Текст книги "Константа (СИ)"

Автор книги: Андрей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

Путь привёл их в длинный и широкий коридор, в конце которого виднелись большие двухстворчатые двери. Внутри оказалось очень темно, что мешало разглядеть окружение, и только редкие, тусклые лампочки на стенах подмигивали из темноты, иногда разгоняя густой полумрак.

– Электричества нет во всём здании, но лампы аварийного освещения ещё работают, – констатировал Алексей, с опаской заглядывая внутрь коридора. – Что же здесь произошло? Ни охраны, ни рабочих.

– Жалко, что мы не удосужились взять с собой фонарик, – отстранённо ответил Евгений.

– Ага, а ещё дозиметр… а то я кое-что вспомнил о нашем прошлом визите.

– Не волнуйся, радиация не успеет тебя убить.

– Что-то спокойнее мне не стало.

Они осторожно двинулись вперёд, стараясь мягко ступать по бетонному полу, но всё равно каждый шаг отдавался громким эхом по пустым стенам коридора. Вскоре звуки шагов слились в голове Евгения в протяжный рокот, чеканный топот множества людей, сквозь который до него вновь донеслась знакомая фраза: «Добро пожаловать в Коринф!» Новиков остановился, опёрся рукой о стену и крепко зажмурился, подавляя в себе голоса.

– Коринф, – повторил он вполголоса.

– Что? – не расслышал Алексей и обернулся на отставшего друга.

– Я помню этот коридор. Теперь я точно уверен, что был здесь.

– Но как? Когда? – очень удивился Максимов. – Даже я не знал об этом месте.

– Ты не знал о нём ещё пару часов назад. Я бы не надеялся на твою память, – на выдохе сказал Евгений и отошёл от стены. – Не знаю, откуда эти воспоминания, но мы здесь совсем неслучайно, я чувствую это. Мы уже близки к разгадке. – Евгений указал на двери в конце коридора и медленно проковылял мимо Алексея.

Чем дальше они продвигались, тем сильнее и отчётливее ощущались массивные вибрации и слышался низкий гул, исходивший со всех сторон. Казалось, что стены начинают дрожать в такт проходящим по ним волнам, и их источник совсем близко – осталось только протянуть руку и встретиться лицом к лицу с главным виновником всех событий. Но пока за дверью их ждало ещё одно тёмное помещение с несколькими проходами в другие части подземной лаборатории. Один из них упирался в огромные и массивные металлические створки, исписанные различными предупреждениями об опасности, в том числе радиационной. Слева от них располагалась небольшая комната, отделённая от остального помещения стеклянными стенами, а за ними виднелся пульт управления с несколькими компьютерами, которые подмигивали из темноты разноцветными лампочками. Друзья молча переглянулись, и Алексей тут же бросился в эту комнату.

– Удивительно, но компьютеры ещё работают! – воскликнул он, протирая экран от пыли и пытаясь пробудить спящие машины. – Отключение энергии никак не повлияло на работу основных систем.

– Удивительно скорее то, что мы до сих пор никого не встретили, – откликнулся Евгений, который изучал центральное помещение и заглядывал в проходы, но потом присоединился к Алексею. – Неужели тебя это не пугает?

– А чего ты ожидал? Своего коварного повелителя времени, восседающего на жутком троне?

– Не знаю, как минимум. Может, сумасшедшего учёного или что это – тайный заговор масонов, хоть что-то.

– Возможно, ты не так далёк от истины, – неожиданно согласился Алексей.

– Что там? Всё-таки масоны?

Алексей нахмурился и молча уставился в монитор, раз за разом пробегая глазами по непонятным строчкам, смысл которых постоянно ускользал от его пытливого ума. Евгений тоже подошёл к компьютеру и заглянул через плечо Максимова.

«Проект „Клото“».

Статус: Активно.

Текущее задание: Нить 150 – построение выполнено.

Внимание! Обнаружен критический сбой, нарушена стабильность матрицы, запущена процедура повторного расчёта».

Экран слабо мерцал, освещая внимательные, но одновременно потерянные лица двух людей, которые не представляли, что видят перед собой, но предчувствие каждого буквально вопило об опасности. Евгений прищурился и наклонился ещё ниже.

– Что это значит? – прошептал он над ухом Алексея.

– Это и есть твой безумный учёный.

Максимов поджал губы и отошёл от компьютера.

– Клото… Что-то знакомое… – задумался Евгений, но его тут же осенило: – Постой, это же одна из мойр!

Новикова будто пронзила молния. Он дёрнулся, как от сильного удара, и отскочил в сторону.

– Подожди, ты о чём? – не понял Алексей.

– Клото, Лахесис, Атропос. – Евгений смотрел на него круглыми глазами, пока в голове вспыхивали обрывки бессвязных воспоминаний. – Нам нужно попасть за эту дверь. Срочно! – заявил он, указывая на массивную преграду рядом с комнатой. – Ты можешь открыть её?

– Я могу попробовать, но не знаю, о чём ты? Какие ещё мойры? И я не уверен, что это безопасно. Ты же видел эти предупреждения…

– Открывай быстрее! – в нетерпении скомандовал Евгений, игнорируя все вопросы. – Времени очень мало.

Максимов с подозрением отнёсся к его внезапному рвению, но не стал спорить, тем более Алексея самого терзало сильное любопытство. Он тут же принялся копошиться в компьютере, пытаясь разобраться, как устроена вся система. Хорошо, что в помощниках у Евгения оказался целый учёный, способный быстро найти решение любой проблемы. Ему понадобилось всего несколько минут, чтобы найти заветную команду. После чего в механизме двери что-то скрипнуло, и створки с грохотом и лязгом начали отъезжать в стороны, открывая перед ними всё величие проекта под названием «Клото».

Там оказался огромный зал размером с футбольное поле и высотой с пятиэтажный дом, а сверху помещение накрывала полукруглая крыша. Именно её Евгений принял за ангар на территории исследовательского центра, а на самом деле под ним скрывалась обширная подземная площадка для таинственного устройства. По сторонам зала расположилось различное оборудование: большие и непонятные агрегаты прямоугольной формы, терминалы управления и измерительные приборы, подключённые между собой толстыми связками кабелей разной толщины. Но центр всей композиции венчало огромное и жуткое устройство: невообразимых размеров сфера из неизвестного металла, из которой во все стороны торчало множество длинных отростков, куда также вели провода. Она была похожа на ежа, что ощетинился иголками. Её подвесили в центре зала и закрепили между высокими сваями, обступившими со всех сторон.

Издалека сфера напоминала пульсирующее энергией серебряное сердце, куда стекался целый ворох кабелей и подпитывал его жизненной силой. Оно билось в агонии, испуская могучие волны, что заставляли само пространство содрогаться от ужаса и создавали сильную вибрацию по стенам и полу. Евгений чувствовал, как эти волны проходят сквозь него, как каждая клеточка сжимается от страха и трепещет перед неукротимой мощью. Он уже ощущал их раньше и помнил, что приходит вслед за ними.

– Твою же… Что это такое?! – воскликнул Алексей, хватаясь за голову.

Вибрации, исходившие от сферы, были настолько сильными, что создавали немыслимый гул. Казалось, что сами стены гремят и стонут от ударов незримых плетей. Алексею приходилось кричать, чтобы его голос не смыло встречной волной.

– Женя, что это за хрень? – ещё раз выругался он.

Новиков будто заколдованный застыл у входа и заворожённо смотрел, как бьётся исполинское сердце.

– Клото… – внезапно произнёс Евгений, а потом выронил на пол автомат и медленно поплёлся к машине.

Алексей замешкался на пару секунд, но потом подбежал и попытался его остановить:

– Женя, ты что творишь?! Не приближайся, это опасно!

Новиков медленно повернулся к нему с остекленевшим взглядом, а на глазах заблестели слёзы.

– Прости… – прошептал он почти беззвучно.

Тут же металлическое сердце на мгновение остановилось, а потом разорвало реальность на части.

Часть III. Сингулярность. #000

18 лет до начала цикла

Говорят, что истоки всех действий, помыслов и тот выбор, который мы совершаем в сознательном возрасте, уходят корнями в далёкое детство. Всё, что мы видим и слышим, каждый социальный опыт, эмоции и переживания, оставляющие глубокий след в душе, превращаются в самые яркие воспоминания и становятся строительным материалом для личности. Любой, даже мимолётный, взмах крыла эмоциональной бабочки в прошлом может вызвать целую бурю во взрослой жизни, изменить судьбу целых поколений.

Детство Алексея Максимова невозможно назвать простым и весёлым. Строгие и требовательные родители с малых лет начали воспитывать в ребёнке будущего гения. Они видели в чаде реализацию собственных амбиций и утраченных возможностей. Стандартная ситуация для многих семей, сломавшая немало детских судеб и извратившая бесчисленное количество душ.

Алексей рос очень тихим и замкнутым мальчиком. У него почти не было друзей, а всё свободное время он проводил за книгами и учебными курсами, наблюдая в окно, как другие дети весело резвятся во дворе и «прожигают свои бесполезные жизни», как любила говорить его мать. Даже школу ему выбрали с уклоном в математику и физику, которую он, безусловно, закончил с золотой медалью и с кучей грамот за успехи в учёбе. После он поступил в самый престижный физико-технический институт в стране, носивший имя великого гения Тимирязева, где получали образование многие выдающиеся учёные страны и совершались важные научные открытия. При этом Максимов оставался глубоко несчастным и одиноким человеком, который жаждал совсем иных достижений. Он мечтал обрести друга, с кем можно просто поговорить и разделить тягость новых лет учёбы.

Однажды внимание Алексея привлёк один очень странный парень, с которым он учился на одной кафедре, хотя и на разных специальностях. Они часто пересекались на совместных лекциях и в коридорах института. Выглядел тот вполне обыкновенно: высокий, стройный, с удлинёнными тёмными волосами и с широкой улыбкой, которая подолгу не сползала с его лица, пока он находился в кругу друзей. Парень сильно отличался от Алексея характером – казался более открытым, общительным, компанейским, иногда слишком развязным и прямолинейным, при этом в нём было что-то необычное и даже странное. На переменах между лекциями тот мог резко измениться в лице, уйти в себя и раствориться в собственных мыслях, где долгое время витал в неизвестных измерениях. Иногда он вовсе удалялся в другой конец коридора, чтобы побыть в одиночестве и почитать какую-то книжку, которую часто носил с собой. Такое странное поведение всегда вызывало у Алексея диссонанс и непонимание. Как может такой открытый с виду человек так быстро запираться в себе и бежать от чужого внимания? Для Максимова это стало очередной необъяснимой, но интересной загадкой, которую он непременно вознамерился разгадать.

В один из дней Алексей набрался смелости и подошёл к чудаковатому парню, когда тот снова сидел на подоконнике в коридоре и с застывшим взглядом смотрел сквозь открытые перед ним страницы очень старой и потрёпанной книги. Когда Максимов, словно шпион, бесшумно приблизился к нему, то смог, наконец, прочитать название на потёртой обложке.

– «Мифы и легенды Древней Греции», – тихо пробормотал Алексей и хмыкнул от удивления.

Парень вздрогнул от неожиданности, будто его вырвали из глубокого транса.

– Эй! Ты чего так пугаешь? – возмутился он.

– Ой, простите, я не хотел. Просто увидел занятную книгу в ваших руках, и мне стало интересно, – впервые за долгое время соврал Алексей, и получилось у него не слишком убедительно. – Любите мифы Древней Греции?

– Типа того, – буркнул парень, косо поглядывая на застенчивого юношу в очках и с растрёпанными волосами, а потом добавил: – Любимая книга из детства.

– Поня-я-ятно, – протянул Максимов, переминаясь с ноги на ногу. – А я мало читал художественных произведений, разве что в школе. Мама всегда говорила, что в них нет смысла, они не несут никакой практической пользы. Если что-то не несёт новых знаний, то оно бесполезно.

– Угу, – со скучающим видом промычал парень и посмотрел в окно. – Только это не художественное произведение, а памятник античной культуры. Так что твоя мама неправа.

Алексей пожал плечами, а потом спросил будто с ноткой обиды в голосе:

– А ваша мама всё разрешала читать?

– Она умерла задолго до этого, – сухо, но хлёстко ответил парень.

– Простите, я не… – Алексей вздрогнул так, будто его укололи очень острой иглой.

– Забыли, – отмахнулся парень, потирая пальцем пожелтевшие страницы книги.

Алексей совсем приуныл и несколько секунд боролся с невыносимым желанием сбежать из неловкой ситуации.

– Вас ведь Женей зовут, да? – пересилил он себя и продолжил допытываться до нового знакомого, желая быстрее сменить тему. – А я Алексей, мы с вами на одном потоке учимся. Только я, скорее, теоретик, – сказал он будто извиняющимся тоном и почесал в затылке.

– Поздравляю, – буркнул Женя, а потом захлопнул книгу и окончательно отвернулся к окну.

– А ещё мы учились в одной школе, – не унимался Максимов. – Правда, в параллельных классах, но я вас помню. Хотя вас тогда вся школа знала. – Он чуть слышно хихикнул, но тут же смущённо опустил взгляд. – Я помню, как пару лет назад вы устроили короткое замыкание в классе физики и чуть не спалили всю школу. Шуму тогда было много.

Парень бросил на Алексея гневный взгляд, отчего тот вздрогнул и отступил на шаг.

– Это было не короткое замыкание! – завёлся Женя, словно его задели за живое. – Кто же знал, что в школе такие дерьмовые пробки, которые совсем не держат напряжение? Это был мой главный проект для научной выставки – компактная ионная ловушка для заряженных частиц, я столько времени на неё потратил! – Он горестно вздохнул и махнул рукой. – Кто же знал, что она потребует столько энергии. Даже в моём гараже всё работало, а в хвалёной научной школе сразу сгорело.

– Поэтому вы решили поступать на инженерную специальность? – поинтересовался Максимов, но тут же осёкся, почувствовав на себе новую волну ненависти.

– Слушай, чего тебе вообще нужно, что ты всё допытываешься? – грубо ответил Женя.

– Да я просто… – потерялся Алексей и сделал ещё шаг назад. – Знакомлюсь со всеми, ищу друзей.

– Так ты их точно не найдёшь, – отрезал парень.

– Простите, я думал, раз вы любите изобретать, то… – лепетал Алексей всё более затухающим голосом.

С мрачным выражением на лице он отошёл к соседнему окну и тоже уселся на подоконнике, наблюдая за компаниями студентов в другом конце коридора. Женя с тяжестью выдохнул, потёр глаза и покачал головой, недовольный самим собой.

– Ладно, извини, я не хотел грубить, не обижайся, – внезапно сказал он. – Для меня это больная тема. Не терплю неудачи, особенно когда они не по моей вине. А инженерных навыков действительно не хватает.

– Ничего, я понимаю, – с грустью в голосе отозвался Алексей.

Чувство вины продолжало терзать Евгения. Он скорчил мученическую рожу, огляделся, будто боялся, что их подслушают, и вновь обратился к застенчивому парню:

– Так ты, значит, теоретик, да?

Алексей молча покивал.

– А ты что-нибудь слышал о Мойрах? – продолжал Женя, немного приглушив голос.

– Немного. В основном то, что читал в школе. А что?

– Клото, Лахесис, Атропос – богини судьбы в древнегреческой мифологии. Они прямое олицетворение покорности человеческой судьбы, фатализма, смирения людей перед силами природы, которые они не в силах понять и постичь. Мойры – три богини, в чьих руках сосредоточена вся власть над миром, людьми, всем сущим. Многим кажется, что Зевс – главное божество, что именно он руководит Олимпом, держит власть в своих руках, но нет. Миром правят те, кто плетут нити жизней, определяют судьбу, решают, кому жить, а кому умирать. Вот истинные вседержители.

Женя задумался, а потом немного смутился, будто раскрыл что-то очень личное. Он скромно и с грустью улыбнулся, продемонстрировав свою книгу.

– Это подарок от мамы из далёкого детства. Она часто читала мне её перед сном. Про великих героев и их подвиги, про коварство богов, а вот историю про Мойр она почему-то всегда опускала. Будто боялась, что миф про старух с веретеном, следящих за каждым шагом и управляющих судьбами, станет для маленького ребёнка причиной ночных кошмаров. Я не знаю. Я бы хотел у неё спросить, но к тому времени, когда сам научился читать и обнаружил эту историю, было уже слишком поздно. – Женя покрутил в руках книгу. – В принципе, она была права. Образ повелительниц судеб потом надолго впечатался в мой разум. Одно время я даже корил их во всех своих бедах. Представляешь?

Алексей пересел поближе к нему, глубже натянул очки и вкрадчиво поинтересовался:

– Так что же всё-таки случилось?

– Да это неважно, – громко выдохнул Женя. – Лучше скажи вот что, теоретик, ты веришь в судьбу?

– В каком смысле? – удивился Максимов.

– В прямом. В предопределённость жизни, что каждый наш шаг, каждое действие или слово заранее кем-то задано, что есть некая незримая сила, управляющая нашей судьбой. И что бы ни делали, как бы ни старались изменить свой путь, мы не в силах на что-то повлиять. Так ли это?

– Какой необычный и странный вопрос, – усмехнулся Алексей и немного растерялся. – Вы хотите спросить, верю ли я в существование в каких-то там богинь судьбы?

– Нет-нет, я вовсе не о том, – замахал руками Женя и покосился на книгу. – Это так, источник вдохновения, связь с прошлым. Я её даже не читаю, поскольку знаю наизусть, но когда смотрю на иллюстрации, то проникаюсь величием древней культуры, и это помогает думать, размышлять над некоторыми вещами. – Он отвёл взгляд в сторону. – Знаешь, меня с детства пугает неизбежность, будь то неотвратимость смерти или просто наша беспомощность перед силами природы, величием космоса и безграничностью Вселенной. Я чувствую на себе это невыносимое давление, ощущаю себя безвольной частичкой чего-то огромного, непостижимого, и это пугает до чёртиков. Неужели человек настолько бессилен даже перед обстоятельствами собственной жизни?

Алексей по-доброму улыбнулся, будто перед ним маленький беспомощный котёнок, который робко ищет свой путь. В каком-то смысле это действительно было так. Внутренний мир странного парня настолько сильно контрастировал с его поведением, что это невольно вызывало у Алексея желание помочь, вывести заблудшую душу к свету знаний.

– Вам знакома диалектика? – спонтанно спросил Алексей, чем вызывал у своего нового знакомого приступ удивления.

– Немного, читал об этом ещё в школе, а что?

– Диалектика – это наука о всеобщих законах и взаимосвязях, а конкретно о связях между причиной и следствием, частным и общим, а также между случайным и необходимым. Необходимый, в вашем случае, значит, как раз предопределённый, зависимый. Многие люди, кто начинают изучать науку, постигать законы природы, очень часто впадают в так называемый вульгарный материализм. Страдают фатализмом, когда им кажется, что всё кругом предопределено и строится на чётко прописанных законах, что любое последствие заранее известно и зашито в программный код Вселенной от самого её рождения. Будто весь мир всего лишь бесконечная дорожка из костяшек домино, которые всё падают и падают. Это как раз то, о чём вы говорили. В таком случае действительно выхода нет, как и сомнений, что каждая костяшка обязательно исполнит свою предначертанную роль. Понимаете, о чём я?

Женя нахмурил брови, пытаясь понять, куда клонит странный юноша с видом всезнайки.

– Ну-у, примерно, – с сомнением в голосе ответил он.

– Отлично! – радостно воскликнул Алексей, будто уже добился победы. – Но необходимо понимать двойственность любого явления в природе, что, помимо закономерного, в них существует и случайное. Вот представьте: идёте вы по улице мимо стройки, и тут на голову прилетает кирпич. Хлоп! – Алексей немного раззадорился и ударил одной ладонью об другую. – Последствие этого прилёта будет закономерное – скорее всего, вас не станет, а вот сам факт падения кирпича по отношению к вам является случайным. Ни в каких сводах божественных законов не прописан тот факт, что вы должны обязательно встретиться с куском летающего камня. И никакие древнегреческие богини не в силах это изменить. Зато вы можете! У вас есть сильнейшее оружие в борьбе со случайностью, а порой и необходимостью – человеческий разум. Если бы вы попытались осознать свои действия, понять возможные последствия от хождения рядом со стройкой и принять своевременные меры, то могли бы избежать этой трагедии. Именно познание окружающего мира и его законов дарует человеку власть над природой и обстоятельствами, только знание делает нас по-настоящему свободными. Так что ответ на ваш вопрос – нет, человек вовсе не бессилен, но, безусловно, очень слаб, и нам нужно сильно постараться, чтобы сломить иго обстоятельств. Но ведь именно поэтому мы пришли в этот институт, не так ли?

Женя довольно ухмыльнулся и впервые посмотрел на собеседника с большим уважением.

– Да, именно поэтому я здесь, ты абсолютно прав. Как всё красиво живописал, аж до мурашек. Тебе нужно обязательно идти в аспирантуру и читать лекции, язык у тебя явно такой же острый, как и ум.

– Ой, нет, что вы, – покраснел Алексей. – Я не люблю выступать на публике.

– Ну и зря, такой талант пропадает. А вообще, в своих размышлениях я приходил к таким же выводам. Я потому и заинтересовался наукой. Искал способы изменить мир, экспериментировал, строил всякие устройства. Одно время любил романы про путешествия во времени, бредил идеей создать машину времени, вернуться в прошлое…

– Путешествия во времени невозможны, это антинаучно! – внезапно отрезал Алексей.

– Да знаю я, знаю… – с грустью подтвердил Женя. – Это было ещё в детстве. Когда я начал погружаться в науку, то очень быстро понял, что такое бывает только в сказках, а реальность оказалась очень жестокой и… сложной. Я погружался всё глубже и глубже в строение материи, и чем больше узнавал, тем сильнее терял уверенность в собственных силах. – Он вздохнул и повертел книгу в руках. – Я иногда люблю вот так уединиться с книжкой, чтобы просто подумать, поразмышлять о коварствах судьбы. Но никогда не оставлял идею изменить мир. В нём столько ужасного, столько неправильного. Чувствую, что я уже очень близко, чтобы раскрыть тайны Вселенной, что ответы где-то там, внутри, нужно лишь копнуть ещё немного глубже. И тогда мы сами станем богами, Алексей, сможем трактовать миру свою волю. Больше никакого горя или болезней, больше никаких войн и катаклизмов, нужно только найти тот общий закон, о котором ты говорил, и тогда мы будем властвовать над обстоятельствами.

Алексей не знал, как реагировать на подобные откровения, поэтому выразил на лице все эмоции сразу и нервно поскрёб ногтями щёку.

– Ого, вот это у тебя планы.

– Считаешь, плохие?

– Глобальные, я бы сказал.

– Но мы ведь пошли в науку, чтобы изменять мир, разве нет?

– Пожалуй, что да.

Сначала Максимов немного растерялся, но потом подумал, что в словах Жени действительно кроется зерно истины, то, о чём думают многие молодые учёные, выбравшие стезю науки, но зачастую боятся себе признаться. В конце концов, в этом заключается исторический путь человека – через познание разорвать оковы своей природы и подчинить судьбу своей воле, господствовать над обстоятельствами, а не подчиняться им. В этом Алексей был полностью согласен со своим новым чудаковатым знакомым.

Небольшую неловкую паузу разрушил громкий и трескучий звонок, раздавшийся во всех коридорам института и возвещавший о начале следующего занятия. Алексей с облегчением выдохнул. Он хотел уже соскочить с подоконника и отправиться в лекционный зал, но тут мимо них промчалась одна из студенток, отчего он моментально оцепенел и украдкой проводил её взглядом. Невысокая, худенькая девушка с длинными и чёрными как смоль волосами и такими же глубокими, как бескрайний космос, карими глазами добежала до дверей зала, обернулась на секунду и заскочила внутрь. Когда Алексей поймал на себе её взгляд, то тут же отвёл глаза в сторону, что, естественно, не осталось незамеченным. Наблюдая за своим робким приятелем, Женя самодовольно хмыкнул.

– Что, однокурсница из твоей группы? – ехидно улыбаясь, спросил он.

– Да, Катя, – мечтательно ответил Алексей, а потом добавил: – Она красивая.

– Симпатичная, согласен, но немного не в моём вкусе. А ты чего тушуешься? Давно бы познакомился, если нравится.

– Нет, я не могу, – затряс руками Алексей и закрутил головой. – Вряд ли она обратит на меня внимание. Такие девушки на недосягаемой высоте.

– С такими мыслями так точно. На какой ещё высоте? Она же не с Марса прилетела, – хихикнул Женя и решил подбодрить: – Больше уверенности в себе, друг. А вообще, причёсывайся хоть иногда, бороду отпусти, чтобы мужественнее выглядеть, и от девушек отбоя не будет. Хоть с Марса, хоть с Венеры, точно тебе говорю.

– А сам тогда чего без бороды? – пробурчал Алексей.

– Так у меня и девушки нет! – рассмеялся Женя. – Видишь, рабочий совет.

– Ладно, пойду я, – отмахнулся Алексей и соскочил с подоконника. – Лекция скоро начнётся.

– Давай, дерзай, теоретик. Возможно, ещё свидимся.

Женя посмотрел ему вслед, потом покрутил в руках свою любимую книгу, с грустью вздохнул и тоже направился на занятия.

* * *

16 лет до начала цикла

Очередной учебный день в институте имени Тимирязева проходил как обычно. Ничто не предвещало серьёзных перемен или судьбоносных событий. Семестр только-только перевалил за середину, и большинство нерадивых студентов даже не помышляли о том, чтобы готовиться к экзаменам или хотя бы поинтересоваться, что произошло в первой половине прошедших занятий, которые они не посещали. Но Алексей Максимов был не таким. Он стойко и ответственно продолжал грызть гранит науки, показывая пример другим студентам и вызывая ненависть у ленивых, но очень завистливых однокурсников. На одной из больших перемен он решил не отлучаться в столовую, как это делали остальные ребята, а занялся подготовкой к курсовой работе. Нужно было придумать план, составить график и набросать тезисы. У него были огромные надежды на свою дальнейшую научную карьеру, и поэтому он ответственно подходил к процессу обучения. Алексей выбрал себе уединённое место в конце большой аудитории и с головой погрузился в размышления, но насладиться полётом творческой мысли ему так и не удалось. Сразу после звонка на перемену, с грохотом отворяя дверь, в аудиторию влетел его хороший друг Женя Новиков. Он сильно запыхался, пока спешил добраться сюда, его глаза горели, а всё тело трясло от нетерпения. В своих руках он крепко сжимал свёрток какого-то журнала. Поискав глазами друга и обнаружив его в конце аудитории, он буквально засветился от счастья и тут же ринулся к нему, чуть не перевернув по пути стол. Женя с размаха бросил журнал на стол перед Алексеем, чем немало его напугал.

– Эй, ты чего! – воскликнул Максимов, чуть не свалившись со стула. – Сдурел, так подкрадываться?

– Ты это видел? – возбуждённым голосом спросил Женя, пуча глаза и переводя дух, при этом указывая на журнал «Наука и жизнь», лежащий на столе.

– Что «это»? – недовольно ворчал Алексей, собирая в кучу свои рабочие тетради.

– Ты читал свежий номер?

Новикову никак не удавалось собрать мысли в кучу, он просто пыхтел и продолжал упрямо демонстрировать журнал.

– Нет, конечно, когда бы я успел? Заняться мне больше нечем, только «научпоп» читать.

– Ты чего?!

Возмущению Жени не было предела. Он начал быстро листать журнал, а потом остановился на одной статье и ткнул пальцем в заголовок, кричащий о своей полной безвкусице: «Известный физик Иоганн Штейнмайер доказал существование параллельных миров».

– Вот, читай! – восторженно воскликнул Женя.

– И что это? – Лицо Алексея перекосило от омерзения.

– Ты не обращай внимания на заголовок, прочти!

Максимов неохотно взял в руки журнал, поправил очки и начал быстро бегать глазами по строчкам, а его друг развернул стул у соседней парты и уселся прямо перед ним, постукивая ногами в нетерпеливом ожидании.

Взбудораженные возгласы Жени, разносившиеся по всей аудитории, не остались не замеченными другими студентами. Главный объект обожания Алексея – миловидная девушка по имени Катя – в это время общалась со своими подругами и, когда заметила шумного юношу из другой группы, тут же расцвела и засияла широкой улыбкой. Затем тихо подкралась к Новикову со спины и мягко дотронулась до плеча.

– Женя, привет! – игриво пропела она.

Он быстро обернулся и одарил её в ответ дежурной улыбкой.

– Привет, Кать, – сухо обронил он и вернулся к созерцанию задумчивого лица своего друга.

Алексей выглянул из-за журнала, посмотрел поверх очков сначала на Женю, потом на Катю, нахмурился, почесал свою аккуратно стриженную бородку, к которой ещё никак не мог привыкнуть, и снова углубился в изучение статьи.

– Что у вас за шум, а драки нет? – поинтересовалась Катя.

– Да вот, готовимся покорить весь мир, – гордо заявил Женя и выпятил грудь вперёд. – Слышала про новую теорию Штейнмайера?

– Штейн… кого?

– Иоганн Штейнмайер, физик мирового уровня, ты что, разве не слышала? Ты же вроде теоретик? Чему вас только учат.

– Физике учат, – с обидой в голосе ответила Катя. – А не пантеону современных бездарей.

Услышав это, Алексей чуть заметно улыбнулся и довольно крякнул.

– Это ты, что ли, её научил? – спросил у него Женя, а потом повернулся к девушке: – Не общайся с ним больше, он плохо на тебя влияет.

Катя хихикнула и прикрыла рот рукой. Алексей тем временем дочитал статью, небрежно бросил журнал на стол и перекрестил руки на груди.

– Так и что я должен здесь увидеть? – спросил он разочарованно. – Какое-то вульгарное использование матрицы Рудовского, ещё и с примесью мифов и городских легенд. Очередной сумасшедший для заголовков жёлтой прессы.

– Ты чего, это же Штейнмайер! – возмутился Женя.

– Ну и что? В прошлом, может, и заслуженный учёный, а теперь лишь безумный старик с бредовыми идеями. Параллельные реальности? Ты серьёзно?

– Да забудь ты про эти реальности, очисти этот текст от мистической шелухи, в корень смотри, в саму суть теории. Это оно, Лёша!

– Оно?

– Конечно! То, что мы так долго искали, – ключ к познанию Вселенной, к её внутреннему устройству. Теория Штейнмайера приоткрыла нам дверь в саму кузню Бога!

– Это скорее гипотеза, а не теория, – пробурчал в ответ Алексей.

– Да какая разница, Лёша?! Что ты вечно ворчишь? Посмотри в глаза фактам, это настоящий прорыв, то, о чём мечтали люди с самого зарождения науки, – заглянуть за кулисы сотворения мира, понять механизм образования вещества.

– Квантовые флуктуации известны давно, ничего такого он не открыл.

– Может, и так, но он первый сформулировал законы их появлений и влияние на структуру вещества. По сути, он показал, как образовываются новые частицы, как встраиваются в текущую матрицу мира, как перестраивают её. Ещё никто в мире не осознал важность этого открытия. Все видят глупости про параллельные вселенные, но мы должны быть выше этого, должны извлечь здравое научное ядро и использовать его.