Текст книги "Мой учитель Лис. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Белянин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 61 страниц) [доступный отрывок для чтения: 22 страниц]

– О шпион, зачем ты хотел выведать тайны ордена, найти наше убежище и убить старейшин?

Вопрос скорее относился к стоящим справа и слева адептам, на первый взгляд душ двадцать, не меньше. Причём явно не все еноты, видимо, орден довольно демократично относился к подбору подвижников новой веры.

– Могу ответить?

– О, говори!

– Я не шпион, – прокашлявшись и выплюнув на пол пару ниток, признался я.

– О, шпион никогда не признается в том, что он шпион, – глубокомысленно протянул один из троицы. – Разве это не есть лучшее доказательство его шпионажа?

– Хорошо, тогда я шпион.

– О, он признался, – важно кивнул второй. – Теперь кроме косвенных улик мы имеем на руках и чистосердечное признание в шпионаже!

– Так бы и сказали, что вам всё равно, – подумав, надулся я.

– О, нам не всё равно, – наставительно поправил меня третий из судей. – Мы честны и неподкупны, и справедливость – единственный закон ордена святого Енота! Поэтому, о, ты умрёшь.

– О, за что? – невольно подхватывая бациллу «о», удивился я.

– За шпионаж, – торжественно протянули все трое. – О пусть божественный гром из глаз нашего святого покровителя поразит его!

Двое шустрых типов, судя по лапкам, выглядывавшим из длинных рукавов рясы, явно «близкие к природе», кинулись ко мне, закрепляя на железные кандалы проводки с клеммами. До меня не сразу дошло, что сейчас будет, но, поняв…

– Нет, сэр! Вы не можете так со мной поступить! – заорал я на самого толстого из троих, того, кто показался мне главным в этом фарсовом трибунале. – Я подданный британской короны и настаиваю на законном суде!

– О, шпион не верит в законную справедливость ордена? За таковую дерзость может быть лишь одно наказание…

– Смерть, – дружно поддержали двое енотов справа и слева.

Кто-то врубил генератор, кто-то подключил цепь, и чья-то рыжая лапа нажала на рубильник на стене…

– А-а-а-а!!! – заорал я.

– О-о-о, сла-а-ава святому Еноту-у, – пропели присутствующие. – За силу, любовь и заботу-у!

Вот, собственно, кроме этого, ничего и не произошло. Далее не заискрило нигде, так что орал я напрасно. Электрический ток (если таковой и вправду имел место здесь быть) никуда не побежал и не врезал мне по всем частям тела, разнося мой мозг высоковольтными разрядами.

– Типа что, пшик?

– О, не говори глупостей, шпион, – резко оборвал меня один из троицы. – Просто где-то что-то замкнуло. Кто у нас тут электрик?

– Он не пришёл, – тонким голосом откликнулся высокий адепт в низко опущенном капюшоне.

– О, кто-нибудь ещё разбирается в электричестве, дети мои? – протяжно возопил второй. – Нам ведь надо поразить шпиона громом небесным.

– Ну, я немножко разбираюсь, – честно признался я, поскольку остальные всё равно молчали да тыкали друг друга локтями в бока.

– О, если ты, шпион, хочешь ещё немного пожить, то наладь нам, пожалуйста, электрическую цепь, – почти просительно протянул третий. – А потом мы тебя убьём, договорились?

Еноты… мозг с кулачок, и тем пользоваться не умеют. Ну что с них возьмёшь, кроме анализов? Да и те, думается, с глистами.

– Я готов!

С меня тут же сняли все оковы, подпустив к щитку-распределителю, висевшему на стене в обрамлении лопаточных костей. Десятки глаз пристально бдили за каждым моим шагом. Уже знакомые рыжие лапы передали по кругу провод остальным братьям типа «подержать на время наладки», и тихий шёпот пропел прямо в ухо:

– Включай, мой мальчик. Теперь можно.

Я передвинул две клеммы, установил на полную мощность датчик аккумуляторной батареи и повернул ручку. Гром, дым, треск и жалобные вопли взлетели до потолка. Практически все приверженцы ордена святого Енота рухнули на пол, корчась в судорогах, шерсть и волосы поднялись дыбом, а запах палёного мигом заполнил помещение!

– О, Майкл, мы с сэром Радживом гордимся тобой, – гордо возвестил мой учитель, отбрасывая капюшон на спину. – Было нетрудно найти то место, где ты упал. Запах индийской кухни, знаешь ли, ни с чем не спутаешь!

– Сахибы, вы не будете против, если я тоже слегка перекушу? – Раджив Капур так и не откинул капюшон, крепко держа в лапах всех трёх недавних судей. – Охота пробуждает аппетит.

Три толстых енота опали с морды, но до последнего не верили, что всё идёт не по их плану.

– О, может, вы лучше съедите шпиона?

– Нас-то за что есть, мы же хорошие?!

– О, к тому же мы готовы взять вас в долю, пять шиллингов в неделю, деньги никому не лишние, правда же?!!

Громоподобный рык бенгальского тигра сотряс всё маленькое помещение так, что люстры закачались, а в глазницах черепов забегали испуганные огоньки.

– Ваше святейшество, – очень вежливо и проникновенно начал Лис, – я настоятельно рекомендую вам рассказать этому полосатому верзиле всё, что вы знаете об алмазе Шести Раджей.

– О нет! Мы же ничего не знаем!

– Нет? Какая досада-а… Обратите внимание, насколько мистер Капур велик и страшен. К тому же он вовсе не британский подданный, поэтому наши гуманные законы ему непонятны и им попросту не воспринимаются. Представьте, если вдруг он решит вас съесть, разве у меня хватит сил, чтобы его остановить?

Тигр всё понял правильно, издав такой рык, что…

– Кали многорукая, нашли где описаться?!!

– О, так вы, наверное, тот самый лис из Скотленд-Ярда, месье Ренар, которому мы должны были сегодня передать письмо? – слабо проблеял самый храбрый.

Мой учитель требовательно протянул лапу.

Второй судья перед уходом в обморок указал своей лапой под кресло.

Третий уже был там. В смысле в обмороке. Я сунулся вперёд, опустился на колени и, пошарив рукой под широким судейским креслом из костей, нащупал тонкий бумажный конверт.

– Давай сюда, – потребовал месье Ренар, выхватывая его у меня из рук и буквально пожирая глазами текст. – Кто оставил письмо?

– О, это спонсоры! – мигом очнулись три енота. – Но мы их не знаем, они просто жертвуют деньги нашему ордену. Вчера курьер принёс, сказал, что сегодня вы явитесь и заберёте!

– Я всё-таки их съем, – проворчал тигр, облизывая усы, но мой наставник удержал его властным жестом:

– Бросьте, дружище, нам нужно спешить.

– Куда?

– Если хотите вернуть свой алмаз, то за мной, и не задавайте вопросов.

Полосатый джентльмен из Маджипура недовольно зарычал, сложил всех трёх енотов под то же кресло, сел сверху, с удовольствием слушая писки и проклятия, а потом встал и поклонился нам.

– Располагайте мной, сахибы!

Я не помню, какими коридорами, переходами и подземными тоннелями меня вели. Но только сейчас в полной мере осознал, насколько «близкие к природе» были умнее и приспособленней к реальной жизни, чем мы, обычные люди, так называемый венец творения!

Оба, лис и тигр, резко бежали вперёд, ни на секунду не задумываясь на том или ином повороте. Они были здесь впервые, они не могли знать планы всех катакомб, но им достаточно было довериться звериному чутью и уверенно двигаться на запах.

Мы преодолевали такие узкие проходы, что Радживу Капуру приходилось ползти на четвереньках, мы обходили ямы с негашёной известью, где растворяли тела бродяг или безнадёжно больных, протискивались через целые коридоры подземных могил, когда ноги скелетов торчали на уровне моей груди, дыша ядовитыми испарениями, сыростью, тленом и смрадом.

Когда же мы наконец выбрались на поверхность земли, то, к моему немалому изумлению, это было не кладбище вблизи собора Святого Павла, а заброшенный тоннель у большого водостока на берегу Темзы. Ох ты ж Ньютон…

– Шестикрылый, – закончил за меня мой учитель. – Если хочешь сохранить свои мысли в тайне, не стоит так явно шевелить губами. Да, из тех катакомб было много выходов, мы с мистером Капуром…

– Можно просто Раджив, – деликатно вставил тигр.

– …с Радживом ориентировались на запах воды и речного ила.

– Но зачем мы здесь ночью, сэр?

– Читай. – Месье Ренар протянул мне лист бумаги.

Я беспомощно попытался вглядеться в размытые строчки под слабым светом едва блещущей луны.

– Позвольте-ка мне, молодой человек. – Индийский гость из колоний перехватил письмо и с выражением прочёл вслух:

 
За тюрьмой был старый мост,
Он к колонии прирос.
Звон удара ночь порвёт,
Арка слева вверх уйдёт.
Не скатись в горячке вниз
И получишь свой сюрприз.
 

Вот что значит звериное зрение, как и любая кошка, он, наверное, отлично видел даже в полной темноте. Да какое там «наверное»? Разве не благодаря ему мы буквально только что прошли сквозь кромешный мрак катакомб?

Неудивительно, что орден святого Енота выбрал себе пристанище под землёй, даже полиция не рискнула бы сунуть нос в эти запутанные тоннели.

– Джентльмены, не отвлекаемся. О чём нам говорит данный стишок?

– Э-э… – Мы с тигром беспомощно переглянулись.

– Ну, это же очевидно! – всплеснул руками мой наставник.

Он наконец-то сбросил с плеч чёрную рясу, вновь водрузил на голову чуть приплюснутый цилиндр и заговорил высоким голосом лектора на кафедре Оксфордского университета:

– Тюрьма – это Тауэр, старый мост был продан в Америку, новый разводят по часам, после трёх ударов колокола надо искать камень! Кстати, у нас не так много времени.

– Я сверху, вы снизу, – бросил резко вдохновившийся мистер Капур, также снял рясу, оставшись в модном дорогом смокинге.

Подумав, он избавился и от него и от галстука, оставшись в классических брюках и белоснежной сорочке. Ночной холод совершенно не беспокоил полосатого зверя.

Он поскакал наверх, с набережной к мосту, огромными прыжками, газовые фонари освещали его путь, а поскольку в столь позднее время прохожих или праздных гуляк уже не было, то бывший убийца развил весьма приличную скорость.

Мы с мистером Ренаром побежали вдоль берега к каменным основам моста, разговаривая на ходу.

– А кто написал записку?

– Не знаю, там ведь нет подписи.

– А почему три удара в колокол?

– Здесь часы на башне, они отбивают каждый час, а звук далеко разносится по воде.

– А как они узнали, что мы будем здесь в три часа?

– В записке указано «удар», мост разводится каждый час, сейчас без пятнадцати три, следовательно…

– Я дурак и тугодум, сэр!

– Браво, – без малейшей насмешки согласился мой учитель. – А теперь внимательно смотри под мостом, возможно, на берегу что-то есть.

Мне жутко хотелось спросить: а зачем тогда ретивый индус побежал наверх? Но, прежде чем я открыл рот, вовремя вспомнил, что идея бежать на мост сверху принадлежала самому тигру. До трёх ударов часов мы успели обшарить все левое основание моста. Я смотрел там, куда падал свет фонарей, а месье Ренар не чинясь обнюхивал самые тёмные уголки.

– В воду не лезь, – на всякий случай предупредил он. – Темза – одна из самых грязных рек в Европе. Сюда стекаются отходы со всего города, тут не то что пить, а и окунуться-то опасно. Подхватишь чесотку, малярию, экзему, стригущий лишай, краснуху, воспаление, раздражение на коже и…

В этот момент раздался металлический скрежет, заработали цепи и блоки, мост начинал подниматься, разделяясь на две половины.

– Рена-а-ар! – прокричал откуда-то сверху соучастник нашей безумной затеи. – Здесь что-то лежит, на нижних сваях. Я дотянусь.

– Будьте осторожны, Капур!

– Просто Раджив! Почти достал… ещё и…

В тот же миг сверху в волны рухнуло тело бенгальского тигра в белой сорочке, брызги едва ли не долетели до нас.

– Сэр? – Я начал стягивать плащ.

– Это лишнее, тигры отличные пловцы, – безмятежно покачал головой мой наставник, а с середины реки донёсся уносимый течением голос:

– Я держу его, держу-у…

Ну и ладно, в конце концов, если мистер Капур нашёл свой алмаз, то он сумеет выбраться с ним на берег. Меж тем Лис зачем-то начал изучать пятна света, упавшие из-за разведённого моста на прибрежный ил, храбро влез в воду едва ли не по колено и вдруг, резко наклонившись, что-то вытащил из грязи. Это была металлическая коробка нескольких дюймов в длину, судя по всему, довольно тяжёлая. По крайней мере, когда наставник обтёр её платком и сунул в карман плаща, тот явственно оттянулся вниз.

– Вот и всё на сегодня, пойдём домой.

– Сэр, вы ноги промочили.

– Да, бывает, ерунда.

– А как же лишай, чесотка, экзема и весь длинный список кожных болезней, которые…

– «Близкие к природе» менее подвержены таким вещам. Кстати, если что, чек, выписанный этим индусским бандитом, позволит мне купить собственного семейного врача. Идём же, не отставай!

Примерно через полчаса, когда уже вот-вот должен был заниматься рассвет, мы наконец-то добрались до дома. Старый дворецкий впустил нас, не дожидаясь стука в дверь, так, словно и не ложился спать. То есть, собственно, как всегда.

– Марш к себе в комнату, и чтоб до одиннадцати утра я тебя не видел. Спать!

По горящему взору моего учителя было ясно, что сам-то он спать и близко не собирается, но, думаю, вы (как и я) уже тоже вполне себе усвоили, что спорить с ним бессмысленно.

Я умылся у себя наверху и вдруг резко осознал, что хочу спать даже больше, чем есть. В комнату без стука вошёл старый француз, поставил стакан подогретого молока и один сухой крекер, после чего ушёл, всё так же не сказав ни «здравствуйте», ни «до свидания».

Я почти обиделся, а потом быстро захрустел крекером, едва ли не залпом выпил молоко и, спокойно раздевшись, нырнул под одеяло. Вот тут-то меня и настиг сон…

Мне снилось, что я дома у бабули, она непривычно ласкова со мной, не дымит мне в лицо, даже предлагает чай. А потом вдруг нежно так говорит:

– Эдмунд Алистер Кроули, настала пора познакомить тебя с твоим новым дедушкой.

Дверь распахивается, и в сиянии солнечного света входит владелец табачной лавки Дрю Бэрримор. В одной руке у него букет цветов, а в другой – гипсовый бюстик Майкла Ломонософфа.

– Бабушка, но он же… он енот?!

– Ах ты, нетолерантный подлец, дрянной расист, грязный нацист, мерзкий сексист и подлый мальчишка! – Бабуля замахивается на меня тем же самым бюстом, а потом… я просыпаюсь.

Часы на полке показывали одиннадцать, ровно час до полудня, пора вставать. Когда минут через пятнадцать я, вымытый и переодевшийся в новый костюм, каким-то чудом появившийся у меня в комнате, спустился вниз, месье Ренар уже сидел в кресле за накрытым столом.

Собственно, весь его завтрак состоял из ополовиненной бутылки коньяка, недоеденного сыра и целой горы скорлупок от фисташек.

– Вы просидели здесь всю ночь?

– Майкл, – чуть растянутей, чем обычно, сказал он, – не понял, где твои манеры?

– Доброе утро, сэр!

– Доброе утро, мой мальчик, – удовлетворённо кивнул Лис. – Присаживайся, надеюсь, у Шарля найдётся лёгкая закуска на кухне. Или не найдётся. Есть, кстати, вредно. Вкусно, но вредно, представляешь?

– Сэр, по-моему, вы измотаны, и вам явно не стоит больше пить.

– Яйца не учат курицу готовить омлет.

– Но, сэр… – Меня прервало появление дворецкого, который поставил передо мной тарелку с брускеттой по-итальянски, чайник чёрного чая, сливки и на десерт зелёное яблоко.

– Месье, – выпрямился он, – там у входа мистер Капур из Маджипура. Просит принять.

– Право, я не в тонусе, – откровенно зевнул мой наставник, но милостиво махнул рукой. – Пусть заходит. И подайте виски, ему тоже надо выпить.

Поймав его блуждающий взгляд, я понял, что у меня менее двух минут на завтрак, а потом надо будет всё записывать. Когда к нам мягкой пружинистой походкой вошёл гость, я успел умять примерно половину, после чего сразу схватился за блокнот.

Полосатый индийский гость, переодетый, отмытый и пахнущий всеми ароматами Востока, церемонно поклонился нам обоим.

– Там была обманка, пустышка в серебряной коробке, не так ли? – даже не ответив на его приветствие, пробурчал Лис. – И наверняка всё вокруг намазано каким-нибудь жиром?

– Но…

– Я никогда не поверю, чтобы большая кошка из Маджипура, прошедшая обучение на профессионального убийцу, так легко могла просто случайно навернуться с моста. Хи-хи… дико смешно, не правда ли?

– Свиной жир. – Мистера Капура аж передёрнуло от брезгливости. – Я редко ем мясо. Наша религия не позволяет отнимать жизнь у живого существа.

– Да ну?

– Ну… да, так… курицу иногда. Но птиц не жалко, они безмозглые.

– Так же как и вы, – довольно резко бросил Ренар, но тигр не обиделся.

– Я был слишком уверен в себе, сахибы.

– Извинения приняты, – так же легко сменил гнев на милость мой учитель. – Ваш камень у меня, мы действительно нашли «сюрприз» внизу, когда… ик!.. после разведения мостов п-падающий свет от фонарей позволил разглядеть чугунную шкатулк… шкатулочку на мелководье. За-би-рай-те!

Могучий бенгальский тигр не сразу поверил услышанному.

Он осторожно встал, принял из рук дворецкого пузатый бокал виски, опрокинул его в глотку одним махом, словно пил воду, и только после этого, осторожно вытянув лапы вперёд, подошёл к книжной полке и робко открыл лежавшую на ней чугунную шкатулку.

Я невольно вытянул шею. Раджив Капур обернулся к нам, в его глазах стояли слёзы, усы нервно вздрагивали, а на чёрной ладони лежал самый прекрасный алмаз на свете!

Собственно, тогда это был первый увиденный мной бриллиант такого уровня. Но даже потом, когда жизнь помотала меня по разным землям, где мне показывали холодные копи Якутии или алмазные шахты Южно-Африканской Республики, никогда ничто не производило такого впечатления, как знаменитый алмаз Шести Раджей.

Он был размером со спичечную коробку, великолепной огранки и чистоты, его сияние завораживало, он словно купался в лучах своего собственного света, и желание владеть им было совершенно неодолимым. Подозреваю, что именно с него впоследствии был списан Аркенстон, или «Сердце Горы», в бессмертном романе Джона Рональда Руэла Толкиена.

– Всего один вопрос, Ренье, – хрипло выдохнул тигр, сжимая ладонь в кулак. – Почему вы не оставили сокровище себе?

– Идиотский вопрос, – откровенно зевнул рыжий Лис. – Я джентльмен! Шарль, принесите… ик!.. эти, пистолеты, мне угодно стреляться за всю мою… поруганную честь…

Капур неуверенно покосился на меня.

Я встал:

– Вас проводить, сэр?

– Э-э, пожалуй, да. Сегодня четверг, столько дел, сами понимаете, ни туда ни сюда не успеваю. Сахиб?

Месье Ренар поднял на него один глаз, что-то выискивая вторым на дне бокала с коньяком.

– Примите мои уверения в моём совершеннейшем почтении. И если вам будет надо хоть кого-нибудь убить, дайте знать. Я в неоплатном долгу.

Он ещё раз изобразил поклон на индийский манер. Мой учитель ответил каким-то малопонятным легкомысленным и едва ли не вульгарным жестом уличных босяков Марселя.

Когда могучий тигр ушёл, я успел задать всего два вопроса:

– Так вы всё знали?!

– Глупости и неумности, – философски фыркнул Лис. – Я просто… просто плыл по течению, иногда это приводит к… к ним, к рабочим результатам.

– А кто же тогда украл камень и затеял всю эту игру?

– Они! Но… тсс… – Месье Ренар прикрыл глаза и неопределённо повёл лапой. – Там, на… на этом, на столике, утренняя почта.

Я бросился вперёд, с первого взгляда выбрав обычную телеграмму. Текст гласил:

«Мы дарим вам камень, нас не интересуют деньги. Есть цели и повыше. Бедный, смешной Ренар…»

Подписи, как всегда, не было. Её заменило подобие буквы N из трёх шпаг остриём вниз.

Наполеон? Капитан Немо? Никто?!

Я очень хотел спросить, но мой учитель Лис уже спал…

Мне оставалось лишь на цыпочках выйти в коридор, где меня уже ждал старый дворецкий с двумя боевыми шестами.

– Тренировка.

Ну, дальше, как мне кажется, вам уже неинтересно.

По крайней мере, ничего нового…

Глава 3
Нога с ужасными ногтями, или Миссис Смит

Разговор об этом запутанном и малопонятном деле мне удалось завершить лишь через два дня. Мой учитель пребывал в расслабленном состоянии духа, категорически ничего не желая делать.

А поскольку я как раз закончил обработку всех своих записей по затейливому блужданию таинственного алмаза Шести Раджей, то Лис не мог отказать мне в прорисовке деталей.

– Сэр, можно спросить, что же все-таки произошло?

– Конкретизируй, мой мальчик. – Он потянулся в кресле, прикрыв глаза и поудобней положив ноги на широкую кушетку.

Я собрался с мыслями, а потом выпалил:

– В этом деле всё непонятно, нелогично и бессмысленно! Табачник Дрю пишет вам, что его донимает орден святого Енота, но на самом деле ничего не знает и не решает. Ваш приятель тигр-убийца переворачивает вверх дном его лавку среди бела дня! И никто не пытается вызвать полицию? Более того, кажется, мистер Дрю и в суд подавать не намерен? Неужели этот полосатый индус вправе так вести себя в цивилизованной стране, где, между прочим, есть закон?!

– Юношеский максимализм, – тихо мурлыкнул месье Ренар. – Не переживай, наш знакомец-енот уже получил столь солидную компенсацию, что морщить нос не станет. Сэр Раджив может быть очень щедрым.

– Это безнравственно!

– Угу.

– Это возмутительное попрание всех прав честного англичанина! – Я постучал себя кулаком в грудь, закашлявшись от праведного негодования. – К тому же мы по-прежнему не знаем, кто украл алмаз при вскрытии тела несчастного самоубийцы.

– Маньяка и лжеца, притворявшегося полицейским.

– Ну это не так важно, поскольку…

– Чуть было не убившего и тебя самого, кстати.

– Э-э… можно мне продолжить, сэр? Спасибо. Почему они, я имею в виду ту «тайную организацию», о которой вы всё время говорите, просто взяли и отдали нам алмаз?

– Возможно, это преследует две цели, – не размыкая ресниц, ответил мой учитель. – Во-первых, они любят поиграть, во-вторых, спокойно показывают нам, сколь незначительны для них эти сумасшедшие деньги. Мало кто может позволить бросить в реку камень стоимостью в несколько тысяч фунтов. Между прочим, поэтому и была использована чугунная шкатулка работы каслинских мастеров из России, любую другую могло бы просто смыть волной.

– Но кто они?!

– Не знаю, – обезоруживающе улыбнулся Лис. – Но лично я получил удовольствие от этой беготни. Не говоря уже о солидном чеке от мистера Капура.

– Это деньги убийцы!

– Мне тоже приходилось убивать, но ты же служишь здесь и даже получаешь жалованье.

Я вовремя прикусил язык.

Понимаете, в порыве юношеских страстей вольно́ критиковать старших и возмущаться коррупцией в стране, но всё-таки какие-то крохи здравого смысла подсказывали, что терять эту работу абсолютно не в моих интересах.

Мистер Лис был не только заботливым хозяином, честным работодателем, но ещё и невероятным учителем. Нигде, ни до знакомства с ним, ни после, мне не приходилось встречать более разносторонне образованного человека или зверя.

За те относительно недолгие годы, что я провёл под его опекой, мне удалось в совершенстве выучить французский, русский, немецкий языки, боевые искусства четырёх народов, научиться фехтовать, стрелять, наносить пластический грим, разбираться в ядах, болезнях, ранах и их лечении.

Думается, что если бы он только захотел, то мог бы стать величайшим сыщиком, актером, бойцом или лучшим шпионом Великобритании. Но почему-то Лису всё это не было интересно.

Месье Ренар, или Ренье, шёл по жизни пританцовывая, с лёгкой усмешкой, закручивая усы и прищёлкивая каблуками по мостовой. Он имел возможность взять всё, но не хотел ничего, его легкомысленная лисья натура слишком часто брала верх над человеческой.

Тогда я просто не мог этого осознать, а он не особо стремился быть понятым.

– Всё равно это как-то… неправильно, что ли…

– Майкл, плюнь, разотри и забудь. Далеко не все расследования проливают свет на всяческие преступления. И даже хуже. Есть ужасающие злодеяния, само расследование которых наносит окружающим куда больший вред. Как говорят? Не будите спящую собаку.

– Но раньше вы говорили, что вам тесно в Лондоне с этой таинственной преступной организацией.

– Я и сейчас готов это повторить. Они испытывают меня, я их. Когда-нибудь в безлюдном месте, где-нибудь в пустыне или в горах, на берегу реки или у края пропасти, мы столкнёмся с ними лицом к лицу. И, быть может, живым не уйдёт ни один.

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Только то, что меня это вполне бы устроило…

– Месье, к вам гости, – в самое неподходящее время прервал наш разговор лысый дворецкий.

Мистер Лис, не поворачивая головы, махнул рукой.

Старина Шарль коротко поклонился и вышел. Минутой позже к нам практически вбежал очень худой и запыхавшийся джентльмен. Одет небогато, но со вкусом, глаза блёклые, лицо испуганное. А ещё у него были большие оттопыренные уши, розовые и полупрозрачные на свет.

– Месье Ренар, я п-полагаю? – чуть заикаясь, начал он.

– К вашим услугам, – не вставая с места, вежливо кивнул мой наставник.

– Сп-пасите меня… – с тем же заиканием закончил наш гость, попросту рухнув в обморок.

– Право же, какая тонкая душевная организация. Шарль, будьте добры, принесите воду и виски. Да, пожалуй, пару сэндвичей сыром, возможно, джентльмен голоден.

Практически в тот же миг раздался требовательный стук электрического молотка.

– Месье, к вам два констебля.

– Задержите их на полминуты, старина!

С Лиса мгновенно спала равнодушная сонливость, одним прыжком с кресла он бросился к лежащему мужчине, быстро обыскал его, вытащил что-то, спрятав в карман халата, и гостеприимно улыбнулся вошедшим полисменам.

– Сэр, к вам в дом только что вошёл человек, разыскиваемый Скотленд-Ярдом.

– Если вы имеете в виду вон то амёбное создание, – мой учитель старательно зевнул, – то не жалко, забирайте.

– А зачем он приходил к вам?

– Понятия не имею. Джентльмен лишь поинтересовался, я ли это я. Разумеется, получил утвердительный ответ и зачем-то упал в обморок.

– Звучит странно.

– Не более чем ваш намёк на то, что я мог бы сказать неправду. – Лис гордо задрал подбородок. – Не моё дело препятствовать исполнению правосудия. Исполняйте свои служебные обязанности, офицеры!

Полицейские слегка смутились, но задавать ещё какие-то вопросы не рискнули. Они в четыре руки подняли так и не пришедшего в себя незнакомца, развернувшись на выход.

– Кстати, в чём его обвиняют? – равнодушно бросил вслед мой учитель. – Просто так, чисто любопытства ради.

– Убил свою жену, сэр, – глухо ответил один из констеблей, покидая дом. – Благодарим за сотрудничество, сэр!

– Это мой гражданский долг, джентльмены!

Пресвятой электрод Аквинский, какая патетика.

Я хлопнул себя ладонью по лбу, а глаза Лиса уже загорелись жёлтым янтарным огнём. Весьма знакомый мне признак всплеска адреналина и охотничьего азарта. Начинается-а…

– Вчерашние газеты – быстро! Мне нужно знать, сколько всего интересного я проспал.

Шарль аккуратно складывал всю корреспонденцию на столик в фойе. Ну, за исключением писем и телеграмм, их он сразу передавал владельцу дома. Я же всё время, пока мой учитель дрых, занимался собственными делами в мастерской и тоже, честно говоря, не раскрывал ни одной газеты.

Поэтому я притащил их целую пачку, сегодняшних утренних и вчерашних вечерних, за два дня, а потом мы уселись с Лисом прямо на полу и пустились лихорадочно пролистывать чёрно-белые развёрнутые страницы. Однако нужную заметку в разделе «Полицейская хроника» посчастливилось найти всё-таки ему, а не мне.

– Итак, зачитываю:

«Утром миссис Доутсон, почтенная вдова, мать четверых дочерей, честно выданных замуж, поделилась на улице со старшим констеблем Джонсом своими подозрениями относительно зятя третьей дочери, некоего мистера Фишера. По её словам, он отказывает ей в возможности навещать дочь Джулию. Полицейский был настолько любезен, что согласился сопроводить миссис Доутсон через два квартала до маленького особняка, который занимали её дочь с мужем. Однако на стук в дверь никто не отозвался, зато они оба почувствовали странный тошнотворный запах. Через окно констебль увидел в комнате большой чан, из которого торчала (да простят нас читатели за вульгарность) голая женская ступня. Вызванное подкрепление взломало двери дома. То, что они обнаружили в жестяном чане, не поддаётся описанию. Щадя чувства наших подписчиков, мы лишь намекнём: судьба бедняжки Джулии Фишер, в девичестве Доутсон, была более чем ужасной. Полиция ищет её мужа Джорджа Фишера. Написано и проверено со слов сотрудников пресс-службы Скотленд-Ярда».

Я сидел с распахнутым ртом. Месье Ренар метко кинул мне туда кусочек сахара и продолжил:

– Дело выглядит вполне себе раскрытым, и, боюсь, без моей помощи мистеру Фишеру не миновать виселицы. Но наш лопоухий гость обратился по адресу.

– Сэр, но… он же наверняка ничего не заплатит? – осторожно вставил я.

– Что с того? Сидеть тут и подыхать от скуки, когда гражданин Великобритании просит моей помощи? – гордо выпрямился мой учитель. – Не всё меряется деньгами, мальчик мой! К тому же мы хорошо заработали на алмазе Шести Раджей и вполне можем позволить себе маленькую благотворительность. Так ты со мной?

– Куда угодно, сэр, – быстро сориентировался я.

В конце концов, это была моя работа. Да и, по чести сказать, мне очень уж хотелось взглянуть на тот таинственный чан, в котором полиция нашла тело несчастной миссис Джулии Фишер. Её разрубили на куски, сварили или растворили в кислоте? Если да, то почему позволили целой ноге торчать наружу? Не понимаю…

– Вот видишь, у тебя тоже появились здоровые сомнения, – насмешливо фыркнул Лис. – Собирайся, мы едем на место преступления. Шарль! Остановите нам кеб.

Я уже давно привык к необходимости резко вскакивать с кровати, из-за стола, практически в любое время дня и ночи, быстро одеваться, бежать на улицу, ехать в любую погоду в самые разные районы Лондона, ни о чём не думая, потому что все вопросы за меня решал мой рыжий наставник и он же заранее знал все ответы. Через пять минут мы уже садились в чёрный кеб, управляемый соловым жеребцом в традиционном твидовом пальто, котелке и круглых очках.

– Куда прикажете, сэр?

– Роберт-стрит, милейший!

– Популярный маршрут, сэр. Там ведь женщину убили прямо в ванной комнате, жуткая история. Как страшно жить, джентльмены, а?

Мы уселись в кеб, конь в очках дал свисток, машина пустила пары, и мы неспешно покатились через весь город. Разумеется, с песней, кто бы сомневался.

Но, видимо, из уважения к пассажирам возрастной кебмен старался петь потише, интригующим полушёпотом. Мистер Лис сделал вид, что задремал, откинувшись на сиденье и постукивая затянутыми в перчатки пальцами по серебряному набалдашнику трости.

Я же вдруг поймал себя на мысли, что волей-неволей начинаю вслушиваться в текст. Пой соловый возница хотя бы чуточку громче, можно было бы попытаться отключиться и не слушать, а так, увы, у меня не было ни одного шанса.

 
В пятницу, в противный серый день,
Пробежал по Лондону олень.
А за ним неслась, пиная жмых,
Сотня деток, пухлых и смешных!
 
 
Вернись домой, олень,
Мы тебя любим, папа!
Маме рожать не лень,
Нам остаётся драпа-ать!!!
 

– Приехали, джентльмены! – неожиданно оборвал куплет кебмен. – Дальше не проехать.

Мы высунули носы в окошко.

Буквально половина мостовой на Роберт-стрит была запружена кебами, повозками, автомобилями с паровым двигателем, толпами любопытствующих горожан, меж ног которых сновали вездесущие еноты в кепках, размахивая свежими газетами: