Текст книги "Врата Хаоса"

Автор книги: Андрей Шляхов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

светом, хорошо видимым даже днем, при свете Мирроу, что говорило о том, что Заклятье

Препятствия накладывал неумелый, хоть и старательный колдун. Скорее всего, один из тех

недоучек, которые предпочли полную впечатлений,

веселую поначалу бродячую жизнь унылой зубрежке. Надо отдать им должное, запрашивают они немного, сбавляют щедро, а порой согласны работать всего лишь за ужин

и ночлег. К тому же за пределами О'Дельвайса, Благословенного и Могущественного, не так-

то просто встретить хорошего, опытного колдуна. Таким хватает работы и в столице, где

только на одних приворотах можно за короткое время сколотить приличное состояние.

Наконец я постучал в ворота, вежливо, но громко, давая тем самым понять хозяину, что

его гостеприимства добивается человек, знающий себе цену. Хьюгго хранил молчание. Он

учуял какой-то непонятный запах и тщательно принюхивался.

Нам долго не открывали, потом послышались легкие шаги и высокий, чуть дребезжащий

голос поинтересовался:

– У вас есть еда? Хочу есть! Я промолчал.

– Всех съем! – уверенно пообещал обладатель высокого голоса и загремел засовами.

Ему и в голову не пришло поинтересоваться именами незваных гостей.

Я положил правую руку на рукоять меча, а левой ободряюще похлопал Хьюгго по шее.

Мой умный тигр слегка присел на задние лапы, приготовившись к прыжку. Монстр

везунчика Вольдемара рисковал подавиться сегодняшней добычей.

Когда ворота распахнулись, вместо монстра я увидел невиданное существо, которое по

росту и телосложению издалека можно было бы принять за сутулого кривоногого

мальчишку лет десяти. Вблизи же становилось понятно, что перед вами не мальчишка, столько печали пряталось в его глазах. Если добавить к этому острый нос, причудливой

формы уши, напоминающие птичьи крылья, гребень шипов, разделяющий надвое

безволосый, обтянутый кожей череп, руки с длинными и тонкими пальцами, то получится

дивный образ, который поразил не только меня, но и Хьюгго. К тому же незнакомец

препотешно косил выпуклыми глазами. Вид его поразил меня настолько, что вместо

приветствия я невежливо спросил:

– Ты кто?

– Проклятый дармоед и вечно голодный бездельник! – сразу ответило существо, гордо

вскинув голову, держащуюся на тонкой шее, и сверкнув глазами. Одет он был в грязные

лохмотья, явно не без помощи магии составившие нечто целое, а на его шее красовался

кованый шипастый ошейник – добротный и тяжелый на вид.

– Еду дадите?

Я вытащил из мешка лепешку, добавил к ней увесистый кусок копченого мяса и

протянул это странному привратнику. Клянусь Девятью Мечами, он проглотил все не жуя

одним махом, и сделал это куда быстрее Хьюгго.

– Добрый странник на славном большом коте накормил Катипута! – торжественно

воскликнул привратник, погладив себя по животу. – Спасибо!

С этими словами он бесстрашно подошел вплотную к Хьюгго и погладил его сначала по

левой передней лапе, а затем по правой. Опешив от неожиданной ласки, Хьюгго стоял как

вкопанный и даже не оскалил свои огромные зубы. До сих пор котом его осмеливалась

называть только отцовская кухарка Фелидия.

Я нашел что церемония в воротах слишком затянулась и спросил:

– Скажи-ка, приятель, могу ли я увидеть хозяина? Доложи ему, что прибыл Эвальд, сын

лекаря Гасстерта из О'Дельвайса.

– Хорошо, Катипут так и сообщит: прибыл Эвальд, сын пекаря-мастера из О'Дельвайса.

Катипут посторонился, давая нам возможность проследовать во двор, запер ворота и, переваливаясь с ноги на ногу, удалился в дом. Я не счел нужным представляться вторично: мое имя он запомнил правильно, и на том спасибо.

«Неужели это и есть тот самый монстр, который так напугал Вейко? – подумал я, глядя

ему вслед. – Что за чушь!»

Я спешился. Двор перед домом Вольдемара поражал своей ухоженностью. Даже

растущие вдоль забора кусты имели одинаковую форму и являли собой почти идеальные

шары. В прошлый раз Райский Уголок показался мне немного запущенным: подобно многим

внезапно разбогатевшим людям, Вольдемар был весьма прижимист и не считал возможным

тратиться на наем прислуги. Вместе с женой Кселеной, такой же скрягой, как и ее муж, он

вкалывал от рассвета до заката,

но четырех, пусть даже и весьма трудолюбивых рук для такого большого поместья, как

Райский Уголок, было недостаточно.

– Эвальд, дружище, как я рад тебя видеть! – Толстый розовощекий Вольдемар

скатился с крыльца и, раскинув руки, устремился мне навстречу. Его физиономия излучала

притворное радушие, а хитрые глазки ощупывали то меня, то Хьюгго, то снова меня, пытаясь угадать истинную причину нашего визита.

Пляшущие по лбу брови свидетельствовали о напряженной работе ума. Мне было ясно, что Вольдемар пытается ответить на несколько вопросов сразу.

Какой злой ветер занес меня в Райский Уголок? Стоит ли влезать в неожиданный расход, угощая меня обедом?

Может быть, и стоит – вдруг от меня будет какая-нибудь выгода или польза?

Даже если от меня не будет ни выгоды, ни пользы, все равно лучше оказать мне

радушный прием. Что бы ни поговаривали о прошлом Вольдемара, моя репутация все равно

была немного... значимей.

Уверен, что Вольдемар одновременно перебирал в уме свои грехи, пытаясь понять, не

явился ли я творить возмездие.

Моя вежливая попытка избежать объятий не увенчалась успехом. Крепкие руки бывшего

землекопа нащупали под моей одеждой легкую, но очень прочную кольчугу из бриалла, которая не раз спасала мне жизнь.

– Дороги нынче опасны, но здесь ты можешь ничего не бояться! – хвастливо заявил

Вольдемар, повысив голос. – Крепость Райский Уголок хранит твой покой!

«Ого! Наше поместье уже превратилось в крепость! – про себя восхитился я. – Недалек

тот день, когда по величию и славе оно будет соперничать с самим О'Дельвайсом, Благословенным и Могущественным!»

Вольдемара можно было счесть забавным, если бы он не был таким льстивым, жадным и

глупым.

– Здравствуй, Вольдемар. Решил вот заехать к тебе... – начал я, но меня тут же

перебили:

– Вот и здорово, что решил. Пойдем в дом – у Кселены сегодня тушеный кролик! По

старому деревенскому рецепту – в сметане и с ягодами! О своей животине не беспокойся —

ею займется

Катипут. Эй ты, недомерок, отведи животину в стойло!

– Ясно, хозяин! – Невесть откуда взявшийся Катипут уже манил рукой Хьюгго под

широкий навес, расположенный справа от ворот. Хьюгго дождался моего кивка и с

достоинством последовал за Катипутом, бросив неприязненный взгляд на Вольдемара.

«Животина» – подходящее название для коровы или свиньи, но никак не для чистокровного

беронского тигра, да еще такого умницы, как мой Хьюгго. Мне кажется, что при желании он

бы спокойно смог объясняться на языке людей, впрочем, вряд ли подобное желание

возникнет у Хьюгго, предпочитающего словам действия.

Вольдемар развернулся и пошел обратно. Я последовал за ним.

Гостиная, она же столовая Райского Уголка, с прошлого раза не изменилась, разве что

тусклые обычно подсвечники и столовые приборы были начищены не до блеска, а просто до

сияния. Тощая как скелет и вечно угрюмая Кселена, супруга Вольдемара, молча кивнула мне

и удалилась на кухню – стол на три персоны уже был накрыт. Мы уселись за него и

принялись болтать о пустяках. Я пересказал последние столичные сплетни, а Вольдемар

развлек меня рассказом о недавней охоте на вепря.

– Клянусь тебе, Эвальд, это был самый огромный вепрь из всех виданных мною, а видел

я немало. Настоящий вепрь-праотец, поверь мне! Его заднюю ногу мы ели три дня подряд!

«При твоей скупости это не мудрено. С тебя бы сталось питаться одной ногой и пять

дней», – подумал я, но вслух произнес иное:

– Неужели? Я видел, какой мастак поесть твой Катипут, а у господ аппетит обычно

лучше, нежели у слуг.

– Когда ты успел это заметить? – удивился Вольдемар. – Я про то, что этот

бездельник любит набить себе брюхо.

– Да только что, у ворот. Он пожаловался на голод, и я угостил его тем, что имел при

себе.

– Вот наглец! – Физиономия Вольдемара побагровела. – Все ему мало, сколько ни

корми. Начал клянчить еду у гостей! Неслыханный позор! Можно подумать, что его не

кормят, обжору проклятого!

– А откуда он у тебя? – Мое любопытство было уместным и не вызывало подозрений.

Обычная, ни к чему не обязывающая болтовня, застольный треп. – Никогда не видел таких

забавных уродцев.

– Так, прибился... Не гнать же его силой, хотя для нас, людей небогатых, лишний рот —

большая обуза, – туманно ответил Вольдемар, и, спохватившись, что я могу принять его

слова на свой счет, вновь преувеличенно бойко заговорил об охоте. Я понял, что он не

собирается посвящать меня в обстоятельства появления Катипута в Райском Уголке.

Здесь, без сомнений, пахло какой-то тайной, но, поскольку Катипут совершенно не

походил на чудовищного монстра, я предпочел больше не интересоваться его персоной.

Запасся терпением и внимательно слушал бесконечный рассказ Вольдемара о том, какой он

прекрасный охотник. Удачливый, опытный, смелый, способный голыми руками задушить

медведя.

Трудно было сдержаться от смеха, слушая глупую и ничем не подкрепленную похвальбу

хозяина Райского Уголка, но мне это удалось. Всегда по мере возможности стараюсь

соблюдать правила приличия, так уж я воспитан.

Досказав одну байку, Вольдемар сразу же, без передышки заводил другую, еще более

хвастливую. По моим расчетам очень скоро он должен был заявить, что способен без оружия

одолеть беронского тигра. Предложить ему побороться с Хьюгго, что ли?

Кселена отсутствовала долго, очень долго, видимо втайне надеясь, что мне наскучит

ждать и я уберусь восвояси туда, откуда пришел. Наконец она убедилась, что ее надежды

напрасны, и вошла к нам, держа в руках большое глиняное блюдо, на котором в окружении

неведомых мне круглых плодов размером с кулачок младенца возлежал небольшой, но зато

обильно политый соусом кролик.

– А вот и наш обед! – На сей раз Вольдемар оживился искренне.

Кселена поставила свою ношу в центр стола, затем вооружилась ножом и сноровисто

разрезала кролика на три неравные части, которые разложила по тарелкам. Разумеется, самая

большая порция досталась Вольдемару, а самая маленькая – мне. Я не удивился и тем более

не обиделся, поскольку слишком хорошо знал Кселену, некогда содержавшую

придорожную харчевню, куда путники предпочитали не заглядывать. Цены Кселена

заламывала выше столичных, а еда и питье у нее были хуже некуда.

Круглые плоды она разделила таким же образом – Вольдемару досталась горка, самой

Кселене штук пять-шесть, а мне – всего два. Излишне говорить, что все это она проделала

молча.

Надо отдать должное неприветливой хозяйке – при желании она умела неплохо

стряпать. Кролик удался на славу, да и неведомые плоды мне понравились. Они отдаленно

напоминали хлеб, но при этом ухитрялись быть и чуть кислыми, и чуть сладкими

одновременно.

– Как называются эти дары земли? – спросил я у усердно жующего Вольдемара. —

Никогда не приходилось есть ничего подобного.

– Ягода Вкусница, – не прекращая своего занятия, ответил мне он. – Она очень

капризна в выращивании, да вдобавок еще и быстро портится, будучи сорванной с куста.

Поэтому-то ягоду Вкусницу мало где можно встретить. Но уж в моем доме ты сможешь

насладиться ею вволю!

«Целых две штуки, просто объемся сейчас твоими ягодами!» – подумал я и задал

следующий вопрос:

– Говорят, у вас тут неспокойно стало? Нечисть вроде пошаливает? Не страшно вам тут, в такой глуши?

– Пустяки, – Вольдемар пренебрежительно махнул рукой, крепко держащей кусок

мяса, – все так же, как и раньше. Никакой нечисти нет и в помине! Нам нечего бояться, не

так ли, Кселена?

Кселена исподлобья взглянула на меня и коротким кивком подтвердила правоту мужа.

– И ничего необычного не происходит? – не сдавался я.

– Должно быть, нечто эдакое случилось в О'Дельвайсе, верно? – ухмыльнулся

проницательный, подобно всем плутам, Вольдемар. – Сперли что-то ценное из Храма или, не приведи всеблагой Эгос, кто-то дерзнул плюнуть в его сторону?

– Да нет, все в порядке, – ответил я и замолчал, доедая свою порцию угощения. Мне

совсем не хотелось делать исчезнувшую Орлуфию мишенью для плоских шуточек хозяина

Райского Уголка.

– Вот и славно, люблю, когда все в порядке. А кто же сказал тебе, что у нас неспокойно?

– Да так, один бродяга, встретившийся мне на перекрестке. Нес какую-то околесицу, упомянул о монстре, пожирающем все живое, и пугал меня происками нечисти. – Я

скривил лицо, изображая презрение к пустым слухам. – Признаться, я даже не запомнил его

имени, но все же решил заглянуть к вам и убедиться в том, что...

– У нас все в порядке! – Вольдемар докончил фразу вместо меня.

– Хвала Эгосу!

Когда с обедом было покончено, Вольдемар вспомнил о Хьюгго.

– Жена, отнеси косточки животине нашего гостя, на них осталось еще столько мяса... —

благодушно распорядился он. – Животина, она ведь тоже не прочь перекусить

вкусненьким!

Пристрастный взор мог обнаружить что-то «вкусненькое» только на тех костях, что

лежали в моей тарелке. Кости, обглоданные хозяевами, были чисты, словно провалялись не

менее двух десятков лет под открытым небом на Волчьей Пустоши.

– Не утруждайся, добрая хозяйка, – быстро сказал я, – мой тигр сыт, спасибо.

Пропустив мои слова мимо ушей, Кселена бережно сложила все кости в свою тарелку и, держа ее в руках, быстрыми семенящими шажками вышла из комнаты.

– Раз твоя животина сыта, кости достанутся этому обжоре Катипуту, – поймав мой

недоуменный взгляд, пояснил Вольдемар. Затем сокрушенно вздохнул, покачал головой и

добавил: – И даже такая прорва еды нисколько не насытит его, дармоеда проклятого...

Глава 6

В качестве платы за обед я побеседовал с Вольдемаром о видах на урожай, после чего

стал прощаться. Жаль, конечно, что мой визит в Райский Уголок оказался напрасной тратой

времени. Впрочем, не совсем напрасной: я слегка перекусил, убедился, что в поместье все в

порядке, и к тому же встреча с «прожорливым монстром» изрядно меня позабавила. Где еще

увидишь такого потешного уродца?

Явно обрадовавшийся тому, что ужином со мной делиться уже не придется, Вольдемар

на правах хорошего знакомого снова заключил меня в объятия, лицемерно посетовал на то, что я не остаюсь ночевать, и, испугавшись собственного гостеприимства, поспешил

поскорее проводить меня до ворот, пока я не надумал воспользоваться его приглашением.

Провожал Вольдемар недвусмысленно – взял меня под руку и повел.

– Катипут! Открывай ворота, бездельник! – во всю глотку завопил он, выйдя из дома.

Хьюгго, вопреки обыкновению не лежавший, а стоявший в тени, увидев меня, приветственно зарычал. Зарычал чуть слышно, соблюдая все правила приличия, но

Вольдемар все же испуганно вздрогнул и наградил нас недовольным взглядом. Мне

показалось, что Хьюгго малость смутился.

– Катипут! А ну отвечай, когда тебя зовет твой благодетель! Эй, Катипут! – продолжал

надрываться Вольдемар. – Проклятый бездельник, чтоб тебя крэтсы сожрали!

Я вскочил на спину Хьюгго.

Так и не докричавшись Катипута, Вольдемар, пыхтя от злости, сам отодвинул оба засова

и открыл ворота. В ответ на мой прощальный кивок он криво улыбнулся и помахал мне

рукой. Кселена так и не появилась – вероятно, у нее были дела поважнее, чем проводы

всяких проходимцев.

Странное дело, некоторые люди вроде бы стараются вести себя как подобает, пытаясь снискать симпатии и уважение окружающих, но у них ничего не выходит. Во

всем чувствуется фальшь, которая сводит на нет все их усилия. К таким людям относились

хозяин Райского Уголка и его жена. Покидая Райский Уголок, ловишь себя на мысли о том, что только нечто весьма важное может заставить тебя еще раз сюда приехать.

– Странствуй невредимым! – крикнул мне вслед Вольдемар.

Я быстро прошептал простенькое заклинание, отводящее сглаз и порчу.

Благословение Вольдемара хуже иного проклятия.

Размеренным шагом Хьюгго пошел вперед по дороге. До развилки мне надлежало

определиться с дальнейшим маршрутом. Задача была не из легких. Поиски дочери

Дамируса, еще толком не начавшись, уже заходили в тупик. Другой бы на моем месте

вернулся бы в столицу ни с чем, но я так поступить не могу: раз взялся за дело, то доведи его

до конца – таков мой девиз. Однако я не мог бесцельно путешествовать по материку, надеясь на счастливое стечение обстоятельств и попусту теряя время. Надо было сообразить, как и где я могу добыть сведения об исчезнувшей девушке.

Где я могу их добыть? У кого? И насколько достоверными они окажутся?

Вдруг меня осенило: волхв Оден – вот кто мне нужен! Да-да, именно Оден, старый и

мудрый, как сама вечность.

Мой Учитель Панеоник всегда отзывался об Одене с великим почтением. Так же, как и

мой отец, лекарь Гасстерт.

«Одену ведомо сокровенное, скрытое от прочих глаз. Мир для него словно открытая

книга», – любил повторять Учитель Панеоник.

Как эта удачная мысль не пришла в мою голову раньше? Ручаюсь, что и сам Дамирус не

догадался послать к Одену гонца за советом. Да, Оден мудр, способен предвидеть будущее и

даже повелевать стихиями, но он уже давно пресытился обществом людей, живет

отшельником где-то на кряже Кайар, и поэтому о нем все позабыли. Человеческая память

коротка, в жизненной суете люди быстро забывают обо всем, что не напоминает о себе

постоянно.

Гордый собой, я приободрился, расправил плечи и у развилки слегка шевельнул правой

ногой. Хьюгго послушно повернул вправо, но стоило нам немного углубиться в лес, как он

остановился и зарычал. Я насторожился, напряг слух и внимательно огляделся по сторонам, но не заметил ничего, что могло угрожать нам. Хьюгго еще раз подал голос.

– Что случилось, Хьюгго? – недоуменно спросил я. – Ты в порядке?

– Он говорит, что пора показаться на глаза доброму хозяину. Новому хозяину, славному

хозяину по имени Эвальд! – раздался под брюхом Хьюгго голос, который нельзя было

спутать с чьим-то другим, и из серебристо-голубой шерсти вынырнула голова Катипута. Он

уставился на меня радостно и в то же время немного настороженно.

– Катипут! – воскликнул я, тотчас догадавшись, в чем дело. – Ты решил удрать от

жадного хозяина? Или я ошибаюсь?

– Да, мастер Эвальд! Катипут навсегда покинул негостеприимный Райский Уголок!

Катипут будет служить тебе верой и правдой, потому что ты добрый и накормил голодного

Катипута так, что он до сих пор не хочет есть. Давно с ним не было такого.

Проворно перебирая руками, Катипут вскарабкался на спину Хьюгго и уселся верхом

напротив меня. Вид его выражал безграничный восторг и беспредельную преданность. От

ошейника с шипами он уже успел избавиться.

Хьюгго, освободившись от хрупкой ноши под брюхом и сообразив, что я не собираюсь

на него сердиться, понесся вперед огромными прыжками.

– Мастер Эвальд не прогонит Катипута? – пискнул беглец, глядя мне прямо в глаза. —

Катипут уже подружился с котом!

– Я вижу, вы и в самом деле неплохо поладили, – рассмеялся я. – Что ж, оставайся с

нами, я ничего не имею против, только учти, что мы ведем довольно-таки опасный образ

жизни...

– Катипут не боится опасностей, он пережил такое, что перестал бояться! – заверил

меня Катипут. После небольшой паузы он честно добавил: – Почти совсем перестал.

Добрый Эвальд и вправду согласен?

– Да, согласен, только называй меня просто Эвальд и расскажи нам о себе. Я сгораю от

любопытства, поскольку ни-

когда не видел никого похожего на тебя. Откуда ты взялся?

– Катипут расскажет все, хозяин Эвальд...

– Просто Эвальд, без хозяина, – поправил его я. – Да, вот еще, мой друг Хьюгго не

большой кот, а могучий беронский тигр! Запомнил?

– Катипут запомнит. Когда он не голоден, голова работает хорошо, Эвальд, сын лекаря

Гасстерта из О'Дельвайса.

– Молодец, Катипут, – похвалил его я. – Все правильно. У сытого голова и впрямь

работает как надо. Недаром говорят: «Пустое брюхо к ученью глухо».

– Мудрые слова, Эвальд, – согласился со мной новый спутник.

– Но мы отвлеклись! – напомнил я. – Кажется, ты собирался рассказать нам с Хьюгго

о себе.

– Да-да, конечно! – Катипут уселся поудобнее на спине Хьюгго и начал свой рассказ:

– Катипут жил где-то далеко. В ином мире, в другом месте, которое называлось Саа-Одд.

Прекрасная, щедрая на урожай и всяческие богатства земля... доброжелательный народ, ее

населяющий. Уверен, что, попади вы в мир Саа-Одд, он вам понравился бы. Правда, там все

было другим, не таким, как здесь: другое небо, всегда белое-белое днем, целых три небесных

звезды вместо одной Мирроу, очень высокие деревья... Листва на деревьях издает

мелодичный звон, когда колышется. Наши реки полноводны и спокойны. Их течение плавно, и так приятно наблюдать за ним при хорошей погоде. Хороший мир был уготован мне по

рождению! Все люди Саа-Одд такие, как Катипут, они зовутся саа, а Саа-Одд – это земля

саа. Хорошая земля, там родной дом Катипута... – Его лицо исказила гримаса боли, однако

он собрался с силами и продолжил: – Мой отец был очень богатый, и весь наш род был

очень богат. Подвалы нашего дома до сих пор хранят несметные богатства, у Катипута даже

сохранился ключ – единственная память о доме!

Порывшись в своих лохмотьях, Катипут извлек на свет и с гордостью показал мне

замысловатый ключ из диковинного черного металла.

– Я с детства привык есть досыта и хорошо одеваться. У меня было много братьев и

сестер, – убрав ключ обратно,

продолжил Катипут. – Все было хорошо, пока на нас не напали аррду, много аррду. Они

убили всех. Только мне удалось спастись...

– Кто такие аррду? – спросил я. Катипут развел руки в стороны, словно показывая

нечто огромное:

– Много ног, злые, едят нас. Когда их полчища, от них уже не спастись. Убьешь одного, на тебя наваливаются пятеро... Я испугался, убежал из дома, они погнались за мной. Я

прибежал в незнакомое место, совсем незнакомое. Не обжитое никем, пустое. Там была

пещера, рядом с рекой. Я увидел ее сразу. Надеясь ускользнуть от аррду, я пробрался туда.

Успел! Пещера оказалась узкой, аррду не смогли войти и остались ждать у входа. Они

жадные, никогда не откажутся от добычи. Даже если уйдут искать пропитание, то

непременно оставят одного сторожить. Повадки аррду хорошо известны мне! Я понял, что

назад нет пути – только вперед! «Лучше умереть от голода и жажды в этой пещере, чем

стать добычей ненавистных аррду!» – решил я и полез в глубь пещеры. И вдруг среди тьмы

увидел свет. Сначала узкий луч, потом пятно, потом ярко освещенный выход. Я так

обрадовался! Прислушался – нет ли врагов, но не услышал ничего страшного. Только

удивился, что звуки какие-то другие, чужие – нет пения знакомых птиц, нет привычного

мелодичного шума листьев... Вышел наружу и увидел, что все стало другим, мир стал совсем

другим. Я попал в чужой мир! О-о-о, несчастный Катипут, мне было так страшно в этом

чужом лесу, даже страшнее, чем в темной и сырой пещере...

– В каком лесу? – спросил я.

– В том самом, где я ходил долго-долго, пока не вышел к дому барина Вольдемара. Я

так обрадовался, но уже на следующий день понял, что попал в плохое место. Он согласился

дать мне приют в маленькой будке за домом, одел мне на шею эту тяжелую штуку и

заставил работать у него. Там я быстро выучил ваш язык. Работы было много, работа была

трудной, никто не хвалил меня, никто не благодарил меня, никто не подбадривал меня. Я

слышал только упреки и ругательства в свой адрес. Мне было очень плохо. Грустно и

голодно. Голодно! Голодно! Всегда голодно! Гадкий человек

Вольдемар, и жена у него гадкая. Очень плохо кормили Катипута, совсем плохо... Еще бы

немного – и я умер бы от истощения и обид! О, где мои родные?! Почему судьбе было

угодно обречь меня на незаслуженные страдания?!

Хьюгго плавно остановился и ободряюще зарычал, желая сказать новому другу, что все

неприятности уже позади. Я в свою очередь похлопал Катипута по плечу и попросил:

– Успокойся, приятель, жизнь твоя изменилась к лучшему. Ты нашел друзей, которые

тебе очень рады. Теперь с тобой все будет хорошо, и, может быть, ты еще вернешься домой

и заживешь там счастливо... Судьба непредсказуема и непостижима. А пока что знай: мир

Фэо не так плох, как показалось тебе после знакомства с Вольдемаром и его женушкой.

Хьюгго подтвердил мои слова столь громко, что ближайшие к нам деревья закачались, а

весь лес вокруг испуганно притих на некоторое время. Веронские тигры повсюду

пользуются заслуженным уважением.

– Если удастся, мы поможем тебе вернуться домой, – сказал я. – Не догадаемся сами

– спросим совета у мудрецов...

– О, добрый Эвальд...

Я понял, что одними словами его сейчас не утешить, поэтому извлек из мешка

небольшой бурдюк с грушевым вином двойной перегонки, называемым «Бальзам

Утешения». В аптеке моего отца нет лекарства популярнее этого славного бальзама.

Вытащив пробку, я протянул бурдюк Катипуту:

– Выпей, Катипут, это поможет тебе успокоиться. Давай же!

– Спасибо, Эвальд. – Дрожащими руками Катипут схватил бурдюк и в три глотка

ополовинил его содержимое.

– Полегче, полегче, друг мой, – сказал я, поспешив забрать бурдюк обратно. —

Достаточно маленького глоточка. Всего одного. Это, да будет тебе известно, «Бальзам

Утешения», а не подслащенная вода.

– Ух, вкусная водичка этот ваш «Бальзам Утешения»! – По лицу Катипута расползлась

улыбка, а глаза блаженно закрылись. – Никогда не пил ничего подобного! Вся печаль

мгновенно исчезла, словно ее никогда и не было! В моем мире не водилось такое славное

питье, а жаль!

– Можно двигаться дальше, Хьюгго, – сказал я. – Нашему другу уже хорошо.

– Вперед! – воскликнул Катипут. – К мудрецам, к хорошим людям, к нашим друзьям

и подальше от гнусной дыры, в которой обитают двое скряг! Эй, добрый Хьюгго, вези нас

куда хочешь! Ик!

Я немного ошибся: нашему другу стало не хорошо, а очень хорошо. Он развернулся

спиной ко мне, ласково почесал Хьюгго за ухом и принялся оглашать окрестности

бесконечно повторяющимся истошным воплем:

– Да здравствует добрый Эвальд! Нет никого, кто мог бы сравниться с ним в доброте!

Эвальд, сын лекаря Гасстерта из О'Дельвайса, кормилец голодных и спаситель несчастных!

Эвальд, что ездит верхом на беронском тигре, могучем и отважном! Счастлив Катипут, нашедший таких друзей. Ик! Пусть знают все о том, что лучше нет друзей, чем Эвальд, сын

лекаря Гасстерта из О'Дельвайса, и беронский тигр Хьюгго!

Хвала, возносимая на всю округу нам с Хьюгго, была бесконечной. И очень громкой.

При этом Катипут постоянно икал и все норовил свалиться на землю, поэтому мне пришлось

придерживать его. Через некоторое время из доброго Эвальда я превратился в славного, затем в мудрого и, наконец, в храбрейшего из храбрых. На этом перечисление моих

достоинств закончилось, потому что после трехкратного восхваления Катипутом моей

храбрости приятный женский голос где-то совсем рядом с нами произнес:

– Какая удача! Само провидение послало мне храбреца! Вот радость, так радость!

Глава 7

Хьюгго мгновенно остановился, Катипут наконец умолк, а я стал озираться по сторонам

в поисках невидимой собеседницы, но не смог ее найти, пока не получил подсказку:

– Слева от тебя, мой рыцарь, в большом дупле!

Найти дупло было просто, а присмотревшись, я увидел, что из него выглядывает

очаровательная девушка в мантии зеленого цвета. Нет, не очаровательная, а поистине

прекрасная девушка. Ее зеленая мантия в сочетании с волосами цвета листвы и большими, широко распахнутыми изумрудными глазами и делали ее совершенно незаметной в ветвях

древнего дуба. Неудивительно, что мне не удалось заметить ее сразу. Девушка приветливо

улыбалась и от этого казалась еще красивее.

Я спешился, аккуратно сгрузил на траву обмякшего Катипута и подошел поближе к

дуплу. Девушка тем временем вылезла наружу. Она оказалась высокой и стройной, словно

молодое деревце, – этого не могла скрыть от моих глаз ее свободно ниспадающая мантия.

Черты ее лица были столь правильными, что наводили на мысль о магических ухищрениях, но, в конце концов, всемогущая мать-природа могла создать столь совершенную особу, и не

прибегая к помощи магии.

Я остановился в трех шагах от девушки и, как того требуют правила хорошего тона, вежливо поклонился, а затем представился:

– Тебя, о красавица, приветствует Эвальд из О'Дельвайса! Могу ли я узнать твое имя?

– Эвальд! – От восторга девушка подпрыгнула и захлопала в ладоши. Раздался звук, похожий на нежный шелест листвы. – Тот самый Эвальд, прозванный Рыжей Бестией и

Повелителем Клинков! Эвальд, о мужестве которого я столько слышала. Нет, поистине

глупее меня не найти в лесу существа! Как же я туго соображаю! Увидев рыжего красавца на

огромном тигре, я должна была догадаться сразу!

Не буду отрицать – слушать слова девушки мне было весьма приятно. Тем более что

оба прозвища, упомянутые девушкой, я получил заслуженно. Рыжей Бестией меня прозвали

после того, как я победил в боях тарариконов самого Одноглазого Чарки и вдобавок

ухитрился уйти с выигрышем от его разъяренных приятелей, устроивших на меня

настоящую охоту. Мне пришлось нелегко – эти самые приятели были известными

головорезами, вооруженными до зубов и крайне разъяренными проигрышем Одноглазого

Чарки. Надеюсь, что, попав в царство Бога мертвых и проклятых, они немного поостыли.

Почетное звание Повелителя Клинков я заслужил, победив в честном бою пятерых

членов славного клана «Каменный лотос» одновременно. Дело было на ежегодном турнире, посвященном великим героям, братьям Анклу и Майбаху.

– Могла ли я надеяться на такую удачу! Сам Эвальд повстречался мне в пору тяжких

испытаний! Об этом нельзя было и мечтать! – Девушка протянула мне руку с тонкими

длинными пальцами и представилась: – Я Эдера, Дитя Леса.

Мне никогда не приходилось слышать ни о детях леса, ни о самой Эдере. И вообще мне

почему-то казалось, что дети леса – это деревья. Но девушка с первого же взгляда внушала

доверие, она казалась такой... беззащитной, она так искренне радовалась нашей встрече, и

она была столь прелестна, что я, забыв об осторожности, шагнул вперед и доверчиво взял ее

руку в свою.

Окажись она упырем, владеющим искусством магического перевоплощения, мне тотчас

же пришел бы конец, но все обошлось благополучно – мы продолжили беседу.

– Ты живешь здесь? – удивился я, осторожно пожимая ее хрупкие пальчики. Такое

юное нежное создание не могло жить в дупле, словно последний из бродяг этого мира. Да

еще и ухитряться сохранить в полной мере при этом свою красоту.

– Да, ведь я же Дитя Леса, – повторила девушка. – Деревья и прочие растения – мои

друзья, а вот это доброе дерево – еще и мой дом. Друг и пристанище. Я не мыслю себе

жизни вне леса, вдали от моих друзей. Случись мне покинуть лес, я зачахла бы и умерла от

тоски по нему.

Чувствовалось, что девушка не преувеличивает.

– И тебе не скучно здесь?

Вопрос мой прозвучал довольно бестактно, но моя собеседница и не подумала