Текст книги "Сказки славянских народов"

Автор книги: Ангел Каралийчев

Соавторы: Николай Тодоров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Что сказал пан король?

– Приказал отрубить тебе руку по локоть, а если ты не согласишься, то убить Яхимку, – ответила злая старуха.

– Ах, пани, не убивайте моего братца! Уж лучше отрубите мне руку.

Отрубила злая колдунья ей руку по локоть, а Яхимка знай погоняет лошадей, и ему в голову не приходит взглянуть, что творится в карете.

Немного погодя король опять обернулся и крикнул:

– Эй, Яхимка, не гони так лошадей, не то перевернёшь карету и покалечишь мою невесту!

А Отолонка спрашивает:

– Что сказал пан король?

– Приказал отрубить тебе ногу до колена, а если ты не согласишься, то убить Яхимку, – ответила злая колдунья.

– Ах, пани, не убивайте моего братца! Уж лучше отрубите мне ногу.

Отрубила злая колдунья ей ногу до колена,

Яхимка знай погоняет лошадей, и ему в голову не приходит взглянуть, что творится в карете.

Приехали они на берег моря. Обернулся король, видит – мчится карета, словно золотой ястреб, и король в третий раз крикнул вознице:

– Эй, Яхимка, не гони так лошадей, не то перевернёшь карету и покалечишь мою невесту!

А Отолонка:

– Что сказал пан король?

И злая колдунья ей в ответ:

– Приказал снять с тебя свадебное платье и бросить тебя в море, а если не согласишься, то убить Яхимку.

Заплакала Отолонка, посыпался у неё из глаз скатный жемчуг:

– Пусть будет, как велит пан король! Только братца моего пощадите!

Раздела злая колдунья несчастную девушку и столкнула её в море, а сама переодела в свадебное платье свою дочку-уродину. А Яхимка знай погоняет лошадей, и в голову ему не приходит поглядеть, что в карете творится.

Когда они приехали во дворец, злая колдунья сказала королю:

– Отолонка устала от долгого пути. Позволь ей отдохнуть до вечера.

Дочку свою она покрыла свадебной фатой, и король не заметил обмана.

Вечером устроили пир на весь мир. Собрались самые знатные люди со всего королевства. Дочка злой колдуньи пришла со спущенной фатой и села рядом с королём. Принялись гости пировать. Король выпил вина, захотелось ему похвастаться красотой своей невесты, и он сказал ей:

– Открой своё лицо, милая! Пускай все полюбуются на твою красу!

Обманщица не хотела показать своё лицо, тогда король сдёрнул с неё фату. Взглянул на невесту – и слова не может вымолвить: вместо златокудрой красавицы сидит рядом с ним огородное пугало. А та улыбнулась, но вместо того, чтобы на её устах расцвела золотая роза, изо рта у неё выскочила и шлёпнулась на стол болотная жаба. Шлёпнулась и заквакала:

– Ква! Ква! Ква!

Рассердился пан король и отвесил своей невесте оплеуху. Та заплакала, и вместо скатного жемчуга из глаз её посыпались белые пауки.

Тогда злая колдунья сказала:

– Бедная Отолонка ни в чём не виновата! Видно, кто-то из зависти напустил на неё порчу, вот она и подурнела. Но я сниму с неё колдовство, и к ней снова вернётся прежняя красота, ты только потерпи, пан король!

Когда ужин окончился, слуги подали гостям воды вымыть руки. Как только обманщица обмакнула руки в тазик, вода так развонялась, что гости, заткнув носы, разбежались кто куда. Пошла дочка злой колдуньи в свои покои, а за нею, вместо лазоревых цветов, колючие репьи вырастают. Царедворцы, провожавшие её, все ноги себе искололи.

Закручинился король – не знает, что ему делать, к невесте и шагу ступить не смеет. А злая колдунья одно твердит:

– Это Яхимка из зависти порчу на неё напустил!

– Заройте его по пояс в землю, а руки в кандалы закуйте! – велел разгневанный король.

А Отолонка, упав в море, превратилась в белую уточку с золотым хохолком на голове. Только не может она ни плавать, ни летать: всего одно крыло да одна лапка у неё остались. Сидит она на бережку и на солнце греется.

Проходил тем временем по берегу садовник. Увидал белую уточку, бросился и схватил её. А она вырвалась у него из рук, ударилась о землю и тотчас приняла человеческий вид. Заплакала Отолонка, посыпался у неё из глаз скатный жемчуг, и стала она просить:

– Не убивай меня, добрый человек! Кабы могла я взлететь, ты бы не поймал меня, но сам видишь – калека я!

– Скажи, девушка, чем я могу тебе помочь? – спросил её садовник.

Улыбнулась Отолонка, и расцвели у неё на устах золотые розы. Диву дался садовник: столько цветов он до сих пор вырастил, а золотые розы в первый раз увидел. Тут девушка сказала ему:

– Собери эти розы, пойди в престольный город и продай их там молодой королеве. Только денег с неё не бери. Требуй за розы человеческую ногу и руку. А в награду возьми себе этот скатный жемчуг. За него ты много денег получишь.

Собрал садовник жемчуг и розы, пошёл в престольный город и стал кричать под окнами дворца:

– Продаю золотые розы! Кто купит золотые розы?

Услыхала это дочка злой колдуньи и позвала его.

– Сколько возьмёшь за розы? – спросила она. – Я куплю их! – А про себя подумала: «Они мне пригодятся. Легче будет короля обмануть».

– Денег мне не нужно, – ответил садовник. – Я отдаю их только в обмен на человеческую ногу и руку.

Обманщица достала руку и ногу Отолонки и отдала их садовнику. Тот поспешил вернуться на берег моря. Девушка приложила их к своим культяпкам, и они тотчас же приросли – даже следа не осталось.

Поблагодарила Отолонка своего избавителя, после ударилась о землю, превратилась в белую уточку с золотым хохолком и улетела.

Под вечер прилетели к ней утки и стали между собой разговаривать:

– Ах, ах! – начала одна. – Удалось-таки злой колдунье короля обмануть: подсунула ему свою дочку-уродину вместо красавицы Отолонки.

– Ах! – подхватила другая. – Кабы только это – всё бы ничего! Злая колдунья подговорила короля закопать Яхимку в землю по пояс.

Проговорили утки, пока стемнело, а потом взмахнули крыльями и полетели во дворец посмотреть, что там делается. Прилетели, и одна из них – белая, с золотым хохолком – ударилась о землю и превратилась в златокудрую Отолонку. В полночь постучалась она в калитку на заднем дворе, где был зарыт бедняга Яхимка.

– Тук-тук-тук! Кто спит, кто не спит – пусть калитку отворит!

– Я и сплю, и не сплю, – ответил Яхимка, – но отворить тебе не могу – меня в землю по пояс зарыли, руки в кандалы заковали.

Отолонка сама себе отперла, подбежала к брату и запричитала:

– Ах, братец, ах, братец! Зачем же ты язык не придержал?

– Не кори меня, сестрица! Я и так жестоко наказан.

Поплакали они, поведали друг другу о своих бедах-несчастьях. Отолонка поцелуями лицо брату умыла, золотыми косами его вытерла и спросила:

– Не найдётся ли у тебя, братец, чего-нибудь перекусить? Наголодалась я на птичьем корму.

– Ничего у меня нет, сестрица. Только тем и живу, что добрые люди тайком мне в рот положат.

Попрощалась с ним Отолонка, пробралась тихонько в королевские покои, открыла шкаф и всю еду, что там была, съела. Потом взяла гребень короля и начала свои золотые косы расчёсывать. В это время под окном утки крыльями захлопали. Отолонка быстро положила гребень на место, обернулась белой уточкой и улетела.

Утром, проснувшись, король взял гребень волосы расчесать. Глядит – на зубцах несколько золотых волосков сверкает. Проголодался он, полез в шкаф, – а там ничего нет, всё до крошки съедено. Позвал он придворных, спрашивает-выпытывает – кто ночью во дворец приходил. Все только плечами пожимают, молчат.

На следующий день под вечер снова собрались утки среди моря и разговорились.

– Бедняге Яхимке сегодня куда хуже стало! – сказала одна.

– Хуже некуда! – подтвердила другая. – Злая колдунья велела слугам по грудь в землю его закопать, чтобы скорее умер!

Поговорили утки, поговорили, а как стемнело, взмахнули крыльями и полетели во дворец. Там Отолонка снова человеческий вид приняла и постучалась в калитку.

– Тук-тук-тук! Кто спит, кто не спит – пусть калитку мне отворит!

– Я и сплю и не сплю, – отвечает ей Яхимка, – но отворить тебе не могу – меня по грудь в землю закопали, руки в кандалы заковали.

Отолонка сама себе отперла, подбежала к брату, лицо ему поцелуями умыла, золотыми косами осушила и спрашивает:

– Не найдётся ли у тебя, братец, чего-нибудь поесть, очень я проголодалась!

Но Яхимка ответил, что ничего у него нет. Тогда Отолонка тихонько в королевские покои забралась. Всё, что в шкафу было, съела, и начала золотым гребнем косы расчёсывать. Вдруг вблизи доска скрипнула. Встрепенулась красавица, выронила гребень и заплакала. Посыпался у неё из глаз скатный жемчуг. Обернулась Отолонка белой уточкой и в окно вылетела.

Утром проснулся король, глядит – по всему полу скатный жемчуг рассыпан, а посреди золотой гребень лежит и на зубцах золотые волосы остались. Открыл шкаф – в нём хоть шаром покати.

«В чём тут дело? – задумался король. Собрал придворных, спрашивает-выпытывает – все только плечами пожимают, молчат. Лишь один из поваров затылок почёсывает, рот то открывает, то закрывает – не смеет заговорить. Заметил его король и спрашивает:

– Рассказывай, что видел!

– Я, пан король, вышел ночью воды из колодца налить. Гляжу: бежит по двору красавица, где ступит – лазоревые цветы вырастают. Прокрался я за ней, вижу – в твои покои пробралась. Всё, что в шкафу было, до крошки съела, а потом принялась гребнем твоим свои золотые косы расчёсывать. Я было к ней – да как на грех, доска подо мной скрипнула, и красавица исчезла. Куда – не знаю.

– Вечером оставь в шкафу самые вкусные яства. Я сам караулить буду.

Под вечер снова утки среди моря собрались и стали между собой разговаривать.

– Ах, ах! Совсем плохо пришлось бедному Яхимке! – говорит одна.

– Да уж дальше некуда, долго он не протянет! – подхватила другая. – Сегодня злая колдунья велела по шею в землю его закопать.

Поговорили-поговорили утки, а как стемнело, взмахнули крыльями и полетели во дворец. Там Отолонка снова человечье обличье приняла и постучалась в калитку:

– Тук-тук-тук! Кто спит, кто не спит, пусть калитку мне отворит!

– Я и сплю и не сплю, но отворить тебе не могу – по шею в землю меня закопали, руки в кандалы заковали.

Отолонка сама себе отперла, лицо брату поцелуями умыла, золотыми косами осушила и пошла в королевские покои. Всё, что было в шкафу, до крошки съела. Только начала косы расчёсывать, король подкрался к ней, схватил за руки и молвил:

– Теперь уж ты не убежишь от меня, красавица моя!

Утки услыхали его голос, испугались и прочь улетели, а Отолонка расплакалась и всё ему рассказала.

– Прости меня, Отолонка! – сказал король. – Если ты хоть немного любишь меня, останься со мной навсегда!

– Вели братца моего откопать – тогда останусь.

Король тотчас же велел освободить Яхимку. Потом собрал королевский совет. Пришли все паны-вельможи и знатные царедворцы. Позвали и злую колдунью.

– Ну, старуха, – сказал ей король, – ты тут всех мудрее. Посоветуй, как поступить с теми злодеями, что две невинные души погубить хотели!

– А вот как! – ответила злая колдунья. – Одного в бочку посадить, а бочку в море бросить, а другого к хвостам диких коней привязать, а коней в чистое поле выпустить – пусть разорвут его в клочья, а клочья по белу свету разнесут.

– Вот ты сама и придумала наказание – и себе, и своей дочери-обманщице, – сказал король и велел своей страже сделать так, как посоветовала злая колдунья.

Тут и свадьбу сыграли. Собрались за столами самые знатные люди со всего королевства. Все наперебой расхваливали красоту невесты. А Яхимка рядом с ней сидел и от радости куска хлеба в рот себе положить не мог.

Двенадцать месяцев

Болгарская народная сказка

В доме у одной богатой женщины жили две девочки. Старшая была её родной дочерью, а младшая находилась у неё в услужении. Богачка пуще глаза берегла свою дочку: ситным хлебом её кормила, в лучшие платья наряжала, дарила ей пёстрые бусы, сафьяновые туфельки и колечки. А служанка горе мыкала. Ходила она, бедняжка, босиком, чёрствыми корочками питалась, а вместо бус носила ожерелье из мелких ракушек. Сама их собрала, сама и нанизала на суровую нитку. Старшая спала до полудня и, проснувшись, начинала хныкать – и то ей подай, и это принеси. Младшая же вставала чуть свет и, прибрав в доме, бежала за водой к глубокому колодцу, вокруг которого росли старые тополя.

Вода в том колодце была чище слезы, и по ночам к нему сходились двенадцать месяцев. Один за другим умывались они студёной водой, затем усаживались в круг на траве под тополями и беседовали до первых петухов. Как только пропоют первые петухи, месяцы поднимались и уходили к себе – в дремучие Тилилейские леса.

Однажды хозяйка разбудила служанку среди ночи, дала ей кувшин и сказала:

– Ступай за водой, я пить хочу!

Девочка схватила кувшин и выбежала за ворота. На улице не было ни души, но у колодца под тополями сидели кружком одиннадцать мужчин и одна женщина и о чём-то толковали так тихо, что, казалось, это листва шелестит. Девочка набрала воды и собралась было уходить, но женщина – а была она старенькая, вся в морщинах – поднялась и спросила:

– Ты, девочка, кто такая?

– Служанка.

– Почему так поздно по воду пришла?

– Хозяйка меня послала.

– А ты сушёный кизил любишь?

– Я всё люблю, бабушка.

Старушка вынула из сумы горсть сушёного кизила и дала девочке.

– Спасибо, бабушка! – сказала та. – А вы кто такие будете?

– Мы – месяцы. Меня у вас бабушкой Мартой прозвали, а это мои братья. Каждую ночь мы умываемся у этого колодца. Кто мимо пройдёт, того мы благословляем. И тебя благословим, но прежде спросим кое-о-чём.

– Хорошо, бабушка.

– Скажи по правде, какой из месяцев самый добрый, а какой самый злой?

Девочка подумала и ответила:

– Все вы добрые. Зимние месяцы приносят с собой глубокий снег, который не даёт посевам замёрзнуть. В марте – это, бабушка, твой месяц – цветут подснежники. Наступают весенние месяцы – птички поют, пшеница растёт, подойдут летние – урожай люди собирают, а когда начинается осень, то поспевают груши, яблоки, виноград.

Тогда бабушка Марта от всего сердца благословила девочку:

– Пусть жизнь твоя будет долгая и счастливая! Молвишь ты слово – и с уст золотой скатится, улыбнёшься – на губах роза расцветёт!

Девочка поблагодарила бабушку Марту и побежала домой. Ещё и дверь не успела за собой закрыть, как хозяйка разбушевалась:

– Где ты околачивалась, негодница?

Девочка раскрыла рот и промолвила:

– С бабушкой Мартой разговаривала. – И тут же с уст её скатился золотой.

Хозяйка остолбенела от изумления, но золотой всё же подобрала. Стала она расспрашивать девочку, что да как, и та ей всё рассказала. А покуда девочка говорила, золотые падали на землю один за другим, и хозяйка набрала их полную миску.

На другую ночь задумала богачка послать свою дочку к бабушке Марте за благословением. Разбудила она её в полночь, умыла, причесала, в сафьяновые туфельки обула, дала в руку кувшин и отправила к колодцу.

Под тополями возле колодца девочка увидела двенадцать месяцев. Они разговаривали тихими голосами – словно пчёлы жужжали. Наполнив кувшин водой, она обернулась к месяцам и крикнула:

– Что вы себе под нос бормочете? Говорите громче, я тоже хочу послушать!

Бабушка Марта нахмурилась и сказала:

– Так уж мы привыкли. А ты кто такая?

– А тебе что за дело?

– Почему так поздно по воду пришла?

– Мать послала.

– А ты сушёный кизил любишь?

– Ну-ка дай! – крикнула девочка.

Бабушка Марта вынула из сумы горсть сушёного кизила и дала ей. А девочка взяла да и швырнула ягоды ей в глаза, и при этом захохотала так громко, что спящий воробышек с перепугу из гнезда выпал. Старушка поджала губы, но промолчала. Лишь немного погодя сказала:

– Спрошу я тебя кое-о-чём, а ты мне ответь по правде.

– Ну, спрашивай.

– Какой месяц самый добрый, а какой самый злой?

– Все они один другого хуже. Зимой – мороз, хоть на улицу не показывайся; эта дурёха Марта сама не знает, чего хочет: то дождь посылает, то снег; летом – жарко и мухи кусают, а осенью листья падают н всюду грязища непролазная.

– Вот как? – промолвила бабушка Марта. – Ну так выслушай же моё благословение: скажешь ты слово – изо рта змеи и ящерицы полезут, улыбнёшься – на губах крапива вырастет!

Девочка схватила кувшин и побежала домой. На пороге встретила её мать.

– Говори, доченька, говори, ненаглядная, а я передник подставлю, чтобы золото не рассыпалось.

– О чём мне с тобой говорить?

Только она это сказала, как изо рта у неё повалили змеи да ящерицы и стали падать на подставленный передник.

Задрожала богачка от гнева, схватила палку и принялась колотить служанку.

– Ты почему не научила мою дочку, как ей отвечать месяцам, чтоб и её так же благословили, как тебя?

Бедняжка скорей убежала из дому. Села возле дороги на камень и стала горько плакать. Проходил мимо пригожий парень, увидал, что она плачет, заговорил с ней, стал расспрашивать, какое у неё горе. И так она пришлась ему по сердцу, что он решил на ней жениться.

А дочка богачки с каждым словом змей и ящериц изо рта выплёвывала. До тех пор на земле змеи и ящерицы не водились – все они из её рта вылезли.

Янек и Ханка

Польская народная сказка

С незапамятных времён жители польских земель рассказывают самые удивительные вещи про хозяина горы Крконоше. Все леса и реки, пастбища и целебные источники этой горы принадлежали ему. А его сокровищам, скрытым под землёй, и счёту не было. Под землёй стоял и его дворец из прозрачного горного хрусталя и самоцветов, от которых исходило волшебное сияние, хотя под землю не проникал ни один солнечный луч.

Хозяин всего этого был стар, как сама гора, но никто не дал бы ему его лет, потому что столетия проходили для него, как один миг для людей. Кроме того, он мог превращаться в кого захочет – в зверя или птицу, немощного старца или статного молодца. Нередко, обернувшись человеком, сходил он в долины, где жили люди, и так как был справедливым хозяином, то щедро награждал добрых, а злых сурово наказывал.

Об одном таком случае я и хочу рассказать вам в этой сказке.

В одной горной деревушке жила-была старая убогая вдова со своим сыном Янеком. Парень он был сильный и работящий, но сколько ни бился, еле-еле сводил концы с концами и того, что он приносил домой, хватало лишь на то, чтоб им не умереть с голоду. Вот однажды он и говорит своей матери:

– Матушка, больше так жить нельзя! Пойду-ка я в Оленью-Гуру. В этом городе живёт много народу, и я обучусь там какому-нибудь ремеслу.

Как задумал, так и сделал. Отправился в город.

По дороге нашёл он красный кошелёк. Подобрал его Янек и очень обрадовался – кошелёк был набит золотыми дукатами. Но пройдя ещё немного, настиг он богато одетого человека, который стоял посреди дороги и озирался, будто искал что-то. Парень спросил его, что он ищет, и незнакомец ответил, что потерял кошелёк с деньгами.

– А какой был у тебя кошелёк?

– Красный, с золотым шнурком, полный денег.

– Этот, что ли? – И Янек достал из кармана кошелёк и протянул незнакомцу.

– Этот самый! – обрадовался тот и захотел было наградить честного юношу, но Янек отказался.

Пошли они вдвоём в город и по дороге разговорились о том о сём. Вдруг незнакомец спросил парня:

– Скажи, чего бы ты захотел, если бы знал, что твоё желание исполнится?

Недолго думая, Янек ответил:

– Я бы захотел, чтобы всё, что мне сегодня ни встретится, было моим.

– Будь по-твоему! Только смотри, не желай чересчур много! – промолвил незнакомец и в тот же миг исчез, словно под землю провалился.

Тут Янек догадался, что это был сам хозяин Крконоше, и громко крикнул вслед: «Спасибо!», но ему ответило лишь горное эхо.

Парень пошёл своей дорогой. Немного погодя глядит – в пыли что-то поблёскивает. Нагнулся – а перед ним тот же кошелёк с дукатами. Довольный и весёлый, сунул он его в карман – теперь ведь кошелёк принадлежал ему. Прошёл он ещё немного и настиг стадо овец. Овцы тотчас же тронулись за ним, словно он всегда был их хозяином. Дальше увидел он множество возов, нагруженных снопами. Возы тоже за ним тронулись. Потом встретил коров, коней, гусей и кур – и все за ним потянулись.

«Вот это удача так удача! – подумал обрадованный Янек. – Вышел я из дому последним бедняком, а стал первым богачом в наших краях. И пожалуй, пора мне домой возвращаться».

Но, взглянув перед собой, увидел он, что до Оленьей-Гуры ещё осталось порядком, и сказал себе:

«Почему бы мне не дойти до самого города? Кто знает, сколько ещё богатств ждёт меня по дороге!»

Пошёл он дальше, встретил возы, полные товаров, а у городских ворот нашёл тяжёлый золотой перстень с большим самоцветом, что блестел, как вечерняя звезда.

«Ну, это наверняка последний подарок хозяина Крконоше. Больше он ничего мне не подарит, дай-ка я ворочусь домой», – с сожалением подумал парень и только было повернулся, как из придорожных кустов выскочила ему навстречу девушка. Кинулась она к нему, схватила за руку и сказала:

– Меня зовут Ханка, а ты – мой наречённый. Пойдём в костёл венчаться!

Глянул на неё Янек, и со страху язык у него отнялся – такая она была уродина: лицо опухшее и всё в бородавках, волосы, как из жести, а цветом на прелую солому смахивают, нос – большой-пребольшой, и к тому же кривой, словно клюв. Ни дать ни взять – ведьма!

Отшатнулся от неё парень, попробовал было улизнуть, но она крепко держала его за руку. Вдруг Янек увидел у неё на пальце такой же перстень, как тот, что он только что на дороге нашёл. Догадался он, что это хозяин Крконоше наказывает его за жадность, и покорился. Понурил голову и пошёл с Ханкой в костёл, а там ксёндз обвенчал их.

Так-то Янек привёз домой несметное богатство и такую уродливую жену, что смотреть на неё было тошно. Но Ханка оказалась хорошей хозяйкой: заботилась и о муже, и о свекрови, всё в доме так и сияло чистотой, а во дворе был полный порядок. Поэтому Янек скоро свыкся с тем, что жена его уродина, и уже не вздыхал, глядя на неё. А когда она подарила ему здорового и красивого сына, по-настоящему полюбил её.

Так проходили дни за днями. Молодые трудились и были довольны друг другом. Но чем ближе подходила годовщина их свадьбы, тем молчаливее и тревожнее становилась Ханка – просто места себе не могла нигде найти.

Вечером, накануне годовщины, когда вся семья сидела за праздничным ужином, кто-то постучался в окошко. Дверь открыли, и через порог перешагнул тот самый незнакомец, которого Янек год тому назад встретил по дороге в Оленью-Гуру.

– Я пришёл спросить тебя, Янек, доволен ли ты моими подарками, – промолвил он. – Если жена тебе не по душе – скажи. Я возьму её с собой, и ты сможешь тогда жениться на другой.

Глянул Янек на Ханку, которая в это время кормила ребёнка. Материнская любовь озаряла её лицо такой добротой, что оно показалось ему чуть ли не красивым. Подошёл он к ней, обнял и сказал:

– Доволен я твоей щедростью, хозяин, и доброй женой доволен. Ты только взгляни, какого сынка она мне родила!

– Раз так, ты, Ханка, можешь всё рассказать своему мужу! – молвил хозяин Крконоше, открыл дверь и исчез в темноте, словно и не появлялся.

Оглянулся Янек на Ханку и вскрикнул от удивления: перед ним стояла женщина в Ханкином платье и кормила ребёнка, но это не была его уродливая жена, а такая красавица, какие только в сказках и встречаются.

– Что с тобой сделалось, Ханка? – воскликнул он, всплеснув руками.

– Садись, я всё тебе расскажу! – ответила преображённая Ханка и принялась рассказывать: – Год тому назад я была такой же, какой ты меня сейчас видишь. Все твердили, что я – самая красивая девушка в наших краях, и это вскружило мне голову. Я стала надменной и насмехалась над всеми; сердце моё превратилось в ледышку, и я делала всё, что мне вздумается, считая, что мне всё позволено. Многие юноши приходили ко мне свататься, но я осыпала их насмешками, и они уходили пристыженные. Перед нищими и убогими я захлопывала дверь, потому что не выносила уродства и бедности. Ровно год тому назад пошла я за городские ворота на луг нарвать цветов. Сплела я себе венок из незабудок и стала глядеться в озеро. «Какая я красивая»! – думала я и не заметила, как ко мне подошёл какой-то незнакомец. Оглянулась я и вижу – смотрит он на меня, а в глазах насмешка. Я не привыкла к тому, чтобы на меня так глядели, нахмурилась и сердито сказала ему:

– Чего ты торчишь здесь, нахал? Убирайся прочь!

– Да вот смотрю, какая ты пустая, ленивая и злая, – ответил он.

– Можешь болтать, что хочешь. Я знаю, что краше меня нет девушки в наших краях, и только королевский сын достоин быть моим мужем, – сказала я и рассмеялась.

– Ты плохая девушка и гордячка! – воскликнул он. – А красота твоя увяла, и помину о ней нет. Теперь ты такая уродина, каких ещё не рождалось. Такою ты и останешься, пока скромностью, трудолюбием и добротой не завоюешь моей милости. Возьми этот перстень... – Тут он надел мне на палец золотой перстень с самоцветом. – Выйди на дорогу, и за первого, которого встретишь с таким же перстнем на руке, пойдёшь замуж. Через год я приду взглянуть на тебя и спрошу твоего мужа, доволен ли он тобой. Если согласится, чтоб ты осталась с ним, я верну тебе прежнюю красоту, а если тебе не удастся завоевать его сердце, заставлю его прогнать тебя. Будешь ты тогда бродить по свету, как нищенка; люди будут от тебя отворачиваться, чтобы не видеть твоего уродства, и лишь из жалости будут подавать тебе корку хлеба. Такой ты и останешься до конца жизни. И вот ещё что запомни: никому ни слова не говори о том, что с тобой случилось, иначе не сниму с тебя зарока!

Сказав эти страшные слова, незнакомец исчез, словно его ветром сдуло. Посмотрела я на себя в воду и сама себя испугалась. Хотела было в озере утопиться, но раздумала и решила исполнить всё, на что меня обрёк хозяин Крконоше – я ведь сразу же догадалась, что это был он.

Так я и встретилась с тобой, а остальное ты сам знаешь.

– Да и я был не без греха, – промолвил Янек. – К тебе меня привела моя жадность. С этого дня будем жить скромно и разумно, чтоб не гневить доброго хозяина Крконоше...

Янек и Ханка сдержали своё слово. Поэтому и дожили в счастье и довольстве до глубокой старости.

Про четырёх братьев

Болгарская народная сказка

Четверо братьев-бедняков отправились в чужие края искать себе пропитания. По дороге догнал их старик – борода седая, на плече палка, а на палке сумочка висит. (Был тот старик волшебником, который мог совершать разные чудеса).

– Доброго вам пути, молодцы! – сказал старик братьям.

– Будь здоров, дедушка! – ответил старший брат.

– Куда путь держите? – спросил старик, поравнявшись с братьями.

– Да вот идём счастья искать в чужих краях, – ответил второй брат.

– Коли идёте в равнинные сёла, возьмите и меня с собой.

– С удовольствием, – обрадовались все четверо, – всем вместе и дорога легче покажется.

Шли они, шли – подошли к источнику с двумя желобами. Сели отдохнуть и голод утолить. Порылись братья в своих сумках, по краюшке ржаного хлеба вытащили. Видит старик, что ничего другого у них нет, – достал из своей сумочки головку луку, разрезал и дал всем поровну. Братья поели, выпили студёной водицы и собрались дальше идти. Перед тем как пуститься в путь-дорогу, старший брат взглянул на водяные струи и сказал со вздохом:

– Эх, кабы вместо воды из желобов вино потекло, остался бы я тут и построил бы корчму! Поверьте мне, братья, ни одного бедняка не отпустил бы, не угостив вином.

– Пусть будет по твоему хотенью, – промолвил старик и поднял вверх руку.

И совершилось чудо: из одного жёлоба хлынуло белое вино, а из другого – красное. Удивились младшие братья и сказали старшему:

– Коли нужна тебе помощь, мы можем остаться!

– Идите себе своей дорогой, а обо мне не беспокойтесь! Раз у меня есть такой источник – помощников не оберёшься.

Пошли трое младших братьев со стариком дальше. Шли-шли – вышли в чистое поле. Посреди поля три кургана стоят, а между ними два больших белых камня валяются. Остановился второй брат, взглянул на чистое поле, курганы и камни, и сказал со вздохом:

– Эх, кабы эти курганы в скирды хлеба превратились, а камни – в волов, сделал бы я себе черешневую сошку! Всё бы поле вокруг перепахал, засеял, и были бы у меня тогда полны закрома зерна. Поверьте мне, братья, ни одного бедняка голодным бы тогда не отпустил!

– Будь по-твоему! – промолвил старик, поднял руку, и мигом курганы в скирды хлеба превратились, а камни – в белых волов с большими рогами.

Остался второй брат возле скирдов и волов, а остальные двое со стариком дальше пошли.

Долго ли, коротко ли – дошли до холма, а холм весь от воронья почернел.

– Эх, – вздохнув, сказал третий брат, – глядите, сколько воронья тут! Кабы это было стадо овец! Пас бы я их на лугах, сыроварню бы построил...

– Будь по-твоему! – промолвил старик и поднял руку, и мигом вороньё в стадо чёрных овец превратилось.

Погнал третий брат своё стадо на луга, а младший и старик пошли своей дорогой. Под вечер пришли в одно село. А там свадьбу играют – скрипки пиликают, барабаны ухают.

– Хочешь, сведу тебя на свадьбу? – спросил старик.

– Ладно, – ответил парень.

Пришли в дом к жениху. Двери широко распахнуты, посажёный как раз вводит невесту к свёкру и свекрови.

Старик остановил его и крикнул:

– Эй, кумовья и сваты, эта невеста – не ваша!

– Хорошее дело, чья же она тогда? – спросил посажёный.

– Наша! – ответил старик.

– Как так ваша? – закричали сваты.

– Она – суженая этого парня, что со мной пришёл. Коли не верите, принесите мне два виноградных черенка. Один я в землю воткну, а другую – посажёный. Если ваш черенок покроется листьями и завяжет плод у нас на глазах – невеста ваша. Если же лоза ваша высохнет, а моя даст плод – вы отдадите невесту этому парню, что со мной пришёл. Согласны?

– Согласны! – ответили сваты и тотчас же принесли два черенка.

Старик посадил свой черенок, а посажёный – свой. Все окружили черенки и стали ждать, что будет. Мало ли, много ли времени прошло – только черенок старика покрылся листьями, пустил серёжки, завязал плод, и виноградины начали наливаться, а черенок посажёного высох и почернел.

Увидели свадебщики этакое чудо и – делать нечего – выдали невесту за парня. Старик отведал винограда от своей лозы, простился с молодыми и ушёл, а четвёртый брат остался жить в доме невесты.

Прошло десять лет. Старый волшебник решил навестить четверых братьев – посмотреть, как они живут, как бедняков встречают. Первым делом отправился он к корчмарю. Уже темнело, когда толкнул дверь и вошёл к нему.

– Добрый вечер, сынок! – сказал он, оставив в углу палку с сумочкой.

Корчмарь и ухом не повёл, завидев дряхлого оборванца.

– Дальняя дорога мне выпала, – начал старик, – ног под собой не чую. Не нацедишь ли ты мне стаканчик вина?

– А деньги у тебя есть? – спросил корчмарь.

– Откуда быть деньгам у такого бедняка, как я?!

– Вина без денег не даю! – отрезал корчмарь. – Не жди!