Текст книги "Врата Хаоса"

Автор книги: Андрей Шляхов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

привычки прогуливаться за пределами городских стен, уютных тенистых местечек

достаточно и в самой столице. Значит, Орлуфию выманили из города под каким-то

предлогом.

– Ты права.

– Грушевое вино улучшает умственные способности, – съязвила Арника и сразу же

перешла на деловой тон: – Очень странные слухи ходят о Райском Уголке, ты должен знать

его хозяина...

– Знаю, – кивнул я. – Некий Вольдемар, счастливчик, нашедший во время рытья

канавы старинный клад. Так, во всяком случае, говорят люди.

– Некоторые из сведущих людей, узнав о том, что Вольдемар приобрел Райский Уголок

у прежних хозяев, намекали на Шуарский лес. Будто бы Вольдемар промышлял там разбоем, а историю с кладом придумал для отвода глаз. Короче говоря, это весьма темная личность.

– Может быть. И что же про него говорят?

– Где-то с полгода тому назад в доме Вольдемара поселился какой-то монстр. Говорят, что он вечно голоден, сварлив и питается людьми.

– Неужели?

– Так говорят. Причем я слышала это не один раз. Вейко, который дважды в неделю

пригоняет скот для моих детишек, собственными ушами слышал, как бесновался этот

монстр, кричал, что он голоден, и требовал еды.

– И Вейко не попытался его рассмотреть?

– Конечно же нет. Бедный парень удрал оттуда со всех ног. Кому охота быть

съеденным? Вольдемар что-то вопил ему вслед, но Вейко даже не рискнул оборачиваться.

– Завтра же отправлюсь в Райский Уголок и попытаюсь узнать все об этом

таинственном якобы людоеде.

– Почему «якобы»?

– Я думаю, что, если бы таинственный монстр ел людей, он не смог бы долго

удерживаться от того, чтобы не съесть самого Вольдемара, гладкого и упитанного, словно

боров.

– Может быть, Вольдемар ему служит? – предположила Арника.

– Разберемся. Я привык больше верить своим глазам, нежели чужим языкам. А сейчас

пошли обратно – хочется спать.

– Ты и в самом деле сунешься в одиночку к Вольдемару после того, что услышал о нем

от меня? – изумилась Арника.

– Почему в одиночку? Вместе с Хьюгго. Веронский тигр в драке стоит семерых хорошо

обученных солдат, а Хьюгго стоит трех своих собратьев. Значит, в переводе на людей нас

будет двадцать два. Хватит для одного сварливого монстра!

– Смотря какой монстр, Эвальд, – вздохнула Арника. – Ты же о нем ничего не знаешь.

– Разумеется, не знаю. Если бы знал – погостил бы у тебя лишний день, вместо того

чтобы отправляться в поместье Вольдемара. Признаюсь честно – твое общество мне куда

приятнее, да и по гостеприимству Уирголд и Райский Уголок слегка рознятся...

– Слегка! – фыркнула Арника. – Какое точное слово – «слегка»! Мое

гостеприимство слегка отличается от Вольдемарова, люди слегка отличаются от магмаров, а

ты, друг мой, слегка отличаешься от умного человека!

– Арника, перестань! Я же произнес это с иронией!

– Хороша ирония! Вот устрою тебе ночлег под открытым небом, будешь знать!

– Думаешь, это меня испугает?

– Это выразит мое отношение к твоему отношению к моему гостеприимству!

– Я согласен! – рассмеялся я, хорошо зная, что Арника не способна оставить меня

ночевать во дворе своего поместья.

Однако Арника не поддержала меня. Она остановилась и стала тереть правой рукой свой

высокий лоб. Подобный жест являлся у нее признаком напряженной работы мысли.

– Что такое? – Оборвав свой смех в зародыше, я тоже остановился. – Что с тобой, Арника?

Уже протянул было руку, чтобы коснуться ее плеча, но вовремя опомнился. Сообразил, что не стоит дотрагиваться до Арники на глазах ее милых воспитанников. Вдруг кому-то из

беронских тигров, а то и нескольким одновременно, покажется, что я намереваюсь

причинить вред его покровительнице... Лучше уж пасть в сражении с монстром – результат

тот же, а славы куда больше!

Я отдернул руку и стал ждать, когда Арника заговорит сама.

Ждать пришлось недолго.

– Упомянула магмаров и подумала: уж не их ли это происки? – сказала моя

подруга, перестав тереть лоб. – Нечисть всякая, пропажа Орлуфии, монстр из Райского

Уголка...

Магмары... Наши соседи и вечные враги. Древние предания гласят, что их раса

зародилась в недрах вулкана, который они именуют Вулканом-отцом. Магмары населяют

соседний материк, что зовется Хаир, и людям туда путь заказан, так же как и магмарам на

наш материк, Огрий, принадлежащий людям.

Говоря, что люди слегка отличаются от магмаров, Арника имела в виду совершенно

другое. Она намекала на то, что ее радушное и щедрое гостеприимство отличается от

гостеприимства сквалыги Вольдемара столь же сильно, как и люди отличаются от магмаров.

Наша кожа бела, а кожа магмаров темна. Говорят, что в их жилах течет раскаленная лава, и много еще чего говорят о магмарах... Трудно разобраться – где ложь, а где правда.

Заполучить для изучения тело магмара – заветная мечта моего отца-лекаря, которой вряд ли

суждено сбыться, ибо в наше время обе расы почти не общаются друг с другом. Почти, потому что неподалеку от О'Дельвайса есть портал, позволяющий всем желающим

перенестись в Чионьские горы. Именно там встречаются люди и магмары, чтобы вдоволь

помахать мечами и прочим оружием, совершенствуя свое боевое искусство, накапливая и

развивая военный опыт, который когда-нибудь должен пригодиться. Непременно должен

пригодиться, не может не пригодиться, ибо впереди у людей и магмаров – грандиозная

битва за мир Фэо!

Впрочем, я так не считаю. Мне кажется, что наш мир может принадлежать и людям, и

магмарам, ведь он так велик, можно сказать – огромен. Лично мне и моему отцу магмары

не причинили никакого вреда, так почему же я должен их ненавидеть? Потому что согласно

традициям, уходящим корнями в древность, все люди еще в младенчестве проникаются

ненавистью к ужасным магмарам? А магмары в свою очередь к гнусным людям?

Нет, это не по мне. За время своих странствий я побывал чуть ли не на всем нашем

материке, заглянул в такие глухие уголки, где до меня человека никто не видел, но я никогда

не помышлял о поединке с магмаром! Ибо я, несмотря на ходящие обо мне вымыслы, никогда не обнажаю своего оружия беспричинно. Биться с неведомым магмаром только

потому, что я – человек, а он – магмар, нет уж, увольте...

Я даже не показывался возле места, где проходят эти поединки, чтобы меня не вынудили

принять чей-то беспричинный вызов, поэтому никогда не видел живого магмара и знаю о

них только по книгам. Книгам, с весьма впечатляющими гравюрами, внушающими

восхищение их мощным телосложением и почтение к их длинным тяжелым мечам.

Кстати, в одном все безоговорочно признают превосходство магмаров над людьми – в

дисциплине. Наша армия – это вооруженные люди, каждый из которых действует сам по

себе. Армия же магмаров – это железный кулак, сплоченный, послушный воле полководца

и несокрушимый. Ну, скажем так, почти несокрушимый. История знает о поражениях, нанесенных магмарам людьми.

Магмары агрессивны, беспощадны, неумеренны в своих притязаниях. Об этом я слышал

не раз. Но я никогда не слышал о коварстве магмаров. И не читал в книгах.

Действовать исподтишка, строить козни, засылать к врагу тайных слуг – это больше

похоже на людей. Или на Хаос – силу, которая одинаково противостоит и нам, и магмарам.

– Я не склонен везде и всюду подозревать происки магмаров, – честно ответил я. —

Вряд ли они будут красть беззащитную девушку. Это как-то... недостойно великих воинов.

Вот напасть в полночь на О'Дельвайс, намереваясь к восходу Мирроу, Звезды Небосвода, сровнять его с землей, – это достойное деяние. Неплохо взять при этом в плен самого

Дамируса, чтобы посадить его в клетку на центральной площади своей столицы. Но

выманить хитростью девушку из дома... Нет, не поверю!

– Когда начинают происходить загадочные события, которым не удается найти

объяснения, поверить можно во что угодно, – с привкусом грусти в голосе сказала Арника.

– Но довольно разговоров! Пора отойти в мир грез.

– Драконы не допустили бы... – продолжил я излагать свои соображения. – Великая

Шеара...

Великие драконы – творения и верные слуги богини Шеары, именуемой

Повелительницей Драконов... Преемница древнего бога А'Арона Справедливого – Шеара

явилась в наш мир, дабы спасти его от неминуемой гибели. Преобразовав энергию обеих

рас, сотворила она двух Великих драконов – Белого дракона Эрифариуса, что стал

олицетворением нашей расы, и Черного дракона Стриагорна – покровителя свирепых

магмаров.

– Эвальд! – оборвала меня Арника. – Я провожу среди своих питомцев все дни, а

порой и ночи, отвлекаясь только на еду и сон, да иногда на беседы со старыми друзьями, и

то я не могу поручиться, что мне ведомы сокровенные помыслы моих тигров! Я вполне могу

допустить, что некоторые поступки моих питомцев неведомы мне! И это в одном небольшом

поместье! Где же Шеаре уследить за всеми поступками всех жителей нашего мира? Это

невозможно, будь она хоть величайшей из великих богинь! И к тому же я склонна думать, что боги и великие драконы не прочь предоставить нам свободу действий, хотя бы из

любопытства. Вечная жизнь, она, знаешь ли, ненасытна и очень падка на развлечения.

– Ты затрагиваешь слишком сложные темы, Арника, – улыбнулся я. – Тем более для

ночного разговора...

– Ты прав, – согласилась Арника. – Всему свое время. – И добавила после недолгой

паузы: – Когда-нибудь ты приедешь ко мне в поместье, устав шляться по миру, и

остановишься на целую дюжину дней... Тогда мы сможем не торопясь поговорить обо всем

на свете...

– И твои питомцы, возревновав, сожрут меня с потрохами или же, что гораздо хуже, я

надоем тебе и ты будешь с нетерпением ждать дня моего отъезда, – перебил ее я. – Нет, лучше я навек останусь твоим мимолетным гостем, недолгим и желанным!

– Недолгим и желанным, – повторила Арника. Посмотрела на небо и произнесла

приказным тоном: – А теперь – спать! Иначе скоро уже глупо будет ложиться!

Мы развернулись и, ускорив шаг, молча направились к двухэтажному дому Арники, чьи

освещенные окна служили нам маяком. Шумный днем, Уирголд постепенно затихал, готовясь ко сну.

Войдя в дом, Арника поинтересовалась:

– Распорядиться, чтобы тебе приготовили для ночлега Охотничью Гостиную?

– Я сам хотел просить тебя об этом, – ответил я. – Пожалуй, из всех комнат твоей

усадьбы эта – лучшее место для ночлега. Там так сладко спится, и вдобавок утром

чувствуешь себя необыкновенно бодрым.

Я не намеревался сразу же ложиться спать. Пожелал Арнике спокойной ночи и принялся

расхаживать по Охотничьей Гостиной, разглядывая трофеи, развешанные по всем ее стенам, как новые, так и знакомые до мелочей, вроде скола на кабаньем клыке или проплешины на

шкуре медведя. Дождавшись, пока все в доме, в том числе и Арника, заснули, я взял заранее

приготовленный кожаный кисет и тихо вышел из дома.

На правах давних друзей мы с Арникой любим подшучивать друг над другом. Шутки у

нас добрые, радостные, как и положено настоящим дружеским шуткам. Скоро в Уирголде

будут отмечать праздник – День основания поместья, неукоснительно соблюдающийся

Арникой. Вряд ли к этому знаменательному дню я сумею нагрянуть в гости, но зато спрячу в

кроне одного из деревьев подарок и к празднику пришлю Арнике весточку: «Залезь на такое-

то дерево. Там тебя ждет сюрприз. Эвальд».

Звездного света мне достаточно. Я быстро выбрал дерево, забрался на него повыше и

подвесил увесистый кисет на толстый, надежный сук. Спрыгнув на землю, я обошел вокруг

дерева и убедился, что снизу заметить кисет невозможно.

Тихо вернувшись в Охотничью Гостиную, не зажигая свеч, я стянул сапоги, сбросил с

себя одежду и забрался под почти невесомое, но очень теплое одеяло. Арника ценит уют.

Сон пришел ко мне не сразу – прежде нахлынули детские воспоминания, на смену

которым пришли тревожные мысли о том, как именно следует организовать поиск Орлуфии, чтобы побыстрее добиться успеха.

Орлуфия... Очаровательная девочка, с которой мне так нравилось играть. Девочка, в

которой жажда приключений уживалась с поистине взрослой рассудительностью. Девочка, которая всегда говорила правду, даже если иногда это

ставило в неловкое положение ее саму. Мы росли, и вместе с нами росла стена, разделяющая нас: дочь прославленного полководца, командующего всеми воинскими

силами нашей расы, и сына столичного лекаря, пусть и известного своим искусством, но все

же остающегося лекарем. В Чионьских горах не найти пропасти глубже той, что разделяет

воеводу Дамируса и лекаря Гасстерта, хотя мой отец преспокойно проживет без Дамируса, а

вот Дамирусу без отца пришлось бы несладко – ведь чем старше раны, тем чаще

напоминают они о себе. Да и время щедро на недуги, так что без лекаря не обойтись, тем

более без такого, как сам мастер Гасстерт, которому ведомы самые сокровенные тайны его

ремесла.

Вспомнив отца, я не мог не вспомнить Фелидию...

А потом я заснул. Одинокий всадник на бесконечной дороге в никуда...

Глава 4

Соберите вместе сотню-полторы человек любых возрастов и сословий и спросите у них:

«Как убить упыря?»

Клянусь всей добродетелью нашего мира, вы не услышите двух одинаковых ответов, как

не услышите и правильного.

«Надо натереть меч свежим чесноком!» – уверенно скажет один.

«Пустое! Сок чертополоха – вот верное средство!» – заявит другой.

«Серебряная стрела – и ничего больше!» – скажет третий, а дальше ответы

посыплются градом:

«Окропить океанской водой!»

«Меч непременно должен быть ржавым!»

«Сжечь на дубовых поленьях!» «Закопать в землю между трех вязов!» «Порубить на

куски и скормить все крэтсам!»

«Прочитать над ним Заклинание Восставшего Праха!»

«Ударить по голове куском льда!»

«Нет, куском льда следует выстрелить в него из рогатки! И обязательно до восхода

Мирроу, никак не позже!»

Вы можете слушать долго, но так и не узнаете правды, которая ведома лишь избранным

мудрецам. Таким, например, как мой Учитель Панеоник, должно быть самый образованный

человек не только в О'Дельвайсе, Благословенном и Могущественном, но и во всем мире

Фэо. Однажды у нас с ним зашел разговор об упырях, и Учитель дал мне прочитать

старинный фолиант, написанный чуть ли не в Эпоху Созидания на языке, сильно похожем на

наш. Во всяком случае, читал я ее без труда и все понял. Называлась книга «Некруцион», правда, больше она была известна под названием «Фолиант мертвых» и содержала

множество полезных сведений о разной нежити и конечно же о борьбе с ней. Что касается

упырей, то их предписывалось разрубать на нечетное количество кусков – тогда они не

смогут возродиться. Только и всего.

Панеоник, как и положено хорошему Учителю, добросовестно объяснил мне, почему так

происходит, сославшись на Вселенское Правило Парности, но я, всегда интересовавшийся

лишь практической пользой знаний, мало что запомнил. Зато полтора года назад я впервые

испробовал этот совет на практике и остался доволен. Главное – не просчитаться в пылу

схватки, а лучший способ избежать этого – стараться по возможности не вступать в битву с

несколькими упырями сразу.

Тепло распрощавшись с обитателями поместья Уирголд, мы с Хьюгго выехали за ворота

и прямиком направились к Опушке Света. Если в тех местах действительно завелся упырь, То ему нипочем не дожить до завтрашнего утра. Слово Эвальда!

Я пребывал в столь превосходном расположении духа и чувствовал в себе такую силу, что готов был сразиться не только с дюжиной-другой упырей, но и с самим королем

Магишем, проклятым и отверженным. Да-да, с тем самым древним королем Магишем, который добровольно стал слугой Бога мертвых и проклятых, желая получить магическую

силу для победы над своим врагом, деспотичным императором Горбахом, правившим на

острове Фей-Го, затерянном среди необъятных океанских просторов. Бог мертвых и

проклятых согласился помочь Магишу, но потребовал взамен от короля души его

подданных. Магиш выиграл битву, но дорого обошлась ему эта победа, ибо в конце концов

его подданные замуровали монстра, бывшего когда-то их королем, вместе с семьей в его

собственном дворце. Так жители королевства сохранили свои души от порабощения их

Богом мертвых и проклятых. Учитель Панеоник, рассказав мне это предание, сразу же

поинтересовался:

– И какой же вывод может сделать из этой истории мудрый Эвальд?

– Не следует иметь дело с Богом мертвых и проклятых, Учитель. Никогда, ни при каких

обстоятельствах!

– Правильно, но это всего лишь одна из граней вывода. Суть же его заключается в том, Эвальд, что союзников надо выбирать с умом и осторожностью. Как говорят столичные

купцы, пять раз пересчитай и только потом расплачивайся. Иначе твоя победа обернется

худшим из поражений, согласен со мной?

– Да, Учитель, согласен. А что, проклятый король Магиш жив и поныне? – спросил я.

– Неужели он все бродит по своему дворцу, превращенному в усыпальницу, и его можно

там увидеть?

– Я его никогда не видел, – сухо ответил Панеоник, давая понять, что не хочет больше

говорить на эту тему...

В деревню, лежащую на нашем пути, мы не заглянули, объехали стороной: я не люблю

делать свое дело в присутствии толпы зевак, которые к тому же без всякого стеснения будут

обсуждать каждый мой шаг и давать мне «полезные советы».

– Ищи, где-то здесь должен прятаться упырь, – сказал я Хьюгго. – Если, конечно, его

не выдумал местный знахарь, чтобы втридорога сбыть с рук залежавшиеся Амулеты Стража.

Большинство Амулетов Стража – это безвредные и бесполезные побрякушки, ибо

настоящие Амулеты Стража изготовить непросто. Весьма непросто. Настолько сложно, что

этим искусством владеет только мудрейший волхв Оден. Разумеется, дюжину амулетов его

работы не купишь за один золотой, а людям всегда хочется немного сэкономить, поэтому

большинство знахарей в провинции приторговывают из-под полы подделка-

ми, разумеется не без выгоды для себя. Удачно пущенный слух об упыре может

превратить такого шарлатана в богача.

Конечно, подобное возможно лишь в провинции, в самом О'Дельвайсе никто не рискнет

обстряпывать такие делишки: стоит только попробовать, и сразу угодишь в Гостиницу

Добряка Зуграва – так, по имени начальника, остряки прозвали Темницу О'Дельвайса.

Доброта начальника Зуграва состоит лишь в том, что он никому не отказывает в приюте и

доброй порции тумаков, поэтому люди и не спешат воспользоваться его гостеприимством.

Мое сердце не успело отсчитать сотню ударов, как Хьюгго бесшумно подкрался к

длинной и узкой щели, скрытой в кустах дикорастущего шиповника и, обернувшись, выразительно посмотрел на меня. Хьюгго разговаривает при помощи глаз, язык его

предназначен для других целей.

Я так же бесшумно соскочил на землю и, принюхавшись, уловил слабый запах

разлагающейся плоти. Одно из двух: или нора слишком глубока, или упырь, как ему и

подобает, поселился в одиночестве. Что ж, сейчас узнаем.

Лезть в логово нежити я не собирался, у бывалого путешественника есть способы и

получше. Я достал из чехла лук, вставил в него стрелу и принялся оглядываться в поисках

подходящей добычи. Слева от меня в небе мелькнула тень. Не давая себе труда прицелиться, я вскинул лук и спустил тетиву. «Никогда не целься, мальчишка, только зря потратишь

время. Представь, что стрела – продолжение твоего указательного пальца. Представил? Вот

теперь просто укажи им на цель и тут же отпусти стрелу!» Точно попадать в любую цель

меня научил Кугар, да-да, тот самый Кугар, который начал охотиться раньше, чем говорить.

Щедро окропив голубиной кровью землю у входа в логово, я обнажил меч и, встав в

боевую стойку, принялся ждать. Хьюгго замер с другой стороны щели. Ждать нам пришлось

долго, даже очень долго, – видимо, логово было глубоким. На ум мне вдруг пришла

известная всем и каждому детская песенка-считалка: Раз – скелет, Два – скелет, У кого есть амулет?

Три – упырь,

Мертвец – четыре,

Не спастись от них проныре.

Ну а пятый – вурдалак,

Кто попался – тот дурак!

Первым из щели выбрался юркий скелет, вооруженный изъеденным ржавчиной

кинжалом. Хьюгго взмахнул лапой, и кинжал улегся поверх груды костей. Следующий

скелет рассыпался от удара моего меча...

Двенадцатым по счету стал мерзкий, неимоверно зловонный зомби, которого Хьюгго не

в свою очередь разодрал на куски. Я не возражал.

– У них там что-то вроде гостиницы, дружок, – сообщил я. – Под конец нам

покажется сам хозяин.

Он появился нескоро, пропустив вперед не менее двух десятков зомби. Земля кругом нас

была завалена костями, кусками гниющей плоти и ржавым оружием. Смрад стоял такой, что

я был вынужден обмотать нижнюю половину лица платком, а Хьюгго старался дышать как

можно реже.

Упырь оказался опытным бойцом. Бывалым. Почуяв неладное, он не стал по примеру

прочих спокойно вылезать из убежища, – нет, упырь внезапно выпрыгнул оттуда, намереваясь приземлиться на мощном загривке моего тигра. Не менее опытный Хьюгго

резко отпрянул и мгновенно придавил упавшего перед ним упыря огромной черно-голубой

лапой. Мне оставалось дважды взмахнуть мечом, что я и сделал. Упырь при этом орал так

громко, что у меня заложило уши. Нет, все-таки молчаливые флегматичные зомби куда

более приятные противники. Скелеты тоже ничего, но иногда меня начинает раздражать

стук их костей друг о друга.

Подождав немного возле «норки», мы поняли, что дело сделано, и принялись за уборку.

Брезгливо кривясь, Хьюгго сгреб останки наших противников в огромную кучу, а я тем

временем наломал сухих веток. Обложив кучу хворостом, достал огниво и высек искру, сразу же превратившуюся в веселый язычок пламени.

– Остальное – твоя работа, – сказал я ему и отошел подальше, где на изумрудной

травке отдыхал мой тигр.

Огонь справился со своей работой быстро. Я посмотрел на небо, произвел в уме

несложные расчеты и предложил Хьюгго:

– Давай сегодня заночуем у реки. Во-первых, мы изрядно подустали, а во-вторых, после

услышанного о Вольдемаре и его таинственном постояльце мне совершенно не хочется

являться в Райский Уголок на ночь глядя. Лучше приехать днем, согласен со мной, Хьюгго?

Хьюгго не возражал. Пологий берег Великой реки Зарат, покрытый мягким, ласковым

зеленым ковром, – одно из лучших в мире мест для ночлега: пряный душистый воздух, тихий, умиротворяющий шепот воды, обилие вкусной рыбы, которую Хьюгго так ловко

ловит лапой.

– Подкрепись как следует, приятель, – сказал я ему, намекая на некоторые особенности

Вольдемарова гостеприимства. – Мы направляемся туда, где даже при самом

благоприятном стечении обстоятельств вряд ли удастся поесть досыта.

Тигр посмотрел на меня, словно спрашивая, не лучше ли нам вернуться в славное

поместье Уирголд, где умеют так хорошо встречать гостей, пусть даже и незваных.

– Так надо, друг мой, – назидательно ответил ему я, невольно подражая своему отцу, дающему привередливому больному горькое, но полезное лекарство. – Поверь, мне и

самому было тяжело покидать дом Арники столь быстро. Но, к моему великому сожалению, не все в этом прекрасном мире зависит от наших с тобой желаний, увы. Я должен взглянуть

на нового обитателя Райского Уголка. Вполне возможно, между появлением монстра и

исчезновением Орлуфии есть какая-то связь. К тому же если монстр действительно опасен, то я избавлю наш мир от него.

Хьюгго выслушал меня, затем отвернулся и направился к воде, где безмятежно

плескались ничего не подозревавшие рыбы. Мгновение спустя рядом со мной с шумом

шлепнулась на траву первая из них.

После пятой рыбины, слегка задевшей хвостом мое плечо, я крикнул смущенному своей

оплошностью Хьюгго:

– Спасибо, мне хватит!

После этого я наломал веток посуше, достал огниво и принялся добывать огонь. Огниво у

меня особое – подарок отца, который на досуге любит придумать какую-нибудь диковинку

и собственноручно ее изготовить. Кресало в нем сделано в форме маленького колесика, надежно укрепленного на подставке вплотную к осколку огненного камня. Благодаря этому

я добываю огонь быстро, почти мгновенно, без особого шума, что порой весьма ценно, да и

весит мое огниво в несколько раз меньше обычных, с кресалом-прутом. К тому же в придачу

к огниву мне перепал здоровый моток трута, сделанного из мха, что воспламеняется от

одной искры.

Дымок мгновенно превратился в пламя, которое веселыми язычками разбежалось по

дереву. Дерево затрещало, приветствуя огонь, и вот передо мной уютно горит костер.

Пока Хьюгго с упоением предавался рыбной ловле, я сидел у костра и размышлял о том, что мне надлежит предпринять в первую очередь, а что – во вторую. Разумеется, следовало

начать с Райского Уголка, а вот что я стану делать, если у Вольдемара мне не удастся

разжиться полезными сведениями, я так и не смог придумать.

«Вещая Гредея назвала меня самым удачливым из людей, так что хватит ломать голову

понапрасну. Удача приведет меня в нужное место в нужное время!» – решил я и принялся

чистить рыбу и насаживать ее на импровизированные вертелы из тонких прутиков. Кое в

чем мы с Хьюгго придерживаемся противоположных взглядов – он без ума от сырой рыбы, а я предпочитаю поджаренную. Особенно хорошо жарить рыбу прямо на берегу сразу после

поимки, не откладывая. Впрочем, это не мешает нам превосходно уживаться друг с другом.

Кстати, свинину Хьюгго предпочитает копченую.

Невдалеке росли вековые деревья, устремляясь высоко в небо своими огромными

раскидистыми зелеными ветвями. Покоем веяло от этих могучих творений праматери-

природы, тем настоящим покоем, который дается вечностью. Лучшего места для ночлега

нельзя и пожелать.

После сытного, даже чрезмерно сытного ужина я немного ослабил пояс, повалился на

уютное ложе из свежесрубленных веток и мгновенно заснул, не забывая даже во сне

прислушиваться к звукам, раздававшимся вокруг нас.

Мне снился отчий дом, убранный цветами, словно к какому-то празднику.

Верхом на Хьюгго я въезжаю во двор и спешиваюсь у входа.

Двери распахиваются, и мне навстречу выходит, нет – выбегает, мой отец. Радостный, даже ликующий. Следом за

ним топает Фелидия, уже раскрыв на ходу руки для объятий. Я поочередно обнимаюсь с

ними и спрашиваю:

– По какому поводу праздник?

– Как – по какому? – удивляется отец. – Наш герой вернулся!

– Наш герой вернулся! – вторит ему Фелидия.

– Это вы обо мне? – в свою очередь удивляюсь я.

– В О'Дельвайсе, Благословенном и Могущественном, сегодня чествуют только одного

героя, о Эвальд, сын Гасстерта, и этот герой не кто иной, как ты! – раздается низкий, немного хриплый голос за моей спиной.

Этот голос знаком всем, ибо принадлежит старейшине Багурону. Я оборачиваюсь и вижу

Багурона со свитой, только что вошедшего в распахнутые ворота. Все в нарядных

торжественных одеждах, только Багурон одет как всегда – в неизменную белую мантию-

плащ.

– С каких это пор я стал героем, о мудрейший? – с приличествующим случаю

поклоном интересуюсь я.

– Я ценю твою скромность, о Эвальд! – отвечает старейшина Багурон.

– Хвала отважному герою!!! – в три дюжины глоток рявкает его свита.

Да столь громко рявкает, что я вздрагиваю и просыпаюсь.

Досадно, так и не узнал, что за подвиг или даже подвиги я умудрился совершить, чтобы

заслужить подобное чествование.

Радуясь тому, что ночь прошла спокойно, с первыми лучами Мирроу мы тронулись в

путь.

Деревню снова объехали стороной: не в моих привычках, совершив что-то хорошее, сразу же хвастаться этим. Да и хвастаться, если говорить начистоту, пока нечем: небольшая

драка с упырем и его подручными – это не тот подвиг, о котором бродячие певцы станут

слагать песни. И не тот, после которого сам старейшина Багурон явится при полном параде к

нам домой, чтобы выразить мне свое восхищение.

Глава 5

Мы благополучно добрались до самого Райского Уголка, хотя всю дорогу меня не

оставляло ощущение, что за нами кто-то следит. Хьюгго тоже тревожился: озирался по

сторонам куда чаще обычного и несколько раз подолгу замирал, то ли пытаясь расслышать

какие-то неясные звуки, то ли не решаясь продолжать путь. Тем не менее явились мы в

поместье барина Вольдемара целыми и невредимыми. Мелочь, а приятно.

По дороге нам попалось на глаза ничейное имущество – добротная, хоть и старая лодка, лежавшая на берегу реки, почти у самой воды. С двумя веслами и мотком толстой веревки на

дне. Судя по окружившей лодку траве, та пролежала без движения не меньше года.

– Гляди-ка, Хьюгго, лодка! – воскликнул я.

Хьюгго подошел вплотную к ней и остановился. Я спешился и приступил к осмотру.

Оглядев лодку, я нашел ее недурственной. Дно целое, просмоленное, без единой щели.

– Давай столкнем ее в воду, – сказал я Хьюгго. – При моем образе жизни хорошо

иметь лодку, спрятанную в укромном месте, особенно если она полностью готова к

плаванию. Никогда ведь не знаешь, что именно понадобится в следующий миг.

Мне не пришлось ничего делать – Хьюгго справился в одиночку. Я запрыгнул в лодку, спустил на воду весла, взмахнул ими раз-другой и заплыл в прибрежные заросли, над

которыми нависла крона склонившегося над водой дерева. Один конец веревки я закрепил

на предназначенной для этого поперечной балке носовой части лодки, а другой пару раз

обернул вокруг дерева и завязал особым узлом. Не зная секрета, такой узел не развязать, а

мне для этого достаточно одного движения.

– Вот так-то, друг мой, теперь у нас есть лодка.

«Рыр!» – ответил Хьюгго.

– Я понимаю, ты хочешь сказать, что всегда превосходно обходился без лодки, —

улыбнулся я.

Веронские тигры – превосходные пловцы. Не удивлюсь, если вдруг окажется, что мой

Хьюгго способен переплыть Баллаурский океан.

«Рыр!» – повторил Хьюгго.

– Да, я и не подумал об этом. Надо оставить какой-то знак, чтобы все, кто обнаружит

лодку, а прежде всего наш хозяйственный Вольдемар, знали, кому она принадлежит.

Хьюгго молча кивнул огромной головой, показывая, что я понял его правильно.

Я призадумался, как бы лучше это сделать, и вспомнил, что эликсир, помогающий от

ушибов, по совместительству являет собой не что иное, как весьма стойкую красную краску.

Лучше и не придумаешь!

Взяв одну из двух сумок с эликсирами и подобрав под ногами подходящую сухую

веточку, я вернулся в лодку и быстро написал на ее левом борту изнутри, стараясь, чтобы

буквы выходили поровнее: «Имущество Эвальда, сына лекаря Гасстерта из О'Дельвайса, по

прозванию Рыжий Эвальд».

Надеюсь, что мою лодку никто не рискнет увести.

Я полюбовался надписью и вылез из лодки, совершенно позабыв про сумку с

эликсирами, оставшуюся в ней.

Вспомнил я об эликсирах только у самого Райского Уголка, но возвращаться не стал.

Дурная примета, тем более что благодаря стараниям моего предусмотрительного и

заботливого отца у меня есть еще одна сумка с запасом всяких снадобий.

Поместье Вольдемара встретило нас навевающей сон тишиной. Для начала мы немного

пошатались взад-вперед вдоль добротной ограды высотой в два моих роста, окружавшей по

периметру весь Райский Уголок. Концы заостренных бревен светились слабым голубым