Текст книги "Архимаг с пеленок. Том 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Орлов

Соавторы: Валентин Якимов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19
Что нас не убивает…

Валерий приехал в этот треклятый детский сад уже на следующий день. И сразу отправился к сыну в палату, вместе с Кузьмой, докладывающим обстановку, и увязавшейся за мужем Викторией.

Валерию кажется, или она сделала это просто от скуки, а не из какого-либо беспокойства?

Когда мужчина вошёл в просторную светлую палату, выполненную в ярких, но не кислотных тонах, Федя уже ждал.

– Привет, сын. – закусив губу произнёс Бестужев. На Федю было жалко смотреть – мальчик лежал перебинтованный, бинты покрыты целительными и обезболивающими печатями, а лицо бледное без капли крови.

И всё-таки, он очнулся! На следующий день после получения таких серьёзных травм – очнулся и даже пребывает в сознании!

Валерий тут же сделал себе зарубку на память: видимо, в этом саду Источник сына всё-таки порядочно развился. Зацикленный, с упором на регенерацию, он должен здорово помочь в восстановлении.

– П-привет, папа. – неуклюже помахал целой рукой Федя. – Привет, мама.

Конечно же, Валерий тут же стал выяснять, что произошло. Нет, он, конечно, просмотрел запись того момента – но запись была скорее панорамой, не отразившей мелких деталей.

Впрочем, он уже догадывался, что и почему именно случилось. И догадка эта ему не нравилась с каждой минутой всё больше.

– У меня получилось, папа! – тихо протянул Федя, когда Валера спросил его, не специально ли мальчик упал. От самой необходимости задать такой вопрос маленькому сыну мурашки пошли по коже.

А от ответа забегали целыми табунами.

– Я сам пьиигнул! Как ты советовал, тобы подставить Осинского! При всех! Когда все смотрят! У меня получилось!

Это уж точно! Что-что, а извинения и обещания посыпались на Валеру, как только он оказался на территории заведения. Учителя и руководители наперебой обещали разобраться с причинами, покарать виновных и всё такое прочее.

Валерий не сомневался в искренности обещаний – ещё бы! Кому охота терять такого значимого спонсора?

И всё-таки сам… А ведь Валера уже успел подзабыть совет, данный сыну перед началом учебного года! Тот ведь вообще никак больше об этом не упоминал!

Ан нет – «само» ничего не прошло, и развитый не по годам Федя затаил желание подставить «конкурента». А теперь, вот, реализовал.

Самым глупым образом из возможных! Рискнув буквально собственной жизнью!

Впрочем, Валерий, конечно, не винил в этом сына. Дети плохо понимают, что жизнь их может вдруг закончиться по любой случайной причине. Он и сам ещё помнит себя в детстве, каким озорным и бесшабашным он был…

Они были. С сестрой. А теперь, вот, ребёнок сестры невольно чуть не прикончил его собственного.

– Федя. – серьёзно сказал Валера, когда сын закончил излагать свою наивную логику. – Послушай. Ты молодец, что так упорно шёл к цели. У тебя получилось. Но в первую очередь ты должен кое-что запомнить!

– Что? – настороженно спросил сын, закусив бледную бескровную губу.

– То, что мы любим тебя просто за то, что ты есть, сын! Не за то, что ты кого-то там обошёл и обставил. А за то, что ты жив, здоров, радуешься жизни! Тебе ещё рано рисковать собой ради внешнего престижа, понимаешь?

Глаза сына мгновенно наполнились слезами. И Валера не смог бы сказать – слёзы радости это, или слёзы грусти. И понял ли сын вообще хоть что-нибудь?

– П… Папа, но я же обещал!

– Обещал? Что обещал?

– Ты забы-ыл! – протянул Федя, начиная плакать. – Я обещал, что стану самым знаменитым, что покажу этому Косте и всем-всем-всем!!! Тогда вы будете меня больше всех любить…

– Федя! Прекрати это! – не удержался Валерий. – Мы любим тебя за то, что ты наш сын, а не за то, лучше ты кого-то, или хуже. Всегда помни это!

На сидящую позади жену в этот момент Валерий старался не оглядываться. И закрыть её от сына.

Уж больно он уверен – физиономия «любящей мамочки» полностью противоречит в этот момент его, Валеры, словам. В конце концов, для неё, как женщины из рода Воронцовых, влившей свою кровь в клан Бестужевых, сын интересен только если он чего-то стоит.

Иначе их брак – пустая трата времени. Это Валера в случае чего может всегда найти себе другую, и она родит кого получше… А для Вики тогда всё будет кончено.

Но почему тогда она хоть немного не может участвовать в воспитании⁈ Почему скидывает всё на служанок⁈

Валера вдруг осознал, что не может дать себе ответа. Что они с женой ни разу это так нормально и не обсудили. И это нужно будет исправлять.

Мальчик же смотрел на отца с лёгким недоверием. Валера правда старается быть искренним! Но… всё-таки доля лукавства есть в его словах. Всё-таки сейчас он даже немного… гордится храбростью сына?

– Федя, я горжусь тобой. – честно признался отец. – Хоть ты и глупо рискнул собой, но хотел ты как лучше. Я понимаю это и горжусь тобой, сын мой!

Федя слабо улыбнулся и расслабленно обмяк на постели. Похоже, именно этих слов он ждал куда сильнее, чем простых заверений в любви. Валерий и плетущаяся за ним скучающая Вика поспешили покинуть палату.

Сыну нужно дать время покоя. А в коридоре их уже ждали виновники «торжества». Осинские.

В конце концов, палата их собственного сына тут же, рядышком.

* * *

Очухался я, как выяснилось, лишь спустя пару дней.

Каникулы подходят к концу, скоро возобновится учёба, включая унылый Этикет, а я вот, лежу в палате, смотрю в потолок. Стараюсь получше понять, чем всё это для меня закончилось.

В первую очередь, закончилось всё явными проблемами.

Родители, пришедшие сегодня меня навестить и очень обрадованные, что я иду на поправку, ничего не говорят, разумеется. Только вот очевидного не скроешь.

Постная физиономия отца, нервничающая мама, кто-то из управляющих, ругающийся с ними в коридоре прямо за дверью палаты… Всё это не осталось незамеченным.

И всё-таки, я ещё здесь. Я всё ещё не отчислен! А родители не привлечены за какую-нибудь там халатность. А значит, жить можно.

Значит, надо больше сил сосредоточить на другой стороне вопроса. На том, что я в итоге приобрёл. А с проблемами будем разбираться по мере их поступления.

А приобретения определённо есть! Прикрыв глаза, я стал погружаться в свой астральный фон, «ощупывать» каналы, узлы маны и сам Источник!

– Хе-хе-хе. – не удержался я, тихонько посмеиваясь. Ведь то, что я вижу, не может не радовать!

Часть каналов вновь вожжена, это несомненно. Плечи, часть узлов в руках, в груди… Всё это опять придётся восстановить. Но теперь намного быстрее, чем раньше – ведь все эти каналы не только выгорели.

Они снова расширились!

Общий магический фон, который в садике повышен, постоянный контакт с тем же Лабиринтом – всё это повышает «эластичность» всех каналов в теле. Заставляет их постоянно прогонять через себя небольшие дозы маны.

И сейчас, когда я резко сотворил аж два мощных заклинания подряд, когда через тело было пропущено настоящее озеро энерги, каналы эти не только и не столько разорвались…

Сколько растянулись. Расширились!

– Не думал, что это станет возможно так рано. – в задумчивости пробормотал я, глядя на капельницу, уходящую в руку. Я чувствую.как из неё льётся целительный астрал, восстанавливающий сожжённое и взорванное.

Приятное чувство.

Знаете, почему даже одарённых детей обычно берут учиться магии далеко не с рождения? Почему я сам настоял на возрасте в восемь лет для поступающих в мой Гимнасий?

Да, в том числе потому, что до семи лет ребёнок хочет в первую очередь играть, а не учиться. Это тоже. Но.

Главным критерием для меня было то, с какого возраста детям можно активно расширять каналы и укреплять узлы ауры. Не «хирургически», калеча и уродуя ауру и тело, а методом упражнений.

До сего дня я был убеждён, что даже у гениев шесть-семь лет – нижний предел. Ан нет – теперь я могу точно сказать: укрепление моих каналов вследствии творения чар – вовсе не случайность.

А это значит, что дальнейший путь развития намечен и определён!

Главное – с обращением к Заклинанию не переборщить. Уж лучше я буду вспоминать и сам творить чары попроще, но из своей маны.

Телекинезом я подтащил детскую кружечку с водой, стоящую на столе. Специально попросил маму налить и оставить. Телекинез в таких пределах, конечно, уже почти ничего во мне не развивает, но это лучше, чем ничего вообще.

Довольный собой и уверенный в завтрашнем дне (в том, что он будем унылым и тяжёлым, но всё это к лучшему!), я продолжил вглядываться в себя и скурпулёзно укреплять повреждённые каналы.

Благо, недостатка в астральной жидкости, наполненной живительной маной, у меня пока нет. Круглые сутки капельница подключена!

Это заняло ещё два дня. Мама с папой в это время старались ничем меня не беспокоить, приходили поиграть и поболтать ребята… даже Валера Бестужев, рыжая морда, заглянул разок.

Сказал, что беспокоиться мне не о чем. Что с родителями моими он обо всём договорился и претензий ко мне ни у кого из его рода не будет… при одном условии.

– Подружись с Фёдором. – в лоб заявил он мне вдруг. – Я знаю, вы не ладите. Но, пожалуйста, попробуй отнестись к нему получше.

– Он сам кинулся! – резко ответил я, не став даже слушать. – Сам упал под ноги Снегокошке!

Валера тогда тяжело вздохнул.

– Федя тебе завидует, Костя. Он думает, что мы не будем его любить, если он не будет лучше тебя.

– А вы будете?

И, по секундной заминке Валеры, по брошенному им оценивающему взгляду, я сразу понял. Он и сам не вполне уверен. Придурок грёбаный!

– Ну ты и козёл. – беззлобно махнул я рукой, опутанной трубочками. Валера даже отбалтываться никак не стал. Кивнул только.

– Мне нужен наследник, Костя. Ты пока маленький и не поймёшь ничего, что я сейчас скажу. Но мне, всему нашему роду, нужен крепкий и сильный наследник. Сильный духом, сильный как маг, крепко держащийся в обществе. А Федя… изначально мы думали, что окружение гениальных детей потянет его вверх. Но, кажется, мы загнали его в ловушку постоянной гонки за другими. Постоянной зависти. Мне жаль это говорить.

М-да. Жаль «говорить» ему. Никогда не поверю, что все твои слуги, да и ты сам, не сумели предвидеть нечто столь очевидное!

Все эти бредовые мантры на тему «тусуйся с теми, кто успешней, и они потянут тебя наверх» работают лишь в головах инфантильных мажориков, которых в любых отношениях заменяют их деньги.

Вверх тянет общая цель и коллективная деятельность вместе с РАВНЫМИ. А постоянно поднятая голова, с восхищением глядящая на других, потянет разве что в дурку.

Неврозы лечить. И комплекс неполноценности. Это уже и в моём мире прекрасно знают.

– Сейчас уже поздно откатывать что-то назад. – после паузы продолжил Валера. Выговорить ему некому, или что? – Но я хочу разорвать этот порочный круг зависти. Я сделаю всё возможное со своей стороны… А вы – со своей. Твои родители уже пообещали мне это. И Федя либо станет популярным, как все твои друзья, находясь в твоём свете, либо, в идеале, сама эта гонка потеряет для него всякий смысл в новых реалиях.

Как-то так сказал Валера, я с важным видом покивал, и он удалился. Видимо, сеанс терапевтического слушания у меня удался на ура, потому что больше он не возвращался.

Что ж. Раз это должно послужить компенсацией, раз родители уже согласились… Я буду плохим сыном, если стану их специально подставлять, не так ли?

Но и метать бисер перед всякими хитрожопыми Федями желания никакого нет. Так что попробуем наладить отношения – но без особого энтузиазма.

А уж если он сам будет всё портить – что ж. Туда ему и дорога.

Куда сильнее меня печалило другое. Все дни, что я восстанавливался, я не мог смотреть сны. Мне просто ничего не снилось.

Душа, постоянно подпитываемая капельницей, просто слишком плотно сидела в теле, не могла нормально покинуть его, отправиться в Царство Сна. Так что и ночью я скучал не меньше, чем днём.

* * *

Но всё когда-нибудь заканчивается. Закончилось и лечение. А вместе с ним – и зимние каникулы. Так что, выписавшись из больницы, я на следующий же день отправился на занятия.

Перед этим, однако, и родители провели со мной воспитательную беседу. Тема следующая: «Федя всё-таки тоже наша родня, а с роднёй хорошо бы иметь тёплые отношения, так что ты же умный мальчик, вот и подружись с Бестужевым».

Сделав вид, что разговора с Валерием не было и я удивлён, я послушал, покивал, со всем согласился. А вместе со мной – и мои друзья.

Тех-то наш с Федей «конфликт» вообще никак особо не коснулся же. Он всё-таки не жалкая крыса вроде Маришки, которая использует любой повод, чтобы над нами поглумиться.

Ну… пытается использовать. Обычно выглядит сие нелепо и жалко.

Так что перед первым же занятием, с честью исполняя свой сыновний долг, я сам подошёл к Фёдору.

– Привет.

Мальчик всё ещё выглядит очень неважно, но сам факт приятно удивляет. Он сумел восстановить ткани и рёбра всего за пять дней! И сейчас уже может ходить на занятия!

Пусть не все бинты ещё сняты и не все целебные печати стёрты.

А ведь его, насколько я понял, не лечил кто-то уникальный, типа Адама. Обычная маго-техническая медицина. Всё-таки Зацикленный Источник творит чудеса.

Со временем Федя может стать столь же неубиваемым, как Адам.

– Привет. – настороженно ответил мальчик. – Чево те?

Что ж. Грубить с порога не стал, а значит уделю ему внимание.

– Давай не буим больше ссориться! – ткнул я в него пальцем. – Ты хоёший. Я тоже. Давай вмести буим крутыми!

Федя так и сел на спортивный мат. Первым уроком нынче оказалась физкультура. А я что-то подумал, что погорячился.

– Ну не прям вмести! Просто без вражды. Без подстав и ругани. Я даже могу тебе помочь в тренировках колдовства!

Это чистая правда. Пусть я никогда не работал с Зацикленными сам, но богатый жизненный опыт берёт своё. Я могу помочь Феде Разумным Усилием, которое в его случае сработает гораздо эффективней. Могу научить его специальным медитациям – с его типом Источника они тоже многое ему дадут.

В отличии от меня. Мне для развития силы придётся творить дешёвые фокусы и искажать пространство…

Видя, что мальчик мнётся с ответом – не решается ни отказать, ни согласиться, я решил сжалиться.

– Ну ты подумай. Все, кто тусят со мной, становятся крутыми! Во всём! Ты же не крыса, как Маришка… ну, кроме последнего твоего поступка. Ты очень плохо поступил. Но я не обижаюсь. Хочешь – можем стать крутыми вместе и уделать всех в группе. Не хочешь – твоё дело.

Говорил я медленно, с паузами, чтобы весь смысл слов дошёл как надо. Федя кивнул.

– Хорошо. Я подойду сам, если чё.

На том мы и расстались.

Я ожидал.что проблемы у меня (и у всех нас) начнутся с первого же учебного дня. Что, ну не знаю, в класс ворвётся взлохмаченная Любовь Андреевна, начнёт рвать и метать, ругать меня на чём свет стоит, а потом как-нибудь оштрафует.

Реальность оказалась иной. Первый день прошёл как обычно – в спортивно-ориентировочных занятиях ничего не изменилось. Изменилось всё на следующий день.

И перемены мы все увидели уже к утру. Когда дети с родителями гурьбой вывалились из своих комнат, отправляясь на завтрак, все с удивлением уставились на странных людей, запахнутых в чёрные мундиры.

Люди эти, которых прежде никто не видел, парами патрулировали улицы садика. И от их активных аур воздух аж дрожал – в нос тут же ударил стерильный запах, заглушающий ароматы зимней свежести. Ауры этих людей оказались словно зачищены, а в уши, при их приближении, будто набивалась вата.

– Что, камер уже недостаточно? – не скрыл своего недовольства кто-то из взрослых. – Решили просто садик в концлагерь превратить⁈

Изменились и камеры – старые заменили новыми, чуть большего размера и мерцающие полупрозрачным синим полем.

Тоже какие-то навороченные, судя по всему.

А обо всех изменениях нам подробно доложили уже за завтраком. Выяснилось, что наш садик, во дела, лицо России перед миром, что к нам приковано большое внимание, а потому мы не можем допускать рисков для здоровья деток!

Поэтому с сего дня к камерам добавляются невидимые патрули. Да, эти парни в чёрном – иллюзионисты, специализирующиеся на невидимости. Сейчас трансляция не ведётся, а когда начнётся – эти люди станут скрытно патрулировать улицы.

Следить, чтобы бедные дитятки ненароком не поранились, чтоб их!

А сами камеры теперь мало того, что «защищены от широкого спектра вредоносных воздействий», так ещё и могут единоразово точечно выстреливать лучом, подавляющим магию цели!

Вы вдумайтесь только! И всё это – из-за невинной выходки трёхлетки, от которой никто даже не умер⁈ Они что там, совсем с дуба рухнули⁈

– Безопасность и устойчивое развитие наших воспитанников – вопрос нашего престижа! – жёстким голосом заключила Любовь Андреевна. – Таковы прямые слова Его Императорского Величества. Со следующего года начнутся факультативы, начнётся активное обучение чарам. Всё это будет скрыто от камер. И к этому времени мы ОБЯЗАНЫ научить детей железной дисциплине!

– … И лишить их детства. – раздался чей-то безрадостный смешок.

– Вы все знали, куда идёте! – хлёстко ответила наставница. – И у всех была возможность покинуть проект. Но вы сами решили, что именно ваши дети должны стать будущим Империи! А значит, будьте добры подчиняться требованиям этой Империи!

Да-да-да, сто раз проходили. Закон суров, но это закон, приказ безумен, но это приказ. Плавали, знаем.

А точнее – «Спасибо, я такое жрать не буду»!

Мне ведь как раз, как выяснилось, не помешает магическая практика? Вот и чудно. Стану в ближайшие месяцы чуть сильнее, укреплю каналы, чтоб ненароком не попасться, разовью способность ходить по чужим снам…

А со следующего года уже можно сколачивать банду и класть мощный такой болт на идиотские запреты. Посмотри, чей иллюзионизм сильнее, хе-хе-хе!

Предложение уволить нахер явно некомпетентного учителя Этикета Любовь Андреевна, кстати, оставила без внимания. Тоже, видимо, распоряжение свыше. Чьему-то сынку не нашлось места работы, полагаю, или как это обычно бывает?

Глава 20
К нам приехал ревизор!

Так потянулась вторая четверть. Я бы сказал, в мертвенном спокойствии и убийственной стабильности.

Меня стали постоянно оставлять после аурочтения на «разговоры о важном» – выпытывать у меня все подробности того, «как я это сделал»?

Ибисову и саму Скуратову интересовало, знал ли я, что делаю, или просто хотел, чтоб снежная статуя сначала ожила, а потом спаслась. Что я думал, чувствовал, желал…

И, конечно, почему не остановился, когда мне стало больно и плохо. Это их интересовало особенно.

– Потомушто русские не сдаются! – упорно отвечал я им.

Их ответ упорно не устраивал. И родителей тоже то и дело вызывали на беседы.

Иногда даже приходили всякие врачи и забирали меня в лазарет на осмотр – изучали ауру, каналы и прочее. благо, пока никто не ожидал, что я буду всё время ходить под частичным Великим Сокрытием.

Но однажды они догадаются. И к этому моменту мне НЕОБХОДИМО освоить более мощные и скрытные чары. Абсолютный Ноль, к примеру, м-да.

Успехи во снах резко замедлились – что вообще неудивительно. В конце концов, просто осознанные сны изредка снятся и обычным людям, ничего выдающегося я не провернул. А вот преуспеть в УПРАВЛЯЕМЫХ снах, да ещё и пробить себе путь в чужие…

Думаю, на это может спокойно уйти весь оставшийся учебный год. Даже с моими навыками и познаниями. Новички такому вообще годами учатся…

Наверное. Всё-таки сноходцев ОЧЕНЬ мало. Буквально единицы. А уж сильных – по пальцам одной руки можно сосчитать.

Зато на уроках время пролетало быстро и незаметно. Даже у Чибисовой, которая, по-моему, решила, что я и мои друзья – главные звёздочки класса и точно должны уметь если не всё, то очень многое.

Даже на сраном, простите, Этикете. Во-первых, фон Рихтер после каникул начал всё-таки как-то стараться что-то нам преподать наглядно.

Во-вторых, мы стали активней это дело саботировать. И наблюдать за теряющимся, раздражающимся преподом, оказалось довольно потешно.

– Господа Осинский и компания! – подошёл он как-то к нам, скромно сидящим за партой в уголке. – Что, простите меня, происходит⁈

Мы посмотрели на парту, за которой сели вчетвером вместо двоих.

На расставленные на ней чашечки чая и тарелку с конфетами, которые я припёр либо в карманах, либо телекинезом из дома.

На Саню с мордой, заляпанной шоколадом.

И я честно-причестно ответил:

– Нифево! – и дожевал вкусную шоколадную конфету.

– Мы отьябатуем церемонию чаераспития! – торжествующе ткнула Рина в посуду… и задела пальчиком свою кружку.

В общем, оставшуюся часть урока мы сначала убирали разлитое, а затем стояли в углу за плохое поведение и тихонько хихикали. Так сказать, били маленькими радостями по огроменной смертной скуке под названием Этикет.

Так шла зима. Пасмурный хмурый январь сменился солнечным февралём. Я понемногу привык, что мимо то и дело мелькают ароматы чужих скрытых аур…

Что учитель Этикета источает микродозы Скверны, которые, кажется, не замечает даже Сашка…

Что новые камеры летают именно за нами ещё чаще старых…

Что нас оставляют после уроков и играют, играют, играют с нами, раз за разом в ходе «весёлых» игр вдалбливают свои правила и выпытывают мои секреты.

Так. Что-то как-то мне пришлось привыкнуть к слишком многому, вам так не кажется? Ну ничего. Возмездие не терпит суеты, муа-ха-ха-ха-ха!!!

…О том, когда конкретно состоится обещанный нам приезд важного генерала, господина Дашкова, мы узнали посреди очередной увлекательной игры с госпожой Ибисовой.

Почему я говорю об увлекательности без иронии? Да потому что мне и правда было весело!

– Давай, Костик, а… а вот телеп… э-э, исчезнуть в одном месте и появиться в другом ты можешь? – улыбаясь спрашивала меня Елена (во как! Всё ещё не забыл её имени!). – А я тебе конфетку да, если можешь!

– Э-эй! – возмутилась сопящая Рина, сидящая тут же. – Так нечесно!!!

– Это почему это, Риночка?

…И тут я прикрыл глаза, а затем телепортировался к вазочке с конфетами, стоящей в паре метров от нас. Да! Получилось сразу преодолеть два с лишним метра вместо одного!

Растём, господа архимаги, скоро в столовку можно будет вообще пешком не ходить!

– Да вот потему! Воть! Воть! – зашлась Рина возмущением. Которое прекратилось, как только я аккуратно кинул девочке конфетку.

Милое личико Ибисовой на шейке, украшенной очередным засосом от чьего-нибудь неравнодушного родителя, на мгновение скуксилось. Но девушка тут же исправилась, захлопала в ладоши и произнесла:

– Молодец! Умница! Бери конфетки, только и с друзьями поделись, это будет вежливо.

Я, уже раскидывающий телекинезом сладости своим, посмотрел на неё как на воровку интеллектуальной собственности. Идеи она мне предлагает, тоже мне. Мои же.

Ну а потом игра продолжилась. Что это за игра вообще такая, спросите? А всё просто.

Попытка взять всех нас «на слабо»! И меня это искренне забавляет.

– А вот… э-э, а вот можешь оживить, например, вот этого мишку? – достала девушка из шкафа здоровенного плюшевого медведя. Ребята тут же со счастливым визгом облепили новую игрушку. – Или… или не справишься?

Улыбка сама появилась на моём лице – такая хитрая интонация была у Лены, такая лисья физиономия. Но я стоически ответил чистую правду:

– Могу. Но не хотю!

К такому варианту ответа она оказалась не готова – и началось то самое.

– Э-э, а что, боишься, что не получится?

Только смайликов «)0))» после её слов не хватает.

– Нет! – посмотрел я ей прямо в глаза. – Проста нихачу!

Дальше события развивались с утомительной неизбежностью.

– Да боишься. Или, думаешь, сил не хватит? Так я могу тебе помочь, Костя, не бойся!

– Что-то неохота…

– Да ладно тебе, смотри, как твои друзья на тебя смотрят! Хотят, чтоб ты мишку оживил.

– А мне вот лень.

– Костя ну оживи! Оживи-оживи! – это, конечно же, Сашка заныл. Хе. Ему-то только волю дай со зверушками поиграть.

И неважно, фамильяры это, элементали, чудища из Лабиринта, или плюшевые мишки. Сашка уже даже наш эфирогон сам поливает!

– Пуфть фон Лиза овивляет. – ответил я, жуя конфету. Она фе некфомафт.

– Ну как же так, Костя! – сокрушённо покачала головой наставница. – Эх ты… ради друзей и пальцем не шевельнёшь… Грустно это всё. Грустно.

И вот где-то на витке этого развода, когда друзья уже поняли, что что-то не так и начали защищать меня от «атак» Ибисовой, она вдруг встрепенулась. Подошла к стоящему тут же на столе мини-ноутбуку.

– Так, ребятки. – серьёзно сказала наставница. – Раз вы такие вредные и всё ещё здесь, доношу до вас новости…

В общем, приехать этот генерал должен уже в ближайший понедельник. То есть, после выходных, так как сегодня пятница. Походит, посмотрит, как идут занятия… В общем, ждём с нетерпением.

Чуть позже, уже уйдя с победой от ничего не добившейся женщины, мы услышали то же самое от родителей.

– Костик, солнце моё. – увещевала мама, наливая мне подогретого молока. – Давай, пожалуйста, без лишних шуточек и пугающих выходок, договорились?

– Хорошо! – тут же кивнул я. – Будут тока нелишние шуточки и непугающие выходки!

Батя, подкидывающий друзей в воздух, весело расхохотался.

Выходные пролетели незаметно. Все радовались пришествию весны, хотя на территории сада оно почти не заметно.

В финальные выходные нам не только дали расслабиться и вволю поиграть напоследок на всё той же снежной горе, но и сообщили вдруг, что экзамена во второй четверти не будет, что им, по сути, станет то, как мы все покажем себя генералу.

И что за это будут начисляться личные и групповые баллы, потому что генерал планирует посмотреть у нас максимум возможного.

А ещё, если мы себя хорошо покажем, у нас отменят Этикет и вернут Чтение обратно.

Это всех обрадовало и привело в тонус – всех взрослых, конечно, которые за зиму в край заколебались учиться правильно ставить ножку, элегантно пить чай и разбираться в типах поклонов и полупоклонов.

Вслед за взрослыми радовались и дети, которые очень легко ловят витающее в воздухе настроение. Весна, снежки из подтаявшего снега, взрослые в предвкушении избавления от страданий – что может быть лучше?

Ну а потом наступило утро понедельника…

* * *

Сегодня Настя Долгорукая блистает Белокурые кудри вьются ещё пышнее, чем обычно, на строгой кремовой блузке каждая складочка находится на своём месте. Лицо бодрое и подтянутое… ну, это уже как всегда, ничего такого.

И повод был! Ведь именно её, Настю, в итоге выбрали для сопровождения генерала Дашкова. В кои-то веки она будет не сидеть в душном офисе с этим смуглым мрачным типом, а сама, лично, сможет прогуляться по месту сьёмки любимого шоу!

И сейчас, когда она стоит у ворот садика и ждёт прибытия генеральского транспорта, её немного даже колотит. Но это ничего, это у неё с детства.

Как только всё начнётся – она будет полностью готова!

Транспорт прибыл всё-таки немного внезапно. Не автомобиль, но чёрный каплевидный глайдер, как у старшей сестры Насти, бесшумно спикировал с воздуха. Застыл у входа, подняв снежную пыль.

За пределами садика всё-таки самое начало марта, снег лежит кругом!

Первым из растворившейся дверцы глайдера браво поднялся герольд.

– Его Сиятельство, Светлейший Князь Алексей Васильевич Дашков!!! – звонко объявил юноша в военной форме, изящно спрыгивая на землю. – Поприветствуйте, почтенные господа!

Здесь, у входа, помимо самой Насти, выстроились вереницей все ключевые работники садика. Сама Любовь Андреевна Скуратова, наставники трёх других групп, их преподаватели, значимые управленцы.

И вся эта толпа – больше двадцати человек – в едином порыве приложила правую ладонь к груди и согнулась в идеально выверенном поклоне.

Все здесь наслышаны, как генерал боготворит порядок, статус и правила. В том числе, правила поведения. Не даром бедных детишек всю зиму муштровали, м-да.

– Похвально, господа, похвально… – в полной тишине раздался из кабины глухой старческий голос. Даже с несколько мычащими, ленными нотками. – Э-э, приветствую всех вас, почтенные работники сего… э-э, учреждения!

Следом поднялся и сам генерал. Кабина глайдера устроена так, что часть её верха растворяется, пассажир сначала встаёт в полный рост, а затем антиграв-система плавно спускает его на землю.

И вот, на обозрение публики, под объективами пару мерцающих камер, показался сам генерал. И он… несколько отличается от того, как его рисуют парадные портреты.

На них он – стройный гигант средних лет, подтянутый и угрожающий даже на вид. В реальности – грузный коренастый старик. Всё ещё гигант, метра два в нём точно есть.

Но уже далеко не такой угрожающий, больше похожий на старый морщинистый дуб, могучую тень былого величия.

Впрочем, а чего Настя вообще ожидала? Знала же, что генералу уже почти восемьдесят лет, а он ещё и элементалист! К тому же, огненный.

Такие, поддаваясь буйному нраву своей стихии, живут недолго. Для мага, конечно. Обычный человек в восемьдесят редко может сам спрыгнуть с глайдера!

– Вольно! – глухим тяжёлым голосом грохнул он, оказавшись на земле. – Доложить обстановку… э-э, в детском садике, м-не!

Так начался «день Икс». Начался с череды длинных и скучных докладов, в основном от Любови Андреевны, которые заняли больше часа. Благо, прибыл генерал ещё в утренних сумерках, детишки ещё даже не встали.

Князь Дашков с заметным вниманием, но и с тяжестью во взгляде, выслушал, как дела в садике в целом, каких успехов добились в плане развития Источников у малышей, какие замечательные у него… сыновья.

Сыновья? Точно же! Два брата Дашковых с их мамой… Настя прищурилась. А дедушка-то ещё о-го-го, раз в таком возрасте продолжает дарить Отечеству сынов своих!

Так, не отвлекаться!

Потом была церемония чаепития, где Настя совсем заскучала, продолжение унылых отчётов о хозяйственной части, об организации… Скуку для Насти разбавило лишь её собственное выступление. Девушка быстро и по делу отчиталась о рейтингах шоу, о его коммерческих и иных успехах.

Да, на шоу по всему миру принимались пожертвования и мелкие ставки. А кто-то думал.что Россия не захочет пополнить с этого казну?

Но всё в мире заканчивается – закончилось и это. Хм. Насте кажется, или генерал под конец и сам уже дремал, кивая лишь на автомате? А теперь, вон, вышел на воздух, встряхнулся.

А главное – толпа преподов расползлась заниматься своими прямыми обязанностями! Наконец-то Настя с генералом осталась вдвоём!

Ну хорошо, втроём. Ещё таскающийся хвостиком штабной писарь. Но это мелочи. Главное, что дальнейшая «экскурсия» целиком в руках её, Анастасии Долгорукой!

– Ну что, Ваше Сиятельство, что хотите посмотреть сначала? – соловьём защебетала девушка. – Детишки сейчас должны вставать завтракать. Пойдём сразу в столовую, или сначала обойдёте территорию?

Генерал посмотрел на неё задумчиво. Глаза, глубоко запавшие в складки морщин, медленно сфокусировались.

– Э-э… Мнэ-мнэ, простите… А вы кто?

Настя опешила на миг, но тут же взяла себя в руки. Ерунда! Ему ведь за утро представилось больше двух десятков человек, с чего бы он должен был запомнить именно её?