Текст книги "Спой мне колыбельную (ЛП)"
Автор книги: Анджела Моррисон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Глава 24. Мерзкий
Я весь день изучаю музыку Эмебайл. Я сажусь за пианино и наигрываю несколько сложных эпизодов. Четыре части из них уже есть на их старых пластинках, которые я загрузила себе на iPod. Я заставляю себя практиковаться, бродя по школе в наушниках в понедельник и вторник. В одном из эпизодов есть убийственное соло, которое я хочу заполучить.
Я до сих пор не сказала маме на что решилась. А вдруг она не захочет, чтобы я покидала Блисс? Она ничего не понимает в молодежных хорах. Она не осознает, какие это дает возможности. Я говорю о том, что могла бы быть на одном из таких дисков. Если бы я не была настолько бесхарактерной, то пела бы с ними сегодня вечером вместо езды в Энн-Арбор. Если бы я не была настолько бесхарактерной, то увидела бы сегодня Дерека. Прошлой ночью мы общались онлайн, а потом ему нужно было уходить, и он пожелал мне удачи. Мне нужно что-то большее, чем просто удача.
– Приветик. – Скотт хлопает меня по руке, когда садится рядом.
– Пожалуйста, только не сегодня.
Он поднимает руки.
– Сдаюсь!
– Прости. Сегодня мне предстоит принять очень важное решение.
– Не стоит.
– Скажи честно, ты только об этом и думаешь? – Я придвигаю свой зад к спинке стула. – Ты никогда не задумывался, что есть вопросы поважнее, чем отношения?
– Рад слышать это от тебя.
– Эмебайл предложили мне место. – Почему я говорю это Скотту? – Сегодня я должна рассказать Терри.
– И ты не уверена в решении?
– Нет. Уверена. Это потрясающая возможность и…
– Дерек тебя заставил.
– Нет.
– Тогда почему для тебя это важное решение?
– Ты перевираешь мои слова.
– Нет. Это ты отрицаешь сказанное. Идио… – Он проводит рукой по волосам. – Не позволяй ему управлять собой. Это мерзко.
– Заткнись. Ты не знаешь, о чем говоришь. – Я поворачиваюсь к нему спиной и сосредотачиваюсь на музыке, которую мы должны исполнять.
Пока я еду в Энн-Арбор, слова Скотта звенят у меня в ушах. Мерзко. Я стараюсь избавиться от этого. Я напоминаю себе, что ехать до Энн-Арбор в хороший день занимает девяносто минут. Лондон намного ближе. И дорога лучше. Все эти деревья и поля. Когда осенью листья на деревьях пожелтеют, поездки будут такими, словно едешь по живописной картине. И помимо этого я буду видеться с Дереком, мы будем петь вместе по пятницам чуть ли не всю ночь напролет. Будет здорово. Это, практически, заставляет меня развернуться и поехать к канадскому мосту. Он был бы рад, если бы я позвонила и сказала, что встречусь с ним после его репетиции. Я могла бы снова быть в его объятьях. А Терри я расскажу все в четверг. Разницы никакой.
Черт. Я забралась слишком далеко на юг и только что проехала знак «Виндзор». Лондон в паре часов езды. Эмебайл рано начинает заниматься. Если я попытаюсь изменить курс, в конечном итоге, все пропущу.
Я должна взять себя в руки. Все, о чем я могу думать, так это о разговоре с Дереком. Кажется, решение ехать было самым важным из всех. Разве нет?
Я сделаю это. Проглочу свою трусость, опасения и загляну за идеальный фасад Дерека, где он прячет от меня что-то важное. В тишине я слышу голос Скотта: «– Он не относится к тебе, так как я, малыш…».
Он не знает тебя, так как я, малыш.
Я буду твоим спасением на горизонте,
Твоим принцем на коленях.
Я разрушу стены
И дракон падет,
Если ты останешься здесь, со мной, малыш.
Он мерзкий, ужасно мерзкий, будь со мной.
Ты красавица, а я чудовище.
Если мы поцелуемся, проклятье спадет.
Этой полночью, девочка, гол будет пропущен.
Проснись и ты увидишь
Чья любовь будет продолжаться.
Он мерзкий…
Нет, он не такой. Заткнись, Скотт. Ты даже петь не умеешь.
Я иду на репетицию, готовая сообщить миру, что присоединяюсь к Эмебайл.
Терри стоит впереди всех со светящейся улыбкой от уха до уха.
– Бет, отлично. Я не хотела давать объявление без тебя.
Я протискиваюсь через альты и занимаю свое место рядом с Сарой.
– Как дела?
Она пожимает плечами.
– Отлично.
Терри делает глубокий вдох и обмахивает лицо. Она вся розовая. Вау. Может, она познакомилась с парнем? Она выходит замуж и покидает нас? Она собирается представить нового директора, с которым у меня нет теплых отношений? Блисс развалится на части без Терри. Хорошо, что я ухожу.
– Все готовы?
– Давайте уже покончим с этим, – произносит Мэдоу то, о чем все думают.
– Сегодня утром в почтовом ящике я нашла вот это. – Терри машет в воздухе конвертом. – Есть предположения?
– Нет! – кричим мы в ответ.
– Хорошо, девушки, не забывайте о своих голосах. – Она медленно открывает письмо и трясет его. – «Дорогая мисс Болтон, спасибо за вашу заявку на грант. Комиссия впечатлена достижениями «Молодых голосов Блисс» на мировой сцене и с удовольствием одобряет ваше прошение».
Грант? Огогошеньки. Мы сможем купить новые заколки. Я рада, что буду вдали от этого.
Терри делает паузу, смотрит на всех нас и продолжает читать:
– «Мы с нетерпением ждем диск, который вы планируете записать».
Диск? Мы запишем собственный диск?
– Что скажете, девушки? – Она смотрит на меня. – Ты готова к этому?
Дерека нет в интернете, когда я возвращаюсь домой, поэтому я звоню ему. Плевать сколько это будет стоить. Но все же, я пользуюсь домашним. Может, мама не заметит, когда это отразится в счете за оплату? Он ведь ей нравится. Она по-прежнему продолжает рассказывать все Скотту, но Дерек ей тоже нравится. Но паре международных телефонных звонков весной нам хватило. Стоит придумать способ подешевле.
Дерек не берет трубку. Уже поздно. Занятия уже закончились. Мы прошлись по всем своим любимым песням, чтобы выбрать, что включить в диск. «Забери меня домой» определенно там будет. Композиции с конкурса тоже. И весь новый материал, который Терри подобрала для меня в этом году.
– Знаете, что было бы круто? – подхватила Леа. – Если Бет попросит Дерека прийти и спеть с ней дуэтом. А мы могли бы записать фон.
Я обернулась вся красная, хотя нет, скорее фиолетовая.
Терри мне подмигнула.
– Я проверю можно ли, если ты думаешь, что он согласится.
– Я не знаю. Он очень занят, но я спрошу. – Ужасная врушка, но какой был выбор?
Включается автоответчик Дерека и я кладу трубку. Может, он спит? Я думала, он подождет, думала, хочет поговорить. Я снова смотрю на экран компьютера. Дерека нет в сети. Я не могу сказать ему это по е-мейлу. Ни за что.
Я решаю, что не скажу ему, пока не увижу. Я приду в пятницу и снова покажу себя в Эмебайл.
Я опоздала. Он ждет около церкви. Он целует меня слишком быстро и толкает в сторону двери.
– Как прошел вторник?
– Позже расскажу.
Я не могу расслабиться и петь в полную силу. Я самозванка. Что я тут делаю? Худой дирижер с бородой просит альт и сопрано петь соло, которое я исполняла в прошлый раз. У них отлично выходит. Я им не нужна.
Дерек наклоняется и шепчет:
– У тебя получается гораздо лучше.
Я качаю головой.
Он закатывает глаза.
– До тебя им далеко.
Его бывшая поет соло следующей песни. Её голос хорош, без придыхания как у Мэдоу, но нежен и красив. Так поют феи, когда танцуют в полночь. Я сосредотачиваюсь на музыке. Взглянуть на Дерека не смею. Но что, если его глаза распознают сожаления?
Он потерял её из-за меня? В это нет смысла. Он может легко её вернуть. Может, после сегодняшнего вечера, он этого захочет?
После хора он заставляет меня запрыгнуть на байк.
– Ты на борту и это лучший способ обеспечить мою безопасность.
У меня нет возражений.
Я прижимаюсь лицом к его кожаной куртке и наслаждаюсь тем, что сижу рядом. Он едет по мосту, а затем сворачивает на узкую дорожку, ведущую в парк. Там полно старых кленов. Когда он глушит мотор, я слышу поблизости шум воды.
– Я нашел нам новую скамейку. – Он ведет меня к зеленой деревянной скамейке у реки, которая разделяет Лондон надвое. – Это Темза. Не Женевское озеро, но…
– Мне нравится.
– Ты голодная?
– Не для пончиков.
Он садится, и притягивает меня к себе. Мы легко возвращаемся к нашим отношениям в Лозанне. Так хорошо. Я убираю его темные шелковистые волосы с глаз.
– Так ты в порядке? Вторник был не слишком тяжелым?
Я прислоняюсь ртом к его губам. В первую очередь, мне нужно это. Мне нужна уверенность в его поцелуях. Мне нужны его руки, плечи и грудь. Мне нужно вцепиться в него и целовать. Я не могу насытиться.
– Эй, воу. Притормози. – Он дотрагивается до меня своей щекой. – У нас еще много времени.
Я прижимаюсь лицом к его плечу.
– Ты не замерзла? – Его пальцы скользят по моим волосам.
На них тонна кондиционера, который я не смыла, чтобы сделать волосы волнистыми. Я хочу, чтобы они были мягкими для него. Могу сказать, что они ему нравятся.
– Спасибо, Бет. Я же говорил, что это сработает. – Он отстраняется, и моя голова отклоняется назад так, что он может меня поцеловать.
Я прислоняю пальцы к его губам.
– Вторник. Я пыталась, но…
Все летит к чертям. Его тело напрягается, а руки больше меня не прижимают. По крайней мере, он не швыряет меня на землю.
– Мне жаль. Терри не сможет записать диск без меня. – Я оборачиваю руки вокруг его шеи. – Не надо меня ненавидеть. Прошу.
Он молчит долгое время. Я его не отпускаю, держу свое лицо у его шеи. Я жду, когда он швырнет меня в грязь, но он этого не делает.
– Зачем ты сегодня пришла?
– Чтобы снова попробовать себя в хоре и сказать тебе все в лицо.
– Ты зря потратила время.
– Я хотела смягчить удар. – Я прислоняю губы к его шее и чувствую его соленую сладость. – Если мы не можем петь вместе, может…
– Черт, Бет. Хватит. – Он отталкивает меня и встает. Я тоже встаю. Он уходит к своему байку. – В плане С нет ничего хорошего.
Я бегу за ним.
– Не сердись. Я вам не нужна.
– Ты выставила меня дураком перед всей организацией Эмебайл.
– Я им не нужна.
Он останавливается и поворачивается в мою сторону.
– Ты права. Они приняли тебя, потому что ты нужна мне.
– Почему, Дерек? Она великолепна. И все еще любит тебя. Я это вижу. Почему ты со мной?
Взмах крыльев и гул доносится до нас со стороны реки. Он смотрит в сторону, а не на меня.
– Она слишком хорошо меня знает.
– А я особенная, потому что не знаю? – Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.
– Ты смотришь на меня так, как не могла она. – Он глядит в мою сторону. – Я хочу быть таким, каким считаешь меня ты. Когда мы вместе я почти думаю, что так и есть.
Я тянусь к его руке.
– Я хочу быть с тем, кто ты есть на самом деле.
– Нет, не хочешь. – Он сжимает мою руку, а затем отпускает и идет к своему байку.
– Почему нет, Дерек? – кричу ему я вслед. – Я была терпеливой все это время. Ты должен сказать мне, почему нет.
Он не останавливается.
– В сделке такого не было.
Я бегу за ним.
– Это я должна злиться. – Я догоняю его, хватаю за руку и поворачиваю к себе. – Вот настоящая я. Я – разгневанное чудовище. Спроси у любого.
– Слова, которые ты говоришь, слишком большая ноша даже для быка. Не пытайся взваливать это на себя.
– А я пытаюсь. И слишком сильно пытаюсь. Тебе тоже нужно так сделать. Я видела твои руки, Дерек. Вернись в Лозанну. Эти таблетки, которые ты постоянно глотаешь. Мы оба знаем, что это не витамины. Что это?
– Тебе не понять.
– Они помогаю тебе писать? Расти? Вот, где рождается твоя музыка?
– Моя музыка? Ты думаешь, чтобы писать, мне нужно еще дорасти? Очень мило с твоей стороны.
– Тогда зачем ты их принимаешь?
– Наркотики?
– Да. Наркотики. То, что ты куришь, глотаешь, нюхаешь или колешь.
– Я не употребляю наркотики.
Я хочу верить Дереку, который стоит передо мной. Я не хочу слушать Блейка, который говорить, что у Дерека наркотическая зависимость. Я не хочу видеть, как он глотает таблетки. Я не хочу касаться дорожек на его руках.
– Я не слепая.
– Прекрати нести чушь. Я что похож на прожигателя жизни с вареными мозгами?
– Даже не знаю. – Я знаю, как хорошо можно притворяться, каждый раз вижу такое в зеркале. – Ты гений, Дерек. Ты мог выставить все в таком свете, в каком тебе удобно.
Он вздрагивает, словно я ударила его в живот. Он отворачивается, и садится на байк. Он пинает его, будто хочет убить. Я сажусь позади. Он жмет на газ и дергается с места. Я держусь за него изо всех сил. Мы подъезжаем к моей машине слишком быстро. Он останавливается, но не помогает мне слезть и не целует на прощание.
Я слезаю с байка.
– Я позвоню. – Его слезы быстро ускользают в ночи.
Я еду домой слишком медленно и осторожно, на протяжении всей дороги представляя искалеченное тело Дерека, лежащее под мотоциклом.
Глава 25. Реприза
Он не звонит. Прошло уже две недели. И ничего. Если мы расстались, он обязан сказать мне пару слов напоследок. Я сопротивляюсь желанию ему позвонить. Не собираюсь выглядеть дурой. В сети его нет. Думаю, он меня заблокировал. Он снова с ней, я это знаю. Небось, говорят обо мне. Смеются.
Вот песня, к которой я написала еще один абзац:
Не отнимай это у меня.
Не закручивай меня в узел, не убегай.
Что еще я могу сказать?
Начнем сначала? Могу ли я быть твоей единственной?
Единственной, кто вдохновляет тебя…
Девушкой, которой ты сказал, что нужна.
Не разбивай мое сердце.
Дай мне еще один шанс.
Для хора это не подходит. Время для костра. Мои глаза останавливаются на розе Дерека, лежащей на столе. Нет. Её я сжигать не буду. Просто не могу. Но весь мусор, дерьмовые, ужасные и глупые текста песен, написанные на клочках бумаги и оборотах тетрадей – все в топку.
Скотт продолжает флиртовать со мной в школе. Мое сердце разбито, но он не сбавляет обороты. Я ему, конечно, о сердце не сказала, иначе бы он воспользовался положением. Подлец. В школе он ведет себя мило со всеми, кроме меня.
Он разговаривает с ботаником, который выглядит как-то знакомо.
– Тогда увидимся на тренировке, – говорит парень и уходит дальше по коридору.
– Кто это? – Я наблюдаю, как тот исчезает в толпе, пытаясь вспомнить, кто же он.
– Ты не узнаешь его одетым?
– Этот тот самый пацан, которого приковали к моему шкафчику? – То ужасное утро до сих пор вызывает у меня отвращение. – Что тебя с ним связывает?
Скотт засовывает руки в карманы и пожимает плечами.
– Я помог ему попасть в Квиз Боул ( прим. перев. – викторина в школах и колледжах, проверяющая детей на знание предметов). Он намного умнее, чем выглядит.
– Я благодарна тебе за то, что ты спас нас обоих той весной. – Я прислоняюсь к своему шкафчику и смотрю на Скотта. – Собираешься еще кого-нибудь спасать?
Его уши краснеют.
– Надеюсь, ты позволишь мне снова спасти тебя.
– Да ладно тебе. Без Всадников школа в этом году не так уж страшна.
Мои глаза следят за притягательным движением мышц его рук, когда он тянется к учебнику на верхней полке своего шкафчика и я будто в трансе.
Он поворачивает голову и замечает, что я пялюсь. Его голубые глаза ловят мои и он не отворачивается.
– Ты нуждаешься в спасении.
Я отворачиваюсь.
– Дерек – не Колби.
Я забрасываю свой блокнот в шкафчик.
– Он хуже. – Скотт хватает меня за локоть и поворачивает к себе. – Он сделает тебе намного больнее… не надо…
– Заткнись. – Я высвобождаюсь и захлопываю дверцу шкафчика. – Ты ничего не знаешь. – Из меня льется гнев.
Кого я обманываю? Скотт все знает. Он видит как мне больно. Он видит все, как и тот пацан, бывший жертвой. Все, что я видела, было оружием Колби. Скотт же видел только человека. Он был убежден, что его ничтожность и униженная душа жаждала исцеления.
Звучит ужасно хорошо для меня. Даже красиво. Я помню, как танцевала с ним на выпускном. Помню его лицо на моей груди. И как он оттолкнул Колби. А еще наш поцелуй на крыльце. Я потрясающе себя чувствовала, когда, в итоге, узнала, что он хотел меня поцеловать. Так же я помню его лицо, когда рассказала ему о Дереке.
Дерек. Я привязана к нему. Я люблю его. И не готова от него отказаться. Он исцелил мое сердце. Мне не нужен Скотт. Вернется ли Дерек? Стоп. Думай о хорошем. Он обязательно вернется.
В понедельник после школы я поворачиваю на подъездную дорожку своего дома и Дерек паркуется позади на своем байке.
Я выхожу из машины и набрасываюсь на него, прежде чем он успевает снять свой шлем. Он меня обнимает.
– Ты меня напугал.
Он целует меня в ухо и шепчет:
– Прости.
Я целую его в щеку.
– Никогда так больше не делай.
– Мне нужно было уехать.
– На остров, где нет телефона или интернета?
Он кивает, и я верю каждому его слову, лишь бы поскорее прислониться к его губам.
– Думаю, я напортачил.
– Нам лучше уйти с улицы.
И я веду его в дом.
Мы целуемся, лежа в объятьях друг друга на кушетке, когда заходит мама. Я вскакиваю и бегу, задыхаясь и витая в облаках, чтобы поговорить с ней.
– Дерек тут. Можно ему остаться?
– На ночь? – На этот раз она обеспокоена.
– На обед.
– Разумеется.
Мы с Дереком возимся на кухне, готовя обед, пока мама смотрит новости. Он веселый и нежный, и готовит вкусную пасту. Никто из нас много не говорит. Слова приносят проблемы. Я настолько счастлива, что он вернулся, что мне плевать на все остальное.
После обеда он подходит к роялю. Эмебайловская папка лежит на лавочке. Он её отодвигает и смотрит на меня.
– Я хотела этого. Очень хотела.
Он кивает, садится и начинает играть. Его пальцы ласкают клавиши, и звучит изящная мелодия. Я уже слышала эту песню. Я сажусь на диван, закрываю глаза и вспоминаю, как он напевал мне её на нашей скамейке в Лозанне. В этот раз он не останавливается на половине. Целиком она звучит очень богато и ошеломляюще.
– Ты все же её закончил.
Мама стоит в кухне с грязной тарелкой в руке.
– Изумительная мелодия. Никогда её не слышала.
Дерек встает из-за рояля.
– Это кое-что над чем я работаю.
– Прекрасный отрывок.
– Спасибо. – Он задумчиво смотрит на меня. – Только слов не хватает.
– Дерек сочиняет и делает аранжировку для своего хора.
– Существует что-нибудь, что Дерек не делает? – Мама смотрит сначала на него потом на меня. Она кладет последнюю тарелку в посудомоечную машину и уходит в свою берлогу. – Ведите себя хорошо, – кричит она из коридора через плечо.
Мы включаем телик, находим старый фильм и стараемся его посмотреть, то целуясь, то прерываясь, пока мама нас не видит.
– Завтра в школу, Бет.
– Знаю.
Я провожаю Дерека до байка.
– Почему ты вернулся?
– Я не оставлю тебя, Бет. – Он обнимает меня. – Честно. Я собирался позвонить на следующий день. – Его слова пронизаны искренностью.
И я верю. Не должна, конечно, но в его словах слишком много любви, чтобы сомневаться.
– Итак. – Я выдыхаю. – Что дальше?
– Не знаю, когда смогу снова приехать. У нас впереди несколько интересных концертов. Может, ты сможешь прийти на парочку? – Он гладит моё лицо.
Я буду там. Я киваю, пока он говорит, но затем вспоминаю.
– Черт. Мы записываемся на следующих выходных.
– Тогда, думаю, мы сможем обойтись и одним интернетом. – Он целует меня в висок. – Спасибо за обед. Ты даже не представляешь, как сильно я хотел тебя увидеть.
– Я тебя тоже.
– Не могу поверить, что ты не прогнала меня.
– Я тоже.
Он целует меня, и я цепляюсь за него. Когда я теперь его увижу? Я не могу отстраниться от его губ. Я сумасшедше и отчаянно целую его и прижимаю к себе.
Он стонет, хватает меня за руки и трясет.
– Ты хоть представляешь, что со мной делаешь?
Я снова его целую.
Он крепко держит меня. Его поцелуи становятся тяжелыми и всепоглощающими. Он больно сжимает мои руки. Что случилось с моим нежным парнем?
Я должна ответить, сказать ему, что мне больно, но молчу. Я с трудом двигаюсь, полностью подчинена ему. Меня пугает его дикость. Он всегда был таким нежным, таким осторожным. Но думаю, так мне тоже нравится. Я не хочу, чтобы он останавливался. Мое чудовище проскальзывает в его поводок. Я становлюсь такой же страстной, как и он. Черт. И почему мама сейчас где-нибудь не в другом месте?
Она мигает фонарем на крыльце.
Голова Дерека отрывается от моей шеи. Он отталкивает меня. Я спотыкаюсь, но не падаю.
Утром у меня на руках будут синяки. Его шея тоже будет выглядеть не презентабельно. Мы тяжело дышим.
Он кашляет, когда садиться на свой байк. В мою сторону он даже не смотрит.
Что я сделала?
Неужели мы облажались?
Я – Чудовище.
Он заводит свой мотоцикл и уезжает. Никаких « Прощай». Никаких « Увидимся позже».
Никакого « Я тебя люблю».
Неожиданно октябрьская нежная ночь становится холодной.
Я плотно запахиваю куртку, медленно иду по тропинке к крыльцу, поднимаюсь по лестнице и толкаю дверь.
Мама ждет меня в гостиной.
– Нужно поговорить, Бет.
– Не сейчас. – Я разбита, мам. Не надо. Я плетусь по лестнице в свою комнату и падаю на кровать лицом вниз.
Она следует за мной, садится на край кровати и гладит мои волосы.
– Я за тебя волнуюсь.
Не хочу разговаривать на эту тему.
– Дерек сильно напоминает мне твоего отца.
Я поворачиваю голову и смотрю на неё.
– Как ты можешь так говорить?
– Но это правда.
Она сводит меня с ума.
– Дерек не похож на него. – Я вздрагиваю от этого. – Он идеальный.
– Я тоже думала, что твой отец идеален.
– И ты ошибалась, а я – нет. Иди. Хватит. – Я натягиваю подушку на голову.
– Нет. – Она стягивает с меня подушку и обхватывает её, словно нуждается в поддержке. – Послушай, я вижу, что ваши отношения становятся все серьезнее. Может, вам следует подумать о…
– Не хочу об этом говорить.
– Как и я.
– Ты не эксперт в таких вопросах.
– Справедливо. Но мы должны были уже давно поговорить об этом.
– Мы должны были поговорить о многих вещах. – Но мы не говорили, я просто не хотела её расстраивать. Она всегда казалась мне такой хрупкой.
– Мы с Линдой были лучшими друзьями в средней и старшей школах. Твой отец же был на пару лет старше. Я всегда была в него влюблена. Он был таким классным: длинные волосы, электрогитара… По-своему неотразимый, как и Дерек. И у него было много девушек. У него была такая репутация, что он получал все, что только мог пожелать.
– И тебе это нравилось?
– Я понимала, что он был диковатым, но это делало его еще более привлекательным. А я, как ты понимаешь, была совсем не дикаркой. Он даже не подозревал о моем существовании. Мы тусовалась с Линдой так долго, как могли, чтобы просто мельком на него посмотреть.
Без понятия, куда она клонит. На нас с Дереком даже отдаленно не похоже.
– Летом, после того, как мы с Линдой окончили школу, он приехал домой из колледжа. Думаю, ему было скучно. Так вот, в один прекрасный день мы с Линдой загорали на заднем дворе. Я пошла выпить воды, и он меня заметил. На мне было новое бикини. « Смотрите-ка кто повзрослел!».Не думаю, что он даже мое имя помнил. « Имеется ли для меня еще что-нибудь клевенькое?».
– Он знал о твоих чувствах?
– Линда, должно быть, ему рассказала. Я покраснела, он протянул руку и следующее, что я знаю, так это то, что мы очутились в моей спальне. Он расстегнул мое бикини, прежде чем я поняла что происходит.
– Не хочу об этом слушать.
– Все, что я помню о своем первом разе, так это то, что было больно и еще много крови…
Ужасно не хочу слушать об этом.
– Так он тебя изнасиловал? – Да как она могла такое подумать о моем Дереке?
– Нет. Воспользовался ли случаем? Да. Но я не пыталась его остановить.
– И ты забеременела с первого раза? – Весь её рассказ о браке – миф?
Она смотрит на подушку.
– Нет.
– И вы встречались?
– Все лето. Там была и физическая и эмоциональная сторона. Он сказал, что любит меня и я…
– Разве тебе того раза не хватило?
– Я думала, что теперь ты поймешь. Ты так же относишься к Дереку, не так ли?
Я киваю. Начинаю понимать, куда она клонит. Дерек не похож на моего отца. Но я похожа на неё.
Теперь я хочу услышать конец истории.
– И что дальше? После того, как лето кончилось?
– Он вернулся в колледж, а я узнала, что беременна. Когда я позвонила и сообщила ему, он дал мне адрес клиники, где делали аборты. Я не могла этого сделать. Не с моим ребенком. Не с нашим. Я до сих пор его люблю.
– И что ты сделала?
– Я не выдержала, и рассказала родителям. Они поговорили с ним и заставили жениться на мне.
– А потом родилась я и он меня возненавидел. – Стал отцом ужасно уродливой дочери.
– Он тебя не любил. И меня он не любил. Он был поглощен только собой.
– Дерек совершенно не такой.
– Ты уверена? Потому что я не уверена, нравится ли мне то, что между вами происходит.
Она видела намного больше, чем я ей позволяла. Не хочу идти вместе с ней по этой дорожке. Я стараюсь держать оборону.
– Сколько мне было лет, когда мой отец от нас сбежал?
Она теребит подушку, поворачивается и нежно разглаживает её, положив на место.
– Он не сбегал от нас. – Она убирает мои волосы со лба и сглатывает. – Это мы от него ушли.
– Что? – Не могу поверить. – Я всегда думала…
– Ты была очень красивым ребенком. Очень милым. Очень нежным. Меленьким ангелом у меня на руках. Я не могла растить тебя в такой атмосфере. Я пыталась, на многое закрывала глаза. Я его любила. Потом, наконец, поняла, что есть только один выход. Я вернулась домой, поступила в колледж и…
– Вот мы где. – Я вижу, как вокруг меня все приходит в движение. Эти внезапные изменения заставляют мою голову кружиться.
Она кивает головой.
Я изучаю её лицо, наконец, понимая, кто она на самом деле.
– Я люблю тебя, мам. – Я обнимаю её. – Спасибо, что заставила меня выслушать.
У меня на глаза наворачиваются слезы. Я всегда думала, что она слабая, а она оказалась сильнее, чем я могла себе представить.
Мне следует переписать старую песню о них. Написать правду.
Пришло время уйти.
Лети в ночи
На ковре-самолете из этого ада.
Возведи место, где мы вместе будем расти.
Просто уйди.
Твоя прекрасная дочь будет далеко,
Вдали от его глаз.
Он не тот, кого мы хотели любить.
Уходи.
