Текст книги "Сказки славянских народов"

Автор книги: Ангел Каралийчев

Соавторы: Николай Тодоров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Да, теперь я всё понял, – сказал охотник. – Иди, добрый человек к королю, он непременно тебе поможет!

Охотник ушёл, а крестьянин продолжил свой путь. Ему и в голову не пришло, что он разговаривал с самим королём Яном.

Наконец добрался он до королевского замка. Стража впустила его, а один из придворных отвёл в большую роскошно убранную комнату, где на золотом троне сидел король в алой мантии с золотой короной на голове, а вокруг него толпилось двенадцать важных сановников.

Подал наш крестьянин первому сановнику доску с прошением и попросил:

– Прочтите, ваша милость, какое зло учинил мне мой вельможный пан!

Первый сановник начал вертеть доску и так, и эдак, но ничего не понял. Не поняли и другие сановники. Рассердились они и, приняв бедняка за безумца, велели слугам прогнать его. Однако король остановил слуг и приказал подать ему доску с прошением. Двенадцатый сановник передал доску одиннадцатому, одиннадцатый – десятому, тот – девятому. Так и передавали они её один другому, пока первый сановник не подал доску королю.

Король посмотрел внимательно на прошение и обратился к своим сановникам:

– Как же так, почему вы ничего не понимаете? Здесь всё очень ясно изложено. Пойди поближе, добрый человек!

Крестьянин приблизился к трону.

– Вот это здесь, наверное, твоя лачуга? – спросил у него король.

– Да, мой государь. Это моя лачуга.

– А вот это имение твоего пана?

– Совершенно верно, мой государь!

– Твоя корова забрела на панское поле вот отсюда, не правда ли?

– Отсюда, мой государь, отсюда.

– А пан твою корову поймал и зарезал, не так ли?

– Зарезал, мой государь, зарезал, не посчитался с тем, что она у меня одна-единственная.

– А ты пошёл к пану, попросил за корову денег, и вместо денег получил десять ударов плёткой, не так ли?

– Да, мой государь! Ровно десять. Твоими устами говорит сама правда!

Крестьянин очень обрадовался, что король сумел разобрать его прошение, и похлопал его по плечу.

– Вот это умная голова, а не капустный кочан, вроде ваших, – и он насмешливо посмотрел на двенадцать важных сановников.

Король Ян тоже был очень доволен, что показал себя перед советниками умным и догадливым, и сказал крестьянину:

– Ты возвращайся домой, а я позабочусь, чтобы тебе вернули деньги за корову и больше никогда не обижали.

Через некоторое время пан получил от короля приказ построить крестьянину новый дом, хлев, свинарник и сеновал, дать ему корову и ко всему этому добавить большой участок земли.

– Мудрый государь, наш король Ян – он тут же разобрался в моём прошении! А его советники, ничего не понимая, только глазами хлопали. И зачем король кормит этих дармоедов, когда они даже в прошении разобраться не умеют? – рассказывал довольный крестьянин соседям до конца своей жизни.

Один драм языка

Босненская народная сказка

Жил в Сараеве юноша по имени Омер. Был он самым известным бездельником во всём городе. Днём просиживал в кабачках, а по ночам бродил от дома к дому и играл на тамбуре под девичьими окнами. И надо признать, что играл он и пел на славу, да и на вид был статным и пригожим.

Часто советовал отец своему непутёвому сыну:

– Хватит тебе шататься по кабакам, сынок! Хватит вертеться возле девушек! Пара тебе за ум взяться. Мы уже состарились и не можем сами прокормить себя.

Однако Омер не слушался отца. Он тащил из дома всё, что ему попадало под руку, и продавал, продолжая вести свою разгульную жизнь. Не перенесли его родители такого стыда и позора и ушли в могилу раньше времени.

Остался Омер один в пустом доме, гол как сокол, и впервые в жизни серьёзно призадумался над своим житьём-бытьём:

«Кто теперь будет прясть и ткать, дом убирать, готовить обед? Видно пора мне за ум приниматься. Ничего другого мне не остаётся, как жениться».

Взял Омер тамбур, спрятал его под жилет и отправился к дому, где жила красавица Мейра. Был уже поздний вечер. Давным-давно пропел муэдзин свою последнюю молитву. В комнате Мейры горела свечка, оттуда доносились приглушённые голоса. Постучал Омер в окно – разговор стих; ударил он по струнам, запел – свечка погасла. Значит, красавица и слышать не хочет об Омере!

Три ночи подряд ходил он и играл под её окном, а потом возвращался домой с понурой головой: ни разу Мейра не откликнулась на его песню. На четвёртую ночь молодой повеса опять пошёл петь под её окном.

«Спою в последний раз, но если она и сейчас не отзовётся, то больше моей ноги там не будет!» – решил он.

Заиграл Омер на тамбуре и запел грустным голосом:

«Моя волшебница, тише играй!

Скользи по струнам, смычок-весельчак.

Не раз, изнемогающего от жажды и голода,

Ты кормил меня и поил

И песней своей девушек стройных

Ты ко мне подзывал.

Моя волшебница, тише играй!

Скользи по струнам, смычок-весельчак.

Здесь под окошком Мейры напрасно

Днём и ночью я с грустью вздыхаю,

Не глядят на меня красивые глаза..».

Свечка в комнате опять погасла, но вдруг окошко открылось. От радости у Омера закружилась голова.

«Наконец-то я тронул её сердце», – подумал несчастный певец.

– Ты что, Омер, сумасшедший или сходишь с ума? – строго спросила Мейра. – Зачем ты всю ночь торчишь под моим окном и позоришь меня? Заруби себе на носу: ничего не выйдет из того, что ты затеял!

Все надежды Омера мигом испарились. Увидела девушка, как сник бедняга, смягчилась и добавила:

– Ах ты, неразумный! Уж не задумал ли ты жениться на мне?

– Да! – еле слышно прошептал Омер.

– Выброси эту глупость из головы, – сказала ему девушка. – В твоём доме не найдётся даже корочки хлеба, а ты хочешь жениться. Знаю, ты скажешь, что мы – одного поля ягоды! Это верно, я тоже бедная. Но ведь ты знаешь, что во всём Сараеве нет девушки краше меня – об этом все говорят. Значит Аллах – вечная ему слава! – уготовил мне другую, лучшую судьбу. Меня просватает какой-нибудь богач... Только знай, Омер, дорого не золото и серебро, а то, что сердцу мило. Я не променяла бы тебя и на самого завидного городского жениха, однако не могу нарушить священной родительской воли: должна я выйти замуж за того, кто не только меня прокормит, но и обеспечит спокойную старость моим родителям, ведь вся их надежда на моё замужество.

От этих слов полегчало на душе у парня.

– Ну, если дело за этим стало, – сказал он, – скажи мне, какой выкуп хочет твой отец?

– Не очень большой! Стань купцом, открой лавку, чтобы мог ты всех нас прокормить и одеть.

– Ну хорошо! Завтра я приду к тебе и скажу, что сделал. До свидания, Мейра, спокойной ночи! – попрощался Омер.

Утром отправился Омер к ростовщику Искару, другу его покойного отца. Рассказал он ему о своей беде и попросил взаймы тридцать кошельков денег.

– Я буду очень рад, если красавица Мейра станет твоей женой, – сказал Искар. – Только когда ты думаешь вернуть мне деньги?

– Через семь лет, – ответил Омер, недолго думая.

– Так! А что будет, если через семь лет ты мне не вернёшь долга? Дружба – дружбой, а деньги – врозь!

– Если я тебя обману, отрежешь от моего языка один ^драм! – разгорячился Омер.

– Так и быть! – согласился Искар. – Пойдем к судье и заключим наш договор: если через семь лет ты не вернёшь мне шестьдесят кошельков денег – такой у меня процент – я отрежу у тебя один драм языка.

Пошли они к судье и заключили договор честь по чести. Ростовщик отсчитал Омеру тридцать кошельков денег и пожелал ему счастливой жизни. Начал готовиться парень к свадьбе: накупил дорогих вещей, пушистых ковров, серебряной посуды, обставил свой дом с невиданной роскошью.

Через месяц сыграли свадьбу. Пригласил Омер музыкантов и плясунов, столы ломились от всевозможных яств. Целую неделю продолжался свадебный пир. Все дивились прекрасному убранству комнат, богатому угощению.

Зажил Омер со своей молодой женой, словно бей, и думать совсем перестал о том, как вернёт такой большой долг. Истратив половину денег, он наконец занялся торговлей, как и обещал Мейре. Однако не напрасно говорят старые люди: «Не берись за гуж, коль не дюж». Не лежало у Омера сердце к торговле.

Быстро пролетело шесть лет. Увидел Омер, что деньги у него на исходе, и приуныл. Ночами не спит – вертится, вздыхает. От мрачных мыслей похудел Омер, согнулся в три погибели. Спрашивает его Мейра, что с ним, а он только одно твердит:

– Оставь меня в покое! Пропала моя головушка...

А Мейра знала об уговоре с первого дня, однако молчала – всё надеялась, что её муж как-нибудь да справится. Когда осталась одна неделя до назначенного срока, Мейра решила пойти к судье.

«Видно, мой муж так ничего и не придумает. Пойду-ка я к судье, попробую его умилостивить. На что мне муж без языка!»

Пришла она к судье, отвесила ему три глубоких поклона, оставила дорогой подарок и ушла, не сказав ни слова. Тоже самое она сделала и на другой день.

«Эта женщина не зря меня так обхаживает, – подумал судья. – Видно, хочет о чём-то попросить, да не смеет, бедняжка».

На третий день Мейра опять пришла к судье, поклонилась ему в ноги, оставила подарок и пошла обратно. А судья приказал слуге вернуть её.

– Женщина! Вот уже третий день ты приходишь ко мне, но всё не можешь решиться сказать свою просьбу. Поведай мне, что тебе надо от меня? Говори! – сказал ей судья.

А Мейра только того и ждала. Она низко поклонилась, поцеловала у судьи полу халата и сказала:

– Ах, милостивый судья! Твоя доброта мне развязала язык. У меня действительно есть к тебе просьба: позволь мне в следующую пятницу только часок посидеть на твоём месте в суде.

– О, женщина! Клянусь Аллахом, что исполню твою просьбу. Если хочешь, ты можешь остаться на моём месте весь день!

Мейра поцеловала туфлю судьи, поблагодарила его и довольная ушла.

Настал назначенный день. Ни свет ни заря послал Искар своего человека к Омеру за деньгами. А откуда у Омера деньги? Он показал слуге кончик языка и сказал:

– Вот так я рассчитаюсь с твоим хозяином! – и тут же заплакал.

Вернулся слуга и передал ростовщику ответ Омера.

– Ах, так! – вскричал Искар. – Пойдём скорее к судье!

В это время Мейра пришла в суд. Судья дал ей свой халат, надел ей на голову белую судейскую чалму, а сам спрятался в соседней комнате и стал смотреть в замочную скважину, что будет дальше.

И вот – приходит ростовщик, волоча за шиворот заплаканного Омера. Оба они поклонились безбородому судье, а тот помолчал некоторое время, посасывая свой кальян, а потом и спрашивает:

– Почтенные купцы, что привело вас ко мне?

– Рассуди нас, справедливый судья, – ответил ростовщик и начал рассказывать о займе и договоре.

Выслушал мнимый судья Искара и обратился к Омеру.

– Так ли это, Омер, как рассказывает почтенный Искар?

Омер заплакал ещё сильнее и потвердил, что ростовщик сказал истинную правду. Тогда молодой судья раскрыл книгу законов, полистал её, остановился на какой-то странице и зашевелил губами, делая вид, что читает. Наконец он закрыл книгу и обратился к Искару:

– Да, да, ты имеешь полное право взыскать по договору! Так написано в этой священной книге. А бритву ты принёс?

– А как же! – воскликнул ростовщик.

Он вытащил острую бритву и стал размахивать ею под носом несчастного Омера.

– Эй ты, почтенный! – прикрикнул на него судья. – Смотри не ошибись! Ты должен отрезать от языка своего должника ровно один драм. Иначе худо тебе придётся!

Испугался ростовщик.

– Праведный судья! – сказал он. – Почему ты так говоришь? Если я ненароком отрежу немного больше, то доплачу Омеру за убыток. А если отрежу меньше – будем считать, что я сделал ему подарок.

– Замолчи, неразумный! – громко крикнул судья. – Как ты смеешь выдумывать свои законы! Немедленно решай! И помни, если отрежешь чуть больше или чуть меньше одного драма, я прикажу палачу отрубить тебе голову. Так написано в священной книге.

Не на шутку перепугался Искар и начал умолять:

– Прости меня, праведный судья! Мне и в голову не приходило вмешиваться в твои судейские дела. Не нужен мне язык моего должника. Дарю я ему и тридцать кошельков денег, ведь мы были с его отцом – да пошлёт его Аллах в рай! – лучшими друзьями.

Услышав эти слова, судья ещё больше рассердился и крикнул:

– Немедленно позовите палача! Я научу этого ростовщика, как надо уважать договор, скреплённый судейской печатью!

Прибежал палач, стал размахивать ятаганом. Упал Искар на колени, поцеловал полу судейского халата, стал упрашивать, чтобы помиловали его, а судья не соглашается и знай твердит своё:

– Или отрезай ровно один драм, или прощайся со своей головой!

Понял ростовщик, что без подкупа ему не выкрутиться, и сказал:

– Праведный судья! За свою справедливость возьми и ты от меня тридцать кошельков денег. А своему должнику я прощаю и долг, и проценты. Не хочу я его увечить. Помоги мне расхлебать кашу, которую сам заварил. Чёрт меня попутал, вот я и подписал такой договор!

– Рубите голову этой собаке! – громко крикнул судья.

Палач потащил трясущегося от страха Искара, а тот крепко вцепился в халат судьи и заверещал:

– Смилуйся, господин! Ведь и ты такой же правоверный, как и я...

Тут в ноги судьи упал Омер, поцеловал его туфлю и попросил помиловать ростовщика.

– Хорошо, пусть будет по-вашему! – важно сказал безбородый судья. – Я прощаю тебя, Искар, потому что твой должник просит меня об этом. Но запомните хорошенько, что мусульманский закон твёрже камня!

Дал ростовщик судье тридцать кошельков, набитых деньгами, а судья заставил его поцеловать Омера.

– Теперь я запишу в судебной книге, что дело улажено по взаимному согласию, и никто ничего никому не должен, – сказал судья.

Обрадовались Омер и ростовщик, поблагодарили молодого судью за великодушие и справедливость и поспешили уйти.

Не успела за их спиной закрыться дверь, как открылась другая, и в комнату вошёл настоящий судья. Вдоволь насмеявшись, он сказал Мейре:

– Женщина! Твоя голова мудрее Корана, да простит меня Аллах! Если бы ты была мужчиной, то лучшего судьи нельзя было бы найти на всей земле падишаха!

Мейра поблагодарила судью за оказанную ей большую услугу и предложила ему пятнадцать кошельков с деньгами, которые получила от ростовщика. Но судья не только не взял их, но дал ей ещё один в награду за её ум и находчивость. Мейра, как и подобает, поцеловала полу халата судьи, закрыла лицо белой паранджой и вернулась домой раньше своего мужа, который зашёл с Искаром в кофейную, чтобы угоститься по случаю счастливого избавления.

К обеду вернулся радостный Омер. Открыл он калитку, а жена, увидев его в окно, начала над ним подтрунивать:

– Вот и Омер с отрезанным языком!

– Не угадала! – ответил ей муж.

Мейра притворилась удивлённой – подумать только, её муж разговаривает с ней как ни в чём не бывало! А Омер стал ей рассказывать:

– Аллах – да живёт в веках его имя! – и умный судья – да будет он жив и здрав! – избавили меня от беды. Жадный Искар наказан сполна. А до чего же хорош собой молодой судья, румяный, как яблоко...

– Неужели он красивее меня? – спросила хитрая Мейра и показала деньги, что принесла домой.

Заплакал Омер от радости, опустился на колени перед своей разумной женой и три раза поцеловал её в лоб. А когда Мейра рассказала ему всё как было, то стала ему ещё дороже.

С тех пор Омер всегда слушал мудрые советы своей жены. Он стал старательно работать и через несколько лет они так разбогатели, что смогли с лихвой вернуть свой долг.

Мудрость стариков

Болгарская народная сказка

Один жестокий царь издал приказ истребить всех старых людей.

– Какая от них польза, – сказал он, – они не могут ни пахать, ни жать, ни дров наколоть. Только напрасно хлеб едят да мешаются в доме. Без них жить будет лучше!

Взялись за дело царские палачи. Всех старых людей погубили. Остался только один старик – отец боярина. Жаль тому стало своего старого отца, спрятал он его в тайное место и стал украдкой носить ему пищу.

У жестокого царя был норовистый чёрный конь. Он лягался, кусался, вставал на дыбы и сбрасывал с себя ездоков. Никто не мог его объездить. Узнал царь, что в столице живёт одна премудрая знахарка. Приказал он привести её во дворец и стал расспрашивать, как укротить ретивого коня.

– Прикажи, государь, своим боярам сплести верёвку из песка, и этой верёвкой пусть стреножат коня. Станет он кротким, словно овечка.

Царь почесал в затылке и созвал бояр.

– Эй, бояре, – крикнул он, – слушайте мой приказ: чтоб завтра утром была у меня верёвка из песка! Если вы придёте во дворец без верёвки, я снесу вам головы с плеч!

Разошлись бояре понурив головы. Никому из них не приходило на ум, как можно сплести верёвку из песка. А среди бояр был и тот, который сохранил жизнь своего отца.

Пришёл он домой, задумчивый и грустный, вот старик и спрашивает его:

– Что это ты такой угрюмый, сынок?

Рассказал ему боярин о царском приказе.

– Твоему горю легко помочь, – сказал старик. – Завтра утром, когда ты придёшь во дворец и царь спросит: «Где же верёвка?», ты ему ответь так: «Царь, мы готовы сплести верёвку из песка, но не знаем, какая она должна быть – толстая или тонкая, жёлтая или красная. Дай нам образец».

На другой день царь, услышав такой толковый ответ, склонил голову и сказал:

– Вы правы, я должен дать вам образец, но мне неоткуда его взять.

И царь даровал своим боярам жизнь.

В то же лето в стране была засуха. Под лучами палящего солнца сгорело всё: и травы, и хлеба, и плоды. Пересохли реки и колодцы. Амбары стояли пустые, в них не осталось ни одного зерна. Испугались люди – всем грозила голодная смерть.

Задумался и царь. Созвал он своих бояр и приказал им:

– Делайте, что хотите, только если завтра утром вы не скажете мне, как найти зерно для посева, я прикажу снести вам головы с плеч.

Ушли бояре пригорюнившись: нелегкое это дело – найти зерно. Увидел старик, что его сын опять пришёл от царя чернее тучи, и спросил, что с ним.

– На этот раз, батюшка, и ты не сможешь мне помочь, – ответил боярин.

– Почему?

– Потому что царю нужно зерно для посева, а его нет во всей стране.

– Не тревожься, сынок. Когда вы завтра придёте к царю, ты посоветуй ему, чтобы он приказал крестьянам разрыть все муравейники. В них много зерна. Муравьи собирали его зёрнышко по зёрнышку.

Так оно и оказалось. Вышли крестьяне в поля, разрыли муравейники и нашли в каждом по мешочку отборного зерна. Очень удивился царь такой находке.

– Скажи мне, кто дал тебе этот мудрый совет? – спросил он у боярина, который сохранил жизнь своему отцу.

– Не смею сказать, государь, потому что ты меня погубишь.

– Обещаю, что ни один волос не падёт с твоей головы, говори!

Тогда боярин признался, что он прятал своего отца, и что отец научил его, как быть с верёвкой из песка и где найти зерно.

Тогда вышел новый закон: запрещалось обижать старых людей, а при встрече с ними на улице каждый должен уступать им дорогу.

Три совета за три золотых

Болгарская народная сказка

Нанялся один бедняк на работу в кузницу, проработал там целых двадцать лет и собрался уходить.

– Заплати мне за мою работу, – попросил он кузнеца. – Задумал я домой воротиться, посмотреть, что там делается.

– Поработай ещё годик-другой, – попросил его кузнец. – Привык я к тебе, как к родному сыну. Был ты мне в кузнице правой рукой.

– Не могу, – ответил работник. – Когда я уходил из деревни, то оставил там молодую жену. Она поклялась, что будет ждать меня двадцать лет. Теперь мне пора возвращаться обратно, потому что с тех пор прошло двадцать лет и, если в этом году я не вернусь, то жена уйдёт из моего дома.

– Ну что ж, иди, раз такое дело, – сказал кузнец, – давай только рассчитаемся.

Отвёл кузнец работника в потайную комнату, открыл сундучок и достал три золотых.

– Служил ты мне верой и правдой, хотелось бы мне заплатить за твою работу сполна. Но я человек небогатый. Молот и наковальня не сделают богачом. Есть у меня всего три золотых. Возьми их. Это не так уж и много, но зато я дал их тебе от чистого сердца. Если я когда-нибудь тебе понадоблюсь, приходи ко мне. Я готов уступить тебе даже мою кузницу.

Работник взял три золотых, простился с кузнецом и отправился в свою деревню. По дороге его нагнало трое путников: двое молодых шагали в лаптях, а третий – седой старик – еле ковылял в своих опорках. Молодые путники спросили работника, откуда он идёт, чем занимался и много ли заработал. Работник стал им рассказывать, а старик, не проронив ни слова, слушал щебет птиц в придорожных кустах и улыбался в усы.

– Кто этот молчаливый старик? – спросил помощник кузнеца.

– Наш отец, – ответили в один голос молодые люди.

– А чему он так улыбается?

– Ему известен птичий язык, вот он и прислушивается к весёлой беседе пташек, что сидят в придорожных кустах.

– А почему он всё время молчит? – опять полюбопытствовал работник.

– Потому что каждое его слово стоит денег.

– А сколько он берёт?

– За два-три слова – золотой.

У работника в кармане лежало три золотых, и он подумал:

«Я бедный человек и едва ли стану беднее оттого, что дам этому бородатому старику один золотой. Зато услышу, что он мне скажет».

Он вынул из кармана один золотой и протянул его старику.

– Не входи в мутную реку! – сказал старик и опять умолк.

Пошли они дальше. Работник шёл следом за стариком, смотрел, как он опирается на суковатую палку, и думал:

«Чудной старик! Знает язык птиц, и за два-три слова берёт золотой. Интересно, что он мне скажет, если я ему дам второй золотой?»

И он снова полез в карман.

Старик взял второй золотой.

– Как увидишь, что над землёй кружатся орлы, пойди и узнай, в чём дело! – сказал старик и опять замолчал.

Работник почесал в затылке и подумал:

«Смотри-ка, что за слова он говорит! Я столько раз видел, как кружатся орлы, но никогда не останавливался узнать, в чём дело. Дам-ка я старику и третий золотой, всё равно – что с ним, что без него».

В третий раз он полез в карман, вытащил последнюю монету и протянул её старику.

Старик взял золотой и сказал:

– Перед тем, как что-нибудь решить, сосчитай до двадцати пяти.

Некоторое время они шли вчетвером, потом остановились на развилке дороги и распрощались. Отец с сыновьями отправился дальше, а помощник кузнеца свернул к своей деревне.

Подошёл он к реке. Она кипела и бурлила, волоча с грозным рёвом листву, ветки и целые деревья. Работник вспомнил первый совет молчаливого старика и не вошёл в мутную реку. Сел на берегу и вытащил из сумки хлеб.

– Сначала поем, – решил он, – а уж потом поищу мостик или брод.

В это время послышался стук копыт. На дороге показался купец верхом на белом коне.

– Эй, браток, – крикнул купец, – почему ты не перешёл на ту сторону?

– Не смею входить в мутную воду.

«Ну и чудак!» – подумал купец и пришпорил коня.

Жеребец бросился в глубокую реку. Сильное течение подхватило его вместе со всадником и понесло вниз по реке. Закружило их, завертело. Всадник захлебнулся и утонул в водовороте, а конь, освободившись от ноши, повернул назад и выбрался на берег. Вода лилась с него ручьями. Работник поймал коня, сел на него верхом, отыскал мост, переехал на другой берег и поскакал к своей деревне.

Проезжая мимо лощины, увидел он, что над ней кружатся три больших орла.

– Посмотрю-ка я, что там такое, – подумал всадник, слез с коня и шмыгнул в кусты.

На небольшой полянке он увидел двух лежащих замертво усачей. А рядом с ними валялась кожаная сума, полная золотых монет. Это были разбойники. Ночью они кого-то ограбили, пришли в лощинку и стали делить добычу, да не смогли договориться, вытащили пистолеты и убили друг друга. Наш путник забрал суму, засунул за пояс один из пистолетов и продолжил свой путь.

К вечеру он добрался до родного дома. Открыл ворота, въехал во двор, соскочил с коня, привязал его под навесом и пошёл к дому.

Перед тем, как войти, он подумал: «Дай-ка я загляну в окошко, посмотрю, что делает моя жена».

Окно было открыто. В комнате горел свет. Посредине комнаты стоял накрытый стол, а за ним сидело двое: жена и какой-то мужчина спиной к окну. Увидев его, бывший помощник кузнеца вздрогнул от неожиданности и подумал:

«Какая неверная женщина! Поклялась мне не выходить замуж, пока я не вернусь, а сама живёт в моём доме с другим мужчиной».

Вытащил он пистолет и прицелился. Но как раз в этот момент вспомнились ему слова старика, за которые отдал он свой последний золотой: «Перед тем, как что-нибудь решить, сосчитай до двадцати пяти».

– Сосчитаю до двадцати пяти, – подумал он, – а потом выстрелю. Они не успеют убежать.

Начал он считать. Пока считал, молодой мужчина обратился к женщине со словами:

– Матушка, завтра отправлюсь я по белу свету искать своего батюшку. Тяжко мне без него. Сколько лет прошло с тех пор, как он ушёл?

– Двадцать, сынок. Когда твой отец уехал, тебе было от роду всего три месяца.

– Ну и ну! Вот бы наделал я беды, если бы не начал считать, – ужаснулся бывший помощник кузнеца и крикнул в окно: – Сынок, жена, выходите встречать долгожданного гостя!

Для кого пела пташка

Хорватская народная сказка

Шли через лес два приятеля и вдруг слышат – поёт, заливается какая-то птичка.

Первый сказал:

– Послушай, приятель, как хорошо поёт для меня эта пташка.

– Она поёт не для тебя, а для меня, – возразил другой.

– Как бы не так! Станет она петь для такого дуралея.

– Ты сам дуралей! Это она для меня поёт.

Слово за слово и они поругались, а поругавшись – подрались. Когда дружки вернулись домой, первый отправился прямо к судье и рассказал ему, как он поругался с приятелем, а тот его отлупил. Рассказал ему всё как было и попросил:

– Господин судья! Защити меня, накажи этого драчуна! Я отблагодарю тебя. Сегодня же вечером подарю отличного вола, если ты скажешь, что мой неверный приятель неправ.

– Не беспокойся! – ответил судья. – Твой товарищ проиграет дело. Иди домой и приведи вола. А рано утром приходи в суд.

Повеселел парень и пошёл домой, бормоча себе под нос: «Я тебе покажу, для кого пела пташка!»

Прошло немного времени, и к судье явился второй приятель:

– Справедливый судья! Ваша милость! Так и так...

И он подробно рассказал судье, как они с приятелем шли через лес, как услышали пение птички, которая пела для него, а приятель заспорил, что она поёт для него, как они поругались и подрались. Всё по порядку выложил.

– Встань на мою сторону, господин судья, и накажи этого драчуна и дуралея. Если ты дашь мне слово, что он проиграет дело, я сегодня же вечером подарю тебе откормленного кабана.

– Хорошо, добрый человек! – ответил судья. – Я обещаю тебе, что твой приятель проиграет дело. Сейчас ты иди домой и приведи кабана, а рано утром приходи в суд.

Ночью оба приятеля тайком друг от друга доставили судье свои подарки и спокойно вернулись домой: каждый думал, что выиграет дело и проучит другого.

Рано утром в назначенный час оба приятеля пришли к судье. А судья притворился, что впервые их видит и спрашивает:

– Что вам угодно? Зачем пожаловали?

– Справедливый судья! Так и так...

И каждый рассказал со всеми подробностями о том, что их привело в суд.

– Мы просим тебя, господин судья, чтобы ты справедливо рассудил, для кого пела птичка.

– Друзья мои! – сказал им судья. – Сначала обещайте мне помириться, как поступают все разумные люди, и тогда я вам скажу, для кого пела птичка. Согласны?

– Согласны, господин судья! Только скажи нам поскорее, для кого пела птичка?

– Вы оба обманулись, дорогие друзья. Птичка, пение которой вы услышали в лесу, не пела для вас.

– А для кого же, господин судья?

– Для меня пела птичка, для вашего мудрого и справедливого судьи.

– Спасибо, ваша милость! – ответили истцы и, примирённые, пошли домой.

По дороге, слово за словом, они вернулись к своему спору и согласились, что птичка в лесу действительно пела для господина судьи, раз он получил в подарок вола и кабана.

Сказка про бочку

Болгарская народная сказка

Умирая, старый отец позвал своих пятерых сыновей и сказал:

– Дети мои, настал мой последний час. Послушайте, какую сказку я расскажу вам перед тем, как навеки закрыть глаза. Слушайте внимательно, потому что я хочу, чтобы вы мне растолковали её.

Сыновья не спускали глаз со своего отца. Старик оглядел их и начал рассказывать:

– Вырос в лесу большой дуб. Жёлуди дождём сыпались с его могучих ветвей. Корни его уходили глубоко в землю. Налетали на него злые бури, но ничего не страшился старый дуб. Однажды в лес пришёл плотник. Он окинул взглядом дуб, засучил рукава, взмахнул топором и принялся рубить дерево. К вечеру он повалил дуб на землю, обрубил ветви, а бревно отвёз к себе в мастерскую. Там сделал он из него отличные доски. Осенью к нему в мастерскую пришёл бондарь. Он погрузил доски на телегу и увёз их. В своей мастерской бондарь сделал из досок клёпки, обручи, днище и смастрил большую бочку. В эту бочку он каждую осень наливал молодое вино и продавал его крестьянам для свадеб, именин и поминок.

Так он делал до тех пор, пока бочка была крепкая. Но однажды один из обручей лопнул. Вино вылилось из бочки, и она рассохлась. Когда бондарь спохватился, было уже поздно – клёпки разошлись и распались. Дети подхватили обручи и стали катать их по улице, а хозяйка сожгла клёпки и днище когда-то крепкой бочки.

Вот и растолкуйте мне эту сказку!

Задумались пятеро братьев, но никто из них не смог разгадать отцовскую сказку.

Тогда старый отец покачал головой и сказал:

– Молоды вы ещё, поэтому и не догадливы. Я растолкую вам её смысл: лес с большими деревьями, тянущимися к небу – это наше государство. Бочка – это семья, клёпки – это мы, обручи – согласие, а вино – радость и счастливая жизнь. Пока в семье мир и согласие, жизнь будет счастливой. Дом, в котором нет согласия, пропащий дом! Берегите обручи, дети мои!

Старший сын наклонился, поцеловал руку старого отца и ответил:

– Спасибо тебе, отец, за мудрый совет. Мы не забудем его, пока живы.

Том пятый

Ложь метром не измерить

Мальчик-с-пальчик

Болгарская народная сказка

Жили-были старик со старухой. Была у них маленькая избушка с аистиным гнездом на соломенной крыше, два вола: один – слепой, а другой – хромой; да поле, три года пустовавшее. Только вот детей у них не было, и старики очень горевали об этом.

Однажды старик сказал жене:

– Старуха, пойду-ка я сегодня вспашу поле. Посею немножко проса. Как оно созреет – прилетят птички его клевать. А я тут как тут – наброшу на них рыбацкую сеть, поймаю десять-пятнадцать пташек, сделаю для них клетки, отнесу на базар продавать, ну, что скажешь, ловко я это придумал?

– Придумать-то придумал, да вот мне на обед нечего приготовить. Иди-ка ты лучше сначала налови рыбы, а уж потом и паши.

Пошёл старик к реке и забросил свою сеть в глубокий омут. Вытащил невод, полный краснопёрок. Забросил он сеть во второй раз, глянул, да так и ахнул: барахтается в сети малюсенький мальчонка, ростом с вершок, в лапотках и с усиками.