Текст книги "Клин"

Автор книги: Андрей Буторин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

Глава двадцать восьмая
В мышеловке

Сперва я даже немного растерялся, не сразу сообразил, что же мне делать дальше. Но к действию меню подтолкнула прорезавшая наступившую тишину автоматная очередь. Стреляли из окна третьего этажа здания. И стреляли по Анне!

Я начал стравливать веревку. Быстро, но в то же время не настолько, чтобы она вырвалась из рук или чтобы девушка приземлилась чересчур жестко. Я смотрел на Анну и к своему ужасу разглядел, что ее разодранный и выпачканный запекшейся кровью комбинезон окрасился алым. Эти сволочи в нее только что попали!..

Вероятно, это же увидел и Серега, поскольку по окнам ударило сразу несколько очередей.

Я зарычал в бессильной злобе и увеличил скорость веревки. Скользя в ладонях, она обжигала мне кожу, я видел, как, побывав в моих руках, она меняет цвет на красный, но, честное слово, я совсем не чувствовал боли и думал только об одном – жива ли наша Анна.

И вот наконец ее тело подхватил и опустил на асфальт Сергей. Я отбросил ненужную больше веревку и, срывая с плеча автомат, бросился к ним. Первым делом, как ни странно – наверное, во мне и правда начали развиваться навыки сталкера, – я оценил защищенность этого места от вражеского огня и сделал вывод, что нужно перенести девушку чуть левее, за кирпичную кладку, о чем тотчас и сказал брату. Он не стал возражать, сразу осознав мою правоту. Когда он поднял окровавленную Анну, та негромко застонала, и я едва не запрыгал от радости – она была жива! Мой взгляд упал на непонятный предмет, лежавший в самом центре бывшей аномалии. Это было нечто блестящее, желтовато-красное. Сначала мне показалось, что это часть разорванного зомби, но, приглядевшись, я понял, что это не так – слишком уж вычурным, даже по-своему красивым выглядел это предмет. Впрочем, образован он был наверняка и из сталкерских останков – в нем различимы были причудливо изогнутые и закрученные кости. С некоторым запозданием до меня дошло, что это оставшийся после «карусели» артефакт. Но поскольку я понятия не имел, какими свойствами он обладает, то и не собирался его подбирать – не до этого было.

И тогда Анна, которая все еще была на руках моего брата, открыла вдруг затуманенные болью глаза, и ее взгляд упал на красно-желтое образование.

– Душа… – пролепетала она почти беззвучно. – Дайте мне душу…

– Все хорошо, Анюта, все хорошо, – неслыханным мною ранее тоном ласково заворковал Серега, опуская девушку под прикрытие кирпичей. – Сейчас мы тебя перевяжем, сделаем укольчик, и все с твоей душой будет в порядке. И с телом тоже.

– Там душа… – одними глазами показала Анна на артефакт, и я сразу догадался, что она говорит вовсе не о мифической религиозной субстанции. Видимо, так этот самый артефакт и назывался!

Я быстро поднял его и поднес к девушке.

– Это «душа»?

Анна слабо кивнула. Ее рука дрогнула, но так и не смогла приподняться, чтобы взять у меня артефакт. Тогда я положил его рядом с ней.

– На меня… – прошептала Анна.

Я осторожно положил «душу» на окровавленную грудь девушки. От вида ее ран я едва не зарыдал, понимая, что в данном случае вряд ли помогут и чудодейственные лекарства этого времени. Я быстро отвернулся, чтобы выступившие слезы не заметил Сергей, хотя ему, по-моему, было сейчас вовсе не до меня – состояние Анны произвело удручающее впечатление и на брата.

Я поднял руку, чтобы смахнуть слезы, но так и не донес ее до глаз… Моя ладонь была абсолютно здоровой, без малейших признаков содранной и обожженной веревкой кожи!.. Я посмотрел на вторую ладонь – то же самое! Да что же это такое? Что за чудеса?..

– Что ты, что ты?! – внезапно услышал я сзади испуганные возгласы брата. – Лежи! Не вставай!..

Я быстро обернулся. Анна была уже на ногах и с усмешкой смотрела на Сергея.

– А чего мне лежать? У нас что, послеобеденная сиеста?.. Так я что-то не припомню обеда… Кстати, жрать хочу как бегемот! Дайте что-нибудь скорей, а то помру.

Недоуменно переглянувшись с братом, мы одновременно скинули с плеч рюкзаки и вскоре уже кормили нашу чудесным образом исцеленную наставницу колбасой, хлебом, холодными консервами – в общем всем, что было у нас съедобного. Я, откровенно говоря, тоже был зверски голоден и, не удержавшись, откусил немного колбасы. Анна же съела все. Она заглатывала продукты, как мне показалось, даже не жуя. И впрямь словно прожорливый бегемот.

Поняв, что есть больше нечего, девушка, сыто отдуваясь, стала оправдываться:

– Это после «души» такой побочный эффект… Зато основной!.. Это же просто чудо, что здесь вдруг оказалась «душа»! Очень редкий и очень-очень полезный артефакт, между нами, девочками. Он буквально за секунды восстанавливает здоровье человека, останавливает кровотечения, заживляет раны…

– Да, это чудо, – и впрямь как на сказочное чудо хлопал на девушку глазами Сергей. – Но она здесь оказалась не вдруг…

– Кстати, а где это мы? – стала озираться вокруг Анна.

– Ты совсем ничего не помнишь? – спросил я.

– Помню бой… Мы с Матросом ползли к лесу. Потом – вспышка, боль… Больше ничего. Так что все-таки случилось? Где мы?..

Девчонка собралась выйти из-за штабеля кирпичей, но мой двоюродный брат схватил ее за руку.

– Не высовывайся! Мы в лагере «свободовцев».

– А почему мы здесь?.. – заморгала Анна.

И мы с Серегой, перебивая друг друга, торопливо и кратко рассказали ей, что с ней случилось, и что, собственно, предприняли для ее спасения мы.

Анна была откровенно ошарашена.

– Вы пошли выручать меня?.. – прошептала она. – Пошли почти на верную гибель?.. Ведь вы спокойно могли возвращаться домой! Я ведь вам больше была не нужна!..

– У вас что, все тут такие, в вашем будущем?! – не сдержавшись, выпалил я.

– Какие «такие»?..

– Белые и пушистые, – мрачно процедил Серега и сплюнул. – В гробу я видал такое будущее.

– Да я… – залепетала вмиг покрасневшая Анна. – Да вы… Простите!.. То есть спасибо!.. То есть я хотела сказать…

– Ты лучше ничего не говори, – отрезал Сергей. – Тем более такого, что ты только что наговорила. Да и не до разговоров сейчас. Командиром группы назначаю себя. Слушайте все сюда. Сталкеров-зомби у нас осталось всего восемнадцать… э-э-э… человек. Чуть больше половины от первоначального состава. Здесь же, по предварительным прикидкам, не менее тридцати вражеских бойцов. Думаю, даже больше. Здание они знают прекрасно, в отличие от нас. Разумеется, все входы-выходы они держат под постоянным прицелом, а нам даже пока неизвестно, где именно расположены эти входы-выходы. Пока мы их ищем, в нас будут стрелять из окон, из-за всевозможных укрытий, так что, когда мы доберемся до входа в здание… если мы до него доберемся – нас хорошо если останется половина. Остальных перебьют, когда мы будем пересекать дверной проем.

Брат сделал паузу, и я сразу же ею воспользовался.

– И что ты предлагаешь? Взять их в осаду?

– Каким образом?

– То есть… ты предлагаешь отступить?.. – сдвинула брови Анна.

– Мы никуда и не наступали, – хладнокровно посмотрел на нее Серега. – Я предлагаю просто уехать. За воротами стоит джип бандитов, им мы и воспользуемся. Грузовик же взорвем, пара гранат у нас есть, так что погони можно не опасаться.

– Но мы же собирались их всех уничтожить, искоренить дотла! – сжав кулаки, воскликнул я.

– Мы не знали тогда, каким будет расклад. В данных же обстоятельствах я считаю риск от подобной «карательной операции» неоправданным. Нашей основной целью было освобождение Анны. Мы ее достигли. Все, объявляю отход. Возражения не принимаются.

Анна презрительно фыркнула, но спорить почему-то не стала. А меня обуяла такая досада, мне так хотелось отомстить этим фашистам за все, что я едва сдержался, чтобы не наговорить брату обвинительных колкостей. И хорошо, что сдержался. Ведь на самом-то деле мой двоюродный брат не заслуживал никаких обвинений, особенно в трусости. Не замутненной досадой и гневом частью рассудка я хорошо понимал, что Сергей прав. Шансов на то, что мы перебьем всех врагов и уйдем отсюда живыми, было очень мало. Честное слово, я не думал в тот момент о себе. Но я представил, что если во время этого неравного боя погибнет мой брат – я не прощу себе этого до конца своей жизни. А если погибнет Анна… Ну, тогда я не знаю, зачем мы вообще сюда приезжали – проще было и впрямь сразу отправиться в «Клин». Если же они погибнут оба, мне лучше всего будет пустить себе пулю в лоб. Или, как герой войны Анатолий Бредов – да и не только он один, – взорвать себя вместе с врагами гранатой. «Кстати, о гранатах, – подумал я, – надо будет попросить у Сереги одну, на всякий случай».

Отвлекшись на эти мысли, я почувствовал, что горечь досады стала чуточку меньше. А Сергей уже строил «солдат» двойным кольцом вокруг нас, чтобы нам можно было под таким «полуживым» прикрытием миновать открытое пространство, отделяющее нас от ворот.

– Вперед, пригнувшись, к воротам – марш! – скомандовал брат, и тут же, словно услышав именно эту его команду, в сторону ворот двинулись зомби. Правда, они не пригнулись – напротив, вытянув шеи, крутили головами, высматривая врага, – так что ясно было, что ими Сергей управлял отдельно и, что называется, невербально.

Мы же, вплотную прижавшись другу к другу, пошли в середине «защитного кольца» из тел мертвых сталкеров. Стоило нам выйти из-за кирпичного штабеля, из окон зазвучали выстрелы, вокруг нас засвистели пули. Я отчетливо слышал, как они с отвратительным влажным чмоканьем входили в тела зомби. Сразу несколько из них стали еще сильнее спотыкаться и покачиваться. Наконец один упал. У сталкера-зомби, идущего прямо передо мной, лопнула вдруг и как оброненный арбуз разлетелась на куски голова, обдав меня новой порцией мерзкой слизи – что самое противное, на сей раз она заляпала мне и лицо. Пока я брезгливо утирался рукавом, упал еще один идущий впереди меня зомби, и я едва не растянулся, споткнувшись о его тело.

Еще немного, и мы бы остались совсем незащищенными от вражеских пуль – с нами шли всего шестеро мертвых «солдат». К счастью, ворота были уже в двух шагах и вскоре мы стояли под надежной защитой бетонных плит забора.

Да, под надежной… От «свободовцев» и бандитов с той стороны, откуда мы только что выбрались. Но беда поджидала и с этой. По отворотке от главной дороги к нам бежала целая толпа вооруженных людей! Не знаю, хоть и говорят, что у страха глаза велики, но человек тридцать атаковало нас точно. С грозным торжествующим ревом, с автоматной стрельбой – все как положено при самой настоящей, без дураков, атаке. В те стремительные мгновения мне некогда было размышлять, и я уже позже смекнул, что придумка у этих гадов была, что называется, с запасом. Рассуждали они, видимо, так: когда Анна погибнет в аномалии, нам ничего другого, кроме как ретироваться, не останется. Тем более, из здания по нам будет вестись стрельба, чтобы мы поверили, что все наши враги собрались там. На самом деле в здании засело всего несколько человек, для создания такой видимости, а основная ударная сила «свободовцев» и бандитов пряталась где-то дальше по дороге. Те, кто был в здании, передали им, видимо, по рации или с помощью КПК о том, что мы уходим, и основные силы подтянулись к лагерю.

– Назад! – заорал нам Серега. – За ворота, быстро! И сразу – бегом к складу! Ждать меня там!

Мы с Анной не стали задавать вопросов – делать такое в бою просто глупо, да и времени у нас на это не было. К тому же не знаю как Анна, но я уже доверял интуиции брата целиком. Да и не только, думаю, в одной интуиции там было дело.

Поэтому мы с девушкой быстро вернулись во двор лагеря «свободовцев» и, пригнувшись, помчались к открытым железным воротам склада, ангара, или что там на самом деле это было за сооружение. В руках у Анны я увидел автомат и успел удивиться, когда и где она умудрилась его взять. Впрочем, мысль была глупой – такой опытный сталкер как Анна просто не мог обходиться без оружия, а взять его можно было у тех же расстрелянных зомби.

По нам, разумеется, тут же открыли огонь из окон. Одна пуля шлепнула мне в левую руку, отчего та сразу повисла тяжелой плетью, а вторая настигла меня уже возле самых ворот, продырявив комбинезон сбоку, где не было защитных пластин бронежилета. Насколько я смыслю в анатомии, она вонзилась мне в печень.

В глазах моих потемнело от боли, но я по инерции пробежал еще два-три шага и рухнул уже под защитой бетонных стен. Рядом упала Анна. Уже теряя сознание, я повернул к ней голову, ожидая увидеть мертвые глаза девушки, но Анна, к огромному счастью, оказалась не только живой, но даже не раненой. Впрочем, не знаю – может, в нее и попадали вражеские пули, но ведь на поясе девчонки висел чудодейственный артефакт – та самая «душа», что один раз уже спасла ей жизнь. И как раз теперь Анна упала рядом со мной, чтобы передать артефакт мне. Момент передачи я не запомнил – наверное, все-таки потерял сознание, – но очень скоро понял вдруг, что у меня ничего не болит и безумно хочется есть. Но с едой в любом случае ничего бы не вышло – у нас ее попросту не было, – да и первоочередные, более жизненно важные задачи стояли перед нами несколько иные.

Вскочив на ноги, я осторожно выглянул во двор. По нему зигзагами мчался к нам Серега. Ворота в заборе были закрыты и их с трудом удерживали в таком положении трое сталкеров-зомби. Железные створки ворот гремели и содрогались от ударов снаружи – через верхние прутья было видно, какая мощь на них напирала. Было вполне очевидно, что зомби долго эти ворота не удержат. Всего три мертвых сталкера… Прямо как в моей любимой песне: «Нас оставалось только трое из восемнадцати ребят…»! И ведь впрямь – сейчас из восемнадцати. Хотя совсем недавно их и вовсе было тридцать три.

Но что теперь делать нам – тоже троим, только пока еще живым? Сергей как раз добежал до нас и сходу дал ответ на этот мой невольный вопрос:

– Вперед! Ищем вход в здание! Стрелять во все движущееся без раздумий!

Правда, у меня тут же возникла еще куча вопросов. Например, с чего мой брат взял, что отсюда есть вход в здание? Лично я видел, что двое больших деревянных ворот находились с его лицевой стороны, правда, закрытые. Ладно, может, у него опять сработала интуиция, и здесь тоже имеется какой-нибудь вход. Но зачем нам вообще лезть в это здание? Ведь мы окажемся внутри, как в мышеловке! Тем более, там нас тоже дожидаются «крысы», пусть и в небольшом количестве…

Но спорить в нынешней ситуации, как я уже говорил, было глупо, поэтому мы с Анной рванулись вперед. Сначала я увидел слева внизу, за невысоким металлическим ограждением, большое количество труб, задвижек и вентилей и понял, что никакой это не ангар, не склад, а скорее насосная станция или нечто подобное. Но сейчас это не имело никакого значения, и я вслед за Анной побежал вдоль этого ограждения и вскоре увидел справа в стене широкий проход. За ним перед нами открылось большое, вроде спортивного зала помещение, где явно и жили «свободовцы» – там стояли столы, пара диванов, железные кровати с засаленными, рваными матрасами. Справа к «залу» примыкало еще одно помещение, поменьше. Оно было совершенно пустым и как раз в него-то и вели те двое деревянных ворот, о которых я вспоминал ранее. Значит, мы и впрямь проникли в главное здание.

– Вперед, вперед! – скомандовал бегущий позади нас и постоянно оглядывающийся Серега. – Ищем лестницу на верхние этажи!

Искать нам ее не пришлось. На противоположном конце большого зала, один за другим, словно чертики из табакерки, возникли пятеро уже знакомых нам бандитов. Видимо, именно им и была отведена эта роль – создавать видимость присутствия в здании основной силы противника.

Но выскочили они вот так, скопом, совершенно напрасно; видать, не ожидали, что мы уже здесь. Я не раздумывая прошелся по ним очередью из «калашникова». Двое сразу упали. Остальные метнулись было назад, но их сразила спаренная очередь автоматов Сергея и Анны. Бандиты даже не успели выстрелить по нам, ни разу. Ничего, хватит с них, вволю настрелялись до этого!

Мы рванулись к ним – лестница наверняка была где-то там. Так оно и оказалось, и вскоре мы уже взлетели на второй этаж здания. Перед нами открылось заставленное токарными станками помещение. Вдоль одной стены тянулся ряд окон. Мы пробрались к ним и осторожно выглянули наружу. Окна выходили на задний двор с кирпичной водонапорной башней. Там никого не было видно. Тогда мы быстро прошли в смежное этому помещение, где тоже красовались станки, которых было еще больше, чем в первом. Здесь тоже были окна, сквозь которые виднелся знакомый до боли башенный кран. Большую часть двора закрывала крыша первого этажа – он выпирал относительно этого широкой и длинной ступенькой, но зато отсюда отлично был виден бетонный забор с воротами, железные створки которых были широко распахнуты. Через эти ворота во двор, громко переговариваясь и хохоча, неспешно входили наши враги. Их на самом деле было очень много – пожалуй, даже больше трех десятков. А спешить им и впрямь совершенно не стоило; они понимали, что деваться нам некуда. Мы были заперты в мышеловке.

Глава двадцать девятая
Кровавое пиршество

– Ладно, – сказал Сергей, когда мы отошли от окон к станкам. – Обидно, конечно, что мы так бестолково разбазарили гранатометы – сейчас как раз неплохо бы вдарить!.. Но на нет и суда нет. Давайте теперь разведайте по-быстрому, что тут еще имеется. В первую очередь меня интересует проход на третий этаж, выход на крышу, а также дополнительные пути снизу сюда, если они есть.

– А ты?.. – не удержался я от вопроса, видя, что брат определенно что-то задумал.

– А я пока побуду здесь, – не стал он посвящать меня в свои планы. – Давайте-давайте, вперед!

Собственно, здесь имелся всего лишь один проход помимо того, в который мы сюда зашли. Мы с Анной, держа наготове автоматы, быстро проскользнули в него и оказались в совсем небольшой комнате с дощатым полом и единственным окном. Я осторожно выглянул в него и увидел небольшую часть заднего двора, на котором лежали штабеля бетонных плит и кирпича, а дальше, за забором, простиралась заросшая пожелтевшей травой долина с холмами вдалеке.

Кроме окна в комнате была еще металлическая лестница, ведущая в квадратный открытый люк в потолке. Мы с Анной молча переглянулись, и я полез наверх первым. Оказался я на крыше, точнее, еще на одном широком выступе, на котором красовалась бетонная коробка третьего этажа, в которую вел открытый дверной проем. Я сначала заглянул в него с опаской, но увидев, что внутри никого и ничего нет, зашел в совершенно пустое помещение с рядом окон и еще двумя открытыми проходами.

Анна проследовала за мной и, подойдя сбоку к окнам, с предельной осторожностью заглянула в одно из них.

– Вот откуда по нам стреляли, – сказала она. – Весь двор как на ладони.

Я не стал искушать судьбу и проверять слова девушки – то, что стреляли именно отсюда, было понятно по россыпи блестящих гильз на полу.

Лишний раз выглядывать в окна не стоило еще и потому, что даже отсюда были слышны голоса и хохот наших врагов, любой из них мог заметить нас и открыть огонь. Так что я решил проверить пока два необследованных прохода.

Один из них выходил на маленькую, огороженную ржавыми железными перилами площадку. От нее спускалась до самой земли такая же ржавая железная лестница, один из пролетов которой был полностью разрушен, поэтому опасаться, что по ней сюда кто-то может забраться, не приходилось. С площадки был виден лишь небольшой кусочек двора с молоковозом.

Я вернулся внутрь помещения и проследовал к оставшемуся проходу, в котором только что скрылась Анна. Проход снова вывел нас на крышу второго этажа. Зато рядом с ним к стене была прикреплена вертикальная металлическая лестница, которая вела на самую высокую точку здания – крышу третьего этажа. Подниматься по ней мы не стали, иначе бы нас точно увидели снизу. Да и незачем было этого делать, все равно ничего интересного там быть не могло.

Таким образом, мы выполнили приказ моего двоюродного брата и могли теперь возвращаться к нему, чтобы всем вместе приготовиться к бою. Я считал, что лучше всего нам было оставаться на втором этаже и держать под прицелом лестничный пролет – только по нему к нам могли подняться «свободовцы» и бандиты. Правда, я не был уверен, что мы продержимся долго, но иного выхода я просто не видел. Странно, что хоть я и отчетливо понимал: скоро мы почти наверняка погибнем, – каких-то особых трагических переживаний я не испытывал. Вернее, жаль было лишь Анну и Сергея, а о себе горевать мне почему-то совсем не хотелось. Ну вот ни чуточки! То ли меня так закалила уже Зона, то ли я просто устал переживать и бояться, то ли мое подсознание надеялось втайне, что брат обязательно что-либо придумает, и в ближайшее время мы не умрем.

Сергей, вероятно, и впрямь что-то придумал. Во всяком случае, мою идею оставаться на втором этаже он не поддержал. Выслушав наш короткий доклад о результатах разведки, он спросил:

– Лестница отсюда наверх строго вертикальная или под наклоном?

Вопрос мне показался странным, но удовлетворить свое любопытство я не успел, Анна уже ответила Сереге:

– Вертикальная.

– Крышка на люке есть?

– Да, но без замка.

– Отлично, – коротко кивнул Сергей и скомандовал: – Быстро наверх!

У меня, опять же, возник вопрос: при чем здесь крышка, если откинуть ее под силу любому слабаку, – нам ведь нечем будет придавить ее сверху, разве что встать самим, но не стоять же нам на ней вечность!.. Однако и на сей раз я не успел ничего спросить – снизу по лестничному пролету уже грохотали шаги.

– Быстрей, быстрей! – подтолкнул меня двоюродный брат, и я побежал вслед за Анной в комнатушку с лестницей.

Сергей выбрался на крышу второго этажа последним. Закрыл за собой крышку люка и показал на короб третьего этажа.

– Туда! Живо!

Вообще-то его знакомые уже мне сосредоточенность и немногословность будто бы намекали на то, что брат опять «вселяется» в чьи-то головы, берет кого-то под свой контроль. Но он ведь сам недавно говорил, что не чувствует поблизости зомби. Что же тогда?

И когда мы вбежали внутрь короба и мы с Анной, выставив в дверной проем стволы автоматов, нацелили их на крышку люка, я наконец-таки все же спросил у замершего возле стены брата:

– Что ты придумал? Ты кого-то нашел?

– Скоро увидишь, – буркнул Серега. – Не мешай.

Ага, коли «не мешай» – значит, точно с кем-то законтачил. Чертовски любопытно, с кем! Но мешать в этом случае и правда не стоило.

И все-таки мы это сначала услышали, а не увидели. Снизу, со двора, раздался крик. Слов я не разобрал, но, по-моему, кто-то попросту выматерился. И в этом не было бы ничего удивительного, если бы не интонация. В голосе слышались изумление и ужас. Грешным делом, я даже сперва подумал, не вызвал ли мой двоюродный брат души погибших сталкеров. Подумал, разумеется, не всерьез, но мурашки по коже побежали, факт. А когда первый вопль подхватило и еще с десяток глоток, по мне уже забегало население средних размеров муравейника.

Я уже хотел подойти к окнам и посмотреть, что же там творится, но на улице началась стрельба – как мне показалось, совершенно беспорядочная, словно стреляли наугад или на самом деле по привидениям.

А затем началась настоящая звуковая какофония. По-прежнему вопили люди – причем не только от ужаса, но явно и от боли; по-прежнему раздавались безостановочные звуки стрельбы – причем в окна не залетело ни одной пули, наверняка стреляли не в нашу сторону; но самыми жуткими, отчего вдобавок к мурашкам и волосы мои поднялись дыбом, были теперь и новые звуки: свирепое звериное рычание, лязганье зубов, хруст перегрызаемых костей.

Первой не выдержала и подбежала к окну Анна.

– О боже!.. – ахнула она, и даже издали я сумел заметить, как побледнело ее лицо и округлились глаза. – Идите скорее сюда!

Я глянул на Сергея. Он тоже был бледен и выглядел очень уставшим, почти изможденным. Что бы ни происходило там, внизу, оно отнимало у моего брата очень много сил. К окну он так и не подошел – да и зачем, наверняка он все это «видел» и так. Только не своими и вряд ли вообще человеческими глазами.

А вот мне очень хотелось взглянуть на происходящее хотя бы одним глазком. Но и бросить свой пост я не мог, понимая, что вот-вот сюда полезут наши враги – не столько уже из-за нас, сколько спасаясь от преследующей их смерти.

– Я не могу уйти, – ответил я Анне, – прозеваем сволочей. Возвращайся тогда, а я гляну по-быстрому. Есть хоть на что смотреть?

– Вообще-то не знаю, стоит ли, – сказала, вернувшись к дверному проему, девушка. Она была по-прежнему очень бледной, темно-серые глаза на контрасте с белым лицом казались почти черными. – От такого зрелища можно в обморок хлопнуться…

Напрасно я принял ее слова за обычный речевой оборот. Когда я подошел к окну и выглянул во двор, то и на самом деле почувствовал, как подкатила к горлу дурнота, и зазвенело в ушах. Двор покрывал сплошной красно-серый ковер. Серым – точнее, черно-буро-серым – было его основание, состоящее из огромного количества всевозможных мутантов: псевдособак, слепых псов, кабанов, еще черт знает какой мерзости… Красными же вкраплениями в этом «ковре» были растерзанные, а точнее – терзаемые еще люди.

Выстрелы слышались уже весьма редко и глухо – вероятно, оставшиеся в живых скрылись в здании. Но и твари, разумеется, последовали за ними…

Заскрипел и с грохотом распахнулся люк. Я в три прыжка вернулся на место, но Анна успела уже выпустить короткую очередь, и я не увидел того, кто собирался составить нам компанию.

Сколько мы ни ждали – так больше никто из врагов и не повторил этой единственной попытки. Подозреваю, что больше было попросту некому это сделать. Во всяком случае, крики и выстрелы окончательно стихли – теперь снизу доносилось лишь многоголосое рычание, визг, скулеж, лай, а также хруст, хруст, хруст и чавканье…

Мне очень хотелось закрыть уши, чтобы не слышать звуков этого омерзительного пиршества, но Анна первой догадалась, что на самом деле нужно сделать.

– Матрос! – позвала она Серегу. – Уводи тварей, все кончено…

Сергей вздрогнул, перевел на девушку затуманенный взгляд и кивнул. Во дворе сразу послышались звуки движения: цокот многочисленных когтей по асфальту, скрип створок ворот, тяжелое дыхание убегающего прочь смертоносного полчища.

Я опять подошел к окну и выглянул в него уже безбоязненно. Из ворот вытекала темная живая река. Этот поток направлялся к главной дороге и поворачивал налево, теряясь затем за деревьями и неровностями рельефа.

– Эй! Ты чего?.. Держись! – услышал я вдруг возглас Анны и, обернувшись, увидел, как сползает по стене на пол закативший глаза Сергей.

– Вода! Нужна вода! – крикнула мне бросившаяся к Сереге девушка. – Я сделаю ему укол, а ты срочно поищи воду.

Я вылетел из помещения и метнулся к открытому люку. Подбежал и сразу направил ствол «калаша» в темный квадратный зев. Мутантов я сейчас не боялся, брат их увел, но мог остаться в живых кто-нибудь из «свободовцев» или бандитов – хотя сейчас я уже с полной уверенностью считал бандитами и тех и других.

Внизу было тихо. Держа автомат одной лишь правой рукой, что делало, в случае чего, прицельную стрельбу практически невозможной, я начал спускаться по отвесной железной лестнице. Только теперь я понял, зачем Сергей уточнял после нашей с Анной разведки, строго ли вертикальная эта лестница. Он уже тогда намеревался привлечь на нашу сторону животных-мутантов, и ему хотелось знать, смогут ли добраться до нас эти твари после того, как закончится его влияние на них. Между прочим, сейчас оно как раз и закончилось. Мутанты ушли, но вряд ли далеко. И, скорее всего, они хорошо помнили, что здесь у них остались недоеденными «охотничьи трофеи». А также трофеи потенциальные, еще не добытые. Так что я был более чем уверен, что твари скоро вернутся. Мне следовало действовать быстрей.

Встав на дощатый пол, я перехватил автомат поудобней и быстро провел стволом из стороны в сторону. Здесь, в этом маленьком помещении, никого не было. Не считая трупа у меня под ногами. Это был человек в костюме сталкера – скорее всего, член группировки «Свобода». Наверняка тот самый, которого уложила Анна, после того как он открыл люк, собираясь выбраться к нам. Я наскоро обшарил его рюкзак, но там, кроме аптечки и запасных магазинов к автомату, ничего не было. Что в общем-то и понятно – «свободовцы» были здесь дома, зачем им таскать с собой лишнюю тяжесть?

Я прошел через комнаты с токарными станками. В ближнем валялись два трупа с перегрызенным горлом, в дальнем мертвых тел было больше, около десятка. У двоих из них я нашел питье, но в первом случае это был напиток «Non Stop», а во втором и вовсе водка. И то и другое я на всякий случай забрал, но подумал, что вряд ли это будет хорошей заменой воде, и поиски не прекратил. К тому же в рюкзаке одного из убитых я нашел пару сухарей, и чувство сильнейшего голода тут же вернулось ко мне. Я схрумкал сухари в пару секунд, едва не сломав зубы, но голод от этого, как мне показалось, только усилился. А ведь Серега и Анна тоже были голодны. Правда, Анна сравнительно недавно довольно-таки неплохо поела, но тогда ее голод был вызван действием артефакта, сейчас она уже наверняка проголодалась по естественным причинам. А вот мой зверский голод, полагаю, имел двойственную природу: я хотел есть и просто потому, что давно уже этого не делал, плюс добавились также последствия от заживления моих ран той же самой «душой». Короче говоря, кроме воды нужно было непременно найти еще и пищу.

Спустившись на первый этаж, я обнаружил жуткую картину. Все огромное помещение было завалено окровавленными трупами. Если те, что я видел наверху, были относительно целыми, то здесь твари успели закусить своей добычей вполне прилично. От некоторых тел вообще остались одни полуобглоданные скелеты. Пол был залит кровью так, что пересечь этот «зал», не испачкав ботинки, было абсолютно невозможно. И ладно бы только кровью… Повсюду валялись оторванные от тел тошнотворные фрагменты, осклизлые багровые и сизые внутренности, обрывки – порой в несколько метров – омерзительных бледных кишок… А как жутко все это воняло!..

Я не смог удержаться от рвоты. И мне вовсе незачем было себя за это винить – сильно сомневаюсь, что нашлось бы много людей, чей организм среагировал бы в такой обстановке иначе.

Что хорошо – мне враз расхотелось есть. Но я понимал, что рано или поздно голод ко мне все же вернется. И, конечно, я ни на миг не забывал о своих друзьях. Тем более, Сергею срочно была нужна вода. Если бы не это, будь я здесь один, – непременно сбежал бы отсюда без оглядки. А так пришлось зажать нос и, стараясь заляпаться поменьше, пробираться к стоявшим на дальней от меня половине помещения столам и ящикам.