Текст книги "Подвиг совершеннолетия(СИ)"

Автор книги: Андрей Лобанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

ПРОЛОГ

Они мчались сквозь Пространство, не зная преград. Играли в потоках излучений и гравитационных завихрениях, купались в их волнах. Чутко прислушивались к их звучанию, искали свои, ни на что другое не похожие «мелодии». Пронзали сгустки материи, искали в них то, ради чего были созданы Большим Взрывом. Ждали, не отзовётся ли излучение той единственной нотой, которая сообщит, что найдена ТА, которая позволит выполнить им их Предназначение. Чтобы откликнуться на этот зов, передать его тем, кто мчится следом, предупредить о том, что найдена ОНА, та, которая ждёт. И летящие следом находили её, проникали сквозь все преграды, чтобы пронзить ЕЁ, передать ТО, что они несут, предопределить развитие. Единое повсюду, где звучала одинаковая призывная нота. И ОНА разливалась по Вселенной. Единая там, где звучали одинаковые ноты, и разнящаяся для разных нот.

ЧАСТЬ I
"НЕБЛАГОДАРНЫЕ" ГОСТИ

Пролог I части

Южные границы России на Кавказе опять заполыхали. Огненный смерч обрушился августовской ночью на мирно спящий Цхинвал. Прямой наводкой по городу били реактивные установки «Град». Затем в город ворвалась бронетехника. «Цивилизованные страны» с благосклонностью взирали на восстановление «территориальной целостности» преданной им с потрохами «страны молодой демократии», с готовностью закрыв глаза на намерения этой «молодой демократии» полностью стереть с лица Земли два маленьких народа. В глобальной игре, где ставкой было безраздельное мировое господство, жизни десятков тысяч обычных людей ничего не значили. Их уже списали беспощадные «бухгалтеры» «цивилизованных» стран, присвоившие себе право решать за людей, где и как им жить, или не жить вообще.

1

Звено «старичков» Су-27 оторвалось от бетонки авиабазы и начало набирать высоту. Предстояло сопровождать разведчик Ту-22М в его полёте за Главным Кавказским хребтом. Теперь, после потери одного такого самолёта, разведчика обязательно прикрывали истребители.

Максим летел ведомым второй пары и старательно держал строй. Это был его второй боевой вылет. А всего какую-то неделю назад он стоял в строю выпускников военно-воздушной академии. На лётный факультет его взяли только из-за редкой крепости здоровья, хотя ростом он был выше всех своих однокашников и в кабине истребителя чувствовал себя несколько стеснённо. И, как и многие высокие люди, он поначалу был нескладным и неловким. Но упорные тренировки дали результат. Появились уверенность в себе, координация движений, после тренажёров пришла сила. И Максим вдруг заметил, как стали бросать на него заинтересованные взгляды девушки, ещё полтора года назад равнодушно скользившие по нему глазами. Рост, стать и раздавшиеся плечи делали своё дело, хотя внешностью он особо не выделялся. Серые глаза, русые волосы, правильные, чёткие черты лица. Обычный молодой человек, каких много.

Он бросил взгляд вниз через борт кабины. "Сухие" и "Туполев" шли с превышением друг над другом на больших высотах, и где-то впереди их ждал Кавказ. Мерный гул турбин двигателей убаюкивал, но Максим знал, как бороться с этой напастью. Взгляд на приборную доску, взгляд на экран локатора, взгляд за борт, где летят другие истребители, взгляд на самолёт-разведчик. И полная собранность, ни малейшего расслабления.

Когда самолёты пересекли Главный Кавказский хребет, "двадцать второй" лёг в пологий вираж, направляясь к зоне боёв. Теперь начиналось самое трудное и опасное – они входили в зону действия ЗРК противника, которые обслуживали иностранные наёмники. И вскоре в наушниках шлема зазвучал предупредительный сигнал – бортовая аппаратура зафиксировала облучение самолётов станциями обнаружения ЗРК. Устройства радиоэлектронной борьбы мгновенно ответили, пытаясь "забить" работу вражеской РЛС помехами. Но вражеские операторы дело своё знали и умело отстраивались от помех. Максим только невольно чертыхнулся, поминая недобрым словом создателей ЗРК. Ведь эти "Бук" и создавались устойчивыми к массированному противодействию средств РЭБ противника – стран НАТО. А теперь они били практически по своим, по Су-27 и Ту-22М3, с которыми когда-то принадлежали к одной армии. Ещё Максим чертыхнулся из-за того, что сухопутчики и ударная авиация всё никак не могли накрыть позиции этих ЗРК. Расчёты умело меняли позиции после каждой стрельбы, не давая нанести удары вертолётам, штурмовикам и наземным силам. Поэтому каждый вылет продолжал таить в себе смертельную опасность.

Самолёты продолжали полёт в безоблачном небе. И тональность сигнала резко изменилась. Максим весь подобрался. Теперь их сопровождали уже станции наведения ракет, а, значит, они были в зоне поражения. Аппаратура РЭБ работала на полную мощность, стараясь "забить" помехами каналы наведения ракет и не дать поразить им самолёты. Но надеяться на полный успех такой защиты было нельзя. Взгляд Максима заметался с индикатора обстановки на лобовом стекле на приборную панель, затем за борт кабины, снова на индикатор обстановки. Максим со злостью подумал о тех, кто так и не озаботился послать для прикрытия разведчиков самолёты с противорадиолокационными УР. Начальство высокомерно бросило фразу, мол, вам нужно, вы и договаривайтесь о таком прикрытии. Словно речь о поездке на рынок шла. Поэтому сейчас враг расстреливал их безнаказанно.

Вражеский ЗРК ударил сразу несколькими двухракетными залпами. Отметки вражеских ЗУР резко появились на индикаторе боевой обстановки на лобовом стекле. Аппаратура РЭБ на Ту-22М3 работала на полную мощь, и первый залп удалось отвести в сторону. Две ракеты с дымными шлейфами промелькнули в стороне. Ту-22М3 лёг в вираж, выполняя противозенитный манёвр, Су-27 тоже закрутились в воздухе, пытаясь "сорваться" с сопровождения их РЛС наведения. Но с ЗУР следующих залпов ни помехами, ни виражами справиться не удалось. Огненная комета ЗУР вынырнула снизу и нацелилась на Ту-22. Максим увидел её краем глаза. И его сознание ещё не успело осознать, что это такое, а руки и ноги уже сработали на автомате. Его Су-27 заложил сумасшедший вираж и в мгновение ока оказался между ракетой и самолётом-разведчиком. Он успел опередить вражескую ракету на доли секунды и "перехватить" канал наведения ракеты, отражённый от разведчика сигнал на себя. Ракета вильнула в его сторону, и Су-27 мгновенно оказался в зоне действия радиовзрывателя. Огненный клубок взрыва вспух вблизи от самолёта Максима, истребитель содрогнулся, застонал просто по-человечески, кабина заполнилась дымом. Максим инстинктивно рванул рукоять катапульты, его выбросило из кабины, закрутило в воздухе. И в этот момент "Сухой" взорвался, превратился в огненное облако. И следом словно бы десятки, сотни раскалённых игл вонзились в ноги, живот и грудь Максиму. Последнее, что он успел заметить, был охваченный пламенем купол его парашюта. И провалился во мрак.

2

Сознание возвращалось к нему медленно, рывками. Он словно плыл по волнам, то, поднимаясь, то опускаясь. Словно сквозь туман проступали какие-то лица, склонявшиеся над ним, его сжигал огонь в груди и животе, он чувствовал металл, извлекавший из него другой металл. Потом опять забытье. Вновь проблеск сознания, вновь тупая, ноющая боль, снова сквозь туман какие-то лица над ним, переплетения каких-то трубок и изгибающихся металлических стержней. И снова забытье. Окончательно Максим пришёл в себя в какой-то палате. Это было непонятно. Ведь если горел купол парашюта, то падать ему предстояло несколько тысяч метров. Как он выжил? Странно. Но для начала надо осмотреться. Осмотреть себя, если удастся головой пошевелить.

Так, руки в бинтах, но гипса и прочих приспособлений, что используют при переломах не видно, к венам подсоединены какие-то трубки. Грудь, живот и ноги в каком-то необычном покрытии, из него тоже выходят трубки и провода. Но это не гипс. Он попробовал пошевелить ногами и руками, но у него ничего не получилось. Боль была не сильная, но ноги и руки были чем-то стянуты, прикреплены к ложу. Максим бросил взгляд вокруг. Палата без окон, только светильники на потолке и стенах. И какое-то необыкновенное медицинское оборудование. Ни в одной санчасти стоек с такой аппаратурой ему видеть не доводилось.

Дверь палаты с мягким звуком ушла в сторону, и в палату вошёл немолодой мужчина. Первым делом он подошёл к приборной стойке, от которой к Максиму тянулись провода и трубки. Некоторое время он изучал экраны на стойке, затем удовлетворённо хмыкнул, кивнул и подошёл к Максиму. Склонился над ним, быстро, но аккуратно ощупал грудь, живот и ноги Максима. Ещё раз хмыкнул и произнёс несколько фраз на незнакомом языке. Максим, несмотря на уколы боли, сразу насторожился. И внимательно присмотрелся к незнакомцу. Ничего восточного в нём не было. Хотя чёрт его знает, из каких краёв у "страны молодой демократии" врачи могут быть. Мужчина одобрительно похлопал его по плечу, нажал кнопку на стойке. В палату вошла миловидная женщина средних лет. Она взяла со стойки что-то вроде пистолета, соединённого со стойкой гибкой трубкой, приложила "пистолет" плечу Максима, нажала на кнопку. Максим почувствовал лёгкий укол. И через какие-то секунды он вдруг почувствовал, как его окутывает сон.

Несмотря на то, что он спал большую часть времени, само время тянулось мучительно долго. Особенно угнетала неизвестность, где он, и кто эти люди. Неужели он в руках врагов? Но странно, что с ним никто не общался, кроме пожилого мужчины и женщины средних лет. А по идее, супостаты должны были уже его трясти по полной программе, вызнавая необходимые им сведения.

Но однажды всё изменилось. Мужчина вошёл к Максиму. Внимательно осмотрел его. И внезапно заговорил с ним по-русски, с чудовищным акцентом, порой запинаясь и подбирая слова.

– Сейчас уже опасность для ваша жизнь нет. Вас спасать было очень трудно. Много осколков. Но хорошо, что вас успеть поймать, когда вы падать. Иначе лечить было бы нельзя. Даже я – Несто, главный врач "Орланг" – не мог бы собрать вас после такой удар. После такой удар человек не выжить.

Максим с интересом слушал врача. Интересно, куда он попал? И почему не поступить по-простому: не привести переводчика? Но свои сомнения он оставил при себе, решил выждать, что будет дальше. Хотя его очень заинтересовали слова о том, что его "поймали".

На следующее утро доктор пришёл не один. Вместе с ним пришёл мужчина лет сорока, немного выше среднего роста, с чуть резковатыми, правильными чертами лица. Одежда его была необычной. Это был комбинезон с незнакомыми нашивками и знаками различия, подчёркивавший атлетическое сложение человека. Обут он был в необычные высокие ботинки на толстой рифлёной подошве. На поясе висела открытая кобура, как у ковбоев Дикого Запада, в ней покоился необычного вида пистолет. Причём стрелял он явно не пулями.

Человек остановился в двух шагах от койки Максима.

– Моё имя – Вернон, – старательно выговорил он. – Я – начальник безопасность "Орланг". Мы спасти вас, когда вы падать вниз. Вы быть ранены. Мы не враг вам. И вам надо уметь говорить. Вам дадут шлем. Он учить говорить. Пятнадцать дней – и вы говорить на наш язык.

– И зачем такие сложности? – искренне удивился Максим. – Переводчика не могли найти, что ли?

– Учить говорить, всё знать, – ответил Вернон.

– Ладно, уважим хозяев, – согласился Максим. – Раз уж вы меня с того света вытащили, постараюсь вас не огорчать отказом. Когда первый урок?

– Прямо сейчас, – ответил Несто.

Максим осмотрел шлем, это была целая конструкция, с внутренним экраном, с наушниками, с проводами и круглыми присосками с круглыми металлическими пластинами внутри. С помощью Несто он надел шлем, прикрепил к вискам присоски.

Учёба с помощью шлема была очень утомительной. Глаза болели от мелькавших перед ними кадров изображения. А в ушах стоял шум от неустанного звучания слов и фраз. Изображение то едва плелось, то мчалось галопом. И слова и фразы тоже, то замедляли своё бормотание, то превращались в скороговорку. На ночь, вернее на то время, когда свет тускнел как в сумерках, Максиму дали какой-то напиток, от которого его сразу же потянуло на сон. Но шлем с него не сняли и бормотание продолжилось.

Так прошло почти десять дней. И в какой-то момент Максим вдруг стал с удивлением замечать, что начинает понимать, о чём бормочет Несто, когда стоит у стойки аппаратуры. Это открытие было ошеломляющим. Рушилась стена, отделявшая его от врача, от его помощницы, от Вернона. Понимание нарастало лавинообразно. В каких-то три-четыре дня. Сначала это понимание было смутным, потом вполне сносное, и, в конце концов, вполне приличное.

– И какие у меня перспективы? – рискнул испытать своё знание языка Максим.

– О, прекрасные, – рассмеялся Несто. – Рад вам сообщить, что вы абсолютно здоровы. Даже жалко вас отпускать, для меня и Йонги было делом чести вытащить вас почти с того света. Вы были просто нашпигованы осколками. Просто чудо, что они не попали вам в сердце и голову.

– И что меня ждёт дальше?

– Вас переведут в другую каюту…

– Каюту?

– Да, ведь вы же на корабле. И в новой каюте вы встретитесь со своими соотечественниками.

– Соотечественниками?

– Да. Вы же не единственный гость на "Орланге". Вам всем предстоит быть представленными Властительной Наследнице Роймине.

– Кому? – опешил Максим.

– Властительной Наследнице Роймине. Она возглавляет наш полёт на "Орланге".

Максим озадаченно потёр подбородок. Да, без стакана не разберёшься.

– Я что-то не понял. Что за полёт? Почему корабль?

– Вы всё узнаете в своё время.

– Ну, чёрт с вами, переселяйте.

Ему принесли одежду – удобное и практичное бельё, точно такой же, как у Вернона и Несто комбинезон, только без знаков различия, ботинки и поясной ремень. Максим быстро оделся. У двери его ждал высокий светловолосый человек, офицер, судя по погонам. Он молча указал Максиму в дальний конец коридора. Максим двинулся туда, но вскоре упёрся в дверь, перекрывавшую коридор. Офицер коснулся рукой панели управления, и дверь ушла в сторону. Они прошли дальше, свернули в боковой коридор. Прошли почти до самого его конца и остановились у боковой двери. Офицер опять коснулся рукой панели управления, дверь ушла в сторону. Провожатый Максима жестом предложил ему пройти в дверь. Максим шагнул и дверной проём, остановился и осмотрелся.

Каюта была средних размеров. Справа полузакрытая дверь вела в душевую. Слева такой же, как и душевая, стенной шкаф. Вдоль стен стояли четыре койки в два яруса, рядом с каждой из них тоже находился небольшой шкафчик.

На звук открывающейся двери оглянулись двое молодых людей. Один был темноволосый, темноглазый, с округлым приятным лицом, с чуть выступающим вперёд подбородком. На вид ему было лет двадцать. Второй был лет двадцати трёх. Коротко стриженные светлые волосы, чёткий овал лица, с правильными, чуть резковатыми чертами, внимательный взгляд серых глаз.

Максим с интересом рассматривал своих будущих соседей.

– Командир, а вроде ничего сосед, – сказал темноволосый.

– Скрупулёзно подмечено, – согласился светловолосый.

– Ёжкин кот! – ахнул Максим. – Свои!!!

– Ё-моё!!! – в один год возопили оба и вскочили на ноги. – Нашенский!!!

Максим утонул в их объятиях. Минут пять царил полный сумбур, объятия, несвязанные восклицания, невпопад вопросы, такие же ответы. Успокоились они не сразу, лишь, когда представились друг другу со всей родословной. Темноволосого звали Виктором, светловолосого – Ильёй. Илья был старший лейтенант, а Виктор – сержантом-сверхсрочником из Сухопутных войск. Они с огромным удовольствием помогли Максиму устроиться в каюте.

– Вы-то как здесь оказались? – спросил Максим. – Я на истребителе летал, меня ЗРК завалил неподалёку от Цхинвала. Катапультировался, а тут "Сухой" рванул. Изрешетило меня. Не знаю, как и жив остался.

– А мы из миротворческого батальона, что в Цхинвале стоял, – отозвался Илья. – Когда пришлось прорываться вместе с беженцами, я с Витюхой остался прикрывать с тылу. Ну, на полдороги "генацвале" и накрыли нас обоих залпом прямой наводкой. Ранений особых не было, но контузило крепко, да ещё обломками какими-то придавило. В общем, оказались мы под завалом. И собрались уже "генацвале" нас из огнемёта поджарить, да только вдруг, словно какой-то купол опустился. "Генацвале" словно подкошенные попадали. Да и мы следом тоже отключились. Очнулись уже здесь, на "Орланге". Что за корабль, почему корабль – непонятно. Моря не чувствуется, потому как качки нет. То ли под землёй находимся, то ли на дне. В общем, дело ясное, что дело тёмное и без стакана разобраться невозможно.

– Постой, – вмешался в разговор Виктор, – я тут прикинул, выходит, что Макс должен был с приличной высоты гробануться? Тысяч семь метров, самое малое…

Максим озадаченно потёр подбородок. Он ведь как-то не задумывался над этим фактом.

– Выходит, что да, – неуверенно произнёс он.

Наступило молчание.

– Это кто же нас в гости пригласил? – после долгой паузы произнёс Илья. – И куда, спрашивается?

– А, самое главное, зачем? – добавил Максим.

3

На следующее утро, хотя время суток приходилось определять только по часам Ильи и Виктора, в дверь постучали. В каюту вошли двое. Одного, как сразу вспомнил Максим, звали Вернон, он называл себя начальником службы безопасности. Вторым был представительный мужчина средних лет, весьма импозантно одетый.

– Позвольте представиться, – склонил голову незнакомец. – Креспо, Смотритель установлений и этикета двора Властвующей Семьи домена Айдороио. Сопровождаю Властительную Наследницу Роймину в Подвиге Совершеннолетия.

Максим, Илья и Виктор переглянулись. Это становилось интересным, какой-то подвиг совершеннолетия.

– Вы были спасены и доставлены на борт "Орланга", чтобы быть удостоиться высокой чести быть представленными Властительной Наследнице Роймине, – продолжил он. – Но прежде вам предстоит пройти курс обучения этикету, чтобы вы по незнанию не нанесли оскорбление Её Высочеству.

– А за каким чёртом мы должны быть представлены этой Роймине? – пожал плечами Максим. – И вообще, кто вы такие, и что такое "Орланг"?

– Это будет входить в программу обучения этикету, – ответил Креспо. – Вас ознакомят со всем, что вам необходимо будет знать.

– И когда начнётся обучение? – спросил Илья.

– Немедленно. Прошу вас пройти с офицером, который ждёт вас за дверью каюты. Каюта, это потому, что "Орланг" – корабль Властительной Наследницы.

– Тогда почему же нет качки? – поинтересовался Виктор. – Раз корабль, значит, по волнам плывёт. Или вы на мёртвом якоре?

– Следуйте за офицером, и вы всё увидите, – ответил Креспо.

Максим, Илья и Виктор переглянулись, и только пожали плечами. Потом дружно встали и вышли в коридор. Там их ждал молодой офицер.

– Я – Горо, лейтенант службы безопасности, – представился он. – Следуйте за мной на обзорную палубу.

Они прошли по коридору, поднялись вверх на лифте, миновав несколько палуб, и вышли в широкий коридор, перекрытый двустворчатой дверью. Горо коснулся рукой панели управления, и створки разошлись в разные стороны. Максим, Илья и Виктор шагнули в коридор и отшатнулись. Они оказались перед бездной абсолютной, бархатистой черноты. И эта бездна золотилась россыпями точек, необычайно ярких, отчётливо видимых на фоне этой бархатной черноты.

– Что это? – ошеломлённо прошептал Максим.

– Открытый Космос, – бесстрастно произнёс Горо. – Мы на обратной стороне спутника вашей планеты.

Не веря своим глазам, Максим и Илья шагнули вперёд, вытянув руки. И упёрлись в прозрачную преграду. Она поднималась от самой палубы и отделяла коридор от безвоздушной бездны.

– Уф-ф, – с облегчением перевёл дух Виктор. – У меня поджилки тряслись, пока вы к этому стеклу шли…

– Это не стекло, – поправил Горо. – Это прозрачная броня.

Максим, Илья и Виктор не могли оторвать взгляда от вида, отрывающегося перед ними, старались уловить в россыпях звёзд очертания знакомых созвездий. И у них в душах нарастало смятение. Где они? Действительно ли перед ними Космос? Зачем их собрали на этом "Орланге"? И почему рядом с ними такие самые люди, как и они сами? Неужели эти люди пришли откуда-то из глубин Вселенной? Они боялись поверить в это.

– Чтобы вы окончательно убедились в том, что вы на спутнике своей планеты, пройдите за мной, – сказал Горо.

Они спустились вниз на лифте, на этот раз на самые нижние палубы, и оказались в большом отсеке, его боковые переборки занимали ниши с необычными скафандрами. Горо подошёл к нескольким техникам, проверявших точно такой же скафандр на контрольном стенде, и перебросился с ними несколькими словами. Один из техников оставил стенд и отошёл в сторону к нише. Там стояли сразу три скафандра.

– Это ваши скафандры, – сказал Горо. – Сейчас вам покажут, как их надевать, и помогут облачиться. Но впоследствии вам придётся много тренироваться. Чтобы каждый из вас мог самостоятельно облачаться в скафандр по соответствующей команде.

Надеть на себя скафандр оказалось делом довольно-таки мудрёным. Забраться в него и застегнуться было просто, сложнее, намного сложнее было правильно включить все системы скафандра. Горо пояснил, что доверить всё одной кнопке или клавише не целесообразно, точно так же как и полностью довериться процессору автономной системы управления, поскольку в Космосе бывают совершенно непредвиденные ситуации. Поэтому одной клавишей включаются лишь две системы жизнеобеспечения – температурный режим и подача кислорода. Всё остальное включается при надевании с помощью панели управления внутри скафандра на грудной части, а контролируется и корректируется с помощью панели управления на левой руке.

Когда Максим, Илья и Виктор облачились в скафандры, их проводник, давно уже надевший свой скафандр, провел их в коридор, и они оказались в небольшом отсеке перед массивной дверью. Горо коснулся рукой панели управления, дверь ушла в сторону, и они оказались ещё в одном просторном помещении. Это был бокс с техникой, в нём стояли несколько вездеходов на широких гусеницах или же на ажурных колёсах как у лунохода. С обеих сторон бокса, у самых переборок, стояли два танка.

Горо провёл к одному из вездеходов, указали на места в открытом кузове, за первым рядом сидений, где располагалось место водителя. Водитель уже ждал их. Горо сел рядом с водителем, а Максим, Илья и Виктор разместились сзади. Над воротами бокса замигали сигнальные лампы, в наушниках прозвучал короткий диалог между Горо и постом управления. И послышалось какое-то шуршание, сопровождающееся лёгким гудением.

– Мы откачиваем воздух, – пояснил Горо. – Это очень расточительно выбрасывать каждый раз в Космос воздух, когда открываем ангар с техникой. Когда идёт интенсивная работа, тот отсек, что перед дверью бокса, служит кессонной камерой, из него или откачивают воздух, или же, наоборот, заполняют его воздухом, в зависимости от того, входит или выходит человек.

Над воротами бокса горели уже все сигнальные лампы. И ворота пошли в стороны. Максима, Илью и Виктора поразила резкая граница между светом, падавшим из отсека и темнотой снаружи, вне светового конуса. Словно обрубалась граница света, никакого рассеяния или полутонов. Они не сразу догадались, что в вакууме нет рассеивания света, поэтому граница и столь резкая.

Водитель плавно тронул вездеход с места. Машина мягко скатилась по аппарели и оказалась на поверхности планеты. Максим, Илья и Виктор во все глаза вглядывались в окружающую их картину. Но разобрать хоть что-то было совершенно невозможно. Горо перегнулся с переднего сидения, показал, как надо управляться с панелью управления на левом предплечье скафандра. И на шлемах вспыхнули небольшие прожектора. В их свете, по сторонам от вездехода, перед ошеломлёнными друзьями проносились покрытая многочисленными оспинами поверхность, припудренная лунной пылью, зубчатые гребни неровностей почвы, бархатная чернота расселин.

– Посмотрите вперёд, – оторвал их от созерцания поверхности планеты голос Горо.

Максим, Илья и Виктор взглянули вперёд. И опять испытали потрясение. Далеко впереди на поверхности планеты лежала чёткая кромка, отделяющая свет от тени. Они приподнялись на сидениях. Эта кромка приближалась. И становилась всё понятнее, что это грань между тёмной и светлой сторонами Луны. Но ещё более их потряс другой вид. Вид голубой планеты висящей на чёрном небосклоне.

– Земля, – с трудом выдавил из себя Илья.

Они заворожённо смотрели на свою планету, на свой мир. Странным было смотреть не на глобус, а на самую настоящую Землю. Белая пелена облаков, покрывающая часть планеты, знакомые очертания материков и океанов. Максим, Илья и Виктор смотрели и не могли насмотреться. Даже в самом удивительном сне им не могло привидеться, что они будут вот так смотреть на свою Землю. И все трое, не сговариваясь, попытались отыскать на голубой планете свои родные места. Но Земля была обращена к Луне американскими континентами.

Они потеряли ощущение времени. Невозможно было оторваться от созерцания этой необычной картины. И лишь лёгкое покашливание Горо вернуло их к реальности.

– Извините, но для первого раза достаточно, – сказал офицер "Орланга". – У вас ещё будет время вдоволь налюбоваться своей планетой.

Горо кивнул водителю, и тот развернул вездеход и направил его обратно к кораблю. Но при этом сзади у него из микросопел ударили струи какого-то газа. Над поверхностью взметнулись облака лунной пыли, медленно оседая затем в слабом притяжении спутника Земли.

– Эта сторона спутника вашей планеты обращена к ней, – пояснил Горо. – Газ из сопел взвихрит пыль, и она скроет следы. Конечно, от близкого взгляда их не укроешь, но телескоп обмануть можно.

Вскоре они оказались вблизи корабля. В неясном свете далёких созвездий, и отражённого света Земли, едва рассеивающих абсолютную темноту, слабо серебрилась громада, поражающая воображение. Неправильных очертаний, она возвышалась над поверхностью на несколько десятков метров, а в длину имела уже сотни метров. Создавалось впечатление, что какой-то хищный зверь весь сжался перед прыжком.

– Это "Орланг", – пояснил Горо.

Максим, Илья и Виктор вздрогнули. Казалось, что Горо читал мысли.

– Не пугайтесь, – в голосе Горо послышалась усмешка, – просто вы так привстали в своих сидениях, что нетрудно было догадаться, что вы всматриваетесь в корабль.

Вездеход легко взбежал по аппарели в бокс, и за ним закрылись ворота. Зашуршал подаваемый воздух, вспыхнул свет, и вокруг машины засуетились техники, а Горо направился к дверям, не удосужившись даже сделать хоть какой-то знак своим спутникам. Максим, Илья и Виктор поспешили за ним, и оказались в отсеке, где за час до этого облачались в скафандры. К ним тут же подошли техники и помогли избавиться от снаряжения.

Горо, дождавшись, когда Максим, Илья и Виктор освободятся от скафандров, направился к лифту. Они поднялись на лифте, прошли по коридору и оказались ещё в одном большом отсеке. Там было несколько рядов полукруглых столов, оснащённых мониторами и клавиатурой.

– Садитесь, где вам удобно, – сказал Горо и отошёл в угол, где имелся ещё один терминал управления. – Сейчас вы увидите наши миры.

Максим, Илья и Виктор уселись в кресла. Горо коснулся клавиш на своём терминале, и тут же начала светиться одна из переборок отсека. Она словно растворялась, и проступало изображение. Оно было трёхмерным, буквально осязаемым, создавало эффект присутствия.

На экране возникла панорама космоса. Казалось, что только протяни руку, и можно будет коснуться проносящейся рядом короны звезды или астероида. А затем появились картины удивительных, разнообразных миров. Мелодичный женский голос начал рассказ.

– Для удобства вашего понимания, при обучении нашему языку специально были использованы понятия, тождественные вашим терминам империя и домен для обозначения государств нашей державы. На звёздном небе Земли империя Антой располагается в спиральной галактике, принадлежащей к звёздной структуре, именуемой в земной астрономии созвездием Треугольника. Галактика, в которой находятся звёздные системы империи, несколько меньше, чем находящаяся поодаль такая же спиралевидная галактика, но значительно больше нескольких соседних, и имеет большее число миров пригодных для жизни, чем многие аналогичные звёздные сообщества, – красная стрелка указателя показала на россыпь засветок на чёрном своде неба. – Миры империи расположены на более чем на ста планетах, пригодных для жизни. Кроме империи Антой в галактике есть ещё около пяти тысяч миров, пригодных для жизни людей, но только триста двадцать два из них населены людьми, а ещё более полутора тысяч – разумными существами иных рас. Остальные миры не имеют разумной жизни.

Объединение в крупные сообщества жизненно необходимо не только из-за угрозы столкновений с другими гуманоидными и негуманоидными расами, но и из-за нахождения достаточно близко ещё одной галактики, в пять раз более крупной, чем галактика империи, где имеются мощные государственные образования людей и иных разумных рас, уже давно вышедших в межзвёздное пространство. Эта галактика именуется на Земле Туманностью Андромеды. Наибольшего развития в той галактике достигли гельды, тоже являющиеся одной из рас людей.

– Невероятно… – прошептал Максим, потрясённый словами, что и в Туманности Андромеды тоже есть люди.

– Империя Антой состоит из восьми доменов, которые когда-то добровольно объединились в империю. Доменывсегда перечисляются в порядке убывания их величины и могущества: Айдороио, Айнор, Арайя, Агмар, Аретан, Арадон, Атаоро и Аргао. Каждой доменом правит своя Властвующая семья. И эти же семьи образуют Имперский Дом. Император поочерёдно выдвигается из Властвующих Семейдоменов и утверждается тайным голосованием всех членов Имперского Дома. Право голоса член Властвующей Семьи получает в шестнадцать лет, но для этого он должен свершить Подвиг Совершеннолетия. Время свершения подвига – между четырнадцатью и шестнадцатью годами жизни.

Законодательной властью Империи является Имперский Совет, состоящие из Имперского Сената и Имперского Собрания. В Имперский Сенат входят по пятьдесят сенаторов от каждой домена, а в Имперское Собрание – три тысячи представителей, избранных от равного числа граждан империи каждый.

Над императором и законодательной властью стоит Высший Имперский Совет, в который входят все члены Властвующих Семей, свершившие Подвиг Совершеннолетия. Именно Высший Имперский Совет окончательно утверждает все законы. Но и он не всесилен. Сенат и Собрание могут преодолеть его вето тремя четвертями голосов.

– Оригинально, – пробормотал Илья. – Блин, на америкосов похоже…

Рассказ сопровождался иллюстрацией. Зрителей переносили из одной звёздной системы в другую. Жёлтые, жёлто-зелёные и зелёные светила, планеты, живые и мёртвые. Живые, где был освоен каждый клочок земли и дикие миры, где поселенцы делали только первые шаги. Но наибольшим потрясением для Максима, Ильи и Виктора было подтверждение того, что в этих далёких мирах обитали люди. Они были не просто похожи на людей, это были именно ЛЮДИ! И это была не звёздная экспансия из одного центра, род человеческий возник сразу на многих планетах. И люди эти имели полную генетическую совместимость не только между собой, но и с людьми Земли. Точно так же гельды из Туманности Андромеды – статные, златовласые, с голубыми, карими или зелёными глазами – тоже были людьми. Это было поразительно, потрясало до глубины души, не умещалось в сознании, казалось невероятным, но было правдой. Голос за изображением утверждал, что люди Земли и люди империи Антой – абсолютно совместимые расы, с полной генетической идентичностью.