Текст книги "Хроники Эллизора. Сокрушение башни (СИ)"
Автор книги: Андрей Спиридонов
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Яков смутился, но быстро нашёлся:
– Ну... просто, мне сказали, что амбулаторией заведует молодая девушка по имени Белла, очень красивая, трудолюбивая и расторопная. Глядя на вас, я подумал, что вряд ли в амбулатории найдётся ещё одна такая же!
Данное заявление доверенного лица Маггрейда очень смутило Беллу. Она заметно покраснела и поспешила сменить тему:
– Так! Надеюсь, боли вы не боитесь? В обморок падать не будете?
– Не боюсь! – твёрдо сказал Яков, хотя на самом деле очень даже боялся, но научился свой панический страх подавлять и скрывать, так что внешне и впрямь было ничего не заметно.
Белла быстро сделала разрез и принялась обрабатывать рану. Яков лишь морщился и всё терпел, хотя никакой анестезии не применялось. Он видел склоненное возле него голову Беллы в белом чистом платке, ощущал запах её волос и почему-то ему от этого становилось головокружительно приятно. Никогда ничего подобного он в своей жизни ещё не ощущал.
– Ну, всё! – сказала Белла, закончив перевязку. – Завтра зайдите ещё, поменяем повязку. Я положила очищаю мазь, будем надеяться, что всё обойдётся. Хотя рана мне не нравится, надо было сразу ее как следует обработать. Чем это вы так поранились?
– Чем поранился? Да стре... то есть, простите, железкой какой-то, я даже и не понял когда и где!
– Вам надо быть осторожным! – Белла вновь нахмурилась, и Яков вновь отметил, что ему очень нравиться, как она хмурит брови. – Вы же лицо официальное...
– Официальное? Ну да... И... что? – удивился Яков.
– Ну как что! Вряд ли вашему Маггрейду понравиться, что его представитель с первых дней пребывания в Эллизоре получил здесь рану!
Яков не выдержал и рассмеялся, хотя и знал, что его смех производит неприятное впечатление: голосовые связки в своё время непоправимо пострадали от яда мутанта Скунса.
– Надеюсь, что я не помру от этой раны, и в Маггрейде ничего не узнают!
Белла молча проводила Якова до выхода из амбулатории и уже на крыльце вдруг сказала:
– Скажите, почтенный Болфус, а вы случайно не знаете, как там в Маггрейде дела у эллизорца по имени Оззи? Он должен там состоять в гладиаторах...
Открытое заседание Совета Эллизора было посвящено теме межклановых отношений, и на него пригласили представителя Маггрейда Болфуса, присутствие которого было, несомненно, необходимо, потому что именно отношения с Маггрейдом и представляли наибольшую проблему. Ни Таллайский союз, ни разрозненные кланы Севера не имели такой силы, как нынешний Маггрейд. Но Болфус почему-то запаздывал, и это беспокоило главного хранителя Леонарда. Успели обсудить проблемы с поставками керосина из основного таллайского порта, как, наконец, в зале появился Болфус. Он был одет в тот же, что и ранее, тёмный плащ, который снял у входа и остался в зеленовато-сером камзоле, подпоясанный ремнём и с небольшой кобурой на поясе. Согласно предварительной договоренности, представитель Маггрейда в Эллизоре имел право везде находиться при оружии, не превышающем размеров стандартного маггрейдского меча. В данном случае никакого нарушения не было. Ещё Леонард заметил, что у Болфуса перевязан палец, и это ему, Леонарду, почему-то не понравилось. Вообще главный хранитель не мог отделаться от ощущения, что где-то он уже раньше этого Болфуса видел, но вот где – вспомнить не мог. По крайней мере, такого вот чёрного изуродованного лица, точно, его память в прошлом не могла отыскать. Другое дело, что, как правило, человек не рождается таким, вот, уродом, последнее, скорее всего являлось приобретенным, но сравнить нынешний облик официального гостя с каким-либо ещё образцом главный хранитель тоже не мог.
– Итак, продолжим! – сказал Леонард со своего председательского места. – Хорошо, что пришел почтенный Болфус, доверенное лицо клана Маггрейд у нас в Эллизоре, потому что вопросы, которые у нас имеются в повестке дня, требуют его присутствия и компетентных суждений!
Яков сидел среди честного эллизорского собрания и продолжал думать о Белле, так что речь главного хранителя и других представителей Совета текла мимо него стремительным ручьем, почти не касаясь сознания. Оззи-Оззи! Ох, уж этот Оззи! С какой тревогой Белла спрашивала о нем! Стало быть, она любит его? Ну, да, так оно и есть, ведь Оззи ей жених и Белла ждёт, когда окончится его гладиаторский контракт, да, так оно ... Разумеется, все эти годы в Маггрейде Яков держал Оззи в поле своего зрения, вот только подобраться к нему поближе никак не мог и не мог удовлетворить своё острое чувство мести. Ну, ничего, он, Яков-Болфус, хотя ему всего-то едва двадцать лет, знает, что, как говорили древние, месть это то блюдо, которое подают именно что холодным. А он – научился не спешить. Конечно, он отомстит Оззи и отомстить самым страшным и впечатляющим образом, только месть его будет хорошо продумана и тщательно спланирована, в отличие от того его безумного порыва со Скунсом, что и обернулось для него самого настоящей трагедией...
– Почтенный Болфус! Почтенный Болфус! – вдруг услышал Яков и понял, что это обращаются именно к нему.
– Да? Что?!
– Что вы думаете по этому поводу?
Тут Яков понял, что всё прослушал, всё пропустил. Нет, решительно, нельзя, будучи послом, расслабиться не на минуту. Не шутка это дело – дипломатия!
– Прошу меня простить, – вынужден был оправдываться он, – но я не очень хорошо себя чувствую... Вероятно, простудился в дороге. Не могли бы вы повторить свой вопрос?
– Речь шла об условиях транзита товаров и грузов, которые постоянно осуществляет клан Маггрейда через суверенную территорию Эллизора. А именно о том, что в связи с возможным общим увеличением грузопотока, ваш клан хотел бы поставить вопрос и о некотором снижении транзитных платежей, не так ли?
– Да, именно так, – подтвердил Яков.
– Но это пока ещё исключительно общее предложение. Необходимо всё просчитать: действительно ли и насколько именно увеличится грузопоток. В любом случае, общий доход от оплаты транзита не может уменьшиться, потому что это одна из основных статей дохода Эллизора. Из чего, кстати говоря, формируется и основной бюджет нашего клана... – Леонард говорил всё это крайне устало, севшим голосом. Было очевидно, что вся эта рутина ему не по душе, однако должность обязывала.
– Думаю, речь не может идти об уменьшении доходов, – улыбнулся Яков, – скорее, произойдет их увеличение. Сверх того, в договоре надо будет отдельным пунктом прописать, что при уменьши транзита, цена вернется к прежнему уровню.
Болфус ждал вопросов на тему того, а чем вообще может быть вызвано такое большое увеличение транзита, но ни Леонард, ни остальные члены Совета об этом спрашивать не стали, что было как-то даже подозрительно. Там где речь идёт о материальной заинтересованности никакой клан не может проявлять равнодушие или отсутствие любопытства. Иначе это будет не на пользу клана. Мало того, всем же очевидно, что такого рода проблемы прямо связаны с выживанием как таковым.
По окончании заседания Леонард вызвался подвести Болфуса до дома.
– Как вам наш Эллизор? – спросил главный хранитель по дороге. – Раньше ведь не бывали у нас?
Яков неопределенно мотнул головой.
– Не скажу, что очень красив, но как бы это сказать... Есть здесь у вас какая-то уютность, такое ощущение домашней защищённости, что ли.
– Это вы верно подметили, – ответил Леонард.
Они немного помолчали, как вдруг Болфус заявил:
– А вы не боитесь, дорогой хранитель, что эта ваша видимая защищённость хрупка и эфемерна и что может настать час, когда ваш Эллизор будет просто сметён?
Леонард окинул своего спутника долгим взглядом и сказал:
– Кто вы на самом деле, уважаемый Болфус? И почему вас заботит судьба Эллизора?
Дома Леонарда ожидал сюрприз. Неожиданно из Маггрейда прибыл его старший сын Фаддей и его приезд не был праздным: им было о чем посоветоваться друг с другом, ведь времена в которые им выпало жить никогда не были легкими или, иначе говоря, вполне безопасными.
Г лава ВОСЬМАЯ
ПОДГОТОВКА ЖЕЛЕЗНОЙ ОПЕРАЦИИ
Оззи казался озабоченным не менее других, потому что поставленные задачи по доставке остатков военной техники имели слишком много неизвестных. Сверх того, ему не нравилась его, фактически, командирская должность, на какой ему ещё никогда не доводилось пребывать: почему-то эллизорца Оззи назначали не больше и не меньше, как основным замом главного охранника Вирленда – Гэлла, который в свою очередь и командовал всей операцией.
Гэлл, правда, против Оззи ничего не имел и, похлопав его по плечу, сказал:
– А-а, юный гладиатор, как рука?
Оззи в ответ только махнул другой рукой – здоровой. Ему уже порядком надоел этот один и тот же вопрос, исходящий, впрочем, от разных людей.
Целый день посвятили планированию операции. Мудрили над картами, определялись, какие именно зоны с оставшейся техникой являются подходящими. В конце концов, решили, что по удобству доставки подходят только две: одна располагалась почти сразу за дальней границей заповедника и оказывалась ближайшей, другая – находилась значительно дальше и примыкала почти к границе Эллизора, будучи вытянутой вдоль реки Арамиль. На другом берегу реки начинался знаменитый "Радиоактивный лес", который тянулся до самого Эллизора. В этой самой арамильской танковой зоне, по некоторым сведениям, сохранилось больше всего неповреждённой техники, и профиль местности со стороны Маггрейда казался вполне ровным и доступным.
Долго обсуждали, посылать ли в эти зону разведку.
– Думаю, – сказал своё слово Оззи, – что подступы надо разведать и расчистить, а вот в сами зоны разведке соваться не стоит...
– Это почему же? – спросил Гэлл. Высокий и худой, в неизменном камуфляже старого, чуть ли не довоенного пошива, он чем-то напоминал Оззи отца, но при этом тёплых чувств всё же не вызывал.
– Потому что, если они даже что-либо и разведают, от этих данных всё равно не будет никакого толка, – веско произнёс Оззи, – ведь к подходу основных сил там, скорее всего, всё переменится, а мутантов разведка может только спугнуть, после чего они станут ещё более непредсказуемыми.
– Пожалуй верно, – согласился Гэлл, – подступы разведать, но в сами зоны без основных сил не соваться. Теперь численность и вооружение... Значит, нам предадут по легиону на каждую зону для общей охраны, в то время как основная работа будет производиться силами стражи и, естественно, заслуживающих доверия заключенных.
– Два легиона в общей сложности? – переспросил присутствующий на совещании начальник гладиаторской школы Эфрон. – Не маловато ли?
– Больше просто не дают! – ответил Гэлл. – Итак, какие мнения относительно оружия? Оззи, ты что думаешь?
– Всё, какое есть. И обязательно – огнестрельное!
В это время в зале вдруг появилось ещё несколько человек. Оззи узнал Главного советника Сартория, который сопровождал небольшого роста человека с монголоидными чертами лица, одетый в тёмно-зелёный длинный плащ какого-то особого покроя. Скорее, это был даже не плащ, а некая разновидность туники или ритуального характера одежды. Оззи понял, что это верховный жрец Маггрейда Варлаам, которого он раньше видел лишь издалека, да и то не более пары раз. Само по себе появление жреца на такого рода организационно-техническом мероприятии – событие удивительное. Жрец не любил публичности.
Гэлл освободил место за председательским столом и отступил в сторону. Первоначально слово взял Сарторий. После необходимых кратких приветствий и вступительных фраз, он сказал следующее:
– Мы все должны понять, что предстоящая операция, несмотря на большие риски, крайне важна. И важна не только для Маггрейда, но и для и для всего общекланового мира. Сейчас я открою вам одну очень и очень важную тайну! Дело в том, что сама Тот-Башня в рабочем виде необходима для сохранения всего нашего окружающего мира! Нами, нашими учеными совершенно точно установлено, что этому миру, нашей среде обитания грозят крайне опасные катаклизмы, утрата стабилизации, изменение некоторых общемировых констант, следствия чего могут быть совершенно непредсказуемыми, может быть даже – гибельными для всех! Но, благодаря самому Империусу и нашему верховному магу, выход из этой ситуации найден! Если с помощью уже почти построенной Башни сгенерировать определенной мощности электромагнитный импульс, то это предотвратит возможную дестабилизацию мировых констант. Для этого, как вы уже знаете, нам и нужен в большом количестве металл, без которого мы не в состоянии создать полноценный передатчик. Как видите, задача перед нами стоит действительно жизненноважная!
Сарторий замолчал, будто переводя дух. Создалось такое ощущение, что в данной речи Сарторий превзошёл сам себя: и по количеству необычных терминов и по эмоциональному накалу. Все тоже молчали, пытаясь осознать только что услышанное. Молчал и Варлаам, цепко оглядывая при этом всех собравшихся. Когда он неожиданно заговорил, Оззи удивился его голосу: он был довольно приятный, высокого тона, мелодичный и не вполне вязался с суховатым обликом этого полумонгола и колючим блеском его чёрных глаз:
– Да, друзья мои, – сказал Варлаам, – нам всем действительно грозит огромная опасность! Послевоенный мир всегда был нестабильным. Но сейчас эта нестабильность грозит перейти некую черту, после чего все станет крайне непредсказуемым. Единственный выход именно тот, о котором сказал почтенный Сарторий. – Варлаам на несколько минут замолчал, погрузившись в какие-то свои мысли. Обнаружив перед собой графин с водой, слегка тронул его, словно проверяя наличие жидкости, но пить не стал. Потом ещё раз оглядел всех собравшихся и продолжил:
– Но есть один очень важный вопрос! Я так понимаю, что здесь собраны люди самые разные, из разных мест, имеющие самый различный опыт. И я хотел бы, чтобы вы, немного подумав, прислушались к себе, к своей интуиции и попробовали бы сформулировать какие-либо предложения или, может быть даже и возражения в отношении предполагаемой операции. Мы много думали над тем, какой можно найти выход, и то, что придумали, вам уже известно, потому что настало время огласить эту тайну! Но... может статься, что мы что-то упустили или, даже, чего-то не знаем! Поэтому, прошу вас, не стесняться и поделиться своими идеями на этот счёт, у кого они, по крайней мере, есть!
Оззи всегда подводила его горячность и неосмотрительность. Несдержанность – его главный порок! Нет бы промолчать и, прежде, чем говорить, подумать! Но молодой эллизорец, как всегда, не сдержался и тут же высказал свое мнение:
– Думаю, в любом случае, лучше нам в эти зоны за техникой не лезть!
– Интересно! Это почему же? – улыбнулся маг, а Сарторий уставился на Оззи с плохо скрываемым неодобрением.
– Потому что, если речь идет о то, что... в результате можно нарушить тот порядок, который есть! – продолжил Оззи, – Речь идёт о том, что нам нужна стабильность, а ведь наше вторжение может привести к самым непредсказуемым последствиям!
Оззи высказал это еи сам себе удивился: до сей минуты он ничего такого и не помышлял, как вдруг эта мысль невесть откуда напросилась ему на язык. Теперь для него это была даже и не мысль, а очевидность: нельзя соваться в эти самые зоны, плохо всё это может кончиться!
Маг помолчал, даже прикрыв глаза, словно от головной боли, после чего ответил:
– Интересная мысль! Но надо её обсудить отдельно, обмозговать, скажем так, получше. Прошу тебя... (Сарторий подсказал магу имя) уважаемый Оззи, после общего собрания зайти ко мне. У кого ещё будут какие предложения?
Почему-то никаких больше смельчаков, на вроде Оззи, не нашлось и дельных предложений тоже.
Беседа отца с сыном затянулась далеко за полночь. А уже рано утром Фаддей должен отбыть обратно к месту службы в Маггрейд. Как жаль, что истинно родственным душам всегда не достаёт время для общения. Да и тема разговора была не очень радостной.
– Так значит, ты думаешь, Маггрейд и впрямь что-то затевает? – повторил Леонард и, поднявшись из-за стола, поставил на спиртовку кофейник с новой порцией ржаного кофе.
– Да, идут какие-то очень серьезные приготовления. Наш легион, похоже, скоро переведут на казарменное положение. Я вот чего боюсь, как бы Маггрейд не пошёл на Эллизор! Что мне тогда делать? Воевать против Эллизора я не могу, а за отказ – полагается смертная казнь. Но... не дезертировать же мне?
Фаддей, этот всегда бесстрашный медведь выглядел явно удручённым. Леонард вдруг с горечью заметил во всегда темно-русой и густой шевелюре старшего сына проблески седых волос.
– Надеюсь, все же, что до прямой войны не дойдет, – заметил хранитель. – Правда, думаю, твою семью лучше переправить сюда, в Эллизор. Давай, я вызову Луку и отправлю его за твоей семье. Так будет надежней...
Лука, ещё один сын, Леонарда руководил гарнизонной службой севера. Фаддей после некоторых раздумий с отцом согласился. Но у него всё ещё оставались вопросы:
– Слушай, отец, – сказал он, – ну, какие у тебя основания, считать, что до войны дело не дойдет и вообще Эллизор сможет устоять?
– Ты же знаешь, сын мой, – спокойно и твердо ответил Леонард, – что Эллизор под охраной Закона! И за все эти годы и десятилетия Эллизор мог неоднократно прекратить свое существование, однако – устоял! Устоит и сейчас!
Из "Рабочего словаря VES " (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).
Оперативная служба VES . Создана для прямого контроля за виртуальными реальностями и предотвращения негативных влияний виртуала на основную земную реальность. Для осуществления этих целей в каждую (по возможности) виртуальную реальность внедряется старший оперативник в ранге «смотрящего хранителя» (см. «Хранитель смотрящий»), который под видом того или иного персонажа наблюдает за тем, чтобы все основные события в той или иной реальности не выходили за границы сюжета, данного в первоисточнике. Если в той или иной реальности начинают происходить недолжные события, она утрачивает стабильность, возникает опасность «прорыва» (см. «Прорыв») и т.д., то для осуществления экстренных мер по спасению реальности, в неё может направляться дополнительное число оперативников в ранге «спасателей» (см. «Спасатель вирутальный»). Вся деятельность оперативного состава VES безусловно контролируется и согласовывается с Высшим Советом.
Глава ДЕВЯТАЯ
БЕССОННИЦА ПОСЛА БОЛФУСА
Яков тоже не спал далеко за полночь. Разные мысли одолевали его: в первую очередь, связанные с Беллой и Оззи. Будучи не в состоянии справиться со всей этой мысленной круговертью, Яков решил отвлечься чтением записок о приключениях черного рыцаря Гуго де Кулак, которые на этот раз были в изложении от первого лица:
В тот день я с небольшим отрядом, инкогнито, отправился на границу с Египтом – посетить кое-кого в одном из заброшенных поселений на берегу Красного моря. Мне в первый раз доверили встречу с этим важным человеком, чьё сотрудничество для ордена имело большое значение. Настоящего его имени я не знал, да и сейчас не знаю. Скорее всего, оно ведомо только Всевышнему. По рассказу одного из членов нашего ордена , этот господин являлся адептом большой, но хорошо замаскированной сарацинской секты. Ближе к вечеру мы расположились возле небольшого костерка на берегу моря в одной из рукотворных пещ е р. Мои собратья, как и было обговорено заранее, устроили бивуак за полкилометра от этого места, а сопровождал ли кто-либо моего собеседника, я просто не знал. Смерти, впрочем, я не боялся и, хотя мой меч был со мной, я знал, что большинство сектантов в совершенстве владеют искусством метания кинжала и разными прочими боевыми приемами, в которых, фактически, им нет равных. Но никаких нападений или эксцессов от своего собеседника я в общем-то не ожидал. Глупо было планировать свару или одиночное убийство вместо тайных переговоров.
– Зови меня Аданом, – сказал тот, помешивая в небольшом котелке над костром какое-то варево. – Тебя я вижу в первый раз, но мне не хочу знать твое имя. Раз Магистр прислал тебя, значит , он тебе доверяет...
Адан убрал котелок с костра и слегка дунул на него, ожидая когда содержимое остынет. Я подумал, что не могу определить его возраст: сухое, но мускулистое тело, задубевшая обветренная кожа лицо, явные морщины и шрамы .
– Так вот, любезный, – продолжил Адан, – передай Магистру, что ситуация , увы, складывается не лучшим образом. Мы больше не можем сдерживать нашествие , и вряд ли Святой город устоит в ближайшие годы !
– Но Магистр говорит, что нужно ещё хотя бы лет десять, чтобы подготовить ся к ожидаемо му ...
– Увы, не все в наших человеческих руках и слах , любезный! – усмехнулся Адан и я заметил, что в его темных с легкой желтизной тигриных глазах прыгают искорки. – Да, мы во многом единомысленны с Магистром и многими старейшинами, но не всегда звёзды сходятся в нашу пользу ! Так вот... Магистру нужно позаботиться о том, чтобы в тот день, когда падёт Святой град, наше дело оставалось под тем же покровом тайны, что и сейчас! Нам всё равно, сколько времени вы ещё сможете удержаться внутри городских стен, но ничто из наших тайн не должно просочиться наружу! Это понятно?
Я кивнул. Что мне было ещё сказать, как выразить ту горечь, какую ощутил я от слов этого сарацинского адепта? Да и он был вовсе не из тех людей, кому стоило доверять свои чувства. Да и то, что я сам искал, было не вполне человеческим, точнее не среди людей можно было это найти – или, если выразиться ещё более точно, не из доверия к ним, людям.
По окончании беседы Адан поднялся, словно гибкий и сильный кот, подхватил свой котелок, принюхался и немного отпил из него.
– На, любезный друг, попробуй! – сказал он неожиданно для меня и протянул свое варево.
– Это зачем? – удивился я.
– Не пожалеешь, друг, это тебе поможет, потом узнаешь!
Я пожал плечами и осторожно отпил из котелка. Вкус был горький и немного жгучий.
– Не бойся! Это в основном травы! – добавил Адан. – Пей ещё, а то будет мало!
Я отпил ещё, после чего Адан, ни слова больше не говоря, исчез из пещеры.
На обратном пути, возле небольшого взгорка, мы нарвались на засаду. Неверных было немного, но они напали внезапно. После короткой схватки, нам удалось уйти лишь втроем, остальные были или убиты или попали в плен. Задерживаться было нельзя, мы спешили доставить весть о встрече самому Магистру. Правда, в о время схватки неприятель ская стрела впилась мне чуть выше запястья. Удалять её было некогда, поэтому в первый момент я лишь обломил древко, а на первом привале, прокалив лезвие кинжала над огнем костра, разрезал рану и удалил наконечник. Но, как видно, какая-то зараза попала в рану и к тому времени, когда мы прибыли во Святой град, я находился во власти бреда.
Бред этот был, по всему, какого-то особого рода: очень реалистичный, так что, когда я очнулся, то долго не мог понять, что является более реальным – сон или явь. Конечно, многое из привидевшегося мне тогда позже я забыл, но кое-что моя память сохранила.
Сперва казалось, что я нахожусь на каком-то большом и великолепном пиру в огромной сводчатой зале, освещённой бесчисленным количеством лампад и светильников. Рядом со мной пировал самый разнообразный люд, в том числе – множество рыцарей, судя по одеяниям – различных орденов и уставов. Никто при этом не обращал на меня никакого внимания, а устроителя или распорядителя нигде не было видно. Длинный и достаточно широкий стол в ряду других столов ломился от яств: были здесь и мясные и рыбные блюда, были и какие-то вовсе диковинные фрукты, которых я ранее никогда не пробовал . Я ощущал острый голод - и мое внимание привлек круглой формы и пышный на вид хлеб. Я взял его, разломил и часть отправил в рот. Однако, вместо ожидаемого вкуса хлеба, ощутил сильное жжение, которое, словно невидимым огнем стало изнутри наполнять всё мое существо, и я совершенно не знал, как от него избавиться. В сильном испуге я схватил одну из чаш с вином и попытался угасить этот разбушевавшийся внутри пожар. Но вино имело солоноватый, как у крови вкус, и нисколько не угасило поедающий меня огонь, но, напротив, лишь усилило жжение. Скрючившись, я упал прямо под стол и, кажется, вскоре умер там. Да, иногда бывают такие редкие сны, когда во сне ты умираешь и переживаешь это свое умирание, словно наяву.
Так вот, умерев в этом бреду или сне, я уже оказался не под столом, а в каком-то узком и темном проходе, который был темен и зловонен, а сверх того, разветвлялся, так что было не ясно, куда двигаться, чтобы найти воду, потому что внутренний огонь и жажда меня не оставляли и казались просто невыносимыми . Наверное, я был обречен окончатель но заблудиться, если бы в какой- то момент из бокового прохода не появилась рука и не потянула меня за собой. В темноте я плохо различал, кто именно был моим путеводителем, но тоннель, по которому мне пришлось следом ползти, стал резко снижаться, так что я испугался, что скоро испытаю ощущение свободного падения. Однако в тот самый момент, когда, казалось бы, это ощущение уже должно было осуществиться , тоннель оборвался , и я вылетел в ужасное в своей безбрежно сти пространство, границы которого казались сокрытыми в неярком пурпурном свете...
За окном раздался стук, и Яков, вздрогнув, оторвался от чтения. На дворе уже стемнело, но полная луна выглядывала в разрывы облаков. В свете этой самой луны за окном, на приступке, перебирал лапами большой черный ворон и, похоже, намеревался ещё раз ударить по стеклу блестящим тяжелым клювом. Недолго думая, Яков распахнул окно, и вместе с зимней свежестью ворон неторопливо шагнул в комнату. Яков с недоумением наблюдал за тем, как нежданный гость, с шумом взмахнув крыльями, перелетел на стол, уселся рядом с раскрытой книгой и громко каркнул.
– Ну и что ты пожаловал... – начал было Яков и осекся, заметив, что одна из лап ворона тщательно обмотана плотной тканью. – Ах вот в чём дело, это, значит, почта! – с облегчением пробормотал посол, ощущая, что его оставляет некоторый мистический страх, который невольно охватил его при виде здоровенной черной птицы.
Письмо было от самого Варлаама:
"Дорогой Болфус! – быстро читал Яков. – Ты должен постараться ускорить осуществление того, что тебе поручено. По всему, те опасные процессы, которых мы хотели бы избежать, набирают силу с большей интенсивностью, чем мы ожидали. То есть, времени у нас гораздо меньше, чем можно было рассчитывать. Постарайся убедить главного хранителя в необходимости более тесного сотрудничества – хотя бы под тем предлогом, что мы располагаем нужными ему оригиналами документов, прямо касающимися Закона Эллизора. Это должно подействовать на него. Сообщи, удалось ли достичь соглашения относительно цен на транзит грузов. Будь здрав и просвещён во всякой мудрости! Варлаам Посвящённый".
Дочитав, Яков почувствовал, что у него сильно разболелась голова. Он с трудом нацарапал ответ, обмотал лапу ворона, почему-то испытывая к черному почтальону непреодолимую брезгливость, и выпустил его в окно. Удовлетворенно каркнув на прощание, ворон тут же взял направление в сторону Маггрейда и быстро скрылся за кронами ближайших берез.
Вокруг – необъятное в слабом пурпурным свете пространство, границы которого определить было трудно, потому что они тонули в желтоватом тумане. Под ногами хрустел сухой песок. Казалось, что жар и жжение немного утихли или, скорее, перестали возрастать, не прекратив все же внутреннего мучения. Тот, кто помог выбраться из тоннеля, ш ё л впереди, будучи одет в некое подобие туники серого невзрачного цвета. Он был коротко стрижен и худ – н е то мальчик, не то – девочка, ведь из-за неясного рассеянного света толком разглядеть было невозможно. Шли очень долго, наверное, целую вечность. Песок всё так же скрипел под ногами, и никаких перемен вокруг – ни деревца, ни кустика, – пустыня да пурпурно-желт ый туман. Наконец, мгла рассеялась и впереди показалось высокая прямоугольная башня, сложенная из тёмного камня. Она одиноко возвышалась среди невысоких песчаных взгорков, но за ней что-то блестело: это был лед – точнее, замерзшая поверхность не то моря, не то – озера. Внутри башни тёмная лестница вела наверх в прямоугольный зал, освещённый несколькими чадящими факелами, в то время как узкие окна-бойницы почти не давали света.
Мебель в зале отсутствовала, за исключением большого кресла с высокой деревянной спинкой, в котором утопал седобородый старец, одетый в серый и ветхий плащ, в разрывах которого было заметно тело. Вид старец имел древний и изможденный, казалось , что местами кости выпирают из- под кожи с такой силой, что того гляди просто-напросто порвут ее. Старец, как видно, дремал, потому что при появлении посторонних он с заметным трудом разлепил веки и воззрился на нас, потревоживших его покой:
– А-а, это ты, Анур... – сказал он (голос его звучал глухо, словно из-за плотной бархатной завесы), – значит, ты привела его?
– Да! Это он!
– Подойди ближе, благородный рыцарь, – сказал старец, – не удивляйся тому, что ты здесь! На самом деле это великая честь, будучи ещё живым, посетить меня! Но... ты не можешь здесь долго находиться, поэтому поспеши выслушать меня ! Итак, передай в еликому магистру, что он должен всемерно поспешить, потому что, если его план не удастся, то я... я... рискую остаться здесь навсегда! Только сам великий посвящённый сможет вытащить меня отсюда! Если же его приход будет отсрочен, то я останусь здесь надолго... – голос его ещё больше задрожал: – Может быть... навсегда!
Старец замолчал, потому что речь давалась ему с огромным трудом, но, собрав силы, продолжил:
– Великий магистр должен помнить, сколь многим он обязан мне! Поэтому – пусть приложит все усилия! Иначе... иначе его может ожидать та же участь! Одна только явная неблагодарность мне приведёт его сюда... Надеюсь, тебе все понятно?
– Да, сир, я постараюсь все передать ! Только...
– Что – только?
– Только меня мучает страшная жажда и огонь внутри, как мне избавиться от этого?
Казалось, старец хотел бы рассмеяться в ответ, но, как видно, смех у него почему-то не получался – в результате он лишь скорбно скривил губы и сказал:
– Огонь и жажда, говоришь? О-о, это не самое скверное, что может быть! Однако, пока всё просто! Ты должен изблевать весь тот хлеб и то вино, которое ранее принял по неведению! – говорящий помолчал, собираясь с мыслями, и закончил:
- Тогда... будешь искать другой огонь... более великий и могущественный! Ступай, мы ещё увидимся! Надеюсь, в лучшей обстановке...
Г лава ДЕСЯТАЯ
ПРЕДДВЕРИЕ ЖЕЛЕЗНОГО ПОХОДА
