Текст книги "Ненависть (СИ)"

Автор книги: Андрей Ильин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

  – Итак, справедливо ли это? – произносит Апполинарий вслух.

   И разочарованно отвечает сам себе:

  – Увы, да! Русские захлебываются водкой, а таджики капли в рот не берут. Конечно, они любители анаши и заядлые курильщики слабенькой «травки», но масштабы распространения алкоголизма среди руссишь швайне несопоставимы с увлечением азиатов слабой растительной наркотой. Они же все верующие фанатики, а ислам запрещает дурманить себя!

  За окном раздался мощный хлопок, ночное небо озарили вспышки салюта, грохот петард слился в непрерывную пулеметную очередь. Послышались крики «ура», радостные восклицания и пьяный хохот.

  – Празднуют, православные! – прошептал Апполинарий, подойдя к окну. – Нам вера в Христа пить не запрещает. Или так проявляется постулат о свободе воли?

  Охранника нейтрализовали просто – отключили счетчик, расположенный на столбе возле дома. Энергопоставляющая компания развесила новые счетчики снаружи, дабы «умные» жильцы не мухлевали с левой проводкой и вообще так легче снимать показания. Взвыл дизельгенератор, свет мигнул и засиял, как ни в чем ни бывало. Хлопнула дверь, охранник лениво выбрался на свет Божий. Помятое лицо перекошено зевотой, ширинка распахнута, на брючном ремне болтается резиновая палка, гирлянда наручников трясется на заднице. Улица достаточно освещена, но сразу за калиткой образуется эдакое мертвое пространство – двухметровый черный прямоугольник, в котором ни черта не видно на расстоянии вытянутой руки. Охранник успевает сделать только один шаг, как что-то плотное и непроницаемое обхватывает голову. Шею сдавливает мертвой хваткой, свет меркнет в глазах, вместо воздуха в распахнутый рот лезет вонючая пленка. Мужчина рефлекторно хватается за лицо, но тяжелый удар по макушке вышибает сознание.

  – Один готов! – раздается в ночной тиши тихий голос.

  – Лады. Заткни пасть и сунь куда нибудь подальше!

  Несколько черных фигур пробираются к дому. Одна замирает у дверей, остальные идут вдоль стены. С тыльной стороны дом ярко освещен – разноцветные гирлянды украшают колонны и перила широкой лестницы. Даже длинный стол для фуршета под террасой украшен цветными огоньками – светодиодные лампочки вспыхивают по всей поверхности столешницы. Гостиную на первом этаже от улицы отделяет стеклянная стена. Хорошо видно, как по залу, отделанному мрамором и малахитом, медленно плывут женские фигуры в вечерних платьях, сверкают драгоценности и украшения. Мужчины в смокингах расположились полукругом возле громадного камина. Слышна музыка, но какая именно, не разобрать – многослойное стекло надежно изолирует зал от холода улицы.

  – Машка, как жизнь?

  – Никак! Иди ты со своими вопросами!

  – Ладно тебе, Кир. Это же кровососы, паразиты!

  – Да знаю, Колун. Я так просто.

  Внезапно шелковая штора справа распахивается, за стеклом возникает крупная женщина в пышном красном платье. На голове копна иссиня черных волос, мочки ушей оттягивают бриллианты размером с перепелиное яйцо. Золотое ожерелье лежит на арбузных грудях, словно собачий ошейник с полусотней медалей. Лицо накрашено грубо, ярко, выделяются красные губищи и густо намазанные черные глаза.

  – Мать твою! Эльвира – повелительница тьмы в старости! – удивленно шепчет Апполинарий.

  – Что за Эльвира такая? Откуда ты знаешь эту манду? – подозрительно шипит Маша.

  – Я ее не знаю, Маш. Эльвира – это персонаж фильма … старого, еще прошлого века, актриса Кассандра Петерсон… – начал было оправдываться Апполинарий, но злой голос Кира бесцеремонно обрывает:

  – Хватит болтать. За дело!

  Стеклянная дверь на террасу бесшумно и быстро отъезжает в сторону, перед изумленной «Эльвирой» появляется невысокая фигурка. Маша, как и все остальные члены группы, одета в черный комбинезон военного образца, голова и лицо скрыты тканевой маской с прорезями для глаз. Женщина успевает только раскрыть рот для истошного вопля, как лезвие вонзается в живот. Девушка изо всех сил рвет рукоять влево. Остро оточенный клинок с тихим треском распарывает дорогую ткань, брюшину, из широкой раны потоком хлещет кровь, вываливаются розовые и багровые внутренности. Крик застревает в горле женщины, она только неверяще смотрит на собственный живот, который на глазах раскрывается, словно кровавая книга. Мимо стремительно бегут люди в черной одежде, раздаются крики, звучат выстрелы, теплая влага брызжет прямо на золотое ожерелье, на полных губах появляется вкус крови. Мгновенно осунувшееся лицо страшно белеет, глаза закатываются под лоб, женщина валится на мраморный пол бесформенной кучей. Приглушенно звенят бриллианты на мочках ушей, золотое ожерелье безобразно сминается под тяжестью откормленного тела. С гостями бандитского генерала было покончено за считанные секунды. Скинхеды заранее договорились, что в живых – на время! – оставят только главаря. Стрелять начали сразу, как вошли в зал. Заряды волчьей картечи рвали тела в клочья, сбивали с ног и быстро кровенеющие тела падали на дорогие ковры, врезались в застекленные хрустальные горки, с грохотом и звоном валились на пол в ореоле сверкающих стеклянных брызг. Несколько человек попытались спастись, бросившись к выходу, но там их ждали. Иван Тропинин или Тропа, не мудрствуя лукаво, по-простецки рубил топором всех, кто выбегал из дома. Таких «умных» набралось с полдюжины. Теперь все лежали неопрятной кучей дорогих костюмов и туфель на ступенях крыльца. Из страшно разрубленных голов и шей на итальянскую облицовочную плитку выползает серая мозговая жижа, торопливо сбегает свекольного цвета кровь. Заминка вышла только с женщинами, их было мало, всего пятеро, если не считать уже мертвой хозяйки. Все как на подбор – грудастые, губастые и задастые. Дамы просто лопались от избытка силикона, что литрами вливают, вставляют, засовывают везде, где только пролезут блудливые руки пластических хирургов. Женские тела, обтянутые шелком, шифоном и чем-то еще умопомрачительно дорогим, сбились в дрожащую от страха кучу в углу, возле камина. Вытаращенные от ужаса глаза быстро перебегали с одной черной фигуры на другую, задерживались на еще дымящихся стволах, потом с мольбой и тайной надеждой глядели в прорези черных масок, в которых блестят глаза неизвестных. В тишине громко и неприлично стонет хозяин дома. Он лежит на полу со скрученными за спиной руками, изо рта торчит широкий конец собственного галстука, глаза выпучены, щекастое лицо налито дурной кровью. Шею давит внушительного размера солдатский ботинок, из-под рифленой подошвы струится кровь.

  – Чего вытаращились на сучек? Думаете, они ни причем? – зло спросила Маша.

  Голос глух, слегка искажен маской, в доме полная тишина, воздух перенасыщен запахами крови и пороха, потому вопрос звучит особенно зловеще.

  – Мы никого не убивали! – взвизгивает одна из женщин.

  – Верно. Это делали ваши мужики, – тяжело произносит Кирилл. – А вы только пользовались их грязными деньгами … Машка, кончай их!

  Истерические вопли тонут в грохоте выстрелов дробовика.

  – Ну, а с этим что? Колун, есть идеи? – с ухмылкой спрашивает Кирилл.

  – Есть … погоди-ка, я недавно видел эту рожу!

  – Мы все ее видели. И не раз, – насмешливо отвечает Маша.

  Девушка перезаряжает помповое ружье – тонкие пальчики сноровисто вставляет ярко-красный патрон в черное отверстие под стволом, затем следует резкое движение рукой, затворная рама с лязгом глотает боеприпас и опять разевает железную пасть. Следующий патрон ныряет в черное отверстие … движение рукой … равнодушное ку-клукс-клан … смыкается железная глотка. Последний патрон скрывается в патроннике, тихо щелкает предохранитель, ружье сыто опускается к полу.

  – Не припоминаю … а, реклама водки! Мордастый тип с волчьими глазами! Там еще что-то о Родине, патриотизме … так ты, гнида, еще и сивуху гонишь?

  – Почему сивуху? Хорошая водка, – обидчиво сипит в ответ Мурад. Говорить трудно, ботинок скинхеда давит шею все сильнее.

  – Спасибо, больше не надо, – благодарит Апполинарий парня. Тот нехотя убирает ногу.

  Бандит по-своему понял то, что его не убили сразу, говорит быстро и много, обращаясь сразу ко всем:

  – Чего вы хотите? Денег, золота, камней? Я все вам дам, только не убивайте. Какой прок с дохлого бизнесмена? Курицу, несущую золотые яйца, не режут. Берите все, что хотите! На втором этаже, в моем кабинете, есть сейф. Он набит деньгами! Я дам ключи, скажу шифр … оставьте в живых! Буду платить каждый месяц – нет, каждую неделю сколько скажете!

  – А как же твои бабы? – с усмешкой спросил Кирилл. – Там, возле стеклянных дверей, разве не твоя жена с распоротым брюхом лежит?

  – Эта? Крашеная жаба в шелку и увешанная бриллиантами? Ты совсем дурак, а? Ой, прости пожалуйста … это прислуга, как ее … дворецкий? ... дворцовая? … черт! Она командует слугами, понимаешь?

  – И вся в золоте? – не поверил Кирилл.

  – Да. За преданность надо платить. Я хорошо плачу верным людям, – отвечает бандит.

  Теперь, когда тяжелый ботинок скинхеда не давит на шею, Мурад повернул голову и смотрит снизу вверх с надеждой, страхом и тщательно скрываемой злобой.

  – Ага. Значит, твоя жена там! – показывает Кирилл глазами на кучу женских трупов.

  – Нет, парень. Это подстилки высшего сорта, дорогие бл…ди. Их покупают на время для гостей, берут напрокат в командировки или просто так, от скуки. Вы убили их? Это пустяк, забудьте … если оставите меня в живых, у каждого из вас будут такие. А ваша подруга получит мальчиков, каких захочет. А еще я дам вам денег. Много!

  – Ну-ну … а друзья, что в гости пришли? Вон они дохлые лежат.

  – Э, какие друзья? То компаньоны. Вы убили их? Это огорчительно, но не очень, потому что они были моими конкурентами. Теперь я смогу прибрать к рукам их дела и бизнес пойдет еще лучше! Вы сделали большое дело, я вам очень благодарен!

  Видно, что бандит перепуган, но надежды не теряет, говорит с каждой минутой все увереннее, голос уже не срывается на повизгивание, в глазах появляется расчетливость.

  – Ты смотри, все по полочкам разложил, – удивленно качает головой Кирилл. – А почему ты решил, что мы согласимся?

  Бандит смотрит прямо в глаза Кирилла, четко и внятно произносит:

  – Потому что вы люди. И жизнь у вас одна. И вам хочется жить, а не прозябать в нищете. Вы молоды, у вас множество желаний. Вы многого не знаете, не видели. В этом мире все достижимо при помощи денег. И я дам вам их. В обмен на свою жизнь.

  – Мы можем и сами взять их, – усмехается Кирилл. Взгляд скользит по роскошной обстановке зала, возвращается на лицо пленника.

  – Это гроши, мальчик, – презрительно кривится бандит. – Пыль, ничто! Бедные дурачки, вы даже не знаете, что такое настоящие деньги.

  Кирилл молчит. Апполинарий взглянул на других – в глазах «патриотов» заметна неуверенность, некоторые отворачиваются. И только девушка хмуро смотрит в сторону, тонкие пальчики нежно поглаживают железное туловище дробовика. Апполинарий понял, что настает критический момент. Мальчишки с рабочих окраин, выросшие в бедности, не имеющие никаких перспектив в этой жизни – много ли надо ума и хитрости, чтобы раскусить неокрепшие души? Соблазн действительно велик. А оправдаться можно рассуждениями типа – деньги не пахнут, их можно потратить на помощь бедным сиротам и старикам, а себе оставить чуть-чуть. Так, на запасные штаны и кусок хлеба. Робин Гуд, Иван Болотников, Стенька Разин … когда появляются деньги, о сиротах и стариках сразу забывают, а кусок хлеба обмазывают маслом. С черной икрой. Сколько той жизни-то?

  Отговаривать пацанов бесполезно. Они подавлены роскошью и богатством, которые сами валятся в руки. Могут и вожака не послушать. Если, конечно, Кир станет возражать. А может и не станет, в его глазах тоже уверенности нет. Апполинарий лихорадочно пытается придумать хоть какой-то весомый аргумент. Не пройдет и минуты, как лежащий на мраморном полу, в собственных слюнях и соплях бандит превратится в уверенного в себе «пахана» и мальчишки начнут служить ему. Надо делать что-то! Апполинарий в отчаянии смотрит по сторонам, словно на увешанных дорогими картинами стенах есть ответ. Увы, эти стены кричат совсем о другом – жить можно вот так, долго и счастливо! Внезапно взгляд царапает черная точка под самым потолком. Среди живописных полотен, на фоне бархатных обоев и лепной позолоты черный кругляш размером с пятак выглядит грязным плевком. Апполинарий недоумевающее смотрит на непонятный предмет и вдруг понимает – это объектив! Видеокамера снимает все, что происходит в этом зале, информация выводится на центральный дисплей в комнате охраны. Но почему тогда никого нет? Где увешанные броней и оружием бодигарды? Почему не слышно истошных криков «Руки за головы, мордами в пол!» и никто не палит в потолок? «Потому что в доме нет никакой охраны, – понимает Апполинарий. – Мурад, у которого все схвачено и куплено, уверен в собственной безопасности. Просто где-то стоит компьютер и вся инфа пишется на жесткий диск. Так, на всякий случай. Что бы потом любоваться забавами гостей с приглашенными девками».

  – Кир!

  – Колун, я тебя спрашивал? – косо смотрит Кирилл.

  – Кир, послушай меня!

  – Не лезь не в свое дело, профессор, – с угрозой произносит Кирилл. – У тебя есть хорошая зарплата и шикарная хата, мы видели. А вот у них, – показал он взглядом на остальных, – ничего!

  – Хорошо. Но сначала посмотри туда. И вы все тоже! – кричит Апполинарий. Указательный палец целится в глазок видеокамеры.

   Все взгляды упираются в черную точку, в доме наступает тишина. Слышно только натужное сопение Мурада с пола. Тотчас раздается голос:

  – Э, не обращайте внимания. Это обычная видеозапись … ну, мало ли что … гости вороватые.

  – Куда поступает сигнал? – страшным голосом спрашивает Кирилл.

  – В мой кабинет на втором этаже. Там никого нет.

  – Дьявол... проверить дом!!! – кричит Кирилл.

  Мальчишки разбегаются по комнатам, слышен грохот вышибаемых дверей, раздается звон стекла и топот ног.

  – Есть! – радостно кричит Тропа откуда-то сверху. – Тут аппарат стоит.

  – Лады. Ну, что скажешь, Мурадик? – с недоброй улыбкой спрашивает Кирилл.

  – Да ерунда все, я ж говорю! Я всегда пишу гостей. Ты думаешь, если они богачи, то не воруют? Это такая дрянь, ты правильно сделал, что порешил их. Я и сам собирался это сделать, да все недосуг было, – оправдывается бандит.

  – Брешет он, Кир. Запись сразу же ушла бы в ментовку. И всем нам тогда, – обвел взглядом Апполинарий вернувшихся мальчишек, – конец пришел бы. На абсолютно законных основаниях – по факту видеозаписи. У этой мрази там свои люди есть.

  – Да чепуха все! Не слушайте этого умника … ты кто такой, а?

  – Не твое свинячье дело. А вот этих ты знаешь!

  Апполинарий называет несколько фамилий.

  – Все? Никого не забыл?

  – Впервые слышу, – пренебрежительно кривится Мурад, но лицо бледнеет еще больше, на лбу и щеках выступает пот.

  – Убедился, Кир?

  – Оборотней в погонах убивать – святое дело, – тихо, почти шепотом, говорит Кирилл. – Только вот как?

  – Нужны неопровержимые доказательства. И тогда их уберут, – ответил Апполинарий.

  – Да ну! – не поверил Кирилл. – Волк волка не съест.

  – Поверь мне. Среди ментов есть честные люди, я знаю, – твердо сказал Апполинарий.

  – Да? Ну лады!

  Кирилл присаживается на корточки, взгляд обегает распростертого на мраморе бандита.

  – Сделка не состоится, Мурад-ака, – говорит Кирилл с недоброй улыбкой. – И ты сейчас умрешь, – добавил он тише.

  – Что ты говоришь такое, а? Зачем убивать, а? – срывается на крик голос Мурада. – Тебе нужна сделка? Хорошо! Уничтожь запись … сожги дом … а этого, – повел налитыми кровью глазами на Апполинария, – убей! Что он дал тебе и всем вам? Ничего! А я дам все!

  И тут Апполинарий замечает, как дрогнуло лицо Кирилла. Негодяй прав; что может дать этим мальчишкам простой «препод», кроме «ценных» советов и занудных нравоучений, как правильно жить? Конечно, освобождать родину от иноверцев надо, но кто сказал, что необходимо оставаться бедным? Апполинарий окидывает быстрым взглядом остальных – в глазах пацанов растерянность и ожидание. Только Маша, Мария Гвоздикова смотрит прямо, на хмуром лице стынет выражение жестокости, взгляд холоден, ствол дробовика направлен прямо в висок бандита … или в голову Кирилла?

  – Ты солгал. Я тебе не верю, – после короткой паузы произносит Кирилл.

  Поднимается в полный рост, взгляд останавливается на бледном лице Апполинария.

  – Убей его, Колун, – просто говорит Кирилл. – Хотя нет, лучше я.

  – Вы… вы … вы скоты! За меня отомстят!! Вы все умрете страшно!!! – визжит с пола бандит.

  – Сначала ты, – сухо сообщает Кирилл. – Ребята, поищите молоток и гвозди. А ты, Машенька, принеси воронку с кухни.

  Кирилл подходит к столу. Полированная поверхность уставлена блюдами с закусками, хрустальные рюмки и бокалы сверкают алмазными гранями, отраженный свет дробится на искры и делает зал еще светлее. Бутылки с самыми разными напитками стоят в два ряда, напоминая крепостную стену.

  – Что тут у тебя? – задумчиво говорит он, словно рассуждает вслух. – Текила … виски… водяры разной… коньяк… самое лучшее все … дорогущее, блин! Мне на такое бухло надо полжизни пахать. Не пропадать же добру, верно?

  – Кир, не тяни, пожалуйста, кота за яйца, – вежливо просит Тропинин. – Ближе к телу. Все, что ты просил, принесли. Только вот молотка не нашли, зато есть пневматический пистолет и пачка дюбелей.

  – Отлично. Парни, вы в детстве гербарии в школе не делали?

  – Чо? – разинул рот Тропинин.

  – Понятно… сейчас я из этого урода сделаю гербарий, а потом заспиртую. Что б дольше хранился! А вы мне поможете. Запись не выключили?

  – Нет. Я не знаю, как ее вырубать, – смутился Тропинин.

  – Вот и ладно. Пусть пишет, я потом сотру все ненужное, жесткий диск спалю в камине. А теперь запоминайте рецепт приготовления мяса в маринаде!

  Через два дня в ru tube появилась видео из разряда «жесть». Неизвестные люди в масках распяли на полу совершенно голого мужчину азиатской внешности. Руки и ноги пригвоздили к полу дюбелями. Потом выбили передние зубы, вставили воронку. Затем начали вливать алкоголь. Мужчина буквально захлебывался дорогим коньяком, водкой и текилой. Когда содержимое желудка начало неудержимо извергаться, мучители сделали перерыв. Через несколько минут экзекуция возобновилась. В конце концов мужчина оказался накачан дорогим алкоголем «по самое никуда». У него началась рвота и обильные испражнения. Вокруг распятого расплылась громадная лужа крови и нечистот, началась агония. Неизвестные в масках щедро посыпали умирающего долларовыми купюрами, посыпали драгоценными камнями, после чего видеозапись прервалась. Ролик успели посмотреть несколько тысяч человек, прежде чем провайдер опомнился и прекратил показ. Но по городу опять поползли слухи, что некие националисты продолжают уничтожать с особой жестокостью представителей неславянской национальности. Впрочем, реакция на это преступления отличалась от предыдущей, когда повесили банду домушников. Люди открыто выражали одобрение и даже радость, что наконец-то уничтожили отвратительного гада, который травил паленой водкой население, крышевал распространителей наркоты и при этом прекрасно уживался с местной властью и полицией. А заодно и со всеми прочими так называемыми «силовиками». Разумеется, преступление наделало много шума и не только в городе. Местные власти забили тревогу по поводу разгула преступности – ведь она, власть эта, лишилась значительной доли доходов! – явилась столичная комиссия для проверки деятельности ГУВД, но уже через десять дней уехала ни с чем. Следов на месте преступления не обнаружили и вообще никаких зацепок, кроме видеоролика, не было. Столичные гости диву давались профессионализму работы неизвестных убийц, но клятвенно заверяли, что преступление будет раскрыто в ближайшее время. Это, как его … дело чести! Апполинарий смотрел по телевизору передачи о ходе расследования, читал интервью в газетах и усмехался про себя – да никакие они не профессионалы! Зачистка следов дело капитана – вернее, уже майора! – Пятницкого. Именно он уничтожал все улики, которые в изобилии оставляли после себя наивные скинхеды. Сделал красиво! Но все же Апполинария не покидало чувство тревоги. Уж слишком просто все получилось – охраны не было, если не считать полусонного сторожа калитки, сигнализации тоже не оказалось. Неужели водочный король был так самонадеян? Ладно …

   Глава 8

  Внешне жизнь преподавателя латыни не изменилась. Как и раньше, Апполинарий спешил по утрам на работу, злился, если опаздывал на автобус или маршрутку. Приходилось срочно «ловить» такси. В этом случае на работу попадаешь гораздо быстрее и в более комфортных условиях, но надо платить! А это … не хочется. Но обзаводиться личным транспортом Апполинарий категорически не хотел – кредитов не брал, справедливо полагая, что это западня, а своих денег вечно не хватало. Да и аварий вокруг так много. Ну ее, тачку эту!

  Как-то раз Апполинарий привычно мерз на остановке. Сварливый ветерок студит лицо, холодные струйки пытаются пробраться под брюки и за рукава. Апполинарий успешно отражает атаки стужи, приплясывая на месте и поглубже засунув руки в карманы. Народу на остановке почти нет, автобус отъехал совсем недавно. Апполинарий злится – сколько раз давал себе обещание выйти из дома на пять минут раньше и вот опять что-то помешало! Нет, надо что-то в этой жизни менять, причем кардинально. Завтра встану пораньше, быстренько соберусь и выйду из дома заранее. Вот только с вечера приготовлюсь! Мимо лихо проносится темно-синяя торпеда. Машина резко тормозит, вспыхивают красные глазищи «стопов». Автомобиль сдает назад, замирает возле Колышева. Дверное стекло опускается, из теплого салона раздается знакомый голос:

  – Колун … э-э … Апполинарий!

  Дверь распахивается, появляется улыбающееся лицо Кирилла.

  – Садись!

  Апполинарий «на автомате» плюхается на сиденье, машина срывается с места, дверь захлопывается по инерции.

  – Ты? На колесах? – удивляется Апполинарий. – Вроде безлошадным был.

  – Что было, то сплыло. В канализацию, – с усмешкой отвечает Кирилл. – Если «бабки» имеются, чего пешком ходить.

  – А-а … новую работу нашел? А я вот все на старой. Куда преподавателю податься? Я ведь ничего другого не умею.

  – Да ну! – ухмыльнулся Кирилл. – Я видел, как ты «ничего другого не умел».

  – Я говорю о профессии.

  – Я тоже. По-твоему, истреблять нечисть, очищать землю от гадов не может быть профессией?

  – То есть? – удивился Апполинарий.

  – Дрянь плодится, как тараканы. Чем лучше будут жить русские люди, тем больше будет завистников и просто бездельников, желающих пожить за чужой счет. Сегодня мы боремся с кавказцами и чурками, завтра полезут негры. Я читал, что в Африке через сколько-то там лет народу будет полтора миллиарда. Больше, чем в Китае! Но узкоглазые пашут, как папы карлы, они молодцы. А черномазые как цыгане – пляшут, поют и воруют. Ты представляешь, полтора миллиарда цыган! Никаких лагерей и газовых камер не хватит! И вот вся эта орава хлынет в Россию. Что делать?

  – Ты о неграх? – только и нашел, что спросить, Апполинарий.

  – Обо всех. Как только в стране повышается уровень жизни, в нее устремятся толпы уродов. Почему в Европе так много мигрантов? У нас пока хреново, зимы холодные, а ну как потепление наступит, уровень жизни возрастет?

  – И что ты предлагаешь?

  Впереди предостерегающе вспыхивает красный глаз светофора. Кирилл спохватывается, нога давит тормоз. Машина утыкается носом, колеса скользят по обледенелому асфальту. Когда до бампера впереди стоящего автомобиля остается вершок, машина останавливается.

  – Фу ты! – выдохнул Кирилл. – Вожу еще не очень, мало практики, – пояснил он.

  По пешеходной «зебре» спешат люди навстречу друг другу, человеческий поток на несколько секунд перекрывает дорогу так, что не видно автомобилей с той стороны.

  – Смотри, – мотнул головой Кирилл. – Цветных нет, наши на работу спешат. А где все эти душманы, мать их, а? Грабят квартиры тех, кто работает. Торгуют паленой водкой и вином. Собирают дань с честных русских бизнесменов …

  – Честных!?

  – Ну, ладно… пусть. Но они деньги тратят здесь, у нас, а не вывозят в свои поганые республики свободные!

  Выглянул желтый кругляш, прохожие заторопились. Зажегся зеленый свет. Пешеходы исчезают, автомобили плотной толпой бросаются вперед.

  – Так вот, продолжаю мысль … Чем больше мы, русские, будем работать, тем больше и больше будет в России всякой «чуркотни». Избавить страну от нашествия можно только одним способом – убийствами. Страх за жизнь заставит эмигрантов сидеть дома и работать на своей земле. Прошлый раз красиво чурку замочили. Заметались, гады, забегали! Так и надо с ними, чтоб другим неповадно было. Но!

   Кирилл предостерегающе вытянул указательный палец вверх.

  – Это самодеятельность, любительство. Нужны системные действия, необходимы профессионалы, ну и … нужны деньги! Грязная работа по очищению Родины должна хорошо оплачиваться, Колун.

  – Здравая мысль, не могу не согласиться, – пробормотал Апполинарий. – И кто же станет платить? Честные русские бизнесмены?

  Кирилл усмехнулся.

  – Да нет, они дальше своего носа не видят. Не понимают, идиоты несчастные, что конец им придет, если все оставить как есть. Будут платить, но не сейчас. Надо создать организацию профессионалов. На принципах самофинансирования. Когда наберемся сил, проведем разъяснительную работу среди наших богатеев…

  – Обложим данью, – подсказал Апполинарий.

  – Да. А что, за спокойную жизнь надо платить. Разве не так поступает государство? – спросил Кирилл.

  – Так. Все верно. Только вот едва ли государство захочет делиться доходами.

  – А это второй этап. Нужна власть. Когда такие, как мы с тобой, придут к власти, все изменится. Страна и люди станут другими.

  – Что на третье?

  Кирилл сворачивает на обочину, останавливает машину.

  – Расскажу потом. Вылезай, приехали, – кивнул он на четырехэтажную коробку учебного корпуса института.

  – Спасибо, – поблагодарил Апполинарий. – Выручил. А на какие «шиши» тачку купил, если не секрет?

  – Ну, ты же помнишь, Мурад перед смертью предлагал деньги забирать. Я и взял. И с другие брали. А что, хватит нищенствовать. Мы заслужили. А ты что, не успел?

  – Да, провозился с компьютером, потом уходить надо было.

  – Ладно, – махнул рукой Кирилл. – В следующий раз получишь двойную долю. Ну, бывай!

  – Будь здоров.

  Апполинарий проводил взглядом удаляющуюся машину. Злой ветер с удвоенной силой набросился на «тепленького», поток воздуха с силой уперся в лицо, из глаз потекли слезы. Колышев поглубже натянул шерстяную шапочку, прикрыл лицо ладонями. До начала лекции осталось двадцать минут, надо спешить в аудиторию …

  Идти после работы в спортзал не хотелось. Последнее время Апполинарий охладел к тренировкам. Поднимать и опускать «железо» – а именно в этом и состоит тренировка бодибилгера – занятие скучное и, честно говоря, довольно глупое. Методики советуют прислушиваться к мышцам, всматриваться в себя и так далее. Некоторые вообще утверждают, что если как следует заниматься, то наступает этакое состояние эйфории из-за повышения уровня гормонов в крови. Все так … и не так. Профессионал может и чувствует легкий «балдеж» после крутого «кача», а обычному человеку, у которого голова забита семейными заботами, работой и личными проблемами, на гормоны наплевать. Его жизнь там, за стенами этого маленького мирка полированных железяк и потных мускулов. Но быть сильным и выглядеть привлекательным в глазах противоположного пола все-таки хочется и если у тебя с «баблом» туго, то иди в дешевый спортзал. Пролив ведро пота и потратив миллион килокалорий, ты приобретешь вполне презентабельную телесность, закалишь характер и укрепишь волю. И если любовь королевы все равно будет недоступна для тебя, – ее можно только купить, примеров хватает – то внимание нормальных женщин тебе обеспечено. «Как приятно и легко рассуждать подобным образом, сидя в кресле, – думал Апполинарий, глядя в окно. – И как трудно оторвать задницу от мягкой сидушки»! За стеклом медленно падает снег, крупные снежинки похожи на откормленных бабочек, порхают тяжело и неспешно.

  – Накачанные! – иронично усмехается Апполинарий.

  Он взглянул на письменный стол. Фигурки римских воинов словно готовятся к атаке – мускулистые руки сжимают копья, панцирь плотно облегает грудь и точно повторяет форму мышц, мускулы ног напряжены. Апполинарий вздохнул – вот бы уколоться чем-нибудь и за пять минут стать таким! Как в кино. Увы, если колоться, таким будешь очень недолго. Потом сдохнешь …

  Придя в спортзал, Апполинарий с удивлением обнаружил, что Кирилла нет. Не было и многих других скинхедов. Зато на тренажере для рук занималась Маша. Девушка так эротично сидела на скамейке, что у Апполинария дыхание перехватило. Маша разводит руки с гантелями в стороны, майка туго натягивается, сквозь тонкую ткань выделяются крупные соски. От разогретого тела исходит аромат женского пота и сладкий запах цветочных духов. Колышев чувствует легкое головокружение.

  – Машенька, а где все? – хриплым голосом спросил Апполинарий.

  – Перешли в другой зал. Вон там, напротив, – показала она пальчиком в окно.

  Стекло наполовину запорошено снегом, да еще вечер на дворе, но Апполинарий понял, о чем идет речь. На другой стороне улицы расположен модный фитнес-центр.

  – Там же дорого! – удивился Апполинарий.

  – У ребят есть деньги.

  – А ты?

  – Мне больше нравится здесь, – коротко ответила девушка.

  Апполинарий понимающе кивает – фитнес-центр посещают дочки зажиточных горожан, Маша на фоне породистых девиц потеряется. Но вслух произнес:

  – Я тоже думаю, что здесь лучше. Проще как-то.

  В присутствии девушки усталость и лень словно испаряются, Апполинарий «рвет» веса, мышцы ноют и просят пощады, пот льется ручьями. Полтора часа пролетают словно десять минут. В полном изнеможении Колышев опускается на лавку. Сердце выламывает ребра, тело будто вибрирует. Кажется, что вот-вот наступит такая усталость, что с ног свалишься, но нет! Мышцы наливаются странной энергией, хочется прыгать, бегать, делать что-то такое ребяческое. Да-с, гормоны!

  – Машенька, не уходи без меня, – просит Апполинарий. – Я сейчас быстренько в душ, а потом провожу тебя.

  Девушка удивленно и лукаво смотрит на Колышева:

  – Неужели правда?

  – С Новым Годом не получилось, не моя вина, но сегодня нам никто не помешает.

  Апполинарий проснулся, когда за окном еще непроглядная мгла зимней ночи. Сразу ощутил тепло женского тела, непривычный запах духов. Рука высунулась из-под одеяла, пальцы сжали кнопку выключателя. Вспыхнул приглушенный свет торшера. Апполинарий видит гриву спутанных волос на подушке, розовое ушко смешно выглядывает из спутанных локонов, слышится тихое сопение. Осторожно, чтобы не разбудить, выползает из-под одеяла. В комнате прохладно, в полуоткрытую форточку нагло лезет воздух зимней улицы и хватает ледяными лапами голое тело. Апполинарий спохватывается – он без трусов, кошмар! Впрочем, мельком взглянув в зеркало, успокаивается. Ежедневные издевательства … э-э… занятия в тренажерном зале дело сделали – пропала старческая дряблость груди, мышцы наполнились упругой силой, куда-то делся отвислый живот, а вместо него нарисовалась «стиральная доска» прямоугольных мускулов. «Нет, ниче! – самодовольно подумал Апполинарий, – теперь стыдиться нечего. Можно и голышом перед дамой показаться, не стыдно. Как там у Маяковского? Нет лучше одежи, чем бронза мускулов и свежесть кожи? Ну, до „бронзы“ далековато… или в солярий сходить? И вот здесь надо добавить … а животик подтянуть». Становится перед зеркалом, принимает разные позы вроде культуриста на подиуме и рассуждает сам с собой, совершенно забыв о девушке в постели. Она тем временем проснулась и с теперь интересом рассматривает обнаженного мужчину.