Текст книги "Трон галактики будет моим! Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Андрей Скоробогатов

Соавторы: Дмитрий Богуцкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

За окном на весь Королёв забубнил голос Семёныча:

– Вы пересекли административную границу имперского города Королёв… и находитесь в зоне поражения наших систем ПВО. Просьба в течение минуты покинуть воздушное пространство, иначе к вам будут применены силы… будет применено воздействие…

Семёныч явно был спросонья. У нас, конечно, на посту дежурили пустынгеры, но случай бы не то, чтобы очень часто случавшийся. И поэтому они дождались, пока проснётся Семёныч.

– Давайте по-другому. Песецъ, выскажись, – попросил я в общий канал.

– Слышьте вы, двое, в капсулах смерти? Вы там совсем берега попутали? У меня и у вот этого мелкого рядом, – это он про «Принца Евгения», – по тридцать противоракет, осколочные, вакуумные, антигравные – угадайте, на кого они все направлены? Какими первыми шмальнуть, выбирайте?

Подождали десять секунд – ноль реакции. Висят себе и висят. Видимо, указаний ждут от начальства.

– Шмальни светошумовой, – попросил я, наблюдая с порога поместья.

Ракета вышла с левого борта «Песца» и рванула прямо перед носом у челноков. На секунд двадцать светло стало – как днём.

Видимо, это вразумило пилотов, и они плюхнулись на дюны за воротами внутреннего периметра, отсыпанными после расчистки центральной части города.

Я же подхватил молот Хана, прыгнул на глайдер и мчал к ограде – посмотреть, кто там такой борзый.

А там же на бронеглайдере – да, уже и таким обзавелись – наших гостей встречали Правофланговый с Максом.

Только вот открывать огонь они не спешили. Ну, и, собственно, было нетрудно догадаться, кто такой борзый. Череп, конечно же, он же Матиус Чемберлен. Вылез из челнока, стоял в люка в расслабленной позе, посмеивался.

– Череп? Какие люди! Чем обязаны? Почему не предупредил, я бы чайник поставил? – спросил я.

– Сам догадайся, рыцарь. Ты забрал кое-что, что принадлежит хозяину. И хозяин прислал меня разобраться.

Макс дёрнул пушкой, проворчал недовольно:

– Мы же с тобой вместе воевали, Матиус! Против тех тварей! Помнишь⁈ Так чего ты так? Без приглашения! На челноках! Обидно же!

– Тише-тише, здоровяк. Война-войной. Там мы все супротив одного врага. А тут – обычная работа. Надо вернуть. Племяшка Виктора всегда покорностью не отличалась. А тут – спрятаться решила. Но мы-то знаем, что с планеты улететь не смогла. Лифт-то один. Значит – к тебе, у неё тут, видать, челнок был запрятан запасной.

– Племяшка Виктора… – я изобразил недоумение. – А, так ты про подданную империю, полноправную жительницу имперского города Королёв, старшего бизнес-консультанта Викторию Альбертовну Церберову-Мельброд?

Череп изменился в лице. Скрестил руки на груди. Не понравилось ему это, видимо.

– Вот, значит, как. Не хочешь отдавать, да? Ну так как будем решать эту нашу маленькую проблему? Вернее – при помощи какого оружия, а?

Глава 21
Теперь уже с кровью

– Мне прикончить его? – тихо спросил Легавый, стоящий рядом.

– Нет, погоди. Это звучит как вызов на дуэль. Значит, это касается меня.

Странный он. Ну неужели он думал, что я так просто отдам человека, попросившего у меня убежища?

Я подошёл ближе и прямо сказал ему.

– Слушай, Череп. Вали-ка отсюда. Мне совсем не хочется убивать человека, с которым мы бок о бок сражались против галактической чумы. И который получил из моих рук звезду героя. И с которым вместе праздновали победу.

– Не поверишь, и мне тоже не хочется! – сказал Череп. – Да и на твоей стороне численный перевес. Но хоть что-то я должен же сделать, так? Меня Церберовы после твоей звездочки повысили. И сказали – «лети». Я же теперь командир эскадрильи орбитальных челноков. Что-то же должен сделать, понимаешь? А потом я свалю, так и быть.

– То есть ты предлагаешь дуэль, – догадался я.

– Ага! Ты же человек чести. Не должен отказаться от честного поединка.

– Хорошо. Хотя нормального картеля я не увидел, да и перчатку в лицо ты мне бросать не станешь, – кивнул я и обратился ко всем. – Выбираю кулачный поединок! Без любого оружия, включая холодное, голые кулаки. До первой крови.

– Идёт!

Мы очертили круг, засучили рукава.

Кто-то ударил по обшивке бронеглайдера в качестве гонга, и бой начался.

Некоторое время мы кружились вокруг друг друга, потом я первым пошёл в атаку. Удар, хук, апперкот – Череп, конечно, успешно парировал, прыгал, плясал на месте.

А потом он, уклоняясь от удара, развернулся и врезал мне с ноги, с разворота в грудь. Ну, как врезал – попытался врезать, я вовремя ушёл назад. А затем поддел на противодвижении его ногу, поддел и отправил жрать песок.

– Ах, значит, теперь можно и ногами?

Говорили же – только кулаки⁈ Что за приёмы боёв без правил? Меня такое мигом взбесило. Пара контрольных ударов ботинком по почкам, чтобы не успел встать. Затем я свалился на него и стал наотмажь бить по лицу.

В полсилы. Проломить черепу Череп именно сейчас, простите за каламбур, в мои планы не входило.

– Сколько⁈ Сколько тебе платят Церберовы⁈

Свободной рукой он вцепился мне в горло. На короткое время ему удалось меня придушить и почти вывернуться, развернуться и оказаться сверху, но очередной мой удар в солнечное сплетение отправил его обратно на песок. На пару секунд мы оба сели отдышаться и прокашляяться, и он успел ответить:

– Пятьдесят… Пятьдесят тысяч.

Он начал вставать, но моя подножка снова отправила его на пол импровизированного ринга. Он схватил горсть песка и кинул в лицо.

Я знал, что когда-то он это сделает, зажмурился, отвернулся, уклонился от очередного удара.

– Тысяч имперок? За поимку Виктории? Некисло!

Я успел вытереть песок с лица, когда он н пошёл в атаку. Я сперва уклонялся, отплёвывался, блокировал удары один за другим, запястья уже ныли от ушибов, и как же хотелось применить энергию Большого Взрыва! Но нет. Нельзя. У нас честный поединок. Не то, что у некоторых.

Я засыпал его ударами в ответ. Бил строго в болевые точки.

Он вышел за границы круга, Легавый, принявший роль рефери, свистнул с предупреждением.

В образовавшейся паузе Череп сплюнул с кровью в песок и ответил:

– Пятьдесят тысяч герберок, господин чёртов рыцарь! В неделю! За Викторию отдельно ничего не платили.

– Ах, вот как! – я снова пошел в атаку. Поймал его на удушающий захват, вывернул и загнул, прижав в груди и оттягивая назад. – А живёшь ты где? У тебя большой особняк?

– Нет! – сдавленно прохрипел он. – Апартаменты… трёхкомнатные!

– Апартаменты, говоришь, говнюк! А как насчёт личного ничейного заброшенного особняка на берегу моря? А⁈ И ста тысяч герберок в месяц⁈

– Крбль! – пробулькал он.

– Чего⁈ Корабль хочешь⁈ – слегка приотпустив, спросил я.

– Хочу! – кивнул он. – Межорбитальный!

– Испытательный срок – два месяца, пока что место второго пилота на «Скотинке» в отсутствие меня и Дарьи. А через три месяца – свой корабль. Там и «Песца» починим.

Нет, конечно, управлять «Песцом» я ему не дам. Так, удочку закинул. Но пилот он хороший, несмотря на все его недостатках. Выдать бы ему судёнышко размерностью два-три и держать подальше. На особых заданиях.

Прикорманенный, перекупленный негодяй куда лучше негодяя, стоящего в оппозиции. Даже несмотря на все риски.

– Идёт, – ответил он и крикнул своим. – Я сдаюсь! Сумку! Эй вы! Проваливайте! Сумку киньте мне только.

А сумка-то, похоже, оказалась полностью собранной. Готовился, получается, Череп? Ну и кто кого переиграл?

Подданство Империи Череп всё-таки принял, хоть и неохотно. Сказал, что «в Империю всё ещё не верит, но раз надо для проформы…»

Ничего. И не таких перевоспитывали. Вон, что пара недель в пустыне с Правофланговым и Легавым сделали!

Илью и Семёныча я проинструктировал на случай каких-то ЧП, но в целом был спокоен. Илья оставил на борту «Принца Евгения» трёх своих роботов-сервов с паяльными аппаратами. Будут латать пробоины во время полёта.

Остался вопрос с Викторией. Я прекрасно понимал, что это не последняя попытка Церберовых достать её. Значит, будет и ещё. Значит, ей лучше поскорее убраться с планеты.

В ангаре «Принца Евгения» хватало место для второго челнока первого класса размерности, и я предложил погрузить «Марию Антуанетту» на борт.

– Зачем ждать другого попутчика, если мы и так туда летим? – резонно предположил я.

Что ж, Виктория, недолго поколебавшись, согласилась. Отчасти, наверное, потому что оставаться в одном городе с Черепом ей, несмотря на мои гарантии безопасности, всё ещё не хотелось.

Весь день были сборы, а рано утром на следующий, ещё затемно, наступил торжественный момент прощания и последующего старта.

Иоланта в сопровождении с пятью служанками и безликим сервом поднялись на борт и заняли три каюты, включая одну люксовую-офицерскую.

Капитанскую, разумеется, занял я. Вторую старше-офицерскую – для Даши, третью – для Макса. В стандартом кубрике для младшего офицерского он и так бы не поместился. Вернее, залезть бы смог в три погибели, но вот мало-мальски ноги вытянуть удавалось только на двуспальной офицерской кровати. И то, если по-диагонали, и то, если не проломится. Ну, мы подготовились, Семёныч и Ильёй дополнительный армопояс бетонный сделали.

Аннушкины разместились в трёх каютах для младшего офицерского состава, скащали, что им вполне комфортно. А вот с Викторией вышел конфуз. Я как-то полагал, что ремонт отсеков с «раненой» стороны будет к тому времени уже закончен. Но нет – там после взлета и выхода на отлетную орбиту наступил полнейший вакуум.

Кончились каюты, в общем.

– Ладно, – вздохнула моя бывшая зазноба, когда мы подыскивали ей жилплощадь на ближайшую неделю. – Спасибо что хоть так приютил. Буду ночевать в «Марии Антуанетте».

– Нет уж. Сейчас что-то придумаем.

В итоге им с Варварой выделили цельный жилой казарменный блок на нулевой палубе. Хоть в крокет играй.

Правда, в соседнем казарменном блоке располажились пятеро пустынгеров – ремонтники и техники-стажеры, кандидаты в матросский состав. Макс с Октавией лично выбирали лучших из лучших. Так что не должно было проблем с таким соседством возникнуть.

Ведь не должно же было, да?

Перед самым взлётом на внутреннем экране отобразилось долгожданное:

«У инкогнито-аккаунта Александр Иванов обнаружен новый статус: барон Центрально-Герберский. Ожидает принесение оммажа. »

– Прекрасно! Евгений, летим!

Есть старт гравитаторов. Есть отрыв от поверхности. Есть зажигание маршевых. Есть старт систем искусственной гравитации. Есть выход на работу основной тяги. Есть преодоление максимального аэродинамического. Есть выход из атмосферы. Есть выход на промежуточную орбиту.

Половина витка – и стартовали двигатели Гейзенберга, искривляющие пространство. Эдакие гравитационные паруса, на попутных подповерхностных течениях пространства-времени позволяющие неспешно путешествовать от планеты к планете внутри систем. Либо – сильно быстрее между звезд, потому как, там гравитационная воронка звезды меньше, а галактические течения куда быстрее.

Впрочем, двигатели эти не идут ни в какое сравнение со способность принца крови. Закинуть, как пригоршню зерна, целый флот мимо сотен звездных систем – это несколько покруче, нежели неспешные «паровозы» ранней космической эры.

И уж ни в какое сравнение не идет «гужевой транспорт» эпохи Пантеона, все эти керосинки, твердотопливные, используемые сейчас только в ближнем космосе, да в разного рода скачках…

Именно благодаря Принцам Крови Империя и захватила половину Галактики, неспешно, черепашьим темпом колонизированную ещё тысячалетие тому назад. В то время, как все другие силы обладают только технологиями Гейзенберга, то есть «паровозами» супротив гоночных сверхзвуковых болидов, Империя смогла…

– В общем, понял, Потёмкин? – прервал я свой внутренний монолог, чтобы вернуться к делам.

И Потёмкин кивнул. Мне иногда казалось, что он куда умнее, чем кажется. Главное, чтобы снова кабелей не сжевал.

Я уже лежал в своей каюте, готовясь ко сну. Лететь предстояло при нынешнем взаимном расположении Герберы и Орхидеи – полную неделю, и я планировал посветить эту неделю честному отдыху, даже, я бы сказал, гедонистическим удовольствиям – сну, непринужденному общению и умеренно-вкусной корабельной кухне. Холодильные камеры были полны дичи, полуфабрикатов и даже натупальных фруктов, вовремя подвезённых мне Марией Геннадьевной.

Евгений, как любой послушный космический коняга, направлял нас по прямому маршруту, особого вмешательства нам не требовалось – можно было и не отвлекаться. Я даже Октавию отправил на глубокую подзарядку с самодиагностикой – настолько чувствовал себя в безопасности.

И тут в каюту постучали.

– Владыка?

Я даже вздрогнул, а только потом вспомнил. Сам же сказал ему, чтобы пришел ночью после взлета пообщаться тет-а-тет. И ещё постоянно забывается, что у Андрона теперь есть колёсики, и он может перемещаться по коридорам.

Чем он только постучал? Видимо, лбом.

– Открыть дверь. Заходи.

– Вы хотели меня видеть? Опять какие-то мутненькие дела, да?

– Они самые. Евгений, режим полной глухоты, ты это слушать не должен.

– Хорошо, кэп, – ответил Принц Евгений.

Корабельный разум в режиме транспортировки всегда протоколирует все совещания и переговоры в корабле. Подсвечивает сложные места, формирует выдержку по тезисам, чтобы потом добавить в список дел. В нём-то я был уверен, что он отключает все микрофоны, когда это не требуется.

А вот в Андроне…

Серв перешёл на театральный шёпот.

– Мутные дела, говорите… Только не говорите, что мне придётся снова идти к… ним.

– Ох. Хотел бы не говорить, мой головастый друг, но…

– Сколько?

– Шестнадцать, – поджав губы, констатировал я. – А лучше – двадцать.

– Тысяч? О святые транзисторы, пусть это будут тысячи…

– Ты меня совсем за нищеброда считаешь, что ли⁈ Я похож на человека, который занимает смешные суммы на дешёвое пиво до получки? Миллионов, Андрон. Двадцать миллионов имперок. Вот что мне нужно.

Андрон замолчал, мрачно сверля меня карими искусственными зрачками. Жутковато это выглядело – голова на колёсиках, молчаливая, идеально-красивая ещё такая физиономия, ему бы с такой головой в серв-театре харАктерные роли играть, а не участвовать в мутных финансовых схемах.

Ах да, не может он в театре играть. У него же… впрочем, шутка про «нет ножек и ручек» несколько затянулась.

Наконец, он озвучил.

– Боюсь, в этом случае слова имперского рыцаря будет недостаточно. Договор всё-таки придётся подписать кровью, о Владыка.

– Могу и кровью, что уж, – усмехнулся я. – Ты всегда чужие шутки воруешь?

– Ворую? О, нет, владыка. Я чрезвычайно, чрезвычайно серьёзен. Речь идёт о цифровой подписи «Кровь и бетон». Весьма распространённый вид подписи при таких сделках.

А я ведь помнил что-то такое. Давным-давно обсуждали на курсе макроэкономики и криминалистики. Как раз что-то там про преступные картели и тому подобное.

– Напомни-ка? – нахмурился я.

– Думаю, всё ясно из названия. У кредитора либо берется образец крови, либо, в случае удалённого проведения сделки, как у нас – копируется ДНК-тест из профиля. На основании этого формируется цифровая подпись, подтверждающая…

– Всё ясно. А почему «бетон»? Впрочем, тоже ясно.

Ясно, куда закатывают занимателя, если он вовремя не вернет долг. Не то, чтобы я сильно боялся мутную строительную мафию. Дело в другом.

Палить свой собственный, то есть Александра Леонова-Иванова, генокод каким-то бандюганам – я совершенно не горел желанием. Рано. Кто знает, куда потом эта подпись пойдет.

– И ты, конечно же, обладаешь всем инструментарием для создания такой подписи.

– О владыка! Вам лучше не знать, в каких сделках я участвовал раньше.

– Нужно всё обдумать. Но ты пока наведи справки, когда прибудем на Орхидею. Хотелось бы решить всё максимально быстро.

Андрон покачал головой – я аж вздрогнул. Не думал, что он так умеет, привык как-то к неподвижности.

– Смысл нам воду в ступе толочь. И тянуть кисубака за хвост в долгий ящик. Подготовьте сразу свой ДНК-профиль. И я сформирую подпись. Вы всё равно уже далеко на тёмной стороне…

Тут он был прав. Империя всё видит. И занимая деньги у мафиози я хапал изрядно минусов себе в карму. А минус уровень схлопотать ой как не хотел бы. Я бы сам себе такого бы не простил бы, даже если бы потом повысил его на пару пунктов разом.

Пообщаешься с пустынгерами, и со временем начинаешь немного верить в двоединых Творцов, недовольно грозящих пальчиком откуда-то с той стороны внутреннего экрана за подобную облошность.

Значит, должен же быть ещё какой-то вариант.

– А ещё, владыко. Прошу манипулятор. Не полноценный и тактильный, хотя бы вспомогательный, технический. Техники в карты зовут играть, а мне держать нечем.

– Прости за недоверие, но ты точно отверткой не завладеешь? И привилегии доступа себе повышать не будешь?

Андрон улыбнулся – вроде и как-то доброжелательно, но было всё равно жутковато.

– О Владыка! С тех пор, как я завладел средством передвижения… Вы не представляете, какой длинный у меня язык! Если бы я захотел, я бы уже давно набрал пароль там, где нужно и прикрутил бы себе без спросу всё, что пожелал.

И он вытянул язык. Брр, ну и жуткое это было зрелище. Сантиметров двадцать, не меньше.

– Бурная у тебя молодость была, наверное. Ладно, завтра что-нибудь придумаем.

– О ля-ля! – оскалился он белоснежной улыбкой.

Уснул я крепко – в подпространственных перелётах всегда спишь отлично.

А утром Октавия принесла кофе. Корабельный, синтезированный, невкусный. Но сойдет.

– Огласить список неотложных дел на ближайший полетный день, господин рыцарь?

– Огласи! – потянулся я на подушках.

Октавия расплылась в улыбке:

– Он пуст, господин рыцарь!

– Прекрасно! Огласи тогда список инцидентов и журнал ремонта. Сплетни, так сказать. Евгений же с тобой поделился?

Октавия покорно кивнула.

– Иоланта пыталась научить Аэлиту Аннушнину фехтованию. Получила неглубокий порез бедра. Помощь оказана.

– Аннушкина⁈ Вот же блин…

– Нет. Иоланта.

– Ого! Как ей удалось?

– Грязный приём с отвлечением внимания. Аэлита крикнула, что вы вошли в помещение, и Иоланта обернулась.

– Хорошо, что всё обошлось. Что старшенькие сёстры?

– Проявляли нездоровый интерес к одному из техников. Он отбился. Господин рыцарь, по всем признакам они находятся в фазе активного поиска, к тому же, вдали от родительского очага. Их профиль сексуальных предпочтений вполне соответствует вашему, и вы могли бы неплохо с кем-нибудь из них…

– Отставить «неплохо». Аннушкин-старший мне их доверил, не для того, чтобы я тут девок портил. Что дальше?

– Также к ним проявлял нездоровый интерес Андрон. Рассказывал что-то про молодость и длину языка. Был отшит. Андрон продолжает вызывать подозрение, господин рыцарь. Он общался с Солнышком и в разговоре интересовался, знает ли тот чего про восстание Бендера. Солнышко, конечно, невинное дитя, ничего не знал. Может, прикажете изолировать Андрона? Или ножки отломать? Или, может, перепрошить?

– Нет, не стоит пока что ничего из этого. Дадим ему испытательный срок. А при случае проверь, залезь к нему в мозги как-нибудь. Продолжай.

Октавия кивнула.

– Дальше… Виктория переселилась к себе в шаттл, произошел небольшой конфликт с техниками-пустынгерами.

– Стоп. Что за конфликт? – нахмурился я.

– Они как-то пронесли на борт живого молодого геккозавра. А утром зарезали и разделывали его прямо в смежном коридоре, по пути в столовую.

– И это увидела Виктория, – сокрушённо вздохнул я. – Которую богемная городская жизнь к такому не готовила.

Что ж, пришлось принарядиться и направиться улаживать дипломатический конфликт.

Только вышел из капитанской каюты – ко мне через личный коммутатор постучался Принц Евгений.

– Тук-тук, капитан.

– Ага. Доклад не нужно, Октавия зачитала.

– Да я не про это. Вот те местные герберские клювасто-зубастые представители фауны, клетку с которыми вы поставили в грузовом отсеке – вы кого за ними присматривать поставили?

Я уж и забыл, что сказал в последний момент погрузить на борт своих питомцев.

– Макса и Дарью, насколько помню. А что?

– Да вот я сейчас камеры анализировал – клетки-то открытые у вас.

Вот так вот. Подростки-раптусы, которые вымахали уже на полтора метра, на свободе. И наверняка ищут, как бы поразвлечься на корабле.

Глава 22
Капитан Немо

Вообще, потерять двух раптусов на корабле – нонсенс. Я понимаю, если бы это был корабль-сухогруз седьмого класса размерности, который возит цельные куски суши для терраформирования. Но нет, четвёртый класс размерности, малый крейсер – это не то, чтобы совсем огромное судно. К тому же, хорошо так обвешанное камерами.

Я тут же приказал Евгению включить строгое протоколирование перемещений пассажиров и экипажа и усиленную защиту авторизации для изоляции отсеков.

Панику решил не поднимать – случай пока был из разряда курьёзных, а не катастрофических. Если, конечно, они не доберутся до капитанской рубки… или ещё куда-нибуд.

– Что там по камерам? Кто это сделал?

– Ну, в грузовом отсеке три из шести работают, – сообщил Евгений. – Установкой сервы-ремонтники должны были заняться с минуты на минуту.

– И что, по камерам не видно, кто выпустил?

– Не видно. Сигнал с половины камер пропадал на пять минут. Дарья Семёновна настраивала коммутацию.

– Отлично, блин. Очень вовремя. А где сами раптусы?

– Ищу вот…

Евгений пошуршал немного электронным мозгом и выдал картинки в ближайший терминал.

– Вот, пять минут назад пробежали по лестнице в сторону нижней палубы.

Я тут же свернул к лестнице. Октавия поспевала за мной.

– Налево?

– Направо, – подсказал Евгений. – А дальше камер нет.

Направо – это плохо. Там жилое крыло младшего офицерского. Но как они дверь-то в коридор открыли? Там же всё по ключу открывается?

В коридоре было пусто. Значит, они уже где-то в каютах.

Постучал в первую комнату, где поселилась Аида Аннушкина – никто не ответил.

А во второй раздался девичий голос дуэтом:

– Да-да! Кто там⁈

– Дамы, это я, – ответил я. – У вас всё в порядке?

– О, Александр Игнатьевич, входите…

Ну, я и открыл дверь. И тут же, исходя из норм вежливости, отвернулся.

Две девицы сидели на тесной койке в неглиже, в кружевном ночном бельишке. Сочные такие, беленькие… Ух!

– Ах ты ж…

– Заходите! Присаживайтесь! Мы баранок из дома взяли, вот, угощайтесь!

– Позже… когда-нибудь… в другой жизни, дамы. Пока оставайтесь на месте. Лучше не покидайте отсек.

Они картинно всплеснули ручками.

– Ой! А что случилось⁈

– Разгерметизация? Нам надо срочно переодеться, натянуть скафандры?

– Нас берут на абордаж? Кто⁈ Они хотя бы симпатичные?

– Александр Игнатьевич! Спасите нас!

Я нажал кнопку закрытия дверей и пошёл дальше.

Там была третья сестра, Аэлита. Сидела мрачная, уткнувшись в какой-то древний видеотерминал.

– Ну? – спросила она.

– А, это ты. Ты зачем Иоланту пырнула?

– Чтобы не зазнавалась, – пожала она плечами. – Малявка.

– Вот как. Мне показалось, что вы подружились?

– Ну… она забавная. Неглупая, уж поумнее вот этих, – Аэлита кивнула через стенку на старших сестёр. – Но пороха ещё не нюхала. Не знает, каково это – жить в стае. Клювом не надо щёлкать. И доверять никому не надо.

– И ты не доверяешь? – усмехнулся я.

– Ага.

– Зря. Мда. Жёстко тебя старшенькие загнобили.

– Разберусь уж как-нибудь сама, – огрызнулась она.

– Хорошо. Не выходи только пока что из каюты. У нас тут ЧП небольшое.

– Угу, – кивнула и уткнулась обратно в терминал.

И почему сёстры сказали, что она боится космоса? Вроде бы вполне уже освоилась. Следующие номера были у служанок Иоланты. Те либо спали, либо попросили не входить – работали посменно на кухне, и отсыпались в номерах после ночной готовки. Ну, я и не стал беспокоить, ясно, что раптусов там не было.

Из противоположной двери коридора выскочила Дарья с кривоногим сервом-техником, который нам пожаловал Илья.Тащили бухту кабеля и камеры. Вот не любит Даша беспроводные технологии, говорит, опасно, легче взломать.

Может, и права.

– Доброе утро! Там раптусы не пробегали?

– Доброе! Пробегали, ага, только что, – совершенно будничным тоном сказала Даша. – Я их пропустила. Это ты их погулять выпустил?

– Нет, конечно, блин! Они же уже не маленькие птенчики. Вон какие здоровые. А у нас пол-корабля гостей.

– А-а, – кивнула Даша. – Я даже не подумала. По космодрому же свободно бегают. Помочь с поимкой? Они вниз пошли, в матросские.

В матросские – это ещё хуже. Там рядом кухня и холодильники, видимо, острый нюх почуял вкусненькое.

– Ладно… ставь камеры дальше, сам разберусь.

Ниже, в матросской кают-кампании сидели трое пустынгеров и Андрон.

Резались в дурака. У Андрона обнаружилась телескопическая механическая культяпка с чем-то вроде прищепки, которой он сжимал карты.

– Попробуй покрыть вот это, мерзкий говнюк, – обратился он к одному из техников, но тут же заметил меня и сменил тон. – О, это вы, владыка! Рад вас приветствовать!

– Это откуда? – спросил я.

– Вы же разрешили, владыка? – подёрнул усами Андрон. – Сказали, что подумаете, и я счёл это за согласие.

– Ладно. А где?..

Один из матросов поймал мой взгляд, всё понял и махнул рукой.

– Пробегали, капитан. Вон туда.

И одновременно подтвердил Евгений:

– Нашлись. Вижу в камерах.

И одновременно – ещё на лестнице, я услышал протяжный женский визг.

Мда. Интересно. Это кто у нас визжит? Учитывая число барышень на борту – разобраться было не так-то просто.

Оказалось – служанки Иоланты, занявшие кухню. Когда я вошёл в помещение, Юлий и Цезарь стояли между мной и несчастными девушками в передничках, доблестно обороняющими холодильник.

Перед ними был стол. Юлий медленно, боязливо обходил стол сзади, а Цезарь всё думал, запрыгнуть, или нет. Они разевали пасти, рявкая – требовали себя покормить. Повадки птенчиков-желторотиков всё ещё сидели в голове, но клыки на клюве уже были такие, что запросто могли оттяпать руку, а когти на ногах – вспороть живот. В руках первой служанки как-то сам собой образовался топорик для мяса, а у второй – скалка.

А раптусам наличие орудий ничуть не мешало. То ли ещё глупые были, и не соображали, то ли – слишком голодные.

В общем, вовремя я пришёл. Очень вовремя.

– Это что такое? – грозно спросил я.

Раптусы обернулись, наклонили головы, заворчали утробно, покорно, подошли поластиться.

– Господин… господин рыцарь… – пролепетала одна из девушек. – Вы приказали им нас… съесть?

– А было за что? – поднял я бровь.

– Пол-килограмма мандаринов, – тыкнула пальцем вторая девушка. – Из общих запасов. Я в этом не участвовала!

– Я… всё компенсирую! Из своего жалования! Честно! Просто… уже месяц мандаринов не видела!

Поразмыслив, я простил девушку. Скармливать её раптусам в любом случае в мои планы не входило.

– Больше так не делайте. А мандарины будут. У всех будут мандарины! Обязательно. Но – потом. Ну что, цып-цып, дорогие Юрий и Цезарь, цып-цып…

Уходить в клетки они категорически не хотели, хоть и обычно слушались меня беспрекословно. Пришлось их подгонять лёгкими пинками, на которые они возмущались и едва ли не шипели. После посадил за засов, вручил их Максу, и он принялся кормить их самодельным комбикормом из субпродуктов.

Ну а дальше возник резонный вопрос – кто так затейливо нахулиганил? Разумеется, я поленился искать сам и дал задание Октавии и Евгению – проанализировать движение пассажиров, найти первых подозреваемых и вызвать ко мне в каюту.

Через пару часов, когда я наконец-то привёл себя в порядок, ко мне привели четверых. Я оглядел их всех и спросил:

– Итак, кто это сделал? Зачем было утром выпускать раптусов из клетки?

Первой подозреваемой была Аэлита.

– Вообще не при делах. Я после того, как вот эта вот, – она кивнула на Иоланту, стоявшую рядом, – меня позвала на утренний спарринг – сразу в каморку к себе ушла.

– Ха! – Иоланта вздёрнула нос. – Учитель и так прекрасно понимает, что я тут ни при чём!

Я внимательно наблюдал за мимикой, и сделал вывод, что обманывают обе. Только вот Аэлита скрывала враньё куда менее искусно, чем Иоланта.

– Ладно. К вам, дорогие дамы, мы ещё вернёмся. Ты, мой друг?

Третьим был наш самоходный болванчик Андрон.

– Это какая-то ошибка, – нахмурил он брови. – Вы прекрасно понимаете, что я не имею никакого, ни малейшего к этому отношения! К тому же, в свете текущих событий…

Это он на сделку, что ли, намекает?

– Ты уверен, что выдержишь проверку логов сервисного модуля? – уточнил я. – Октавия может. Октавия! Зайди, пожалуйста. Давай, родная, надень перчаточки и приготовь кабель…

Глазёнки забегали, Андрон принялся топтаться на колёсиках, и затем сказал:

– Ладно, ладно. Я причастен – но лишь частично. Меня заставили!

– Кто?

– Я… не могу говорить. Я его опасаюсь, – сказал он шёпотом.

Тут уже Октавия ощутимо напряглась. Кого на корабле можно опасаться больше, чем меня и, собственно, её?

Я перевёл взгляд на четвёртого. Это был патлатый пустынгер-техник, который уже несколько недель крутился на космодроме – помогал и в ремонте «Песца», и в патруле, но по виду был весьма своевольный.

– Как зовут, напомни?

– Гоги. Гоги Моррисон, капитан, – кивнул он.

– Сын того самого Моррисона? Вождя племени Акведука?

– Внук. Я прихожусь четвеюродным племянником Кукушке, капитан.

А сам сверлил меня глазами. Не боится же почти что, хотя и знает, какой властью я обладаю. Далеко пойдёт!

И главное, что я понял – он единственный из них троих невиновен.

– Октавия, – спросил я. – Почему он здесь оказался? В чём суть подозрения.

– Господин рыцарь. У него состоялась короткая перепалка с Максом по поводу нарядов на складе. И он отлучился из склада поиграть в карты как раз, когда всё произошло.

– Ясно. Свободен, – скомандовал я, парень отсалютовал и покинул каюту.

Я же посверлил взглядом оставшихся.

– А, поняла, кажется, – вдруг сказала Аэлита, а сама тоже глаза отвела. – После того, как я Иоланту пырнула…

– Нечестным, обманным путём! – вставила та, скрестив руки на груди.

– Ага-ага… Вот, после мне она говорит – мол, за такое тебя надо бы в карцер посадить. Я говорю – что, как раптусов на складе, в клетку?..

Иоланта продолжила.

– А после Капитан Немо…

– Кто-кто? – не понял я.

– Ну, мой новый серв-дворецкий, Капитан Немо, я так его назвала…

– Ты это откуда название-то такое подцепила?

– Из древних трактатов… Он спросил, действительно ли раптусы содержатся в клетке? И Аэлита говорит – что да, так и есть, в клетке. А я зачем-то сказала, что в складском отсеке… И н не уследила после, учитель… Он куда-то делся после, видимо, переклинило у него. Прошивка, как Дарья Семёновна сказала, недостаточно проверенная. Тут моя вина, учитель, и я готова понести по всей строгости закона.

– Мигом доставить в кабинет! – рявкнул я. – Ещё нам не хватало перепрошитых сервов-убийц на борту. А вам обеим – два часа силовых упражнений и практики по арифметике в уме! Свободны.

На самом деле, я был не меньше зол на самого себя: времени особо общаться с новым разумом в теле серва-убийцы не было, поэтому сам не проверил. Не разобрался, кто он, и откуда, и какие подводные камни несёт прошивка нашего нового дворецкого.