Текст книги "Отчаянный шаг"

Автор книги: Анджела Уэллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сол смотрел перед собой невидящим взглядом, потом опустил глаза на бокал бренди, поднял его и слегка взболтал содержимое. Пенни видела только его резко очерченное лицо, все остальные лица и звуки переполненного зала ресторана сливались для нее в один далекий фон, лицо Сола влекло, словно магнит. Пенни инстинктивно чувствовала, что он никогда никому не говорил о тех глубоко запрятанных желаниях, которые, по сути, и сделали его тем, кем он стал. Стараясь почти не дышать, чтобы не разрушить атмосферу сопереживания, установившуюся между ними, она только подбадривала его кивком головы.

– Собственно, больше мне нечего рассказать. – Он пожал плечами. – Мой отец был инженером-консультантом, и я решил идти по его стопам и впоследствии перегнать его. К счастью, меня всячески поддерживали в школе, затем мне оказал содействие мой научный руководитель, когда я получал степень по инженерному делу и физике. Потом последовали два года профессиональной подготовки и специализации и еще два года практики, затем я стал дипломированным инженером в максимально короткое время.

Пенни сама испытала торжество, достигнув успеха в карьере, конечно, значительно более скромного успеха, и теперь она понимала, какую радость должен испытывать Сол.

– Твой отец знает, чего ты достиг?

– Не от меня, – горькая усмешка снова скривила его губы. – К тому времени, чего бы я ни достиг, мне не с кем было разделить мою радость. – Он замолчал, и Пенни увидела, как горестные воспоминания потушили блеск в его глазах. – Мне было двадцать пять лет, и достижения в профессиональной карьере я считал самым высшим наслаждением, других я не знал, на другие у меня не хватало времени.

Он выдал ей секрет, который оказался для нее открытием. Разницу в тринадцать лет, которая разделяла их, Пенни считала в первую очередь разницей в жизненном опыте, особенно если речь шла о Соле. Он должен понять ее любопытство, даже если и не собирается отвечать на ее вопросы.

– И все же ты нашел время жениться?

Вопрос не задел его, он спокойно кивнул.

– Жениться – да, но жить семейной жизнью – нет. – Он задумчиво отпил бренди, провел языком по губам. – Саманта была очень молода, очень красива, с лицом ангела. Я был старше ее годами, но жизненного опыта у нее было куда больше... только узнал я это уже после того, как мы поженились.

Глядя на серьезное лицо и понимая, что Сол очень сильно переживает все беды и неудачи, выпавшие ему в его не очень счастливом прошлом, Пенни удивлялась, что он так откровенен с ней. Она, молча ждала, когда он снова заговорит.

– Саманта постоянно требовала внимания, нуждалась в эмоциональных встрясках, развлечениях – ничего этого я не мог, да и не хотел, ей обеспечить. Тогда я был слишком наивен, полагая, что брак означает взаимную любовь и верность, слишком чист и верил в клятвы, которые мы давали, вступая в брак... Что до Саманты, она просто смеялась над моей доверчивостью...

Сол смотрел прямо в глаза Пенни, как бы призывая ее вместе с ним вспомнить дни его семейной жизни. Если бы только она могла отыскать добрые слова, успокаивающие, которые бы пролились целительным бальзамом на его незаживающие раны... Пенни чувствовала, что является свидетелем горестной исповеди, и не находила слов, в которых он так нуждался.

Пенни не ожидала, что он станет обнажать перед ней свои чувства с такой откровенностью, делиться с ней своими самыми сокровенными воспоминаниями. Он как бы давал ей шанс отомстить ему, нанести ответный удар, вступившись за его бывшую жену, приняв ее сторону. Странное чувство, будто любое слово, какое бы она сейчас ни произнесла, может ранить его, усугубить его боль, заставляло ее хранить молчание. И она была рада, когда он опустил глаза и выпил остатки бренди.

– К счастью для меня, Саманта допустила оплошность и забеременела. Она поняла это слишком поздно, чтобы можно было что-то предпринять. Мы оба знали с самого начала, что этот ребенок не мог быть моим, и когда он родился, это стало совершенно ясно. После этого развод уже был только формальностью.

Он резко отодвинул стул, легко поднялся на ноги. Слабая улыбка тронула его губы, сметая остатки горестных переживаний, обиды и одиночества, которые Пенни видела минуту назад на его лице, читала в его глазах, проникая в его душу. Он обошел стол и остановился, положив руки на спинку ее стула.

– А теперь, когда я приподнял перед тобой завесу моего прошлого, нам следует подумать о настоящем. Если мы будем оставаться здесь еще дольше, никто не поверит, что это первая ночь нашего медового месяца. Ты согласна?

Пенни послушно позволила ему помочь ей встать из-за стола. Сколько других женщин было у него между хорошенькой и неверной Самантой и ее сестрой Таппи, хотела бы она знать. Она не сомневалась ни секунды – Сол обожал Саманту. Ее измены и ветреность глубоко ранили его, несмотря на твердость, которую он проявил, расторгая их брак. Как это должно быть ужасно: так сильно любить и пережить такое предательство! Что означает любить этого человека и быть им любимой? – размышляла Пенни. Она не могла не восхищаться его сильным красивым телом, от которого веяло мужеством и энергией. Его возможности ранить еебыли ограниченны – ведь она не любила его. Странно, однако, что его мелкие уколы так задевали ее. Пенни надеялась, что скоро ему надоест дразнить ее. В конечном счете, утешала она себя, именно Сол сказал, что интересы Люси требуют, чтобы они научились быть друзьями!

Когда они шли по ресторану, пальцы Сола легко касались ее руки, направляя между столиками уверенно и нежно в расчете на множество глаз, которые следовало убедить, что ее рука всегда будет в его руке.

Сол обнимал ее за плечи, когда они вошли в номер. При свете бра казалось, что кровать занимает большую часть комнаты. Если и раньше Пенни опасалась, что ей придется делить постель с этим замкнутым человеком, то теперь, когда после этого вечера в ресторане, проведенного вместе, появилась какая-то иллюзия их сближения, когда она узнала о его прошлом, она волновалась еще сильнее.

Размышляя о том, как ей переодеться, как вести себя, скованная смущением, она высвободилась из его рук и присела на краешек кровати, пряча свои ноги.

Будто инстинктивно отбрасывая только что возникшее между ними дружеское участие, Сол снова взглянул на нее с циничной усмешкой и, не считаясь с ее присутствием, начал снимать одежду. Она быстро отвела глаза, злясь на свою неловкость и не умея скрыть ее.

– А вот здесь традиционная история заканчивается иначе, – вкрадчиво проговорил Сол, наблюдая, как краска заливает ее лицо.

Пусть онсчитает ее положение смешным, но вопреки его впечатлению о ней Пенни действительно была очень стеснительной и не привыкла делить комнату даже с подругой, не говоря уже о том, чтобы остаться один на один с почти незнакомым мужчиной. А он, несмотря на свои недавние откровенные признания, остался таким, каким был!

Пенни сидела, опустив глаза. В его руках звякнул ключ.

– Боюсь, через несколько минут я должен буду покинуть мою дорогую невесту. Ты помнишь, я говорил тебе о важной встрече.

Она почувствовала облегчение.

– Эта встреча сегодня? – Пенни удивленно подняла брови: уж очень необычное время выбрано для деловой встречи... Радостное чувство избавления от неприятной ситуации вернуло улыбку на ее губы. Она сейчас останется одна и, всего вероятнее, будет спать, когда он вернется.

– Самое лучшее время. – Сол уже снял рубашку и пиджак и теперь, не обращая внимания на ее изумленный взгляд, снял брюки, положил их на кресло, где уже лежала остальная снятая одежда, потом повернулся к шкафу, чтобы извлечь из него пару темных вельветовых джинсов. Ясно было, что встреча не только частная, но и неофициальная. – Кто может заподозрить, что жених свою первую брачную ночь проводит не с красавицей невестой, а на деловой консультации? – Он не ждал ее ответа. – Человек, с которым я встречаюсь, уже живет в этом отеле, ключ от его номера у меня, так что я войду к нему, не поднимая шума.

– Все очень хорошо придумано, – пробормотала Пенни, начиная приходить в себя и предвкушая удовольствие через несколько минут остаться в этой комнате одной. Она просмотрит схему линий парижского метро, познакомится с планом Парижа, немного поучит самые необходимые французские слова. Невольно она перевела взгляд на Сола, который, стоя к ней спиной, продолжал что-то сосредоточенно искать в шкафу. Он уже вторично переодевался в ее присутствии, но только сейчас она решилась рассмотреть его. Ей-Богу, он был красив. Двух мнений не могло быть, она теперь это ясно поняла. Ему не нужны были сверхдорогие костюмы, чтобы скрыть какие-то недостатки фигуры. Недостатков просто не было! Широкие плечи, мускулистая грудь и узкая талия, узкие бедра, длинные сильные ноги... Поистине Сол ван Димен был поразительным образчиком зрелой мужественности в самом ее расцвете. Уж она-то в этом разбиралась: сколько раз на занятиях она делала зарисовки с натуры; она знала, что мужчины, так естественно выставляющие напоказ свое тело, не позируют за несколько фунтов в художественных школах. Их привлекает больше индустрия рекламы...

Пенни всегда нравилось созерцать прекрасное, и сейчас она поймала себя на том, что мысленно рисует эту сильную красивую фигуру, изучает его мускулатуру; тренированный взгляд ее свободно передвигался от лопаток к красиво вылепленным икрам.

Только когда Пенни обнаружила, что объект ее изучения стоит неестественно спокойно, она с ужасом поняла, что Сол наблюдает, как она изучает его тело. Она медленно перевела взгляд на его лицо – худшие опасения подтвердились. С какой-то вымученной улыбкой, вконец смутившись, она смотрела в его серые глаза.

– Что-то не так, Пенни?

Его неожиданно мягкая интонация немного успокоила Пенни.

– Нет, нет! – поспешила она его заверить, стараясь скрыть смущение. – По правде говоря, я сейчас думала, занимаешься ли ты спортом.

Это было довольно близко к правде. Пенни вовсе не была уверена, что человек, только что ставший ее мужем, поймет разницу между художественным и сексуальным восприятием, и ей не хотелось выставлять себя дурочкой. Кроме того, ее и в самом деле заинтересовало, как он добился такого совершенства при его сидячей в основном работе...

– Немного, – ответил он коротко. – Я всегда считал ошибкой, когда мужчина развивает свой мозг в ущерб телу. На мой взгляд, эти два момента неразделимы во всесторонне развитом человеке, homo sapiens [10]10
  Человек разумный (лат.).


[Закрыть]. Я люблю играть в сквош [11]11
  Вид упрошенного тенниса.


[Закрыть]или в теннис, но не всегда удается быстро и легко найти партнера. – Он улыбнулся, на этот раз как-то просто и искренне. – Иногда, когда мне особенно необходима физическая нагрузка, я немного поднимаю гири – это прекрасный способ снять напряжение и расслабиться.

– Mens sana in corpore sano! [12]12
  В здоровом теле здоровый дух (лат.).


[Закрыть]

Пенни кивнула, не желая уступать ему в знании латинских выражений и радуясь, что их разговор перешел на нейтральные спортивные темы.

– Да, я тебя понимаю. Когда мне в колледже бывало совсем невмоготу, я надевала спортивный костюм и отправлялась пробежаться...

Внезапно она остановилась, думая о том, как же давно все это было. Ее руки нервно теребили покрывало на роскошной постели. Почему же, наконец, Сол не натянет свою повседневную одежду и не перестанет стоять в таком виде, пристально глядя на нее? Видит Бог, если бы у нее был спортивный костюм, ничего бы ей так не хотелось, как пробежаться трусцой до Булонского леса!

– Ну, так в чем же, собственно, дело, моя славная Пенни, а?

Так и не надев вельветовых брюк, которые держал в руках, Сол подошел к ней ближе с каким-то странным блеском в расширившихся глазах, – блеском, который раздражал ее.

Все ее тело сжалось и напряглось – она вынуждена была признать, что так на нее подействовало его присутствие. Даже его хрипловатый голос вызывал у нее беспокойство. Она отчаянно старалась подавить неприятное ощущение, все более охватывавшее ее и постепенно превращавшееся в панику.

– Мне просто немного неловко, – наконец призналась она. – Я не предполагала, что мы с тобой будем в одной комнате, ведь, хотя мы и поженились, я совсем не знаю тебя. Ты лишь немного больше для меня, чем простой незнакомец! – Она гордо подняла подбородок, и это рассмешило его.

– Ты хочешь сказать, что не знаешь, как выглядит мужчина?

Открытое недоверие прозвучало в этом вопросе и обидело бы ее, но ведь ему известно о ее занятиях живописью.

– Нет, конечно, я имею в виду совсем не это! – быстро возразила Пенни, с упреком взглянув на него и вспоминая, глядя на его голую грудь, ту ужасную сцену, которую тщетно старалась забыть.

Его короткий смешок вновь заставил ее сжаться.

– О, прости, это, наверное, вид моего тела тебя так смущает. Если бы я немного дольше ухаживал за тобой, могу тебя заверить, ты открыла бы некоторые сюрпризы в первую брачную ночь!

Пенни неловко подвинулась: как колотится сердце! Их разговор принимал неожиданно интимный характер, чего она не предвидела и пыталась избежать. И в этом была ее собственная вина – ее глупое любование телом Сола, хотя сам факт вряд ли мог служить ей утешением.

Она невольно спровоцировала его нынешнее поведение, и интуиция подсказывала ей, что это только начало. Все дело в том, что она не привыкла к сексуальному заигрыванию. Она работала дома в одиночестве, и ее контакты с людьми всегда были очень ограниченны. Нет, она не была ханжой. Она могла смеяться, как любая другая девушка, над прозрачными намеками и двусмысленностями, когда читала или смотрела телевизор, но ей самой было непривычно стать объектом такого рода юмора, и это вызывало у нее чувство неловкости, в особенности сейчас.

К ее возраставшему беспокойству, переходившему уже в ужас, Сол сделал еще несколько шагов, которые их разделяли, и, сев рядом с ней на кровать, крепко обнял ее за плечи и повернул лицом к себе.

– И если, моя красавица, тебя волнует вид моего тела, то понимаешь ли ты, что должен чувствовать я, не видя ни единого дюйма твоего роскошного тела, если не считать рук и лица, с того самого дня, когда мы встретились впервые и ты просто ослепила меня своими великолепными грудью и бедрами?

Пенни дрожала. Все выходило в тысячу раз хуже, чем она ожидала! Его мягкий вкрадчивый голос, пристальный взгляд серых глаз с сузившимися темными зрачками, обжигающий жар, исходивший от его рук, легко гладивших ее руки, затянутые шелком рукавов, – все говорило, что это не просто насмешка или поддразнивание. Наверное, это следствие выпитого вина! Вина и воспоминаний, которые он разбередил в себе. Но их союз основан не на любви, и она не позволит ему забывать об этом. Он просил, чтобы на людях она не показывала, что их брак – фикция, но дальше она не пойдет, не готова пойти...

Пенни смотрела на его смуглое лицо, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди и жар разливается по всему телу, смотрела в его глаза и читала в них неприкрытое желание.

– Нет, Сол! – неожиданно севшим голосом воскликнула она, пытаясь отодвинуться от него.

– Да, да, милая моя Пенни...

Реакция Сола была мгновенной. Не успела она сделать движение, как он всем телом навалился на нее. Голова Пенни оказалась на подушке, и Сол уже прижался губами к ее шее. Она все еще пыталась отодвинуться, ощущая жаркий след от его поцелуев на своей коже.

– Сол... – Это звучало, как стон, как мольба пощадить, но ее глаза, искавшие сочувствия, встретили только взгляд его потемневших глаз, в которых ей чудился один животный инстинкт, и Пенни поняла в отчаянии, что ее голос не проникает в его сознание сквозь волны сексуального возбуждения, полностью его захлестнувшие. – Сол!.. – На этот раз ее голос звучал громче, но больше она ничего не могла произнести, так как его губы нашли ее рот, и он стал жадно целовать ее. У Пенни закружилась голова, она уже не могла о чем-либо думать, ее тело изгибалось независимо от ее воли. Где-то в глубинах сознания мелькнула странная мысль: ее губы отвечают на его поцелуи, нет, это она отвечает на его поцелуи, захватывая его язык в плен, будто желая этим наказать Сола. Но раньше, чем она услышала стон наслаждения, вырвавшийся из горла мужчины, чье тело распростерлось на ее собственном, она поняла, что наказала не его, а себя.

Будь он проклят! Она не могла кричать. Это было не только унизительно для нее самой, но и могло расстроить его деловые планы. Быть может, если она будет лежать, не отвечая на его порывы, он придет в себя...

В этот момент она почувствовала, как его рука ласкает ее ногу в нейлоновом чулке. Рыдание вырвалось у нее. Сол обещал, что у нее будет отдельная спальня! Он нарушил их соглашение. Но она заставит его сдержать данное слово!

Принятое чуть ранее решение лежать неподвижно пришлось отбросить, когда она почувствовала, как рука Сола ищет застежку подвязок. Чтобы остановить его, она плотно прижалась к нему всем телом, не пропуская его настойчивые пальцы.

Этот маневр оказался успешным лишь наполовину. Тело Сола обжигало ее, его рука поднялась выше и теперь медленно продвигалась к ее груди, стараясь освободить ее от легкого лифчика и дотронуться до затвердевших сосков. Пенни закрыла глаза, моля Бога подсказать ей выход из положения.

– Сол! – Ответа на ее мольбу не последовало, но в то же мгновение она поняла, что должна делать. Она заколотила по его плечу сжатыми кулаками. – Сол! Послушай же! Твоя встреча! Ты забыл о твоей жизненно важной встрече!

Вначале она решила, что это не поможет. Наконец он поднял голову и взглянул на ее испуганное лицо глазами, еще затуманенными страстью.

– Ты права. – Он тяжело дышал, поднимаясь.

Пенни, освободившись от веса его тела, выпрямилась и, согнув колени, обхватила их руками, стараясь унять дрожь во всем теле. Она одернула платье и ощутила, как тело продолжает гореть от волнения.

Уже поднявшись и, видимо, вполне овладев собой, Сол насмешливо взглянул на нее.

– Опоздать даже на пять минут было бы серьезным нарушением этикета. Отложить встречу, чтобы мы могли заняться с тобой любовью, и ты получила от меня все, что я мог бы тебе дать и чего ты, бесспорно, заслуживаешь, означало бы лишиться последнего шанса на успешную сделку. – Он отвесил ей вежливый и немного церемонный поклон. – Спасибо, что ты снова напомнила мне о моих обязанностях.

Едва замечая, как Сол плескался в душе, как он надевал брюки и рубашку, Пенни сидела неподвижно, погруженная в свои горестные размышления. К горлу подкатывал ком, и слезы застилали глаза. Близкая к тому, чтобы расплакаться, она должна была признать, что жара горячей руки Сола было достаточно, чтобы возбудить в ней постыдное желание, ощущение, ей дотоле незнакомое, тревожащее ее. Еще ужаснее было для нее открытие, что к чувству освобождения и облегчения, которое она сейчас испытывала, примешивалось чувство опустошенности, горькое чувство разочарования и утраты!

Лишь через несколько минут после ухода Сола Пенни заставила себя снять нарядное платье, надеть одну из своих новых экзотичных ночных рубашек и лечь в постель.

Она очень надеялась, что он ушел надолго и, когда вернется, его голова будет занята совсем другими мыслями и все случившееся с ними в этот вечер будет забыто.

Пенни боялась, что не заснет и проведет ночь, ворочаясь с боку на бок, предаваясь мучительным раздумьям, однако, проснувшись, она обнаружила, что в комнату сквозь занавеси на окнах проникает солнечный свет, а место в постели рядом с ней пусто.

Она решила сначала, что Сол вообще не возвращался, потом услышала жужжание электробритвы и поняла, что он проснулся раньше ее. Пенни тихо вздохнула, надеясь, что сладит с ним, какое бы настроение у него ни было, только бы он не начал снова к ней приставать – за это она была бы ему очень благодарна!

Ей не пришлось долго ждать. Через несколько секунд Сол вошел в комнату, одетый в светлые брюки и темный свитер. На его лице сияла приветливая улыбка. К счастью, в этой улыбке она не заметила и намека на попытку сблизиться, которую он предпринял накануне.

Но чувство облегчения тотчас исчезло, когда она села в постели, еще полусонная, стараясь натянуть повыше покрывало, чтобы не дать Солу увидеть низкий вырез ее ночной рубашки, едва прикрывавшей грудь.

– Как прошла встреча? – с напускной веселостью спросила она.

– Прекрасно!

Сол выглядел подтянутым и отдохнувшим, лицо гладко выбрито, темные волосы еще влажные после душа, от него приятно пахло дорогим одеколоном.

– Конечно, мне нужно будет детально изучить эти разработки, но основная черновая работа уже проделана очень тщательно. Даже вчера вечером я видел, что можно усовершенствовать.

Чувствуя скрытое волнение за этими спокойными рассуждениями, Пенни радовалась за него. Лучше делить с мужчиной силу своего разума, чем мускульную силу! Ирония судьбы в том, что она пошла на попятную, что человек, за которого она вышла замуж, имеет более чем достаточно и той и другой силы.

Сол обогнул кровать и подошел к окну. Пенни следила за его движениями. Она не ожидала, что он извинится за вчерашнее поведение, и потому не была разочарована, когда он действительно этого не сделал. Она настроилась считать, что его порыв был вызван рядом обстоятельств и в некоторых из этих обстоятельств повинна она сама. Ей следовало учесть, что мужчина, подобный Солу, легко возбуждается в присутствии женщины, она должна была соответственно себя вести. Больше она не повторит подобной ошибки. К счастью, завтра вечером они возвращаются в Англию, так что ей предстоит провести еще только одну ночь в этой двусмысленной ситуации, говорила она себе, получая удовлетворение от этих трезвых умозаключений, наблюдая, как Сол расшторивает окна, открывая лучам осеннего солнца доступ в комнату.

– Ты крепко спала, когда я вернулся, – сказал он, поворачиваясь к Пенни; в уголках его губ пряталась улыбка. – Я боялся разбудить тебя, ты была так далеко в своих снах.

Она не обращала внимания на то, что улыбка, теперь уже сиявшая на его лице, была явно вызвана забавным видом ее закутанного в покрывало тела. Больше она не даст ему повода для неверного понимания ее действий. Она и в самом деле не слышала, когда он вернулся. Пенни страшилась самой мысли, что она делила с ним постель, но, если бы не смятая подушка и не его аккуратно сложенная на ней пижама, она даже не узнала бы, было ли это на самом деле.

Неожиданно теплая волна благодарности поднялась в ней – она была признательна Солу за ту роль в ее жизни, которую он согласился играть. Она растроганно посмотрела на него и встретила уже знакомую насмешливую улыбку.

– Я... я хочу поблагодарить вас... тебя за то, что ты делаешь для Люси... для меня, – проговорила она искренне. – Пойми, мне важно, чтобы ты знал, это не эгоизм с моей стороны. Я действительно уверена, что это именно то, чего Таппи и Майкл хотели бы для Люси, и...

– Продолжай. – Стоя против света, Сол слушал ее сбивчивые слова. – И что, Пенни?

– Это не потому, что ты был единственным человеком, к которому я могла обратиться, и не потому, что ты крестный отец Люси... хотя и это важно... – Осмелится ли она сказать ему, что знает о его любви к Таппи? Нет, лучше не надо, какое-то чувство останавливало ее.

– Ну же? – мягко подталкивал он ее. – Какая еще была причина?

– Помнишь, когда в церкви мне стало нехорошо и ты взял Люси из моих рук, – заговорила Пенни, и то, что она говорила, было правдой. – Ты держал ее с такой нежностью. В минуты отчаяния я помнила это. – Она смущенно опустила глаза. – Я была уверена, что ты согласишься дать нам временный кров, и что мы можем доверять тебе.

– Ясно, – произнес Сол таким бесцветным голосом, будто ему было неприятно, что она чувствовала мягкость за его внешней грубостью. – Очень радостно узнать, что ты мне доверяешь, в особенности, когда наш уговор перестал быть временным.

– Надеюсь, ты тоже мне доверяешь, Сол?

Если они согласились жить вместе, их отношения должны основываться на взаимном доверии, потому что без интимных отношений только доверие может связывать их.

Сол согласился жениться на ней, в сущности, зная о ней очень немного, и большая часть того, что он знал, основывалась на ложных впечатлениях. Очень важно, как он ответит ей сейчас.

Широко раскрыв глаза, она искала в его лице ответ, которого ждала, не подозревая, как желанно было для него ее лицо, ее волосы, спускающиеся на голубые глаза, мягкий, красиво очерченный рот без губной помады.

– Я, в самом деле, постараюсь наладить твою жизнь дома, твой быт. Тебе нужно будет только давать мне указания, и я буду их обязательно выполнять.

– Ну, что ж, звучит обнадеживающе, – наконец проговорил Сол, и из его короткого ответа было не ясно, как он принял ее щедрые обещания, тем более, что он тут же добавил: – Как насчет того, чтобы через минуту выйти? Сегодня нам предстоит показать себя любящей парой, погруженной в обозрение красот Парижа, в романтические прогулки по городу, так что чем скорее ты встанешь с постели и оденешься, тем скорее мы сможем начать... и тем скорее ты меня порадуешь!