в камине дрова, и умиротворяющая тишина, в руках Милэды черкающий что-то по бумаге грифель. И тишина.
Но какая-то тревога тихо, еле слышно звякала в душе. Так тихо, что было непонятно – о чем? То ли он что-то сделал неправильно, то ли вообще чего-то не сделал. Это странное чувство напоминало маленький твёрдый камешек в сапоге: и вроде не сильно колет, а беспокоит и забыть о себе не даёт…
Дамиан выпил чаю, посидел немного в знакомой гостиной, но так и не смог расслабиться: всё время пытался понять, что же сделал неправильно. Как-то сами собой его мысли вернулись к тревожному письму Перлы и поискам принцессы Тойво.
– Вас что-то гнетёт, мой реджи?
Тихий вопрос вывел его из задумчивости. И только сейчас Дамиан понял, что уже какое-то время вышагивает по гостиной княжны, как совсем недавно по своему кабинету – от окна к двери и обратно.
Такая потеря самообладания не добавила ему радости, и принц усадил себя в кресло и попытался завести светский разговор с хозяйкой.
Но как он ни пытался, тихое позвякивание так и нераспознанного чувства звало его куда-то, непонятно куда.
И устав ковыряться в себе, недовольный Дамиан распрощался с Милэдой, которая проводила его понимающим грустным взглядом.
Уже на пути во дворец, трясясь в неприметной карете, больше похожей на служебный экипаж служащего средней руки, чем на карету принца, он вдруг вспомнил, что так и не добрался до бумаг с результатами допросов бандитов, главаря которых в лесу так неожиданно застрелил. Эти бумаги уже некоторое время лежали у него на столе, но в последние дни из-за учений-проверок в Академии, было не до них.
Ещё вспомнил взгляд той женщины, несчастной жертвы, с запрокинутого лица, и его окатило волной стыда – нужно было хотя бы принести извинения, а ещё лучше попробовать как-то возместить ущерб. Всё же это его плохая работа как главы безопасности – нападение на женщину. «Надо послать к ней. Может, нужна какая-то помощь», – это последнее решение немного уменьшило тревожность и позволило расслабиться.
Уже когда он шел по коридорам королевского дворца, и так, и эдак пытаясь вспомнить, докладывали ли ему кто такая эта женщина. И вспомнить не мог.
***
Утро не принесло облегчения. Только если отвлекаться и не думать о будущем, можно было двигаться и что-то делать. Но если накатывала мысль о предстоящем странном учении, мне становилось плохо. Правду говорят, что хуже пытки только ожидание пытки.
А нам пришлось ждать едва ли не полдня, пока вызовут. К тому времени я была словно в тумане от нервного перенапряжения, и только одно смогла удерживать в голове: «Вести себя будто ничего не происходит! Держать лицо!».
Момент, когда меня из толпы ожидавших адепток вызвали на полигон, я помнила смутно. Тело стало действовать самостоятельно – я зашагала к месту, откуда полагалось наблюдать за бегом парней – как только сознание уловило фамилию Канпе.
Сегодня по полигону гоняли ребят-боевиков, и многих из них я знала. Но отвечать хотя бы улыбкой или кивком на приветствия пробегавших мимо не получалось – я даже глотала с трудом, не то что улыбнуться или махнуть кому-то рукой, настолько организм закаменел.
Я смутно слышала шум: то ли зрителей, то ли шум моей собственной крови в ушах. И ждала в любую минуту окрика: «Принцесса! Это принцесса Тойво! Держи её!», но смотрела на королевского советника Суземского, который снова улыбался своей широкой радостной улыбкой, и ждала сигнала к началу действий. На принца Дамиана, что стоял в отдалении, у пустых сейчас зрительских для зрителей, старалась вообще не смотреть.
Вот один из парней упал. Это был огромный второкурсник по прозвищу Бык. На быка он и был похож своей необъятной шеей, мощными плечами и глазами немного навыкате. Упал он красиво, мне даже показалось, что специально. И когда я, уловив взмах рукой королевского советника, пошла к нему, увернувшись от пробегавшего мимо другого адепта, Бык лежал на густой и сочной зеленой траве и слегка улыбался. Даже довольно улыбался, хотя утверждать наверняка я не стала бы, потому что сердце прыгало как ненормальное из-за близости принца Дамиана, точно так же как и мысли.
И вообще, не до улыбок было – справиться бы со своей паникой. А принц уже спешил к нам, едва Бык коснулся земли.
– Адептка, расстегните рубашку пострадавшему, – услышала я знакомый спокойный голос над головой.
Рубашку пострадавшему расстегнула, едва справившись с длинным рядом частых пуговиц. Руки, красные и немного распухшие, дрожали, как я ни пыталась это скрыть. Хорошо, что я уже несколько дней усиленно занималась стиркой и уборкой без магии – теперь мои пальцы хоть и напоминали по форме мои прежние холёные ладони, но выглядели более потрёпанными жизнью. Ну и тренировки настойчивого боевого декана оставили следы – сбитые костяшки не полностью зажили.
Я решила, что по рукам тоже можно узнать человека. Поэтому попыталась сделать с ними что-то. Ну, насколько смогла… Думаю, неслучайно первым испытанием на этих странных учениях, которые я уже вполне могла назвать охотой на меня, нужно было пройти мимо принца, и при этом продемонстрировать свой магический дар и руки.
– Положите ладони на область сердца и сделайте тридцать нажатий в быстром темпе.
При звуке этого голоса хотелось вскочить и бежать. Но я, не поднимая глаз, сделала, как было сказано – положила ладонь одну на другую и стала ритмично надавливать на мощную, совершенно лишенную растительности грудную клетку Быка. Все свои силы я тратила на попытку держать себя в руках. Нет, я не молилась всем немилосердным богам. Ни к чему. Я повторяла как молитву другое – мамины слова: «Бой не проигран, пока ты не сдалась».
И нажимала, нажимала, нажимала.
Вдруг Бык издал непонятный звук – то ли стон, то ли вскрик. Я подняла глаза на его лицо. Теперь его улыбка был видна отчетливо. Но среагировала я не на неё, а на резко прозвучавшие слова сверху:
– Не надо так усердствовать, вы сломаете адепту рёбра!
Закусив губу, с трудом сглотнула и постаралась надавливать не так сильно. Дыхание сбивалось от бешено колотящегося сердца, холодный пот капал на обнажённую грудь Быка.
«Бой не проигран, пока ты не сдалась! Бой не проигран, пока ты не сдалась!»
– Достаточно, вы свободны, адептка.
Я несмело убрала руки и чуть отодвинулась от лежащего, довольно улыбающегося парня. Сидела и не могла поверить в то, что сейчас услышала. Это правда? Я свободна? Каждую секунду я готова была услышать: «Взять её!» или что угодно подобное, но не это «вы свободны».
Бык подмигнул мне и стал подниматься. При этом поигрывал бровями и мускулатурой грудной клетки так, что я, чтобы не скривиться, отвернулась. Поднялась на нетвёрдые от волнения ноги. Глянула в сторону принца Дамиана. Но его уже не было на том месте, откуда он наблюдал за моими действиями.
Кажется, он меня не узнал. Я нерешительно пошла к проходу в ограде полигона.
Всё-таки не узнал. Не узнал!
Уже от калитки я обернулась, что бы ещё раз убедиться, что всё так и есть – не узнал. Принц Дамиан разговаривал с советником Суземским, который улыбался и бросал на меня взгляды.
Всё-таки не узнал! Меня переполнило ликование. Порывисто развернувшись, прошла через калитку полигона и бросилась в общежитие.
***
Я сидела на полу и смотрела на ножку стола, но ничего не видела. Я плакала. Слёзы катились из глаз, а я всё никак не могла поверить – не узнал!
Отпустил. Отпустил! Не узнал!
Снова вспоминала его фразу «Достаточно, вы свободны, адептка!» и снова смеялась и плакала. И снова не могла поверить.
Ариша, радостная и запыхавшаяся, ворвалась в комнату:
– Радка, знаешь, кого я оживляла?
Я подняла на неё заплаканные глаза.
– Ой, Радка, что опять случилось? Тебя же к Тэкэре вызывают, а ты в таком виде. Чего ревёшь, дева?
– Да так, ничего. Просто волновалась сильно перед этими учениями, а теперь вот радуюсь, что закончилось.
– Ну ещё не закончилось вроде.
Я удивилась себе – вот ведь раскисла! Действительно, его высочие принц Дамиан перед строем адептов говорил – пока не получим результат. А если найти меня и есть тот результат, которого они ждут, то да, ещё не конец.
Я тяжело вздохнула.
– А что там, у Тэкэры? – спросила, поднимаясь и стирая слёзы
– Не знаю, – Ариша легкомысленно пожала плечами и рухнула на кровать с мечтательной улыбкой. – Какие же у него мускулы!
Я только закатила глаза – Ариша каждый раз поражала меня своей влюбчивостью и романтичностью. Ей ничего не стоило придумать любовь к какому-нибудь адепту, виденному едва ли пару раз, практически сразу в нём разочароваться и практически мгновенно забыть об этом, выискивая новый объект влюбленности.
Поэтому сейчас я даже не стала интересоваться кто на этот раз счастливый объект её воздыханий, а направилась к главному корпусу, где был кабинет ректора.
***
– Ты уверен, Зорий?
– Нет, но мы это сейчас проверим.
– Почему же ты так решил?
– Поворот.
Дамиана с непониманием смотрел на советника, и Зорий продолжил:
– Ты помнишь, как графиня Релюсьен учила служанку поворачиваться? Ту девушку, которая в следственном эксперименте по побегу из дворца принцессы Тойво, принцессу и изображала?
– Н-нет, – принц запнулся, пытаясь вспомнить, но в памяти вообще ничего не всплывало.
– А я помню. «Плечи держи вот так, развёрнутыми. Поверни голову вот так. Нет, не так! Так только служанки делают! А принцесса Тойво – Принцесса! У неё осанка, поворот головы… Ну же, голову не так держи, а вот так!» И потом, помнишь, когда она просматривала записи на кристалле, таким недовольным голосом делала замечания, что у служанки недостаточно королевская осанка, что оборачивается она недостаточно четко, что хоть и похоже, но нет той грации и достоинства?
Дамиан отрицательно качнул головой, в очередной раз удивляясь – как у Зория всё это помещалось в голове?
– Ну хорошо, осанка, поворот головы. И что?
– А то! – Зорий засмеялся. – Помнишь, как мы с тобой Хараевского недавно застали? Он ещё про адептку рассказал, которую подозревал, что она и есть сбежавшая принцесса? Она тогда обернулась в дверях аудитории, чтобы посмотреть на декана. Я обратил внимание, как сегодня она обернулась, когда уходила с полигона. Я ещё подумал: вот кто хорошо мог бы сыграть роль принцессы Тойво вместо той служанки – столько достоинства, такая ровная спина! Ну и эти подозрения Хараевского… Он же не зелёный мальчишка. Если подозревал, значит, было что-то, что его зацепило, встревожило.
В дверь постучали, и одна створка высокой тяжелой двери отворилась.
– Здравствуйте, госпожа ректор, – произнесла с лёгкой улыбкой темноволосая девушка с длинной челкой, почти закрывавшей ей глаза. Но приветливый взгляд моментально стал холодным, а лицо закаменело, когда вместо профессора Яцумиры она увидела принца Дамиана и его советника. А последний воспользовался мгновеньем и сказал, явно наслаждаясь провокацией:
– У нас к вам, принцесса Тойво, всего несколько вопросов.
***
Я шла к главном корпусу, с каждой минутой всё больше и больше нервничая. Почему я не выяснила у Ариши, зачем меня вызывала Тэкэра Тошайовна? Как она меня вызвала? Почему сама не сообщила мне? Что-то, что тревожно сжималось в холодный ком в животе утром, снова стало леденеть, а воздух всё с большим трудом проходил через пережатое волнением и страхом горло, ладони потели, голова немного кружилась, в глазах мелькали искры.
Но я, сдерживаясь изо всех сил, вежливо постучалась и улыбнулась, чтобы поприветствовать уважаемую Тэкэру Тошайовну.
– Здравствуйте, госпожа ректор, – произнесла я бодро, преодолевая захлёстывающий страх. Но живот меня никогда не подводил, не подвёл и в этот раз – в кабинете ректора самой госпожи ректора не было. Но зато был его высочие принц Дамиан и советник Суземский с неизменной улыбкой на лице. Он и проговорил:
– У нас к вам, принцесса Тойво, всего несколько вопросов.
Всё, чего я так боялась, произошло: от скрутивших меня ужаса и паники, магия вздыбилась и плеснула во все стороны смертоносным вихрем, завывая и свистя, а я… я в ужасе закрыла глаза.
Всё кончено! Дальше только смерть: я всё же убила принца Дамиана. Как и хотел мой отец.
Глава 11. Откровения принцессы
– Что здесь происходит? – грозный рык знакомого, но неузнаваемо грозного голоса вырвал из моей груди рыдание. Давясь слезами и всхлипами, качнувшись вперёд, уткнулась носом в чью-то спину. Чью-то такую широкую, такую родную спину! Это его запах! Это он, Зиад!
И что ему ответить? Я убила принца Дамиана, и это конец? Или сказать, что меня ищёт отец, чтобы казнить как преступницу за то, чего я не совершала? Что так, что эдак, но мне конец.
И я задохнулась от нового комка рыданий, рвущихся из горла.
Сквозь грохот крови в ушах и булькающий нос я расслышала другой голос. Знакомый мужской голос. Сдержанный. Холодный. Его высочие принц Дамиан? Он жив?
На несколько мгновений я задержала дыхание. Прислушалась. Голос сильный, спокойный. Не похоже, что он умирающий. Даже для раненого слишком ровный.
– Кто вы такой и по какому праву явились сюда?!
Да таким голосом можно льды в Северном море замораживать. Я крепче зажмурилась и постаралась стать как можно меньше.
