Текст книги "Зов Чернобога"

Автор книги: Андрей Посняков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

– Бу-ра-ти-но – прокричав по слогам, захлопал в ладоши неизвестно откуда объявившийся Михаил.

– Ой – смутилась Инга. – Как ты незаметно подобрался! А мотоцикл где?

– Там, у столба, – с улыбкой кивнул парень, На нем была все та же желтая рубашка с короткими рукавами, джинсы, на левой руке – повязка.

– Укус крылатого змея?

– Напрасно ты смеешься, – обиделся новый Ингин знакомец. – Я уж думал, все, кирдык. И вообще, помнится, еще в детстве бабка моя что-то такое про летучих гадов рассказывала. Даже молитвы да заговоры знала.

– Что ж ты к ней не пошел, заговорить?

– Так не здесь она сейчас, в больнице, в Шуг-озере.

– А, – засунув руки в карманы, протянула девушка. – Болеет?

– Артроз, – махнул рукой Михаил. – Одно слово – старость.

Они подошли к мотоциклу. Усевшись на сиденье, Михаил положил руки на руль и кивнул:

– Садись, покатаемся. В клуб рано еще.

– Вот как? – Инга уселась позади юноши. – А укушенная рука тебе не помешает? И куда мы поедем?

– Увидишь, – загадочно улыбнулся Михаил. – Но ты точно не пожалеешь.

Он запустил двигатель и погнал мотоцикл в сторону той деревни, куда уходили в поисках магазина Игорь с Мариной. Быстро пролетели мимо низкие деревянные домики, скамейки, автобусная остановка с остатками кострища и настенными росписями. Вскоре асфальт кончился, затрясло, и Инга крепче прижалась к парню. Тот обернулся, подмигнул и, снизив скорость, свернул на лесную дорогу. Миновав ельник и березовую рощицу, они выехали на невысокий холм, поросший васильково-желтой травой. Внизу, у подножья холма, виднелось асфальтированное шоссе, а еще ниже – широкая ложбина с маленькими, разбросанными вдоль проселочных дорог домиками, блестевшей на солнце рекой и далеким, покрытым синеватой дымкой лесом. Михаил остановил мотоцикл и горделиво обернулся – ну как, мол?

– И в самом деле, красиво! – Слезая с сиденья, Инга незаметно расстегнула на рубашке несколько пуговиц.

– Ты тоже очень красивая, – положив мотоцикл в траву, признался Михаил.

Инга усмехнулась: – Да ну тебя.

– Нет, правда!

Юноша подошел к ней ближе, положил руки на талию, обнял.

– Можно я тебя поцелую? – как-то несмело попросил он.

– А если я скажу, что нельзя? – лукаво подняла брови Инга.

– Все равно поцелую. – Михаил приник губами к жарким девичьим губам. Инга не сопротивлялась, наоборот, еще непонятно было, кто кого целовал…

– Здорово. – Тяжело дыша, девушка откинула голову, чувствуя, как, словно в омуте, тонет в синих глазах парня. Руки Михаила между тем уже залезли к ней под рубашку и нежно гладили талию, спину, живот… Вот уже расстегнута последняя пуговица, обнажена грудь, маленькая, с упругими темно-розовыми сосками, а вот и сброшенная рубашка полетела в цветы иван-чая, а за нею – и бриджи, и оранжевые, купленные в недешевом бутике, стринги.

Сладостно застонав, Инга опустилась в траву и, крепко обняв, притянула парня к себе…

Вне себя от нахлынувшего ощущения счастья, Михаил прикрыл глаза… Девушка улыбнулась, чувствуя, как сильные руки ласкают ее грудь… И вдруг эти же руки – еще мгновенье назад такие нежные – с силой сдавили горло, а в синих глазах парня взъярилась черная Тьма! Задыхаясь, девушка захрипела, попыталась закричать, но ничего у нее не вышло – вместо крика лишь одинокий стон вырвался из груди.

– Где у нас, интересно, Инга? – заглянув в палатку, недоуменно вопросил только что проснувшийся Иваныч. – Парочки спят или неизвестно чем занимаются… С кем же я буду чай пить? Один как перст?

Поднявшись на холм, он покричал:

– Инга-а-а! Ингуша-а-а-а!

В ответ лишь залаяли собаки в деревне, что за рекою.

А несчастная Инга в это время хрипела в безжалостных руках убийцы.

Михаил вдруг открыл глаза… прежние, синие… С удивлением посмотрел на свои руки, на Ингу…

Девушка почувствовала, как резко ослабла хватка, дернулась… И снова черный огонь вспыхнул в глазах Михаила, и руки его впились в тонкую девичью шею… Инга снова захрипела, изловчившись, двинула парня коленом в живот… Черный огонь погас… И снова вспыхнул…

Михаил чувствовал, что его трясет, как в лихорадке. Нахлынуло вдруг ощущение того, что он не принадлежит уже сам себе, что кто-то распоряжается им, думает за него и действует… Боже! Что происходит? Ведь он едва не задушил эту симпатичную, так понравившуюся ему девчонку, между прочим ответившую взаимностью! Миг.. и снова его руки на ее шее! И опять передышка… И темный провал – такое чувство, будто летишь в глубокий колодец…

«Я не хочу! Не хочу убивать ее! – в момент передышки осознал Михаил. – Но… выходит, что убиваю?»

– Беги! – оттолкнув от себя, крикнул он девушке. И тут же сам погнался за ней, сверкая слепящей Тьмою в глазах.

Инга послушалась, побежала, но преследователь несся как волк! Точно как волк прыгал на четвереньках. Вот сейчас нагонит, повалит в траву, вопьется зубами в шею… Инга ухватилась за иву.

Нет, не напал. Растянулся в траве, уцепился за ветки ивы и громко закричал:

– Мотоцикл! Ты умеешь ездить?

– Да, – отозвалась из кустов Инга.

– Ключи! – Вытащив из кармана, Михаил метнул ей ключи, в синих глаза его вспыхнула вдруг ужасающей силы тоска. – Уезжай… Прошу же, скорее!

Он вновь встал на четвереньки, завыл, подняв голову к полной луне, большим медным, блюдцем висевшей в темнеющем небе. Зияющий чернотой взгляд его был страшен.

Ничего не понимая, да и не стараясь пока понять – не до того, унести бы ноги, – Инга подняла мотоцикл, вскочила в седло, чувствуя позади быстро приближающее рычанье. Слава богу, завелся! Съехав с холма, девушка прибавила скорость и, вылетев на шоссе, помчалась куда глядели глаза. Лишь бы прочь…

Жуткий вой разорвал тишину ночи, и в этом вое слышались тоска и лютая нечеловеческая злоба.

– Ишь, развылись. – Прислушавшись, Иваныч подкинул в костер дрова. – В прежние-то времена их стреляли, а теперь некому, вот и развелось волков – зимой всех собак в деревнях пережрут, твари серые. Однако «уж полночь близится, а Германа все нет»! – пропел он басом. – Это я про нашу Ингочку.

– И в самом деле, – поежилась от налетевшего ветерка Марина. – Где ж она ходит? Темно уже.

– Я так думаю, други, не на танцы ли она подалась? – прибив на лбу комара, вопросил Игорь. – Судя по моим наблюдениям, наша Инга, пользуясь временной свободой, вошла в контакт с местными, и…

– Да, она что-то такое говорила, – вспомнила Саша. – Нас еще с Максом звала, да мы внимания не обратили, не до того было.

– Чем это вы занимались? – с видом оскорбленной добродетели воскликнул Игорь.

– Да хватит уже, – не выдержала Марина. – Надо бы сходить, поискать девку, а то не ровен час…

– И то правда, – посерьезнев, кивнул Игорь. – Ну что, Иваныч, сходим на танцы?

– Что ж, были когда-то и мы рысаками, – улыбнулся в ответ Иваныч. – Плясали до утра, бывало… Как это там? Ммм… Чин-Чин-Чингис-хан!

– Во! – восхитился Макс. – Вот и сейчас сходим, попляшем. Девчонки, не забоитесь одни тут?

– Вы, главное, Ингу найдите, плясуны хреновы.

– Не извольте беспокоиться, дамы! – Акимцев приложил руку к сердцу. – Заблудшую сестрицу вашу найдем, заберем, приведем. Верно, Анатолий Иваныч?

– Верно. Так и сделаем. Я б так и вожжами еще маленько постегал по мягкому месту, чтоб не шлындала невесть где в позднее время.

– Это правильно. Только вот с вожжами заминка. Ну, может, в деревне где спросим…

Так, подхихикивая, и вышли трое мужиков-туристов к дороге. И чуть не спугнули у деревца целующуюся пару подростков.

– Эй, молодежь, танцы в деревне есть? – подобравшись ближе, гаркнул Макс.

Подростки испуганно ойкнули и отпрыгнули друг от друга. Девчонка едва успела натянуть на живот задранную по самое некуда маечку и сконфуженно хлопала глазами. Ничего, не страшненькая такая девочка. Лет четырнадцать? тринадцать? Впрочем, кто их знает, акселератов.

– Да, сегодня есть танцы. – Видя, что незнакомцы не бьют сразу морду, а, наоборот, чинно-весело разговаривают, осмелел пацан, ровесник своей ляльки. Белая рубашка его была расстегнута до пупа, на тонкой шее красовался смачный, хорошо видимый в лунном свете засос. – В старом клубе начались недавно.

– Почему в старом? – продолжая прикалываться, строго спросил Акимцев. – Что, в новом не могли устроить? Вот, Иваныч, куда только комитет по молодежи смотрит?

– Так в новом-то клубе еще в прошлое лето весь пол украли, – заправляя рубаху в штаны, пояснил отрок. – А рамы – так еще раньше выставили. Он никогда и не работал-то, новый…

– Ну и черт с ним, – махнул рукой Акимцев. – Где старый-то?

– А вон. – Пацан показал на дорогу. – Идите прямо, до самой деревни, а там увидите.

– Спасибо, – поблагодарили туристы. – Девушку тут одну, светленькую, не видали случайно?

– Да тут много светленьких… Хотя мы никого не видали.

– Брось, Иваныч, – встрял в разговор Макс. – Эти уж точно ничего не видали. Ладно, пока, молодежь. Целуйтесь дальше. Да… Закурить не дадите?

– А мы не курим. – Подростки разом покачали головами.

– Что ж, придется у кого-нибудь в клубе спросить.

– Лучше не спрашивай, – предупредил Иваныч. – Мы-то с Игорем уже не такие молодые, задираться с нами неинтересно, а тебе-то сразу морду набьют.

– Это за что же?

– А за то, что чужой и никого здесь не знаешь.

– А Инга как же?

– Инга другое дело. Она девчонка, ей можно.

Клуб нашли быстро. Его и в самом деле нельзя было не заметить – низкое приземистое здание, построенное еще пленными немцами, с широким крыльцом под покрытой жестью крышей. На перилах и ступеньках крыльца в клубах табачного дыма сидела молодежь обоего пола с пивом и разноцветными джин-тониками в руках. Юноши и девушки активно общались, густо употребляя к месту и не к месту жутко ненормативную лексику. У Акимцева сложилось впечатление, что относительно цензурными в речах подростков были только предлоги, да и то не все.

– И чего матерятся? – пожал плечами Игорь.

– А кто с чего, – хохотнул за его спиной Иваныч. – Приезжие – для крутости, а местные – для связи слов в предложениях. Ну что, идем, что ли?

Он кивнул в сторону распахнутых дверей, из которых доносилось электронно-попсовое уханье. Осторожно обходя сидевших на ступеньках подростков, Акимцев подобрался к дверям и тут же отпрянул: мимо него, выскочив из клуба, пронесся растрепанный пацаненок лет десяти, а то и того меньше, и, свесившись с перил, стал энергично блевать в кусты, спугнув распивающих там водку ребят.

– Митька, чего, охренел? – вполне обоснованно завозмущались те. – Совсем уж краев не видишь?

– Да бражкою парень опился, не видите, что ли? – Какая-то сердобольная девушка в белой блузке и с несовременной косою обхватила мальчугана за плечи. – Эй, Митька, домой пойдем, а?

– Нет, не бражкой он это, – шмыгнул носом сидевший на ступеньках пацан, чуть постарше Митьки. – Хвастал, с батькой самогон пил, вот и перебрал. Бывает.

«Что ж» и в самом деле бывает, – в душе согласился « ним Акимцев. – Только же не с десятилетним ребенком!»

Вместе с Иванычем и Максом он вошел в зал. Гулкие, доносящиеся из колонок звуки, темнота, прерываемая лишь бликами стробоскопов и разноцветных лампочек, окруженный толпою тинейджеров диджейский пульт на сцене, черные, дергающиеся в конвульсиях фигуры.

– Да, Ингу мы здесь вряд ли найдем, – прокричал Игорь Иванычу на ухо. Тот показал руками – мол, не слышу, и молча потащил всех обратно.

– Если и есть тут Инга, мы ее не найдем, – скорбно согласился Макс. – Музыка-то – нон-стоп, без перерыва. Придется до конца дискотеки ждать или вон тут, у крыльца, маячить: может, Инга выйдет воздухом подышать?

– Дождемся ли только? – усмехнулся Игорь. На него уже многие здесь посматривали с откровенной неприязнью.

– Посмотрим. А это еще что за напасть?

С крыльца в буквальном смысле слова скатилась странная парочка – мужик лет сорока и такого же возраста баба, оба пьяные в стельку, так что как ни пытались, а подняться на ноги не смогли. Толпившиеся у крыльца подростки вяло издевались над упавшими. Те пьяно ругались.

– Это что, тоже молодежь? – удивился Макс.

– А ты думал? – Иваныч расхохотался. – Это деревня, брат ты мой. Здесь на танцы все ходят, от шести до шестидесяти, других-то развлечений нет.

– От шести до шестидесяти, и, что характерно, все пьяные, – покачал головой Макс. – Одно слово – сельский клуб. Как родителям-то не страшно детей сюда отпускать? Случись что, ни «скорую», ни милицию не дозовешься.

– О, похоже, накаркал ты, Макс! – Обернувшись, Игорь показал рукой на УАЗ желто-синей милицейской раскраски с проблесковыми маячками и включенной фарой-искателем. Осторожно, словно луноход по лунному грунту, уазик приближался к клубу.

– Менты! – истошно заорал кто-то, и часть присутствующих тут же бросилась бежать. Оставшаяся, большая, часть милицию нагло игнорировала. Как сидели, так и сидели, как пили, так и пили. Вышедшие из УАЗа молодые парни в серой форме и высоких берцах, прогрохотав по ступенькам крыльца, скрылись внутри клуба. Музыка на миг стихла, но тут же заиграла опять. Вышедшие на крыльцо милиционеры посмотрели на явно нарушающих административное законодательство личностей – распивающих спиртные напитки и выражающихся грубой нецензурной бранью несовершеннолетних, – подогнали уазик поближе и, раскрыв заднюю дверь, лениво покидали туда тех, кто попался под руку, хотя, наверное, можно было покидать и всех, но тогда уж не УАЗ бы понадобился, а грузовик, или лучше – трейлер.

Проблевавшийся Митька, шатаясь, подошел к машине, выругался матом и стукнул кулачонком по капоту.

– Во нахал! – поднимая резиновую дубинку, изумился один из милиционеров. Другой, постарше званием, остановил его.

– Гони его на фиг! Этому точно шестнадцати нет, в клетку не сунешь, а так разбираться – возни больше. Вон, кругом «палок» хватает.

И в самом деле, «палок», как на милицейском жаргоне называлось количество задержанных и составленных на них протоколов, вокруг хватало. При желании всех можно было забрать. Объяснивший друзьям эту простую вещь Иваныч посмотрел вослед уезжающему уазику. Далеко уехать тому, впрочем, не удалось – попав колесом в какую-то яму, машина натужно загудела мотором.

– Передок не работает, – со знанием дела заметил Акимцев. Сталкивался когда-то с таким в армии, приходилось. – Интересно, как выберутся?

– Да просто. – Иваныч махнул рукой. – Подожди, сам увидишь.

Поперхав минуты две, уазик заглох. Вышедший из него сотрудник милиции подошел к крыльцу, что-то сказал…

Сидевшие там ребята послушно встали, дружно навалились и со смехом вытолкали уазик из ямы. Тот и укатил, благодарно мигнув фарами.

– Ну ни фига ж себе! – изумился Макс. – Вот уж не думал, что они станут ментам помогать.

– А зачем им с ними ссориться? – резонно заметил Иваныч. – К тому ж и менты здесь не чужаки, местные. Короче – все свои. Да и норму уже давно выполнили. Им по задержанным план спускают, соревнования даже есть какие-то, так здесь можно любое соревнование выиграть. А клубов в районе несколько.

– Закрыть бы этот гадючник, – усмехнулся Макс.

Иваныч усмехнулся в усы.

– Зачем? Как тогда милиции план выполнить? А так – все довольны. Смотрите-ка…

Бедный Митька, привалившись спиной к крыльцу, громко, навзрыд, плакал. Девчонка с косой продолжала утешать его, а потом, подняв его, перебросила через плечо, словно кутенка, и понесла прочь от клуба.

– Вот Тонька дает! – восхитился кто-то. – Ну и сильная же девка. В ручей-то пацана не уронит?

– Не уронит… А уронит – Митьке лучше в ручье утонуть, чем жить с такими родителями.

– Однако нравы, – пожал плечами Акимцев. И в это время на крыльце появился еще один персонаж лет шестнадцати – кудрявый, светлоглазый, нахальный, с сигаретой в уголке рта и бутылкой пива в руке. Под левым глазом персонажа красовался свежий багровый синяк.

– Ну что, с-суки? – пьяно рыгнул он и попытался пнуть сидевших на крыльце тинейджеров. Те, не связываясь, убежали. Зло сплюнув, кудрявый задира оглядел опустевшую дорожку, покачнулся и вдруг быком попер на Макса: – Ты че, на наших лезешь, паря?!

Макс сжал кулаки, да и Акимцев приготовился к хорошей драке – за спиной нахала обозначилось человек шесть местных, некоторые с намотанными на руки велосипедными цепями.

Напряженную ситуацию неожиданно разрядил Иваныч, до того внимательно присматривающийся к забияке.

– Ты, случаем, не Лешки Игнатьева сынок будешь? – громко поинтересовался он. Нахал опешил и даже, кажется, чуть протрезвел. Посмотрел на Иваныча, глупо улыбаясь, и, к величайшему удивлению Акимцева, узнал:

– Ха, дядя Толя, что ль? Батька обижается, чего к нам не заходишь?

– Проездом я тут, – пробасил Иваныч. – С туристами. Ты, кстати, нашу девку здесь не видал? Светленькую такую.

– Счас… – Парень поднял вверх палец и, повернувшись, неожиданно твердой походкой направился в клуб. Дружки его незаметно испарились.

– Пронесло, – шепнул Акимцеву Макс. – А то пришлось бы драться.

Игорь пожал плечами – пришлось бы, так подрались бы, куда деваться? Но, конечно, хорошо, что все так обошлось, благодаря Иванычу.

На крыльце вновь возник давешний забияка, на этот раз в обнимку с каким-то длинным стриженым парнем.

– Витек, – представил его кудрявый нахал. – Ди-джей наш.

– Вы, говорят, ищете тут кого-то?

– Ну да, ищем, – кивнули Акимцев с Иванычем.

– Так вы фамилию скажите, имя, я объявлю через микрофон.

– И в самом деле! – восхитился Акимцев. – Всего-то и делов. Зовут – Инга, фамилия… э…

– Гуляева, – подсказал Макс и посмотрел на ди-джея: – Ты там покричи погромче.

– Сделаем, – уходя, заверил тот.

– Инга, Инга… – вдруг почесал затылок нахал. – А не та ли это девчонка, что сидела утром у магазина?

– Она!

– Ха… Так ее мой братуха обещал в клуб привезти. Еще, правда, не привозил, но вы ждите, раз обещал – привезет.

– Еще нелегче, – пробормотал Игорь. – Так мы ее до утра не отыщем. По какой хоть дороге поедут?

– Оттуда, – забияка махнул рукой вправо. Акимцев оглянулся на своих.

– Ну что, пошли? Может, встретим? Вон, кстати, и едет уже кто-то.

На темной дороге был отчетливо виден свет единственной фары.

– Мотоцикл! – выдохнул Макс.

– А может, и машина, – пожал плечами Иваныч. – Просто не горит одна фара.

Между тем загадочный объект приближался, и по звуку двигателя и по силуэту уже ясно стало, что это именно мотоцикл, никакая не машина. Только вот мотоциклист был какой-то странный… Не сбавляя скорости, мотоцикл пролетел мимо, и Игорь вздрогнул, узнав в мотоциклисте абсолютно голую Ингу.

– Во дает! – дружно переглянулись Иваныч с Максом – видно, тоже заметили. – Интересно, куда это она? И почему в таком виде?

Двигатель мотоцикла вдруг взвыл и заглох за ближайшим поворотом дороги.

– Бежим? – Акимцев обвел соратников взглядом.

Те кивнули.

Они пробежали примерно с километр, когда в свете луны увидели лежавший в грязи на обочине мотоцикл и сидевшую рядом плачущую Ингу.

– Инга, Ингочка, ты цела? – со всех ног понесся к ней Макс. Девушка подняла голову, увидела, узнала бегущих – и улыбнулась.

– Ребята! – Она вскочила на ноги. – Как здорово, что я вас нашла.

«Это мы тебя нашли», – хотел сказать Акимцев, но вдруг почувствовал позади, на дороге, что-то очень странное. Словно бы кто-то приближался к нему большими прыжками. В этот момент из-за набежавшего облачка выглянула луна… и в ее медном свете стал явственно виден огромный бегущий по дороге волк! Шерсть его была черной, лапы – сильными и могучими? он скалил кривые клыки, а в глазах его пылало черное пламя. Чудовище, рыча, неслось прямо на Игоря.

«Оборотень!» – вспыхнуло в мозгу, и тотчас в голову проник жуткий холод… Игорь испытал такое же чувство, как тогда, в Норвегии, когда сбежал из клиники доктора Норденшельда. Словно бы кто-то родной, ощутив опасность и желая помочь, пробивался к нему сквозь время. Акимцев знал, кто это… Его второе, древнее, «я» – норвежский ярл и Вещий киевский князь Олег – Хельги. А раскрытая пасть волкодлака была уже близко, и ясно стало – никто не сможет справиться с этим монстром. И словно сами собой сложились в голове строчки:

Прочь уходи,

Порождение мрака,

Здесь не изведать

Брани росы,

Пали все нидинги,

Жестокосердный,

Падешь и ты!

Это была волшебная виса, направленная против оборотней. Услыхав ее, волк разъяренно клацнул клыками и вдруг съежился, заскулил и словно бы стал меньше ростом. Рухнул на дорогу, засучил лапами, вытянулся и затих…

– Эй, Игорь, – крикнул Иваныч. – Ты чего там?

– Да так. – Акимцев снова взглянул на оборотня – что за притча? Вместо волка на краю дороги лежал красивый кудрявый парень в расстегнутой желтой рубахе и джинсах. Левая рука его была замотана бинтом.

– Это Михаил, – подойдя, с дрожью в голосе сообщила Инга. – Не знаю, что и думать… Хотя… У него есть бабка в Шуг-озере. Говорят, она знает заклятья…

– Что она такое несет? – переглянулись подошедшие Иваныч и Макс. Похоже, они мало что понимали. В этом смысле и Инга недалеко от них ушла. И только Игорь понимал все. Ну, или почте все. Одно знал наверняка – Черный друид вернулся, чтобы сеять зло.