Текст книги "Врата Хаоса"

Автор книги: Андрей Шляхов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

колени, уткнувшись в землю тем, что некогда было лицом. Мне осталось подбежать к нему и

взмахом меча отдать должное его попытке изжарить меня живьем.

Отбежав немного в сторону, куда не доходил смрад, я отдышался, огляделся по сторонам

и направился в глубь острова, петляя по потрескавшейся земле меж громадных каменных

глыб, то и дело ожидая нового нападения. Негостеприимный остров не имел ни единого

шанса понравиться мне и не собирался меняться в лучшую сторону. Правда, через некоторое

время я немного успокоился и вернул меч в ножны, предусмотрительно давая рукам

возможность отдохнуть.

Вскоре среди унылого, безжизненного пространства, щедро усеянного камнями разного

размера, моему взору неожиданно открылась большая поляна, покрытая плотным ковром

крупных алых цветов с шестью заостренными лепестками. Оказывается, и здесь есть хоть

какая-то растительность! Я остановился, внимательно рассмотрел диковинные цветы, а

потом, решив не иметь с ними никакого дела, стал осторожно обходить поляну по краю.

На мрачном мертвом острове поляна с яркими цветами не могла быть ничем, кроме как

смертельно опасной ловушкой. Да и в заостренных, словно кинжалы, лепестках таилась

скрытая угроза всему живому...

Вдруг чудная, явно волшебная мелодия долетела до моих ушей откуда-то издалека, то

почти умолкая, то возникая снова. Я благоразумно остановился и положил руку на рукоять

меча. Вдали возникло синее пятно, которое приближалось ко мне странными скачками.

Когда оно остановилось напротив меня, я смог разглядеть его получше.

Когда-то этот уродец был человеком, о чем явственно свидетельствовало его тело, но с

тех пор он сильно изменился. Кожа этого существа стала темно-синей, вместо левой руки я

увидел диковинный зазубренный крюк, а голову его покрывал гладкий шлем. Мне

показалось, что шлем не надет, а вживлен прямо в тело незнакомца. Лица же как такового у

него не было.

– Кто ты? – не здороваясь, спросил он на моем родном языке. – Зачем потревожил

меня?

– Приветствую тебя, – вежливо сказал я, доставая на всякий случай меч из ножен. —

Не соизволишь ли ты подсказать мне, где здесь находится башня, и рассказать мне об этом

славном месте поподробнее. – Представляться я не пожелал.

– Когда твой лик сиянье озарит, тогда и рок тебя благословит, – туманно ответил

уродец.

– Ты понял меня? – терпеливо спросил я.

– Есть три светила, им вручу я клад! – заявили мне в ответ.

– Мне не нужен клад, я ищу башню. Ты знаешь, что такое башня? – Я уже жалел, что

ввязался в беседу с ненормальным. – Или ты издеваешься надо мной? Тогда – берегись!

– Угрозами меня не испугать – они тебе лишь могут помешать. Закон гласит: рассыплется он в пыль в руках того, кто не обрел светил! – Скороговоркой выпалив эту

фразу, уродец потерял ко мне всякий интерес и, развернувшись, умчался прочь прежними

скачками.

– В кончике хвоста Хьюгго больше ума, чем в голове этого несчастного, – сказал я

вслух сам себе и снова нырнул в спасительную тень деревьев.

Не имея никакого представления о том, где находится башня, в которой удерживают

Орлуфию, я просто шел вперед, не забывая внимательно прислушиваться и приглядываться

ко всему, что творилось вокруг меня.

Поэтому когда я вышел на небольшую полянку, окруженную огромными, похожими на

осколки горы камнями, то не увидел там ничего неожиданного – всего-то трех скелетов в

кожаных доспехах. Они замерли в боевой стойке на дальнем от меня краю полянки, сжав в

правых руках короткие мечи с широким лезвием. Костер, горевший посреди полянки, несомненно, был магическим – пламя плясало на плоском камне. Ни дерева, ни углей, ни

дыма...

Я не стал выяснять у скелетов, зачем им понадобился костер. Вместо этого обнажил меч

и бросился на них, на всех троих сразу. Бежал и думал, что, если мне повезет, я смогу

срубить их головы одним ударом меча, поскольку они стояли на одной линии.

Магический костер не дымил, но в остальном полностью походил на обычный —

пробегая мимо него, я ощутил жар. Неужели скелеты грелись возле него? Странно – Пока я

пересекал полянку, мои противники успели перестроиться. Я понял их не хитрый маневр —

они назначили среднего жертвой, которая должна занять меня на некоторое время и дать

остальным время и возможность для нанесения смертельных ударов. Длина меча давала мне

огромное преимущество, поэтому маневр скелетов был единственно верным в такой

ситуации. При условии, что я так же глуп, как и они.

Того, что стоял посередине, я атаковать не стал – приберег напоследок. Вместо него я

попробовал выбить меч у того, что стоял слева от меня, и успел парировать рубящий удар, нанесенный мне скелетом, стоявшим справа.

Признаюсь, что атака с ходу не самый правильный способ ведения боя, неплохо бы

сначала осмотреться, прижаться спиной к одному из камней, чтобы обезопасить себя с тыла

и тогда уж начать бой. С одним длинным мечом против трех коротких это был бы не бой, а

легкая разминка.

Если скелеты не поднимут переполох.

Если скелеты не станут звать на помощь.

Если скелеты не побегут за подмогой.

«Если бы да кабы, все равно не уйти от судьбы», – говорит Фелидия.

Поэтому я решил на сей раз изменить своим привычкам и создать у врагов впечатление, что им подвернулась легкая добыча, хорошее средство от скуки...

Неожиданная ловкость моих противников произвела на меня впечатление. При жизни

они были не колдунами, а воинами и кое-какие навыки сохранили до сих пор.

Удар мечом, уклон, удар кулаком, ложное падение на спину, подсечка мечом, выпад, отражение удара, еще одного, круговой взмах мечом, стремительный отскок назад и еще два

удара мечом...

Последнего из противников я сбил с ног мощным пинком и тут же плавным движением

меча снес ему голову, то есть череп. Череп откатился на пару шагов, и бой можно было

считать оконченным.

Сгребая и перемешивая кости врагов, я раздумывал о том, стоит ли погасить костер или

лучше оставить его в покое. Решил не трогать – пусть горит себе.

У одного из скелетов изнутри к нагруднику был привешен увесистый кожаный мешочек, в котором я обнаружил две дюжины золотых монет. Приятная неожиданность.

Моя удача и на Фей-Го не оставила меня: стоило мне напиться из ручья и подумать о

коротком привале, как я услышал звуки незнакомой речи. Что-то вроде «орйа аар йарроо

эйяддли яррими».

Я мгновенно скрылся за ближайшим валуном. Голоса приближались, их было не менее

пяти. Складывалось впечатление, что невидимки ведут оживленную, скорее всего веселую, беседу. Стоило мне разглядеть их сквозь заросли, как я сразу узнал гунглов. Ошибиться

было невозможно: грязно-зеленая кожа, гладкий череп без ушей, глазки-щелочки, заостренные зубы, меж которых то и дело мелькает длинный красный язык. Длинные пальцы

заканчиваются еще более длинными когтями. Шесть мерзких тварей были в чем-то вроде

набедренных повязок, а седьмой, командир отряда, вырядился в металлические доспехи. В

мускулистых руках твари сжимали широкие мечи.

Вдруг они, словно подчиняясь невидимой команде, остановились и повернули головы в

мою сторону.

Глава 17

Намереваясь как можно дороже продать свою жизнь, я приготовился к схватке. Если то, что я узнал о гунглах от Панеоника, правда, то у меня нет никаких шансов выстоять против

семи солдат Хаоса одновременно. Это не скелеты и даже не упыри. Считается, что гунглы

гораздо сильнее магмаров, а подобная репутация уже что-то да означает.

Я замер в ожидании, но, хвала Эгосу, гунглы обменялись парой реплик и пошли дальше.

Имея, как все бродяги, привычку из всего извлекать пользу для себя, я отказался от

намерения устроить привал и осторожно последовал за ними, соблюдая более чем

благоразумную дистанцию. Если Орлуфия находится в когтях Хаоса, то, следуя за солдатами

Хаоса, я могу скорее найти ее темницу – Башню Заточения. Представлять бы еще, как

выглядит это строение!

По мере движения компания гунглов постепенно росла – к ней то и дело

присоединялись мелкие отряды, состоящие из двух-трех тварей. Не имея никакого военного

опыта, я тем не менее догадался, что это, скорее всего, патрульные или часовые, которые

возвращаются в казармы для отдыха, – больно уж беззаботно они себя вели. Или, может

статься, гунглы ведут себя так всегда? «Дойдем до места, и все станет ясно», – решил я, следуя за моими невольными проводниками. Идти мне было легко, так как большая толпа

гунглов нещадно гоготала, и этот благословенный шум полностью скрывал от их слуха

звуки, вызванные моими осторожными шагами. Наблюдая за Хьюгго и другими тиграми, а

иногда и за кошками, я долго учился ходить бесшумно, но так и не смог полностью овладеть

этим полезным искусством. Я вешу раз в пятьдесят меньше моего тигра, а передвигаюсь

куда громче его.

Уже на закате гунглы вышли к одиночному строению, стоящему на равнинной

местности. Земля вокруг строения была очищена от камней примерно на три сотни шагов.

Учитывая, что в высоту строение было куда больше, нежели в ширину, его можно было

счесть башней. Опасаясь быть замеченным, я не стал засветло выходить на ровное место, а

спрятался в ближайшей к строению груде камней, чтобы без помех дождаться темноты. Да и

передохнуть мне не мешало – от долгой ходьбы и постоянного напряжения я совершенно

выбился из сил. От усталости мне даже померещилось, что левее меня, за соседним валуном, прячется магмар.

«Не хватало еще увидеть здесь Великого Дракона Эрифариуса», – подумал я, затем

закрыл глаза и энергично потер их указательными пальцами. Спасибо Фелидии, научившей

меня, в бытность еще мальчишкой, этому простому средству распознавания наваждений, —

когда я снова посмотрел влево, то, разумеется, никакого магмара там не увидел.

Чтобы скрасить ожидание и чем-то занять себя, я принялся думать о Великих Драконах, Эрифариусе и Стриагорне, созданных Шеарой, Повелительницей Драконов.

«И каждое новолуние сходиться им в поединке, олицетворяя борьбу своих рас. Лишь

одному из них дано стать победителем, который сумеет дать отпор темным силам Хаоса, ибо

получит он силу побежденного всю, до последней капли. Прочее же – в ваших руках!» Из

Пророчества Шеары многие мои соплеменники делают вывод о том, что вражда между

людьми и магмарами предопределена свыше, а значит, была, есть и будет вечно, и ничего с

этим не поделать. Но Учитель Панеоник считает иначе:

«Мы должны соперничать с магмарами в науках, ремеслах, искусствах, а не только на

поле брани. Обе расы должны брать лучшее друг у друга, тогда они станут поистине

великими народами и сообща победят любого врага! Запомни, Эвальд, и передай мои слова

своим детям и внукам: соперничество должно быть созидательным, а не разрушительным!»

Я запомнил слова Учителя и обязательно передам их потомкам. Если, конечно, будет

кому передавать, для чего мне сначала надо вернуться домой целым и невредимым.

Что касается Великих Драконов, то, насколько мне известно, никто из ныне живущих их

не видел. Но если верить преданию, то, по крайней мере, один из Великих Драконов должен

повести нас на битву с Хаосом. Значит, он или они где-то живут? Где же? Дракон не муха, его видно издалека. Как им удается сделать свое присутствие незаметным для нас? Или это

все же сказка? Красивая древняя легенда...

Размышления так увлекли меня, что я не сразу заметил, как наступила ночь. При тусклом

свете нарождающейся луны попытка проникнуть в башню могла увенчаться успехом. Я

поостерегся шагать по открытой местности как ни в чем не бывало. Безопаснее было бы

передвигаться ползком. Я отцепил меч от пояса, чтобы он не выдал меня случайным лязгом

о камень, и надежно укрепил его за спиной, под дорожным мешком. К тому же в положении

лежа выхватывать меч из-за спины гораздо удобнее.

Полз я долго, для выбранного мной способа передвижения триста шагов – приличное

расстояние. Уже приблизившись к строению, я обнаружил, что оно окружено узким, в один

шаг, пустым рвом. Немного поломав голову над назначением рва, я приподнялся и прыжком

преодолел его, рассудив, что не стоит спускаться туда и касаться этой странной преграды.

До башни мне удалось добраться незамеченным. Я был несколько удивлен отсутствием

дозорных, – видимо, гунглы чувствовали себя здесь в безопасности. Теперь следовало

найти дверь, именно дверь, потому что окон башня не имела. Монолитной, сужающейся

кверху глыбой стояла она передо мной. Осторожно перебирая руками по стене, я дважды

обошел вокруг нее, но так и не смог найти ничего, хоть немного напоминающего вход.

Оставалось одно – притаиться и ждать, пока кому-то из гунглов не понадобится войти или

выйти. Я очень надеялся, что не все гунглы ночью спят.

Заметив в лунном свете небольшую глухую нишу в стене, расположенную у самой земли, я вжался в нее и постарался по мере возможности устроиться поудобнее – вдруг ждать

придется долго.

Долго ждать не пришлось, не успело мое сердце отсчитать две дюжины ударов, как я

провалился вниз, в освещенную нещадно коптящим факелом комнату. Приземлился я мягко

благодаря гунглу, который гостеприимно распростерся подо мной, не подавая никаких

признаков жизни. Для почина, а также из любопытства, я все же отсек ему голову и нашел

что это совсем незатруднительно – кожа и мышцы гунглов столь же податливы для доброго

лезвия, как и человеческие. Это меня немного обрадовало, но гораздо больше я порадовался

собственной удачливости: желая спрятаться получше, я нашел вход в башню!

Хвала Эгосу, в помещении, должно быть служившем чем-то вроде прихожей, гунглов

больше не было.

Прямо перед собой я увидел грубо сколоченную дверь, она была единственной, если не

считать зияющего люка в потолке. Перед тем как двигаться дальше, следовало скрыть следы

своего вторжения. Поднапрягшись, я выпихнул тяжеленное тело гунгла на улицу, зашвырнул вслед отрубленную голову, вылез сам, оттащил вражеские останки в сторону и

вернулся обратно, не забыв плотно закрыть круглый люк за собой.

«Теперь – вперед!» – скомандовал я себе, но не успел сделать и шага, как услышал

отчетливый, с хрипотцой голос, несомненно принадлежавший мужчине:

– Когда прервала ночь заката нить,

Явился ты ко мне, дабы спросить

Меня о том, что не вернуть тебе...

Ступай обратно, покорись судьбе.

Я подошел вплотную к двери. Голос зазвучал вновь:

– Нельзя упрямством славы заслужить.

Оно поможет голову сложить.

Ты станешь пищей для моих цветов,

Ужель к концу такому ты готов?

Осторожно приоткрыв дверь, я увидел за ней пустую винтовую каменную лестницу с

крутыми ступенями, освещаемую неровным светом факелов. Интересно, чем меня будут

пугать?.. С первыми звуками таинственного голоса я понял, что, несмотря на все ухищрения, не смог пробраться в башню незаметно. Жаль, я так старался...

На третий раз я уловил в голосе отчетливые нотки раздражения и обрадовался.

Раздражение – удел не уверенных в собственных силах, так что твоя песня еще не спета до

конца, Эвальд, сын Гасстерта!

– Уйди, несчастный, мой покой храня!

Остерегись ты ввергнуть в гнев меня,

Ничтожнейший, словам моим внемли...

Обучение азам стихосложения обязательно для каждого столичного подростка. Когда-то

мне даже нравилось сочинять стихи, правда, недолго. Однако моих способностей хватило

для того, чтобы еще больше вывести из себя неизвестного болтуна, докончив вместо него

четверостишие.

– Как надоели мне стихи твои! – на одном дыхании выпалил я и стал ждать ответа, который последовал после недолгой паузы. На сей раз мой собеседник поленился или просто

не пожелал облечь свои слова в рифму.

– Поднимись ко мне, наглец. Не бойся, все, кроме меня, крепко спят.

Я принял приглашение, обнажил меч и стал подниматься по лестнице.

Глава 18

Я прекрасно понимал, что мои невидимый собеседник пытался заставить меня повернуть

обратно не из желания сохранить мою драгоценную жизнь. Цель его была более практичной: проследив мой обратный путь, можно понять, как мне удалось попасть на остров Фей-Го, форпост темных сил Хаоса. Другого объяснения его заигрыванию с незваным гостем я не

нашел.

Поэтому, без особой спешки одолевая крутые ступени, я постарался за это время

придумать правдоподобную версию, и, смею надеяться, мне это удалось.

Единственная дверь, в которую упиралась лестница, была прямой противоположностью

своей нижней сестре. Гладкая, отполированная до блеска, украшенная кокетливым узором (в

голове мелькнула мысль, что передо мной – таинственные руны Хаоса), да к тому же

окруженная

мягким красноватым светом, казалось проникавшим изнутри. При моем приближении

она медленно и бесшумно отворилась, а стоило мне войти – так же плавно вернулась на

место.

Очутившись внутри, я первым делом огляделся по сторонам и увидел, что оказался в

большом, хорошо освещенном зале, где все было окрашено в красный цвет – и стены, и

обстановка, и мантия хозяина. Бросив беглый взгляд наверх, я увидел, что куполообразный

потолок имеет ту же окраску. Только настенные канделябры с причудливо изогнутыми

свечами баловали разнообразием – они были белыми, потому что материалом для них

послужили кости.

Да, веселым или приятным это место можно было назвать с большой натяжкой. С очень

большой.

Не останавливаясь у порога, я подошел поближе к единственному окну, возле которого в

одном из двух кресел с высокими прямыми спинками сидел мой собеседник. Будучи

готовым к любым неожиданностям, я тем не менее не сумел совладать с собой и отшатнулся, когда он откинул с головы капюшон.

– А ты не такой храбрец, каким казался недавно, – довольно сказал хозяин и

рассмеялся, если звук, подобный скрипу, который издает несмазанное колесо, можно назвать

смехом. – Вложи меч в ножны и присядь – ты, должно быть, устал. Кем бы не были те, кто

приходит сюда без зова, для меня гостеприимство – прежде всего.

Повинуясь его воле, моя правая рука вложила меч в ножны, а ноги подвели меня к

пустому креслу, в которое я и уселся. Вернее – в которое меня усадили при помощи магии.

Дело принимало серьезный оборот. Едва успев войти, я оказался во власти противника и

уже почти готов был раскаяться, что предпринял экспедицию на остров в одиночку. Если бы

раскаяние было бы вообще мне свойственно. Обычно я предпочитаю не жалеть о содеянном.

Куда полезнее на основании опыта делать для себя выводы.

Глаза пока еще слушались меня, поэтому я постарался получше разглядеть

«гостеприимного» хозяина: обтянутый морщинистой кожей уродливый череп,

«украшенный» разномастными извивающимися

щупальцами и покрытый местами тонким слоем блестящей серо-зеленой слизи. В

сравнении с ним любой гунгл мог считаться писаным красавцем. Руки с длиннющими

костлявыми пальцами-когтями превосходно дополняли его дивный облик. Урод из уродов, иначе и не скажешь.

– Назовись, пришелец, – сверкнув длинными острыми клыками, потребовал хозяин.

Я выдержал паузу, чтобы убедиться, что язык мой повинуется мне. Убедился и ответил:

– Перед тобой Уллиус, сын Майвена. «Никогда не открывай врагу своего

имени, – наставлял меня Панеоник, – так поступают только самонадеянные глупцы.

Узнав имя человека, противник скорее и вернее сможет нанести вред его владельцу».

– Откуда ты? – тотчас же последовал второй вопрос.

– Из Грандфорта, – не моргнув глазом, солгал я снова. – А кто ты?

– Перед тобой Великий колдун Миаллоу, Тень полубога РускриуЦу и один из Семи

Высших чародеев Хаоса! – торжественно представился мой собеседник.

Я выслушал новость молча, чем привел в раздражение моего высокопоставленного и, как

оказалось, весьма тщеславного собеседника.

– Перед тобой, о ничтожный представитель людской расы, Великий колдун Миаллоу, Тень полубога РускриуЦу и один из Семи Высших чародеев Хаоса! – повторил он, заметно

возвышая голос.

– Но тебя никоим образом нельзя отнести к людской расе... – съязвил я, относя слово

«ничтожный» на счет противника.

– Отнесись же ко мне с должным почтением, презренный слизняк, теперь ты знаешь, кто удостоил тебя беседы!!! – прогремел Миаллоу.

Щупальца на его отвратительной морде лихорадочно зашевелились, должно быть

выражая гнев.

– У тебя плохая память, Седьмой чародей, – с издевкой произнес я, стараясь вывести

противника из себя. – Меня зовут Уллиус, сын Майвена, а не «презренный слизняк».

Снова послышался скрип несмазанного колеса. Гнев сменился весельем. Миаллоу нельзя

было отказать в уме – он пони-

мал, что пренебрежение насмешками является лучшим средством от насмешек.

Отсмеявшись, Миаллоу задал новый вопрос:

– Как ты попал сюда?

– Пробрался через люк, затем вошел, в дверь и поднялся по лестнице.

– Как ты попал на остров? Я не спрашиваю, зачем ты явился сюда, и так ясно, что ты

пришел за девчонкой. Но как тебе удалось попасть на остров, который вы именуете Фей-Го?

Как само собой разумеющееся, я выдал заготовленную еще на лестнице ложь, оставаясь в

прежней роли наглого простака.

– А как еще сюда можно попасть? Разумеется, прилетел на грифоне. Грифоны могучи, и

им ничего не стоит пересечь океан по воздуху. Однако я осмелюсь заметить, что для тени

полубога ты недостаточно осведомлен, почтеннейший.

Обладая «Поглотителем мглы», можно было и впрямь попытаться достичь острова Фей-

Го и на грифоне. Я предпочел морской путь по двум соображениям: во-первых, огромного

зверя, шумно машущего крыльями и порой издающего весьма громкие крики, непременно

заметили бы еще на подлете к острову, а во-вторых, мне никогда бы не удалось подбить

прямодушного и честного Лурана, Опекуна и Погонщика Грифонов, на такую авантюру. Он

денно и нощно сдувает пылинки со своих немногочисленных питомцев и никогда не

согласится подвергнуть их риску ради прихоти какого-то спятившего бродяги. Да еще такой

дурацкой прихоти, как полет на проклятый остров Фей-Го. Приказ Багурона – другое дело, его Луран выполнит не раздумывая, но ведь я предпочел обойтись своими силами.

– На грифоне. Да-да, именно так я и думал, – покивал уродливой башкой Миаллоу.

Радость нахлынула на меня, и я постарался скрыть ее приход от чародея Хаоса. Мне

стало ясно, что искусство чтения чужих мыслей недоступно Миаллоу. Прекрасно! Я

приободрился и стал ждать следующего вопроса, уже заранее зная, каким он будет.

– Неужели грифоны могут найти дорогу в туманном мороке, окружающем остров?

– Могут, если подвязать им на шею магический Кристалл Всеведения, что добывают в

Чионьских горах.

На самом деле, если я ничего не путаю, там можно найти только энергетические

кристаллы. Несуществующий Кристалл Всеведения я придумал, поднимаясь сюда по

лестнице.

– Понятно! – Миаллоу звонко постучал Когтями по подлокотникам своего кресла. Его

любопытство было удовлетворено, теперь он мог спокойно убить меня. Откуда я узнал, что

Орлуфия находится на Фей-Го, его не интересовало.

Предприняв осторожную попытку пошевелить конечностями, я убедился, что в моей

власти по-прежнему остается только моя голова.

Пауза, не сулившая мне ничего хорошего, затянулась. Наконец Миаллоу, видимо

принявший какое-то решение, заговорил:

– Мне нравятся наглецы. Их нежелание подчиняться кому-либо, ошибочно

принимаемое за любовь к свободе, – первый шаг к Хаосу. Поэтому я хочу сделать тебе

подарок, который ты, несомненно, примешь с великой благодарностью...

– У нас говорят: «Не хвали вино в погребе, а хвали его на столе», почтеннейший

Миаллоу. Даже неразумные дети следуют этому правилу. – Дерзость придавала мне сил. —

Прежде чем рассуждать о благодарности, дай мне хотя бы посмотреть на твой подарок.

Очень надеюсь, что это не ожерелье из зубов твоих приятелей – гунглов. Не хотелось бы

получить смердящий подарок!

– Нет, это не ожерелье. И запомни, Уллиус, если ты не прекратишь дерзить мне, заставлю тебя проглотить твой длинный язык. Так, чтобы ты сдох, подавившись им.

Прекрасная смерть для наглецов, лучше и не придумаешь.

«Мой язык впятеро короче твоего, и подавиться им мне будет трудно даже с твоей

помощью», – собрался ответить я, но взглянул в раздувшиеся от негодования глаза чародея

и решил промолчать.

Мое молчание понравилось Миаллоу.

– Я не ошибся – ты благоразумен, – удовлетворенно сказал он. – Хорошее свойство, оно продлевает жизнь и делает ее лучше. Показать тебе мой подарок я не могу, хотя это

нисколько не умаляет его ценности, ибо этот подарок – твоя жизнь!

– Чем же я смогу отблагодарить

«Конечно же верной службой Хаосу, что еще можно с меня получить?» – пронеслось в

моей голове.

Миаллоу ответил не сразу. Решил еще немного подкупить меня.

– Кроме того, я возвеличу тебя над твоими соплеменниками. Судя по одежде, ты беден

и незнатен, я же помогу тебе сделаться первым из людей. Я наделю тебя бесподобной силой, и равного тебе не будет во всем мире Фэо.

Мне вспомнилась история злосчастного короля Магиша. Да, тактика Хаоса осталась

прежней. Как любит говорить мой отец: «Все проходит, но все повторяется».

– Взамен я потребую немного, – продолжал Миаллоу. – Совсем немного. Ты станешь

глазами и ушами Хаоса у людей!

Видимо, я не смог скрыть радость, вызванную известием о том, что мне предстоит

вернуться домой.

– Просто так я тебя не отпущу, Уллиус, не надейся. Ты сможешь уйти от меня только в

Ошейнике Повиновения. – В левой руке чародея засверкал золотой на вид обруч, украшенный сверкающими красными камнями. Достаточно было Миаллоу прищелкнуть

пальцами правой руки, как обруч на моих глазах стал сжиматься и превратился в кольцо, которое принялось свободно парить в воздухе перед нами. – Стоит мне только пожелать, и

ошейник мгновенно задушит тебя, где бы ты ни находился. Примерь-ка.

Повинуясь воле Миаллоу, проклятый ошейник тотчас же обвился вокруг моей шеи. Я

почувствовал в месте прикосновения неприятный холодок, машинально попытался сорвать

его и осознал, что руки вновь слушаются меня. Попав в рабство, я получил назад право

распоряжаться своими конечностями.

– Снять его можно только вместе с головой, не советую и пытаться. – Миаллоу

изобразил нечто вроде улыбки. – Благородный металл, драгоценные камни – да ты

становишься щеголем, Уллиус. Ну как, ты принимаешь мой подарок?

Глава 19

Нечего сказать – ночь нынче выдалась нескучная и весьма богатая событиями. Да и

собеседник мой оказался большим оригиналом: сначала нацепит тебе на шею свой

непрошеный дар, а потом интересуется, принимаешь ли ты его. Я чувствовал, что скучать

мне в его компании не придется.

«Удача и здесь позаботилась о тебе, приятель, твой ошейник куда богаче того, что носил

бедняга Катипут», – мрачно пошутил я над собой.

– Принимаю, – кивнул я. Другого выхода у меня не было. Я подумал, что обязательно

найду способ избавиться от ошейника по возвращении домой. В нашем мире, где обитают

Оден, Багурон, Панеоник и прочие мудрецы, должно найтись хоть какое-то средство против

гнусной магии Хаоса. А пока... Пока притворюсь слугой Хаоса. Может, таким образом я

смогу добраться до Орлуфии...

– Призываю Хаос в поручители нашего договора! – вскричал Миаллоу. Все свечи в

зале на миг погасли, а потом сами собой загорелись вновь. Я успел заметить, что глаза

чародея светятся в темноте зеленоватым свечением.

– Теперь приготовься слушать, Уллиус. Став моим лазутчиком, ты получил право знать.

Знать, чтобы действовать осмысленно. Знать, чтобы повиноваться с радостью...

– А Орлуфии тоже досталось такое украшение? – простодушно поинтересовался я, касаясь ошейника правой рукой.

На ощупь он был теплым. Таким же, как и моя шея.

– Не перебивай, – строго одернул меня Миаллоу. – Всему свой черед. Мне кажется, что ты вначале хочешь узнать, кому служит твой хозяин.

– Хаосу, ясное дело, кому же еще, – хмыкнул я.

– Хаос всеобъемлющ, бесконечен и не имеет лица. Все мы служим ему, но награждают

нас наши хозяева. Будь усерден и старателен – и я позабочусь о тебе должным образом.

Миаллоу назидательно поднял вверх руку. Я постарался придать своему лицу покорный

вид. Чародей, кажется, остался доволен.

– Мне выпала великая честь – сам РускриуЦу, грозный полубог Хаоса, одарил меня

своим вниманием. Я пришел в ваш мир, чтобы подготовить все должным образом к

появлению моего господина и повелителя – РускриуЦу, да живет он вечно! Больше года

провел я на этом острове в компании двух сотен тупоголовых гунглов, готовя приход

РускриуЦу, которому предначертано стать владыкой вашего мира и присоединить его к

Хаосу – величайшей силе мироздания! И я превосходно справился со своей задачей, оправдав доверие моего повелителя. Я обвел вокруг пальца всех – и магмаров, и людей.

Признаюсь тебе, что с магмарами пришлось повозиться дольше...

Миаллоу принялся подробно рассказывать мне о своих происках в мире магмаров.

Чувствовалось, что колдуну давно требовался слушатель, готовый безропотно восхищаться

его злокозненным мастерством, и вот теперь такой слушатель наконец появился. И впрямь

– не гунглам же тупоголовым, как он метко и верно изволил выразиться, похваляться.

Не всегда хорошо понимая, о чем идет речь, я тем не менее на всякий случай запомнил

его слова почти дословно – память у меня хорошая. Как знать, вдруг Багурону и Дамирусу

все эти сведения окажутся полезными.

Затем Миаллоу заговорил об Орлуфии. Сам, без каких-либо вопросов с моей стороны.

– С девчонкой все обстояло проще, Уллиус. Я выманил Орлуфию за пределы городских

стен с помощью наваждения, а там ее уже встретил отряд гунглов, замаскированный под

бродячих лицедеев, который и доставил ее сюда. Все прошло превосходно, ведь гунглами

командовал я сам. Правда, одному хитрецу из числа твоих соплеменников удалось

выследить нас... Сам не понимаю, как он сумел это сделать! Но все обошлось благополучно.

– Миаллоу сделал небольшую паузу и многозначительно добавил: – Для нас и для

Орлуфии.

Кто бы сомневался, что неведомого «хитреца из числа моих соплеменников» Миаллоу

без колебаний отправил в царство Бога мертвых!

– А где же Орлуфия? Она тоже здесь, в этой башне? – как бы между делом спросил я, но Миаллоу вдруг возмутился:

– Ты глупее самого тупого из гунглов, Уллиус! Хороший же мне попался помощник, нечего сказать! Мой чудный замок ты называешь просто башней?

– Прошу прощения, о Великий. – Мне стало понятно, что Орлуфию удерживают где-то

в другом месте. Сейчас главное, выяснить, где она. – Я простой человек и не отличаю

дворцов от замков, а замков от башен.

– О, мой Ошейник Повиновения творит чудеса! Куда делась твоя дерзость? —

восхитился Миаллоу и продолжил рассказ: – Итак, как только девчонка оказалась в моих

руках, я начал подготовку к сложнейшему ритуалу Призыва и Воплощения. Моему

повелителю нужно тело жителя вашего мира, чтобы воплотиться здесь и возглавить легионы

Хаоса, которым нет числа!

– Почему же полубог не избрал для себя тело воина? – искренне удивился я. – Зачем

воплощаться в юную девушку? Несолидно как-то.

– Что такое «солидно» или «несолидно»? Всего лишь вымышленные понятия, никчемные пустые слова, лишенные всякого смысла. Знай же, Улисс, что подобные мелочи