Текст книги "Колыбель Тени"

Автор книги: Андрей Астахов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

– Это я знаю. А еще сальвария применялась в зельях, предназначенных для лечения укусов вампира или бисклавере, волка-оборотня. Рецептов этих зелий я не встречал, но ссылки на них попадались. Редкий корешок и недешевый. Давай сопоставим: Вальдес занимается демонологией и разной нечистью. Если кто-то интересуется снадобьями, помогающими от вампиризма и оборотничества, логично предположить, что он мог обратиться к Вальдесу за советом.

– А Вальдес стал искать ингредиенты? – Кобольд хмыкнул. – Полно, Доктор, ты не хуже меня знаешь, что сегодня в вампиров верят только параноики. Мертвецы-кровососы теперь стали фольклорными персонажами, и только.

– Возможно. Однако предположение интересное. Ты говорил об исчезновении стилоса Цариката.

– Конечно, я как раз собирался об этом рассказать. Когда я сказал Вальдесу, что корня сальварии у меня нет, и ему придется подождать эдак недель восемь-девять, пока мне не доставят его из Саисса мои поставщики, мэтр сразу скукожился и надул губы, что твой капризный ребенок. Ему, видите ли, корень нужен срочно, и он готов заплатить за него любую цену.

– И что же?

– Я продал ему корень фалассии за семьдесят пять тулонов.

– Ты с ума сошел. Или стал заправским аферистом. Только идиот не отличит сальварию от фалассии.

– Это знаешь ты, знаю я, может быть еще пара-тройка магов. В Университете их никто не различит. Нынче алхимики пошли на редкость безграмотные.

– Ты рискуешь своей репутацией, Дейкин.

– Что делать? Нельзя терять марку лучшего торговца алхимическими ингредиентами и снадобьями в Эргалоте. У меня в продаже должно быть все, о чем мечтает мой клиент. К тому же фалассия в некоторых случаях неплохо заменяет сальварию.

– Давай о стилосе.

– Итак, Вальдес купил у меня корень и сразу повеселел. Поблагодарил меня от своего имени и от имени Коллегии. А потом вдруг и говорит: «Возможно, мне понадобится много таких вот корешков. Снаряжайте за ними своих людей, милсдарь Бушеми. Гонорар за работу оправдает ваши труды и ваши затраты».

– Ну и что?

– Слушай дальше. Когда Вальдес ушел, я отправился в лавку напротив, к старику Тьюгу – у него есть хорошие поставщики в Южных землях. Я подумал, что было бы неплохо задействовать его каналы, тем более что Тьюг мой дальний родственник и мне не откажет. А старикашка выслушал меня и говорит так тихо и с многозначительной миной: «На твоем месте, сынок, я бы не связывался с Вальдесом. Я слышал, что Вальдеса назначили Дознавателем Трибунала в Эргалоте после того, как из королевской сокровищницы исчез стилос Цариката».

– Верные ли это сведения?

– Вернее не бывает. Тьюг знает все. Он в курсе всех последних новостей. Где он их узнает, только небеса знают. Мне иногда кажется, что у него десятки тайных осведомителей по всей Селтонии и окрестным землям вплоть до Логара на юге, и Рэша и земель сидов на севере.

– Интересная история.

– Я бы сказал – скверная история, Доктор. Тьюг говорит, что со дня, когда обнаружилась пропажа, прошла неделя, и все это время Коллегия просто бурлит. Принц Ашлер разгневан. Стилос Цариката – одна из реликвий королей Селтонии, вещь древняя и таинственная. А главное, он стоит кучу денег, потому как алмазный. Никто, правда, не знает, на кой черт он нужен, но его исчезновение – дурной знак.

– Ошибаешься, друг мой; получается, что кто-то знает о том, для чего нужен стилос Цариката. Иначе его бы не крали. Вряд ли это дело рук обычного воришки. Простой вор предпочел бы украсть что-нибудь менее ценное, зато не такое приметное. Если, конечно, он разумный вор, или не крал по чьему-либо заказу. Ну да ладно, не нашего это ума дело. Вернемся к моим заботам, – Ла Мар достал из сумки на поясе свиток пергамента, подал кобольду. – Здесь список ингредиентов, которые мне нужны к послезавтра. Сделаешь?

– Хм, – Дейкин пробежал список глазами, поднял взгляд к потолку, прикидывая стоимость запрошенных ингредиентов. – Десять тулонов.

– Согласен. Только деньги я отдам, когда приду за заказом.

– Обычно я требую задаток, но тебе доверяю. Приходи через день – будут тебе все нужные снадобья.

– Спасибо, Дейкин, – Ла Мар пожал торговцу руку. – Я обязательно зайду за заказом. Уверен, мы еще увидимся.

Он вышел из лавки Бушеми в уверенности, что еще до ночи известие о том, что Арен Ла Мар вернулся в Эргалот дойдет до одного из контрмагов Трибунала. К известию будет приложен список, который он дал Бушеми. Эксперты Трибунала будут не меньше недели разбираться с этим списком, чтобы понять, какие зелья и для чего собирается приготовить заказчик. Этого времени хватит за глаза, чтобы разобраться с контрактом шурретца Салмира и узнать, ради чего Арделин вызвал его в столицу. А дальше… Дальше видно будет. Прежние грехи ему уж точно не припомнят, а новых дел он пока еще не натворил.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Нужный Ла Мару дом находился на углу Придворной и Солдатской улиц. Колокольчика на двери не было, и стучать пришлось довольно долго. Наконец, Ла Мар услышал скрип засова, и дверь открылась.

– Арен?– Хозяин дома, худой высокий мужчина с запавшими глазами, уставился на Ла Мара, будто на привидение. А потом радостно вскрикнул и порывисто обнял гостя. – Сила богов, да это ты! Наконец-то! Я ждал тебя еще в начале Месяца Плодоношения. Входи же, скорее входи!

– Рад тебя видеть, Арделин.

Ла Мар с готовностью проследовал за хозяином в дом, прошел из просторного холла, украшенного звериными головами, в большой жарко натопленный зал. Обстановка зала была простой, но изысканной – небольшой резной столик, пушистый логарийский ковер на полу, книжные шкафы вдоль стен, несколько стульев без спинок. У пылающего камина сидел хрупкий старик в простой черной одежде, его невидящие глаза были обращены к пляшущему в камине пламени. Увидев старика, Ла Мар немедленно подошел к нему, опустился перед ним на одно колено.

– Мастер Барнас! – сказал он.

– Арен! – Старик улыбнулся, провел сухими пальцами по лицу гостя. – Это ты, сынок! Как хорошо, что ты здесь. Я уже не надеялся дожить до твоего возвращения.

– Я вернулся, мастер. Счастлив видеть тебя.

– В моих глазах совсем не осталось света, – с тихой горечью сказал старик. – Даже не могу увидеть твое лицо. Ты, наверное, изменился. Четыре года прошло. Где ты был все это время?

– На севере, в Рэше и Норринге. Но туда дошли слухи о происходящем в ваших краях, и я поспешил вернуться. Письмо Арделина застало меня уже в Менайере.

– Славно, – лицо старика просветлело. – Настали суровые времена, и нам сегодня понадобятся все наши приверженцы. Что ты слышал на севере?

– Много чего. Не знаю, стоит ли верить всему, что говорили заезжие люди, но их рассказы о событиях последних месяцев встревожили меня. Откровенно говоря, я ждал, что вы меня вызовете, и не ошибся.

– Арделин, подай нашему гостю вина, – велел старик хозяину, наблюдавшему за разговором. – Арен наверняка устал с дороги. Когда ты прибыл?

– Сегодня на закате. Столица на первый взгляд совсем не изменилась. Все та же грязь и толчея на улицах. Но недалеко от города мне повстречался отряд орков. Странно было видеть их здесь, в самом сердце королевства. Они меня очень удивили, сказали, что разыскивают какую-то девушку-сидку. И еще, я слышал об исчезновении стилоса Цариката.

– В последние месяцы у нас произошло немало странного, Арен, – сказал Арделин. – Внешне Эргалот не изменился, ты прав. Но теперь здесь всем заправляет Магна Коллегия.

– Не вижу в этом большого зла, – заметил Ла Мар. – Маги в Селтонии всегда были опорой трона.

– Все верно, сынок, – произнес Барнас. – Знаю, что мои слова отдают изменой, но наш молодой принц Ашлер совсем не похож на своего отца, блистательного короля Леданера – да сохранит Вечный Свет его душу! Ашлер игрок и бард, а не политик. Он занят своими лошадьми, игрой в кости, сочинением баллад и волокитством за хорошенькими дворянками, не любит сам заниматься государственными делами, поэтому все дела передоверил Коллегии. Но только Коллегия ныне не та, что прежде. Когда-то я был среди тех, кто поддержал решение короля Сервена расширить полномочия коллегии жрецов. Тогда мне казалось, что времена воинов прошли. Я был молод и считал, что страна нуждается в переменах. Я думал, что знания и мудрость смогут защищать наш мир лучше меча. Теперь я вижу, что ошибался. Люди, наделенные великими знаниями, Арен, не всегда наделены великим благородством. Сегодня в Коллегии забыли о Хартии Веры и ее священных принципах, главный из которых – свобода мысли. Там царит нетерпимость. Все началось в тот день, когда Коллегия приняла Кодекс о ереси и создала Святейший Трибунал. С тех пор прошло всего три года, а как все изменилось, Арен! Да что об этом говорить – ты и сам познал лицемерие и подлость Коллегии на собственной шкуре. Архимагистр Соланиус Брок и раньше не отличался широтой мышления, сегодня же он и вовсе считает себя непогрешимым. Он выжил из Коллегии всех талантливых магов и посадил на их место шарлатанов и подхалимов, готовых целовать его зад. Мне и в страшном сне не могло присниться, что Каррак однажды станет ректором университета! Но это факт, Арен. Сегодня в столице не осталось места для талантливых и независимых людей, – Барнас говорил с горечью в голосе. – Не ожидал я этого от Соланиуса! А ведь когда-то именно я рекомендовал королю Сервену избрать его в Коллегию.

– Печально слышать то, что ты говоришь, мастер. Но ведь твой авторитет…

– Мой авторитет не стоит ломаного гроша, Арен. Я всего лишь старый слепой горемыка, которого Трибунал официально объявил еретиком. Мои трактаты изъяты из библиотек и сожжены, меня зовут не иначе как «безумный Барнас». Мне запрещено входить в здание Магна Коллегии и принимать у себя других магов. Я – еретик, Арен! Сам не знаю, что помешало Броку довести дело до смертного приговора. Возможно, он все-таки помнит, что своим жезлом архимагистра в какой-то степени обязан мне. Дружба со мной стала опасной, Арен. Те из моих друзей и учеников, кто продолжают, несмотря на запреты и угрозы, общаться со мной, находятся под наблюдением Трибунала. Когда-то король Леданер прислушивался ко мне и ценил мои советы. Сегодня правитель Селтонии слушает других советчиков.

– Кого же именно?

– Того же Брока. Магистра Каррака. Какого-то Авера Ла Бантьена, недавно появившегося в Эргалоте провинциального мага. Этот Ла Бантьен сделал за какие-нибудь полгода просто головокружительную карьеру. Из простых студиозусов – сразу в Протекторы Трибунала. Говорят, что Соланиус Брок этому Ла Бантьену прямо-таки в рот заглядывает. И Ашлер к нему очень даже благоволит.

– Понятно, – Ла Мар принял из рук Арделина кубок с горячим вином. От напитка шел дивный аромат трав и пряностей, и Ла Мар с наслаждением сделал несколько глотков. – Теперь я скажу то, о чем слышал на севере. Об убийствах.

– Как раз об этом я и собирался поговорить с тобой, – сказал Барнас. – Ради этого дела Арделин по моей просьбе нашел тебя и вызвал в Эргалот. Мы знаем уже о пяти подобных случаях. Все началось три месяца назад. В Городе Каналов были найдены тела двух детей – мальчика и девочки. Кто-то зверски убил детей, а тела бросил в канал. Об этом первым узнал друг Арделина, он и рассказал нам о преступлении. Потом был случай в западном предместье, где в роще нашли изувеченное тело молодой женщины. Третье преступление было совершено в Старом городе – там опять были убиты дети.

– У тебя завидная память, мастер Барнас.

– Увы, не такая хорошая, как еще пять лет назад, но подобные вещи запоминаются крепко. Месяц назад были совершены еще два убийства в районе трущоб, на этот раз кто-то зверски зарезал сразу двух гулящих девиц, по слухам состоявших в гомосексуальной связи. А за неделю до твоего возвращения было совершено очередное убийство. На старом кладбище наряд стражи обнаружил изуродованный труп девушки-цветочницы.

– Почему ты уверен, что это не простые убийства?

– Над телами был совершен какой-то жуткий обряд. Расскажи, Арделин.

– Я сам не видел трупы в Городе каналов и в предместье, но их видел мой человек, – прокашлявшись, сказал хозяин дома. – Вильен клянется, что о чем-то подобном ему приходилось читать в древних книгах по магии. Он убежден, что все эти убийства – дело рук одного человека. Или какой-то секты. Несчастные не просто были убиты – их убивали жестоко, умело и изощренно. В каждом из случаев у жертвы был вырезан один из органов. В тех случаях, когда жертвами убийцы становились два человека сразу, злодей забирал у жертвы по одному из парных органов. У детей в Городе каналов он забрал по одному глазу, у женщины в предместье вырезал сердце, по одной почке – у жертв в Старом городе. У девушек, убитых в районе трущоб, были вырезаны гениталии и молочные железы. Органы удалялись очень аккуратно, я бы сказал – профессионально. В последнем случае, на кладбище, убийца снял кожу с головы убитой девушки, причем вместе с лицом.

– Это проверенные сведения? – Даже привычного ко всему Ла Мара передернуло от сообщенных Арделином тошнотворных подробностей.

– Абсолютно. Мы иногда приплачиваем полицейским приставам, и они делятся с нами секретной информацией. И еще, мой осведомитель Вильен издает в Эргалоте еженедельную газету «Национальный Герольд». Уж он-то умеет узнавать то, что хочет.

– В какой книге Вильен читал о подобных обрядах?

– Тебе лучше поговорить с ним самому. Вильен живет здесь, в Городе Каналов, на улице Медников, каменный дом с зелеными ставнями рядом с фонтаном. Дом Вильена в этом районе самый роскошный, не ошибешься.

– Действительно, страшное дело, – пробормотал Ла Мар, которого от слов Арделина пробрал ощутимый озноб. – Всего этого я не знал. Теперь вижу, что я правильно сделал, что вернулся в Эргалот.

– И я этому рад, сынок, – сказал Барнас. – Ты всегда был одним из лучших моих учеников. Так ты поможешь нам разобраться в происходящем?

– Сначала мне нужно выполнить один контракт, мастер. Собственно, я вернулся в столицу еще и по этой причине.

– Ты все так же работаешь в одиночку?

– Нет, мастер. У меня есть помощник.

– Кто он? Прости, что спрашиваю об этом, но ты должен знать, что я обязан это сделать. В наше время никому нельзя доверять.

– Своей помощнице я доверяю полностью, мастер Барнас.

– Ты работаешь вместе с женщиной?

– С девушкой, мастер, – Ла Мар поставил пустой кубок на стол. – Ее зовут Виола де Ваи.

– Славно, сынок. Наконец-то в твоем сердце перестал дуть ледяной ветер одиночества.

– Виола не может быть моей возлюбленной, мастер. Она гораздо моложе меня. К тому же, – Ла Мар помолчал, точно собирался с духом, – Виола не совсем обычная девушка. Она вампир.

– Святой Пантеон! – воскликнул Барнас, которого слова мага поразили до глубины души. – Ты всегда ненавидел вампиров, а теперь водишь с ними дружбу. Ты понимаешь, куда это может тебя завести?

– Вполне, мастер. Я по-прежнему ненавижу вампиров, даже больше, чем раньше и готов истреблять их, пока жив. Но так все получилось. Теперь Виола стала моей спутницей, и я не могу бросить ее на произвол судьбы.

– Я понимаю. Но ты очень рискуешь, сынок. Ты сам знаешь, как жестко Коллегия и ее Трибунал расправляются с теми, кто хоть когда-либо имел дело с Потусторонними. Тем более – уж прости, что я тебе об этом напоминаю, – ты уже имел неприятности с Коллегией. Хочу тебя предупредить: Коллегия ныне совсем не та, какой была восемь лет назад. Помнится, и тогда Соланиус Брок был к тебе не очень расположен. Но с того времени он очень сильно изменился, Арен. Очень сильно, и в худшую сторону.

– Я привык к риску, – Ла Мар бросил быстрый взгляд на Арделина и увидел на лице хозяина дома нескрываемый страх. – К тому же Виола в моем деле просто бесценный помощник. И я ей вполне доверяю.

– Где ты ее нашел, во имя Света?

– В Норринге. Я выполнял контракт одного местного мага. Зачистил гнездо вампиров в старом заброшенном форте. Там я и нашел Виолу. Девушка была у этих тварей пленницей. К несчастью, они уже успели ее заразить. Я не стал ее убивать и нисколько об этом не жалею. Она уже не раз помогала мне в моей работе и заботится обо мне. Хоть она и вампир, но душа у нее светлая. Я не хочу с ней расставаться, и мне плевать, что по этому поводу говорит Кодекс о ереси.

– Надеюсь, сынок, ты знаешь, что делаешь. Если тебе нужна какая-нибудь помощь, мы готовы помочь. Все, что мы имеем, в твоем распоряжении. Но я попрошу тебя разобраться с этими убийствами. У меня нехорошие предчувствия, и Арделин тоже считает, что все эти преступления – только пролог к чему-то ужасному.

– А появление эльфийки?

– Это пока тайна для всех. Да и сведения эти непроверенные. Что до меня, я в это не верю. Сиды есть сиды. Они считают нас низшими существами. Так было всегда и так будет впредь. Естественно, что люди платят им ответной ненавистью. Поэтому вряд ли кто-то из них рискнул бы появиться в землях, населенными людьми. Может быть, никакой эльфийской девушки не было.

– Хм… Мне показалось, что орки, которых я повстречал на дороге в Эргалот, были убеждены в ее существовании.

– Ты не хуже меня знаешь менталитет орков, сынок. Эти существа до беспамятства отважны, но весьма глупы. Возможно, их кто-то неверно информировал. Поживем – увидим. Хотя, возможно есть какая-то связь между эльфийкой, убийствами и стилосом Цариката. Но это всего лишь предположение.

– Тогда последний вопрос, мастер. Что случилось со стилосом Цариката? И для чего он кому-нибудь мог понадобиться?

– Об этом никто ничего не знает. Только слухи и сплетни, которым бы я не стал доверять. Одно скажу – если он действительно исчез, то это не сулит нам ничего хорошего. Меня сейчас гораздо больше заботят странные убийства. Ты готов нам помочь?

– Конечно, мастер. Я начну свое расследование, – Ла Мар вновь опустился на колено, поцеловал старику руку. – Береги себя, мастер Барнас. Рад был снова повидать тебя.

– Я слушал тебя, Ла Мар, и думал о том, что однажды справедливость восторжествует, и кто-нибудь мудрый и любящий свою страну правитель, похожий на великих королей древности, исправит ошибку императора Сервена и распустит шайку, называющую себя Магна Коллегией, – сказал Барнас. – Я не доживу до этого дня, я знаю. Но ты… ты доживешь. И тогда случится то, что должно случится – ты, Арен Ла Мар, продолжишь мое дело. Во всяком случае, я бы очень этого хотел.

****************************

Улица Литейщиков находилась в двух кварталах от дома Арделина. Дойдя до самого конца улицы, Ла Мар осмотрелся – не видит ли кто его? – а потом постучал в дверь маленького ветхого домика, настолько осевшего в землю, что окна находились вровень с землей. Открывший дверь хозяин дома был под стать своему жилищу – сгорбленный ветхий кобольд со слезящимися глазами. От него пахло сивухой и грязной старостью.

– Узнаешь меня, Вамбула? – спросил Ла Мар, когда старик поднес к лицу гостя коптящую лампу, чтобы получше его рассмотреть.

– Никак, мастер Ла Мар? – прошамкал кобольд. – Вспомнил-таки старика, хе-хе-хе! Давненько, давненько я тебя не видел! Входи, входи, коли пришел…

– Мой мешок в порядке? – спросил Ла Мар, когда кобольд впустил его в грязную и захламленную горницу, пропахшую самыми неожиданными и спиритуозными запахами.

– Целехонек. Только в погреб-то сам спустишься – нынче силы у меня совсем не те, что раньше. С утра кости ноют, мочи нет. Придется тебе твой мешок самому вытащить.

– Хорошо.

Кобольд, кряхтя и чертыхаясь, отпер замок на крышке погреба, и Ла Мар спустился вниз по шаткой лестнице, угрожающе скрипевшей под его ногами. Светильник ему был не нужен, Ла Мар использовал заклинание Ночного Путника, и погреб озарился мягким розовым светом. Тяжелый кожаный мешок лежал в одном из двух ларей в дальнем углу погреба. Ла Мар распустил ремень, стягивавший горловину мешка и начал раскладывать содержимое на крышке ларя.

Все было на месте. Короткий слегка изогнутый меч с лезвием из электрона – темного эльфийского серебра. Парный к мечу кинжал. Два маленьких рычажных арбалета из вороненой стали и два колчана со стрелами к ним. Оружие было завернуто в промасленные тряпки, и царившая в погребе сырость никак ему не повредила, хоть и прошло четыре года. Кроме оружия в мешке были еще две кольчуги – одна эльфийская, мелкого плетения и с пластинчатыми вставками на груди и плечах, другая гномская, из крупных шестиугольных колец, – а также эльфийские и гномские кольчужные перчатки. Одним словом все, что нужно, чтобы начать войну и победить. Ла Мар улыбнулся: когда-то этот арсенал обошелся ему в весьма скромную сумму, теперь же тянул не на одну тысячу золотых. Только этот меч можно продать за три сотни тулонов любому оружейнику. Может, стоит это сделать? Сбыть с рук весь этот арсенал, на вырученные деньги купить дом, жениться, завести детей, и забыть о прошлой жизни, как о страшном сне?

Ла Мар тряхнул головой, точно пытаясь отогнать наваждение. Затем скинул плащ, надел эльфийскую кольчугу и перчатки, снова набросил плащ на плечи, извлек из мешка последнюю бывшую там вещь – тяжелую продолговатую коробку из темного дерева. В коробке было два отделения; в одном лежало полдюжины стеклянных шаров, каждый величиной с некрупное яблоко, во втором – горсть кристаллов, похожих на кварц. Шары были заполнены зажигательным эликсиром, кристаллы использовались для приготовления особой алхимической смеси – соли Эшера, губительной для вампиров. Осмотрев снаряжение и убедившись, что оно в порядке, Ла Мар сложил его обратно в мешок, только кинжал повесил на пояс. Взвалив мешок на плечо, он начал подниматься по лестнице, молясь, чтобы хлипкие ступеньки под ним не подломились. Только вывихов и переломов ему сейчас недоставало.

– Спасибо, Вамбула, – сказал он кобольду и бросил на стол один из своих золотых. – Счастливо оставаться!

– Если что надо, приходи, – старик попробовал монету на один из двух оставшихся у него зубов, остался доволен. – Я завсегда, если что.

– Непременно.

Покинув хибару Вамбулы, Ла Мар, поплутав для безопасности по улицам ночного Эргалота, вернулся в гостиницу «Горсть серебра», где по прибытии в город снял комнату. Гостиница, хоть и находилась совсем недалеко от резиденции принца Ашлера в Верхнем городе, была убогая, но Ла Мар привык к подобным заведениям – чем неприметнее себя ведешь, тем лучше. Неуместная расточительность может привлечь нежелательное внимание, а уж в Эргалоте особенно. Глаза и уши Трибунала тут повсюду. Зато хозяин гостиницы разрешил Ла Мару за дополнительную плату взять в свою комнату Умницу. Иппа маг пристроил в конюшне, тоже заплатив отдельно.

Умница встретила его радостными прыжками и влюбленным повизгиванием. Когда Ла Мар разрешил ей говорить, собака тут же сообщила, что хозяин приготовил на ужин несвежую свинину.

– Мы не будем есть то, что он нам приготовил, – ответил Ла Мар. – Я был у Арделина и принес от него кое-какую провизию.

– А это что? – спросила Умница, глядя на мешок.

– Мои кисти и краски, милая. И кое-что для тебя. Все это нам сегодня понадобится. Надо быстрее разделаться с контрактом Салмира. С завтрашнего дня мы работаем на моих друзей.

– Арделин предложил новое дело?

– И страшное, я бы сказал.

– Расскажешь?

– Обязательно. Если бы не ты, я бы за него не взялся. Похоже, мы столкнулись с чем-то очень опасным.

– Ты меня заинтриговал, Ла Мар.

– Сначала поедим, – Ла Мар развязал узелок, полученный от Арделина, и выложил на стол сухую копченую колбасу, пшеничный хлеб, кусок сыра и жестянку с паштетом, вытащил из внутреннего кармана плаща плоскую фляжку с конхобаром. – Паштет для тебя, милая.

– Я не хочу есть по-собачьи. Мне можно стать самой собой?

– Погоди, я запру дверь. Да и одежду для тебя надо приготовить.

– Давай быстрее. У меня от этих запахов желудок сводит.

– Один момент, что-то шнурок на мешке затянулся… Все! – Ла Мар отвернулся и громко прочитал заклинание Первоначального Облика.

– Ох! – с облегчением вздохнула Виола.

– Хорошо быть человеком, – с иронией сказал Ла Мар. – Хотя я бы иногда ради разнообразия побыл собакой.

– В этом есть что-то унизительное. – Виола быстро одевалась, ей не хотелось заставлять Ла Мара ждать. – Наложи на себя чары, Ла Мар. Стань собакой. Почему бы тебе не попробовать?

– Увы, не могу! Я же не Потусторонний.

– Скажи на милость, Ла Мар, кто выдумал это мерзкое слово – Потусторонние? – Виола набросила рубашку, ловко управилась с завязками на воротнике и рукавах. – Звучит, как ругательство. Ты же знаешь, что я обычная женщина.

– Не знаю. – Ла Мар хмыкнул. – Никогда не видел тебя голой. Может, ты прячешь под одеждой хвост или чешую?

– Дурак! – Виола закончила одеваться, собрала длинные волосы в хвост на затылке. – Можешь смотреть.

Маг обернулся к своей спутнице. В самом деле, несправедливо, что такая девушка вынуждена скрывать свой истинный облик. Ла Мар даже самому не хотел признаться в том, что когда-то не убил Виолу только потому, что его поразила ее красота. И озадачила: Виола была селтонкой, как и сам Ла Мар, а тип красоты у нее был какой-то эльфийский – миндалевидные зеленоватые глаза под приподнятыми к вискам бровями, скуластое лицо с маленьким подбородком, пухлый ротик, тонкий нос, золотистая бархатная кожа, тяжелые светлые волосы с пепельным отливом. Настоящая красавица, просто глаз не отведешь. Страшная печать вампиризма до сих пор никак не отразилась на внешности девушки, и Ла Мара это тоже удивляло – только улыбка Виолы могла выдать ее принадлежность к проклятому народу Детей Ночи. Но улыбалась Виола очень редко.

– Теперь можно и поесть, – вздохнула девушка. – А ты так и не купил себе новый плащ. Мне не нравится, что ты себя запускаешь. Не бреешься. И пахнет от тебя плохо.

– Получим деньги от Салмира, приведу себя в порядок, – Ла Мар ласково посмотрел на девушку. – Какая же ты у меня… красавица.

– Льстец! – Виола поцеловала мага, села за стол. – Чего стоишь? Давай ужинать.

Ла Мар кивнул. Он внезапно ясно и во всех подробностях припомнил тот день, когда они с Виолой повстречали друг друга. Он тогда выдержал настоящее сражение. Видимо, боги решили показать ему, что за свое счастье нужно бороться по-настоящему, как ни банально это звучит. И главный трофей, взятый им в заброшенной крепости в Норринге, был лучшей наградой из всех, которые он когда-либо получал.