Текст книги "Андрей Первозванный. Опыт небиографического жизнеописания"

Автор книги: Андрей Виноградов

– Не попусти же мне оскверниться, Господи! Ради имени Твоего возлюбила я целомудрие!

И тотчас явился грозный ангел и поразил нечестивого юношу смертию. Упал он бездыханный к её ногам, а она, ободрённая этим знамением, благословила и прославила Господа, Который не допустил глумления над ней. Но сжалилась Трофима над юношей и воскресила его, и весь город сбежался посмотреть на это чудо.

А жена проконсула, ни о чём не подозревая, отправилась в баню вместе со своим приказчиком. И когда мылись они вместе, явился им вдруг чудовищнейший бес и поразил их в самое сердце, так что оба скончались на месте в страшных муках. Тут поднялся великий стон, и сообщили проконсулу, что жена его вместе с приказчиком внезапно умерла. А блаженный Андрей, услышав об этом, объявил собравшемуся у бани народу:

– Смотрите, возлюбленные мои чада, как могуществен враг. Сначала приговорила Каллисто Трофиму за её целомудрие к проституции, но теперь настал Божий суд – и наказана мать семейства, отдавшая свою рабыню на поругание: только что, развлекаясь в бане со своим прокуратором, была она поражена, упала и умерла.

Не успел апостол договорить, как вынесли к нему старую кормилицу покойной Каллисто. У той уже не было сил ходить, и носили её на руках, и вот теперь в разодранных одеждах и с великим плачем положили её к ногам Андрея.

– О возлюбленный ученик Божий! – заголосила кормилица. – Знаем все мы, что, о чём ни попросишь ты у своего Бога, всё Он тебе даст. Сжалься же, молю, над моею немощью и воскреси нашу милую Каллисто!

Посочувствовал тогда Андрей слезам старухи, но решил сначала испытать Лесбия.

– Хочешь ли, – спросил он его, – чтобы воскресла твоя жена?

– Нет! Недостойна она жизни, ибо допустила в моём доме нечестие и злобу.

– Не говори так, – оборвал его Андрей. – Нам следует миловать просящих, если сами хотим удостоиться милосердия от Бога.

Махнул на это рукой проконсул и отправился к себе в преторий, а святой апостол велел выставить посреди площади перед баней тело Каллисто и, подойдя к нему, помолился втайне: «Прошу Тебя, Милостивый Господи Иисусе, пусть воскреснет эта женщина, и узнают все, что Ты Господь Бог, единственный милосердный и справедливый – единственный, Кто не допустит гибели невинных», – после чего коснулся головы женщины и воскликнул:

– Встань во имя Иисуса Христа, Бога моего!

И тотчас же воскресла Каллисто, а затем, вспомнив о своих поступках, опустила от стыда лицо своё в землю, плача и стеная.

– Затворись в своей спальне, – сказал ей Андрей, – молись там втайне, пока не укрепит тебя Господь.

– Для начала помириться бы мне с Трофимой… Столько зла я ей причинила!

– Не бойся, Каллисто, не помнит Трофима твоего зла и не жаждет мести, но лишь благодарит Бога за всё, что с ней случилось.

И позвав Трофиму, примирил их Андрей с воскресшей женой проконсула. А сам Лесбий настолько преуспел в вере, что, подойдя однажды к апостолу, исповедал ему все свои грехи. Ответил ему на это святой апостол:

– Благодарю я Бога за то, что убоялся ты будущего Суда. Но веди себя мужественно и утверждайся в Господе, в Которого ты веруешь, – и, взяв его за руку, пошёл гулять с ним по берегу моря.

Устав от долгой прогулки, сели все, кто был тогда с Андреем, на песок вокруг него и стали слушать Слово Божие. И вдруг море выбросило к ногам апостола чьё-то мёртвое тело. Покойник был недвижим и безгласен, а потому не мог рассказать, кто причинил ему смерть. Тогда Андрей возликовал, ибо представился ещё один случай для воскрешения человека и прославления Господа.

– Давайте же узнаем, отчего он погиб, – сказал апостол и, произнеся молитву, поднял утопленника за руку, а тот ожил и заговорил.

– Прикройте же мою наготу! – первым делом попросил он, а когда дали ему тунику, начал свой рассказ: – Ничего я от тебя не скрою, кто бы ты ни был, о человек. Я Филопатор, сын Сострата, македонский гражданин, недавно прибыл из Италии. Когда я вернулся домой, то услышал, что появилось новое учение, которого никто из людей прежде не слышал, а ещё – что знамения, чудеса и великие исцеления творятся проповедником этого учения, и сам он называет себя учеником Божиим. И вот, узнав об этом, я решил поскорее увидеть этого великого учителя. Через кого, как не через Самого Бога, творит он такое? И когда плыл я вместе со своими рабами и друзьями к Патрам Ахейским, внезапно поднялась буря, море разбушевалось и накрыло нас волнами. О, если бы выбросило нас вместе, то воскресил бы ты их сразу всех, как и меня!

Рассказав о своих злоключениях, взволновался Филопатор сердцем и понял, что воскресивший его муж и есть тот апостол, которого он искал, поэтому припал со слезами к его ногам:

– Вижу я, что ты раб Бога истинного! Прошу я за тех, кто был со мной: пускай и они благодаря тебе удостоятся жизни, пусть познают Бога истинного, Которого ты проповедуешь!

Тогда блаженный апостол, исполнившись Духа Святого, стал непрестанно проповедовать ему Слово Божие, так что весьма удивился юноша его учению и, протянув к нему руки, попросил:

– Вызови, пожалуйста, сюда и остальных утопленников, чтобы и они познали истинного и единственного Бога.

Только он сказал это, как выбросили волны на берег ещё тридцать девять трупов, – и зарыдали все присутствовавшие вслед за юношей, увидев столько покойников, и стали умолять апостола, чтобы немедленно воскресил он и этих несчастных.

– Мой добрый родитель, – поведал Андрею Филопатор, – обеспечил меня большими деньгами, снарядил целый корабль и отправил меня сюда. Как же теперь я расскажу ему, что всё его богатство утонуло! Ведь проклянёт он теперь твоего Бога и отвергнет Его учение… Можно ли сделать как-нибудь так, чтоб не случилось этого?..

– Воскресим сначала твоих спутников, – сказал Андрей и велел собрать в одну кучу все тела, разбросанные вдоль берега, а затем спросил Филопатора: – Кого воскресить тебе первым?

– Вара, моего молочного брата.

– Хорошо, начнём с Вара. – И преклонил Андрей колени, воздев к небу руки. – Добрый Иисусе, воскреси сего мертвеца, который был вскормлен вместе с Филопатором, дабы познал он Твою славу, и да прославится имя Твоё среди всех народов!

Тотчас воскрес юноша, и удивились все, кто присутствовал тогда на берегу. Апостол же снова произнёс над каждым молитву:

– Прошу Тебя, Господи Иисусе, чтобы воскресли теперь остальные из тех, кто был принесён из пучины морской, – и приказал братьям, чтобы каждый, взяв по мертвецу, сказал ему: «Воскрешает тебя Иисус Христос, Сын Бога живого!»

Когда же это было исполнено, то воскресли оставшиеся тридцать восемь утопленников – и прославили все Бога: «Нет подобного Тебе, Господи!» А Лесбий преподнёс Филопатору множество подарков со словами:

– Пусть не печалит тебя потерянное богатство, только не удаляйся от раба Божьего.

И Филопатор с тех пор всегда сопутствовал апостолу, внимая всему, что тот говорил.

Пока ходил Андрей с учениками вдоль берега моря, проповедовал и воскрешал мертвецов, присоединилась к ним одна коринфянка, которая была наслышана о чудесах апостола и пришла к нему за помощью. Каллиопа, сестра этой женщины, незаконно сошлась с убийцей и зачала от него. Когда же ей пришло время родить, она стала страдать от тяжких болей и никак не могла произвести ребёнка на свет.

– Сходи, пожалуйста, в храм и призови богиню Артемиду-Илифию, чтобы та пощадила меня, ведь владеет она повивальным искусством.

Так и сделала её сестра, но явилась ей той же ночью дьяволица, которую почитали они за великую богиню, и заревела:

– Зачем ты призывала меня? Чем я могу тебе помочь? Бессильна я в повивальном искусстве. Ступай-ка лучше к апостолу Божьему Андрею, который бродит сейчас по Ахее, – пусть он и пожалеет твою Каллиопу.

Ведомая Господом, нашла сестра Каллиопы блаженного апостола, и тот без промедления выдвинулся в Коринф со многими своими учениками, последовал за ним и проконсул Лесбий. Вошли они в спальню несчастной Каллиопы и увидели, как жестоко страдает она от болей и никак не может разрешиться от бремени.

– Поделом тебе, – посетовал Андрей, взяв женщину за руку, – ибо и замуж ты вышла напрасно, и зачала неправедно от человекоубийцы – вот и мучишься теперь невыносимо. Хуже всего, что обратилась ты за помощью к бесам, которые не только тебе, но и самим себе не могут помочь. Уверуй же в Иисуса Христа, Сына Божия, и произведи на свет младенца. Но выйдет он мёртвым, увы, ибо незаконно ты его зачала.

Уверовала после этих слов роженица и, когда вышли все из её спальни, тут же родила мёртвого ребёнка, освободившись от своих мучений.

2. КОРИНФ И ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПАТРЫ

Множество знамений и чудес сотворил блаженный Андрей в Коринфе, так что прослышал о них Сострат, отец Филопатора, и было ему указано в видении посетить апостола и увидеться с сыном. Обошёл он всю Ахею и обрёл апостола лишь в Коринфе, узнав его, когда тот прогуливался по городу вместе с Лесбием и другими своими учениками. Узнал же его Сострат потому, что именно таким предстал ему в видении Андрей.

– Пощади меня, пожалуйста, – кинулся он в ноги апостолу, – как пощадил ты моего сына!

Обрадовался Филопатор, увидев отца, и говорит Андрею:

– Это мой отец. Теперь и он хочет знать, как ему дальше жить.

– Знаю, Филопатор, что ради познания истины прибыл он к нам. Возблагодарим же Господа нашего Иисуса Христа, Который соглашается явить Себя верующим!

И тут Леонтий, раб Сострата, говорит тихо своему господину, указав на апостола:

– Погляди, как сияет лицо этого человека!

– Вижу, дорогой, вижу. Давай же будем следовать за ним повсюду и слушать от него слова о жизни вечной.

А на следующий день преподнёс он апостолу множество даров, но отказался от них Андрей:

– Не следует мне принимать что-либо от вас, разве только вас самих сделать своей прибылью, когда уверуете вы в Иисуса, Который послал меня благовествовать в этом месте. Если бы жаждал я денег, то нашёл бы кого побогаче Лесбия и ещё сильнее обогатился бы. Вы же дарите мне лишь то, что поможет вашему спасению.

Ещё через несколько дней приказал Андрей приготовить себе баню и, когда вошел туда помыться, увидел там старика, одержимого бесом и потому сильно трясущегося. Пока дивился он старику, выскочил к нему из бассейна юный мальчик весьма соблазнительного вида и обвился вокруг его ног со стоном:

– Что тебе до нас, Андрей? Зачем ты пришёл сюда? Чтобы согнать нас с насиженных мест?

Отцепил тогда Андрей от себя одержимого мальчика и сказал народу:

– Не бойтесь этих бесов, а верьте в Иисуса, Спасителя нашего!

И когда все воскликнули: «Веруем!» – прикрикнул он грозно на бесов, топнул в сердцах ногой – и тут же вылетели они из тел старца и юноши. И теперь, моясь в очищенной от бесов бане, поучал апостол так:

– Враг рода человеческого устраивает засады везде, но особенно в купальнях и в реках, где гнездятся зримые и незримые змии. И поэтому призывайте постоянно имя Господне, чтобы тот, кто хочет поймать вас в свои сети, не имел над вами никакой власти.

Увидев, что апостол учит и чудотворит в общественной бане, всё больше и больше горожан стекалось к нему, неся с собой больных, а уводя – здоровых. Приходили в Коринф с недужными и из соседних городов – и все немедленно исцелялись по молитве апостола и с большой охотой слушали Слово Божие.

И вот пришёл однажды за помощью к Андрею странного облика старик по имени Николай: вида он был вполне жизнерадостного и казался полным сил, но одежды на нём были разодраны, а лицо исцарапано.

– О раб Божий Андрей! – обратился он к блаженному апостолу. – Вот уже семьдесят четыре года живу я на свете, а всё никак не могу позабросить свои скверные дела: не успокаивается плоть моя, всё тянет и тянет меня на блуд, так что постоянно несёт меня по публичным домам, где днями и ночами напролёт развлекаюсь я со шлюхами. Бегу, бывало, к ним сломя голову, а потом еле жив возвращаюсь. Но сегодня третий день, как слушаю я твои проповеди и наблюдаю за твоими чудесами, – и вот что мне подумалось от слов твоих, полных жизни: дай-ка оставлю наконец свои мерзости, да и приду к тебе, чтобы указал ты мне путь к жизни вечной. Целых три дня воздерживаюсь я от блуда! Но пока рассуждал я так да раздумывал, пришла ко мне противоположная мысль – забыть о благе и продолжать блудить. Боролись во мне две эти мысли, отчего чуть не помутился я рассудком, но схватил я тут Евангелие и помолился Господу, чтобы Он хоть когда-нибудь помог мне забыть об этих мучениях (а свиток с Евангелием повесил себе на шею и позабыл о том). Немного полегчало. Но снова потянуло меня на блуд, и снова воспламенился я от развратного помысла и отправился в лупанар. Только хотел я прикоснуться к блуднице, как оттолкнула та меня: пошёл вон, старик, ты ведь ангел Божий; не касайся, мол, меня и не входи сюда больше, ибо вижу я-де в тебе великое таинство. Какой такой ангел? Что за таинство? И только тут я вспомнил, что висит на мне до сих пор Евангелие, и это, конечно, оно не подпускало ко мне блудницу. Тогда выбежал я из лупанара и явился пред твои очи, раб Божий, чтоб пощадил ты меня и очистил от моих заблуждений. Очень уж не хочу я своей душе погибели… Помолись, пожалуйста, обо мне!

Услышав этот подробный и удивительный рассказ, блаженный Андрей стал много говорить против блуда и прелюбодеяния, а затем пал на колени, распростёр руки и стал молча молиться, издавая глухие стоны и роняя жгучие слёзы, и продолжалась его молитва с шестого часа дня до девятого. А затем он решительно поднялся, умыл лицо и не захотел ничего принимать из пищи.

– Не съем ни кусочка, – сказал апостол, – пока не узнаю, помилует ли Бог этого человека, сопричислен ли он к спасённым.

Весь следующий день провёл блаженный Андрей в совершенном посте, но так и не получил никакого откровения о блудливом, но раскаявшемся старике. И второй, и третий, и четвёртый день не вкушал он пищи, а на пятый – заплакал горько и воскликнул:

– Господи! Мёртвых ты милуешь, но вот перед Тобой – живой человек, который желает познать Твои чудеса. Почему бы не исцелить его Тебе?

– О Андрей! – раздался голос с небес. – Получишь ты награду для старика. Но как выпрашивал ты её для него, так пусть он и сам поусердствует. Как не попоститься ради собственного спасения!

Возблагодарил тогда Андрей Господа и, призвав блудливого старика, строго-настрого приказал ему воздерживаться. А на другой день собрал блаженный апостол своих учеников и попросил всех помолиться за старика. Простёршись ниц, стали они молиться:

– Господи милостивый, милосердный, отпусти этому человеку его прегрешения!

После этого Андрей и сам поел, и другим разрешил вкусить пищи, ибо они тоже решили поститься. Николай же, вернувшись домой, всё, что у него было, раздал нищим и изнурял свою плоть ещё шесть месяцев: сидел на одной воде и сухом хлебе. Как только исполнил он должное покаяние, так и покинул сей мир. Не знал о том Андрей, потому что ушёл уже из Коринфа и учил в Спарте, но услышал он в тот миг голос:

– Ликуй, возлюбленный Мой Андрей, ибо Моим стал Николай, за которого ты ходатайствовал.

И воздал тогда апостол благодарение Господу, и поведал братьям, что Николай переселился из бренного тела в жизнь вечную, и заповедал им молиться, чтобы упокоился тот в мире.

Пришёл к Андрею в Спарту некий Антифан, мегарский гражданин, и говорит ему:

– Если есть в тебе, о блаженный Андрей, хоть капля доброты, согласно заповеди Спасителя, Которого ты проповедуешь, то яви её – освободи мой дом от козней, которые его мучат. Ибо вот он – в сильном смущении…

– Что же случилось с тобой, о человек по имени Антифан, мегарский гражданин?

– Горе мне, горе! – возопил Антифан. – Когда вернулся я домой из путешествия и ступил на порог своего атриума, то услышал, как жалобно звучит голос моего привратника (а он у меня никогда не отличался какой-либо жалобностью!). А когда я спросил у домочадцев, почему это он так стонет, то рассказали мне, что сам он вместе с женой и сыном тяжело поражён бесом. Поднялся я тогда в верхнюю часть дома и увидел других рабов: они дико скрежетали зубами и бросились на меня с безумным хохотом. Убежал я от них и поднялся ещё выше – туда, где лежала моя супруга, которую они зверски избили. Она была так измучена тягостным беспамятством, что растрепала волосы и опустила их себе на глаза, так что ничего не видела вокруг и даже меня не признала. Пожалуйста, молю тебя, блаженный Андрей, её одну верни мне – остальных не жалко!

Нахмурился в ответ святой апостол, но, движимый милосердием, сказал:

– Ну уж нет, всех исцелю, ведь нет лицеприятия у Бога, Который затем и пришёл, чтобы спасти всех погибающих. Что ж, братия, пойдёмте-ка к нему домой.

И вот, покинули они все Спарту и прибыли в Мегару, а когда ступили на порог Антифанова дома, то все бесы переполошились и тотчас заверещали в ужасе:

– Что тебе до нас и до сего места? Зачем ты нас, о святой Андрей, преследуешь? Зачем приходишь в дом, не тебе предназначенный? Распоряжайся-ка лучше тем, что твоё, а туда, где наша власть, не суйся.

Но нисколько не смутился святой апостол, а спокойно поднялся в спальню, где лежала избитая женщина, и, сотворив молитву, взял её за руку со словами:

– Исцеляет тебя Господь Иисус Христос! – И встала женщина с постели, и благословила со слезами Бога.

Подобным же образом возложил он руку на каждого, кто был поражён бесами, и всем вернул здоровье, так что сделались Антифан и его жена надёжнейшими его помощниками в проповеди Слова Божия.

И так проповедовал блаженный Андрей Слово Божие по всей Ахее, а Лесбий, окончательно забросив все свои дела в претории и даже не дождавшись преемника своего Эгеата, следовал за апостолом и его учениками от одного города к другому, терпел вместе с ними все лишения, истоптал в клочья свои сандалии и отшвырнул их прочь.

Заночевав как-то в горах в окружении своих учеников, увидел Андрей во сне Самого Христа – или было это наяву, но никто другой не видел Его, так что казалось, что всё это сон, – и говорит Христос Своему ученику:

– Брат Мой Андрей, ждёт твоего Лесбия ссылка, мучение и смерть. Так пусть же умрёт он славно! Возложили вы на него Дух от своей благодати, и пусть он покуда проповедует сам, не тобой ведомый, но ведя ко спасению свою новую паству. А ты – ты следуй за Мною, ибо иду Я в Патры. Возьми свой крест и спеши туда, ведь скоро оставишь ты земную жизнь.

Проснувшись, апостол сразу же рассказал о своём видении спутникам. А Лесбий, узнав, что предстоит ему разлука с учителем, впал было в уныние, но Андрей утешил его и благословил, сам же повернул на Патры и к вечеру прибыл в город, где ожидали его великие дела.

Жена нового ахейского проконсула Эгеата по имени Максимилла узнала к этому времени об апостоле и совершённых им чудесах и подослала к нему свою верную служанку Ифидаму, чтобы та лично всё увидела и услышала и смогла бы сама поговорить с Андреем. И вот, пришла Ифидама в дом Сосия, ученика блаженного апостола, у которого тот остановился, и, заручившись его поддержкой, сумела поговорить с Андреем, а затем рассказала своей госпоже обо всём, что увидела и услышала.

Через некоторое время Максимилла тяжело заболела, и все самые опытные врачи не справлялись с её лечением. Тогда жена проконсула вновь послала к Андрею свою служанку, но на сей раз – чтобы та привела его к ним в дом. Апостол поспешил на помощь болящей, а когда вошёл к ней в спальню, то обнаружил её в полном отчаянии, а рядом стоял Эгеат с обнажённым мечом, готовясь убить себя в тот миг, когда умрёт его жена. И говорит ему Андрей кротко:

– Как сказал Иисус, «возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут». Призови же имя Господа Бога неба и земли – и тогда, уверовав в Него, спасёшься!

Но тот стоял молча и ничего не отвечал. А служитель истинного Врача душ и телес возложил свою руку на голову Максимилле и, словно послушной рабыне, приказал горячке:

– Отступи, болезнь, от этой женщины!

И тотчас та пропотела, освободившись от тяжести болезни, и встала, славя Бога за нежданное исцеление, а затем приняла пищу, и многие присутствовавшие при этом чуде уверовали в Господа. Однако сам проконсул, увлечённый языческим обманом, не захотел слушать божественные слова, но отнёсся к апостолу как к обычному врачу и приказал выдать ему плату в тысячу золотых.

Тот же не согласился взять что-либо от него, но отвечал:

– Пусть эта награда останется у тебя, ведь она достойна тебя, а моя награда скоро придёт ко мне, – имея в виду при этом Максимиллу, но никто тогда этого не понял.

Когда выходил из дома Эгеата блаженный апостол, утомлённый старостью, поддерживали его верные ученики, ведь был он уже глубоким старцем, исполненным дней. Выйдя же оттуда, божественный апостол встретил семью слепцов – мать вместе с сыном и отцом. Коснувшись их глаз, он тотчас заставил их прозреть, так что они стали обнимать его ноги, воссылая Богу благодарственные возгласы. Видя эти необычайные чудеса, народ был глубоко поражён, и множество верующих пришли в тот день ко Господу.

Тут какие-то люди подошли к Андрею и попросили его дойти до гавани, где ещё один патрский гражданин, из знатных, благородный и знаменитый, оказался, как они сказали, обезображен проказой и брошен на помойную кучу. Прохожие швыряют ему куски хлеба, как псу, не отваживаясь приблизиться к нему, ибо он с ног до головы покрыт страшными язвами. Весь город собрал денег ему на лечение, и много обещали врачам за его исцеление, потому что был он сыном одного известного судовладельца, но так и не смог он получить ни от кого никакого, хотя бы малого, утешения. Узнав, что сострадательнейший таинник Христов сжалился над несчастным и отправился к нему, многие горожане пошли за ним, чтобы посмотреть, что случится. Лишь один Андрей смог приблизиться к нему, остальные же не выносили зловония, исходившего от его гноя.

– Я пришёл к тебе на гноище, чтобы исцелить тебя, призвав на помощь своего Врача, – сказал ему блаженный апостол.

– Друг мой, – отвечал тот еле слышно, – разве твой Врач – Бог, а не человек?

– Так и есть. И ты действительно будешь спасён, ибо предстанет ныне пред тобою Сам Бог и сгонит тебя с этой зловонной кучи. Его призовут мои видимые возгласы, а их силу ты ощутишь на себе, когда здоровым пойдёшь вместе со мною.

Поразился прокажённый такому смелому обещанию, а святой апостол помолился и снял с недужного всё, что на нём было, – прогнившие лохмотья, которые сочились гноем и другими истекающими из старика жидкостями; когда же они упали на землю, то в том месте сразу же закишело множество червей. От той кучи, где лежал прокажённый, до моря было совсем недалеко, поэтому Андрей приказал ему встать и идти за ним – к воде. И тот, поддерживаемый силой Господней, встал и без посторонней помощи пошёл с апостолом, и тянулись за ним мокрые зловонные следы, потому что вытекало из него много жидкости. А когда оба оказались у берега моря, сказал ему апостол:

– Сейчас я омою твоё тело, чтобы стало оно здоровым, а душу свою ты сам омоешь, – и окунул его в море.

А когда они вышли на сушу, то прокажённый оказался совершенно здоров, и на теле его не было ни пятнышка, ни струпа, ни язвы, ни раны – всё оно стало невредимо и полностью очистилось. Увидев его, все пришли в изумление и громким голосом прославили Бога прямо на берегу, так что проконсулу сразу же донесли о случившемся.

После чудесного исцеления апостол попросил дать бывшему больному плащ, но он не взял его, а, охваченный радостью, стал, как есть, голым бегать с воплями по городу: пусть, мол, смотрят все сограждане, что с ним теперь стало. Поднявшись на агору, он закричал:

– Благодарю Тебя, Боже, за то, что послал мне Своего человека! Благодарю Тебя – единственного, Кто помиловал меня, тогда как все люди отчаялись меня спасти. Ты один сжалился надо мною – над тем, к кому никто не отваживался подойти, а теперь пусть все подходят и глядят на меня во славу Твою!

Долго он ещё рассказывал о своём исцелении, носясь голышом по улицам и площадям, и лишь тогда согласился одеться, когда подошёл к нему апостол и вразумил его. Взяв плащ и одевшись, он тут же последовал за Андреем. Все вокруг ясно видели, что стал он здоров, и не переставали поражаться тому.

И вот, всем Патрам стало известно об исцелении прокажённого, и сбежался народ туда, где учил блаженный Андрей, чтобы получить от него спасения.

И каждому воздал он по достоинству, и проповедовал так, чтобы каждый его понял. Очень много было приходящих, которым, получив дерзновение от Бога, он незамедлительно рассказывал о пришествии в мир Слова. Наставляя людей словом истины и благодати, оглашая их множеством увещеваний и вразумлений и возлагая с призыванием Христова имени руки на всех немощных и больных, он тут же исцелял и излечивал их. Царила в Патрах и всей округе величайшая радость, и много денег приносили подателю вечных благ и таиннику Христову, но он через своих учеников раздавал их сиротам, вдовам и прочим нуждающимся, ничего из них сам не тратя, если только не случалось неотложной необходимости.

3. ПОБИВАНИЯ И ПРОРИЦАНИЯ

Был у Эгеата юный брат по имени Стратокл, который испросил разрешение у цезаря не служить в войске, потому что хотел изучать философию, и для того прибыл из Италии в Патры. Весь преторий взволновался из-за его приезда, да и сам Эгеат его уже очень давно не видел, а потому весьма обрадовался появлению брата. С великой радостью встретила Стратокла и Максимилла: она вышла ему навстречу из своих покоев и на правах хозяйки проводила в дом, – а Стратокл в ответ, как и было принято, приступил к исполнению своих дружеских обязанностей, учтиво обходя и приветствуя всех домочадцев и друзей дома.

Пока Стратокл осваивался в Патрах и навещал соседей, его любимый раб, юный и прекрасный Алкман, был внезапно поражён бесом: он в безумии содрал с себя все одежды, улёгся в отхожем месте и вывалялся в нечистотах. Когда вернулся Стратокл в дом Эгеата и увидел это, то горю его не было предела.

– О, лучше бы мне было по пути сюда, – кричал он, – утонуть в пучине морской, чем видеть моего дорогого Алкмана в таком состоянии! Как же я теперь буду находиться рядом с ним, столь безумным и грязным! Нет мне без него никакой жизни! – И Стратокл при этих словах стал бить себя по лицу, расцарапал себе все щёки, взъерошил на голове волосы и со стонами побежал по дому, а слуги его решили пригласить для исцеления Алкмана всяких колдунов.

Услышала тогда Максимилла о несчастье Стратокла, вышла из своих покоев и, смутившись сама, говорит ему:

– Не волнуйся так, брат, за своего любимца: скоро он будет спасён! Поселился в нашем городе один благочестивейший муж, который не только изгоняет бесов, но и исцеляет любую самую отвратительную и ужасную болезнь. Я очень верю в него, – она, конечно, имела в виду блаженного Андрея, – потому что на себе испытала его силу.

Тут и служанка её Ифидама, обняв рыдающего Стратокла, стала заверять его в том же, а сама смотрела, как бы он не наложил на себя руки.

В это время как раз зашёл к Максимилле апостол Андрей со своими учениками: он уже давно договорился о встрече с Максимиллой. Только он переступил порог дома, как тревога овладела им:

– Поспешим же, братья! Какая-то нечистая сила бьётся внутри. – И, вбежав без спроса в комнаты рабов, он увидел, как, весь в пене, корчится на полу обезображенный Алкман.

Вокруг уже собралась плотная толпа, так что Андрею пришлось локтями прокладывать себе дорогу к бесноватому. Слуги Эгеата, знавшие Андрея, с благоговейным поклоном отступали в сторону, словно перед каким-то божеством, а рабы Стратокла, увидев, что сквозь них протискивается какой-то оборванец, надавали ему затрещин – но люди Эгеата тут же уняли их и объяснили, на кого те дерзнули поднять руку.

– Ладно, – успокоились рабы Стратокла, – поглядим, что он сейчас будет делать, – и в ожидании уставились на Андрея.

Тотчас доложили Максимилле о приходе блаженного апостола, и она радостно вскочила с места и бросилась к Стратоклу:

– Иди же погляди, как исцелится твой любимец!

Ободрённый, пошёл он к Алкману и, увидев, что тот окружён огромной толпой, сочинил по этому поводу гексаметр:

Зрелищем стал ты, Алкман, в Ахейские Патры приидя!

Андрей же, завидев Максимиллу, сказал ей ласково:

– Вот, чадо моё, самое чудесное и удивительное – взирать на то, как от страшного смятения и глубокого заблуждения обращаются к вере в Бога. Отрадно мне видеть, как излечиваются все те страдания, с коими уже смирились в отчаянии. Смотри же – это и происходит сейчас: стоят приглашённые Стратоклом знахари и колдуны, бессильные перед недугом Алкмана. А знаешь, почему не смогли они изгнать беса из несчастного раба? Потому что сами они охвачены бесами! Знайте же это, люди: ваши чародеи – сущие шарлатаны.

Все стоявшие вокруг подивились словам Андрея, а он продолжил такой молитвой:

 
Боже, злым колдунам не внемлющий;
Боже, обманщиков не приемлющий;
Боже, чуждых молитв избегающий;
Боже, рабов Своих верных слышащий;
Боже, Своих всегда одаряющий, —
Ныне исполни моё Ты прошение:
Беса сего из раба Стратоклова
Перед народом патрским выгони,
С чем не управились беса сородичи!
 

И пропищал тогда бес голосом Алкмана:

– Бегу я, бегу отсюда вон, раб Божий Андрей, и не только из этого миловидного юноши бегу, но и совсем из города. Где ты поселился, там нам уж нечего делать!

– Мало мне того, чтоб ты один этот город покинул! – прикрикнул на него Андрей. – Где ступала нога моих братьев-апо-столов, там тоже не смей появляться.

Ничего не ответив, вылетел бес из Алкмана, и тот, схватившись за руку святого апостола, твёрдо встал на ноги и пошёл.

К нему сполна вернулся его разум и членораздельная речь, но что с ним было всё это время, он не помнил, потому и спросил своего господина:

– Отчего здесь столько народу?

– Лучше тебе, милый мой, того не знать, – ответил ему тот. – Довольно с нас и того, что мы только что увидели.

Тут Максимилла взяла за руки Андрея и Стратокла и повела их в свой покой, последовали за ними и прочие ученики. Сев вокруг Андрея, все с замиранием сердца устремили на него свои взоры, дабы он сказал им что-нибудь. Максимилла, по правде говоря, уверовав сама, желала и Стратокла привести к вере и для этого старалась разговорить апостола, ведь смятённый юноша находился пока под сильным влиянием брата, а тот погряз в богохульстве и презрении ко всему вышнему.

– О дитя моё Стратокл! – начал Андрей. – Прекрасно я вижу, как приведён ты весь в движение из-за всего произошедшего. Знаю я и то, что должен вывести на свет нового человека, покоящегося пока в тебе. Уже само то, что ты в полном недоумении размышляешь о случившемся – как, мол, такое могло быть, – важнейший признак того, что душа твоя пришла в смятение. Признаться, меня радует твоё недоумение, радуют твои сомнения, мне приятно твоё изумление. Разрешись же чадом, которое носишь! К чему предаваться одним лишь родовым мукам! Знай, что не новичок я, подобно твоим эллинским философам, в искусстве не только повивальном, но и прорицальном. Рождаешь ты то, что мне любо; молчишь о том, что я говорю; а что у тебя сейчас внутри – я воспитаю. Ведь знаю я, кто молчит, и знаю, кто молча желает истины. Уже говорит со мною неслышно твой новый человек; уже видно мне всё то, что терпел он много лет: стыдится он своей прежней веры, горюет о своей прежней жизни, пустыми считает все свои прежние убеждения, недоумевая при этом, какова же настоящая вера, и смело порицает своих прежних пустых богов, и страдает, сделавшись ради учения неугомонным скитальцем, рабом своих привязанностей ко всему внешнему. Что теперь его прежняя философия? Теперь он понял, что она напрасна, видит, что она пуста и низменна! Теперь он знает, что не сулит она его душе никакой пользы. Так что же? Не это ли говорит, о Стратокл, тот человек, который уже выходит из тебя?