Текст книги "Повелители кладов"

Автор книги: Андрей Трушкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

– Хо-ро-шо, надо подумать, – пометил Вовка напротив имени Кащея предложение Иконникова. – Переходим дальше. Мальвина и Лама…

– Ну, тут особых затруднений, мне кажется, не будет. – Лешка встал и принялся вышагивать по комнате. – Они же девчонки. А девчонкам чего надо? Намазаться, напудриться да на дискотеку.

– Это любой дурак понимает, – поддержал его Вовка. – А конкретно-то что?

– А конкретно, необходимо им дать понять, что на острове Крит очень дешевая и классная косметика. Причем натуральная. Греция-то у нас – это же Европа. Выходит, Европейский экономический союз. А Кипр… Что такое Кипр? Задворки Азии.

– Го-дит-ся… – согласился Вовка; сам он мало что смыслил в косметике, но Иконников был прав – для девчонок лучше приманки не придумаешь. – Если мы сагитируем этих дам, то, считай, за нас будет и Артемон.

– Нет вопросов, – кивнул Лешка.

Артемон был преданный воздыхатель Мальвины. Конечно же, логично было предположить, что если Мальвина вдруг захочет ехать на Крит, то у Артемона не будет никаких возражений и он всей душой поддержит мнение предмета своей любви.

– Следующий! Арнольдик.

– Арнольдик… Арнольдик… – задумчиво возвел глаза в потолок Лешка. – Слушай, Вовка, а у тебя паутина в углу скопилась… Ты бы ее убрал…

– А, мама уберет, – невозмутимо махнул рукой Вовка. – Ты по делу говори – как нам с Ар-нольдиком справиться?

– Справиться-то мы с ним даже вдвоем не сможем, – процедил Лешка.

Это была истинная и святая правда. Арнольдик на уроках физкультуры всегда стоял первым в шеренге, и приблизиться к нему по росту в ближайшие несколько лет вряд ли смог бы кто-нибудь не только из их класса, но, пожалуй, даже из всей школы. Не по годам развитый, Арнольдик был, что называется, – косая сажень в плечах. Мало того, что природа наградила его обширной грудной клеткой и довольно развитой мускулатурой, он еще и активно качался. Выглядел он как юный Конан-варвар в исполнении Арнольда Шварценеггера, за что, собственно говоря, и получил свою уменьшительно-ласкательную кличку.

– Арнольдика мало что интересует, кроме пробежек да утренней гимнастики. А тут ему, собственно, до фени, где ее делать – на берегу Средиземного моря Кипра или же на берегу Средиземного моря Крита.

– Он же у нас спортсмен, – протянул Вовка, рисуя ручкой на листочке загогулины.

– Спортсмен.

– А чем отличаются Кипр и Крит в спортивном отношении?

– Ну-у, подумаем… Скажем, известно, что Греция – родина Олимпийских игр. Ну и что это нам дает?

– Ничего.

– Может быть, там… Может быть, там…

– Сообразил! – воскликнул Вовка. – Я слышал, что в Греции в хороших отелях везде налажено спортивное обслуживание. Ну типа, знаешь, на водных лыжах там катаются, на парапланах, мотоциклы водные, говорят, дают погонять. В том числе, я думаю, и понырять с аквалангом. Вот на это Арнольдик клюнет.

– Отличная идея, – обрадовался Лешка. – Потому что наверняка Арнольдик с аквалангом еще не плавал. А, наверное, мечтает.

– Да, у нас тут в Тюмени с аквалангом разве что в болотах плавать, – подкинул Вовка еще один аргумент в пользу своей задумки. – Так что будем ловить Арнольдика на акваланг.

– Далее – Шизгара.

– О-о-о, – поморщился Лешка, – с этой оторвой у нас будут проблемы.

Надо сказать, проблемы с Шизгарой были не только у Вовки и Лешки, но и у всех учителей, и у ее родителей. Девчонка-то она была, может, и неплохая, но в силу воспитания ее с младых ногтей не интересовало ничего, кроме развлечений. А поскольку мелкота, как известно, тянется к более взрослым видам отдыха, то Шизгару вполне можно было соблазнить на крутые дискотеки, которые наверняка имели место быть на таком веселом острове, как Крит.

Следующим пунктом программы "Охмуреж" стала личность сложная и неординарная по прозвищу Купец. Кличку эту парень приобрел еще в младших классах, когда приторговывал то модными фигурками из "Киндер-сюрпризов", то специальными жетонами для игр и вообще всякими мелочами, которые могли представлять для одноклассников интерес. В процессе роста и мужания ориентиры Купца менялись, как, впрочем, и методы работы. Теперь он уже пытался спекулировать валютой или в его голове рождался какой-нибудь гениальный план, вроде перепродажи вещей из сэконд-хэнда в комиссионки, и он приступал к его выполнению, совсем не по-детски просчитав все на калькуляторе. У Купца, видимо, была врожденная коммерческая жилка, а потому многие из его финансовых операций ему удавались, более того, приносили прибыль.

Но уж с этим товарищем Вовка и Лешка должны были справиться. Ведь даже младенцу было известно, что в Греции самые дешевые шубы. Непонятно, по какой причине образовался этот экономический феномен, ведь пушным зверем Греция не славится, но факт остается фактом. Так что закупка дешевых шуб и продажа их в не отличающейся жарким климатом Тюмени сулила Купцу немалые деньги.

– Так-так-так, – чувствуя, что работа подходит к концу, повеселел Вовка. – Есть у нас еще одна тяжелая проблема.

– В каком это смысле тяжелая?

– В смысле веса, – процедил Вовка.

– А-а, ты имеешь в виду Центнера?

Центнер был самым толстым в их классе. Поскольку родители с детства раскормили любимое чадо и расширили его желудок до невозможных пределов, основной его потребностью стала еда. Центнер готов был кушать, жрать, шамать, перекусывать, чаевничать, полдничать всегда и везде, ел все в неограниченном количестве, в любое время и в любой компании. Стоило только намекнуть Центнеру, что на Крите будут кормить гораздо лучше, чем на Кипре, и его голос можно было считать приобретенным.

Сложнее дело обстояло с Томатом, Доктором Пилюлькиным и местным классным клоуном Бим-Бомом. Ничего определенного Вовка и Лешка придумать не могли и решили действовать по обстоятельствам, справедливо полагая, что балласт – то есть остальная часть класса, которая особо не выпендривалась и потому в большинстве своем даже не имела кличек, – потянется за лидерами.

Полдня друзья провели в приятных и будоражащих кровь планах по проведению раскопок, извлечению драгоценной сабли и сдачи ее в местный исторический музей за соответствующее, разумеется, вознаграждение. Вовка и Лешка так и сяк вертели планы Фортеццы, приведенные в книге, и решили, что проще всего можно будет добраться до сокровища, прорыв небольшой – метра в два – тоннель из траншеи у бывшего подземного хранилища пороха. При известной сноровке, работая по очереди двумя саперными лопатами, справиться с этой задачей можно было, по их расчетам, всего лишь часа за два-три.

– С ума сойти! За каких-то сто восемьдесят минут работы можно нарыть такую уникальную вещь! Ну и повезло же нам! – восторгался Лешка.

Но Вовка, назидательно подняв палец, охладил его пыл:

– Не скажи "бакс", пока не заработал! Важно не просто копать, а знать где копать! Приведу по этому поводу исторический пример. Однажды изобретателя Эдисона попросили починить вставший по неизвестной причине элеватор. Он согласился, пришел на место, посмотрел механизмы, попросил дать ему кувалду, пару раз шарахнул по какой-то трубе. Линия тут же заработала. Когда Эдисона спросили, сколько он хочет за работу, он потребовал сто долларов. "Как же так? За какие-то два удара кувалдой, – возмутился хозяин зернохранилищ, – вы требуете сто долларов!" – "За два удара кувалдой я требую всего лишь два доллара, – ответил изобретатель. – Остальные девяносто восемь я требую за то, что я знал, куда нужно ударить".

Следующий день обещал быть напряженным, а потому друзья распрощались пораньше, и Лешка отправился домой.

Вовка понимал, что его знание истории Греции и, в частности, Крита оставляют желать лучшего и академическими не являются, поэтому к операции по обмишуриванию одноклассников он решил подготовиться как к войсковой. Первым делом, конечно же, следовало собрать необходимую информацию. Где и как это лучше всего было сделать? Конечно же, ответ напрашивался сам собой: в районной библиотеке. Вовку там хорошо знали, так что он мог надеяться, что на его просьбу выдать всю имеющуюся в библиотеке по Криту литературу ему не откажут.

Одевшись прилично – то есть не в старые драные кроссовки и не в линялую водолазку, – он выскочил из дома и вприпрыжку, так как и настроение было хорошее, и энергии хоть отбавляй, отправился в храм знаний.

Библиотекарша Римма Петровна сразу узнала Вовку, тепло поздоровалась и спросила:

– Ну что, опять в исторический отдел пойдешь?

– Опять, – согласно кивнул Вовка. – Только сегодня у меня поиск будет целенаправленный. Мне тут нужно кое-что…

– Реферат в школу готовишь? – понимающе закивала библиотекарша.

– Точно, – обрадовался Вовка: вот здорово, даже не пришлось выдумывать причину, по которой он интересуется Критом.

– Ну, это достаточно просто. – Римма Петровна подвела его к двум приземистым, похожим на комод или на секретер со множеством ящичков, тумбам. – Вот здесь у нас алфавитный каталог, – провела она рукой вдоль ячеек, на каждой из которых были начертаны буквы алфавита. – Здесь, если тебе известен автор книги, и можно его найти – по фамилии, а на карточке уже будет обозначено, в каком отделе хранится книга. Если же имя автора тебе неизвестно, – явно рисуясь в своей роли гида-путеводителя, продолжила библиотекарша, – то тогда тебе нужен предметный каталог. Там все наши источники распределены по областям знания. Но принцип тот же – алфавитный. Все понятно?

Вовке, честно говоря, было далеко не все понятно, но он надеялся, что без велеречивой помощницы разберется гораздо быстрее. Римма Петровна, видя, что Вовка, присев на корточки, открыл один из ящичков и углубился в его содержимое, отвернулась и пошла к своей конторке заполнять читательские карточки.

Вовка тем временем прикидывал, каким образом ему найти нужные сведения. На букву "К", памятуя, что название острова Крит начинается именно с этой буквы, он ничего не нашел. Тогда Вовка выдвинул наугад одну из ячеек и стал неспешно размышлять. Поскольку в читальном зале библиотеки в этот час почти никого не было – никто и не мешал ему соображать – ни шелестом страниц, ни кашлем.

Прошерстив наугад букву "Л", Вовка перешел к "И" и обнаружил большой раздел "История". Тут он отыскал несколько карточек, имеющих отношение к истории Греции, и выбрал те, которые охватывали все события от периода "до нашей эры" и до сегодняшнего дня. Кое-что удалось найти и в ящичке на букву " Г".

Поток общих сведений, касающихся сельского хозяйства Греции, народных музыкальных инструментов Греции, строительства железных дорог в Греции и тому подобное, Вовка отметал с ходу. Наконец он обнаружил самую нужную, по его мнению, книгу, которая была посвящена греческим островам, в том числе и Криту.

Обрадованный, он поспешил с карточкой к Римме Петровне. Та взяла ее, глянула мельком на какие-то цифры в правом верхнем углу, которые должны были ей подсказать, на какой конкретно полке и в каком отделении искать справочное издание, и скрылась в прохладном полумраке.

Пока она прохаживалась вдоль стеллажей, Вовка оперся локтями о конторку и, позевывая, стал оглядывать читальный зал. За последние годы здесь мало что изменилось. Так же вдоль окна тянулись к свету листья пыльного фикуса и древние пальмы в деревянной, разбухшей от воды кадушке склоняли головы, так же сиротливо свисали зеленые, в белый цветочек, занавески, за много лет уже порядком выцветшие на солнце, так же стояли под разными углами друг к другу стулья и – строгими параллельными рядами – несколько обшарпанные, но чистые столы. На открытых стеллажах поблескивали золотом корешки "Большой советской энциклопедии" и других справочников, охватывающих, наверное, весь спектр человеческого существования – от медицины до театра.

Библиотекарша отсутствовала довольно долго, но вернулась с пустыми руками.

– Бог ты мой, совсем закрутилась! – она положила карточку на стол и принялась протирать очки. – Эту книгу у меня ведь с утра из фонда уже забрали.

– Кто? – удивился Вовка.

– Да вот, мужчина, читатель, – кивнула в сторону невысокого лысоватого мужичка, который с увлечением листал толстый том и делал оттуда какие-то выписки. – Так что не обессудь. Давай я тебе пока другую книжку найду, а как эта освободится, я тебе сразу скажу.

Вовка без интереса скользнул по лысоватой, сморщенной физиономии читателя, опередившего его и забравшего нужную книгу. Лицо его вдруг почему-то показалось знакомым. Может, потому, что он был в темном костюме и в черной водолазке и напоминал одного из злобных героев сериала о Джеймсе Бонде?

Вовка внимательнее посмотрел на реденькие, аккуратно согнанные к затылку волосы незнакомца, тонкие ироничные бровки, две мощные морщины, пересекающие лоб, носик-пуговку, гладко выбритые дряблые щеки. Определенно, он уже видел где-то этого типа. Но где?

К счастью, другие книги, отобранные Вовкой из каталога, были на месте. Он забрал их у Риммы Петровны, уселся в самый уютный угол читального зала и, подперев щеку рукой, углубился в дебри критоведения.

Вначале Вовка с энтузиазмом читал все подряд, потом стал проглядывать листы по диагонали, останавливаясь лишь на особо интересных местах, а к исходу третьего часа и вовсе задремал, уткнувшись носом в толстенный том, посвященный расцвету искусства в античной Греции. Конечно, за это время, помимо общих любопытных фактов о том, что, оказывается, древнегреческие статуи были выполнены не из мрамора, а из дерева и, кроме того, раскрашены обыкновенными масляными красками, а все роли в греческом театре исполняли исключительно мужчины, Вовка почерпнул и массу интересующих его сведений.

Просматривая книжки, Вовка время от времени поглядывал на мужичонку, который забрал самую интересную и нужную энциклопедию, но тот, будто готовился к экзамену, все листал и листал увесистый том и, казалось, ничего вокруг не замечал. Мало-помалу Вовка сам углубился в работу и поглядывал в сторону неизвестного все реже – библиотекарша ведь обещала его позвать, да и скрежет отодвигаемого стула он услышит, если тот пойдет сдавать книгу. Однако когда, отложив очередной просмотренный фолиант и взявшись за следующий, Вовка зыркнул на то место, где сидел щуплый, то с удивлением обнаружил, что там уже никого нет. Вовка глянул в сторону конторки, но мужичонки не было и там – равно как и библиотекарши. Почувствовав неладное, добросовестный читатель Казаков принялся звать Римму Петровну.

Та появилась довольно скоро и, решив, что Вовка уже закончил штудирование трудов по Криту – "критических трудов", как окрестил их сам Вовка, взялась за его формуляр.

– Простите, а вот та энциклопедия, которую брал другой читатель… Я бы хотел поработать еще и с ней.

– Как, а его разве нет? – Римма Петровна перегнулась через стол и, приподняв очки, оглядела пустой зал. – Странно, может быть, он просто положил книгу сюда, – она стала перебирать стопки сданных томов. – Ничего не понимаю. Здесь этой энциклопедии нет. Может быть, он оставил ее на столе?

Библиотекарша, конечно, могла выдвинуть еще несколько версий касательно того, куда делся читатель, а вместе с ним и энциклопедия: а не вышел ли он покурить или не страдает ли он, случаем, амнезией… но Вовке все стало ясно: книжку просто-напросто нагло свистнули.

– Знаете, – принялся на ходу сочинять Вовка, – мне эта книжка позарез нужна – доклад по истории делать. А то на пятерку за четверть не вытяну. Может быть, он действительно забылся. Ну, сунул машинально книжку в сумку, подумал, что она на руки выдается и в формуляре записана… У вас же есть его домашний адрес?

– Как нее, как же! – обрадовалась библиотекарша тому, что ей самой не придется бегать по городу и разыскивать книгу. – Ты туда сходишь?

– Конечно, – великодушно предложил Вовка, – схожу и напомню, что книги из читального зала на дом брать нельзя.

– Вот и хорошо! Так, где же его формулярчик?.. Вот он. Записывай. Улица Осенняя, дом тридцать три дробь два, квартира шестьдесят четыре…

Вернувшись домой затемно, Вовка застал на кухне отца. Обычно – и даже по выходным – тот приходил гораздо позже, часто уже тогда, когда Вовка спал или делал вид, что спит, прячась под одеялом с фонариком и очередным потрясающим историческим трудом.

Теперь настал редкий удачный момент для начала операции "Промывка мозгов".

– Как дела? – спросил отец, оторвавшись от "Финансовых известий", мельком взглянул на сына и тут же снова уткнулся в колонку котировок.

– Дела, как сажа бела, – меланхолично пропел Вовка.

– А что такое? – перелистнул отец страницу. – Пару, что ли, схватил?

– Ну ты даешь, сегодня же воскресенье! – Вовка плюхнулся на табурет. – Чай горячий есть?

– Щелкни кнопкой – и будет, – покосился отец в сторону тефалевского электрочайника.

– А мама где? – поинтересовался Вовка, чтобы увести разговор подальше от школьной темы.

– К подруге ушла. Скоро придет. – Отец отложил газету и потянулся за следующей. – Что-то ты бледный какой-то.

– Витаминов не хватает, – вяло отреагировал Вовка и плеснул в свою любимую кружку с нарисованными на ней веселыми Флинтстоунами ударную дозу кипятка.

– Ну ничего, ничего, – рассеянно пробормотал отец, пытаясь, по примеру Юлия Цезаря, одновременно и поддерживать разговор, и понять, о чем идет речь в статье. – Скоро вот поедешь на Кипр. Отдохнешь.

Это был ключевой момент беседы. Вовка так и застыл с сахарницей для гостей в руках, потом медленно, даже несколько картинно обернулся к отцу, и брови его изумленно полезли вверх.

– На Кипр?! Нам в школе сказали, что на Крит.

– Да нет, на какой Крит? – Отец уже пробегал глазами заголовки третьей газеты. – Кипр. Международный курорт.

– Нет, не может быть! – Вовка оседлал табурет. – Там же эти… Сепаратисты…

– Какие еще сепаратисты?

– Ну, обыкновенные, которые с нашими автоматами Калашникова бегают.

– На Кипре?

– Ну да. Ты что, новости по телевизору не смотришь? Там турки с греками чего-то не поделили.

– Что-то не слышал такого!

– Да ты просто перепутал, – фыркнул Вовка. – Кипр… Крит… Неудивительно.

– М-да? Надо будет поинтересоваться, – резюмировал отец.

Вовка понял, что ему удалось заложить мину замедленного действия. Но вот только когда и как сработает эта самая мина? Нужно продолжать в том же духе. От мнения отца многое зависит…

Первым уроком в понедельник была история. Поздно вечером Вовка и Лешка поговорили по телефону и решили не откладывать в долгий ящик привлечение Мурашки на свою сторону – "партии критян", как они уже себя называли. Потом Вовка битых два часа пересказывал другу сведения о Крите, добытые им в библиотеке, – ведь неизвестно было, кого из них двоих историчка завтра соизволит вызвать к доске…

Класс поздоровался с учительницей, та разрешила ученикам сесть, открыла журнал и углубилась в созерцание столбцов фамилий. Именно вот за такие минуты ожидания, когда у всего класса мурашки бежали по коже, Ольгу Васильевну и прозвали "Мурашкой" – ну и по созвучию с фамилией, конечно, тоже. Но на этот раз Вовка и Лешка спасли одноклассников от того, что на школьном языке называется "мандражом". Едва историчка напомнила своим подопечным тему урока – крестовые походы и общий экскурс в политическую ситуацию средневековой Европы, – как вверх взмыли сразу две руки, Казакова и Иконникова. Однако Мурашка этого не видела, ее палец по-прежнему скользил то вверх, то вниз по списку, и наконец, вероятно, уже наметив будущую жертву, она сказала:

– А к доске у нас пойдет…

Тут у Арнольдика не выдержали нервы, и он пробасил:

– А вот Иконников с Казаковым рвутся.

– Правда? – удивилась Ольга Васильевна, быстро оглядела класс и, убедившись, что ее не разыгрывают, развела руками: – Ну в таком случае попрошу вас, Иконников.

Лешка быстро встал, откашлялся и стал соображать, как бы половчее выйти на интересующую его тему.

– Крестовые походы, – начал он, – служили, как известно, нескольким целям. Во-первых, таким образом укреплялась религия, потому что рвение рыцарей, воевавших за гроб Господень, восхвалялось во всех храмах и доводилось до сведения простых людей. Во-вторых, монархи Европы получали с помощью крестоносцев, пробивающих себе путь на Восток, разведданные о соседних с ними землях. В-третьих, это, конечно, новая тер… территор… территориальная… – Лешка запутался в словах, но тут же вышел из положения: – Новые земельные приобретения и, собственно говоря, деньги.

– Баксы, по-нашему, – прокомментировал Купец.

Ольга Васильевна поглядела на него испепеляющим взглядом, но не стала прерывать заинтересовавший ее ответ и промолчала, спустив Купцу до поры до времени эту выходку.

– Для того чтобы воевать за гроб Господень, в Иерусалиме рыцарям необходимо было создавать перевалочные базы, – продолжал Лешка. – Одна из них была на острове Мальта, а вторая – в городе Леванта на Крите. Города эти получали подпитку от генуэзской и венецианской республик, поскольку вслед за солдатами, как правило, приходили торговцы. Поэтому на острове Крит в местах, где ранее процветала торговля, загубленная набегами арабов и алжирских пиратов, стали появляться первые венецианские города – Ираклион, Рефимно, Ханья, в том числе Леванта. Местное население постепенно проникалось христианской религией, и это было на руку новым колонистам. Крит издревле славился своим очень удобным местоположением в Средиземном море. Минойская культура, которая существовала здесь еще за четыре тысячи лет до нашей эры, считалась таласократической, то есть владела нынешними Эгейским и Ливийским морями. Происходило это, видимо, потому, что Крит удачно располагался на пересечении торговых и военных путей из Европы в Азию через Средиземное море.

– Это все замечательно, Леша, – решилась вклиниться в монолог Иконникова Мурашка. – Однако ты что-то застрял на Крите. Продолжай дальше. Расскажи нам, например, про Готфрида Бульонского.

– Так я к этому и веду, – обиженно посмотрел на преподавательницу Лешка. – Так вот, равно как и древние минойские цари, рыцари-крестоносцы понимали особое расположение острова, а потому заложили здесь несколько крепостей. Между прочим, об этом знал и думал Готфрид Бульонский – знатный вельможа, один из вдохновителей и непосредственных участников первых крестовых походов.

Насчет того, что Готфрид Бульонский интересовался особым местоположением Крита и что-то там думал по поводу местных крепостей, Лешка приврал, но надеялся, что в общем потоке сведений эта дезинформация проскочит.

– Я тебя про историю крестовых походов прошу рассказать, – возмутилась Ольга Васильевна, – а ты все на Крит съезжаешь!

– Так ведь это же все взаимосвязано! – театрально всплеснул руками Лешка. – Ведь когда первые крестоносцы в 1204 году взяли Константинополь, что явилось фактическим распадом Византийской империи, судьбы мира потекли в несколько ином направлении. Управление Критом попало в руки Бонифацию Монфератскому, который затем продал этот остров венецианцам.

Мурашка, видимо, смирившись с тем, что ее ученик по какой-то причине рассматривает всю европейскую политику раннего и позднего средневековья исключительно в связи с островом Крит, закинула ногу на ногу и иронически усмехнулась, но Иконникова это не смутило, и он продолжал свои исторические изыскания.

– А что происходит в 1453 году? – Склонился Лешка, будто обращаясь к сидевшему за первой партой Центнеру.

Центнер, который пять секунд назад под партой откусил здоровый кусок бутерброда, от столь неожиданного вопроса поперхнулся и закашлялся. Однако то ли из страха разоблачить себя перед Мурашкой, то ли оттого, что ему уж очень не хотелось расстаться с куском ветчины, прикрытой сверху веточкой петрушки, он кашлял как бы про себя, сжав зубы.

Не дождавшись от него ответа, Лешка обвел глазами Томата, Доктора Пилюлькина и Бим-Бома.

– Так вот, в 1453 году Константинополь взяли турки. И тогда огромное количество греческой знати и ученых перебрались оттуда на остров Крит. Крит стал, как уже было сказано, оплотом христианства в Средиземном море. Когда знаменитый алжирский адмирал Хеир-Эддин Барбаросса оккупировал центральную и западную часть Крита, его наступление разбилось о стены города Кандии. В 1645 году турецкая армия в шестьдесят тысяч человек, разместившаяся на четырехстах кораблях, подплыла, к городу Ханье и предала его огню и мечу. Через три года уже весь Крит был оккупирован турками, но, кроме города… – Лешка выдержал театральную паузу и сделал красивый жест в сторону Арнольдика.

– Кроме э-э-этого… – засмущался Арнольдик, который и сам не понимал, чего это он вдруг отвечает на вопрос Иконникова, хотя тот вовсе не является учителем истории. – Ну этой… крепости… как ее… Скандии… Кокандии…

– Кокандия – это в другом месте, – тут же вылез Бим-Бом. – Сказать, где?

– Ой, Бим-Бом, молчи! – тут же оборвала его Мальвина. – Ты скажешь как…

– Ну, прекратите, прекратите, – оборвала их Ольга Васильевна. – Так, я вся внимание, излагай, Леша. Ты подходишь к ответу на вопрос с очень далеких позиций, но у нас есть еще до конца урока пятнадцать минут, так что я тебя внимательно слушаю.

– Так вот, все атаки турок разбивались о Кандию. Двадцать один год! Я подчеркиваю – двадцать один год! – они не могли взять этот город, в котором заперлись лучшие воины-христиане. За время боев за Кандию погибло сто семнадцать тысяч турок и около тридцати тысяч греков и венецианцев. И в конце концов крепость, которая держалась за счет подвоза припасов с моря, пала из-за предательства местного жителя. Купца по профессии.

Тут Лешка строго посмотрел в сторону Купца, который под шумок что-то высчитывал на калькуляторе. Тот вздрогнул и, будто оправдываясь, пожал плечами.

Лешка еще долго мог бы разливаться критским соловьем, но его прервал звонок. Ольга Васильевна наскоро объявила, что, хотя Иконников сильно отклонился от темы урока, она ставит ему пять баллов: он доставил ей и, вероятно, всему классу несколько приятных минут подлинного соприкосновения с историей. Мурашка выразилась несколько косноязычно, но на нее никто в претензии не был: Лешка – потому что получил пятак, а весь класс – потому что торопился на перемену.

Торопился выбежать в коридор и Вовка: настало время действовать, и хотелось за короткую перемену успеть побольше.

Первым на крючок попался, как и следовало ожидать, Кащей. Подхватив свой рюкзак, он вышел из класса вслед за Вовкой и Лешкой и тут же стал выспрашивать – где они все это вычитали.

– А, это? Это все ерунда. В любой библиотеке можешь узнать, – небрежно пояснил Вовка.

– Но есть вещи и посерьезней, – заговорщическим тоном, будто ни к кому особо и не обращаясь, обронил Лешка. – Ты, может быть, не в курсе, но остров Крит считается чем-то вроде второго бермудского треугольника.

Кащей, чьи интересы распространялись не только на официальную историю и археологию, но также и на всяческие загадочные явления типа НЛО, снежного человека, полтергейста и Атлантиды, тут же сделал охотничью стойку.

– Что-то я ничего об этом не слышал, – засомневался он, больше для виду.

– Ладно, не слышал!.. – махнул рукой Лешка. – Ты скажи, ты хоть мифы Древней Греции в изложении Куна читал?

– Читал, а как же, – тоном, не терпящим сомнения, отозвался Кащей.

– Ну вот, помнишь, там было упоминание о царе Миносе? Так вот, это не простой мужик был, и вся их минойская цивилизация – темное дело, в те времена там творились достаточно странные вещи.

– Какие? – глаза у Кащея загорелись.

– А вот сам посуди, – цыкнул зубом Лешка и сплюнул, – за четыре века до нашей эры они строили трех-, четырехэтажные здания с сейсмопоясом – раз, была уже тогда канализация и водопровод – два, а когда нашей предки славяне бегали еще в звериных шкурах с дубиной за медведем, у них уже были мощеные дороги и развитая торговля – три.

– Ну, подумаешь, – развел руками Кащей, – китайцы и индийцы в то время тоже были не лыком шиты.

– Это верно, – не мог не согласиться Лешка, – но я сейчас говорю о вещах загадочного свойства. Например, у минойцев, несмотря на то, что Средиземное море кишело пиратами и разбойниками всех мастей, не было ни армии, ни военно-морского флота, а тем не менее они контролировали все Средиземноморье.

– Каким же образом? – поразился Кащей.

– Трудно сказать. Но вот есть последняя версия. Помнишь, по греческим мифам царю Миносу досаждали пираты с Сарды и бог Гефест подарил ему бронзового слугу – Талоса. Этот, значит, истукан каждую ночь трижды обегал остров и швырял огромными камнями в чужие суда, которые подплывали к Криту. Эдакий ОМОН. В металлическом исполнении. Особенно не любил он сардов. При виде их раскалялся, прижимал к себе и смеялся. Про "сардонический смех" слышал?

– Слышал, – кивнул Кащей.

– Так вот, именно в связи с Талосом эта фраза и возникла. Но самое потрясающее, что недавно Талоса нашли.

– Да ну? – округлились глаза у Кащея. – Не может быть!

– Точно тебе говорю, – влез в разговор Вовка, – нашли этого Талоса, а в груди у него – следы от щелочи. А о чем это говорит?

– О чем? – испуганно заморгал Кащей.

– О том, – чуть не в один голос, склонив головы, зашептали ему на уши Лешка и Вовка, – что Талос был роботом. Следы – от щелочных батарей! Понял, чего он вокруг острова бегал? Энергии в нем было до фига – вот чего! А теперь смекни – когда все это было!

– Да-а, дела-а, – выдохнул Кащей и нервно стал протирать очки.

– Я тебе точно говорю – второй бермудский треугольник, – похлопал Вовка Кащея по плечу. – Пойдем, Лех, нам тут еще кое с кем потолковать надо.

Завернув за угол, друзья хлопнули друг друга по рукам и весело рассмеялись – кажется, первый человек уже попался на их критский крючок.

Следующей волею судьбы стала Мальвина. Она как раз стояла у окна с Шизгарой и Ламой, и девчонки обсуждали свои планы на лето.

– Конечно, хорошо бы сейчас на море поехать, – тараторила Шизгара, – вот, может быть,

на Кипр съездим, а то кожа такая белая стала, как брюхо у акулы.

– Все будет нормально, девчонки, – подмигнул им Вовка, – вернемся оттуда загорелые, как негры. Вот только жалко – на Кипр едем.

– А что? – заинтересовались тут же Мальвина и Лама.

– Там, говорят, сейчас… над этим… островом озоновая дыра. Понимаешь, – стал напускать туману Вовка, – лежишь, плавишься на солнце… там, вроде черный весь как гуталин, а домой приезжаешь – загар весь сразу сходит.

– Вот те раз, – огорчилась Мальвина, – жалость-то какая!

Первая красавица класса уже втайне вынашивала планы о том, как она будет потрясающе выглядеть, когда загорит на острове как следует, а потом перекрасится в натуральную блондинку. А тут такой облом…

Осторожная Лама задумчиво теребила кончик носа, размышляя: а стоит ли ей вообще ехать на этот опасный в космическом отношении Кипр. Жалостливая Шизгара опечалилась по поводу состояния земной стратосферы.