Текст книги "В гостях у ведьмы (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

  В толпе подземных человечков прокатился хохот. Мерзкий народец стал корчить рожи, лихорадочно взмахивать мечами, угрожающе стучать дубинками по своим доспехам и принялись с нетерпением переминаться с ноги на ногу. Гномы так хотели накинуться на ребят, но Игнат не позволил им этого сделать.

  – Сознаюсь, я кое-что знаю про тот Путь. Моя мамаша действительно Хранитель, – старуха передёрнула плечи, словно от озноба. – Но я не буду называть это имя, так как она сразу объявится и всем будет плохо ... даже мне. Дорога к её логову одна и она зыбкая, как сон. Отвлечётесь, и она вас мгновенно утянет на дно трясины. Когда заметите, что блудички отступают и тают, значит вы уже рядом.

  – Спасибо, бабушка. А у меня к вам просьба! – решительно произнесла Катя.

  – Какая, деточка? – в глазах старухи мелькнуло неподдельное участие.

  – Присмотрите за нашими друзьями и особенно за Альминой ... ей больше всех нас тяжелее.

  – Не переживайте, я сам пригляжу, – гоготнул Игнат.

  – Когда мы принесём Книгу, ты нас не обманешь, всех отпустишь? – Кирилл пристально глянул прямо в зрачки Игнату.

  Он не выдержал, отвёл взгляд, лицо дёрнулось, но через силу произнёс:

  – Да на кой вы мне тогда будете нужны. Принесёте Книгу не сюда, а в посёлок, который

  находится у их замка, – он с хохотом махнул куриной лапой в сторону несчастной

  Альмины, – там мы все будем!

  Кирилл и Катя вышли за ограду. Следом кубарем вывалилась трёхглазая курица и, открыв клюв, тяжело задышала. Ей трудно было бежать за ребятами на своих корявых лапах. Кириллу это доставило истинное удовольствие. Он подмигнул Кате. Она понимающе изогнула изящную бровь, и дети бегом устремились к тёмному болоту. Курица с отчаянным кудахтаньем, хлопая крыльями, периодически зарываясь клювом в землю, ринулась за ними. Но у самой воды им пришлось остановиться. Курица догнала ребят и тревожно закудахтала, переводя взгляд, то с Кирилла, то на Катю. А вдруг дети успели что-то сказать друг другу очень важное? Неожиданно она взлетела и села Кириллу на спину.

  – Ах ты дрянь! – мальчик сшиб её с себя. – Тебе сказали наушничать на нас, а не сидеть на мне!

  Трёхглазая курица с обиженным кудахтаньем слетела и, нахохлившись, не сводит с ребят злобного взгляда.

  – Вот так-то лучше будет, – Кирилл пригрозил ей кулаком.

  Ребята зажгли факела, но они не принесли облегчения. Трясина, при свете пылающих факелов, выглядела ещё более зловещей.

  – А давай ты Мурзика позовёшь? – вспомнил Кирилл огненного котёнка.

  Катя задумалась, затем решительно затрясла головой:

  – Нет, здесь так сыро и жутко, а котёнок такой маленький и беззащитный, вдруг его кто-то обидит.

  – В принципе ты права, – немного подумав, согласился мальчик, что-то высматривая сквозь затопленный лес.

  Где-то вдали замерцали огоньки. Они вспыхивали то слева, то справа, иногда впереди, тускло освещая маслянистую поверхность топей.

  – Это блудички? – шёпотом спросила Катя.

  – Наверное, – Кириллу стало зябко. – Ты хлебные крошки не забыла?

  Катя сунула руку в карман и достала их целую горсть. Трёхглазая курица, увидев такое богатство, зашлась в жалобном кудахтанье.

  – На, мерзкая гадина! – Катя швырнула ей целую горсть.

  Курица с жадностью налетела на хлебные крошки и лихорадочно склевала их, словно неделю голодала.

  – Ты её ещё кормишь, – скривился Кирилл.

  – Да что с неё взять, глупая курица, а ведь тоже кушать хочет, – вздохнула Катя и вытащила ещё одну горсть хлебных крошек. – А как их Огонькам дать? Просто кинуть, да? – неуверенно спросила она. – Послушай, а вдруг кикимора выскочит? – невольно прижалась к нему Катя.

  – Назовём истинное имя Бабы-Яги, она отстанет. Кстати, ты не забыла его?

  – Ой, кажется, забыла! – растерялась Катя.

  – Вроде ... Чичача, – напрягся Кирилл.

  – Да нет ... Чечачия.

  – А может, Чучачка? – брякнул мальчик.

  – Сам ты Чучачка! – вздохнула Катя. – Надо же, забыли такое простое имя, – девочка с грустью опустила взгляд, кинула голодной курице ещё одну жменю хлебных крошек.

  – Все не истрать, – забеспокоился Кирилл.

  – У меня их целый карман, – она сдула со лба непокорную чёлку. – Пойдём, что ли, шесты делать, – оглянулась по сторонам девочка.

  С шестами наизготовку дети направились к болоту. Под ногами хлюпнула вода и на поверхность вырвались пузыри, лопнули, распространив после себя тошнотворный запах гнилой тины.

  – Мне страшно, – отшатнулась Катя.

  – Если тебе будет от этого легче, то мне тоже страшно, – в ответ сказал Кирилл.

  – Нет, совсем не легче! Мальчики должны быть всегда храбрее девочек! – с горячностью воскликнула Катя.

  – А я думал, вы всегда предпочитаете быть храбрее нас.

  – Это в школе. А здесь ... девочки предпочитают смелых мальчиков!

  – Хорошо, держись меня. Иди строго нога в ногу. Так по болотам ходят. Я в одной книжке читал.

  Зажмурившись, Кирилл сделал ещё шаг. Вновь поднялись зловонные пузырьки, вызывая спазмы в горле, но мальчик не погрузился в болотную жижу, под его ногами качнулась подстилка из спрессованных корней и ила. Она колыхалась, как кисель в чашке, но вес детей пока держала. Кирилл пощупал впереди шестом, он не провалился, тогда сделал ещё шаг. Так постепенно ребята зашли всё дальше и дальше в болото.

  Мерцающие огоньки вспыхнули с разных сторон. Они иногда приближались, словно испытывая любопытство, затем унеслись в сторону и там отражали зеленоватый свет на поверхность трясины.

  Трёхглазая курица, перепрыгивая с кочки на кочку, понеслась за детьми. Бывало она промахивалась и падала в воду, взметнув крыльями тучу брызг и при этом так истошно кудахтала, что хоть уши затыкай. Но упорно выбиралась на следующую кочку, стараясь не отстать от ребят.

  Кирилл остановился и утёр с лица пот. Катя налетела на него, отступила в сторону

  и мигом погрузилась в трясину по пояс, но факел из руки не выпустила. Кирилл поспешно вытянул её обратно на тропу и укоризненно покачал головой.

  Девочка, тяжело дыша, в изнеможении опёрлась на шест, а вокруг сыро и гадко. Из трясины на поверхность вырывались зловонные пузыри. Пиявки пытались

  присосаться к телу. Лягушки шлёпали с кочки на кочку и противно зудели комары.

  – Пташку подождать надо, боюсь, потонет. Курицы, как известно, плавать не умеют, – Кирилл обернулся назад.

  – Пожалел? – Катя с трудом выдавила из себя смешок.

  – Ты знаешь, да, – сознался мальчик. – Хотя, если бы потопла, у нас проблем стало бы меньше.

  Курица с хриплым кудахтаньем подобралась к детям и растопырила крылья, чтобы держаться на поверхности и даже от усталости закатила все три глаза.

  – Ладно, мерзкая дрянь, лезь мне на плечо, – смилостивился Кирилл.

  Птица даже клюв раскрыла от удивления, но тут же взлетела мальчику на спину и села на плечо, а там благодарно закудахтала.

  – На Робинзона Крузо похож, – засмеялась Катя. – Только у того попугай был, а у тебя грязная и мокрая курица.

  – Ох и тяжёлая она!

  – Устанешь, я её понесу.

  – Нет уж, терпеть всякие невзгоды, удел мужчин, – отмахнулся от лесного Катиного предложения мальчик. – Ты лучше иди след в след, а то опять нырнёшь в болото.

  Кирилл вытянул факел и постарался рассмотреть, что делается впереди. Всё те же мёртвые деревья и гнилая вода. Он ткнул шестом гнилую воду. Тот ушёл полностью под воду. Мальчик попытался нащупать дно с другой стороны, вновь пустота.

  – Впереди трясины, другой путь искать надо, – озабоченно сказал Кирилл и решил обойти Катю, но едва не упал в трясину. Катя едва успела схватить его за кольчугу.

  – Знаешь, а их надо с себя снять, а то будет нам Ледовое побоище, – предложила Катя.

  – Жалко их. Они такие красивые и в них чувствуешь себя так уверенно.

  – Птичку жалко, – хмыкнула Катя. Она стянула с себя кольчугу и без сожаления бросила в воду. Трясина жадно хлюпнула и мгновенно утянула её на дно. – Вот видишь, так и нас может засосать.

  Более не раздумывая, Кирилл тоже расстался со своей кольчугой, но мгновенно почувствовал себя таким беззащитным, даже мороз продрал спину.

  – Зато не утопнем, – принялась озираться по сторонам Катя.

  Огоньки суетятся у трясин, словно зовут. Так хочется идти им на встречу, это как гипноз. Девочка сделала неуверенный шажок в их сторону, но Кирилл с усилием сбросил с себя наваждение.

  – Катя, крошки доставай, они не в духе!

  – Ах да, – трясущимися руками она полезла в карман. – Эй, блудички, это вам! – дрожащим голосом позвала она их и бросила небольшую горсть хлебных крошек.

  Огоньки замерцали, словно новогодняя гирлянда. Со всех сторон раздался удивлённый детский шёпот. Часть самых смелых блудичков переместилась от трясин ближе и бледными пятнами мелькнули у ног ребят.

  – Ой! – отскочила Катя.

  – Не бойся, они сами нас боятся, – попытался успокоить её Кирилл, но у самого сердце забилось, как у испуганного воробья.

  – Вот вам ещё! – Катя щедро зацепила ещё одну горсть хлебных крошек и, словно сеятель пшеницы, размахнувшись, швырнула в болото.

  Вскоре возле ребят собралось их столько, что стало светло, как днём. Они скользили с одного трухлявого пня к другому, взлетали на засохшие гнилые деревья, проскальзывали под водой, словно подводные лодки и всюду слышался детский лепет. Жутко стало, душа оцепенела, ноги налились свинцом. Внезапно из трясин

  выплыло светящееся облако, зависло недалеко от них и принялось формироваться в хрупкую девичью фигуру. Вскоре на ребят глянули призрачные глаза.

  – Что вас принесло сюда? – голос мягко зашелестел, словно тихие волны по гладкой гальке.

  – А ты кто? – вопросом на вопрос спросила Катя.

  – Я царица блуждающих огней, – как сон прозвучал голос.

  – Здравствуйте, царица блуждающих огней, – Кирилл решил говорить твёрдо, но голос предательски задрожал. – Нам нужно выйти к Болотной-Яге.

  – Она вас утопит. Возвращайтесь обратно. Мы укажем вам путь.

  – Нет, царица, мы вынуждены идти к ней. Через неё идёт дорога, по которой нам суждено идти.

  – Опасный путь. Многие пытались пройти по ней, но пополнили армию из утопленников. Лишь один взрослый мужчина смог пройти по нему, но всё равно куда-то исчез.

  – Это отец Альмины! – вскричала Катя.

  – Он герой, – прошелестел голос царицы. – Но вы дети и вам туда нельзя.

  – А нам идти придётся, от этого зависит жизнь моих друзей, – горячо сказал Кирилл.

  – Даже так? – голос наполнился участием. Призрачный образ девочки вспыхнул множеством огоньков. – Хорошо, мы укажем вам путь, но не сможем его обезопасить от жителей трясин. Подумайте ещё раз, стоит так рисковать?

  – Стоит, – твёрдо произнёс Кирилл.

  – А мои подружки, утопленницы, говорили, что настоящие мальчики перевелись, – ласковый голос проплыл, как тёплый ветерок. – Но ты, слабая девочка, а тебе зачем идти за ним в трясину? – обратилась она к девочке.

  – Я дочь морского пехотинца! – вздёрнула и без того курносый носик Катя и её косички дерзко разлетелись по сторонам.

  – Понятно, – без тени насмешки сказала царица. – Что ж, идите вперёд. Ступайте на огоньки, только так и не иначе. Оступитесь, и поглотит вас болотная жижа.

  Царица блуждающих огней поблекла и растворилась в воздухе, лишь остался после неё запах лесных фиалок. В лесу из мёртвых деревьев замелькали огоньки. Они выстроились в замысловатые линии, указывая путникам дорогу сквозь топи.

  Гл.15

  Факелы разбрызгивают яркие искры, шкварчат, как сало на раскалённой сковороде. Хочется, что бы они замолчали и не привлекали внимания жителей трясин. Но в то же время Кирилл с Катей смертельно боятся, что закончится для них топливо и их окутает мрак.

  – Почему они так громко трещат? – с испугом шепнула Катя. Бесстрашная девочка с трудом управлялась с шестом, щупая впереди дорогу, старалась не потопить факел, но брызги всё же долетали до огня.

  – Тише, ты, – встревожился Кирилл. Ему почудилось некое движение в чёрной, словно мазут, воде.

  Курица на его спине заелозила, с беспокойством закрутила шеей и сильно клюнула мальчику в ухо.

  – Ты чего? – возмутился Кирилл, но замедлил шаг и прислушался.

  Катя вцепилась за мальчика и тяжело задышала. Испачканной ладошкой девочка утёрла со лба пот и вопросительно посмотрела на друга. В её глазах виднелась тревога и в то же время надежда.

  – Птица беспокоится, – едва слышно сказал Кирилл, ощущая, как трёхглазая курица дрожит всем телом. Успокаивая её, мальчик невольно погладил пальцем взъерошенные перья.

  – Может, она проголодалась? Я дам ей хлебных крошек, – встрепенулась Катя, не переставая во все глаза рассматривать окружающие их бескрайные топи.

  – Там кто-то есть, – Кирилл даже дыхание сдержал и до боли в глазах всмотрелся в темноту.

  По воде хлопнуло, словно рыбина хвостом, и пошла в разные стороны нервная рябь. Кирилл резко выдёрнул из воды шест и приготовился дать отпор неведомому существу. Мальчик так напрягся, что мышцы заныли и одеревенели. Сзади послышался характерный звук вытаскиваемого из ножен кинжала, Катя не теряла присутствие духа. Девочка стала плечом к плечу со своим другом. Её спецназовский костюмчик почти слился с окрестным пейзажем.

  – Кто это? – спросила она твёрдым голосом, в котором, всё же, проскользнули плаксивые нотки.

  – Какая-нибудь болотная гадина, – предположил Кирилл.

  Мальчик усиленно пошарил взглядом по воде. Ему почудилось, что некто плывёт под водой и вот-вот вынырнет прямо перед ними.

  Кирилл воткнул факел в трухлявый пень, обхватил шест двумя руками и, что удивительно, страх мгновенно прошёл, лопнул, как мыльный пузырь, лишь ожидание овладело им. Почти интуитивно Кирилл заметил неясное движение. Не раздумывая, он с силой опустил шест и наткнулся на упругое тело. Мгновенно вспучилась и забурлила вода. В воздух взлетело бородавчатое животное с широкой мордой. Демонстрируя свой мертвенно бледный живот, оно клацнуло челюстями и жутким светом загорелись зелёные глаза.

  Кирилл с воплем нанёс удар шестом в незащищенное брюхо. Животное упало на спину, перевернулось на живот, оттолкнулось перепончатыми лапами от поверхности и нырнуло в глубину.

  – Что это было? – от жуткого страха затряслась Катя.

  – Большая лягушка или тритон!

  – Кирилл, ты герой! – воскликнула Катя.

  – Скажешь ещё, – смутился мальчик.

  Неожиданно он почувствовал себя дурно, ноги задрожали, и Кирилл едва не уронил шест. Так иногда бывает после нервного напряжения и даже очень смелые мальчики от этого не защищены.

  – Что тобой?! – испугалась Катя.

  – Фу, – Кирилл выдохнул из себя воздух. – А ведь нас совсем недавно могли съесть!

  – Но не съели же! – с вызовом выкрикнула Катя и от ужаса присела, до неё наконец-то дошло, что они были в шаге от смерти.

  На шее у Кирилла ласково заквохтала трёхглазая курица. Такое ощущение, что она гордится мальчиком.

  Катя некоторое время с недоумением смотрела на неё, затем на друга и неожиданно засмеялась, а следом за ней и Кирилл. Они так хохотали, словно только что посмотрели умопомрачительную комедию.

  – Нет, но когда ты эту жабу палкой ткнул, она настолько удивилась, что чуть глаза у неё не выпали! Пришла перекусить. Можно сказать, хотела червячка заморить, а ей по морде, по морде!

  – Зачем пёсика моего обидели? – вкрадчивый голос раздался столь неожиданно, что детей

  мигом сковала немота.

  На соседней кочке обозначился силуэт старушки с длинным носом. Словно тлеющие угольки, ночь пронзили красные огоньки глаз. Ребята сразу догадались, это кикимора. Но страшное существо не налетела на них и с хохотом не увлекла на дно трясины. Она словно чего-то ждала, буравя детей своим жутким взглядом.

  – Здравствуйте уважаемая кикимора, – трогательно произнёс Кирилл и даже ладонь

  прижал к груди.

  – Здравствуйте, дети, – прошепелявила она. Кикимора поднялась во весь рост и вытянулась в их сторону, демонстрируя свою худощавую фигуру с непропорционально длинными руками. – А откуда вы знаете кто я?

  – Как же не знать, – пискнула Катя. – Вы весьма известная личность на этих болотах. Вот и, – девочка замялась, вспоминая имя Бабы-Яги, и ляпнула, – Чачичачия вам передаёт привет.

  – Кто? – поперхнулась кикимора и едва не плюхнулась в трясину.

  – Чичучия, – неуверенно протянула Катя.

  – Нет, Чечикия, – вставил свои пять копеек Кирилл.

  – Б-р-р!!! – затрясла головой кикимора. Она села на трухлявый пень и стала о чём-то усиленно думать. Затем тронула свой длиннющий нос и спросила:

  – Может, вы имеете в виду Чечилию?

  – Да!!! – хором выкрикнули Кирилл и Катя.

  – Так бы и сказали сразу, – с некоторым разочарованием произнесла кикимора. – А куда путь-дорогу держите, храбрые дети?

  – К Болотной-Яге,– поспешно ответил мальчик.

  – Так она же вас утопит! – удивилась кикимора. – Даже я избегаю её. Совсем из ума вышла, старушка. В прошлый раз меня хотела утопить, но для меня трясина – дом родной. Одним словом – маразм у бедной. Зажилась она на чёрном свете. Говорят ей не одна тысяча лет. Даже для бессмертных это много. Если не обновляться каждую сотню лет, точно головой тронуться можно.

  – Так она бессмертная? – удивилась Катя.

  – Раз живёт столь долго, значит бессмертная, – кивнула кикимора.

  – А вы тоже бессмертная? – спросила Катя.

  – Я то? Не знаю, молодая ещё. В этом году пятьсот сорок лет буду отмечать, – задумалась она. – Мы с Чечилией почти ровесники. Помню, один, ну очень известный художник, комплемент мне отвесил. Ему очень понравился мой вздёрнутый носик. Жаль, отрос он немного за прошедшие столетия, – кикимора без особого сожаления коснулась длиннющего носа.

  – Да вы, вроде как, ещё ничего, – сделала неуклюжий комплимент Катя.

  – Знаю, – спокойно ответила кикимора. – Вот и леший то же само говорит: «красота – это страшная сила!»

  – Где-то я это уже слышала, – хихикнула Катя.

  – Правильно. Это крылатое выражение и как оно подходит истинным красавицам! – в её голосе возникли нотки самодовольства.

  Кикимора сиганула в воду и вынырнула у кочки, где стояли дети. Не торопясь взобралась на трухлявый пень, поджала худые ноги и благожелательно посмотрела на притихших детей. От её тела густо запахло тиной и гнилыми водорослями.

  – А всё почему я так сохранилась? – продолжила разглагольствовать она. – Я всегда на свежем воздухе. Правильно питаюсь: лягушки, мокрицы, пиявки, поганки. Одним словом, экологически чистые продукты. Если хотите, я вам баночку с сушёными козявками дам, – расщедрилась она.

  – Э, нет, мы привыкли к еде попроще, – Кирилл решительно отклонил её заманчивое предложение.

  – Как хотите, – пожала острыми плечами кикимора, – но для знакомых Чечилии мне ничего не жалко. Вот только в следующий раз пёсика моего не обижайте. Я его из маленького головастика вырастила. Дорог он мне, хотя и проказничать любит. Недавно группу туристов, забредших в эти трясины, съел за один присест.

  – Весело у вас тут, – поёжился Кирилл.

  – Да, действительно, место весёленькое, – оглянулась по сторонам кикимора. – А вы знаете, какие здесь глубокие омуты! И даже Водяной у нас собственный есть!

  – Мы в восторге! – вздрогнула Катя и прижалась к мальчику, и он почувствовал, как её буквально колотило от страха.

  – Уважаемая кикимора, нам было очень приятно с вами говорить, но нам пора, – решительно заявил Кирилл.

  – Да только общаться начали, – расстроилась кикимора. – Обычно я путников щекочу до икоты и в трясине топлю. Редко по душам разговариваю. Когда ещё такой случай представится. А давайте ко мне в гости зайдёте? Это недалеко, вон, в тех топях!

  – Вынуждены отклонить ваше заманчивое предложение, – нарочито с сожалением вздохнул Кирилл и развёл руки, – у нас неотложное дело.

  – Ну, как знаете, – облизнулась кикимора и тронула свой длинный нос. – Когда станете утопленниками, милости прошу ко мне на огонёк, – ехидно хихикнула она.

  – Тьфу! – не удержавшись, сплюнул Кирилл.

  С язвительным хохотом кикимора плюхнулась в грязную воду, и лишь крупные пузыри пошли в разные стороны.

  – Она совсем ушла? – заглянула другу в глаза Катя, её мокрые косички грустно свесились вниз.

  – Думаю да, – мальчик поправил ей воротник. – Пойдём, что ли? Вон, огоньки нас ждут, – Кирилл взглядом указал на мерцающие пятнышки света.

  Блудички терпеливо ждали ребят. Они перемигивались между собой, видимо так общались. Часть огоньков оторвались от общей компании и, кувыркаясь, поплыли в сторону. Но их заметила царица и бесцеремонно вернула на прежние места. Вероятно, в прежней жизни те огоньки были шалунами. Но здесь существует определённая строгость и не позволяет им выйти из-под контроля.

  У Кирилла сердце защемило от жалости. Ему так сильно захотелось им помочь, ведь они тоже были детьми. Эх, если бы не здешний Водяной, были бы они сейчас живы и

  находились рядом с родителями. Кирилл подумал, что если появится возможность, то выведет проклятого топильщика на чистую воду. Только бы самим не попасть в его сети, места здесь гиблые, трясины глубокие. Словно в подтверждение его мыслям, над поверхностью болота пронёсся тяжёлый вздох. Рядом с ними возникли воронки водоворотов и принялись с жадным хлюпаньем засасывать всяческий мусор.

  – Не балуй! – неожиданно даже для себя, сурово сдвинул брови Кирилл и мгновенно прикусил язык от удивления. Почему у него вырвались такие слова?

  К его великому удивлению вода перестала бурлить, и прозвучал низкий голос, словно далёкие раскаты грома:

  – Прости, не признал, – большой валун шевельнулся.

  Кирилл и Катя с ужасом увидели, что это голова Водяного. Глаза навыкате моргнули, на лбу обозначилась сеть морщин. Толстая, словно окорок рука, раздвинула в стороны гнилые щепки, и Водяной погрузился в омут.

  Катя вцепилась в друга мёртвой хваткой и уронила вводу факел. Он жалобно зашипел и, выпустив чадящий дым, погас.

  – Ну, вот, – всхлипнула она, – остался лишь один факел. – Я так испугалась, подумала, что это камень. Хотела прыгнуть на него, а ты вовремя сказал ему: «не балуй».

  – Сам не знаю, как вышло. Мне показалось, что я его давно знаю, и он обязан меня бояться.

  – А ведь действительно испугался. Кирилл, кто ты? – неожиданно спросила Катя, в упор, разглядывая мальчика, словно в первый раз увидела.

  – Твой друг, – пожал плечами Кирилл. А ведь действительно, кто он? Ощущение, что в Кирилле что-то просыпается, нечто древнее, словно открылось внутреннее зрение. Но как-то это медленно происходит, хочется быстрее, но словно Некто опасается, что полный поток Силы может его просто смять, как кусок бумаги и сжечь, а пепел развеять по миру. Может это правильно получать Силу дозированно, по капле, чтоб не захлебнуться от переизбытка. Вот Игнат получил сразу много волшебной силы и кем стал? Превратился в обычного злобного монстра. А если получит Волшебную Книгу? Даже страшно подумать, что станет с миром. Кириллу захотелось реализовать томящееся желание, придумать какое-нибудь волшебство и радоваться его проявлению. Он с тревогой посмотрел на вздыхающую Катю. Одноклассница брела за ним, вздрагивая от каждого всплеска, и всё ещё никак не могла расстаться с погасшим факелом, словно думала, что он высохнет.

  Кирилл улыбнулся своим мыслям. Он давно понял, что оказывается для него нет ничего проще, как высушить мокрую вещь. Сосредоточившись, мальчик тихонько начал нагревать факел. Это даже нельзя назвать волшебством, так – баловство! Вода быстро испарилась. После этого Кирилл неслышно щёлкнул пальцами. Тут же возникла искра, и он швырнул её на факел. Тот с радостным шумом вспыхнул.

  – Ой! – вскрикнула Катя и уронила факел прямо в болото.

  Теперь он безвозвратно утонул и даже волшебство его не достанет со дна трясины.

  – Ну, что же ты?! – всплеснул руками Кирилл.

  – Ты видел, он сам загорелся!– в недоумении Катя встряхнула руку, а глаза стали круглыми от страха.

  Кириллу очень захотелось сказать, что это он его зажёг, но передумал, лишь вздохнул и сказал:

  – Не иначе волшебство. Здесь его много.

  Девочка замолчала, погружаясь в свои мысли, затем тихо сказала:

  – Ты действительно изменился.

  – В какую сторону? – Кирилл попытался улыбнуться, но наоборот, словно окаменел.

  – Пока не знаю, но мне кажется, ты повзрослел.

  – Давно пора, – хмыкнул Кирилл. – Осенью в четвёртый класс пойдём.

  – Если выберемся из этого болота, – с пессимизмом изрекла Катя.

  – Выберемся, – уверенно произнёс мальчик. – Это не самый сложный этап, – неожиданно добавил он.

  – Не самый сложный этап? – несказанно удивилась девочка.

  – К сожалению, – вздохнул её друг.

  – Ты всегда можешь утешить, – невесело улыбнулась она.

  – Стараюсь, – пошутил Кирилл и вмиг стал сосредоточенным. Ему почудилось, что где-то из глубины мёртвого леса на них кто-то смотрит. Взгляд был наполнен силой и злобой. В то же время, кто бы это не был, нападать не спешил. Он изучал. Мало, кто может забраться столь глубоко в трясины, а если смог это сделать, значит, он достоин определённого уважения. В любом случае, Кирилл понял, некто, скрытый за искорёженными зарослями погибших деревьев, где струятся зловонные испарения, обязательно нападёт. Холодный пот совсем некстати выступил на лице. Мальчик постарался отшвырнуть из своего сознания наползающую панику. Внезапно против его воли, словно кто-то стал ему подсказывать, его губы прошептали непонятные слова. Ему самому был неясен их смысл, но откуда-то он их знал? Словно на уровне генетической памяти открылись неведомые врата в мир скрытых познаний и тайн.

  – Агонгрра шэгр грэг ... – Кирилл резко выбросил вперёд руки.

  – Ты чего? – пискнула в ужасе Катя.

  Девочка наблюдала, как в такт движения его пальцев, взбурлила вода. Надломились трухлявые стволы и с громким всплеском рухнули в болото. Пространство наполнилось тяжёлым гулом, словно сдвинулась с места снежная лавина. Возникла насыщенно-чёрная

  тень, ещё более густая, чем ночь. В её центре вспыхнула искра, мгновенно вытянулась в узкую пылающую щель и стремительно разошлась в разные стороны, открывая вход в другой, неведомый мир. Это была странная земля, воздух в нём тускло светился, с трудом освещая пустынную местность, заполненную обломками поверженных скал. Воздух был с металлическим привкусом и бесцеремонно ворвался в гнилые испарения болот и, не смешиваясь, словно раздвинул их. Среди нагромождения мерцающих камней Кирилл сразу заметил молодого парня на вид лет пятнадцати. Он сидел на раскаленном камне и это не вызывало у него никакого неудобства. Незнакомец поднялся во весь рост и посмотрел на Кирилла. У мальчика от ужаса зашевелились волосы. Он не увидел его глаз, и лишь в их прорезях плавала угольно чёрная тьма. На бледном лице дёрнулась зловещая улыбка. Его губы с трудом раздвинулись, и раздался голос, словно крик подбитой камнем вороны:

  – Рад видеть тебя в полном здравии, дальний потомок великого чародея, – он явно обратился к Кириллу.

  – И тебе того же, если это уместно по отношению к тебе, Семар! – Кирилл неожиданно понял как того зовут, словно ему это подсказал далёкий, скрытый в веках, родной человек.

  – Только безумец способен вызвать меня, могущественного волшебника Огненной земли! – засмеялся страшный юноша и словно закашлялся волк.

  – Я хочу тебя попросить

  – Меня, просить?! – он сделал шаг и оказался у самого края развёрнутой щели.

  – Да, просить! – упрямо мотнул головой Кирилл.

  – Какая детская непосредственность! – Семар обхватил сильными пальцами пылающие края щели и долго всматривался в мальчика.

  Кирилл почувствовал, как задрожала его душа. Вот-вот она, словно птица, вырвется из его тела и ему вновь придётся начинать всё сначала! Но язык уже начал плести защитные блоки и на пороге жадного внимания Семара возник энергетический щит.

  – Молодец! Но ты не думай, что я его не смогу пробить, – Семар отступил. В бездонных прорезях глаз возникло свечение. – Хорошо, я исполню твою просьбу, можно сказать авансом, – неожиданно согласился он.

  – Ой! – Катя мёртвой хваткой вцепилась в Кирилла, с ужасом наблюдая, как страшный юноша превращается в жуткого крылатого волка.

  Трёхглазая курица судорожно забила крыльями. От страха она не могла даже кудахтать и лишь захрипела, вращая круглыми глазами, но с Кирилла не слетела, напротив, пыталась залезть ему под одежду. В другой раз мальчик быстро бы её согнал со своего плеча, но сам оцепенел, не часто можно видеть, как из непонятного мира выходит волшебник Огненного мира в обличии кошмарного крылатого волка.

  Катя вскрикнула, потеряла опору под ногами и стала стремительно погружаться в трясину.

  – Кирилл, я тону! – в смертельном страхе закричала она.

  – Шест ей протяни, – с волчьим надрывом прозвучал насмешливый голос Семара.

  Оцепенение слетело, как курица с насеста. Кирилл вновь смог соображать. Он бросился к Кате и протянул шест. Девочка успела схватить его прежде, чем

  полностью погрузилась. Мальчик потянул её на себя, но с ужасом понял, что вытащить её не может. Возникло такое ощущение, словно она не хрупкая девочка, а целый гиппопотам. Как неуместно в голове выплыли строчки из известного стихотворения: «Ох, нелёгкая это работа – из болота тащить бегемота!»

  Совсем рядом щёлкнули волчьи челюсти, оглушительно хлопнули крылья, раздался почти человеческий смех:

  – Хорошие строчки и какие правильные, – прочитал его мысли Семар. – Но ты посмотри, что творится на дне! – смеясь, произнёс он.

  Словно очнувшись, Кирилл всмотрелся в болотную жижу и ему словно кто-то в этом помог. Его взгляд раздвинул чёрную воду и проник в самую её толщу. На самом дне омута мальчик увидел Водяного. Тот вращал над головой толстыми руками, создавая воронку водоворота, и в неё засасывало бедную Катю. В голове у Кирилла словно взорвался снаряд, столь сильно было его возмущение.

  – Я же тебе сказал, не балуй! – мальчик сделал движение пальцами, будто захотел дать щелчка Водяному. Удивительным образом тот дошёл до его лысой головы и звучно щёлкнул по лбу. Водяного отбросило в сторону, воронка исчезла, и Кирилл без труда выдернул Катю на поверхность.

  – Как непочтительно дать щелчка столь древнему существу. Словно муху отогнал, – весело засмеялся Семар.

  – А чего он! – с мальчишеским запалом начал оправдываться Кирилл, но сразу осекся. На него вновь навалилась волна жадного к его персоне интереса. Некто определённо его изучал, и он в любой момент может броситься. Ясно, как день, Кириллу с ним не справиться.

  Семар встрепенулся, повёл ушами, плотно скрестил на спине крылья, втянул в ноздри воздух, закашлялся, словно от перца, с удивлением глянул на Кирилла:

  – Умеешь ты попадать в неприятности.

  – Убей его! – потребовал Кирилл.

  – Кого? – удивился крылатый волк.