Текст книги "Другие наркотики, или Homo Addictus"

Автор книги: Андрей Котляров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц)

Признаки пищевой зависимости

Итак, состояние, которое развивается при пищевой зависимости, называется булимией. Это слово переводится как «зверский аппетит». Иначе это состояние называется «синдромом пищевого хаоса», «синдромом ненормального контроля за нормальным весом». Для таких людей характерны чередования приступообразного гиперфагического поведения (обжорства) с самоограничениями и очистительным поведением на фоне постоянной неудовлетворённости объёмами и массой тела. Т. е. их цели полностью сосредоточены на пище и их внутренняя реальность построена вокруг пищи.

Из определения булимии очевидны её главные признаки:

– Гиперфагическое поведение – повторяющиеся приступы быстрого поглощения большого количества пищи с потерей самоконтроля за своим поведением на время приступа – не менее 2 в неделю в течение трёх месяцев (МКБ – 10).

– Очистительное поведение, используемое для предотвращения прибавки в весе (самоиндуцированные рвоты, слабительные или мочегонные, жёсткие диетические ограничения или голодание, физические нагрузки).

– Постоянная чрезмерная обеспокоенность формами и весом тела, которая проявляется навязчивым страхом полноты, озабоченностью своей внешностью, перепадами настроения, раздражительностью, плаксивостью или подавленностью, тревожностью, неуверенностью в себе, пассивностью, ограничениями социальных контактов, боязнью сексуальных отношений.

– Агрессия к себе (пирсинг, татуаж, вырезание на коже имени любимого человека) и к другим (к родственникам и близким знакомым.

Помимо этих признаков, можно выделить общие черты личности у тех, кто страдает пищевой аддикцией.

– Демонстративность, тревожность, мнительность, суеверность.

– Повышенная чувствительность, обидчивость, склонность к депрессиям, состояниям безнадёжности, самообвинения, замкнутости, покорности, пассивности.

– Низкая самооценка, дефицит уверенности в себе, зависимость от окружающих, сильная ориентация на социальные нормы, пассивность.

– Недостаточный самоконтроль, низкая способность переносить напряжение. При трудностях и проблемах – стремление к уходу от реальности с помощью вкусной еды, растерянность, неверие в свои силы, с умышленной переоценкой неприятностей

– Недоверчивость, замкнутость, сдержанность, уединение, склонность к ограничению и уходу от активных контактов.

– Перфекционизм (стремление кидеалу), максимализм (или всё или ничего).

– Сексуальные расстройства и боязнь интимных отношений.

– Низкая удовлетворённость работой, здоровьем, душевным покоем, досугом.

В 69 % случаев пищевой аддикции, сопровождающейся избыточным весом возникает эридофобический синдром. Он состоит в повышенной чувствительности к критическим замечаниям, раздражительности, неумении выражать гнев адекватным образом. Воспринимают себя как не соответствующих своим собственным ожиданиям и ожиданиям окружающих. Характеризуются плохой социальной адаптацией, недостаточным самоконтролем, зависимостью от других.

Особенности «пищевой» реальности

Z

Независимо от того, каким образом и на что изменяется цель при пищевой аддикции, в результате формируется новая внутренняя реальность. Подобно жировой ткани, новая внутренняя реальность окружает сущность, «Я» человека и используется как способ защиты, ухода от неприятностей и проблем обыденной жизни. Пищевая реальность возвращает внутреннее равновесие. Изначально, чем больше проблем человек имеет с целью, тем более дискомфортна его реальность. Значит – тем более неадекватным должно быть новое, зависимое пищевое поведение, чтобы эту реальность изменить. Для выстраивания новой внутренней реальности нужно «посвятить себя питанию». Это означает, что питание становится главным делом жизни. Имеется в виду, как приём пищи, так и отказ от него, борьба с последствиями переедания.

Итак, создание новой реальности происходит при помощи искажения пищевого поведения. При этом процесс модификации, трансформации существующей, реальности происходит достаточно легко и результат достигается гарантированно. Простота связана с особенностями и значением процесса питания в жизни человека.

Прежде всего, для изменения реальности нужно изменить естественное пищевое поведение. Сделать это достаточно легко. При неадекватном – повышенном или пониженном питании, автоматически срабатывает так называемый «парадокс еды». Согласно нему пища одновременно восполняет ресурсы и несёт угрозу для организма, заставляя искать силу для её усвоения. При избыточном питании защиты от угроз пищи в организме не хватает. Чтобы справиться, организм автоматически изменяет реальность, в которой человек существует, «отсекая» то, на что не хватает ресурсов. Так реальность вокруг человека «суживается».

Вторая причина эффективности «пищевой техники» изменения реальности связана с особенностями самой пищи, как средства, инструмента. Изначальное назначение еды – строительство реальности. В процессе питания человек впускает в себя реальность, распознаёт её вкус, связывает себя с ней, поддерживает и укрепляет её. Т. е. любая еда автоматически участвует в строительстве внутренней реальности. Если её наделить особыми свойствами и смыслом, она оказывается способной изменить эту реальность. Кстати именно с такими задачами ритуальное питание так активно используется в религиозных традициях.

Помимо этого, питание, особенно избыточное, само по себе, прямо приводит к выработке успокаивающих веществ (эндогенных опиатов). Особенно выражен этот выброс при приёме сладкой и жирной пищи. Сходными свойствами обладает острая и жареная пища. Именно такую, «особую» пищу начинает использовать человек для формирования новой реальности при пищевой зависимости. Эта пища не является пищей в изначальном смысле слова. Человеку требуется пища с «особыми» вкусовыми свойствами (сладкая, острая, жареная), а не пища вообще. Он хочет не пищи, а жевания, хруста, лизания, как маленький ребёнок, успокаивающийся при сосании материнской груди.

Свою роль в изменении назначения пищи играет реклама, которая наделяет пищу различными символическими свойствами, превращает питание во что угодно, но только не в восполнение ресурсов организма. В итоге еда теряет своё естественное значение и перестаёт быть питательной субстанцией. Она становится симулякром, основой реальности, как при любой зависимости. Еда, благодаря рекламе, становится наслаждением, игрой, престижем. Реклама подталкивает к идее заменить едой свою цель, восполнить недостаток эмоций, общения. Благодаря рекламе еда превращается в волшебное средство от любого внутреннего дефицита. И не надо ничего придумывать, додумывать…

При формировании зависимости, человек фиксирует в центре своей реальности процесс питания, саму пищу. Всё, что связано с пищей, насыщением, вкусовыми удовольствиями, оказывается важным, вызывает возбуждение, радость. Всё, что не имеет отношения к пище, выбрасывается из реальности. При этом одновременно из реальности вытесняется материал, имеющий неприятное содержание. Прежде всего, при помощи питания, человек пытается «переварить» негативные эмоции. Точнее – это не столько питание, сколько жевание, кусание и проглатывание. Основные эмоциональные проявления необоснованного (лишнего) приёма пищи, «переваривания», приглушения негативных эмоций, это:

• чувство непонятного, неясного, беспричинного дискомфорта

• чувство тревоги чувство вины

• агрессия, гнев

• скука, апатия

В целом, при неадекватном питании подавляется информация, свидетельствующая о проблемах и помогающая их решению. Выбор смещается в сторону пищи, определяется только её желательностью и доступностью. Питание становится заменой утраченной цели, эрзац-целью. Пища и всё, что с ней связано, становится основой жизни.

Итак, при зависимости пища используется как средство модификации реальности. В «улучшенном варианте» реальности «разряжается» напряжение и нормализуется эмоциональное состояние. Реальность человека при пищевой аддикции строится вокруг пищи, которая обеспечивает, прежде всего, спокойствие или наслаждение. Такая реальность может быть названа атарактической или гедонистической. В первом случае она создаётся для уменьшения внутреннего напряжения, тревоги. При гедонистической реальности главным оказывается поиск удовольствия, разнообразия, праздника. Третий вариант реальности – субмиссивная. При ней главным оказывается иллюзия общности, контакта с окружающими, замены удовольствия от отношений удовольствием от питания. Самая редкая форма – псевдокультурная, создающая имитацию элитарности, достатка, изысканности.

Во всех случаях при зависимости пища используется как средство создания иллюзии, устраняющей чувство собственной несостоятельности, некомпетентности перед лицом требовательной жизни. В итоге сама пища становится главной жизненной ценностью.

Важной особенностью реальности, основой которой является питание, является то, что она способствует «возвращению в детство», т. е. регрессу. Это связано с тем, что процесс питания является ведущей деятельностью в начале жизни. Через питание младенец познаёт мир, материализует свои потребности, завязывает и поддерживает связи с другими людьми, в первую очередь с матерью. Именно мать, регулирующая процесс кормления определяет восприятие мира, дальнейшие цели и выбор ребёнка.

Восприятие еды как «единения с матерью» при зависимости возвращается. Для зависимого быть сытым означает находиться в безопасности, «рядом с матерью». При этом мать замещается рестораном, супермаркетом или холодильником.

Созданная при зависимости реальность помогает устраниться от неудовлетворённости своей действительностью за счёт процесса еды. Такой способ «борьбы с проблемами» характерен для реальности ребёнка на так называемой оральной стадии развития. Поэтому он способствует возврату в детство. Человек оказывается в том состоянии, в котором именно еда была спасением от существующих жизненных проблем.

Приём пищи как ответ на стресс возникает в детском возрасте и становится привычным способом непродуктивного изменения реальности, который привычно зачеркивает для человека возможность избрать более совершенный путь встречи со стрессом. В итоге переедание имеет место не при сильном голоде, а в ситуациях тревоги, напряжения, в состоянии дисфории.

Для взрослого человека такая внутренняя реальность создаётся привычкой «заедать неприятности», «замещать неудовлетворённые потребности едой», т. е. есть без чувства голода в ситуации повышенного психоэмоционального напряжения. Т. е. в основе такой реальности гиперфагическое поведение, которое позволяет сохранить притязания при снижении возможностей. Это происходит за счёт создания иллюзии удовлетворения сексуальной или родительской потребности, сниженной общественной или профессиональной пригодности, невозможности достичь цели.

Строительству новой внутренней реальности помогают те разрушительные пищевые привычки, которые были навязаны в детстве матерью. Именно мать, регулирующая процесс кормления определяет восприятие мира, дальнейшие цели и выбор ребёнка. Так, наказывая или поощряя кормлением, мать приучает к манипуляциям, превращает процесс поглощения пищи в орудие контроля. Навязывая ритм кормления против желаний ребёнка, мать навязывает ему тем самым недоверие к себе самому, к окружающему миру, способствует формированию взаимозависимости. Стремление заставить ребёнка «съесть всё» формирует привычку к перееданию.

Есть ещё одна особенность новой внутренней реальности, которая позволяет ей сохраняться независимо от происходящего. В ней практически не остаётся представительства собственного тела, его образа. Собственное тело воспринимается искажённо или вообще «исключается» из внутренней реальности. Это позволяет игнорировать нарастающие изменения внешнего вида, способствует уходу от проблем с телом. Человек может вообще не воспринимать сигналов от своего тела, исключать его из новой внутренней реальности. Как правило, такое происходит чаще всего тогда, когда он в детстве имел деспотичных, подавляющих инициативу родителей. Снижение значения тела характерно для тех случаев, когда у человека были холодные, нелюбящие, невнимательные родители.

Способ ухода от действительности при помощи изменения пищевого поведения значительно чаще встречается у женщин. Есть даже точка зрения, что это женский вариант аддикции, в то время как химическая зависимость и гемблинг – мужской. Доля истины в этом есть, поскольку пищевая аддикция – чаще следствие неадекватных отношений (основной задачи женщины), а гемблинг – следствие неадекватного достижения цели (основное занятие мужчины – покорителя и завоевателя пространства). Именно для женщин этот способ «бегства» от себя оказывается приемлемым, не вызывавшим протеста и осуждения в окружении. Популярность пищевой аддикции у женщин обусловлена несколькими факторами:

– Пища в жизни женщины занимает большее место (женщины чаще исполняют роль хозяйки дома, матери, покупают и готовят пищу).

– Женщины более пассивны и подчиняемы, особенно в детстве (из-за большей опёки).

Иллюзии внутренней реальности при пищевой аддикции

Внутренняя реальность при пищевой аддикции помогает замаскировать имеющиеся психологические конфликты, связанные с неверным выбором. Она «устраняет» их при помощи неадекватного средства – изменённого способа питания. Зависимое пищевое поведение помогает человеку компенсировать имеющиеся ограничения выбора и даже создать иллюзию отсутствия ограничений.

Одно из ведущих ограничений выбора – предпочтение мнений человека собственной оценке себя. Это проявляется низкой самооценкой иотсутствием чувства значимости своих мыслей, чувств ипотребностей. Такой выбор приводит к зависимости от мнений других людей или СМИ. Без их признания зависимый считает свои действия неполноценными а себя несчастным. Низкая самооценка приводит к попустительскому и даже презрительному отношению к своему телу. Разрушая, наказывая своё тело неадекватным питанием, исключая его из реальности, зависимый «выносит себе приговор и приводит его в исполнение».

Ещё одна особенность человека, страдающего пищевой аддикцией – постоянный запрет выбора гнева. Это приводит к накоплению внутренней обиды – и на себя и на окружающих. Отказ от гнева – выбор зависимого. Гнев– «плохая эмоция, которую нужно избегать». Подавление гнева формируется с детства, когда за его выражение будущий аддикт подвергался жестоким наказаниям или презрению. При искажении внутренней реальности гнев оказывается возможным в замаскированной форме. Он смещается на собственное тело, уничтожаемое то обжорством, то очистительным поведением. При этом имкуственная реальность позволяет отрицать факт своего повышенного аппетита и степень своей внешней непривлекательности. Акт пережёвывания большого количества пищи ипоследующей рвоты помогает освободиться отнекоторого количества накопленного гнева.

Реальность при пищевой аддикции помогает компенсировать, «замаскировать» имеющиеся ограничения выбора в отношениях. Эти ограничения приводят человека к проблемам в построении отношений, в любви, восприятии секса, своей сексуальности. Как правило, такие ограничения имеют место с детства. Они формируется во время неприятных или пугающих ситуаций, связанных с отношениями родителей (чаще всего сих сексом). В результате выбор ограничивает собственные отношения. При сформировавшейся зависимости человек либо отрицает отношения и секс вообще, либо относится к нему потребительски, ненасытно. И то и другое регулируется в искажённом пищевом поведении. Недостаток любви человек «компенсирует» объедаясь. При этом женщина символически впускает в себя партнёра по отношениям, наполняется им. Неудовлетворённость партнёром реализуется во время очистительного поведения. Рвота помогает «исторгнуть» из себя партнёра, выразить отвращение к нему.

Помимо этого, любые ограничения выбора, сформированные в детстве, во время отношений с матерью компенсируются при помощи неадекватного питания. Часто ограничения выбора связаны с невозможностью отделиться от матери, её мнения, навязанных ею убеждений. Одновременно человек испытывает вину за своё стремление к отделению. В итоге для аддикта характерны одновременные ненависть и привязанность. Обжорство помогает «наполнить» себя матерью, вернуть её, «сгладить» свою вину. Рвота вызывает иллюзию освобождения от её навязанного мира.

Динамика формирования искусственной реальности

Процесс формирования новой реальности запускается, когда человек начинает использовать пищу для снятия внутреннего напряжения, создания иллюзии безопасности, доставления себе удовольствия. Способность пищи уменьшать тревогу, напряжение или подавленность начинает использоваться всё чаще и чаще. Контакты с людьми становятся ненужными. Для потенцирования эффектов пищи становится необходимым уединение с поеданием сладостей во время чтения или просмотра телевизора. Формируется так называемое гиперфагическое поведение. Человек во главу угла ставит питание, увеличивает количество самой пищи, время на её приём и количество приёмов пищи. При этом появляется стремление затянуть процесс еды, посредством медленного употребления пищи, либо использования большого количества еды. Постепенно для формирования реальности человек ест без чувства голода, растягивает приём пищи во времени, повышает количество принимаемой пищи.

Это неизбежно приводит к изменению внешнего вида – ожирению и увеличению объёма желудка. Парадокс аддикции в том, что такое изменение внешности ещё больше концентрирует человека на пище. Периоды наслаждения пищей сменяются периодами ограничения в еде, диетами, голоданиями, за которыми следуют неконтролируемые приступы гиперфагии, заканчивающиеся чувством вины и очистительными процедурами (самоиндуцированная рвота, клизмы, слабительные, мочегонные). Человек включается в поиск чудо-препаратов, аксессуаров, гимнастик, компенсирующих питание. Постепенно всё, что связано с пищей (её приём и отказ от приёма) становится главным делом и целью жизни. Помимо гиперфагического поведения применяется диетическое и очистительное поведение. Оно используется для того, чтобы полностью замкнуть реальность на пище.

В конце концов, пищевое поведение, поддерживающее существование искусственной реальности, приводит к развитию серьёзных телесных проблем – ожирение, болезни опорно-двигательного аппарата, сердечно-сосудистой системы, желудочно-кишечного тракта и др. Их лечение требует всех ресурсов, всей энергии человека.

Особые варианты пищевой аддикции

1. Вкусовая зависимость (шоколадная аддикция, зависимость от вкуса кофе, суши и т. д.). Один из вариантов пищевой аддикции – это зависимость от вкуса конкретного продукта. Фиксация на вкусовых ощущениях во время фрустрации помогает вытеснить из своей внутренней реальности неприятное переживание. Как правило, вкусовая зависимость возникает от продуктов, имеющих особый вкус, отличный от вкуса пищи, необходимой для поддержания жизнедеятельности и, следовательно, для достижения цели. Это «особые» продукты, из которых наиболее часто встречаются шоколад, кофе, чай, суши, газированные напитки типа «Кока-кола». Такие продукты перестают быть просто продуктами, а становятся «носителями особого наслаждения».

Из вкусовых аддикций наиболее распространённой является зависимость от шоколада (chocolate addiction, chocoholism). Существует версия о том, что шоколад и продукты из какао бобов вызывают аддикцию из-за присутствия в них соединений, близким к эндогенным каннабиноидам. Именно этим пытаются объяснить усиление положительных эмоций и снижению тревоги, негативных эмоциональных переживаний после употребления шоколада. Однако, концентрация в шоколаде каннабиоидов недостаточна, для того, чтобы признать его наркотическим веществом. Главный эффект, обеспечивающий развитие зависимости – способность шоколада изменять саму структуру своей собственной, субъективной реальности. Это обеспечивается за счёт того, что шоколад – продукт, который обладает выраженным вкусом, вызывающим удовольствие, не соответствующее действиям, которые человек может совершить при помощи шоколада, как источника питательных веществ. Т. е. удовольствие от шоколада больше, чем радость, которую человек может получить, достигая цели при помощи шоколада, как «топлива». Ещё один механизм искажения реальности при помощи шоколада связан с тем, что процесс его поедания превращается в игру. С одной стороны человек понимает, что употребление шоколада – недиетично и, даже, вредно. С другой стороны, он делает это «в тайне от других и себя», «в последний раз», «в награду», «назло». Во всех случаях шоколад несёт в себе послание, которое превращает его из пищи в элемент наказания или поощрения. Аналогичные механизмы имеют место при других вариантах вкусовой зависимости. Их дополняют другие механизмы изменения реальности, подключающиеся в зависимости от варианта (экзотика, престиж, подражание, регрессия и т. д.).

2. Голодание. Голодание может наблюдаться не только при зависимости от внешности, когда оно является следствием отказа от пищи с целью изменения внешности и получения контроля над своим телом. Голодание становится вариантом зависимости от пищи в тех случаях, когда при его помощи человек изменяет свою внутреннюю реальность. Это нередко происходит как результат использования голодания в медицинских целях, т. е. в качестве варианта разгрузочно-диетической терапии. При этом человек, преодолевающий первоначальные трудности, связанные с преодолением чувства голода, впоследствии испытывает состояние «приподнятости», активности, самодостаточности. Такое состояние сопровождается переоценкой своих возможностей и заниженной оценкой препятствий, т. е. снижением критичности. Подобное изменение реальности оказывается легко достигаемым при помощи повторных голоданий и, потому, может стать основой для зависимости от голодания.

3. Обжорство или фидеризм (от агл. feederism – «раскармливание»). Это зависимость, которая включает элементы пищевой аддикции и изменённых, зависимых отношений. В основе её лежит искажённый процесс принятия пищи, который превращается в раскармливание. Как правило, осуществляется в виде игры, когда один партнер кормит другого. При этом оба участника процесса получают взаимное удовольствие. Реже фидеризм представляет собой наблюдение за перееданием или демонстрацию переедания.

Фидеризм заменяет отношения кормлением. Он предполагает два участника. «Фиди» (от англ. – feedee) – партнёр, которого «раскармливают». Выступая в роли «фиди», человек, как правило, стремиться к контролю за отношениями. Чаще это женщина. Второй участник – «фидер» (от англ. «feeder») – партнёр, который получает удовольствие (в том числе и сексуального характера) от активного кормления или наблюдения за тем, как другой партнёр ест.

Проявлением фидеризма или самостоятельным состоянием является так называемый стаффинг (англ. – stuffing, stuff, переедание, набивание живота). Это намеренное избыточное поглощение пищи – «обжорство», получаемое от него удовольствие и фантазии на тему раздувшегося от объедания живота. В случае, если процесс стаффинга никак не связан с отношениями между партнёрами, он не относится к фидеризму.

Фидеризм может быть отнесён к зависимому состоянию, в тех случаях, когда он соответствует следующим критериям:

1. Отношения с партнёром сводятся к процессу кормления и заканчиваются за пределами кормления. Для продолжения отношений процесс раскармливания становится необходим. Партнёр представляет собой «тело для раскармливания».

2. Кормление представляет собой способ бегства от отношений, сокрытия их непонимания и бессмысленности.

3. В результате раскармливания у человека возникают проблемы со здоровьем.