Текст книги "Станция - Плешь Ведьмы (СИ)"

Автор книги: Андрей Минин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Уф-ф-ф. Да-а-а-а, снова утер я пот со лба. Сложно, но это и хорошо. Дар ярче раскрывается, горит в груди, даря тепло, и подпитывает мои силы, не давая опускать руки. Морозец не чувствуется. Солнце светит. День хороший. Значительный контраст с ночью. Может все не так и плохо в моей жизни?

Четыре часа махал лопатой, запыхался, устал, но это была хорошая, добрая усталость. Дорожка по итогу готова. Смотреть приятно. Ровненько, чисто, опрятно. Старый сторож в нашей школе бы оценил. Как он там интересно? Вспоминает меня? Эх, дед. Спасибо тебе за советы.

Докопался в итоге до первого домика с краю деревни, где меня кстати заметили. Занавеси на окнах избы колыхнулись, но на улицу никто не вышел. Говорю же, странные люди.

Навязываться и знакомиться не стал. Развернулся и пошел назад. Не могу больше терпеть. Пора уже покушать.

На обед, как и на завтрак у меня была каша. Выбора как такого нет. Консервы и каша – вот и весь мой паек на этот месяц. Нужно что-то с этим делать, только я пока не знаю что. Моя зарплата, кроме той ее части, что уходит в оплату долга за обучение в школе – ложится на мой счет в государственном банке, так что получить ее я не смогу, ведь мне нельзя покидать станцию. А все банки расположены в крупных городах, сюда мне зарплату никто не привезет. Да и нужна ли она мне здесь, если подумать? Не похоже, что я найду в деревне магазин.

А ведь мне нужна не только еда. Дрова, одежда, патроны для револьвера. Другие мелочи вроде мыла, спичек и керосина. Мне многое нужно. Придется как-то выкручиваться.

Задумчиво отправляя в рот ложку за ложкой и не замечая этого, я посмотрел на сваленную рядом с печкой гору корреспонденции, что расползлась на полу мокрым слипшимся куском. Пришлось уделить время и рассортировать почту, уложив каждое письмо и листик отдельно. Пусть дальше сушится, может, что и получится из этого выжать, несмотря на то, что чернила у большинства писем расплылись, и я не уверен, что смогу разобрать написанное на конвертах.

В деревню я решил сегодня не наведываться. Вечереет уже, темно. Небо затянуло. Так, вместо знакомства с людьми я с комфортом устроился за письменным столом, заварил себе горячего чаю и принялся разбираться с бумагами, оставшимися от прежнего станционного смотрителя, сверяя их с тем, что мне вручили с собой после назначения на эту сомнительную должность.

Итак. Станция Плешь Ведьмы и одноименная деревня. Согласно последней переписи – это семьсот три человека проживающих здесь душ. Я присвистнул. Немало. Чем живут люди – в документах не сказано. Ну, тут мне и без бумаг было понятно – лесом они живут и землей. Больше тут нечего делать. Поди, собирают летом ценные травки, и продают их перекупщикам в обход станции, да старые руины обходят, ищут ценности, а потом сбывают как контрабанду. Может, и прежнего смотрителя убили из-за этого, ведь без лицензии сбор волшебных трав запрещен, а я должен пресекать такую деятельность, как чиновник Союза Республик и главное должностное лицо станции. Нет уж. Я покачал головой. Не хочу, чтобы меня зарезали во сне.

Пока разбирался с бумагами, небо окончательно потемнело, и настал поздний вечер. Зевнув, я закрыл свод законов и должностную инструкцию смотрителя железнодорожной станции, поворошил подсохшую за день почту, что все также лежала рядом с печкой, потушил керосиновую лампу, проверил, хорошо ли заперта дверь и лег спать, надеясь проснуться от переливчатых трелей птиц за окном, а не из-за проникновения через дверь ночного визитера. Револьвер на всякий случай я снова запихал под подушку. Все. Глаза сами закрылись. Завтра новый день, посмотрим, что он мне принесет.

К сожалению, спокойно выспаться, снова не удалось. Посреди ночи меня разбудил стук в дверь и крики снаружи.

– Эй! Маг! Просыпайся! Ну же! Маг? Ты там? Эй!

И снова барабанный стук в дверь, словно ее пинали ногой. Даже с потолка посыпалась пыль.

Вскочив с кровати, злой и невыспавшийся, я быстро оделся, вооружился револьвером и топором и только после этого подошел к трясущейся двери, выкрикнув вопрос.

– Кто там? Чего дверь ломаешь?

– Соседи твои.

– Кто? – Переспросил я. – Какие соседи?

– Живем мы в деревне. Открывай уже.

Открывать дверь я не спешил и все так же общался с незнакомцем через доски двери.

– Что случилось? Зачем я вам?

– Беда у нас. Утю Бобыля кто-то убил. Выходи, давай. Не трусь. Заберешь тело, пока звери его в лес не утащили.

Я подумал. Вспомнил должностную инструкцию, сплюнул, осознав, что обозвавший меня трусом не зря ко мне пришел, ведь согласно всем документам я здесь власть и те же полицейские функции возложены на меня, так что дверь я в итоге отворил, но руку держал на револьвере.

Несмотря на ночь, крыльцо было освещено. Все из-за того что стучавший в мою дверь мужик держал над головой факел, освещая округу и себя. На плече у него болталось ружье.

По лицу мужика ничего сказать не могу. Лицо как лицо. Злодеем не выглядит и ладно.

Осмотрев меня, он вяло кивнул. Я поспешил вытащить поверх тулупа медальон мага (он же паспорт мага), на котором, как и прежде горела одна тусклая звездочка.

– Идем, – сказал он и потопал прочь, не оглядываясь. Мое согласие ему видимо не требовалось.

Пришлось идти следом за ним. На мои вопросы он не отвечал. Отмалчивался и только что-то бурчал.

По дорожке, что я днем проложил мы зашли в деревню, прошлись по центральной улице, которую люди чистили своими силами, свернули на боковую улочку, больше похожую на тропинку из натоптанного снега, что нещадно петляла, и через минуту уткнулись в труп, что перегородил эту самую тропинку.

Я замер, впав в ступор, не зная, что говорить и делать. Это первый труп, что я вижу.

Мужика мои переживания не волновали и он заговорил.

– Это его дом, – указал мой провожатый рукой на покосившуюся избу за забором, если пару сгнивших в земле палок можно так назвать. – Не дошел он до дому, – мрачно сплюнул в сугроб этот малоприветливый мужик, что так и не представился, да и моим именем он не интересовался. – Жил он один. Ни с кем не общался без необходимости. Тебе же надобно похоронить его по-человечески, маг. Это твоя ноша, не моя, раз уж ты появился. И расследование провести. Так? Ну, все. Бывай.

– Э-э-э… – Промычал я, растерявшись.

Воткнув в сугроб факел, он развернулся и пошел прочь, в темноту. Только снег под ногами хрустел.

Я в удивлении открыл рот и только чуть погодя сориентировался.

– Эй! Ты куда? – Крикнул я ему в спину.

– Дальше не мое дело, – проворчал он и завернул за угол, скрывшись из виду и оставив меня одного на ночном морозе.

– С-ука! – Прошипел я сквозь зубы, оглядываясь и решая, что мне делать. – Да что же это за деревня то такая! – Простонал я в отчаянии.

Так-то я редко ругаюсь, но все происходящее в последние дни выбивает меня из колеи. Подстава Прего, распределение на работу в эту опасную глушь, пинок проводника под зад, ночной визитер, который не оставляет следов на снегу и вот это вот! Труп под ногами. Замечательно. Плешь Ведьмы, какое емкое название у этой деревни и станции, полностью описывающие творящееся здесь день изо дня безумие.

Саркастично улыбнувшись, я судорожно стал вспоминать инструкции, что были мне даны высоким начальством перед отправкой сюда. На ум так ничего и не пришло, и я плюнул на это, решив отложить разбирательства и копание в бумагах по этому поводу до рассвета. Только вот труп… Посмотрев на него, я оглянулся на лес, вспомнил о волках, взял факел и бегом вернулся на станцию. В сарае я видел деревянную тачку с одним колесом. Погружу его в нее и спрячу труп здесь же, в холодном сарае, закрывающемся на замок. А уж при свете дня я его и осмотрю. План был неплох. Я нашел искомое. Вернулся на место преступления с тачкой, и взгромоздил на нее труп, испачкавшись в процессе кровью, вытекшей изо рта у мертвеца, когда заметил промелькнувший в темноте за кругом света падающего от факела серый силуэт. А потом еще один. И еще.

– Да вы издеваетесь⁈ – Простонал я от отчаянья, нащупав на поясе револьвер. Вытащил его и взвел курок.

Вот опять! В свете догорающего свои последние минуты факела сверкнули глаза бегающих вокруг меня волков. Накликал. Или… Да, не. Или все же? Мрак! Может меня специально подставляют под клыки хищников? Все! Времени нет. Думать об этом буду потом.

Кричать и звать на помощь я не стал. Никто мне не поможет. Я уже понял, что рассчитывать на деревенских не стоит. До станции, даже если брошу труп здесь – мне не добежать. Волки почувствуют мою слабость, вцепятся в спину, да и факел скоро погаснет. Бежать без него в кромешной темноте верная смерть, так что, взяв тачку за ручку, я потащил ее и труп этого Ути Бобыля в сторону его дома, что стоял позади меня. Тачку с ним я прихватил, чтобы отгородиться от волков, если они прыгнут спереди. Жаль, не догадался скинуть труп в снег. Тащить ее было бы легче, да и волки могли отвлечься на мертвеца. Да чего уж… Задним умом все крепки.

Медленно, постоянно крутя головой во все стороны, и нервно водя рукой с револьвером от одной пары глаз во тьме до другой, я приближался к его дому, в котором дверь как я сейчас увидел, висела только на одной, верхней петле, выбитая кем-то до меня. Запомнил это и отложил в памяти.

Факел, который я воткнул в тачку, зажав его между рассохшихся досок, погас. Раз и свет исчез. Я на миг замер и перестал что-либо видеть, ослепнув. Прозвучал первый, низкий рык. Я почувствовал движение справа. Самый нетерпеливый волк атаковал. Направив туда руку, я выстрелил, надеясь только на удачу.

Хлопок. Есть! Волк завизжал! А потом меня достиг его удар, все же зацепил я его, когда он уже летел в меня и находился в воздухе.

Бам! Из легких выбило воздух, и я закашлялся.

Сбив меня с ног, волчара пролетел дальше, продолжая визжать на всю округу. Я тем временем поднялся со снега, уперся спиной в дверь, до которой дошел, толкнул ее задницей, и ввалился вместе с тачкой, которую так и не отпустил в дом, только тут поняв, что тащил то я ее зря.

На ощупь, закрыв дверь перед самым носом возбужденных волков, мелькающих тут и там, я как дурак пытался найти щеколду, но ее конечно не было. Пришлось просто прижать дверь, держащуюся на соплях той самой злополучной тачкой.

В дверь ударили лапами, а потом в нее заскребли.

Волки осмелели. Я же оскалился как тот самый волк и, просунув револьвер в щель между дверью и дверной коробкой, несколько раз выстрелил, пока не отстрелял весь барабан. В ушах зазвенело.

Визг, скулеж и возня после стрельбы, длились, казалось вечно. Я, все так же тяжело дыша, подпирал дверь собой, и тележкой. Звуки тем временем почти смолкли, но я все еще слышал, как серые ходят за порогом, и шумно принюхиваются, слизывая кровь со снега, что успела натечь с трупа. Решившись, я отступил от двери вглубь дома и стал слепо искать лампу или спички. Печь. Что-нибудь! Без света было страшно. Я натыкался, на мебель, падал, пугался, гремел каким-то хламом, раскиданным по полу, вставал и снова искал. Потребовалось время, но я нашел печь, и искомые спички. Как я обрадовался, не передать.

Стоило мне разжечь очаг, как страх ушел на второй план. Я почувствовал себя увереннее. Дверцу печи я держал открытой, так что света хватало.

Потом я нашел замену треснувшему и валяющемуся рядом с дверью запорному брусу и вставил на его место полено. Все. Теперь волки точно не пройдут. Сделав это, из меня точно вынули стержень, и я упал на первый же чурбак, что заменял мертвому хозяину стул. Руки затряслись, а потом я с удивлением заметил, что тулуп на мне разорван. Грудь прочертили несколько кровавых полос. Все же волк достал меня в том прыжке, а я и не заметил этого.

Глава вторая, расследовательная

Ни одна зараза мне так и не помогла! Все сделали вид, что не слышали ночью, ни волчьего воя, ни стрельбы. Тц! Раздражает.

Наступило утро, и Плешь Ведьмы ожила. По улицам начал ходить народ, но все они проходили мимо меня и только смотрели исподлобья. Кто-то стыдливо отводил взгляд, думая, что я этого не замечаю, а я стоял на крыльце чужого дома, с трупом бывшего хозяина этого самого дома в садовой тачке и просто дышал свежим морозным воздухом, выпуская из себя скопившееся напряжение. Глаза слепило солнышко, отражаясь от снега, со следами крови на нем (трупов волков не было), а я продолжал дышать и смотреть поверх голов всех этих людей за горизонт.

Все хорошо. Я жив. Успокойся, Кай, успокойся – убеждал я себя. Не нужно злиться на этих людей. Чтобы я сам на их месте делал? Вышел бы на улицу ночью, услышав крики и стрельбу? Не знаю…

Все. Кажется, отпустило.

Поспать мне сегодня так и не удалось. Всю ночь я жег печь, зашивал себя найденными нитками, смоченными в самогонке, которую нашел здесь же, а потом проводил обыск, записывая все, что вижу на листок, завалявшийся у меня в кармане. Не хотел ничего забыть.

Итак. Этот Утя Бобыль, не знаю прозвище это или фамилия, скорее прозвище – жил лесом. Охотник он. Капканы, сети на рыбу, крючки, удилища, бронежилет, который носят полицейские и рядовые в армии и два ружья с несколькими ящиками патронов – вот что я нашел в его доме. Что еще? О чем забыл? Ах, да. Посуда и полная раковина грязной тары из-под самогонки говорили о его продолжительном запое. Дом неухоженный, с покосившейся стеной и выгнутым внутрь отсыревшим потолком. Вывод – хозяйственником он был не важным. Женской руки я не заметил, так что его прозвище – Бобыль – было правдой. Жил он один и был неряшлив.

Нашел я и деньги. Немного, правда. Так что не похоже, что его убили из-за них или ценностей в доме. На теле, которое я внимательно осмотрел, ночью все равно спать я не мог – всего одна рана. Длинный разрез на шее. Тот, кто нанес эту рану, стоял к нему лицом к лицу.

Как дальше вести расследование я не представлял, но в меру сил буду делать что могу. Опрошу соседей, найду того мужика, что меня разбудил ночью, еще раз все осмотрю, а дальше оповещу о происшествии город. Вряд ли я смогу найти убийцу. Мне бы самому под суд не угодить, а то еще уличат в халатности, так что все делаю строго по инструкции, которую я вспомнил ночью.

Откладывать на потом я ничего не стал и, бросив еще один взгляд на людей что якобы «случайно» ходили рядом с домом Ути, пошел осматривать все еще раз. Холодный воздух меня взбодрил, и энергии прибавилось, хоть усталость никуда и не ушла.

По итогу. Все что имело хоть какую-то ценность или хотя бы призрачное значение для расследования этого дела я начал складывать в коридоре. Перетащу все потом к себе, на железнодорожную станцию. С этим понятно.

Осмотрел я и хозяйственные постройки. Их было несколько. Крепкий, закрывающийся на замок сарай для кур, в который, судя по следам на снегу, и расцарапанным доскам пытались пробраться волки, но им это не удалось. Хозяйственная постройка, в которой убитый хранил снятые с лесных зверей шкуры, а в подполе – мясо. Уличный туалет. Дровеник и основательный погреб, полный съестных припасов на зиму. Если наследники этого человека не заявят свое право на все это, оно станет собственностью железнодорожной станции, ну или моей. Вряд ли город затребует переслать все это барахло им.

Так. Кажется все. Провозился целый час, притом, что большую часть работы я выполнил еще ночью. Хотя не важно.

На то, что у меня болит грудь, я старался не обращать внимания. Раны от когтей волка были глубокими и я иногда морщился. Жаль мне не положен больничный и работы у меня сегодня еще много, так что не время себя жалеть. Нужно радоваться, что жив, остался, но прежде чем начать радоваться и перетаскивать весь этот хлам, складированный мной в коридоре, я дисциплинировано начал обходить соседей Ути. Нужно их опросить. Труп никуда от меня не убежит.

Эх-х-х. И снова от ворот поворот. Тьфу.

Как и ожидалось, большинство зевак ничего не видели и не слышали. Половина соседей вовсе отказалась разговаривать со мной, а другая только глупо хлопала глазами.

Так я подошел к последнему дому по этой улице и попытался заглянуть за высокий забор.

– Эй! Есть кто? – Покричал я немного. – Я ваш новый станционный смотритель, неофит магии, Кай Левший. Эй? Я хочу задать вам пару вопросов о вашем соседе выше по улице, Уте Бобыле. Ау? Кто-нибудь? Ответьте, пожалуйста. Вы же дома, я знаю. Дым из трубы идет. Ау?

– Хи-хи-хи, – захихикала девочка, что подглядывала за мной с той стороны забора через щель в нем, думая, что я ее не вижу.

Яркие глаза девчушки так и светились от озорства, а сама она (я перегнулся через забор, подтянувшись на руках, чтобы рассмотреть ее), была одета в темную шубку не по размеру и огромную лисью шапку с хвостиком позади. У ног девочки ошивался толстый рыжий кот, что терся своей тушкой о ее ноги и громко урчал. Рядом с ней стояло ведро, закрытое крышкой, но по запаху – там было парное молоко, только из-под коровы. Утренняя дойка.

– Кто здесь? – Спросил я еще раз, напустив в голос страха, решив подыграть девочке. – Домовой? Злой дух? Невидимка? Кто ты?

– Я не злой дух! Хи, хи, хи. Я это Я! – Звонко ответила мне эта смешливая девочка.

– А как тебя зовут, Я? И кто ты, если не дух? Я тебя не вижу.

– Секрет.

– Хм… – Промычал я, неопределенно. – Не позовешь родителей?

– Неа, – мотнула девочка головой, продолжая подглядывать за мной через щель в заборе. Только глаз сменила на другой. – Мама сказала, что не будет с вами разговаривать. А папа пьяный, – сказала она и засмущалась на этом моменте. – Он спит, – поправилась она.

– Может, ты тогда мне расскажешь о вашем соседе, Уте? С кем он дружил или враждовал? Ругался?

– Мама сказала не говорить с вами, дядя Нос, так что я ни словечка вам не скажу! Бе! – Показала она язык забору, а не мне, я все же стоял на улице, с другой стороны.

Я улыбнулся ее непосредственности.

– Меня зовут – Кай, а никакой не Нос, – поправил я ее.

– Хи-хи-хи, – вновь захихикала она, повторив еще несколько раз, дядя Нос, дядя Нос – дразнясь, и уже собиралась уйти, взяв в руки тяжелое ведро с молоком.

– Держи, – крикнул я и перекинул ей через забор, найденный в доме мертвеца запечатанный пакетик с леденцами известной на весь союз фабрики конфет. Путь порадуется, малявка.

– Ой! Спасибо, дядя Нос! – Крикнула она, когда я уже отошел на несколько шагов. Я даже проверил все ли в порядке у меня с носом, потрогав лицо. И почему интересно дядя, Нос? Я же не из восточных провинций союза, где люди имеют ярко выраженную горбинку на носу? Загадка.

Искать мужика, что разбудил меня ночью и привел на место происшествия, не пришлось. Стоило мне взять в руки тачку с трупом, как он сам показался и пошел рядом со мной. Словно так и надо.

Я внимательно его осмотрел, а то в свете факела ночью все выглядит иначе. Но это он. То же обветренное лицо. Черные короткие волосы и упрямый подбородок. На плече ружье. Лет сорок-пятьдесят, еще крепкий мужик.

– Кладбище там. За холмом, – буркнул он, словно ночью ничего не случилось, и он не бросил меня одного на съеденье волкам. – Провести тебя туда или ты не собираешься его хоронить?

– Собираюсь. Проведи, – кивнул я.

Сейчас я уже успокоился, и сразу кричать на него или обвинять не стал. Нужно разбираться. Да и осторожность не помешает, хотя гнев внутри начал бурлить.

– И ответь на несколько вопросов, если тебе не сложно.

Он поморщился, но ничего не сказал.

– Ну? – Поторопил он меня. – Давай свои вопросы.

– Как ты его нашел?

Он пожал плечами.

– Шел мимо и заметил.

– Видел кто его так?

– Нет.

– Не врешь?

Он промолчал.

– Ладно. Есть что еще добавить? Хоть что-то? Например, с кем он тут у вас был в ссоре? Может он говорил тебе или другим о своих врагах? Не знаю… Хоть что-нибудь полезное, знаешь? Как мне искать того кто это сделал, ВЕДЬМИНО ПОМЕЛО⁈ – Не удержался я на последней фразе и ругнулся в голос, выплеснув свое раздражение в мир.

Люди на улице что до того обходили нас стороной, остановились и уставились на меня. И кстати, все мужики в деревне таскали с собой ружья или револьверы, так что надо бы вести себя поосторожней. О разрешении на владение и ношение оружием я даже не заикаюсь. Сам незаконно им владею. Сослуживцы отца и матери, когда его мне вручали, предупредили чтобы я им не светил, благо мы не в городе и на нарушение закона в этом случае принято закрывать глаза.

– Не могу я тебе помочь, даже если бы хотел, – буркнул мой собеседник, успокаивающе махнув тем людям, что остановились на улице и теперь провожали нас внимательными взглядами. – Тебя же Кай зовут, да? – На мой косой взгляд он пояснил. – Слышал, как ты кричал свое имя нашей Розе. Так вот, я просто не знаю, – развел он руки в стороны. – Я еще вчера тебе все сказал. Утя был сам по себе. Он не делился со мной секретами и друзей в деревне не завел. Ходил в лес, добывал зверя, так и жил. Тихо. Без конфликтов. Добавить нечего.

Ну, я и не надеялся. Но досадно, да.

– Как хоть тебя зовут? – Спросил я, даже не попытавшись скрыть разочарование в голосе.

– Зурад я. Фамилия – Хвост. Староста деревни, – без апломба или гордыни сказал он. – Если что, обращайся по всем вопросам ко мне. Живу я здесь, – показал он рукой на добротный деревянный сруб в два этажа, мимо которого мы сейчас проходили, – коли искать будешь.

– Понял.

Какое-то время мы молчали и просто шли нога в ногу. Я не забывал вертеть головой. Фактически я первый раз в деревне при свете дня.

Дома по пути попадались разные. Хорошие, чистые, и добротные, как у старосты, и такие, как у Ути, покосившиеся, и подгнившие, но жилые. Во дворах у людей блеяли коровы и козы. По улицам ходили люди и кошки с собаками. Над головой пролетали птицы. На труп, чьи ноги и руки свисали с тачки, обращали внимания не больше чем на меня. По выражениям лиц людей определить сложно – рады они его смерти или нет.

Со старостой здоровались, а меня в основном игнорировали. Зурад решил меня просветить по этому поводу.

– Ты станционный смотритель, маг и чиновник Союза Республик. Понимаешь меня? – Спросил, он, чуть помявшись.

Я только пожал плечами, уже догадываясь, о чем он ведет речь. Сказал.

– Если ты думаешь, что я собираюсь ловить вас на незаконном сборе волшебных трав в лесу или вырубке леса, то разочарую. Мне до этого дела нет, – отрезал я, про себя подумав, что еще жить хочу. Звание мага не защитит от пули, как и шестнадцатый чин в табели о рангах. – Живите, как жили, только не попадайтесь проверяющим и перед носом у меня этим не кичитесь.

Я хотел еще что-то сказать, но слова вылетели из головы.

– Опа! – Воскликнул я.

Я ошарашено остановился, засмотревшись на окруженный пустым пространством почерневший и покосившийся от времени дом. Как и моя хибара, он был основательно заколочен снаружи досками. Окна, двери, все было заколочено, но не это меня удивило. Весь дом был покрыт вырезанными по дереву рунами, большинство из которых я не знал, и от которых пока я на них смотрел, у меня закружилась голова и чуть не пошла носом кровь. Успел вовремя отвести взгляд.

– Это что? – Спросил я задушено, пытаясь вытряхнуть из головы вязкий кисель, что туда попал. Виски сдавило.

Зурад в сторону дома принципиально не смотрел. Отводил взгляд, но ответил.

– Заклятый дом.

– Это я вижу! – Повысил я голос. – Почему он здесь? По закону после войны с ведьмами, все заклятые дома должны были быть уничтожены. Это что за… – Цензурных слов я подобрать не смог.

– А я откуда знаю? – Огрызнулся в ответ староста.

Мы торопливо прошли мимо заклятого дома, и он расслабился, заговорив и разрушив вставшую между нами напряженную тишину.

– Ты наивен, если думаешь, что все заклятые дома уничтожены и только в нашей деревне они сохранились. Это не так.

– Ты хочешь сказать, что такой дом здесь не один⁈

Он без радости хохотнул и только потом ответил.

– Плешь Ведьмы, – улыбнулся он мне кривоватой улыбкой, – не зря так называется. У нас здесь больше десятка заклятых домов с этими отродьями внутри, что будут томиться в застенках вечно, – зло сплюнул в сугроб Зурад. – Мы в серых землях, парень. С востока и запада нас зажимают черные пятна на карте – владения ведьм. Заставы с егерями и регулярной армией не справляются. Эти бабы с зеленой кожей и холодными глазами просачиваются через них на нашу территорию, а мы не город. Мага достаточной силы чтобы защитить нас от ведьм в каждую деревню не посадишь.

Он замолчал, не торопясь рассказывать дальше.

– И?

– И? – Переспросил он. – Не понимаешь? И чтобы защитить деревни местные власти закрыли глаза на заклятые дома, где заживо гниет эта погань, напитывая своей ненавистью деревянные стены, а заодно и питая защитные руны вокруг деревни, заложенные там еще в эпоху полномасштабной войны между ведьмами и людьми.

Я удивился.

– И вы не боитесь?

– Мы к этим домам и близко не подходим, – сделал Зурад перед грудью отвращающий зло знак. – И не смотрим на них, иначе голова кружится.

– Я спросил не об этом, – осуждающе покачал я головой. – Ты же понимаешь, что это опасно? Я читал про заклятые дома, когда учился в школе магии. С каждым годом ненависть, пропитавшая стены дома растет. Зло ищет выход и рано или поздно руны, что держат внутри не мертвую и не живую ведьму подточит, и часть скопившейся внутри дома злобы выйдет наружу.

Он хмуро на меня посмотрел.

– Зачем ты мне это говоришь, Кай? Я не маг, а обычный человек, далекий от всего этого.

– Да. Это не твоя проблема, – помрачнел я, передернув плечами, так как мы снова шли мимо заклятого дома, уже другого.

До кладбища мы в итоге дошли. Оказалось могилу уже вырыли. Прорыли яму на два метра вглубь мерзлой земли и обильно засыпали дно солью, чтобы труп не встал, так как по объяснениям старосты, рядом находится грязный источник магии жизни первого класса и только соль и оберег отвращения зла сплетенный из свежих сосновых веток и уложенный на грудь мертвецу – может уберечь его от попытки вылезти из могилы.

– Или ты как маг что-то можешь? – Спросил без издевки, Зурад. – Как то огородить это место?

– Не в моих силах, – акцентировал я его внимание на своем медальоне с одной тусклой звездой, качнув им в воздухе. – Как и всякий только отучившийся на мага в государственной школе, все, что я могу – это высокомерно напыжиться, покраснеть от натуги, в попытке выдать заклинание, а потом оконфузиться.

Зурад, хмыкнул.

– Видали мы высокомерных магов. Чего стоит только тот смотритель, коего ты и заменил на посту.

Пока мы с ним закапывали могилу, поговорить время было. Ну, я и навострил уши. Поднятая старостой тема меня очень интересовала.

– Как и ты, он был только неофитом, без заклинания, зато апломбу по-началу было словно он ученик, а то и бакалавр. Чувствовал себя бессмертным. Всюду лез. Напрягал людей. Думал выслужиться и получить повышение. Мечтал убраться отсюда. Контрабанду искал. Неудивительно, что с ним такое приключилось, – сказав это, он сразу поправился, – но это были не мы.

– Подробности расскажешь? – Спросил я с надеждой.

– Да мы и сами не знаем. Проснулись ночью, и слышим вой со стороны железной дороги. И не волчий, – бросил он на меня непонятный взгляд, – а что ни на есть нечистый. Загробный. А потом все. Молчок. Только волосы на голове дыбом стоят и напряжение в воздухе так, и повисло, словно перед грозой. Заснуть деревня в тот день так и не смогла. Дети плакали, скотина билась в загонах, а мы сидели у дверей своих домов, направив в них заряженные ружья, и надеялись лишь на то, что утром эта напасть уйдет.

Он ненадолго замолчал, вспоминая недавнее прошлое. Я его не торопил, боялся, что он не станет рассказывать дальше.

– С рассветом я и пара мужиков охотников подошли к железной дороге. Двери станции были закрыты изнутри. Следов на земле нет. И как мы не стучались, звали смотрителя, нам так никто и не открыл. Пришлось ломать замок. Ну и наткнулись на труп твоего коллеги. Он лежал на кровати. Глаза давно остекленели, а на лице посмертная маска. Ран на теле не было, зато крови целая лужа. Он словно истек ей из всех отверстий в теле, – зло выдохнул на очередном взмахе лопаты староста. – Мы дождались первого же поезда и сообщили об этом проводнику. Он дал знать в город, а оттуда к нам приехал маг. Сосунок и всего лишь ученик. Что он там делал, я не знаю – близко мы и по сей день, туда, к станции, не подходим, но он сообщил нам, что бояться нечего, хотя сам и часа внутри дома не провел, только новый замок повесил и сразу уехал. Выглядел он при этом испуганным. Не знаю уж, что он там, в отчете для города написал, но думается мне, что нормального расследования он не провел и то, что убило прошлого хозяина станции все еще там, ждет, – на этом моменте староста остро посмотрел на меня. – Не замечал ничего?

– Нет, – твердо выдержал я его взгляд, хотя и соврал, не знаю почему.

Хотя-я-я… Зачем сообщать ему о том, что ко мне в дом в первую же ночь кто-то ломился? Все равно помощи не будет. С этим мне придется разбираться самому.

Пока мы закапывали могилу, из леса вынырнула целая вереница из пяти лесных вездеходов или болотоходов, как их еще называют, чадя из труб черным дымком сгорающего керосина. Старосту узнали и погудели клаксоном. Сами машины были облеплены вооруженными мужиками, держащимися за приваренные к машине скобы. Они тоже весело помахали рукой Зураду, а на меня смотрели с недоумением, не узнавая.

В чем соль? Вездеходы хорошие и дорогие, повторю, дорогие машины для путешествий по лесу и как я думал, они используются только армией. Обычным работящим людям, вот этим вот охотникам и немагам – они не должны быть по карману. Ну, никак!

Я только и поднял в удивлении брови, на что староста промолчал и ушел мыслями в себя. Вот жук.

Ох, чувствую, эта деревня скрывает еще много секретов.

Ведь как у нас все устроено? Единственная связь между городами, деревнями и заставами Союза – это железная дорога. Машины используются только внутри городов и в пригородах (спецтехника вроде вездеходов еще есть в армейских лагерях, раскиданных по всему Союзу и на границах с территориями ведьм), ведь строительство обычных дорог не выгодно и попросту опасно. Машина это не поезд. Не многотонный непробиваемый и бронированный монстр с артиллерией и ротой солдат в каждом четвертом вагоне, а наши леса это не городские парки и ведьмы лишь часть тех проблем, что ждет путника за пределами любого поселения. Оттого машины это роскошь не для всех. И мне стало очень ну очень интересно, чем же таким промышляют деревенские охотники, раз смогли купить и доставить в деревню эти вездеходы?

– Кха, – кашлянул я, вдохнув испарения, вышедшие из выхлопной трубы последней машины, скрывшейся за холмом в деревне.

Пока откашливался, вспомнил лекцию из обычной школы, в интернате. О керосине и о том, что он только так называется как дань памяти прошлой эпохе, когда ведьмы нас завоевали и взяли власть, запретив многие знания и разрушив нашу промышленность. Керосин это единственное топливо, одобренное, Союзом Республик и оно используется у нас повсеместно. В тех же лампах, локомотивах, для отопления городов, выработки электричества и для заправки машин. Наш керосин – это смесь сырой нефти и любого сырья (минерала), травы, земли, камня – что облучен (растет) рядом с чистым источником магии высокого класса. Керосин варят на государственных заводах специализирующиеся на алхимии и зельеварении маги.