Текст книги "Превратности судьбы - превратности любви (СИ)"

Автор книги: Андрей Сухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 44 страниц)

В общем, мысли мои метались не в силах зацепиться за хоть какое-то правдоподобное объяснение. Но тут я вдруг осознал, что сижу на самом краешке бывшей дороги и ещё немного и свалюсь туда, в воду, которая выглядела, не очень привлекательно: купаться мне категорически не хотелось. Я отодвинулся подальше от края дороги, только ноги остались свисать над водой, и снова задумался над загадкой таинственного появления озера посреди дороги.

"Лес, как лес. Обыкновенные сосны, – я вгляделся в темный берег вдали. – Вода как вода, правда, с голубоватым оттенком, очень чистая. Откуда и взялась такая, чистая, в нашем болотистом краю?"

В общем, ничего по отдельности вопросов не вызывало, но вот всё это соединенное вместе... Да ещё эта дорога, большая часть которой внезапно исчезла ...

Размышляя об этом, я вдруг осознал, что снова, как и пару минут назад, сижу на самом краешке этой дороги, ещё немного и соскользну вниз.

"Чёрт! Что происходит? – я в панике отодвинулся от края дороги и вскочил на ноги.

– Съеживается она что ли?"

Я встал на самый краешек асфальта и посмотрел на свои ноги, контролируя при этом и видневшийся кусок асфальта. Мне оказалось достаточно минуты, чтобы увидеть, как носки моих кроссовок снова зависли над водой.

"Так! Надо срочно проверить, как обстоит дело с этой странной дорогой впереди! Если и там вода..."

Я ринулся в редеющий прямо на глазах туман, обогнул уже немного различимую в тумане машину и, пройдя с десяток осторожных шагов вперед, чуть не наткнулся на сосну. Здоровенный, в пару обхватов, ствол сосны преграждал мне путь дальше. Дорога эта проклятая, заканчивалась в паре шагов перед сосной. И тут же заканчивался и туман, обрезанный, словно по линейке. Я торопливо огляделся: уже совсем рассвело, и впереди, передо мной был ясно виден, поросший высокими соснами, скалистый берег озера, уходящий в обе стороны от дороги. Стало понятно, что никуда проехать не удастся! Дорога съеживалась, словно кусок льда в горячей воде, хотя вода в озере была похоже прохладной, но на скорость исчезновения дороги это не влияло. Я с тревогой заметил, что уже блеснула узкая полоска воды между берегом и асфальтом дороги, на котором я стоял. Я метнулся к краю и взглянул вниз. В чистейшей голубоватой воде виднелся скалистый обрыв, круто уходивший вниз и, несмотря на прозрачную воду, дна я не увидел.

"Охренительная глубина! С машиной уже ничего не поделать: утонет, как пить дать утонет. Да и хрен с ней, жизнь дороже! Надо поднимать девчонок и спасать то, что ещё можно спасти!"

Я поспешил к машине. Девчонок разбудить, конечно, надо было, но вот пугать всеми этими загадками не стоило. Со сна всё равно не поймут. Да и не поверят. А убеждать их сейчас времени нет. Поэтому я, стараясь выглядеть не слишком встревоженным, аккуратно открыл дверь машины и воззвал к спавшим девушкам, настолько ласковым голосом, насколько это было вообще возможно.

– Девочки... просыпайтесь... приехали... надо выгружаться!

До того мирно спавшие девушки зашевелились, начали потягиваться, и видимо спросонья забыв, что они очень злы на меня, даже приветливо улыбнулись мне, обе. Независимо друг от друга. На мгновенье мне стало так хорошо, что я даже забыл обо всех этих, свалившихся на меня в последнее время, неприятностях. Вот только счастливым и было одно это мгновенье. Девушки пришли в себя, посмотрели друг друга, и их улыбки мгновенно пропали.

Но поговорить со мной, они видимо всё же хотели и даже одновременно открыли рты, но первой успела Ирина.

– Уже приехали? – не будучи блондинкой, тем, не менее, переспросила она, совершенно не обращая внимания на то, что я ей только что сказал, и с подозрением вглядываясь в белесую муть за лобовым стеклом.

– Да, да приехали! Надо выгружаться! Вы только далеко не отходите от машины, а идите вперед... впрочем, нет, пойдемте вместе, а то ещё свалитесь в воду. Машина стоит... на мостках. Со всех этих сторон вода... осторожнее... надо быть...

Тут в разговор вступила Света, издав некий вопросительный звук, но была жестоко проигнорирована мной. Я торопливым шагом прошелся к багажнику. Резко распахнул его, впуская в салон прохладный и влажный утренний воздух. Это заставило девушек поежиться и начать утепляться, надевая снятую ранее одежду. Я же, не обращая внимания на них, выхватил бак с маринованным мясом из багажника и полок его к берегу. За баком последовали коробки с деликатесами. Ящики с вином и коньяком. Мангал. Топор. Старая сменная одежда. Новая сменная одежда, в которой я рассчитывал разгуливать на пикнике. Я уже опустошил весь багажник, когда девушки, наглядевшись на себя в зеркальца и освежившиеся с помощью косметики, неторопливо вышли из машины. Я к тому времени успел навалить на берегу приличную кучу вещей. Никак не думал, что столько вожу с собой. Я проверил салон и убедился в том, что перетаскивать было больше нечего.

– Пойдемте за мной! Только идите осторожно, – велел я девушкам. Ирина и Света, снова замолчавшие, снова демонстративно не замечающие ни друг друга, меня все же услышали и отлепившись от машины, пошли за мной. Полоса воды за это время ещё больше расширилась. Я, оценив расстояние, решил, что если прыгну без разбега, то я имею все шансы поплавать в этой изумительно чистой водичке. Девушки были уже рядом и с изумлением оглядывались по сторонам.

– А... – попыталась спросить что-то Ирина.

– Э...– выказала свое отношение к происходящему Света.

– Потом, всё потом! – раздраженно отмахнулся я от объяснений. – Сейчас проверим, в какой вы находитесь спортивной форме. Вам предстоит сдать зачет по физкультуре, а конкретно по прыжкам в длину. Не сдавшая зачет, займется водными процедурами!

Обе девушки настороженно посмотрели на меня, явно решая, не свихнулся ли я, за то время пока они спали и не смягчить ли им свое отношение к такому мерзавцу, как я, поскольку сумасшедших лучше не нервировать.

– Но...– уже гораздо ласковее сказала Ирина.

– Молча-а-ать! – заорал я, замечая, как полоска воды становится шире прямо на глазах.

– Разбегайтесь и прыгайте! Вон туда! На берег! Быстрее! – уже совершенно не сдерживаясь, заорал я в полный голос.

Девочки видимо решили больше не раздражать сумасшедшего. Они отступили назад на пару шагов, а потом почти одновременно, демонстрируя неплохую физическую форму, легко перепрыгнули на берег. Я тоже вслед за ними без проблем перемахнул через выглядевшую уже достаточно внушительно полосу воды.

Когда я, глубоко дыша, старался прийти в себя от пережитого стресса, девушки решили, что подоспело время прояснить некоторые вопросы. Но едва они раскрыли рты, как я замахал руками.

– Сейчас нам лучше присесть. Так легче будет.... рассказывать. Да и зрелище нам кажется, предстоит увидеть занимательное. Не хотелось бы пропустить его.

Мне было интересно, мягко говоря, что будет с моим `Патфайндером`, ценой в три лимона.

Устроившись на куртке, которую вожу в машине, чисто на всякий случай: если придется заняться чем-то грязным, я убедился, что и девушки устроились не на земле, а что-то подложили себе под попки из кучи спасенного имущества. Спасенного ли? Похоже да. Туман, до того надёжно скрывавший машину, редел прямо на глазах. В нем уже проявились контуры `Патфайндера`. Кусочек дороги съеживался ещё быстрее, и нас отделяло от машины уже метров десять чистой воды.

Я искоса глянул на Ирину и Свету. Они расположились совсем не рядом со мной, а на некотором удалении.

"Не доверяют! Ну, понятное дело: нечего было заполошно орать на сонных девушек, и вообще я не прощен ещё за прошлые шалости".

Заметив, что я взглянул на них, Ирина издала некий низкий горловой звук. Подразумевалось. – Не тяни, говори!

Я пожал плечами.

– Сам не особо понимаю, что происходит. Я же задремал вместе с вами, когда мы встали, пережидать туман, и проснулся всего-то минут на десять раньше вас. Вылез из машины, походил в этом тумане взад-вперед и обнаружил, что мы находимся на островке, похоже на озере. К тому же островок этот с каждой секундой становится всё меньше и меньше. Да вот и сами посмотрите!

Туман рассеялся почти весь. Так разве что ещё отдельные белые кусочки плавали вокруг машины, и мы увидели интересное зрелище: ярко-красный `Патфайндер` стоит на узкой полоске земли, а вокруг одна вода. Только странный процесс исчезновения при этом не затормозился, а ускорился и вместе с куском дороги сначала пропал капот, потом весь зад машины, а секунду спустя и остававшаяся часть, плавно и беззвучно растворилось в воздухе. Финиш! На месте моей машины плескались волны. Ничего не осталось на воде.

Ошеломленные увиденным, все молчали. При этом девушки, несмотря на всю их природную любознательность, не приставали ко мне с вопросами: как и почему?

Посидев так немного в полной прострации, мы все дружно схватились за сотовые и также дружно высказали разные подходящие по такому случаю слова, когда выяснилось, что связь отсутствует. Слова, которые были в сердцах высказаны, не были такими уж грубыми, но, тем не менее, то, что их употребили особы женского пола, ранее таких слов словно бы и не знавшие, свидетельствовало о серьезности нашего положения, в общем, и моего в частности: девочки перестали быть белыми и пушистыми.

Вздохнув, я поднялся.

– Пробегусь по берегу. Может, сориентируюсь, где мы или встречу кого-нибудь. Полчаса пройду сначала туда, – я махнул рукой вправо от себя. – Вдоль берега, а затем, если ничего не найду, то пройду в другую сторону, а вы можете пока перекусить, поваляться и отдохнуть.

Обе девушки кивнули, разрешая мне удалиться, а сами, устроившись на вещах, собрались то ли позагорать, то ли продолжить спать. Подумав немного, я, прежде чем пробежаться по берегу, выкопал из груды вещей топор. В свете всех этих непоняток мне показался он совсем не лишним и быстрым шагом отправился в путь.

Идти было не очень удобно. Подлесок был, но не очень густой и идти не мешал. Мешало отсутствие тропы. Земля была вся в кочках. Кочки же оказались булыжниками разного размера, покрытыми мхом и поросшие черничником и брусничником, а в узостях между ними имелись ямки, затянутые тем же мхом и пару раз провалившись туда и чуть не вывихнув себе ступню, я пошел осторожнее. Но только я приноровился к кочкам, как на моем пути встал густой малинник. Шипы на малине были, конечно, поменьше, чем в розарии, но когда малинник такой густой поцарапаться, как нечего делать. Я ещё сильнее сбавил ход, пробираясь через колючие заросли. А уж когда я обратил внимание на обилие крупных и переспелых ягод, тотчас начинавших осыпаться, едва мне стоило тряхнуть ветку, так и вообще затормозил. Некоторое время я обеими руками, увлеченно, словно именно за этим сюда и прибыл, судорожно набивал рот сладчайшими ягодами. В себя я пришел только тогда, когда мои чуткие уши уловили какой-то подозрительный треск невдалеке. Я немедленно осознал, что нахожусь один в, каком-то подозрительном, может быть даже, диком лесу, и что малиной в этом лесу могут интересоваться не только такие, любители сладкого, как я, но и кое-кто ещё, с большими зубами и когтями. Я застыл напряженно прислушиваясь. Прошло несколько не самых приятных минут, но больше я не услышал ничего. И тогда стараясь шагать невесомо и осторожно, сжимая в руках топор, автоматически извлеченный из-за ремня джинсов, куда я его сунул, чтобы мне было удобнее хватать обеими руками малину, двинулся вперед. Скоро малинник кончился. Я, оглядываясь по сторонам, как какой-нибудь партизан в тылу у немцев, осторожно выдвинулся на открытое место. Никого и ничего. Я ускорил шаги, но вертеть головой во все стороны не перестал. Да ещё и вниз надо было поглядывать, чтобы не влететь куда-нибудь.

Постепенно я успокоился. Перестал сильно нервничать и даже снова начал размышлять о своем положении.

"Хоть я и не припоминаю такого гигантского озера, но всё может быть. Память выделывает самые разные штуки. Будем считать, что у меня некий провал в памяти. И что-то должно встретиться, всё-таки это Подмосковье, а не Сибирь. Дача там, домик рыбаков или вилла олигарха, – размышлял я на ходу. – Ну, или как вариант химический заводик, мусорная свалка или полигон какой-нибудь".

И тут я вдруг за соснами увидел крытую железом крышу дома.

– Ну вот, что и требовалось доказать.

Глава 2

Высунув голову из-за толстенной сосны, я разглядывал дом.

"Не олигархи здесь рыбку ловят, но и грузчик из супермаркета или офисный планктон такое не потянут. Нечто среднее", – решил я.

Двухэтажный дом, обшитый вагонкой, с большой верандой выходил на озеро. Несколько в стороне виднелись какие-то хозяйственные постройки. Имеется дизель-генератор, судя по толстым проводам, тянущимся в один из домиков. Всё это было в принципе нормально. Но вот отсутствие забора меня немного настораживало. Забор обязательный элемент любого частного домовладения. Хоть у олигарха, хоть у грузчика. У олигарха обычно это монументальные сооружения из камня, кирпича или железа. У грузчика, сетка, кривые колья или почерневшие от времени не струганные доски. Бывают, конечно, домишки и без заборов, но это в том случае, когда ими пользуются изредка те же рыбаки и взять там обычно нечего. Но это явно не тот случай.

Тут было, что взять хозяйственному человеку, а значит и охранники имеются. Или системы наблюдения дистанционные или ещё вариант, что забор всё-таки имеется, это просто я его не вижу, и огораживает он территорию размером с небольшое княжество, но тогда дом простоват для такого варианта... Кстати не исключены собачки, которые вольготно бегают тут всюду и так ненавязчиво охраняют свою территорию.

Подумав немного, я решил, что идти напрямую к этому домику с топором в руках не стоит. "Если там кто-то есть, могут не так понять и принять превентивные и неприятные меры. А потом доказывай, что у тебя были самые чистые намерения. Но и с пустыми руками идти не след".

Отлучившись в лес, я вырубил хороший дрын. Если встречу собачек, то попробую отмахаться, не топором же их рубить. Этого тоже могут не понять. Так я с дрыном наперевес, и с топором, спрятанным за спиной, без помех подошел к дому и обошел весь дом вокруг. Никого и ничего. Тишина. Ни собачек, ни людей.

"Ладно, зайдем в гости сами. Раз хозяева не встречают".

Аккуратно поставив дрын рядом с входной дверью, я нажал на ручку. И дверца, как в сказке мягко и бесшумно отворилась.

"Ещё лучше! Не заперто! Такое возможно разве что в каких-нибудь глухих деревнях, куда чужой не попадет даже при большом желании. Но это же Подмосковье!? Здесь свое добро принято запирать. Но может всё-таки хозяева дома просто спят?"

Я подал голос. Говоря по-простому, покричал несколько минут с небольшими перерывами на отдых. Всё-таки это утомительное дело: долго драть глотку. Но никто так и не зашевелился. Не вышел узнать: кто это тут горланит. Тогда я уже спокойно начал осмотр дома.

Первый этаж: кухня с газовой плитой. Набор посуды весьма впечатляет. Крупы, сахар, мука специи в плотно закрытых банках. Имеются холодильники огромные, неизвестной мне марки, в количестве пяти штук, но пустые и выключены, что и понятно генератор не работает. И ещё на первом этаже гостиная с диванами и креслами и столовая с огромным овальной формы столом посередине, а вокруг туча стульев в стиле фольк, он же кантри, то есть выглядящих как табуретка, которой приделана простая деревянная спинка.

Поднялся и на второй этаж. Там ожидаемо находились спальни. Десять дверей и десять комнат разного размера и с разнообразной мебелью, но один элемент, а именно широченная и даже не двуспальная, а скорее многоспальная кровать присутствовала в каждой комнате.

Осталось прояснить ещё один вопрос и, порыскав недолго за домом, я обнаружил накатанную дорогу, уходившую в лес. Вот теперь было всё. Надо возвращаться за девушками и заселяться в этот симпатичный домик. О том, что в любую минуту могут явиться хозяева и строго спросить за самовольное вселение, я старался не думать, поскольку выбора у меня не было. Ирина со Светой девушки городские и к природе в ее жестком варианте непривычные. А если обещанный пикник превратится в многодневный поход с ночевкой втроем в каком-нибудь тесном шалашике из еловых веток, с готовкой на костре, да при этом ещё дождик польет нас как следует, то рассчитывать на прощение мне точно не стоит. Поскольку это только с милым в шалаше рай, а с не милым, каковым с некоторых пор я являюсь, будет его полная противоположность.

Подходя к месту нашей высадки, я с тревогой прислушивался. Опасался я: вдруг девушки затеют разборку меж собой прямо тут, на природе и что мне делать? Разнимать? Так если встряну, то плюх мне навешают с обеих сторон, и я же буду виноват. Конечно, я и без того виноват, но усугублять свою вину категорически не хотелось. И я решил, что если там будут какие-либо разборки, то я объявлюсь только в случае явного смертоубийства, а так, если они только покричат, то показываться не следует: пусть выпустят весь пар друг на друга, всё мне меньше достанется. Но все эти расчеты рухнули в одно мгновенье. На полянке стояла тишина. Я осторожно выглянул из кустов. Девушки мирно сидели рядом и что-то обсуждали вполголоса.

– Сговариваются! – вздохнул я. – Вот же я попал, так попал!

Но теперь сидеть в кустах смысла не было. Ничего не высидишь, кроме ещё больших неприятностей и я с широкой улыбкой, бодро вышел на полянку.

– Девочки, я нашел очень симпатичный домик и совсем недалеко отсюда. Переселяемся туда, а там уж и определимся, куда нам идти.

– А у домика есть хозяева? – совершенно игнорируя мою улыбку, холодно спросила Ирина.

– Нет, никого не видел, но домик чудесный. Конечно не такой чудесный, как тот, куда мы ехали, но тоже очень неплох. Пойдемте. Сейчас я соберу вещи...

Я навьючил на себя, сколько смог и когда с трудом распрямился, увидел что Ирина со Светой с сумочками через плечо уже стоят и всем своим видом показывают, что все ждут только меня.

– А...– протянул я, но Ирина перебила меня.

– Долго мы тебя ждать-то будем? Показывай дорогу!

Поняв, что помощи в переноске вещей мне не дождаться, я, покачиваясь на ходу от взваленного на себя груза, побрел вперед. Какой-нибудь подагрический дедушка, скрюченный ревматизмом, мучимый артритом и бурситом, не напрягаясь, обогнал бы меня. Девушки шли сзади за мной налегке. Никакой бурсит их не мучил, разве что мучила злость на меня, поскольку их яростные взгляды я ощущал прямо-таки затылком, но, тем не менее, в затылок они мне не дышали, и обгонять не собирались. И это тоже было понятно. Ведь если Света приготовилась к поездке за город и надела кроссовки, то Ирина, которая ни на какой пикник не собиралась, и просто видимо вышла за продуктами до супермаркета, само собой надела туфельки на каблуках и не маленьких, чтобы покрасоваться перед окружающими. И вот теперь эти каблуки ее здорово тормозили.

"А вот нечего перед всеми на каблуках разгуливать!" – я даже позволил себе слегка позлорадствовать, но конечно про себя.

"Меня там не ожидалось, а она, тем не менее, решила ножки свои продемонстрировать всем желающим! Вот и попала!" – размышлял я, неторопливо переставляя ноги, и размышления эти в немалой степени отвлекали от давящего на плечи груза. И тут вдруг раздался короткий вскрик сзади. Я мгновенно скинул в мох всё навьюченное на себя барахло и резко развернулся.

"Так и есть подвернула ногу!"

Только вот подвернула ногу вовсе не Ирина на своих шпильках, как можно было бы предположить. На кочке, морщась от боли, сидела, держась за ногу, Света и раздраженно смотрела на меня.

– Что случилось? – спросил я, и как тут же выяснилось, глупее вопроса я задать не мог. Мне было немедленно сообщено язвительным тоном, что она, Света, ушибла свое любимое правое колено вот об эту кочку, которая на самом деле не кочка, а камень, прикидывающийся кочкой, а поскольку колено и так уже болело, после того раза с мангалом в машине...

– Ты ведь помнишь, Вадим!?

То просто она, Света, не говорила об этом, чтобы не усугублять и без того непростое положение. Но теперь колено болит очень сильно, и ступать на него больно.

Света привстала и попробовала опереться на ушибленную ногу, и снова со стоном повалилась обратно на мох.

Я торопливо вытащил топор и ринулся к тонкой, молодой березке неподалеку, каким-то образом выросшей в сосновом лесу.

– Вот! – сказал я Свете, вручая ей вырубленный березовый посох. – Опирайся на него и иди себе потихоньку, тут недалеко осталось. Вон тот малинник пройти, а там уже недалеко будет

Света кивнула и, поднявшись снова с кочки, опираясь на палку, осторожно шагнула. Скривилась, но уже не так сильно, как раньше. Затем последовал ещё один шажок и ещё один. Я собрал брошенные вещи и снова пошел впереди, также неторопливо.

***

Денек этот оказался для меня таким хлопотным, что дальше просто некуда. Когда мы добрались до намеченной цели нашей экспедиции: обнаруженного мною дома, солнце уже начало клониться к закату, поскольку скорость нашего передвижения позволяла нам обогнать только улитку, а вот какой-нибудь шустрый таракан уже вполне мог бы дать фору всей нашей компании.

По прибытию на место, Ирина сразу отправилась осматривать дом. Я, вкратце обрисовав Свете внутреннюю планировку дома, предложил не утруждать свою ушибленную ногу, бродя по немаленькому дому и уж тем более карабкаясь на второй этаж, а посидеть здесь на лужайке перед домом и погреться на солнышке. Я же пока сбегаю за оставшимися вещами на месте нашей высадки, там, на берегу озера. Света одобрительно кивнула, и я, радуясь тому, что выражение холодного презрения и детской обиды на меня на кавайном личике моей подруги потихоньку тает, резво метнулся на веранду и мигом притащил два удобных плетеных кресла. Я заботливо подставил кресло под округлую соблазнительную попку Светы, и она с облегчением опустилась в кресло.

– Отдыхай... те, – сказал я, увидев, что именно в этот момент в дверях появилась Ирина. – А я принесу всё оставшееся имущество и сразу же начну готовить обед... ну или ужин... – поправился я, глянув на начавшее клониться к закату солнце.

Получив одобрение на предложенную программу действий от своих дам, выглядевших уже более умиротворенными и терпимыми к слабостям близких, я отправился за оставшимися вещами. Вернее продуктами. Только маринованного мяса было около десяти килограмм, а ещё пиво, вино, коньяк, вискарик, шампанское. Бутылок тридцать не меньше, и ни одной я не желал оставлять. А ведь это ещё не считая всяких нарезок, маслин, да и просто хлеба. Тяжеленная огромная сумка была навешена на спину, а в руках пластиковый бак с мясом, который мне пришлось тащить в руках, прижимая к животу. Каменных кочек замаскированных мхом в лесу, казалось, стало еще больше, а проклятые колючки в малиннике стали еще гуще и длиннее... Короче, когда я добрался до дремлющих в креслах девушек, был уже вечер, а солнце хоть ещё и не село, но всё шло к тому. Измотан я был до крайности, но показывать этого не собирался и поэтому, уложив кучу добра перед входной дверью и дождавшись пока пульс и дыхание хотя бы чуток придут в норму, спросил у следивших за мной, слегка прикрыв глаза девушек

– Света, Ирина: не желаете перекусить? Я могу быстро соорудить бутерброды, чтобы, пока я буду готовить мясо, вы тут не покусали меня от голода!

Ирина хмыкнула.

– Вадим! Если ты полагаешь, что кусаются только по причине голода, то ты ошибаешься. Причин, чтобы покусать ближнего своего очень много! Но бутерброды – это хорошая идея!

– Да Вадим! – поддержала Ирину Света. – Если тебе не трудно принеси... нам, пожалуйста, бутерброды. Мне сам видишь лишний раз лучше не вставать!

Я улыбнулся широкой голливудской улыбкой обеим голодным девушкам разом и торопливо исчез на кухню. Я вскрывал пакеты и банки, нарезал хлеб, открывал пиво – бельгийский ламбик и размышлял над одним совсем невинным словом, сказанным Ириной.

"Не нравится мне это словечко `мы`! Если они споются друг с другом, мое положение будет просто аховым! Были бы они не вместе, а поодиночке, уж я бы сумел уговорить, уболтать, улестить каждую, извиняясь через раз, и заслужил бы прощение. Но вот, когда они всё время вместе, извиняться перед одной не будешь: другая немедленно обидится ещё больше, что извиняются не перед ней... Выход только один: терпеть до того момента, пока мы не выберемся из этой глуши к людям и не прибудем в Москву, а пока стараться угождать обеим одновременно, чтобы не было обид".

Приняв решение, я нагрузил найденный на кухне поднос приготовленными закусками, банками с пивом и поволок его на лужайку. Я вынес стол и третье кресло для себя. Переставил всё с подноса на стол и широким жестом пригласил.

– Прошу!

До того дремавшие или имитировавшие дрему дамы зашевелились и, высмотрев вкусности на сервированном столе, в полном молчании приступили к перекусу.

"Общеизвестно, что если злого мужика быстро и обильно накормить, то он подобреет. А вот как насчет девушек? Неужели они так и будут изображать из себя Снежных Королев и также, по-королевски будут воспринимать все мои усилия услужить им? Неужели так и будут обдавать холодом и презрением?

Так думал я, жуя нежный ломтик пармской ветчины и бдительно следя за тем, чтобы стаканы, обнаруженные на кухне, у моих милых злючек не пустовали, мгновенно подливая туда пиво. Постепенно, по мере насыщения, движения оголодавших красоток замедлялись. Они уже начали задумываться над тем, что какой выбрать себе кусочек посимпатичнее и, наконец, обе откинулись в своих креслах, явно демонстрируя, что сыты. Выглядели они вполне доступно для общения, и я рискнул начать разговор на тему интересную для всех.

– Загадочная всё-таки вещь с нами случилась! – начал я. – Интересно: это оптическая иллюзия или редкий природный феномен?

Вопросительная интонация одновременно и привлекала внимание к сказанному и была приглашением к дискуссии. И девочки к моей радости, явно подобревшие после деликатесов, не стали отмалчиваться, как раньше. Правда, их тон был ещё резковат.

– Какая ещё иллюзия, Вадим? Чему тебя только там, в твоем МГИМО учат или ты вообще с логикой не дружишь!? Твоя машина пропала, а ты об иллюзии толкуешь!

– Да уж Вадим, ты сказал, так сказал! – подключилась к критике моей персоны Света. – А то, что мы сейчас сидим в креслах на берегу какого-то озера тоже иллюзия!? – она презрительно хмыкнула.

"Вот дожил! Уже даже блондинки надо мной издеваются, упрекая в скудоумии!" – подумал я, но не особо не расстроился. Меня удивило другое: девочки выступили единым фронтом против меня и над этим стоило подумать, но не сейчас.

– Да нет, это просто один из вариантов... самый маловероятный правда... А вот другой: я лежу в коме, например, после аварии моего `Патфайндера` и мне всё это чудится...

– Ещё лучше! – не дала на сей раз мне даже договорить, явно обретшая уверенность и совершенно не ощущавшая себя в данный момент блондинкой Света и продолжила давить меня логикой. – А то, что у меня сейчас сильно болит колено, дважды ушибленное именно в твоем коматозном состоянии, это как?

– Ну, хорошо, хорошо! – поднял я руки вверх, показывая, что сдаюсь перед таким мощным напором интеллекта. – В принципе даже и неважно, по крайней мере, в данный момент, что это было. Гораздо важнее для нас: где мы?

На сей раз, возражений не последовало, и я даже удостоился благосклонных снисходительных кивков от обеих девиц разом. Они полулежали в своих креслах с видом экзаменаторов, а я чувствовал себя сейчас точно так же, как на экзамене по математике, который я просто чудом сдал. У меня видимо от случившихся переживаний вкупе с неприятными воспоминаниями сдали нервы. Я был уже готов высказать всё, что я думаю о таких, как они, горе-экзаменаторах. Как вдруг случайно, пока я подбирал слова, чтобы выразить обуревавшие меня чувства, мой взгляд, опускавшийся всё ниже и ниже, застыл на вытянутых и скрещённых прямо передо мной очаровательных округлых выглядевших, как само совершенство ножках Ирины. Эти обтянутые тонкими темными колготками ножки с одного конца были увенчаны уже слегка поцарапанными в процессе пешего перехода черными туфельками на немаленьком каблуке и ограничены для рассмотрения подолом серой юбки с другого. Юбка впрочем, слегка уехала вверх по Ирининым бедрам, предоставляя моему заинтересованному взгляду дополнительную часть бедер обычно надежно укрытых и недоступных для исследования. Это шикарное зрелище не портило даже то, что в нескольких местах на коленях, узких изящных щиколотках и видимой части соблазнительных бедер виднелись небольшие дырочки: результат преодоления отважной Ириной полосы препятствий в виде колючего малинника. Наоборот это было довольно пикантно: на фоне темных колготок светились казавшиеся ярко-белыми точки, образовывавшие на правой ноге что-то похожее на перевернутое созвездие Большой Медведицы, а вот созвездие на левой ноге Ирины я идентифицировать не смог. Я застыл в ступоре и всё, что смог выдавить из себя были какие-то междометия типа – Э... а... ну...

Ирина естественно всё мгновенно поняла, довольно прищурилась, потянулась так, что под изрядно задравшейся юбкой я смог на мгновенье увидеть ее трусики (белые, классика!), но поправлять юбку не стала, не давая мне тем самым возможности выйти из ступора. Сколько это продолжалось и сколько ещё могло продолжаться, я не знаю, но привел меня в себя недовольный голос Светы.

– Так как ты думаешь, где мы? – спросила она довольно злым голосом и при этом, демонстративно потрясая бутылкой с пивом, налила себе в стакан сама. Я, с трудом отведя взгляд от Ирининых ножек, пожал плечами.

– Трудно сказать... – и перевел взгляд на Свету. Это была ошибка. Света, поскольку собиралась пусть и не в поход, а на пикник, на природу рассудила разумно, принеся свой соблазнительный внешний вид в угоду практичности, надела брюки. Конечно, брючки облегали ее настолько плотно, что можно было только диву даваться, как они вообще-то налезли на нее, но, тем не менее, это были всё-таки брюки, а не колготки. И понимая это, Света проделала другой трюк. Наливая пиво себе в стакан, она так ловко наклонилась, что почти вся ее небольшая, но очень соблазнительная грудь оказалась видна в предусмотрительно расстегнутой курточке и блузке. Я снова замолчал, впав в ступор, а довольная тем, что тоже может не хуже Ирины ввести меня в шок своим видом, Света тут же откинулась со стаканом пива на спинку кресла, не дав мне в полной мере насладиться роскошным зрелищем.

Я же тупо пялился на упавший занавес, то есть на зеленую блузку Светы, сквозь которую были теперь видны лишь контуры лифчика и слегка придя в себя размышлял.