Текст книги "Хроники Эллизора. Сокрушение башни (СИ)"
Автор книги: Андрей Спиридонов
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Иван потянулся было ещё за орешками с изюмом, но тут в двери негромко постучали и вошел начальник тайной полиции Геронтий. Вид у него был какой-то просветлённый, сияющий, что показалось послу Кингу крайне подозрительным. Жандармы такого рода не могут вот так вот сиять без особых на то оснований.
– Господин посол! – склонился в полупоклоне Геронтий.
– Господин полицейский! – приподнялся в кресле Яр Кинг.
– Вы имели желание посетить Вирленд? – змеиная улыбка заскользила, запрыгала на губах Геронтия. – Пожалуйста, разрешение получено! Мы можем выдвигаться!
Из "Рабочего словаря VES " (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).
«Глухарь». Внутреннее понятие оперативной службы VES . Первоначальное имело характер сленга, однако с некоторых пор используется и в официальных документах VES . Чаще всего означает предателя или перебежчика (бывшего работника VES ) полностью ушедшего в ту или иную реальность и пытающегося подчинить её своим властным стремлениям под видом того или иного персонажа. «Глухарь» может представлять большую опасность – в особенности тогда, когда пытается оградить захваченную им реальность от проникновения сил и агентов VES , или, иначе говоря, «автономизировать реальность» (см. «Автономизация реальностей»). Такого рода попытки на рабочем сленге оперативного состава VES именуются «мотивировать глухаря». Последнее определение является разговорным и в официальных документах VES пока не используется.
Г лава ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
СОННОЕ ЗЕЛЬЕ
В подвале собственного дома Яков обнаружил много нетронутых запасов различных трав, смесей и готовых составов. Не до конца ясен был только их срок хранения, но тут уж ничего не поделаешь: покойная мамаша не утруждала себя тем, чтобы обозначать на пакетиках или склянках дату или надпись «годен до...». На одной из полок почти под самым потолком он нашёл то, что было нужно: довольно объёмисты пузырёк с надписью «Сонное зелье». Взболтал – жидкость внутри была густой, однородной, без осадка. Уже спускаясь по приставной лестнице, Яков заметил на полке чуть ниже – средних размеров пакет, на котором было размашистым материнским почерком написано: «От поражений зелёной гадостью». Конечно, он не знал, какую именно «гадость» имела ввиду мать, но пакет на всякий случай прихватил. Сидя за столом в гостиной, заглянул в пакет и к своему удивлению обнаружил бумажный листок со своего рода инструкцией. Там значилось следующее: «если кто в зонах набрёл на зелень яркую и текучую и коснулся её, но смог сам уйти, то одну треть содержимого растворить в половине колодезной воды, варить до однородной густой массы, после чего наложить на язвы и забинтовать».
"Так, хорошо, – подумал Яков. – Выглядит убедительно".
Нет, помогать Оззи с его пораженными ногами он не собирался, однако обнаружение средства от "зелени яркой и текучей" дало ход развитию затаившейся внутри идее, которая начала проклевываться, давать ростки и вообще во всю – разрастаться, заполняя душу и сердце посла Маггрейда в Эллизоре. С этого момента он уже не владел собой. Подспудный страх перед катастрофой, который вселило в него сообщение Леонарда о наступлении "зелёнки", наконец, нашёл себе пищу для возможной хитроумной реализации собственного бегства из Эллизора. Да, над некоторыми страхами и – как это ещё говорят? – фобиями, вот, большинство людей, часто, не властны. Особенно, когда это страх не за себя только одного. Да, в особенности, если начинает присутствовать именно что желание подавления или, выражаясь умным языком, сублимации страха... То есть, над собственными страхами человек, чаще всего не властен, однако может быть властен над тем, куда и как свои страхи направить – в какое русло? Вот, Яков, было, и решил, что в данном случае нашёл достойный выход.
Да, как известно, храбр не тот, кто совсем не боится, но тот, кто преодолевает страх. Примерно так размышлял посол Маггреда в Эллизоре, прикидывая, сколько именно "Сонного зелья" ему понадобиться.
Инструкции к этому зелью он нигде не нашёл.
Белла постаралась собрать всё мужество, какое у неё только есть, но до последнего момента надеялась, что, быть может, произойдёт нечто чудесное и избавит от необходимости ампутации ног её жениха. Сказать об этом Оззи должен был Леонард, но он где-то задерживался. Белла стояла в коридоре амбулатории, возле входа, смотрела в окно на сырые от мелкого, но не прекращающегося дождя эллизорские берёзы и чувствовала, что у неё опять наворачиваются слёзы. Нет, плакать нельзя, иначе она, точно, не сможет руководить операцией. Да ещё без анестезии... Правда, есть небольшой запас морфия, придётся прибегнуть к нему, но Белла плохо представляла себя, какая именно нужна дозировка. Наверное, главный хранитель задержался неспроста, может быть, он что-нибудь такое особенное придумает? Хотя – что? Нет, ни кто и ни что не может помочь! Чудеса случаются, но не всякий день, не всякий раз... О, почему не может помочь Чужестранец? Однажды он уже появлялся в их жизни и даже спас обоих от неминуемой гибели, но, как видно, сейчас он где-то далеко и не знает, про то, какие новые беды навалились на его друзей. Как жаль! Как жаль, что лимит чудес оказался исчерпан!
И Белла машинально, почти без надежды зашептала: "О, Чужестранец! Помоги нам! Помоги бедному Оззи! Исцели его! Ты же можешь это, для Тебя это нетрудно..."
Напротив входа, в конце аллеи "Героев Эллизора", появилась чья-то торопливо шагающая фигура. Сперва Белла подумала, что это Леонард, но, присмотревшись, поняла, что это посол Маггрейда господин Болфус. Уж кого-кого, а именно этого человека в столь трудный и скорбный день почему-то не хотелось видеть. Пришлось проявить большое самообладание, чтобы не подать вида, когда Болфус всё же зашел в помещение амбулатории и спросил о своей книге, которую, вероятней всего, забыл в палате.
Белла нашла книгу, но посол обратил внимание на её встревоженное состояние.
– Вы чем-то взволнованы? – спросил он довольно участливо.
– Так, ничего страшного!
– Хотел выразить вам свою благодарность! – улыбнулся Болфус. – Думаю, что в живых я остался исключительно только благодаря вашей заботе, уважаемая Белла! Даже не знаю теперь, как юлагодарить!
– Что вы... не стоит так! Вы просто преувеличиваете!
– Нет, Белла... – Болфус явно конфузился, что ещё больше в свою очередь смущало его собеседницу. – Вы просто сами себя не знаете, не понимаете, какое вы сокровище... Впрочем, простите, не буду вас отрывать от дел!
Уже возле выхода, словно что-то вспомнив в последний момент, Болфус обернулся:
– Да, кстати... В том доме, где я живу, случайно обнаружил большое собрание различных лекарственных трав и составов. И представляете, пакет с одной смесью содержит состав, который может помочь от... – тут он сделал вид, что пытается вспомнить точное название. – От... от... да! "Зелени яркой и текучей"!
Несмотря на то, что далее Болфус убеждал Беллу, что сам сходит и принесёт этот пакет, она, не слушая, накинула пальто и бросилась на улицу, поспешая и временами забегая вперед самого посла. Яков-Болфус шагал и мучительно думал, как бы теперь ему задержать Беллу, хоть ненадолго, в своём доме, чтобы исполнить задуманное. "Сонное зелье" было уже заварено под видом обычного чая, сам Яков заранее принял нужное противоядие, оставалось только придумать предлог "задержаться на маленькую чашку чая", однако он видел, насколько Белла одержима желанием спасти Оззи – так, что получив средство от "зелени яркой", вероятно, ни на какую чашку чая оставаться не захочет.
"Чёрный рыцарь встал, страх его не взял!" – вдруг заметил Яков за самим собой, что бормочет свою любимую скороговорку. И, кажется, побормотав так, он кое-что придумал.
Когда Леонард пришёл в амбулатории, Беллы там не было, хотя он ожидал, что она дожидается там в полной готовности. Главный хранитель и сам не знал, беспокоиться или пока подождать. К тому же, не до конца был решён вопрос, кто возьмётся за саму ампутацию. Белла согласилась руководить, но вот кто будет орудовать хирургическим ножом и пилой, окончательного решения Леонард пока не принял. Похоже на то, что придётся ему самому, как это для отца не прискорбно, конечно.
Он прошёл к палату к Оззи – тот ещё спал или, скорер, опять был в полубессознательном состоянии. Леонард прислушался, но толком не понял: дыхание младшего сына было неспокойным. Главный хранитель подошёл к окну: дождь прекратился, ватные тяжелые облака начали расходиться, казалось, что вот-вот образуется просвет и выглянет солнце. В конце аллеи появилась Белла – она не шла, она бежала, даже, скорее, неслась, сжимая в руках какой-то сверток.
Леонард выслушал историю о том, что посол Болфус обнаружил в доме некое снадобье от "зелени" и осторожно высказал сомнение, относительно того, стоит ли так сразу доверять этому посланцу и какой-то неведомой траве. Главному хранителю было очевидно, что утопающий хватается за соломинку – и в лице невесты его сына это был как раз тот самый случай.
Но Беллу было невозможно переубедить. Очевидно, она решила, что это их последний шанс спасти не только Оззи, но и его ноги.
– Что ты, что ты! – замахала она руками. – Дядя Леонард! Надо это попробовать, хуже уже не будет! Этот посол всё объяснил! Сказал, что немного сведущ в таких вещах! Даже настоял, чтобы сделать отвар под его руководством и помог мне в этом! Он вообще-то довольно обходительный... Пока варилось снадобье, напоил меня травяным же чаем!
– Чаем? – машинально переспросил Леонард, но не придал этому факту никакого значения. Тут же и забыл об этих словах Беллы.
– Да, чаем... каким-то особым ... – Белла тоже говорила машинально, разбирая бинты и вату, что были у неё под рукой на процедурном столике. – Так, наверное, оно уже остыло...
Снадобье находилось тут же, в кастрюльке. Оззи застонал, когда Леонард с Беллой добрались до его ног. Леонард поймал себя на том, что старается не смотреть в каком состоянии ступни его сына, что за страшные язвы покрыли их... И это он, мужчина, герой Эллизора? Что же будет, если дело дойдёт до ампутации? А вдруг это самое снадобье всё же поможет? Он уже и сам начал верить в это, точнее – хотел в это поверить!
Когда Белла закончила накладывать варево и бинтовать ступни, – а повязки она наложила основательные, толстым слоем, – то неожиданно почувствовала сильный упадок сил и сонливость.
– Что-то я устала... – пробормотала она и присела на одну из свободных кроватей.
– Ты отдохни, дочка, отдохни! – заботливо сказал Леонард. – Переволновалась, небось, за эти дни... Не волнуйся, я...
Договорить он не успел, потому что дверь в палату распахнулась и появился ещё один его сын – Лука. Именно его Леонард отправлял в Маггрейд за лекарствами для Оззи. Вид у Луки был, как после рукопашной схватки: изодранный ватник, сломанные ногти на руках, несколько глубоких царапин на щеке и шее.
– Отец! – проговорил он, тяжело дыша. – Мы еле дошли обратно! Дорога почти перекрыта "зелёнкой"! Арамиль закипает!
Г лава ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
«РАСШИФРОВКА»
Когда господин Яр Кинг открыл глаза, он понял, что он, прежде всего, Иван Рейдман и что у него сильно болит голова. Последнее было странно. Оперативник VES отличался отменным здоровьем и почти не имел понятия о головной боли, даже с похмелья, потому что почти не злоупотреблял спиртными напитками. А ещё Иван сообразил, что у него скована одна из рук, что он прикованы к металлической трубе у изголовья. Свободной рукой Рейдман ощупал голову и убедился, что на затылке вспухла большая характерная шишка.
Значит, ударили по голове, исподтишка, так сказать. Ну, да, что он помнит последним? Как прибыли в Вирленд, спускались на лифте, потом шли какой-то лестницей, дальше – провал в памяти. В общем, всё просто: звезданули сзади дубинкой, затащили в камеру и приковали к трубе... Это – расшифровка? Или, просто, импровизация, местный эксцесс? Против официального-то посла? Но, может, расшифровка не полная, а только местная? Заподозрили, что он не настоящий посол, решили, что шпион другого клана?
Осмотрелся... Помещение небольшое, без окна, в стене под потолком, за решеткой, неспешно крутятся лопасти вентилятора, за ещё одной решеткой – уже в потолке – слабая лампочка. Кроме железного топчана с обивкой из кожзаменителя, на котором и возлежал прикованный к трубе посол, в камере больше ничего не было – ни стола, ни табуретки. Правда, прямо на полу стояла большая металлическая кружка без ручки, наполненная водой. Уже лучше, чем ничего...
Глотнул воды, перевёл дыхание. Надо успокоиться и как следует подумать, какой легенды придерживаться. Нет, ну, какой? Ясное дело, он господин Яр Кинг, чрезвычайный и полномочный посол "Таллайского союза", с вполне правдоподобными верительными грамотами, так что это вот совершенно никуда не годное обращение с ним, удары по голове и строгое тюремное содержание ни в какие ворота дружественных межклановых отношений не лезут, это, знаете ли, уже инцидент! А на такого рода инциденты вполне могут последовать адекватные и, как когда-то говаривали, симметричные оответы!
Дверь камеры открылась бесшумно, и господин Кинг увидел перед собой человека среднего роста или даже чуть меньше, в тёмно-зелёной с бархатной оторочкой жреческой одежде. Чуть раскосый монголоидные глаза буравили таллайского посла с нескрываемой злобой. Следом зашел страж, поставил возле дверей табурет и удалился, плотно прикрыв дверь.
Нежданный посетитель чинно уселся на табурет и продолжил молча рассматривать заключённого.
"Предусмотрительный, – подумал Рейдман, – далеко сел, ногой не достанешь".
– Я протестую! – заявил он то, что положено послу независимого клана в создавшемся незавидном положении. – С вашей стороны это крайне недружественная акция! И крайне неразумная! Это будет иметь скверные дипломатические последствия!
Сидевший на табурете только усмехнулся.
– Никак московский филиал? – изрёк он довольно приятным мелодичным, но твердым голосом. – И много там у вас теперь таких шабутных?
Рейдман понял, что полностью расшифрован, потому что попался матёрому "глухарю" в лапы. Правда, расшифровка "глухарём" могла иметь разные последствия: всё зависело от поведения и мотивов самого "глухаря", от того, как он будет представлять своего пленника перед другими обитателями реальности. Как это было не противно Ивану, но попытка договориться была единственным приемлемым вариантом в данном случае.
– Прослушка есть? – спросил он, слегка подёргав наручник (нет, крепкие, настоящие браслеты!)
Жрец качнул головой:
– Надеюсь, твой скремблер вполне надёжен? Впрочем, VES всегда старается использовать качественную технику, не так ли?
– Как догадался?
– Расшифровать тебя не трудно, сам расшифровываться рад!
"Он ещё и шутник..." – со злостью подумал Иван. Таких, вот шутников, едких, ироничных, да ещё и самоироничных, с издёвкой, он очень не любил, хотя и сам умел пошутить и посмеяться, но был в этом гораздо проще, без фанатизма, что называется, тогда как фанатичные шутники его просто бесили, ведь таковые, будучи по натуре циниками, наиболее опасны.
– Что: переборщил?
– Типично "весовский" гипнотизм посвященному всегда виден... Да и "зелёнка" попёрла. Не трудно сопоставить... Кстати, с зелёнкой-то неважное дело на этот раз!
– А что не так? Обычная самозащита в случае прорыва...
– Так ведь "рикошет" получился... Или не знаешь?
Рейдман не знал. До него о "рикошете" информация не доходила.
– Откуда "рикошет"? – спокойно, но несколько потеряно сказал он. – Шлюз был один, только в одной зоне!
Варлаам помолчал, видимо, соображая, а стоит ли продолжать этот специфический разговор.
– "Шлюз" был не один, – всё-таки сказал он и опять усмехнулся. – Так и быть, открою тебе тайну: в своё время я хорошо замаскировал второй, так что про него никто не знал. Но от "рикошета" маскировки нет, так что этот "шлюз" тоже "зелёнкой" же и накрылся.
– "Зелёнка", говоришь, прёт?
– Ещё как! Таких темпов, судя по всему, раньше не было во всей нашей с тобой истории! Хотя опыта у меня поболее твоего...
Иван ещё раз окинул мага оценивающим взором и не смог определить возраст своего противника. Но выглядел тот крепка, можно сказать – спортивно.
– Если у тебя опыт большой, зачем ты все это затеял? Хочешь совсем в "глушь" уйти?
Маг не ответил, лишь слегка пожал плечам:
– Чтоб ты понимал, пацан ещё совсем...
На "пацана" Рейдман решил не обижаться, мучительно соображая, чем бы ему этого жреца зацепить, каким бы таким аргументом? Может тогда как-то раскроется, а то, ишь, одно сплошное хладнокровие так и прёт!
– А ты не думал, что всё это "тупик", а не виртуал?
– Думал... И что с того?
– Подожди! Но ведь нельзя так с "типиком": что ты там задумал?!
– А что я задумал? – усмехнулся жрец. Нет, очень у него была нехорошая улыбка: жесткая, сухая. – Ты и понятия не имеешь, что я задумал. Да и никто не имеет. Даже Зарайский, хоть он и мнит себя головой, а ведь тоже дурень дурнем! – Ладно! – Варлаам поднялся со своего табурета. – Хорош уже болтать... Посмотрел я на тебя, вижу, что не ошибся, пока пойду...
Иван старался сохранить хладнокровие, но смолчать не смог:
– Подожди! Что ты собираешься делать с "зелёнкой"? Эта гадость всё сотрет!
Нужно выходить на связь со штабом, сам знаешь, её можно остановить только извне!
– Прости, но это уже не мои проблемы! Не я её активировал! Кроме того, я уже давно не имею с твоим командованием никаких дел! – сказал жрец и закрыл дверь с другой стороны, оставив господина Яр Кинга, сиречь Ивана Рейдмана, наедине с самим собой и довольно невесёлыми мыслями.
Из "Рабочего словаря VES " (совершенно секретно, только для внутреннего пользования).
«Рикошет». Специфический термин оперативной и технической службы VES . Имеет разговорный характер и почти не отражен в официальных бумагах VES , хотя часто используется в контексте устных оперативных совещаний. Обозначает возможный и непредсказуемый побочный эффект некоторых типовых автоматических систем защиты земной реальности от «прорывов» (см. «Прорыв»). Как правило, под данным эффектом имеется ввиду повторное и неконтролируемое срабатывание систем «защиты», неограниченное во времени и пространстве той или иной реальности. При несвоевременном обнаружении «рикошета» и неприменении соответствующих мер по его локализации, «рикошет» может представлять для соответствующей реальности прямую угрозу, вплоть до непроизвольного полного «стирания» реальности (см. «Стирание реальности непроизвольное»). Из наиболее склонных к «рикошету» систем защиты следует назвать «зелёнку» и «золотой шар». Причем, первая система (см. «Зелёнка») в этом отношении является наименее стабильной. В некоторых случаях (особенно это касается «зелёнки») для ликвидации последствий «рикошета» требуется особое согласие Высшего Совета VES , поскольку это связано с большими энергетическими затратами (см. также "Энергетические затраты VES , параграф второй").
Жрец шёл по вирлендскому коридору в сторону своих апартаментов глубокой задумчивости. Пожалуй, так называемый «таллайский посол» большой опасности не представлял. Оперативник среднего звена, этакий живчик, в своё время насмотревшийся голливудских фильмов и вообразивший себя суперменом. Возможно, небесталанный. Наверное, удачливый. Из тех, кто любит полагаться на свою хорошо развитую интуицию. Только интуиция иногда подводит... Да и опыта у него ещё маловато, это ему только кажется, что он уже герой полевых операций, нет, мальчишка есть мальчишка, способность к глубокому анализу ситуации, судя по всему, отсутствует вообще, нет, не сможет он просчитать как следует его, Варлаама, не сможет, это точно! Фактически, опасности здесь нет...
Сзади его кто-то догонял, и жрец слегка повернул голову: Геронтий, он самый... Быстро приручился, хотя и не один год изображал их себя спеца-недотрогу. Нет, человеческие существа везде одинаковые, даже в виртуальных реальностях те же грехи, те же пороки и страсти, то же тщеславие и та же гордость, и та же – глупость, пусть она и мнит себя вершиной ума, хитрости и мудрости. Гордость, как известно, ослепляет и самого умного человека. Иногда – до глупости, как это не парадоксально.
– Что нового? – спросил Варлаам своим ровным мелодичным голосом. Подчиненным нельзя выдавать свой настроение или мысли – ни взглядом, ни интонацией. Иначе их преданность может быть поколебленной. Ты должен всегда выглядеть небожителем, даже если тебе самому этого внутренне не хочется. Что ж, приходится прилагать усилия.
– Сборка антенны передатчика закончена! А интенсивность течения этой зелени увеличивается. Наверное, у Эллизора скоро начнутся проблемы. Разведка доносит, что река Арамиль скоро закипит!
"Да, "рикошет", действительно, оказался мощным. Изнутри реальности его можно погасить только импульсом, – подумал маг. – Должен ведь импульс иметь такой положительный побочный эффект? Должен! Ну и ладно, побочное благо само по себе ничему не помешает, пусть тогда будет, это даже забавно!"
– Понял! Благодарю! – Варлаам всё же остановился, чтобы его собеседнику было удобней говорить. – Что ещё?
– Ваше посвящение, позвольте узнать, что там с нашим таллайским послом? Это в самом деле "Тайные силы"?
– "Тайные силы"? – Варлаам ненадолго задумался над тем, какую лучше версию Геронтию изложить. – Нет, всё-таки это не они... Он просто шпион! Ты пока переведи его в особую тюрьму и понемногу выведай из него, на чей именно клан он шпионит. А там посмотрим, как быть! Можешь пока не спешит, пусть посидит, подумает... Главное, чтоб не мешал! А ты пока готовь всю аппаратуру к запуску. Всё проверь, систему наведения в первую очередь, чтобы никаких сбоев!
И маг, как мог, улыбнулся своему новому другу максимально ободряюще. Сделал над собой такое очередное усилие. Он и сам не знал, почему решил разгрузить ум Геронтия, освободив его от бремени переживания по поводу вторжения "Тайных сил".
Наверное – пожалел. Так было на тот момент всем проще.
Г лава ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
СОН ЯКОВА
Яков никак не мог проснуться и мучился этим во сне.
К тому же его преследовал кошмар, связанный с образом чёрного рыцаря из книги, подаренной жрецом Варлаамом. Ему снилось, что он стал его, рыцаря, спутником, особо доверенным лицом, и что они долго брели какими-то подземными ходами, пока не оказались в пещере, полной несметных сокровищ – золотых изделий, чеканных монет, удивительного множества драгоценных камней, которые лежали россыпью – целыми грудами возле каменных стен. И все эти бесчисленные богатства надо было упаковывать в крепкие деревянные сундуки. Сперва Яков загребал драгоценные камни прямо руками, но скоро у него начали кровоточить ладони от порезов, которые от прикосновения к ним вызывали алмазы, сапфиры и изумруды.
Видимо поэтому, а может и потому, что он знал грамоту, его посадили составлять бесконечную опись расфасованных драгоценностей – на длинных листах пергаментных свитков и почему-то красными чернилам. Яков страшно устал от этой писанины, она его в конец вымотала. Поэтому, когда он оказался, на свежем воздухе, на коне, двигающимся по горной дороге в хвосте большой колонны вьючных животных, то очень обрадовался этой перемене. Правда, спустя некоторое время заскучал, потому что путь оказался не близкий, а пейзаж довольно однообразным: пологие каменистые склоны никак не заканчивались, сухие пучки трав между камней не отличались красотой и не радовали глаз.
Когда впору было уже совсем заунывать от этого нескончаемого однообразия, Яков заметил рядом с собой всадника – это был черный рыцарь, его черный рыцарь!
– Приветствуя тебя, мой юный друг! – ласково сказал рыцарь. – Давненько мы с тобой не виделись!
Яков кивнул в ответ, не зная, что отвечать.
– Вот и ты теперь на службе у Короля! – воскликнул рыцарь. – Доброе дело мы с тобой сотворили! Самодержец будет доволен!
– Это какой ещё Король? – удивился Яков.
Рыцарь посмотрел на своего спутника с некоторым удивлением. Яков заметил, что рыцарь далеко не молод и лицо у него обветренное и с затаённой грустью в темных глазах.
– Обычный Король! – сказал рыцарь. – Тот, который является твоим современником. Королей не выбирают!
– А король... может научить... силе? – постарался сформулировать свой заветный вопрос Яков. Да, нужно было пользоваться моментом, коль скоро довелось встретиться в чёрным рыцарем лицом к лицу.
Тот ответил не сразу.
– Это смотря, какой король... – ответил он после некоторого раздумья. – Но ты не ищи силы и правды у королей. Они только думают, что сильны и справедливы, но, на самом деле, они как стихия, как ураган или просто – ветер. Ветер невозможно игнорировать, но разве у ветра научишься силе? Ветер он и есть ветер, а человек это человек!
– А как же тогда... – пробормотал удивлённый Яков. – У кого учиться? Просто у обычных человеков?
– Пока ты ищешь не там ... – с некоторой печалью продолжил черный рыцарь. – И я заметил, что тебе свойственно нетерпение. И временами даже большое нетерпение. Это плохо... этим ты можешь погубить дело всей своей жизни, потому что из-за нетерпения так ничему и не научишься. Знаешь, поговорку: поспешишь – людей насмешишь!
– Не знал, что терпение здесь слывёт за добродетель! – осмелился возразить Яков. – Мне казалось, что терпение славно совсем в других учениях!
– Ну, хорошо-хорошо! – рассмеялся черный рыцарь. – Скажу иначе: тебе не хватает хладнокровия. И поэтому ты слишком спешишь!
– Да, это верно... – потупился Яков. – Но что делать? Неужели я совсем не способен к обучению?
Он ожидал, что его спутник ответит сходу что-нибудь, типа: "Да нет, ты хороший ученик, не волнуйся!" – но тот опять долгое время не спешил с ответом, нечто обдумывая.
– Из тебя может выйти толк, – наконец сказал он. – Но для этого тебе придётся выдержать много испытаний, пока ты не обретёшь хладнокровие. Ты был трусоват, но это ещё полбеды. Хуже то, что при боязни и трусоватости у тебя одновременно горячая кровь! Интересное сочетание, не правда ли? Боязнь сдерживала твою горячку. Но боязнь ты почти победил... И вот она уже не сдерживает кровь! И ты становишься безрассуден, вот что... Но храбрость вместе с безрассудством – губительное сочетание! Ты должен научиться хладнокровию, сочетая его с храбростью. Остуди себя, тогда можешь многому научиться!
И черный рыцарь, дав шпоры своему коню, умчался куда-то вперед, оставив Якова наедине со своими мыслями и скукой.
Караван продолжал свой путь, мерно взбираясь с одного пригорка на другой. Через какое-то время Якову показалось, что все эти пригорки похожи один на другой, как две капли воды. Даже пыль вздымалась какии-то совершенно одинакового размера клубами. Не выдержав, Яков стал понукать своего коня и с большим трудом сравнялся с идущим впереди мулом, навьюченным увесистыми тюками. Животным управлял болезненного вида человек с черными волосами, цыганистыми глазами и большим шрамом через всю щёку.
"Где мы?" – спросил его Яков. Тот сверкнул очами, и ничего не ответил. Тогда Яков повторил свой вопрос и даже достал короткий меч, который обнаружил у себя на поясе. Невольный спутник оскалил плохие желтоватые зубы, но это не была улыбка.
"Лимб! – сказал он. – Это называется лимб!"
– Господин посол! Господин посол! – услышал Яков сквозь дрёму и, наконец, проснулся, потому что кто-то интенсивно тряс его за плечо.
Просто зверски болела голова, так что веки никак не хотели разлепляться. Однако надо возвращаться к реальности. Он лежал на топчане в своём доме. Рядом в некотором недоумении стоял главный хранитель Закона Эллизора Леонард.
"Что случилось? – подумал Яков. – Что-то я плохо помню, что к чему... Почему он называет меня послом? И где моя мать?"
– Я... что? Долго спал? – осторожно спросил он. – Что-то случилось?
– Да, господин Болфус! Вы проспали не меньше трех дней, не иначе, как чем-то отравились! Но постарайтесь собраться с силами, потому что Эллизор терпит бедствие и, возможно, нам предстоит срочная эвакуация!
"Ничего себе... – подумал Яков. – Какой ещё такой Болфус? Почему – эвакуация?"
– К сожалению, господин посол, вынужден вам сообщить, что дорога на Маггрейд полностью отрезана, – продолжил Леонард. – Вам придётся держаться вместе с нами!
– А-а... куда... отправляемся?
– Поскольку зелёное бедствие перемещается течением под естественный уклон, то принято решение перебазировать Эллизор в Лавретанию, ведь это предгорья и разница уровня с Эллизором там довольно большая. Лавретания значительно выше.
Яков хотел было открыть рот и задать множество вопросов, но вовремя спохватился. Судя по всему, по какой-то причине, его оставила память, и он не помнил многих событий. Так что надо помалкивать и вести себя осторожно.
– Сейчас, только умоюсь, – сказал он и прошёл к умывальнику. В мутном зеркале над раковиной на него смотрело страшное почти чёрное лицо, изборожденное глубокими морщинами и обрамлённое седеющими волосам. Яков содрогнулся.
"Кто это? – с ужасом подумал он. – Неужели это я?"
Потрясение от собственной наружности пробудило память. Он вспомнил историю с Чужестрацем, скунсом и о том, что бежал с матерью в Маггрейд. Мать, кажется, там умерла. Но вот что было дальше? Тут память вновь замолчала.
– Простите меня, почтенный Болфус, – прервал замешательство Якова Лнеонард, – но у нас крайне мало времени и у меня масса нерешённых вопросов. Прошу вас, когда приведёте себя в порядок, походите к Дворцу Советов, я как раз буду там заниматься проблемами, связанными с эвакуацией. И не забудьте взять с собой самые необходимые вещи!
Никогда ранее главный хранитель Закона не допускал мысли, что Эллизор может быть стёрт с лица земли. Да, Леонард понимал, что войны или стихийные бедствия могут подвергать разрушению здания, архитектурные памятники, деревья, кустарники и травы, даже (частично!) рельеф местности, но чтобы опасности уничтожения подвергся сам Закон, этого, в принципе, не должно быть, потому что, понятно, этого не может быть никогда. Однако, как это ни странно, ни глупо и ни парадоксально, но разведка донесла, что зелёная отвратительная масса, поглощающая на своём пути, за исключением камня, всю органику, металл, дерево и вообще творение рук человеческих, пересекла реку Арамиль, свободно протекла по центральной лощине «Радиоактивного леса» и теперь пока ещё небольшим прудиком, но уже накапливается на окраине столицы Эллизора.
Решение о эвакуации Леонард принял с трудом, потому что иного варианта он просто не нашёл. Экстренное заседание совета хранителей Закона поддержало его почти единогласно. Да и что можно ещё придумать, когда само существование Закона оказывается под угрозой? Раньше на эту тему Леонард тоже почти не задумывался, но теперь был внутренне потрясён тем, насколько сам Закон привязан к Эллизору, к его пространственному географическому положению. Это было так, потому что хранилище Дворца Советов содержало в себе бесчисленное количество томов толкований, списков, стенографических отчётов судебных и обычных заседаний Совета Закона, и... И совершенно невозможно себе представить, что всё это может пожрать хищная зелёная болотина. Когда главный хранитель осознал это, его прошиб такой ледяной внутренний озноб, которого он ранее никогда не ощущал! О! Действительно! Чего только в прошлом не было! "Последняя мировая!" Клановые войны! Нашествие обров! Смута внутри Эллизора, смерть жены, распря с Анасисом! История с Чужестранцем... Но сейчас всё это казалось цветочками, потому что, вот, пришла, нагрянула, всеуничтожающая зелёная стихия, с которой не поспоришь, не договоришься, не обличишь, не сразишься на мечах, не прошьёшь автоматной очередью (в закромах ещё был цел автомат Калашникова – исправный и с сотней патронов в запасе)... И что? Конец всему? Конец Закону?
