Текст книги "Сказки славянских народов"

Автор книги: Ангел Каралийчев

Соавторы: Николай Тодоров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Но ты сам должен её выбрать, – добавил он.

Вот привёл он Иржика в большой-пребольшой зал. Там за круглым столом сидели двенадцать красавиц, похожих друг на дружку, как две капли воды. У каждой на голове было белоснежное покрывало, из-под которого не показывался ни один волосок.

– Вот мои дочери, – промолвил король. – Если узнаешь, которая из них Златовласка, можешь увезти её с собой; если же не угадаешь, значит, так тебе на роду писано – один вернёшься к своему королю.

Призадумался Иржик – что тут делать? Вдруг слышит – кто-то жужжит ему в ухо:

– Ж-ж-ж, обойди вокруг стола. Я подскажу тебе!

Это была муха, которую он оживил. Стал он обходить вокруг стола, а муха знай жужжит:

– Не эта... не эта... и не эта... Вот она – твоя Златовласка!

– Отдай мне вот эту дочь! – воскликнул Иржик. – Я заслужил её для своего государя.

– Угадал! – согласился король.

А девушка, на которую указал Иржик, встала из-за стола, сбросила покрывало, и её золотые волосы волнами заструились до самой земли. Всё вокруг осветилось, словно солнышко взошло, и Иржик даже глаза зажмурил, чтоб не ослепнуть.

Король дал своей дочери всё, что ей было нужно в дорогу, и Иржик повёз невесту своему государю.

У старика глаза так и разгорелись, и он чуть было не подпрыгнул от радости, увидев златокудрую девушку. Тотчас же стали готовиться к свадьбе. А Иржику король-жених сказал так:

– Я хотел повесить тебя за непослушание, чтобы вороны выклевали тебе глаза. Но за то, что ты сослужил мне хорошую службу, я велю, чтобы тебе только отрубили голову, и с честью похоронили.

И Иржику отрубили голову.

Златовласка упросила короля, чтобы тот отдал ей тело юноши, и король не смог отказать своей невесте. Тогда она приложила голову к телу, сбрызнула мёртвой водой, и голова сразу же приросла к плечам, даже шрама не осталось. Потом королевна брызнула на Иржика живой водой, и он вскочил на ноги, здоровый и помолодевший.

– Как крепко я спал! – сказал он и стал тереть себе глаза.

– Что и говорить, очень крепко! – ответила королевна. – Кабы не я, ты бы никогда не проснулся.

Старый король, увидев, как помолодел и похорошел Иржик, тоже пожелал омолодиться.

– Отрубите мне голову, – сказал он, – а потом оживите волшебной водой.

Так и сделали. Отрубили ему голову, а потом поливали его живой водой, пока не вылили её до капли, но голова так и не приросла к плечам. Тогда начали поливать его мёртвой водой, и голова сразу же приросла, но живой воды уже не осталось, и король так и не ожил.

Королевству нельзя было оставаться без короля. Умнее Иржика в той стране никого не было – он ведь даже язык животных понимал. И вот его выбрали королём, а Златовласку – королевой.

Гуси-лебеди

Русская народная сказка

Жили мужик да баба. Были у них дочка Машенька да сынок Иванушка. Собрались однажды мать с отцом в город и сказали Машеньке:

– Никуда не ходи со двора, будь умницей, береги братца. А мы вам гостинцев с базара принесём.

Отец с матерью ушли, а дочка позабыла, что ей приказывали, посадила братца на травке, а сама побежала на улицу играть с подружками.

Откуда ни возьмись – налетели гуси-лебеди, спустились, подхватили Иванушку и унесли на крыльях.

Вернулась девочка, глядь – братца нету! Ахнула, кинулась туда-сюда – нету! Она его кликала, слезами заливалась – не откликается братец. Слезами горю не поможешь. Сама виновата, сама и должна найти Иванушку.

Выбежала она в чистое поле и только видела: метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за тёмным лесом. Тут Машенька догадалась, что они унесли её братца. Бросилась девочка догонять их.

Бежала-бежала по лесу, увидела – стоит печь. Остановилась Машенька перед печью и спрашивает:

– Печка, печка, скажи, куда гуси-лебеди полетели?

– Прежде растопи меня сухими щепочками, тогда скажу! – отвечает печь.

Машенька скорее растопила печь сухими щепочками, и та сказала, куда полетели гуси-лебеди.

Побежала Машенька дальше. Подбегает к яблоне – а та до земли склонилась, столько на ней румяных яблок.

– Яблонька, яблонька, – спрашивает девочка, – скажи, куда гуси-лебеди полетели?

– Потряси сперва мои ветки, чтобы яблоки попадали, очень мне тяжело.

Машенька принялась трясти ветки, яблоки попадали, ветки выпрямились, весело отряхнулись и показали, куда гуси-лебеди полетели.

Побежала девочка дальше. Течёт перед ней молочная река в кисельных берегах.

– Молочная река, кисельные берега, куда гуси-лебеди полетели?

– Лежит у меня на дне камень, – отвечает река, – не даёт молоку течь. Убери тот камень, тогда скажу, куда гуси-лебеди полетели.

Недолго думая, отломила Машенька ивовую ветку, сдвинула камень, что реку запрудил, потекло молоко в кисельных берегах, и река сказала, куда гуси-лебеди полетели.

Бежала Машенька, бежала, подбегает наконец к дремучему лесу. Остановилась на опушке и не знает, куда ей теперь идти и что делать. Вдруг видит – под соседним пнём старый ёж иглами шевелит.

– Ёжик, ёжик, – говорит ему Машенька, – ты не видал, куда гуси-лебеди полетели?

А ёж отвечает:

– Куда я покачусь, туда и ты иди.

Свернулся ёж в клубок и покатился от дерева к дереву. Катился-катился и привёл девочку к избушке на курьих ножках. Смотрит Машенька – в избушке старая Баба-Яга кудель прядёт, а на лавочке сидит братец Иванушка, играет золотыми яблочками.

Девочка тихонько подошла к избушке, схватила братца и побежала домой.

Немного погодя Баба-Яга выглянула в окошко и руками всплеснула: мальчика и след простыл. Баба-Яга закричала:

– Гуси-лебеди, летите в погоню! Сестра братца унесла!

Вспорхнули гуси-лебеди, загоготали и полетели в погоню.

А Машенька бежит с братцем на руках, и ноги у неё подламываются. Оглянулась она назад, видит – летят гуси-лебеди. Что тут делать? Добежала она до молочной реки, а гуси-лебеди всё ближе подлетают.

– Речка, матушка, спрячь нас, – взмолилась девочка.

Река тут же укрыла братца и сестрицу под кисельным бережком.

Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо.

Девочка с братцем опять побежала. А гуси-лебеди воротились, летят навстречу, вот-вот увидят. Что делать? Беда! Видит Машенька – стоит яблоня.

– Яблоня, матушка, спрячь нас! – взмолилась девочка.

Яблоня заслонила их ветвями, прикрыла листьями. Гуси-лебеди повертелись-повертелись, но никого не увидали, пролетели мимо.

Вышла Машенька из-под яблони, сказала ей «спасибо» и дальше побежала.

Бежит, бежит, братца несёт, уж недалеко до дому осталось. Но тут гуси-лебеди увидели её, загоготали – налетают, крыльями бьют, того гляди братца из рук вырвут.

Добежала девочка до печки:

– Печка, матушка, спрячь нас!

Печь спрятала их и заслонку задвинула.

Гуси-лебеди попробовали было заслонку отодвинуть, но куда там! Стоит заслонка – не сдвинешь. Они было в трубу заглянули – да только перемазались, не смогли пролезть. Гуси-лебеди полетали-полетали, покричалн-покричали, да так ни с чем и улетели к Бабе-Яге.

А Машенька с Иванушкой вылезли из печи, девочка сказала ей «спасибо», взяла братца за руку и что есть силы побежала домой.

Дома Машенька засучила рукава, помыла братца, волосики ему причесала, на лавку спать уложила, а сама рядом села.

Под вечер вернулись отец с матерью из города и гостинцев детишкам принесли. После ужина улеглись все спать, и Машенька стала рассказывать своей матушке про гусей-лебедей, про избушку на курьих ножках, в которой Баба-Яга живёт, про молочную реку в кисельных берегах, про добрую яблоню, но скоро закрыла глаза и уснула, потому что очень за день устала.

Извёсточка

Болгарская народная сказка

Жили на свете старик со старухой. Детей у них не было, и они очень горевали об этом. Вот однажды старуха и говорит старику:

– Как наступит зима, давай вылепим себе девочку из снега. Не могу я больше жить без детей.

– Вылепить-то нетрудно, – согласился старик. —Только вот беда: она растает, как весна придёт.

– Тогда возьми тесло и сделай девочку из дерева!

– Сделать-то можно, – отвечает старик, – но коли посадим мы её у огня и упадёт на неё искра, она сразу же сгорит.

Закручинилась старуха, услышав эти слова, и из её глаз полились слёзы.

– Не плачь, – стал утешать её старик, – я ведь и без того известь обжигаю, завтра буду гасить, вот и сделаю тебе дочку из извести.

Старуха очень обрадовалась и легла спать довольная. Спит себе, а во сне слышит чей-то голос:

«Дочка ваша будет бела и пригожа, но коли хотите, чтоб она жива осталась, то выведите её за ворота, когда она говорить начнёт, и отдайте первому, кто мимо пройдёт. Да велите ей, чтоб, когда заневестится, перед женихом рта не раскрывала, пока он не догадается, из чего она сделана, если же хоть слово ему скажет, тотчас же рассыплется известковой пылью».

На другой день старик принялся за дело. Нагасил в яме извести и вылепил девочку белее снега. Как только старик провёл палочкой у неё под носом и сделал рот, девочка проговорила:

– С добрым утром, батюшка! Как поживаешь, матушка?

Жалко было старикам сразу же расставаться со своей белолицей дочкой, да делать нечего – нельзя ослушаться того, кого старуха во сне слышала. Вышли они на дорогу и стали смотреть, кто пройдёт первый, чтобы отдать ему Извёсточку.

И что же они увидели? Бредёт по дороге кляча. Подивились они, но всё же отворили ворота, ввели клячу к себе во двор, расчесали ей гриву, взнуздали, заседлали мягким седлом, посадили на седло Извёсточку. Перед тем, как проститься с дочкой, старики наказали ей, чтоб она не отвечала ни слова своему суженому, пока он не скажет: «Ты из извести сделана».

А надо вам сказать, ребята, что старая кляча была из конюшен тамошнего воеводы. Пока конь был молод и горяч, его кормили рисом и расчёсывали ему гриву золотым гребнем, а когда состарился он, и ноги у него начали заплетаться, слуги воеводы завели беднягу в лес и оставили там диким зверям на растерзание. Но конь, привыкший жить среди людей, выбрался из леса и побрёл обратно в город по дороге, проходившей мимо домика стариков.

Почувствовав на себе седока, конь встрепенулся и побежал рысцой прямо к дому воеводы. Сын воеводы в это время сидел у окна и очень обрадовался, увидев белую девушку на спине их старого коня.

– Кто ты такая и откуда едешь? – спросил он Извёсточку.

Та молчала.

– Почему ты не отвечаешь мне? Или, может быть, ты немая?

Извёсточка и на этот раз ничего не ответила.

Воеводич помог ей сойти на землю, взял за руку и повёл в хоромы к отцу с матерью.

– Посмотрите, какую пригожую девушку привёз мне наш старый конь.

Воевода с женой подивились красоте девушки и стали её расспрашивать, отчего она такая белая. Но Извёсточка так и не раскрыла рта.

На другой день воеводич отправился было на охоту, но вернулся с пустыми руками, потому что перед глазами его неотступно стояла белая девушка. Пошёл он к своей матери и говорит:

– Матушка, я верну перстень царской дочери.

– Как же так, ведь она твоя невеста!

– Я не женюсь на ней, я женюсь на той девушке, которую привёз вчера старый конь.

– Да ты что! – воскликнула мать. – Или ты не видишь, что эта девушка немая?

– Ну и что из этого? Женюсь на ней, и дело с концом.

– Делай, как знаешь, – сказала мать.

Воеводич вернул перстень царской дочери и обручился с Извёсточкой. Ему и в голову не приходило сказать ей, что она сделана из извести, и потому девушка молчала. Целых три месяца воеводич ухаживал за своей невестой, одевал её в золото и парчу, катал в позолоченной карете и всё просил, чтоб она молвила ему хоть словечко, но Извёсточка не размыкала губ.

«А ведь она и в самом деле немая», – сказал себе воеводич и решил её оставить. Запер он Извёсточку в маленькой каморке на чердаке и послал за царской дочерью.

Поселившись в доме воеводы, царская дочь первым делом спросила, где белая девушка. Служанки сказали ей, что девушка заперта в каморке на чердаке.

– Пойдите и посмотрите в замочную скважину, что она делает, – велела царская дочь.

Служанки тихонечко подкрались к двери, заглянули в замочную скважину и увидели, что Извёсточка сидит на стуле у окна, а на коленях у неё жёлтая шёлковая рубашка лежит.

– Эту рубашку мой жених, воеводский сын, будет носить, – сказала вдруг девушка. – Ну-ка, вденься, ниточка, в иголочку!

Тут игла, что была вколота в игольник, прыгнула на стол, подскочила к золотой нитке, протянула ей ушко, и нитка вделась. Девушка взяла иглу, начала пришивать пуговички к рукавам, да вдруг нечаянно уколола себе большой палец и, бросив иглу на пол, сердито крикнула:.

– Ох, зачем ты меня уколола, скверная игла!

Когда боль прошла, белая девушка успокоилась и сказала:

– Прости меня, иголочка, иди ко мне, будем работать.

Но игла, видно, очень обиделась и не хотела возвращаться к девушке. Тогда девушка разгневалась, схватила ножницы, отрезала себе нос и приказала ему:

– Пойди, принеси мне эту своевольницу!

Отрезанный нос – прыг на стол, со стола – на пол, схватил иглу и отдал белой девушке. Та взяла иголку левой рукой, а правой приставила нос на прежнее место.

Служанки царской дочери сломя голову кинулись вниз по лестнице, чуть ноги себе не переломали. Прибежали к своей госпоже и стали наперебой ей рассказывать о том, что видели и слышали.

– Невелика хитрость, – сказала царская дочь, – я тоже так могу. Принесите мне полотна на рубашку, иглу, золотые нитки и ножницы.

Когда всё это принесли, она сказала игле:

– Приказываю тебе, иголка, протянуть ушко нитке, пусть нитка вденется. Ну-ка!

Но игла не пошевелилась. Царская дочь топнула ногой.

– Да знаешь ли ты, кто я такая? Если ты сейчас же не послушаешься, я велю позвать кузнеца, и он расплющит тебя молотом на наковальне!

Но игла по-прежнему не трогалась с места. Тогда царская дочь схватила её, бросила на пол и крикнула:

– Ты, гадкая, ржавая игла, сейчас же иди ко мне!

Игла и на этот раз не послушалась её.

Разозлилась царская дочь, схватила ножницы, отрезала себе нос, да как завопит:

– Ой-ой-ой, как больно! Эй, нос, скорее принеси мне иглу, не то я помру от боли!

А нос как упал на пол, так и остался там лежать. Тогда царская дочь сама подняла его, приставила на место и сильно прижала, но как только она отняла руку, нос снова упал на пол.

– Матушки, что же теперь мне делать? – простонала царская дочь и забралась в постель под одеяло.

Вернулся домой воеводич, увидел, что у его жены нет носа, и рассердился:

– Не могу я жить с безносой женой! Отправьте её обратно, а мне приведите другую царевну. У неё по крайней мере есть нос, хоть и длинный.

Привели ему длинноносую царевну. Сыграли свадьбу, и зажил воеводич со своей новой женой.

Длинноносая царевна на другой же день послала служанок посмотреть, что делает запертая на чердаке девушка. Служанки поглядели в замочную скважину и увидели – белая девушка возле печи стоит.

– Зажгись, печь! – вдруг приказала она. В печи тотчас же запылал огонь.

Девушка повернулась к квашне, полной белой муки.

– Просейся, мука!

Мука сама насыпалась в сито и просеялась.

– Замесись, тесто! – велела девушка.

Тесто замесилось и стало быстро подходить. Тут девушка расплела свои длинные косы и вымела ими горящие уголья из печи. Сырые хлебы сами прыгнули в печь, испеклись, вылезли из печи и улеглись на полке. Тогда девушка велела сковороде стать на железный треножник над углями. Сковорода тотчас же послушалась и прыгнула на треножник.

– Налейся, масло! – обернулась девушка к бутылке с маслом. Бутылка соскочила с полки, и масло полилось на сковороду. Как только масло зашипело, белая девушка опустила в него руки, а когда подняла их, то на сковороде оказались две большие рыбы и стали жариться.

Служанки мигом сбежали вниз к длинноносой царевне и рассказали ей всё, что видели.

– Эка важность! – молвила царевна. – Я тоже так могу.

Вот она велела служанкам хорошенько растопить печь и сунула туда голову, чтоб косами вымести жар. Косы вспыхнули, да и сгорели. И стала длинноносая царевна похожа на опалённого поросёнка.

– Налейте масло на сковороду! – сказала она.

Когда масло закипело, царевна опустила в него руки и завизжала от боли:

– Ой, матушки, я руки себе обожгла!

А рыб на сковороде нет как нет.

Тут в горницу вошёл воеводич и спросил:

– Что тут у вас творится?

Увидел жену, покачал головой и сказал:

– Не могу я жить с палёной женой. Уведите её во дворец к отцу.

Долго ли, коротко ли – пришла пора воеводичу на войну идти. Все его воины шли весёлые. Знали они, что скоро победят врагов и вернутся домой к своим жёнам и детям. Копья их на солнце поблёскивают, сабли позвякивают, кони ржут. Один лишь воеводич ехал задумчивый и невесёлый.

Под вечер войско расположилось на ночлег в чистом поле. Воины разбили шатры, костры разожгли, поужинали и стали плясать. Один лишь воеводич за столом остался. Сидит, подперев голову рукой, и кручинится. Вдруг две баклаги стукнулись друг о дружку и тихонько заговорили между собой:

– Кто наполнил тебя сегодня утром?

– Девушка, что из извести сделана. А тебя?

– И меня тоже. Стоит воеводичу хлебнуть моего вина, у него на сердце тотчас повеселеет.

– А стоит ему хлебнуть моего, как сердце у него станет львиным, – добавила вторая баклага.

Воеводич тут же позвал своего помощника и спросил, какая это девушка из извести сделана.

– Разве ты не знаешь? – удивился помощник. – Та самая, которая заперта в каморке у тебя на чердаке.

– Вот оно что! – сказал воеводич и глотнул из первой баклаги. На сердце у него тотчас же повеселело. Отпил он из второй – и сердце его стало львиным. А вы, разумеется, сами знаете, что никто не может победить человека, у которого в груди бьётся львиное сердце.

Одолел воеводич врагов в первой же битве и повернул своё войско обратно. Вернувшись домой, он взбежал по лестнице на чердак, отпер дверь каморки, в которой сидела Извёсточка, и крикнул:

– Спасибо тебе, невеста моя, за то, что ты дала мне львиное сердце. Одного не пойму, как ты совершаешь такие чудеса, раз сделана из извести?

Услышав эти слова, Извёсточка опустила глаза и промолвила:

– Ах, как я счастлива! Теперь я, наконец, могу говорить!

Воеводич даже рот разинул от удивления.

– Так, стало быть, ты не немая! – воскликнул он.

Девушка рассказала ему, откуда она явилась и почему до сих пор должна была молчать. Выслушав её, воеводич от всей души обрадовался, взял Извёсточку за руку, свёл её вниз к своим родителям, и сыграли они весёлую свадьбу.

Три дня и три ночи пировали в доме воеводы. Позвали на свадьбу и старика со старухой, а после свадьбы оставили их жить в доме воеводы. Но вы спросите, что сталось со старым конём? Конь, ребятки, до конца своей жизни получал по целой мерке риса в день, а гриву его расчёсывали золотым гребнем.

Дети воеводы

Болгарская народная сказка

Были когда-то у одного мельника три дочери. Две старшие сестры были так себе, а третья – пригожая, как вечерняя звезда. Вот девушки подросли и заневестились. Сидели они как-то вечером возле мельницы и пряли при свете месяца. Пряли и беседовали. Старшая и говорит:

– Кабы посватался ко мне сын воеводы, я наткала бы ему столько полотна, что хватило бы на всё его войско.

– А если бы сын воеводы меня взял в жёны, – сказала средняя сестра, – я испекла бы ему такой большой каравай, что на всё его войско хватило бы.

Младшая же промолвила:

– Кабы сын воеводы женился на мне, я родила бы ему двух сынков с золотыми волосиками и серебряными зубками.

А сын воеводы каждый вечер спускался к реке поить своего белого коня, и путь его лежал мимо мельницы. Случилось, что как раз в это время он проходил мимо трёх прях и слышал их разговор. Напоил воеводич своего коня, а на обратном пути завернул на мельницу и сказал старому мельнику:

– Слушай, дедушка, отдай мне в жёны одну из твоих дочерей.

– Какая же тебе по сердцу? – обрадовался мельник.

– Младшая.

– Бери её, сынок, только наперёд скажи, есть ли у тебя какое-нибудь ремесло?

– Я сын воеводы. Мой отец уже стар. Когда я женюсь, он поставит меня во главе всего войска, и я стану воеводой.

– Ну, хорошо, коли так, – согласился мельник.

На другой день и свадьбу сыграли. Воеводич посадил свою молодую жену в золочёную карету, отвез её в отцовский дворец, и зажили они счастливо. Много ли, мало ли времени прошло, одряхлел старый воевода и уступил своё место сыну. Однажды во дворец к младшей сестре пришли старшие и взмолились:

– Прими нас к себе жить, сестрица! Надоело нам на отцовской мельнице век коротать, с ног до головы в муке ходить!

– Милости прошу! – ответила младшая и оставила их жить во дворце.

А старшая сестра была зла и завистлива. День и ночь она придумывала, как бы извести сестру и самой выйти замуж за молодого воеводу.

Пришло время, и жена воеводы родила двух сыновей с золотыми волосиками и серебряными зубками. Уж она радовалась им, радовалась, наглядеться не могла. А её молодой муж в то время на охоте был, и ждали его только к ночи. Сестра-завистница стояла у постели роженицы и вся тряслась от злости. Задумала она недоброе дело.

– Тебе бы, сестрица, вздремнуть маленько! – сказала она.

– А как же младенчики? – спрашивает мать.

– Я положу их в колыбельку и убаюкаю.

Утомлённая роженица закрыла глаза и уснула, а завистница только того и ждала. Схватила новорождённых, выбежала с ними в сад, убила и зарыла в землю. Потом взяла двух щенят и положила их в колыбельку вместо младенцев. Стала баюкать их. Среди ночи вернулся воевода с охоты.

– Поздравляю с новорождёнными! – сказала ему старшая сестра.

– Где они? – воскликнул молодой отец и бросился к колыбельке, но увидел там двух щенят и пожелтел от гнева. – Выбросьте эту пакость, – крикнул он, – а их мать прогоните прочь! Пусть живёт в шалаше у реки и уток пасёт!

– Как же ты будешь жить без жены? – спросила завистница.

– За этим дело не станет – тебя вот возьму вместо неё! – ответил разгневанный воевода.

В ту же ночь его приказ был выполнен.

На другой день воевода вышел прогуляться по саду и что же видит: на том месте, где завистница зарыла младенцев, выросли два дивных деревца с серебряными листьями и золотыми цветами. Удивился воевода и позвал свою новую жену.

– Погляди-ка, что тут за чудо!

Прошёл воевода под деревьями, они склонились над ним и стали гладить ему волосы своими листьями. А как пошла вслед за ним воеводиха – начали деревья бить её ветками по лицу.

Тогда воевода позвал плотников и сказал им:

– Укрепите на ветвях этих деревьев по кровати. Мы с женой будем ночевать здесь, среди золотых цветов и серебряных листьев.

Плотники сделали, как он им велел. Пришли вечером воевода с женой и улеглись спать, а над головой у них серебряные листья зашумели. Воевода скоро заснул, убаюканный золотыми цветами, которые ласково гладили его по лицу. А воеводиха лежала как на иголках, боялась шелохнуться, потому что ветки стегали её. В полночь деревья заговорили человеческим голосом:

– Братец – спросило одно дерево, – тяжело ли тебе держать воеводу?

– Ничуть мне не тяжело – ответило ему другое дерево, – родной отец легче пёрышка. А вот тебе, братец, поди, трудно держать воеводиху?

– Ох, братец, грузна она, как буйволица, все мои веточки трещат под ней.

Жена воеводы услыхала это, слезла с дерева и всю ночь пролежала на мокрой траве.

На другой день, когда воевода опять ушёл на охоту, она взяла топор, срубила деревья и сожгла их. Осталась от них кучка золы. А утятница, мать погубленных младенцев, собрала ту золу и рассыпала её в огороде. К вечеру на грядках выросли два цветка с золотыми тычинками и серебряными лепестками. Завистница догадалась, что эти цветочки выросли из золы, оставшейся от деревьев, пустила в огород овцу, и та сжевала цветы. В ту же ночь овца окотилась двумя ягнятами с серебряной шерстью и золотыми рожками. Увидела это завистница, скорее сунула ягнят в корзинку, осмолила её и бросила в реку. Понесла река ягняток вниз по течению. Немного погодя корзинка зацепилась за ивовый куст. Утятница увидела засмолённую корзинку, открыла, смотрит – в ней два ягнёнка с серебряной шерстью и золотыми рожками. Тут она сразу узнала своих деток. Принесла их в шалаш и дала им грудь. Глотнул первый ягнёнок материнского молока и сразу же превратился в ребёночка. Обрадовалась мать, дала пососать второму – и он тоже ребёночком стал.

Стали расти двое мальчиков с золотыми волосиками и серебряными зубками в шалаше и скоро начали ходить и разговаривать. Часто играли они на берегу реки, и каждый, кто проходил мимо, останавливался, чтобы полюбоваться на них. Однажды прошла мимо воеводиха. Детишки увидели её и начали бросать камнями ей вслед. А когда проехал воевода, они выскочили из шалаша и давай мести вениками дорогу перед его конём.

Увидел их воевода и очень удивился: что это за мальчики с серебряными зубками и золотыми волосиками? Как раз таких обещала ему родить его первая жена. Растревожился он и отправился искать утятницу. А она тем временем пасла уток у реки.

– Откуда у тебя эти ребятишки? – спросил воевода.

– Река принесла в просмолённой корзине, – ответила утятница и ушла в свой шалаш.

Воевода возвратился во дворец. А воеводиха в это время гонялась за кошкой, вылакавшей молоко, и норовила ударить её палкой.

– Не бей меня, не то я расскажу воеводе, как ты погубила его сыновей, а вместо них щенят подложила! – замяукала кошка.

Воевода услыхал это, выхватил из рук жены палку, выбросил за окно, а потом взял кошку на руки и стал её расспрашивать – что и как. А кошки-то ночью не спят и потому обо всём знают. Рассказала она воеводе всё как было – что сделала завистница с детьми, деревьями, цветами и ягнятами.

– А как же ягнята в детей превратились? – спррсил воевода.

– И это мне известно, – ответила кошка. – Я как раз охотилась за мышами в шалаше утятницы, когда она вынула ягнят из корзинки. Как только она дала им материнского молока, они тотчас же превратились в детей.

Тогда воевода привёл во дворец свою первую жену и сыновей, а завистницу велел посадить в бочку, засмолить и бросить в море.

Златокудрая Отолонка

Чешская народная сказка

Давным-давно жили да были братец и сестрица. Мальчика звали Яхимкой, девочку – Отолонкой. Когда умерла их мать, отец женился во второй раз, но мачеха попалась очень злая. Сиротки доброго слова от неё не слыхали, одни попрёки, и чуть ли не каждый день терпели побои.

Дети подросли, Отолонка превратилась в такую красавицу, какой не сыщешь. Золотые косы до колен спускаются, засмеётся – золотая роза на устах расцветает, заплачет – скатный жемчуг из глаз сыплется, умоется – вода благоухает, где пройдёт – там лазоревые цветы вырастают. Вот однажды она и говорит своему брату:

– Давай, Яхимка, уйдём из дому искать счастья. У чужих людей легче будет жить,, чем у нашей злой мачехи. Никто не будет нас колотить, и мы всегда заработаем на кусок хлеба.

Яхимка согласился, и чуть свет тронулись они в путь. В полдень остановились на отдых. Взглянул Яхимка, как солнце золотит косы Отолонки, и сказал:

– Ах, сестрица! Как блестят твои волосы – словно они из чистого золота! Уж такая ты красавица – другой такой не сыскать.

– А какая мне от этого польза? – спросила Отолонка. – Много ли добра я видала? А что нас ожидает впереди, про то одному Богу известно!

Пошли они дальше, подошли к большому селу.

– Ну, братец, – молвила Отолонка, – я тут останусь работы искать, а ты дальше иди. На прощание даю тебе этот золотой волос, чтоб ты вспоминал обо мне, когда взглянешь на него. Только никому его смотри не показывай, и обо мне ни слова не говори, не то будет нам обоим худо.

Простились они, и Отолонка в село пошла, а Яхимка дальше отправился. Шёл он через горы, через долы, по каким только дорогам не колесил, всю землю из конца в конец исходил, пока не нанялся к одному королю за четвёркой лошадей смотреть.

Полюбилась Яхимке его работа, днём и ночью холил он своих коней, и стали они краше всех на королевской конюшне: чистые, гладкие, шерсть шёлком отливает, грива волосок к волоску расчёсана.

Зовёт король своих конюхов и ну их разносить:

– Почему, – говорит, – у Яхимки кони загляденье, а на ваших взглянуть тошно? А ну-ка, всыпать этим лентяям по двадцати пяти горячих!

Поволокли королевские слуги конюхов и всыпали всем, кроме Яхимки. Затаили зло конюхи на Яхимку и задумали отомстить ему. Подпоили его однажды и стали расспрашивать, почему его кони всегда такие гладкие да чистые.

– А потому что я и днём, и ночью о них забочусь, – ответил Яхимка.

– Как же ты их ночью-то чистишь? – удивились конюхи.

А у парня от вина развязался язык, и он похвастался:

– Есть у меня золотой волос. Он-то мне по ночам и светит. Дала мне его на память моя сестрица Отолонка. А она такая красавица, какой никто из вас в жизни не видал: засмеётся – золотая роза на устах расцветает, заплачет – скатный жемчуг из глаз сыплется, умоется – вода благоухает, где пройдёт – там лазоревые цветы вырастают...

Утром, протрезвившись, Яхимка вспомнил, о чём болтал, и очень жалел об этом, да поздно было. Конюхи всё королю передали. Вот король и зовёт Яхимку:

– Ну-ка скажи мне, почему у тебя кони всегда такие гладкие да чистые?

Отмалчивался Яхимка, отмалчивался, да делать нечего – пришлось рассказать королю о красоте Отолонки и показать ему золотой волос.

– Хочу увидеть златокудрую Отолонку! – воскликнул король. – Если она и впрямь такая красавица, как ты говоришь, я женюсь на ней! Собирайся в дорогу, повезёшь меня к своей сестре!

Запряг Яхимка четвёрку лихих коней в золочёную карету. Король велел посадить в неё придворную портниху, чтобы та нарядила Отолонку в свадебное платье. А эта женщина была злая колдунья. Незаметно для других она спрятала в карете и свою дочку-уродину.

Уселся Яхимка на козлы, король вскочил на своего борзого коня, и они тронулись в дорогу. Долго пришлось им ехать. Наконец приехали они в село, где жила Отолонка, и остановились у колодца. К колодцу сошёлся народ и во все глаза смотрел на золочёную карету.

Король тотчас же узнал в толпе Отолонку – она была такая красивая, что никто не мог с ней сравниться. Девушка очень понравилась ему, и он попросил её стать его женой. А был он молодец-молодцом и так пришёлся по сердцу Отолонке, что она согласилась выйти за него замуж. Обрадовался король и велел придворной портнихе одеть её в свадебное платье и украсить различными драгоценностями. В праздничном наряде Отолонка стала ещё красивее – даже ясное солнце затмила.

Отолонку усадили в золочёную карету, король вскочил на своего борзого коня и поскакал вперёд, а Яхимка взмахнул кнутом, и запряжённая четвернёй карета помчалась, будто на крыльях.

На полдороге король обернулся и крикнул вознице:

– Эй, Яхимка, не гони так, не то чего доброго перевернёшь карету и покалечишь мою невесту!

А Отолонка спрашивает колдунью: