355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Астахов » Колыбель Тени » Текст книги (страница 1)
Колыбель Тени
  • Текст добавлен: 24 сентября 2016, 08:09

Текст книги "Колыбель Тени"


Автор книги: Андрей Астахов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Андрей Астахов
Колыбель тени

Посвящается моим друзьям, благослови их Бог!

 
Я один. И пускай
я отважен безмерно,
Но с врагами моими
не справлюсь наверно.
Но однажды – я верю,
– мой друг встанет рядом,
и мы вместе пройдем
через все муки ада.
Все разделим – и боль,
и великие беды,
и награду за храбрость,
и счастье победы.
 
Роклэнер-Сладкопевец
«Посвящение моему неведомому другу»

ПРОЛОГ

Холодный осенний ветер, дующий с холмов, срывал с деревьев желтые и красные мертвые листья, и они дождем сыпались к ногам Вальдура. Их шорох казался Вальдуру громом – с того момента, как он вошел в лес, любой звук бросал его в дрожь. Юноше казалось, что лес настроен враждебно к нему, ибо он пришел сюда за жизнью одного из его обитателей. Но всякий раз он пересиливал свой страх и шел дальше, потому что дал себе слово – сегодня он обязательно найдет свою добычу.

Это был третий день его охоты. Два предыдущих ничего не принесли: он видел медвежьи следы, но так и не встретил медведя. Несколько раз ему повстречались косули, у Спокойной реки он наткнулся на семейство бобров, и даже пугливый лось однажды показался перед ним на тропе. Звери будто чувствовали, что Вальдур, сын Ланнека – плохой охотник. Точнее, вовсе не охотник. Они без страха смотрели на мальчика и убегали только, когда он подходил слишком близко к ним. А Вальдур даже не пытался добыть одного из этих великолепных зверей, хотя мясо на столе в их доме не водилось уже давно. Юноша понимал, что не сможет убить жертву своим тяжелым копьем – он слишком скверный охотник для того, чтобы подобраться к пугливым косулям или к лосю на расстояние, позволяющее точно и сильно метнуть копье. Прежде он никогда не метал копий. У него не было навыков охотника. Еще и поэтому собственная затея казалась ему безумием. Но Вальдур все-таки надеялся, что богиня-охотница Натайя поможет ему, и первая в его жизни охота окажется удачной. У него нет другого выбора. Ему просто необходимо найти и добыть медведя, и сделать это как можно быстрее.

Вся деревня давно убеждена, что в доме Вальдура поселилась смерть. Сначала неожиданно для всех умер Ланнек, отец юноши – никогда ничем не болевший здоровяк поранил на пасеке руку, и пустяковая царапина обернулась гнилокровием. Со дня смерти Ланнека прошло всего два месяца, и несчастье вновь пришло в некогда счастливый и процветающий дом – мать Вальдура Арлета простудилась и слегла с чахоткой. Вальдур в отчаяньи наблюдал за тем, как его любимая мать превращается в тень прежней веселой и счастливой Арлеты. К осени Арлете стало совсем плохо, она почти перестала вставать и кашляла кровью. Тогда-то Вальдур и услышал от заезжего торговца снадобьями, что больной может помочь медвежий жир в смеси с некоторыми травами. И Вальдур решил спасти мать. Спасти любой ценой, потому что кроме нее у него никого не было. Травы он раздобыл без особого труда, но вот медвежий жир… Вальдур слышал, что очищенный медвежий жир можно купить в Агриануме у алхимиков, но только денег у него не было, а жир был дорог. Тогда он решил сам убить зверя. Медведей в округе было много, и Вальдур знал о том не понаслышке: он часто видел медвежьи следы у отцовской пасеки. Но вот охотиться на медведя Вальдуру никогда не приходилось. Их пасеку косолапые не трогали, и покойный Ланнек даже не заговаривал об охоте на них. Правда, много рассказывал сыну о медвежьих повадках – будущий пасечник должен все это знать. Теперь же Вальдур припоминал эти рассказы. Он терпеливо ждал, когда начнется осеннее похолодание – именно к этой поре медведь, готовясь к спячке, накапливает достаточно жира. Втайне от матери он готовился к охоте, ночами мастерил свое копье из старой оглобли и обломка косы, прислушиваясь к материнскому кашлю, готовый в любое мгновение бежать на ее слабый зов, чтобы подать воды или поправить съехавшее на пол одеяло. А три дня назад, заглянув матери в глаза, Вальдур с тоской понял, что времени у него больше не осталось. Еще немного, и никакое чудодейственное снадобье уже не поможет. И он решился, тем паче, что копье было почти готово.

Ветер с холмов подул снова. Он был ледяным и пронизывающим, и Вальдур почувствовал дрожь во всем теле. Надетый на холщовую рубашку облезлый бараний полушубок был слабой защитой от осеннего ветра. Скудный обед, взятый из дома, он давно съел, и подкрепить силы было нечем. Холодное осеннее солнце все ближе спускалось к верхушкам деревьев – еще немного, и начнутся сумерки. Третий день опять не принес ничего. На этот раз он даже не видел следов медведя. Отчаяние в душе Вальдура сгущалось так же быстро, как и сумрак между стволами деревьев.

Нельзя возвращаться домой с пустыми руками. Он не сможет вернуться. Он не сумеет выдержать взгляд матери, полный боли, смертельной тоски и надежды. Он не уйдет из леса, пока…

Огромная темная туша возникла перед Вальдуром неожиданно, будто в одно мгновение вечерний сумрак сгустился и принял очертания громадного бурого медведя. Зверь заревел, свирепо сверкнул глазами и бросился на юношу с необычайным проворством.

Вальдур успел выставить копье. Однако медведь переломил его одним ударом лапы, и Вальдур понял, что погиб. Он даже не пытался убежать – все равно медведь нагонит его. Силы покинули его, и тело стало непослушным, словно в кошмарном сне.

Медведь рванулся к Вальдуру, занес когтистую лапу для удара, но вдруг что-то полыхнуло, и гигантский зверь с жалобным ревом рухнул на землю и покатился по склону холма, разбрасывая палую листву и обливаясь кровью. Вторая вспышка озарила склон, раненый медведь забился в судорогах и испустил дух. Вальдур стоял в оцепенении, ноги у него тряслись, но даже в этом состоянии он сумел осознать, что спасен. А потом он увидел своего спасителя.

Неизвестный воин, облаченный в кожаную курточку, штаны и высокие верховые сапоги с застежками, стоял в шагах двадцати от юноши. Воин держал в левой руке длинный красивый лук из электрона, отделанный слоновой костью и перламутром. Лицо лучника скрывал зеленый бархатный капюшон. Вальдур еще раз посмотрел на мертвого медведя, потом внезапно подумал, что ведет себя крайне неучтиво.

– Господин! – Юноша шагнул к незнакомцу, опустился на одно колено. – От сердца благодарю вас. Вы спасли мне жизнь. Я ваш должник.

– Прощаю тебе этот долг.

Вальдур в удивлении поднял лицо – он говорил с девушкой. Между тем незнакомка сбросила капюшон, и удивление Вальдура превратилось в изумление. Его спасительницей оказалась девушка-сидка. Самая настоящая, с остроконечными ушками и огромными синими глазами, какими сказители легенд всегда наделяют представителей загадочного Первого Народа. С таинственно красивым лицом, курносым носиком и роскошными волосами цвета темного серебра, заплетенными в тяжелую косу.

– Храбрый мальчик! – сказала сидка, игриво улыбнувшись. – И глупый. Кто же в одиночку идет на матерого медведя?

– Ваша правда, госпожа, – Вальдур с трудом взял в себя руки: голова у него шла кругом и не только от пережитого потрясения, но еще и от чудесной красоты его спасительницы. – Но только я не мог по-другому. Мне обязательно нужно было добыть медведя.

– Вот как? Зачем же, позволь узнать?

– Я знаю, госпожа, ваш народ очень не любит, когда мы, люди, убиваем зверей. Но у меня есть очень важная причина. Моя матушка тяжело больна. Чтобы приготовить для нее лекарство, мне надобен жир медведя. Благодаря вашей меткой стреле я теперь получил этот жир. Благодарю вас и за это.

– Ты очень учтив, мальчик.

– А вы поразительно красивы, госпожа. Я никогда не видел сидов… я хочу сказать, в нашей деревне их никто не видел, но я сразу узнал…

– Не называй меня госпожой. Меня зовут Эннид ап-Гленнсид.

– Эннид из Долины Сидов? – Вальдур поклонился. – Теперь я знаю, какое имя носит моя спасительница.

– А как твое имя, мальчик?

– Я Вальдур, сын Ланнека.

– Ты живешь в деревне Корнал?

– Да, госпожа. То есть, я хотел сказать – Эннид.

– Ты сказал, что жир медведя тебе нужен для приготовления целебного снадобья. Твоя мать, наверное, страдает болезнью груди?

– Да, у нее чахотка. Она болеет уже почти три месяца, и ей становится все хуже и хуже. Недавно у нее открылся кровавый кашель, и наш знахарь сказал…

– Кровавый кашель? – Девушка перестала улыбаться, ее лазоревые глаза потемнели. – Болезнь действительно зашла далеко. Трудно тебе будет ее вылечить.

– Я сделаю все, чтобы вылечить ее. Я уже схоронил этой весной своего отца, и кроме моей матери у меня никого нет. Если она умрет, я останусь совсем один.

– У тебя что, нет родственников?

– Есть. У моего отца есть брат, а у матери – две сводные сестры. Но они не любят нас, потому что мой отец был хорошим пасечником, и мы жили богато.

– Жили? А сейчас вы живете бедно?

– Мы живем хорошо, госпожа Эннид, – ответил Вальдур и покраснел. Не стоит объяснять прекрасной сидке, как им живется с матерью после смерти отца – по его заношенной латанной-перелатанной одежде и так все видно. И потом, про сидов говорят, что им незнакома жалость. Они слишком высокомерны, чтобы испытывать жалость к людям. И еще, говорят, что они ненавидят людей…

Сидка подула в серебряный свисток, который висел у нее на шее. Вальдур не услышал сигнала свистка, но спустя несколько секунд раздались топот копыт и звяканье сбруи. Из-за деревьев вышла ладная гнедая лошадка под дорогим седлом и ковровой попоной. Эннид подошла к лошади, открыла один из седельных мешков и извлекла оттуда небольшую металлическую коробку, вроде как баночку для притираний.

– Возьми это, – сказала она, открыв коробку и подавая Вальдуру несколько комочков смолистого вещества, похожего по виду на темный воск. – Когда придешь домой, раздели каждый кусочек на три части и положи эти части в три стакана с водой. Снадобью следует настояться сутки. Твоя мать должна выпивать по стакану на заре, в полдень и на закате. Так следует делать четыре дня подряд.

– И моя мать поправится? – Вальдур ощутил прилив необычайного счастья и волнения.

– Не знаю. Но это очень хорошее лекарство. Куда более действенное, чем медвежий жир. Впрочем, если ты мне не доверяешь, забери себе этого медведя. Он мне ни к чему.

– Госпожа, вы так добры ко мне! – Глаза Вальдура заволокло слезами. – Сначала вы спасли меня, теперь спасаете мою мать.

– Погоди, не стоит благодарить. Лекарство – вещь необходимая, но и хорошая еда не помешает. Держи, – девушка протянула юноше несколько серебряных монет. – Здесь не так много, но на хорошее мясо, вино и фрукты хватит.

– О, госпожа Эннид! – Глаза Вальдура округлились. – Вы… мне!

– Прощай, Вальдур! И прошу тебя – никому не говори о нашей встрече. Это в твоих интересах…

Сидка ловко забросила свой великолепный лук за спину, вскочила на гнедую и ускакала прочь. Вальдур продолжал стоять и смотреть ей вслед, будто зачарованный, сжимая в кулаке монеты и полученное от Эннид снадобье. Глаза его были полны счастья. И только наступление сумерек заставило его вспомнить, что надвигающаяся ночь вот-вот застигнет его в лесу. Он бережно завернул полученные от Эннид ап-Гленнсид драгоценные подарки в тряпицу, опустил узелок в кожаную сумку, которую припас для медвежьего жира и, совершенно счастливый, отправился в обратный путь – домой, в Корнал.


***************

Преподобный Лаем Хоут пытался сохранить самообладание, и пока ему это удавалось. Вот только руки его выдавали – они все время ерзали по столешнице, словно жили своей, отдельной от всего тела жизнью. Человек в черном это заметил.

– Вас что-то беспокоит, мой друг? – спросил он Хоута.

Настоятель вздрогнул. Это все руки, подумал он. Он посмотрел на стол и увидел на полированном дереве влажные пятна, оставленные его ладонями. Почему-то на душе стало гадко, будто черный гость уличил его в каком-то нехорошем поступке.

– Я все думаю об этой девице, – пробормотал Хоут, подняв взгляд на черного. – О той, что рассказывал на исповеди мальчик.

– Я склонен думать, что мальчишка не врет, – заметил черный. – Все сходится. Вдова Арлета быстро поправляется, и весь Корнал поражен этим обстоятельством.

– Это воистину чудесное исцеление.

– Ничего чудесного. Сиды, или как их называют в западных землях, эльфы, великие мастера магии Исцеления. Мальчик рассказал вам, что эльфийка дала ему какое-то снадобье для больной матери. Я знаю, о чем идет речь. Это эльфийская смола Огненной Крови, сильнейшее лекарство, исцеляющее многие недуги. Меня удивляет, почему эльфийка сделала это. Смола Огненной Крови – довольно редкая субстанция, и эльфы очень дорожат ею. Верно, мальчик чем-то сумел ее сильно растрогать.

– Так вы верите, что это была действительно эльфийка?

– Я обязан верить. Можно, конечно, поговорить с этим вашим Вальдуром при участии нашего Допросчика, но это ничего не даст. Мальчик и так сказал вам все, как есть. Он добрый верующий, и его исповедь, конечно, была полной. Меня удивляет другое – откуда здесь, в землях, испокон веков населенных людьми, взялся эльф? Очень неосторожно и неосмотрительно с его стороны.

– Может быть, эта эльфийка забрела сюда случайно?

– Вы не знаете эльфов, Хоут. Этот народ обладает многими талантами, о которых мы, люди, можем только мечтать. Именно поэтому эльфы – наш самый опасный враг. И по каким-то неизвестным нам причинам наш враг объявляется чуть ли не под стенами Агрианума! Что привело сюда эту эльфийку? Почему она так рискует? Вот что мы должны выяснить с вами, дорогой Хоут! Хочу ошибиться, мой друг, но ее появление совсем не случайно.

– Может, попытаться использовать Вальдура?

– Девка его быстро раскусит. Вы слышали о Голосе Эльфа?

– Умение эльфов читать мысли собеседника?

– Что-то вроде этого. Оставьте мальчишку и его мамашу в покое. Надеюсь, вы предупредили парня, чтобы он не болтал лишнего?

– Разумеется, тьютор. Мальчик меня понял – он всем говорит, что это медвежий жир чудесным образом помог его матушке.

– Умный парень. А у нас с вами появилась работа. Я уже связался с Салемом де Фортаном, великим маршалом Трибунала – он пришлет в вашу епархию отряд орков-охотников. Уж им-то девка не заморочит голову. Но главное в другом. Мне необходимо знать, ради чего эта эльфийка так рискует своей шкурой. Вот тут вы мне поможете. Нужно как следует расспросить местное население. Особое внимание уделите всем приезжим – торговцам, охотникам, менестрелям, прочим бродягам. Соберите для меня информацию. Как вы это сделаете, ваша забота.

– И что дальше, тьютор?

– А дальше вы сообщите мне все результаты расследования. Меня интересуют даже самые незначительные подробности. – Тьютор Коллегии положил на стол перед Хоутом Кольцо Допросчика. – Используйте этот артефакт. Не сомневаюсь, что кое-кто в вашем округе встречался с этой эльфийкой. Или собирается с ней встретиться. Как, вы сказали, имя этой девушки?

– Вальдур сказал мне, что эльфийку звали Эннид ап-Гленнсид.

– То есть, она не назвала своего имени. Ennyd ap-Glennsydd на языке Первого Народа означает «Царевна из Долины Сидов». Девчонка не так глупа, чтобы назваться настоящим именем. Она понимает, что любой маг, зная ее имя, сможет отслеживать ее при помощи магии Обнаружения, и так же легко на нее воздействовать. Но, несмотря на разумную предосторожность, ведет она себя все равно очень-очень странно. Вас ничто не удивляет, Хоут?

– Меня? О, я всего лишь скромный дознаватель, и я не могу…

– А меня удивляет. Странно, что эльф сделал такую глупую ошибку. Открылся человеку, причем, не наложив на него чар Молчания. Или же она намеренно пошла на контакт с Вальдуром, прекрасно понимая, что мальчишка проболтается, и о появлении эльфа в селтонских землях станет известно Коллегии. Но почему она так себя ведет?

– Вы спрашиваете меня, тьютор?

– Нет, я спрашиваю самого себя, – человек в черном потер подбородок. – Мы должны разгадать эту загадку, Хоут. В любом случае, я немедленно возвращаюсь в Эргалот, чтобы встретиться с Протектором Трибунала и с его светлостью принцем Ашлером. Вы продолжите расследование в Корнале и его окрестностях. Если что-нибудь новое станет вам известно, немедленно сообщите мне. Я буду ждать.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Ла Мар еще раз с удовлетворением осмотрел свои находки. Сегодня выдался удачный день – они с Умницей отыскали в буковой роще целых шесть корней мандрагоры. Алхимики в Эргалоте и прочих городах Селтонии, не торгуясь, платят золотой за корень; в центральных областях страны мандрагора стала редкостью. Шесть корней – шесть золотых тулонов. На две недели он будет избавлен от забот о хлебе насущном. Хватит на еду, гостиницу и даже на новый плащ – старый так износился, что не защищает ни от дождя, ни от холода. Конечно, можно было потратить в Менайере часть денег, полученных в задаток от Салмира, и купить себе плащ и теплые сапоги, но тогда он рисковал бы остаться без необходимых ему ингредиентов – цены на зелья и компоненты для них у алхимиков Эргалота все время растут. Это хуже, чем остаться без плаща – даже в начале осени. А деньги можно найти прямо на земле, достаточно всего лишь внимательнее присматриваться к травам и цветкам.

– Подсчитываешь барыши? – спросила Умница, виляя хвостом.

– Думаю, как продать наше сокровище подороже, – ответил Ла Мар, перебирая корни. – Вот этот корешок особенно хорош. На четверть фунта потянет. Я попрошу за него полтора золотых. Лишняя горсть серебра никогда не помешает.

– И опять потратишь все деньги на Иппа, – сказала Умница. – Сено, ячмень, новые подковы и все такое прочее. А мне ничего не достанется, хотя это я нашла корни.

– Не волнуйся, моя радость, – Ла Мар ласково потрепал собаку по загривку. – Я буду справедлив. Хоть и экономен. И ты, и я сегодня заработали на добрый кусок окорока, оленью похлебку и штоф конхобара.

– Между прочим, уже темнеет, а до Эргалота еще далеко. Надеюсь, ты не собираешься ночевать в поле?

– Староват я стал для подобных ночевок. Не переживай, мы еще засветло будем в Эргалоте. Тут недалеко, не больше лиги. Вон за тем лесочком уже город. Если повезет продать наши находки сегодня, заночуем в хорошей гостинице, с камином и мягкими перинами на кроватях.

– Но их надо еще продать! – Умница оскалила зубы в собачьей улыбке. – Поднимай задницу, Ла Мар. Мне не терпится поесть и поспать по-человечески.

Ла Мар кивнул. Он и сам понимал, что Умница права. За последнюю неделю они прошли по землям Норринга и Селтонии не меньше ста пятидесяти лиг, и силы были на исходе. Но письмо Арделина ясно давало понять – время не терпит. Да и контракт Салмира так или иначе привел бы их в Эргалот.

– Всадники! – услышал Ла Мар голос Умницы.

Кавалькада показалась через несколько секунд из-за деревьев. Ла Мар сразу узнал хейланских орков, и это его немного удивило. Однако угрозы никакой не было – он слишком жалко выглядит, чтобы опасаться этих головорезов. Вряд ли орков прельстят его рваный плащ, его старый мерин и жалкая тощая рыжая длинноухая собака с испуганными глазами, жмущаяся к его ногам.

Орки подъехали ближе – все на могучих конях, в тяжелых латах из черной бронзы или вороненой стали, все вооружены до зубов. Впереди ехал темнолицый красноглазый воин с длинной черной гривой, заплетенной в мелкие косички. За плечами всадника висел тяжелый остро оточенный двайпаллакс – двуручная орочья секира. Судя по пятихвостому бунчуку, который вез за темнолицым один из воинов, этот всадник не простой наемник, а га-харт, орочий военный вождь. Ла Мар шагнул навстречу всадникам, учтиво поклонился.

– Лорд га-харт, ваш покорный слуга, – сказал он.

Орк поднял руку, остановив свою свиту.

– Кто ты? – пролаял он.

– Мое имя Боно Майл Девро, я родом из Менайера, лорд га-харт, – ответил с поклоном Ла Мар, старательно имитируя северный акцент. – Я странствующий лекарь, лорд га-харт. Иду в Эргалот на ярмарку, лорд га-харт.

– Из Менайера? – Темнолицый орк сверкнул глазами. Он на удивление чисто говорил на селтонском. – Северянин, как же. Далеко ушел от родных очагов.

– Что делать, добрый лорд! Боги распоряжаются нашей судьбой как пожелают. Уже двадцать лет я странствую по земле и нигде не задерживаюсь дольше одной недели. Тебя твоя служба тоже забросила далеко от благословенных скал Орсианы.

– Моя служба тебя не касается, северянин. Ответь лучше, не встречал ли ты в дороге эльфийскую женщину?

– Эльфийку? – Ла Мар был искренне удивлен. – Здесь, в центре Селтонии? Ты, наверное, шутишь, добрый лорд. Всякий знает, что более трехсот лет ни один сид не показывался в землях людей. Даже в самых глухих местах моего родного Норринга сидов теперь не встретишь.

– Отвечай на вопрос, северянин!

– Разумеется, я не видел эльфийку, добрый лорд. Нынче на дороге вовсе пустынно. Не покривлю душой, если скажу тебе, что от самого Менайера мне встретились лишь несколько бродяг и пара крестьянских повозок.

– Надеюсь, ты не врешь, лекарь, – орк злобно ухмыльнулся. – Что у тебя в мешке?

– Снадобья, добрый лорд. Целебные травы. Очанка, девясил, арника, багульник, вербена, кора дуба и крушины, череда…

– Дай посмотреть!

Ла Мар покорно протянул свой мешок. Орк заглянул в него, поворошил рукой в латной перчатке содержимое мешка, потом швырнул мешок обратно Ла Мару.

– Ступай в Эргалот! – велел он. – Если понадобишься, мои воины найдут тебя.

– Всегда к услугам лорда га-харта, – смиренно ответил Ла Мар.

Орочий отряд развернул коней и быстрой рысью направился в сторону городка. Ла Мар проводил их взглядом, и на душе у него почему-то стало тревожно.

– Ну вот! – сказала Умница. – Теперь нам не стоит идти в Эргалот.

– Почему же? – спросил Ла Мар. – Эти орки нам неопасны. Просто шайка наемников на селтонской службе, или же их кто-то прислал сюда. Слышала, что он сказал?

– Про девушку-эльфа? Он, наверное, просто пошутил. У орков ужасное чувство юмора.

– Нет, они действительно ищут эльфа. Странно все это. За последние годы сиды ни разу не появлялись в Селтонии. На севере, где-нибудь в Норринге, их можно изредка встретить, но здесь… Может статься, эти орки посланы сюда Святейшим Трибуналом. – Ла Мар поежился: холод пробежал у него по спине, и было непонятно, что стало ему причиной – вечерняя свежесть или же упоминание о Трибунале. – Пора в путь. До сумерек осталось совсем недолго.


*************

На рыночной площади города еще продолжалась торговля, хотя большинство лавок уже закрылись, и народу было немного. Ла Мар не стал тратить время на обход продовольственных и ремесленных рядов, сразу направился в дальний конец рынка, где находились Волшебные ряды, лавки магов. Почти все они были открыты – в Эргалоте, самом большом и самом богатом городе Селтонии, в правление принца Айри вновь вернувшего себе статус столицы, магазины волшебных товаров испокон веков работали круглосуточно. Ла Мар шел между ярко освещенными витринами, рассматривая выставленные в них амулеты, колоды гадальных карт, склянки с зельями, колдовские посохи и жезлы, магические одежды, наборы для вызывания или изгнания духов и прочие атрибуты магического ремесла, вдыхая запахи благовоний и остро пахнущих трав. Половина из этих товаров была подделками, и Ла Мар хорошо об этом знал. Знал он и то, что Магна Коллегия никогда никого не наказывает за продажу фальшивок, оттого-то нечистые на руку торговцы открыто сбывают подобные товары. Но это для дилетантов, настоящий маг всегда отличит подлинную зачарованную вещь или волшебное снадобье от дешевой подделки.

В дальнем конце Волшебных рядов Ла Мар увидел кучку людей с распухшими измятыми физиономиями – они столпились у лавки с вывеской: «Мэтр Этилиус. Превращение мертвой воды в живую», сжимая в руках кувшины, бутыли и большие кружки. Усмехнувшись, Ла Мар пошел дальше. Его целью была небольшая лавка под названием «Квинтэссенция волшебства и другие чудеса», расположенная за заведением мэтра Этилиуса.

Хозяин лавки, низенький чернобородый кобольд в красной куртке, всплеснул руками, когда увидел Ла Мара.

– Доктор? – воскликнул он, щуря подслеповатые глаза. – Клянусь Пантеоном, это ты! Сколько лет, сколько зим, мой друг! Я уж думал, что больше никогда тебя не увижу.

– То же самое могу сказать тебе я, – Ла Мар пожал кобольду руку. – Как поживаешь, Дейкин?

– Поживаю, как видишь, – Дейкин Бушеми вытер набежавшую сентиментальную слезу. – Моя жизнь – это мой магазин, и я буду жить, пока он открыт.

– Тогда тебе есть ради чего жить.

– Великая Шантэ, что с твоим лицом? – Кобольд заметил длинный рваный шрам на щеке Ла Мара.

– Неудачный эксперимент.

– Ты должен быть осторожнее, мой друг. Хочешь что-нибудь купить?

– Возможно. Что у тебя есть?

– Только вчера получил новую партию товара с юга. Есть логарийская болотная смола, причем дважды очищенная магическим огнем. Идеальное лекарство от ран, нанесенных зачарованным оружием. Есть краснобутонник, он сейчас в Эргалоте в большой моде. Говорят, он позволяет увидеть вещие сны. Могу предложить тебе мазь из дарнатских диких роз – мой фирменный рецепт, куда лучше всех этих заморских зелий от выпадения волос и кожных болезней. Есть эликсир Прозрения, самый настоящий, приготовленный по подлинной рецептуре. Все снадобья сертифицированы, никаких подделок. А это, – и Бушеми показал Ла Мару хрустальный флакончик с какой-то зеленоватой жидкостью, – настоящая «Ночь Тысячи Вздохов». Эликсир настоящего мужчины. Не веришь? Вотри всего четыре капли в… ну, ты понял куда, и ты сможешь ублажить за ночь два десятка самых горячих красоток! На себе попробовал, это что-то невероятное. Всего восемь золотых тулонов за флакон. Бросовая цена за такое волшебное снадобье.

– Дейкин, я не собираюсь совершать постельные подвиги. Я по другому делу пришел.

– Понимаю, – Бушеми вздохнул. – Ты все тот же чертов анахорет и женоненавистник, каким был десять лет назад. Не понимаю я тебя. Любовь – чудесное занятие. Я женат уже во второй раз и скажу тебе, что нет ничего лучше хорошего секса. А ты пренебрегаешь красотой и удовольствиями. Гляди, однажды божественная Шантэ разгневается на тебя, и твой мужской жезл безвозвратно утратит свою силу.

– Возможно. Но поговорим о моем деле. Во-первых, тебе нужна мандрагора?

– Мандрагора всем нужна. Сколько хочешь за корень?

– Золотой, – Ла Мар вытащил мешочек с корнями, разложил их на прилавке, один из корней взял в руку. – А за этот прошу полтора.

– Хороший товар. Я беру. По старой дружбе соглашусь на твою цену.

– Спасибо, Дейкин. Я знал, что на тебя можно рассчитывать. Во-вторых, мне необходимы кое-какие ингредиенты.

– Хватит пока о делах! Что за малый: я не видел его так давно, а он разговаривает со мной так, будто мы расстались лишь вчера! Скажи лучше, куда ты пропал. Я не видел тебя четыре года. Где тебя демоны носили?

– Везде понемногу. Но вернуться в Эргалот всегда приятно. Я смотрю, у вас тут мало что изменилось.

– Воистину. Наш принц Ашлер – да сохранит его Гаван и весь святой Пантеон! – не любит перемен. Эргалот процветает, и другие города Селтонии тоже. Это хорошо для торговли, а значит, хорошо для меня. На кусок хлеба и бокал хорошего вина я всегда заработаю. – Кобольд посмотрел на Ла Мара, глаза его умаслились. – Ах, как хорошо, что ты пришел! Будто вернулись те времена, когда мы с тобой учились вместе в Университете!

– Ты оказался умнее меня. Ты занялся торговлей и разбогател, а я начал работать по специальности, не преуспел, и теперь мне в затылок дышит нищая старость.

– Еще не поздно все изменить. Помнится, на курсе ты был одним из самых способных студентов. Да и потом, на кафедре старины Хелануса Дортани неплохо себя показал. В Магна Коллегии должны помнить о тебе. Магистр Каррак охотно возьмет тебя на службу.

– Каррак Плешивый? С каких это пор он стал магистром Коллегии и ректором Университета?

– Тсс! Больше почтения, Арен, больше почтения! Каррак не просто магистр – говорят, он имеет большое влияние на принца Ашлера.

– Это неудивительно. Он всегда умел залезть без мыла в задницу. Но это его дело. А в Коллегии мне не бывать. Не думаю, что они забыли мои прошлые прегрешения.

– Зря. В грехах ведь и покаяться можно.

– Ты в этом уверен?

– Для пользы дела я бы покаялся, Доктор. Подумаешь, пара минут позора и слабости. Зато, какие выгоды! Сегодня Магна Коллегия обладает огромной властью. Едва ли не большей, чем власть принца. С тех пор, как исчез стилос Цариката, все надеются только на магов Коллегии.

– Стилос Цариката исчез?

– А ты не знал? Ну, ты даешь, Доктор! Ты что, с Луны свалился?

– Честное слово, не знал. Учти, я всего неделю как покинул Норринг. Для меня это новость. Троекратное «ура» эргалотским ворам, они уже до королевской сокровищницы добрались!

– Если честно, я узнал обо всем случайно. Примерно месяц назад. У меня в лавке часто бывают преподаватели нашего Университета – мой товар они знают и охотно покупают для своих алхимических экзерсисов. И вот однажды ко мне приходит мэтр Вальдес с кафедры демонологии. Помнишь такого?

– Еще бы не помнить! Это стараниями его женушки я едва не остался без своего диплома.

– Вальдес теперь важная персона. Он получил в Коллегии должность Толкователя и пользуется покровительством самого принца Ашлера. Я его еле узнал: он теперь одевается с иголочки, гоун у него пурпурного бархата, с подбивкой из соболей, чисто выбрит, на шее – золотая цепь в полфунта весом. «Узнаете меня, милсдарь Бушеми?» – спросил он в своей язвительной манере, помнишь? Голова склонена набок, левый глаз прищурен, на губах гаденькая ухмылочка. С такой ухмылкой он на экзаменах неуды ставил – помнишь? «Как же, как же, – говорю, – профессор Вальдес собственной персоной. Какая честь для меня!» Тут он просиял, как свежеотчеканенный золотой тулон. «Вот, узнал, что у вас тут вроде как магазин волшебных товаров», – сообщил он мне. «Ну да, милорд профессор, торгуем потихоньку. На хлеб, хвала богам и принцу Ашлеру, хватает». «Вы способный предприниматель, милсдарь Бушеми, – говорит он. – А нет ли у вас одного снадобья, которое всегда было обычным, а тут вдруг что-то стало редко появляться в продаже?» «Милорд профессор, – говорю я, – в моем магазине, не побоюсь показаться нескромным, можно купить все. Назовите снадобье, и я доставлю вам его, будь то ингредиент или готовое зелье. О каком снадобье изволите спрашивать?» «Мне нужен двухлетний корень орхидеи Salvaria florata. Именно двухлетний. Есть ли у вас такой?»

– И что?

– У меня не было корня, – вздохнул Бушеми.

– Интересно знать, зачем ему понадобился этот корень.

– Вот уж не в курсе. В старинных трактатах по алхимии я вычитал, что концентрированная вытяжка из корня сальварии использовалась для приготовления – конечно, в смеси с другими компонентами, – очень сильного снадобья, исцеляющего от ядов и болезней, вызванных порчей и колдовством.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю