Текст книги " Поединок"

Автор книги: Андрей Щупов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 41

Время неумолимо таяло, проглатывая секунду за секундой. До приезда патриарха в Екатеринбург оставалось чуть больше двенадцати часов. Группы поиска планомерно прочесывали все районы города, отмеченные на карте. Усилия же кандагаровцев сосредоточились на тех объектах, которые, как они считали, при любых обстоятельствах посетит Алексий II.

Дмитрий и сейчас не сомневался, что сделал правильное предположение. Террористы не могли физически перекрыть все маршруты патриарха. Им требовался верняк, иными словами – пункт, который Алексий II ни в коем случае не обойдет вниманием. Во всем списке предлагаемых объектов высочайший гость подчеркнул лишь три интересующих его места: отстроенное заново Верхотурье, Ипатьевскую часовенку и Малаховский собор с женским монастырем. Патриарх так и сказал «женским», не добавив даже слова «бывшим», хотя прекрасно знал, что никакого монастыря давно нет, поскольку в действующих женских монастырях проживают исключительно монахини, но никак уж не солдаты. И если правда наверху завелся стукачок, то о желании высокопоставленного гостя уже было известно террористам.

Дмитрий и сам не заметил, как вошел в особое состояние, схожее с охотничьим азартом, когда охотник внезапно обнаруживает след: мускулы в этот момент готовы к стремительному рывку, а мозг буквально вскипает от возбуждения. Сейчас главное было поставить себя на место террористов, заставить себя думать как они, смотреть именно их глазами на окружающие дома, дворы, пустыри и дороги. Куда заложить мину, чтобы вызвать наибольшие разрушения, где посадить снайпера, чтобы иметь самый удобный ракурс обстрела, какими черными ходами и закоулками можно воспользоваться, чтобы исчезнуть незаметно с места преступления. Харитонов копошился в гигантской паутине городских кварталов, выискивая наиболее подходящий участок.

Он не ленился заглядывать во все подвалы, чердаки, темные подворотни, пугая своим появлением случайных бомжей и одуревших от дозы тинейджеров. Он старался ничего не упустить, понимая, как дорого может обойтись ошибка. Каждые десять – пятнадцать минут он перезванивался с остальными, говорил несколько секунд, держа руку на пульсе того, что происходило рядом. Время работало против них, и Дмитрий просто не мог позволить себе отвлекаться.

Харитонов начал свой обход недалеко от цирка. И только теперь, углубившись в Университетский переулок, Дмитрий вдруг понял, чем его смущал тот замысловатый зигзаг, который делал один из предполагаемых маршрутов. Вместо движения по улице 8 Марта, он сворачивал с Московской ветки на улицу Куйбышева и по Университетскому переулку пролегал до Александровского проспекта. На этом участке из-за рельефа местности кортеж неминуемо замедлял скорость и, таким образом, становился уязвимым. Дмитрий ощутил внутреннюю дрожь – дрожь от предчувствия скорой удачи.

Он ускорил шаг. Миновал стадион «Юность» и вдруг неожиданно остановился. В этом месте дорога делала резкий поворот. Всего метрах в ста отсюда стояло обшарпанное здание пятиэтажки. Старый хрущевский проект без балконов, значит, белье все еще сушат на чердаке. А вход туда по металлической лестнице и через люк, который жильцы всегда закрывают, чтобы не украли постиранное барахло и не лазали пацаны или бомжи. Три подъезда наверняка сквозные, так как в советские времена строили, строго соблюдая меры противопожарной безопасности. Дима стиснул в кармане рукоятку «ТТ». В груди бешено колотилось сердце, и внутренний голос твердил, что это то самое место, которое они с таким упорством ищут. Пока это было всего лишь предчувствие, но своим предчувствиям Дмитрий привык доверять.

Внимательно осмотрелся вокруг: слева стояла другая пятиэтажка, но на первом этаже размещался магазин и еще какая-то контора, следовательно, сквозной проход отсутствовал. Справа находилась детская площадка и небольшой скверик – крошечная территория для выгула четвероногих жителей ближайших окрестностей. Харитонов медленно двинулся вперед. С каждым шагом подозрения его крепли. Место для теракта подходило идеально. Во всяком случае, он на месте боевиков выбрал бы именно этот дом, лучшую точку для удара вряд ли можно найти.

Он проверил каждый подъезд. В двух из них выходы на другую сторону были завалены разной рухлядью: санками, детскими колясками, выброшенными после ремонта старыми газовыми плитами и прочими громоздкими вещами, от которых жильцы стремились избавиться любым способом, чтобы не задохнуться в своих малогабаритках. Но один подъезд оказался на удивление свободным от вещевого хлама. Видимо, здесь проживала иная возрастная категория.

Харитонов подошел к запасной двери. Как он и предполагал, она была заперта. Тем не менее при ближайшем изучении оказалось, что замок исправный и им регулярно пользовались. Сердце учащенно билось, эмоции рвались захлестнуть рассудок в радостном возбуждении от близкой удачи. Но он охлаждал свое нетерпение: пока это только совпадения, и ничего больше.

Несложная манипуляция с замком, и дверь открылась. Он вышел на противоположную сторону дома и попал на другую улицу, где на тротуаре сплошным рядом стояли автомобили. Недалеко отсюда просматривалась ограда Малаховского собора, за которой шумел ветер в мощных ветвях парковых сосен. Все было значительно лучше, чем он мог себе представить. Сердце его торжествующе екнуло. Вот вам как на ладони все возможные пути отхода. Именно о них напоминал Тимка, когда обсуждали технологию поиска. Всего-то и нужно – выйти на улицу, сесть в машину и надавить на газ или неторопливо, вразвалочку прогуляться до парка и скрыться в его дебрях.

Дмитрий снова вошел в подъезд, аккуратно закрыл дверь. А еще через минуту он уже поднимался на чердак замызганной пятиэтажки. Здесь он включил фонарь и, стараясь ступать по возможности бесшумно, начал обследовать помещение. Оно оказалось общее на весь дом, то есть перекрытия между подъездами отсутствовали. Это увеличивало площадь поиска, а также усиливало риск появления под крышей незапланированных гостей. Попасть сюда и выбраться обратно можно было только через один и тот же люк, так как крышка запиралась навесным замком.

Еще пара шагов, и он остановился, разглядев металлический блеск натянутой поперек пути проволоки. Присев на корточки, осторожно коснулся растяжки. Это было славно и это было здорово! Дмитрию хотелось кричать от радости. То, что они искали, находилось где-то здесь! Скользя по растяжке пальцами, он добрался до зажатой меж деревянных балок связки гранат. Облегченно вздохнул и улыбнулся.

Чутье снова его не подвело. Правильно говорил Тимофей, бывших спецназовцев, как и бывших адмиралов, не бывает. Кое-что он еще умел. Перешагнув проволоку, Харитонов подошел к окну. Отсюда, в чем он и не сомневался, отлично просматривалась дорога. Наклонившись, посветил фонарем, выискивая новые сюрпризы, однако гости, побывавшие на чердаке до него, видимо, решили ограничиться всего одним. Теперь оставалось найти главное – оружие нападения.

Чердак был почти пустой, только под окном лежала небольшая куча строительных материалов, непонятно как здесь оказавшихся. Скорее всего, после чьего-то ремонта, причем явно с последнего этажа. Осторожно Дмитрий снял верхние доски и ничуть не удивился, увидев под ними что-то завернутое в тряпье. Перед ним в деревянном ящике лежал отечественного производства гранатомет, автомат Калашникова и снайперская винтовка Драгунова.

В желтоватом сиянии фонаря матовая сталь отсвечивала особенно зловеще. Не удержавшись, он взял винтовку в руки, приблизился к чердачному окну. Отдыхавший на крыше голубь панически забил крыльями, ринулся в черное поднебесье. Он медленно поднял винтовку. Приклад, как влитой, врос в плечо, ствол выглянул наружу. Увеличенное мощной оптикой пространство надвинулось вплотную, заполнило весь окуляр, и вдруг на несколько секунд все стало абсолютно реальным: выстрелы, паника, алые лужи на тротуарах.

Указательный палец нервно шевельнулся на спусковом крючке, ощущение власти над чужими жизнями завораживало. Сейчас он действительно мог все! Мог стрелять по изоляторам на столбах, мог вдребезги бить посуду на чужих кухнях, а мог и продырявить лоб случайного прохожего.

Все еще чувствуя неприятный озноб, Дмитрий опустил ствол винтовки. Поднес ко рту рацию:

– Тимох, это я. Сворачивай поиски и дуй ко мне.

Лосев откликнулся с некоторой задержкой. Видимо, тоже где-то ползал и не сразу извлек рацию.

– Димон, это ты? Повтори-ка еще разок.

– Я говорю, сворачивай поиски и дуй ко мне.

– Что-то удалось обнаружить?

– Ага, крендель коровий. А рядом пара детских погремушек с запасом магазинов. В общем, придешь, сам увидишь…

Глава 42

– Что вам нужно? – Елена едва расслышала собственный голос.

Лешик нагнулся к ней, провел кастетом по щеке.

– Еще раз спросишь, киска, и этой штучкой я опробую на прочность твои зубки.

– Не надо, – попросила она. – Пожалуйста.

– Тогда не мотай нам нервы. Ты ведь знаешь, зачем мы пришли. Нас интересуют драгоценные камушки. Зеленые, желтые, всякие.

Из глаз Елены одна за другой покатились слезы. Рыдания сотрясали ее тело, и прерывающимся голосом она заговорила:

– Поверьте, они правда все деньги потратили. На помощь детдомам, семьям погибших, воинам-инвалидам. Кое-что, конечно, потратили на собственные нужды: ремонт помещения, аппаратура.

– Что ты гонишь, какая аппаратура на миллионы долларов! Да в вашем…ном офисе и на сто тысяч зеленых техники не наберется!

– Вы не представляете, как дорого это стоит. – Елена дрожащей рукой обвела помещение. – Камеры, компьютеры, детекторы… Один новый сканер стоит больше сорока тысяч долларов.

– Вот эта фиговина? – Лешик с ухмылкой постучал по крышке прибора, и, словно откликаясь на это прикосновение, сканер ожил, заговорив незнакомым голосом. Некто докладывал об угнанном «вольво» и замешанных в краже подозрительных мотоциклистах. Тут же последовал ответ с незамысловатой инструкцией, обильно пересыпанной матом.

– Ого! Никак менты? – Лешик заинтересованно прислушался.

– Это милицейская волна, но мы их, как правило, не слушаем.

– А что же вы слушаете?

Елена побледнела. Она вдруг поняла, какую непростительную ошибку совершила, рассказав про сканер.

– Ну? – с угрозой повторил Лешик, вплотную приблизив к ней свое мерзкое лицо. – Чего сопли жуем, киска! Или память отшибло?

– Там сброс должен быть, – вмешался более продвинутый в технике Гутя. – Типа, эту хреновину можно запрограммировать на разные радиочастоты, а ты только выбираешь нужное и ненужное.

Лешик изумленно взглянул на приятеля:

– Так чего сидишь там, такой умный. Вали сюда и разбирайся. Видишь, у девочки выкидыш вот-вот случится.

Поднявшись со стула, Гутя приблизился к сканеру.

– Ну вот, тут, типа, программы задаются, – он показал пальцем на ряд клавиш, – но это я не знаю. Тут сложно. А цифры – это, значит, пойманная частота. Выбираешь диапазон и слушаешь, кого хочешь. Можно, наверное, и записать.

– Клевая штучка, согласен. – Лешик кивнул. – Но камушки, думаю, будут поважнее. Так как, киска, надумала говорить?

– Я ведь уже все вам сказала.

– Да неужели? – Лешик призывно облизал языком губы. В глазах его, обращенных к Лене, загуляли желтоватые огоньки, руки похотливо полезли под юбку. От невыносимого ужаса девушка буквально сжалась в комок. – Ты ведь знаешь, киска, мы свое просим, не чужое. И тебя до поры до времени не трогали. Но если ты собираешься нам петь старую песню…

Прервав Лешика, вновь ожил прибор. Голосом Дмитрия он взволнованно проговорил:

– Елена, срочное сообщение для Кравченко! Короче, так: полный порядок, гостинцы спрятаны на чердаке. Адрес – Университетский переулок, дом номер семнадцать. Для разъяснений пусть свяжется с нами при первой же возможности. У меня все, отбой.

– Та-ак… – многозначительно протянул Лешик. – Интересное кино! Про какие такие гостинцы он тут напевает?

– Может, это и есть наши камушки? – предположил Гутя.

– Эй, сучка! Мы тебя спрашиваем!

Сильные пальцы схватили Лену за плечо и в следующий момент тряхнули с такой силой, что в шее что-то хрустнуло. Девушка поневоле вскрикнула.

– Ну? Ты будешь трендеть или нет?

– Да, это те камни. Те самые. Изумруды, и платина там была… – Елена не могла больше сдерживаться. Ее словно прорвало, и со словами из тела выходил страх, выходил тот липкий ужас, который внушали ей эти отморозки. – Часть камней наши ребята спрятали. В офисе хранить опасно, вот они и решили найти место понадежнее.

– Чего же они там сейчас делают?

– У нас там датчики… Несколько датчиков. На случай, если к тайнику кто-то приблизится. – Елена говорило первое, что приходило в голову. Впрочем, волнение придавало ее словам убедительности. – Один из датчиков сегодня ночью сработал. Вот ребята и бросились проверять.

– А Кравченко ваш – кто такой?

– Это полковник. Наш главный начальник. Собственно, камни ему и принадлежат. Моя задача передать ему, что все в целости и сохранности.

– А если не передашь?

– Полковник ждет сигнала, и если его не будет, то он обязательно вышлет подкрепление.

– Ну так передавай, крыса, чего сидишь! – Лешик рывком придвинул к ней телефон. Обернувшись к Гуте, спросил: – Ты запомнил адресок?

– Университетский переулок, дом семнадцать.

– Молоток. Наконец-то порадуем Шамана.

Нахмурив брови, Гутя указал глазами на секретаршу. Лешик усмехнулся:

– Ничего, пусть знает, с кем разговаривает. А ее мы отсюда по-всякому заберем. Вот только успокоит своего полкана, и поедем.

– Куда поедем-то?

– А вот туда и поедем. – Лешик подмигнул напарнику. – Или ты уже баиньки захотел?

– Да нет, я ничего…

Елена никак не могла справиться с набором номера.

Все важные телефоны она уже давно успела выучить наизусть, но от волнения пальцы попадали не туда, куда нужно.

– Поскорее, киска! – шепнул ей Лешик на ухо, и от этого шепота она чуть не потеряла сознание.

Кравченко сразу поднял трубку. Говорить с ним Елена была не в силах, а потому попросту поднесла трубку к сканеру и прокрутила запись с сообщением Дмитрия.

– Ну а теперь подымайся, цыпочка. – Лешик потянул ее за руку. – Давай, давай! Продолжим наш сладкий базар в другом месте.

* * *

Черная громада пятиэтажки напоминала уродливый гигантский гроб. Собственно говоря, весь город состоял из подобных гробов. Человечество оказалось не слишком изобретательным, сменив тесные бесформенные пещеры на кубическое и не менее тесное пространство квартир. Окна ночного здания напоминали ослепшие глаза, а распахнутые провалы подъездов – черные, наглотавшиеся за день двуногой пищи рты. Из одного такого провала вскоре и показались двое мужчин. Повыше подняв воротники курток, они направились к светлой «Ниве».

– Это они? – Лешик дернул за волосы лежащую на заднем сиденье Елену. Говорить девушка не могла, рот у нее был заклеен скотчем. Но по робкому кивку Лешик понял, что в предположении не ошибся. – Ништяк! – Он погладил связанную Елену по щеке. – Выходит, дом мы знаем, подъезд тоже. А какого хрена они с тем пикапом возились, не в курсе?

Елена покачала головой.

– Ладно, пикап нам по барабану. Главное – подъезд.

– Может, последить за ними? – предложил Гутя.

– А на хрена? Этого полкана наша козочка успокоила, значит, все путем. Можно ползти на чердак и забирать камушки.

– Так-то оно так, но надо бы Шаману доложиться.

– Вообще-то действительно надо. – Лешик озадаченно поскреб в затылке. Он явно пребывал в сомнении.

– Да никуда твои камни не денутся. Сам видишь, они же уезжают. Опять же датчики там какие-то. Не нарваться бы.

– Датчики… Подумаешь, датчики. Пока сработают, пока то да се, мы уже и смыться успеем.

– А с телкой что делать? Ее же в машине не оставишь, пока мы за камнями пойдем. С ней ведь тоже надо что-то решать.

– А что с ней решать. Придавим по-тихому, кирпич за пазуху – и в Исеть. – Лешик глянул своими бешеными глазами на пленницу и, ухмыльнувшись, притянул к себе. – Поверила, козочка? Не бойся, это я шучу. Такую цыпу – и в речку? Что я, придурок, в натуре? У нас с тобой другие дела-делишки найдутся, верно?

Вытянув шею, Гутя всматривался в темноту. Нервно зевнув, протер слезящиеся глаза.

– Кажись, отваливают, а?

Он был прав. Двигатель «Нивы» в самом деле сыто заурчал, машина плавно тронулась с места.

– Ну и чего теперь?

Лешик нахмурился. Принимать решения вот так с ходу он явно еще не привык.

– Давай так… Объезжай дом с другой стороны и следуй за ними. Но только издалека, вкуриваешь? Чтобы, значит, не заметили. Надо поглядеть, куда эти падлы едут.

– Какой интерес глядеть-то?

– Придурок! А если они только для виду лыжи смазали? Свернут за угол и снова вернутся?

– Откуда же мне знать.

– Вот и надо убедиться, что они сваливают с концами.

– А потом?

– Потом жмем к Шаману. Девочку предъявим, расскажем что и как. А там уж пусть он сам решает.

Гутя кивнул. Такой расклад его вполне устраивал. Начальники на то и начальники, чтобы решать. Ему проще было играть роль исполнителя. Трофейная «девяточка», которая с некоторых пор уже не казалась достаточно крутой, прошуршала шинами и резво вырулила с тротуара.

Глава 43

«Нива» спецназовцев не собиралась ни останавливаться, ни возвращаться. Все, что Дмитрий с Тимофеем намечали сделать, они только что выполнили – оружие обезвредили.

Ночь на глазах светлела, стремительными шагами приближался рассвет, и пора было думать, как организовать работу на сегодняшний день, чтобы избежать неприятных неожиданностей, да и пару часов сна не мешало бы перехватить.

– Ты уверен, что пикап имеет отношение к террористам?

– Честно говоря, Тим, я уже ни в чем не уверен. Голова чугунная, совершенно не соображает. – Дмитрий вздохнул. – Но думаю, это все-таки их машинка. У меня на эти вещи глаз наметан. И номерок явно недавно прикручивали, и бензобак набит под завязку. Опять же «чебурашка» – транспорт особый. Внимания не привлекает, но при всей своей неказистости достаточно резвая и вместительная.

– Да там места-то с гулькин нос!

– Это как посмотреть. Если даже в телефонную будку входит двадцать человек, то уж в пикап и того больше поместится.

– Ну ты и горазд заливать! Где это видано, чтобы в телефонную будку двадцать человек поместилось. Хотя, конечно, если по очереди, тогда верю.

– Вполне научный факт. По слухам, студенты Питера на себе проверяли. Троих, правда, пришлось откачивать, но в Книгу рекордов попали.

– Не знаю, не знаю… Если в будку заталкивать таких, как я или полковник Кравченко, то и двоих с трудом впихнешь.

– С этим я, конечно, спорить не буду. Факт, как говорится, налицо.

На очередном перекрестке «Нива» аккуратно притормозила. Оглянувшись, Дмитрий некоторое время всматривался в зеркало заднего вида.

– Что-нибудь углядел?

– Да нет… – Харитонов неуверенно пожал плечами. – Все вроде чисто. Хотя на секунду показалось, что маячит на отдалении какая-то таратайка, но потом она вроде рассосалась.

– Это у нас в глазах маячит. Уже которую ночь не спим.

– Может, и так. – Дмитрий вновь тронулся с места. – На всякий случай сделаем все же крюк.

– Какой еще крюк?

– Да есть тут вариантик. Не забывай, мы едем на «Ниве», а это тебе не какая-нибудь «мазда» или «опелек».

– Что ты имеешь в виду?

– Да была тут, понимаешь, одна заветная тропка. Внешне дорога дорогой, но грязи – как в добром болоте. Разве что лягушки не квакают. В общем, пару раз я там уже отрывался от желающих много знать. Вполне по-русски: без пальбы и прочей голливудской акробатики.

«Нива» свернула в подозрительный проулок и очень скоро закачалась на крутых ухабах. Под колесами сочно зачавкало, и Дмитрий переключил сцепление. Сбросив скорость до черепашьей, российский внедорожник медленно, но уверенно пополз по дороге с болотистой поверхностью. Справа и слева поплыли жестяные гаражи, какой-то поддатый полуночник, стоя на обочине, красиво и гордо испускал из себя упругую струю.

– Ну и обалдуй! – Тимофей хмыкнул. – Зуб даю – не меньше ящика пива выжрал.

– Уральцы – они такие. Ящик им только на закуску, обычно заглатывают и два, и три.

Взяв чуть правее, Дмитрий деликатно объехал мужичка. Абориген приветливо улыбнулся и занятия своего не прервал. Видать, много чего скопилось у него на душе и под сердцем. Метров через сорок болотная зыбь закончилась, и «Нива» выкатила на твердый грунт.

– Ну а теперь можно ехать спокойненько. Если кто и сунется следом, то гарантированно завязнет до утра.

– Ну и напугал. Утро-то через пару часов наступит.

– Тем лучше для них и хуже для нас. – Дмитрий невесело улыбнулся. – Давай распределяй дежурство, но я пару часиков твердо намерен вздремнуть.

* * *

Вероятно, во всех обстоятельствах людям свойственно выдавать желаемое за действительное. Генералы скрывают потери, а солдаты часто приумножают ратные подвиги. Так и Гутя с Лешиком, заявившись к Лумарю, доложили уверенно, что камни и драгоценные металлы обнаружены и находятся на чердаке дома, расположенного в Университетском переулке.

Пока боевая парочка добиралась до места, оба еще помнили, что речь шла о каких-то «гостинцах», но по мере приближения к своему логову «гостинцы» окончательно превратились в камни, а желание порадовать босса угодливо исказило точное содержание текста.

Из рассказа своих помощников Лумарь выяснил, что изумруды, принадлежавшие некогда Шмелю, спрятаны на чердаке обычной пятиэтажки, что камушки бдительно охраняет какая-то электроника и добраться до них, в сущности, не столь уж сложно, если сработать быстро и аккуратно.

По словам Лешика, проблему с камушками можно было считать решенной. Лумарь, конечно, не до конца поверил в эту информацию – слишком уж все просто получалось, но ребятки натолкнули его на верный ход. Он решил в случае провала операции использовать секретаршу как заложницу и обменять ее на драгоценные камушки.

Сейчас Лумаря больше всего беспокоила проблема, как удержать Лешика, чтобы тот не повторил свой подвиг в стрип-клубе, когда в безумном вожделении он убил стриптизершу. Лумарь женщин никогда не убивал и не собирался нарушать свои правила.

– Иди-ка лучше, любовничек, спать. – Лумарь кивнул на Гутю. – Вон на приятеля своего взгляни – человек с ног валится, а ты все о бабах думаешь.

– Гутя – сам баба, потому и валится с ног. А мне, один хрен, ничего не сделается.

– Это тебе только так кажется. Уж поверь мне, не выспишься раз-другой и поплывешь, рука в ответственный момент может дрогнуть. Нам с тобой скоро за камушками идти, а у тебя с башней начнутся проблемы.

– Да какие проблемы-то?…

– Все, Лешик, базар окончен. К секретарше ты не подойдешь.

– Босс, да она же все равно – расходный материал!

– Этот расходный материал, – жестко проговорил киллер, – уже помог нам в поиске камней. А кроме того, если не получится взять камушки на чердаке, то потребуем у парней из «Кандагара» их в обмен на секретаршу. Уж поверь мне, за нее они нам все отдадут.

– Ты собираешься ее выпускать на свободу?

– А кто здесь говорит о свободе?

– Тогда что-то я не вкуриваю…

– Это потому что молодой еще. – Лумарь фыркнул. – Видишь ли, Лешенька, обычно, когда фраера торгуются, требуя возврата заложников, они просят каких-нибудь доказательств. Типа того, что они целы и невредимы.

– То есть это как?

– А так. Могут, например, пригласить к телефону и поинтересоваться ненароком, не вставлял ли какой-нибудь пронырливый фуцан ей пистон в одно место.

– Ну?

– Вот тебе и «ну»!… Заложник, Лешенька, – тот же товар. Порченый обратно, как правило, берут неохотно. Теперь просек тему?

Стриженая голова Лешика недовольно качнулась.

– Вот и молодец. Так что секретаршу мы запрем пока в сарайчике, а вы с Гутей отправляйтесь спать. Чуть позже ты мне понадобишься. Все.

Отпустив Лешика, Лумарь подошел к столу, не спеша разложил на нем оружие – все тот же самопальный «Кипарис» с навинченным глушителем и старенькую модель «марголина» с обоймой на десять патронов.

Неторопливо и вдумчиво киллер разобрал оружие на составные части, аккуратно принялся протирать и смазывать. Особо тщательно проверил мушку и прицельные планочки. Не отказал себе в удовольствии подольше подержать марголинский пистолет на весу.

Это была его первая и самая сильная любовь. Успев на своем веку опробовать разные системы, включая такие известные, как «Хеклер-Кох», «Браунинг», «Смит-Вессон» и «Таурус», Лумарь все равно остался верен «марголину».

Возможно, по той простой причине, что стрелять начинал учиться именно из этого ствола. К этому пистолету более всего притерлась рука, и только из «марголина» с двадцати шагов Лумарь попадал в муху.

Закончив чистить оружие, он вложил пистолет в кожаную кобуру, подтянул портупею, проверил, насколько удобно его вытаскивать. То же самое проделал и с «Кипарисом».

Накинув плащ, осмотрел себя в зеркале, несколько раз подпрыгнул. Внешне все выглядело безукоризненно, оставалось теперь сохранить такое же состояние и внутри. Пожалуй, второе было важнее, поскольку в его профессии возбуждение, эмоции всегда мешали. Снайперу нужна только холодная голова…

Перед уходом он проверил замок на двери в сарайчик, где держали пленницу. Бросил последний взгляд на далекий балкон своей последней зазнобы, – в окнах свет не горел, Нади-Надюши, видимо, не было дома, но это, решил он, только к лучшему.

Перед делом Лумарь не посещал женщин, по опыту зная, что любовные утехи расслабляют, как ничто другое.