Текст книги "Клин"

Автор книги: Андрей Буторин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Кого? – задал я глупый вопрос. И очевидный ответ на него мне очень не хотелось услышать. Однако он прозвучал.

– Зомби. Не чувствую совсем, словно их вообще нету поблизости.

– А может, и впрямь… Вдруг, ну… выпрыгнули?.. – брякнул я еще большую глупость.

Но брату, похоже, эта версия не показалась совсем невозможной. Он поставил машину на ручник и вылез из кабины. Мне он велел оставаться на месте, и я принялся смотреть вперед, на темневшие под хмурым небом здания – туда, где страдала сейчас, не надеясь на спасение, Анна. И хорошо, если еще страдала, а не…

Додумать нехорошую мысль я не успел. Из-за забора показалась человеческая фигурка и направилась явно в нашу сторону. Я вспомнил про свой цейсовский бинокль, который лежал в рюкзаке Сергея. Но рыться в чужих вещах мне не хотелось, а тут вернулся и их непосредственный хозяин.

– Все на месте, – нахмурившись пуще прежнего, бросил Серега. – Херня какая-то!..

– Посмотри туда, – кивнул я на стекло.

Брат посмотрел. Рука его сразу же потянулась к автомату.

– Погоди, – остановил его я. – Глянь в бинокль. По-моему, у него нету оружия. Вообще, какой-то странный мужик. На монаха похож.

Сергей достал бинокль, ненадолго приложил окуляры к глазам, потом пожал плечами и дал бинокль мне.

Медленно бредущий к нам человек был и впрямь похож на монаха: он тяжело опирался на клюку и на нем был надет длинный, до пят, серый балахон с капюшоном. Если бы этот балахон был черного цвета, я бы точно подумал, что к нам идет неведомо откуда взявшийся здесь монах. К тому же у него еще имелась и длинная седая борода, которую я смог разглядеть уже и безо всякого бинокля.

– Может, поехали? – глянул я на брата. – Ну его! Время…

– Нет, давай подождем, – забрал у меня Серега бинокль и сунул его снова в рюкзак. – Что мы будем делать без наших солдат? Мне очень не нравится, что я перестал чувствовать зомби. Которые, между прочим, не разбредаются, а сидят себе в кузове как ни в чем не бывало. У меня почему-то такое ощущение, что здесь не обошлось без этого самого монаха.

Между тем, «монах» добрел наконец до нашей машины. Он оказался не просто старым, что я увидел еще через бинокль, а очень старым. Я бы дал ему все сто лет. Ну, девяносто уж точно! Темное, исхудалое лицо старца было испещрено морщинами так, словно было тщательно порублено тесаком. А вот глаза смотрели молодо и цепко.

– Надо поговорить, – сказал он, когда Сергей приопустил боковое стекло. Голос «монаха» тоже звучал твердо, с едва уловимым старческим дребезжанием.

– О чем?

– О королях и капусте, – растянул старик в подобии улыбки тонкие ссохшиеся губы под седыми жиденькими усами. – Но если вы не являетесь поклонниками творчества О’Генри, тогда можем и о вас.

– Простите, но нам очень некогда, – сухо отреагировал на шутку Серега. – Если вам просто не с кем поболтать, то…

– Мне есть с кем поболтать, – резко оборвал его «монах». – Хоть вы и перебили часть моих собеседников, полтора десятка так называемых бандитов в моем распоряжении покуда имеются.

– В вашем распоряжении? – с нажимом на слове «вашем» переспросил брат.

– Именно. Но не в полном, отнюдь. Между нами всего лишь соглашение – они в меру сил охраняют нас от возможных неприятностей, мы же, со своей стороны, не вмешиваемся в их дела.

– «Мы» – это кто? – хмуро спросил Сергей.

Тут я вспомнил о том, что говорила нам об обитателях Темной долины Анна, и вставил свое слово:

– «Монолит»?..

– Да какая разница, кто мы, – усмехнулся старик. – Поговорить-то нам стоит о вас. И нужно это в первую очередь вам же.

Мы с братом невольно переглянулись, обменявшись немым вопросом: что, дескать, будем с ним делать?

А «монах» вдруг жалобно закряхтел и помотал головой.

– Ох и молодежь пошла! Старый человек перед ними стоит, а они ему даже присесть не предложат. Хотя… – В усах старика снова мелькнула улыбка, а глаза хитровато блеснули. – Если уж начистоту, то я вас ничуть и не старше. Сергея Викторовича так и вовсе на десяток лет моложе. А с тобой, друг Фёдор, мы и вовсе по общим университетским коридорам в одно время бегали. Может, когда и сталкивались даже. Правда, я на физическом учился, а не на матмехе.

– В ЛГУ?!.. – разинул я рот. – Когда?..

– В ЛГУ, – кивнул старик. – Тогда же, когда и ты. Год поступления – пятидесятый, выпуск – в пятьдесят пятом году. Может, слышал когда: Никиров Игорь?

– Н-нет… – промычал я. – Н-не слышал…

Признаться откровенно, услышанное совершенно выбило меня из колеи, вогнало в настоящий ступор. Казалось бы, Зона должна уже была отучить меня чему бы то ни было удивляться. А вот поди ж ты!.. Я никак не мог осознать, что передо мной стоит не просто мой ровесник, одногодка, но и мой однокашник, с которым почти наверняка мы и впрямь не раз сталкивались в университетских аудиториях и коридорах.

Этот мой ступор оказался настолько сильным, что я даже не обратил внимание на то, что старик не только знает наши с братом имена, но и наш настоящий возраст, а также и то, где и даже на каком факультете я учился.

Серега, конечно, тоже был удивлен. Но он справился с растерянностью раньше моего.

– Федь, – сказал он, – а ну, подвинься. Пусть дедушка сядет.

Глава двадцать пятая
Беседа со старым ровесником

Я подвинулся ближе к Сергею. Старик, он же мой ровесник, забрался в кабину довольно легко для его, то есть нашего с ним более чем почтенного возраста.

– Только давайте поскорей, – попросил брат, – у нас на самом деле очень мало времени. Промедление в нашем случае смерти подобно. Причем в самом буквальном смысле.

– Я знаю, – кивнул наш странный собеседник. – Кстати, об этом я хочу поговорить тоже. Но сейчас вы можете не волноваться: пока я здесь – вашу наставницу не тронут.

– Ну да! – вырвалось у меня. – Откуда вы это знаете?

– Для начала давайте договоримся о том, как нам друг к другу обращаться, – улыбнулся старик. – Не подумайте, что это мелочь; при доверительном разговоре ничего не должно стеснять собеседников. Так что я предлагаю обращаться друг к другу на «ты» – ведь, по сути, мы с вами ровесники, а с Фёдором мы и вовсе одногодки. Но, поскольку выгляжу я куда старше вас и понимаю, что психологически вам трудно держаться со мной на равных, можете называть меня по имени-отчеству – Игорь Владимирович. Я же, с вашего позволения, стану называть вас просто по именам – Сергей и Фёдор. Годится?

Мы с братом кивнули.

– И все-таки, – сказал теперь Серега, – почему вы… то есть, ты так уверен, что Анну не тронут, пока ты здесь?

– Потому что таков был уговор.

– Уговор? – снова влез я. – Между кем и кем? Неужели ты…

– Спокойней, мой друг, – перебил меня Игорь Владимирович. – Не надо делать поспешных выводов.

– Но…

– Я же просил, спокойней, – положил на мою руку сухую ладонь старик. – Сейчас я все объясню. Дело в том, что у нас имеются определенные договоренности со всеми, кто живет рядом с нами в Темной долине. В том числе и с членами группировки «Свобода». Мы, если можно так выразиться, позволяем им жить рядом с нами. И не только за то, что они не мешают нам заниматься своими делами. Иногда мы просим их, – выделил он слово «просим», – сделать для нас кое-что, или, напротив, чего-то не делать. Разумеется, без фатального ущерба для них. В данном случае я попросил их не приводить в исполнение казнь, пока я нахожусь вне зоны лагеря.

– И вы уверены, что они послушались?

– Безусловно. Иначе просто не может быть. Они прекрасно осведомлены о наших возможностях. Думаю, и вы уже почувствовали это на себе.

– Ты имеешь в виду зомби? – насупился мой двоюродный брат.

– Именно. Теперь они подчиняются нам. И наше влияние, как видите, оказалось сильней.

– Но как ты это сделал?! – вскинулся Сергей. – Чем вы, черт возьми, тут вообще занимаетесь?

– Мы пытаемся найти общий язык с Зоной. А если точнее – с Ноосферой. Откровенно говоря, даже нам пока непонятно, что здесь первичней. Одной из гипотез вообще является то, что Зона, со всеми ее проявлениями, – это разумное существо, а Ноосфера – нечто вроде ее мозга. Только, похоже, что это мозг не одной только Зоны, поскольку Ноосфера, в ее общем понятии, существовала всегда, а Зона… Вероятно вы слышали о легендарной группе «О-Сознание»? Есть мнение, что Зона – продукт ее деятельности, что они могут как-то управлять ею, оказывать на нее некое влияние. Должен сказать, тут все гораздо сложней. Зона – не просто очень сложный объект. Она – нечто большее. Вряд ли мы когда-нибудь сможем ее до конца «осознать».

– Ты сказал «мы»? – заметил я. – Значит, ты тоже состоишь в «О-Сознании»?

– «О-Сознание» – тоже нечто большее, чем просто группировка. Тот, кто пытается «осознать», уже в какой-то мере может причислить себя к ней. Что же касается костяка, или, лучше сказать, головы группы – то нет, я не вхожу в число ее представителей. Но я бы не хотел заострять ваше внимание лично на мне. Я уже сказал, что занимаюсь нахождением общего языка с Зоной – для понимания моей роли этого вполне достаточно.

– И все же – как? – не унимался Серега. – Физически – как? Каким образом ты столь легко забрал мое влияние над зомби?

– Скорее не физически, а технически. Может, вы слышали о лаборатории Х-18? Так вот, сейчас я работаю именно в ней. Не стану вдаваться в физику процесса, но можете мне поверить, что у нас имеются технические возможности взаимодействовать с Ноосферой в некоторых достаточно узких направлениях. Должен заметить, уважаемый Сергей, что мы являемся всего лишь вашими последователями.

– Моими?!.. – Глаза моего брата, что называется, полезли на лоб.

– Разумеется, не лично твоими. Ведь ты же, прости меня за прямоту, был всего лишь простым исполнителем.

– Но я ничего не слышал ни о какой Ноосфере! В мое время это вообще считалось антинаучным понятием! Да и Зоны тогда никакой не было.

– Ну, до простых исполнителей не всегда доводят истинные цели. Чаще наоборот – делают все, чтобы они оставались для них неизвестными. Что же касается Зоны, то ее, конечно, в ваше время не было. Но это отнюдь не относится к Ноосфере.

– Хорошо, – сказал Сергей, – допустим. Я на самом деле не знал истинного смысла экспериментов, в которых принимал участие. Но тебе-то откуда о них известно?

– Странный вопрос, – усмехнулся Игорь Владимирович. – Если я всю сознательную жизнь, уже более шести десятков лет, занимаюсь Ноосферой, то, наверное, я должен быть в курсе всего происходящего в данной области, как сейчас, так и, тем более, в прошлом! Конечно, мне известно, в каких опытах ты принимал участие. Я даже знаю, что конкретно случилось с тобой в сорок восьмом году. Ты обладаешь уникальной способностью растворять свой разум в Ноосфере, как бы становиться ее непосредственной частицей. Но эта способность в тебе, что называется, дремала. Без некоторой помощи извне, без соответствующих приборов и установок ты бы о ней, скорее всего, так ничего бы и не узнал. Возможно, видел бы иногда некие странные сны, но вряд ли самостоятельно сделал бы из увиденного правильные выводы. Вашим же ученым удалось связать твой разум с Ноосферой. Пусть их помыслы были при этом не вполне достойными, но верный путь они нащупали правильно. Однако поскольку это было всего лишь начало пути и двигаться чаще всего приходилось, фигурально выражаясь, впотьмах и на ощупь, ошибки тоже были неизбежны. И не только ошибки, а непонимание высшего смысла, сути происходящего. Даже сейчас мы не вполне понимаем, почему так случилось, что выброс, произошедший в наше время, оказал влияние на прошлое. Но если нарисовать картину в упрощенном виде, то случилось так, что вашу лабораторию вырвало из вашего времени и перенесло не сюда даже, а в некое безвременье, в параллельную Вселенную, которая тем не менее связана и с текущим пространственно-временным континуумом. И уж совершенно точно – с Ноосферой Зоны. То есть твой разум растворился в здешней Ноосфере, а твое физическое тело осталось там, где оно и находилось до эксперимента. Возможно, это нарушало какие-то до сей поры неведомые даже нам законы, и тебя что-то привело в то место и в то время, где и когда стало возможно соединение твоего тела с разумом. Но перетянул именно разум, а не физическое тело, потому ты оказался здесь.

– А Фёдор? Почему же он оказался здесь?..

– У меня нет ответа. Есть только версии на уровне догадок. Возможно, процесс переноса затронул его, потому что он находился в тот момент рядом с тобой – скажем, диаметр временного пробоя был взят с запасом… А может быть Фёдор, его разум, тоже играет для Ноосферы большую роль.

– У меня еще вопрос… – посмурнел вдруг Серега. – Что будет, когда я вернусь домой? Не останется ли мой разум здесь?..

– Вот! – поднял указательный палец Игорь Владимирович. – Об этом я хотел поговорить с тобой в первую очередь. Дело в том, что вероятность такого исхода событий очень большая. Поэтому я предлагаю тебе не возвращаться домой, а остаться здесь. И не тратить время, здоровье и силы на дурацкое сталкерство, а поработать на науку, чем ты, собственно, и занимался раньше. Я предлагаю тебе место в моей группе. Полноправное место! Мы ничего не станем скрывать от тебя и не будем использовать тебя, что называется, втемную.

Я увидел, что мой двоюродный брат серьезно задумался. Мне стало не по себе. Это что же выходит, я останусь один?.. Но как же я смогу в одиночку отсюда выбраться? Нет, немыслимо! Серега не сможет так со мной поступить!

И он на самом деле сказал:

– Спасибо за предложение. Оно и впрямь заслуживает внимания. Но я вынужден отказаться. Мой долг – вернуть домой брата. Ты сам говоришь, что он попал сюда из-за меня. Так что…

– О твоем брате, – неожиданно подмигнул мне старик, – разговор отдельный. Конечно же, он должен вернуться домой. И он вернется, я надеюсь. Но зачем обязательно с тобой?

– Я должен убедиться, что он вернулся.

– Но если ты вновь потеряешь рассудок – как ты в этом убедишься?

Сергей замолчал и повесил голову.

– Если это все, – сказал я своему старому ровеснику, – позволь, мы поедем дальше.

– А зачем? – вздохнул, отводя глаза, Игорь Владимирович.

– Как это зачем?! – вскрикнули мы с братом дуэтом. – А как же Анна?!..

– Какое вам дело до Анны? – сухо и жестко ответил старик, вновь повернув к нам голову. – Она – дитя этого времени, этого мира.

– Она оказалась там, – ткнул брат в лобовое стекло, – из-за нас! Она пожертвовала всем, что у нее есть, ради того, чтобы помочь нам! Если мы сейчас бросим ее – как мы сами-то будем жить дальше?..

– Это всего лишь высокие слова, – поморщился наш ветхий собеседник. – Понимаю, вам ими напичкали головы под завязку, я сам таким был. Но это всего лишь слова! Нужно быть практичными, смотреть на вещи трезво. Вы все равно вряд ли что-то сможете сделать вдвоем против нескольких десятков вооруженных «свободовцев». Думаю, и мои доблестные бандиты встанут на их сторону – им вы тоже здорово насолили. Так что с большой долей вероятности вы и сами погибнете, и девушку не спасете.

– Но вы можете им… – начал было я, но старик остановил меня хлестким, как пощечина, взглядом.

– Приказать? Нет, не могу. Я уже говорил: у нас есть определенные договоренности. Они имеют полное право ненавидеть вас и мстить вам – ведь, в общем-то, есть за что. Как бы лично мне ни было вас жаль, я не стану мешать вашим… недругам.

– Имеют право?!.. – выхватил я из этого ответа фразу. – Есть за что?!.. А разве не они первые напали на нас скопом? Почему, кстати? Не ты ли их на нас навел?!..

– И не только они, – недобро прищурился Серега. – За нами кто только не охотился, с тех пор как мы оказались здесь. А ты, похоже, изначально знал о нашем прибытии! Скажешь, не так?

– Знал, – не стал отпираться старик. – Но не я один. Кто имеет доступ к Ноосфере, те узнали о вашем появлении в Зоне сразу. «О-Сознание», военные, мы… Признаюсь честно, вам повезло, что виды у всех были на вас разные, порой – в корне противоположные. Скажу еще откровенней – кое-кого по-настоящему испугало ваше неожиданное прибытие. Кому-то хотелось вас поскорей уничтожить, кому-то схватить – для разных причем целей. К одному мнению разным сторонам прийти так и не удалось, поэтому на вас и «охотились» столь бессистемно, мешая порою друг другу. И я совсем не исключаю того, что эта «охота» еще не закончилась. Поэтому и говорю, что самым логичным вам было бы сейчас вернуться к точке перехода. Скажу больше – как раз сегодня-завтра ожидается очередной выброс. Скорее все-таки завтра, но точное время мне неизвестно. Так что лучше вам находиться там – вполне вероятно, что именно выброс и послужит опять катализатором временного пробоя. Ждать же нового придется неделю, и я не поручусь, что за это время вас не поймают или вообще не убьют. Я уж молчу про сюрпризы самой Зоны.

– Нет, – сказал как отрезал Сергей. – Мы поедем сейчас к твоим друзьям бандитам и прочей сволочи, которую ты столь трепетно защищаешь, и будем делать то, что должны делать.

– Делай, что должно, – случится, чему суждено, – усмехнувшись, повторил классическую фразу Игорь Владимирович. Кого-то из древних, по-моему; не помню точно кого. – Что ж, это ваше право. Только они мне не друзья. И защищать я никого не собираюсь. Просто их отношение к вам логично, как и ваше к ним. Ну да, их наняли, неважно кто, а вы не только лишили их неплохого заработка, так еще и поубивали уйму их соратников. Тут кто угодно разозлится и преисполнится мести.

– И все-таки ты им помогаешь, – процедил Серега. – Ты отнял у нас бойцов.

– Никого я у вас не отнимал, – устало отмахнулся старик. – Я лишь временно нейтрализовал этих бедолаг. Как для собственной безопасности, так и для того, чтобы продемонстрировать вам свои возможности. Вернусь к генератору – выключу поле.

– И на том спасибо, – буркнул мой брат.

– Подвезете меня? – буднично, словно обычный попутчик, спросил мой постаревший однокашник.

– Сиди уж, – недовольно ответил Сергей.

Он завел двигатель грузовика и тронулся с места резко, машина едва не заглохла. Понятно было и без слов, что брат нервничает – мой постаревший однокашник ему определенно не понравился. Мне, впрочем, тоже не особо. Слишком уж много он тумана напустил. Не все, как мне показалось, в его словах было гладко.

И до меня внезапно дошло, что же из речей Игоря Владимировича особенно воспротивилось принимать мое подсознание!

– Постой! – резко повернулся я к старику. – Ты говоришь, что о нашем появлении узнали через Ноосферу… Это точно? Только лишь оттуда?

Игорь Владимирович, не ожидав моей внезапной тирады, даже отшатнулся.

– А как же еще-то? – растерянно заморгал он. – Откуда иначе такое можно было узнать? Разве что кто-то непосредственно увидел ваше появление, но ведь таких вроде как не было?

– Но тогда получается, – пробормотал я, сам пугаясь своих слов, – что мы не вернемся отсюда домой…

– Это еще почему?.. – Старик и Серега уставились на меня оба. Брат даже затормозил и остановил машину.

– Потому что… Потому что… – Мой язык отказывался произносить то, что казалось мне нашим окончательным приговором, как будто прозвучав, он станет уже не просто моими мыслями, а явью. Но и молчать, по-страусиному засунув голову в песок, тоже было смешно и глупо. И я все-таки выговорил: – Потому что если бы мы вернулись, то наверняка хоть кому-нибудь об этом да рассказали. Например, тебя-то я уж точно бы нашел и все как есть выложил – и про эту нашу встречу, и вообще… Но ведь ты сейчас нашего разговора не помнишь? И все остальные, как ты говоришь, узнали это не от нас самих в прошлом. Значит, мы не смогли… то есть не сможем вернуться.

– Ах вот оно что! – улыбнулся Игорь Владимирович. Впрочем, улыбка с его лица тут же и исчезла. – Ты рассуждаешь интересно и на первый взгляд логично, но откуда тебе известны свойства и законы времени? О нем до сих пор ничего толком не могут сказать даже ученые, работающие в том направлении. Существуют только более или менее обоснованные догадки. А ты умудряешься делать столь категоричные выводы на сей счет!.. Кто знает, как все это может на самом деле выглядеть! Может быть, как только вы отправитесь в свое время, я тут же и вспомню наши с тобой разговоры из прошлого. И кто-нибудь еще вспомнит. Или ваше возвращение начнет новую временную ветку, а эта будет продолжаться параллельно, не пересекаясь с нею. На тему параллельных Вселенных, кстати, существуют вполне математически описуемые гипотезы. Есть и еще вариант: вы просто-напросто решите никому о вашем путешествии не рассказывать. Или расскажете кому-то, но вас поднимут на смех, или посчитают сумасшедшими, и вы уж точно станете молчать, чтобы не оказаться в психушке… Между прочим!.. – Глаза старика вдруг округлились. – А ведь доказательство тому, что вы вернулись, пожалуй есть. Ведь это на вашем факультете учился Борис Стругацкий?

– Ну да, – недоуменно кивнул я. – И что?

– А то, что Борис стал писателем. Очень известным писателем-фантастом, будет тебе известно. На пару со своим братом Аркадием. И они, в числе прочего, написали фантастическую повесть о Зоне. Да-да, именно о Зоне! Правда, в их повести она не была связана с атомной электростанцией, но там тоже присутствовали аномалии, артефакты и… сталкеры!.. Считается, что именно они и придумали первыми этот термин. А ведь очень похоже, что сюжет этой повести родился в голове у Бориса не сам по себе…

– Ты думаешь, это я ему рассказал… расскажу про Зону?.. – разинул я рот.

Игорь Владимирович часто-часто закивал.

– Думаю, да. Слишком уж невероятно для простого совпадения. Так что вы вернетесь, друзья мои, обязательно вернетесь! Во всяком случае ты, Федя.

– Но я все равно не понимаю, почему об этом ничего не помнишь ты?! – воскликнул я. – Тебе-то я в первую очередь должен был все рассказать!

– Понимаешь, – заметно смутился старик, – дело в том, что в молодости я был… м-мм… самовлюбленным зазнайкой. Круг моих друзей был жестко ограничен, я не знакомился с кем попало. Возможно, ты и пытался заговорить со мной, но я тебя попросту отшил.

– Но ты же и такого случая не помнишь?..

– Не помню. Но, прости меня, за семьдесят лет я вполне мог забыть о столь незначительном факте… – Игорь Владимирович о чем-то задумался, а через некоторое время лицо его внезапно озарилось. – Между прочим, ты подбросил мне интереснейшую идею!

Я посмотрел на старика в ожидании продолжения, но тот замотал головой.

– Нет-нет, не сейчас! Чуть позже. Когда поедете назад. – Он вдруг резко посмурнел и тихо добавил: – Если поедете…

Сергей, внимательно слушавший наш разговор, после этих слов, матюгнувшись под нос, мотнул головой и снова рывком тронул с места машину.