Текст книги "Сказки старого дома .Трилогия"

Автор книги: Андрей Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 80 страниц) [доступный отрывок для чтения: 29 страниц]

  – Знаешь что, Крис, посиди у фонтана, а я схожу, представлюсь вашей принцессе. Очень хочется на нее взглянуть.

  – Думаешь, тебя пустят?

  – Не знаю, но попробовать стоит.

  Подхожу к резным застекленным дверям и привожу в движение бронзовый молоток. Тишина. Стучу еще раз.

  – Иду, иду, – глухо доносится из-за двери.

  Лязг засова, легкий скрип дверных петель – и передо мной появляется человек лет шестидесяти в черном камзоле с усталым взглядом.

  – Что вам угодно, молодой человек?

  – Хочу засвидетельствовать принцессе свое почтение.

  – Вы с ней знакомы?

  – Немного.

  – Жених?

  – Нет.

  – Тогда кто? Как вас представить?

  – Серж, – шарю в кармане и протягиваю привратнику синий, бархатный кошелек.

  – Вот даже как! А деньги из кошелька где?

  – У меня.

  – Ну да, ну да, конечно же, у вас. Казна почти пуста, а принцесса разбрасывает кошельки направо и налево. Серж, Серж, – повторил он, как бы что-то вспоминая. А, ну да, иностранец, взвинчивающий цены на перевозки людей! Это же надо! Заплатить пять солентино за пару тысяч локтей пути на простой повозке! Впрочем, кошелек ее высочества... Не жалко этих денег. Понимаю, понимаю. Заходите, – и он отступил в сторону, пропуская меня внутрь.

  – А вы неплохо для привратника осведомлены о событиях в городе, – заметил я.

  – Я не привратник. Я главный министр Герц и обязан все знать. Во дворце всё по-домашнему. Кто окажется ближе к дверям, тот и открывает. Если бы вам повезло, то открыла бы и сама принцесса. Идите со мной.

  Пожалуй, Герц несколько преувеличивает печальное положение казны. По дворцу этого не скажешь. Всё убранство в идеальном состоянии и порядке. Нигде ни пылинки, ни признаков износа или пренебрежения. Везде свежие цветы, и не скажешь, что безлюдно. То здесь, то там промелькнут слуга или служанка с какими-нибудь атрибутами своей службы вроде подноса или метлы. Поднимаясь на второй этаж, я любуюсь окружающей красотой и изяществом интерьера дворца и пропускаю мимо ушей сетования Герца по поводу тягот управления государственными делами. Только когда он упомянул околопортовый инцидент с участием группы морских рыцарей неизвестного происхождения, я его прервал.

  – Синьор Герц, вот как раз в решении этой проблемы я вам, скорее всего, смогу помочь. У меня на родине такие случаи бывали, и мне известно, как они разрешаются.

  – Синьор Серж, вы просто не представляете, как мы все были бы вам благодарны. Такая помощь достойна королевского ордена, но, увы, вручать ордена может только король или королева. А принцесса Виолетта еще не королева.

  – Я вас понял, синьор Герц, и не претендую ни на какую государственную благодарность.

  Герц заметно повеселел и потеплел.

  Вот и скажи после такого дипломатичного финта, что Герц из кузнецов. Наградить тем, чего не может дать... Настоящий политик!

  – Прошу вас сюда. Сейчас доложу принцессе.

  Великолепная, в меру роскошная гостиная в бежевых тонах. Большой круглый стол и ваза с цветами на нем. Портреты и зеркала по стенам. Мягкие, удобные стулья и кресла. А это что? Клавесин или пиа...

  – Здравствуйте, Серж, – раздался у меня за спиной ангельский голосок.

  – Здравствуйте, Виолетта, – отвечаю я, еще даже не полностью обернувшись.

  Она, слегка улыбающаяся, в двух шагах. Теперь уже в зеленом платье. Целовать или не целовать руку?

  – Не надо, Серж. Всё равно у вас по этикету не получится.

  – Ну и не буду. Как вы догадались?

  – По вашему озадаченному виду. Садитесь, пожалуйста.

  Устраиваемся в креслах напротив друг друга. С минуту молчим. Принцесса прерывает паузу:

  – Серж, вы волшебник?

  – Почему вы так решили?

  – Ваша книга. Когда я, гуляя, подобрала ее, она была на каком-то непонятном языке. И ваши первые слова тоже ничего для меня не значили. А когда я приехала во дворец и опять раскрыла книгу, то оказалось, что я могу ее читать. Великолепные сказки! Да и сейчас мы с вами разговариваем.

  – Если тут и есть какое-то волшебство, то совсем немного и не мое. Важно, что всё сложилось как надо.

  – Вы думаете, сложилось? И при этом именно как надо? Тогда раскройте секрет, Серж. Зачем было нужно, чтобы я вас ждала? Почему на прогулку меня потянуло так далеко от дома? Что подтолкнуло меня оставить вам свой кошелек? Вот теперь вы здесь – и что дальше? Я в вас не ощущаю ко мне любви и у меня к вам ее нет, – и, на мгновение задумавшись, добавила: – Вроде бы...

  Вот, что называется, вопрос на засыпку или взять быка за рога. Но ведь я сам всё это затеял, и нужно теперь как-то выкручиваться. Стараюсь попасть наугад.

  – А вы уверены, Виолетта, что ждать нужно было именно меня? Может, мое появление говорит о том, что ждать какого-то чуда откуда-то совсем было не нужно? – тут я, конечно, малость кривлю душой. Но, что делать, неестественность ситуации как-то выправлять надо. Хотя бы для принцессы.

  Теперь ее очередь задуматься. И довольно надолго. Просто видно, как бушуют мысли в ее очаровательной головке, а взгляд не отрывается от моего лица. В глазах интерес, постепенно переходящий в изумление. Принцесса резко встает и протягивает мне руку.

  – Идите сюда, Серж, – и подводит меня к ближайшему зеркалу. – Вот ваше лицо. Добавьте к нему тонкую бородку и усы. Положите на голову длинные волосы. Кого увидите?

  – Казимир? То-то его лицо мне показалось чем-то знакомым.

  – А вы, Серж, не знали?

  – Клянусь – нет!

  – У старого графа только двое сыновей: Жозеф и Казимир. Откуда и кто вы?

  – Из очень далекой страны. В которую и вернусь. А может, и не вернусь. Мне очень нравится в Верне. Куплю на ваши, принцесса, деньги домик, найду работу. Я ведь неплохой механик. Или нет: куплю домик и буду заезжать в Верн иногда как гость.

  Принцесса засмеялась.

  – Вы, Серж, просто какой-то таинственный мечтатель, а мне нравятся мечтатели. Сама такая. Мы могли бы быть друзьями.

  – Могли бы, – вздыхаю я, – если молодой граф Казимир не заметит между ним и мной сходства и не начнет искать причин. Насколько я слышал, он влюблен в вас, Виолетта, и очень ревнив.

  – Просто ужасно ревнив, а сегодня еще и ужасно зол. Ведь я ему опять отказала. Вслед за бароном Шварцем.

  – Значит, оба ужасно злы. И при этом оба остановились в "Морском драконе".

  Принцесса побледнела.

  – Он ведь убьет его!

  – Насколько мне известно, Казимир еще никого от злости не убивал.

  – Да нет же! Это Казимир для барона просто игрушка. Мария, Мария, быстро карету!

  Мы слетаем вниз по лестнице и выходим на площадь. Кареты еще нет. Принцесса в нетерпении стучит каблучком. Подбегает Крис. Обрисовываю ситуацию.

  – Нужно взять с собой Жозефа. Он ко всему еще и хороший лекарь, – предлагает Крис.

  – Верно, – подтверждает принцесса.

  – Вот что, Крис, – командую я, – стучи к королевскому волшебнику и тащи его быстро в "Морского дракона". Мы с принцессой вас ждать не будем. Вон уже карета.

  Это была не скачка, а какой-то бешеный полет. В котором карета потеряла правую дверцу, соприкоснувшись со стеной дома в каком-то узком проулке. Чудом никого не сшибли, благодаря луженой глотке кучера. От его криков народ разбегался на двести локтей впереди.

  Вот и "Морской дракон". Останавливаемся. Я предупреждаю:

  – Виолетта, не забывайте, что вы принцесса.

  – Да-да, конечно.

  Я выпрыгиваю в дверь без дверцы и галантно подаю ей руку. Принцесса чинно выходит, и мы не спеша вплываем в таверну. Мыслей в голове никаких, и я с порога небрежно изрекаю:

  – Мы с принцессой проезжали мимо и услышали у вас в заведении какой-то шум. Решили взглянуть, в чем дело.

  Колин, стоявший посреди зала, вроде хотел что-то сказать, но так и замер с открытым ртом. Шума, конечно, нет никакого. Уже нет. Молодой граф Казимир – один из наследников древнего рода – неподвижно лежит на полу в углу зала. На всякий случай я придерживаю принцессу за рукав, чтобы она не бросилась к телу. Жалобно заскрипела лестница. Вниз спускается человек-гора чуть ли не четырех локтей ростом и полутора локтей в плечах, за которым слуга тащит сундук. Человек-гора подошел к принцессе и виновато потупился.

  – Барон, что тут произошло?

  – Простите, принцесса, но я только защищался.

  Он бочком протиснулся в уличную дверь и исчез вместе со слугой и сундуком.

  Вместо него вваливаются Жозеф и Крис.

  – Жозеф, посмотрите, что с вашим братом, – распорядилась принцесса.

  Тот встал на колени над телом и приложил ухо к груди лежащего. Затем осмотрел его голову и констатировал:

  – Единственное лекарство, которое нужно – это ведро холодной воды. Колин, принеси!

  Колин ожил, бросился во двор и мигом вернулся с ведром воды.

  – Лей! – и ведро было опорожнено.

  Тело зашевелилось и, демонстрируя признаки жизни, начало отфыркиваться от воды, попавшей в рот.

  – Колин, что тут произошло? – требовательно спросила принцесса.

  – Я сам в удивлении, ваше высочество. Граф Казимир влетел в таверну в своем обычном после визита к вам, принцесса, настроении. То есть злой как тысяча чертей. Барон как раз заканчивал обед перед отъездом. Граф подскочил к нему и закричал что-то в смысле: "За невестой прибыли? Дома своих не хватает?" или что-то в этом роде, но более образно и откровенно. Не при дамах будь сказано. Затем схватил со стола кубок и выплеснул содержимое барону в лицо. То есть граф думал, что выплеснет. Кубок был пустой. Но всё равно оскорбление. Барон небрежно приподнялся и сделал вежливый жест рукой. Как бы отвечая на обращение графа Казимира. Граф упал на пол как подкошенный. Никогда еще такого не было. Обычно падали собеседники графа.

  – Поучительная история, – заметил Жозеф. – Нашла коса на камень.

  – Принцесса, прошу вас за стол, – предложил я, – а больной пусть пока приходит в себя. Кстати, а куда он делся?

  Только лестница скрипнула где-то наверху.

  – Жозеф, Крис, принцесса приглашает вас разделить с ней трапезу. Колин, твоего чудного вина и всё, что есть на плите, тащи сюда! Обед давно прошел, а мы еще не ели.

  Правда, не обедали-то мы с Крисом, а остальные – не знаю. Жозеф предложил принцессе стул, а Колин торжественно принес тонкой чеканки кувшин и стаканчики на расписном подносе.

  – Какое небывалое вино! – восторженно пропела принцесса своим ангельским голоском, – у нас во дворце такого нет.

  – У вас во дворце много чего нет, – послышалось откуда-то сбоку.

  Появился Казимир, таща за собой стул, и уселся справа от принцессы. Успел как-то переодеться в сухую одежду. Левый глаз уже заплыл, а глазница посинела.

  – Колин, еще стаканчик!

  Два... нет, три стаканчика подряд залпом – это варварское издевательство над божественным напитком.

  – Казимир, вы меня очень огорчили.

  – Виноват, принцесса! Больше не повторится.

  – Надеюсь, что не повторится, и даже – скорее всего. Барон ведь уехал.

  Сидящие за столом прыснули от смеха, а виновник чисто по-мальчишески покраснел.

  – Чтобы вас защитить, Казимир, я сегодня же издам указ о прекращении соискания моей руки.

  – Вы очень добры, принцесса.

  – Вы даже и не подозреваете, Казимир, насколько я добра именно к вам. Я даже позволяю вам повторить сегодняшнюю попытку сватовства. Но не ранее, чем через две недели. Когда с вашего лица исчезнут следы пребывания в нашей стране барона Шварца.

  Воцарилось молчание. Такого поворота никто не мог и ожидать. Жозеф в облегчении вздохнул. Казимир в обалдении застыл. И тут начали подносить блюда и тарелки...

  Чего тут только не было! И целиком зажаренная на вертеле курица. И нежнейшее тушеное мясо без единой жиринки. И только что прокопченный свиной окорок. И тающие во рту сосиски размерами с небольшие колбасы. И бульоны из птицы и не птицы. И запеченные на курином жире клубни диковинного еще пока овоща – картофеля. И целая дюжина кастрюлек с соусами и приправами. И еще куча разных блюд, в происхождении и составе которых мне так и не удалось разобраться. Но в общем – явно не рыбный день.

  С таким вином, закуской и сотрапезниками время летит незаметно. Даже если обмениваться только междометиями, отмечающими качество блюд. А больше ничего и не требуется, когда перед вами происходит спектакль любовного ухаживания и его приятия.

  Казимир старался вовсю. Отрезáл и вырезáл принцессе самые лакомые кусочки. Предлагал попробовать тот или иной соус. Подливал вина. А когда дело дошло до десерта, то выбирал и очищал самые спелые плоды. Принцесса сдержанно, но благосклонно принимала эти знаки внимания, и только когда кавалер отворачивался, лукаво и заговорщицки улыбалась мне. Крис как завороженный созерцал это действо. Жозеф сосредоточенно молчал, а я время от времени смотрел по сторонам.

  Заведение постепенно заполнялось народом. Многие узнавали принцессу и подтверждали это, сняв шляпу, небольшим поклоном. На что она в ответ вежливо кивала. Стало шумнее, а в дальнем углу появились музыканты и стали тихо наигрывать что-то нудное.

  Идиллию нарушил Герц, материализовавшись из ниоткуда.

  – Ваше высочество, во дворце беспокоятся, куда вы пропали.

  – Провожу время с друзьями, господин министр.

  – Но ведь уже десять часов вечера!

  – Да-да, вы правы. Пора домой. Казимир, распорядитесь, чтобы подали мою карету. Серж, проводите меня, пожалуйста.

  Мы вышли на улицу. Жозеф и Крис остались за столом, а Герц поспешил к своей коляске.

  – Спасибо вам, Серж.

  – И вам спасибо, Виолетта.

  Она удивленно приподняла брови, но промолчала. Подкатила карета. Оторванная дверца оказалась уже на месте. Казимир выскочил изнутри.

  – Я вас провожу, принцесса.

  – Не надо, Казимир. Мы сегодня достаточно времени провели вместе, – и протянула ему руку для поцелуя.

  Карета скрылась, а Казимир отцепил от коновязи свою лошадь, вскочил в седло и не спеша двинулся по улице вниз, в сторону порта.

  За столом всё те же. Только Крис уже клюет носом.

  – Крис, может спать пойдешь?

  – Пожалуй, пойду, – и, слегка запинаясь, побрел к лестнице на второй этаж.

  – Мой братец, наверное, решил прогуляться от избытка чувств?

  – Ага. Жозеф, у меня такое предчувствие, что вы не прочь меня расспросить о чем-то.

  Жозеф достал трубку, не спеша набил ее табаком, прикурил от свечи, затянулся и пустил в потолок густой клуб дыма.

  – Серж, а у меня такое предчувствие, что вы мне не скажете даже, ни кто вы, ни откуда, ни зачем.

  – Пожалуй, не скажу.

  – Поймите, – это не просто досужее любопытство. На мне защита государства. Мне известно, что вы никогда не были в Верне, а принцесса не покидала Верна. Вдруг вы появляетесь неизвестно как, и оказывается, что вы чем-то связаны с принцессой. Причем до такой степени, что мне кажется, вы имеете прямое отношение к событию, произошедшему сегодня за этим столом. Мало того. Вы очень похожи на нас с братом. Хотя, например, он этого не заметил. Всё это очень странно. Не находите?

  – Нахожу. Но странность не преступление.

  – Верно. Успокаивают две вещи. Вы не волшебник – это точно. И от вас не исходит никакой опасности. Уж я-то в этом разбираюсь.

  – Жозеф, если опасности от неизвестности не исходит, то пусть она неизвестностью и остается.

  – Вы думаете, что волшебники до такой степени не любопытны? – с улыбкой спросил Жозеф. – Ладно, пусть будет по-вашему. Храните свою тайну. Однако и у вас есть вопросы ко мне. Правда?

  – Совершенно справедливо. А вопросов два. Вы совсем не похожи на волшебника. И второе. Как вам такую благополучную страну удается сохранять без армии и флота?

  – Вы, Серж, наверное, представляете себе седобородых, умудренных годами, опытом и учением волшебников из сказок. На самом деле волшебником нужно просто родиться, и возраст тут играет малое значение. Что вызывает рождение волшебника и почему он может явиться на свет в любой семье? Этого никто не знает, и я в том числе. Может, просто потому, что в нем возникает нужда? Мы не живем больше других людей и так же, как все, болеем и умираем. Мой предшественник умер семнадцать лет назад в возрасте всего шестидесяти пяти лет.

  – Вы хотите сказать, что...

  – Совершенно верно. Я занял должность королевского волшебника в двенадцать лет. Ну, а что касается вашего второго вопроса, то наша страна потому и благополучная, что не тратит ничего на армию и флот. Нападать на кого-то с целью грабежа побуждает корысть. А если эта корысть еще имеет и власть, то жди большой беды. В обязанности королевского волшебника входит наблюдение за появлением в сопредельных странах опасных корыстных побуждений у людей, облеченных властью. Когда знаешь, что и у кого, то не сложно и воспрепятствовать заранее.

  – Как это невинно звучит – воспрепятствовать. Я уж не рискую спрашивать, что за этим кроется.

  – И правильно делаете. А теперь я отвечу на не заданный вами вопрос. Постеснялись, наверное, спросить. У волшебника должна быть определенная этика. Волшебник может многое, но он должен хорошо понимать, во что вмешиваться можно, а во что – никогда.

  – Это вы к чему?

  – К тому, почему я не вмешиваюсь в отношения между принцессой и братом. Хотя и мог бы.

  – Жозеф, вы просто кладезь мудрости. Это я совершенно без иронии.

  – Спасибо. Вы когда отбываете, Серж?

  – Завтра где-нибудь во второй половине дня. Нужно еще успеть кое-что сделать.

  – Ну да, ну да, в порту. Я приду посмотреть, как вы справитесь с тем, с чем не справился я. До свидания.

  – Жозеф положил трубку в карман и вышел из таверны.

  Таверна уже почти опустела. Только в углу небольшая компания доигрывает в кости. Колин дремлет за стойкой. Легонько пихаю его пальцем.

  – А, что? – вскидывается он.

  – Колин, мне бы тоже поспать.

  – Сейчас устроим. Жанна, Жанна, проводи синьора в его комнату.

  Какая симпатичная и стройная девица! Даже более чем симпатичная. Тонкие черты лица, на котором синие глаза кажутся просто огромными. Нежные губки совершенно правильной формы. А какие прелестные ножки взбираются впереди меня по лестнице! Просто не верится, что такие ножки доводят постояльцев только до комнат. Попытать счастья?

  – Вот, синьор, ваша комната. От портного принесли ваш костюм.

  На крючке висит кожаное великолепие. Льюис постарался на славу. Пуговицы вообще бесподобные. Сделаны из монет в один солентино.

  – Синьору еще что-нибудь нужно?

  -Нужно, – и начинаю приближаться к ней с видом, не оставляющим никакого сомнения в моих побуждениях.

  Оплеуха была такой силы, что я полетел на кровать. Жанна погрозила мне кулачком и исчезла за дверью. Нет худа без добра. И ложиться не надо – уже лежу. Хотя и обидно. Я же с хорошими намерениями...

  Утром, подавая завтрак, Колин ухмыляется во всю физиономию.

  – Что, Жанна разболтала?

  – Ей и разбалтывать ничего не нужно. Все постояльцы ведут себя одинаково и всегда получают от Жанны одно и то же. А у тебя одна щека еще пока толще другой.

  Быстро расправляюсь с куриной ножкой, крылышком, пирогом и кружкой напитка, похожего на компот. Подхожу к стойке и спрашиваю у Колина:

  – Крис еще спит?

  – Спохватился! Он уже давно домой уехал.

  – Вот незадача! Я с ним еще не рассчитался.

  Достаю из кармана серебряную монету.

  – Вот передай ему, пожалуйста, а то я скоро отправлюсь домой, – Колин сгребает монету в ящик.

  – Что еще?

  – Еще посчитай, сколько я тебе должен за всё вчерашнее и прочее. А также мне нужно три больших бочонка твоего вина с доставкой в порт к часу дня. Да, и еще кое-что передать на словах мастеру цеха грузчиков в порту, – и я сказал, что передать.

  – Сделаю, – и пошевелил губами, глядя в потолок. – Всё будет стоить дексту и семьдесят пять солентино.

  Выкладываю две дексты. Они отправляются в тот же ящик. В карманах еще полно денег. Вспоминаю вчерашний разговор с принцессой.

  – Колин, если бы я захотел купить маленький домик в Верне, сколько это могло бы стоить и что бы ты посоветовал?

  – Каменный или деревянный?

  – Всё равно. Лишь бы понравился.

  – Ну, например, каменный из пяти комнат и кухни может обойтись от сорока до шестидесяти золотых. Нестарый деревянный такого же размера – на десять-пятнадцать золотых дешевле.

  Возвращаюсь в свою комнату, опустошаю карманы и пересчитываю капиталы. Сорок восемь золотых и сорок декст. Непостижимо. За книжку сказок на неведомом языке? Вполне могу стать домовладельцем. Нужно только вычесть из этого богатства расходы на содержание дома хотя бы в течение трех лет. Да и оставить на непредвиденное тоже нужно. Спускаюсь обратно в зал.

  – Колин, а сколько нужно платить приходящей служанке? Ведь нужен же присмотр за домом в отсутствие хозяина.

  – Сорок-пятьдесят солентино в месяц. И не забывай о дровах. Это еще семьдесят-восемьдесят солентино за зиму. Живет хозяин или не живет, а топить надо. Иначе дом быстро стареет, разрушается. Жанна, Жанна!

  – Что хозяин?

  – Твой дядя свой второй дом еще не продал?

  – Нет.

  – Наш постоялец может его сейчас посмотреть?

  – Ключ у меня.

  – Тогда проводи его, – и, обращаясь уже ко мне, добавил: – Это здесь рядом, на соседней улице. Домик очень неплохой, – и уже в самое ухо шепотом: – Если задумаешь брать, то больше сорока золотых не давай.

  Пока идем, Жанна молчит и не смотрит на меня. Улочка светлая и тихая. Домик в два этажа, как на рождественской открытке – славный и веселый. Только без снега. Июнь ведь! Первый этаж кирпичный, а второй деревянный. Балкончик с ажурным ограждением, весь в цветах. Дубовая дверь с окошечком. Красная черепичная крыша с крошечными башенками по углам. Соседние дома чуть повыше.

  В первом этаже просторная прихожая с лестницей на второй этаж. Комната побольше – столовая с изразцовым камином и окнами на улицу, и комната поменьше – рядом с кухней, окнами во двор. Туалет здесь же, рядом с кухней. Размером обширнее, чем я видел у Льюиса, и вдобавок еще с огромной деревянной лоханью рядом с вазой-унитазом. Наверное, заменяет ванну.

  На втором этаже две одинаковые большие комнаты на улицу и во двор. Великолепная резная мебель, включая большую кровать с пологом в комнате, выходящей окнами во двор. Критиковать нечего. Как же я буду торговаться?

  Спускаемся с Жанной вниз и выходим во двор. Премиленький садик. Несколько вишневых деревьев, кусты шиповника, жасмина, сирени и цветочные клумбы. Две широкие скамейки и небольшая статуя амура в центре всего этого великолепия. Кованый забор с калиткой на соседнюю улицу, сплошь увитый плющом, как и вся задняя стена дома, кроме окон. Прилегающие боковые стены соседних домов слепые – без окон. Так что происходящее во дворике из посторонних видеть некому и неоткуда.

  – Сколько твой дядя хочет за свое владение? – спрашиваю я Жанну.

  – Пятьдесят золотых, – отвечает она, пряча глаза.

  – Недурно. Мне нужно с ним поговорить. Как у вас в Верне оформляются сделки?

  – Здесь немного дальше по улице – контора стряпчего. Вы можете подождать там, а я схожу за дядей.

  Стряпчий есть стряпчий, где бы и когда бы он ни был. Это относится и к синьору Имриху. И внешность у него стряпчего, и контора у него стряпчего, и повадки у него стряпчего. Разумеется, он не хочет, чтобы сделка сорвалась. Не будет сделки – не будет барыша.

  – Синьор Имрих, я готов без торга заплатить сорок золотых за дом, но никогда не буду платить пятьдесят. Вы понимаете ситуацию?

  – Очень хорошо понимаю, синьор Серж. Взаимопонимание – основа моего дела.

  Продавец пришел довольно быстро. По нему не заметно, насколько скоро он двигался. Но Жанна запыхалась. Значит, он может быть очень заинтересован в быстрой продаже, раз так спешил.

  Надо сказать, что синьор Имрих довольно энергично и умело взялся за дело. Буквально через три минуты дом стоил уже сорок восемь золотых. Еще через три минуты – сорок шесть. А еще через три минуты я стал его владельцем со всем содержимым за сорок четыре золотых.

  Однако возникло небольшое препятствие. Одного имени Серж недостаточно для оформления купчей. Нужна еще и фамилия. Записали "Серж Андерсен", и формальная сторона дела была соблюдена. Приложили к купчей большие пальцы правой руки. Я отсчитал сорок четыре желтые монеты, а дядя Жанны передал мне связку из шести ключей и ушел. Два ключа от парадной двери, два от задней и два от калитки в заборе.

  – Жанна, – спросил я, – ты могла бы, работая в таверне, присматривать за домом в мое отсутствие?

  – Да, я и сейчас это делаю.

  Тут же господин Имрих составил договор о найме на три года. Мы с Жанной приложили пальцы. Я отсчитал синьору Имриху на хранение необходимую сумму для выплаты Жанне ежемесячного жалованья в течение трех лет и покрытия хозяйственных расходов. Синьор Имрих написал расписку в получении денег на хранение. Жанна получила свои первые пятьдесят солентино, ключи от дома и отправилась в таверну. Я раздумывая смотрел ей вслед, пока она не скрылась за уличной дверью.

  У синьора Имриха тоже неплохое начало дня.

  – Синьор Серж, с вас за оформление сделок одна декста и пятьдесят солентино.

  Вполне разумная цена. Учитывая, что он сэкономил мне шесть золотых!

  – Синьор Имрих, а сколько вы берете за составление завещания?

  – Двадцать солентино.

  – Тогда давайте займемся делом, и я заплачу вам за все услуги две дексты.

  Как опытный стряпчий, синьор Имрих быстро состряпал завещание Сержа Андерсена. По этому завещанию имущество в виде дома со всем содержимым переходит в собственность Жанны. При условии, что синьор Серж не будет замечен присутствующим на территории города Верна непрерывно в течение трех лет. На этом мы с синьором Имрихом благополучно расстались.

  Я вернулся в теперь уже собственный дом. Совсем другое ощущение. Медленно осмотрел все комнаты, мебель, предметы. Посуда, белье, полотенца, статуэтки, ящики, сундучки и шкатулки. Вот одна подходящая шкатулка в шкафчике в спальне наверху. Купчая, договор о найме, расписка, завещание прекрасно в ней поместились. Сюда же высыпал оставшиеся деньги. Четыре золотых и маленькую горсточку серебра. Нет, одну беленькую монетку оставлю в кармане на всякий случай. Убрал шкатулку в шкафчик.

  Спустился во дворик. Сел на скамейку, достал блокнот и карандаш, нарисовал принцессу. Нет, это я хорошо придумал с домом. Отсюда можно исчезать незаметно и появляться здесь тоже. Ну, ладно, вроде пока всё.

  Во дворе таверны меня уже ждет довольно емкая двухколесная тележка, запряженная лошадью. Бочонки погружены. Мальчик-возница на своем месте. Взгромождаюсь на бочонки, и мы трогаемся к порту. На причалах обычная, будничная суета. Соскакиваю с тележки и иду искать мастера цеха грузчиков. Он стоит на причале и лениво переругивается, похоже, с боцманом одного из кораблей. Увидев меня, он отмахнулся от собеседника и подошел ко мне.

  – То, что вы просили, готово.

  – Тогда, наверное, пора выносить. Что нужно, я привез.

  Мастер побежал к складам и буквально через минуту на песчаном берегу, как и вчера, стоял стол, но размером побольше, два стула и корзина стаканов. Я указал на повозку – и привезенные бочонки мигом оказались на столе с уже ввинченными краниками. Я уселся на стул и принялся ждать. Как и вчера, несколько человек забрели посмотреть на аттракцион. А вон и Жозеф среди них. А подальше, похоже, и Герц, наблюдающий за происходящим из своей коляски.

  Наконец, море забурлило. Из глубины высунулась бородатая голова в остроконечном шлеме-шишаке и внимательно осмотрелась. Убедившись в отсутствии очевидной опасности, голова повлекла за собой мощное тело, заключенное в кольчугу, и не только свое. Все тридцать витязей следом потянулись на берег. Интересно – как это им удается выходить сухими из воды?

  Бородатый дядька тяжелой поступью подошел к столу и уставился на меня вопросительным взглядом. Затем перевел взгляд на бочонки, а потом опять на меня. Затем снова на бочонки и опять на меня.

  – Узнали?

  – Узнали.

  – Смотри-ка, по говору ты русич, а по обличью не пойму.

  – Русич, русич.

  – Спиридон.

  – Сергей.

  – Слава Богу! А то эта немчура кругом. Говорят вроде по-нашему, а о чем – не поймешь. Ты князь?

  – Нет, не князь. Садись, Спиридон, поговорим.

  Витязи столпились вокруг нас и переминаются с ноги на ногу в ожидании развития событий. Спиридон потрогал сиденье стула и с опаской присел на заскрипевший предмет мебели. Стул выдержал. Спиридон откинулся на спинку, поставив огромный меч меж колен.

  – Выпьем за знакомство, – предложил я.

  Налил стакан и подал бородачу. Себя тоже не забыл, но чуть-чуть.

  – Благодарствую.

  Чокнулись, и Спиридон одним махом опрокинул стакан себе в рот. Почмокал с изумлением губами и констатировал:

  – Знатная медовуха. Ребята, можно! – и ребята занялись самообслуживанием.

  Я налил второй стакан и сунул в руку гиганту.

  – Благодарствую.

  Теперь он не стал пить залпом, а стал прихлебывать по глоточку, смакуя запах и вкус. Вот-вот – так и надо!

  – Знаешь, Спиридон, я понимаю, с какой трудностью вы столкнулись.

  – И не говори, браток. Сам не пойму, что произошло. И Маньки нет – сестры нашей, чтобы подсказать. А ведь всегда была рядом с нами.

  – Какая еще Манька? Это Царевна-лебедь, что ли?

  – Она самая. Головастая бабенка. И сама из себя тоже ничего. Ей бы мужа хорошего сыскать.

  – Сыщется. Если не сыскался уже.

  – Ты это о чем, Сергей? – подозрительно спросил Спиридон и дважды приложился к стакану. После чего тот опустел.

  – Так ты не слышал? – я подлил Спиридону новую порцию. – Остров Буян знаешь?

  – Конечно, как не знать!

  – Так вот, неподалеку от Буяна еще другой остров на море лежит и град на острове стоит. Как положено – со златоглавыми церквами и всё такое прочее. А правит там князь Гвидон. Вот как раз за него-то ваша Манька и собирается замуж, если уже не выскочила.

  – Вот стерва! А нам ни слова.

  Столпившиеся вокруг нас витязи возмущенно загалдели. В избытке чувств, смахнув со стола один из бочонков. По звуку удара о песок – уже пустой.

  – Вот как раз по этому острову вы и должны бы ходить дозором, охранять Гвидона с Марьей, а оказались почему-то здесь. Наверное, происки недобитого злого чародея.

  Между тем витязи, поначалу опешив от такой новости, решили взяться за второй бочонок, а Спиридон уже сам долил свой стакан и хватил сразу половину.

  – Так нам же нужно туда! – сообразил он и прикончил содержимое стакана. – И поскорее. Как зовется-то гвидониев остров? Мы его враз достигнем!

  – В том-то и дело, что остров безымянный.

  – Ага, прячутся!

  – Да нет, просто остров новый и его еще не успели обозвать. Но тебе-то это не помешает найти его. Раз ты знаешь, где Буян. Надо просто пошуровать в окрестностях Буяна, и только.

  – И пошуруем! Нам да не пошуровать! Пошуровать мы завсегда сможем!

  Произнося со смаком "пошуровать", Спиридон налил себе еще стакашок. Видно "пошуровать" у старика одно из самых любимых выражений, связанных с какими-то очень приятными воспоминаниями.