Текст книги "Дело о давно забытой пощечине"

Автор книги: Андрей Легостаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– О, сэр! – выдохнула свидетельница. – Я пользуюсь очками только для чтения. Вас, например, я сейчас вижу прекрасно без очков. Как и обвиняемого, сами понимаете. У меня так называемая дальнозоркость.

– Но вы ведь видели его лицо лишь секунду, когда он повернулся к вам и улыбнулся.

– Но почему же?! – воскликнула свидетельница. – После того как приехала полиция, они застали там этого господина и один из полицейских зашел ко мне и спросил: я ли звонила. Когда я, сами понимаете, ответила утвердительно, он пригласил меня в квартиру Барри и, показав на мистера Краудера, спросил, он ли открыл дверь? Господи, что творилось в квартире Барри! Там все было перевернуто вверх дном, а его любимые гортензии были сброшены с подоконника и горшки разбились, земля рассыпалась, прямо ужас! Тогда я и разглядела обвиняемого как следует, сами понимаете, время было.

Мейсон перехватил торжествующий взгляд Болдуина Маршалла.

– Скажите, – продолжил Мейсон, внешне оставаясь бесстрастным, – а когда конкретно мистер Деннен просил вас приглядывать за его квартирой?

– Когда? – переспросила свидетельница. – Да много раз. Когда уезжал, то, сами понимаете, оставлял ключ.

– А семнадцатого июня вы видели мистера Деннена? Он не собирался уезжать?

– Нет. В смысле – не собирался, иначе бы он остановил мне ключ. Я его видела утром. Я возвращалась из магазина – я всегда, сами понимаете, делаю покупки утром – а он как раз выходил из квартиры.

Улыбнулся мне, поздоровался. Мы о чем-то незначительном побеседовали и он снова попросил меня приглядывать за квартирой.

– Каждый раз, когда вы встречались с мистером Денненом он просил вас приглядывать за его квартирой? – уточнил Мейсон.

– Да что вы! Сами понимаете, что нет.

– Но в то утро попросил?

– Да, – уверенно кивнула свидетельница. – И даже он повторил об этом дважды.

– И даже дважды повторил? – переспросил Мейсон.

– Да, сами понимаете, я обманывать не буду.

– И в то утро он никуда уезжать не собирался?

– Нет, иначе бы он оставил ключ, чтобы я поливала его цветы. Он их так любил и кто-то безжалостно сбросил их на пол, переломав все стебли и листья! Варвар одно слово!

– Значит, он не собирался никуда уезжать? – снова спросил Мейсон, собираясь заканчивать перекрестный допрос, но не желая оставлять эти слова свидетельницы последними.

– Нет, сэр, не собирался, а то бы он...

– Подождите, – вдруг сообразил о чем-то Мейсон, – вы говорите, все в квартире было перевернуто?

– Да, сэр, – обрадовалась свидетельница вопросу, – там...

– Только в комнате, – уточнил Мейсон, – или в коридоре и на кухне тоже?

– Везде, сэр. Вы даже не представляете, что там творилось.

– Так я вас правильно понял, что в квартире мистера Деннена просто громили все, что попадалось под руку? – спросил Мейсон.

– Я... Я бы так все-таки не сказала. Там, сами понимаете, что-то искали. Но очень торопились, и поэтому...

– Извините, – улыбнулся свидетельнице Мейсон, – а правильно ли я понял ваши слова, что, позвонив в полицию, вы снова вернулись к дверному глазку и не отрываясь смотрели на дверь напротив?

– Да, – согласилась свидетельница, – так оно и было. Если бы мужчина попытался покинуть квартиру, я, может быть, попробовала бы его остановить.

– И вы внимательно следили за дверью?

– Да, сэр, я же уже сказала.

– А вы слышали какой-либо шум, доносившийся из квартиры напротив?

Ведь если там был по вашим словам настоящий погром, то вы слышали бы звуки опрокидываемых стульев и чего-то там еще, не так ли?

Свидетельница явно растерялась.

– Я жду ответа, – настаивал Мейсон. – Помните, что вы под присягой.

– Нет, не слышала, – призналась свидетельница. – Так я и не... Но у нас стены толстые, я не могла слышать!

– Мы можем провести следственный эксперимент, если понадобится, – пожал плечами Мейсон.

– Вношу протест против подобного ведения перекрестного допроса, возмутился Болдуин Маршалл. – Сейчас господин адвокат начнет настаивать на следственном эксперименте и потребует ради этого отсрочки слушаний на день, а то и больше и...

– Я не собираюсь этого делать, – возразил Мейсон, опередив судью, – я просто сказал, что при необходимости это возможно. Я могу продолжать перекрестный допрос?

– Да, пожалуйста, – буркнул недовольный Маршалл.

– Скажите, – вновь повернулся к свидетельнице Мейсон, – а накануне вечером, ночью или утром того дня вы ничего подозрительного не видели или не слышали?

– Я... – свидетельница пыталась вспомнить. – Я вечером как всегда смотрела телевизор, ночью спала... Нет, ничего странного. Вот днем, после предупреждения мистера Деннена я уже старалась обращать внимание – до прихода этого мужчина, который вломился в дверь квартиры Барри – ничего странного я не заметила. Вот когда он подошел...

– Спасибо, миссис Майден, – улыбнувшись, перебил ее Мейсон. – У меня к вам больше вопросов нет.

Свидетельница какое-то время так и сидела, открыв на полуслове рот.

– У вас есть вопросы к свидетельнице? – обратился судья Чивородис к Болдуину Маршаллу.

– Нет, Ваша Честь, – ответил тот.

– В таком случае вы свободны, миссис Майден. Вызывайте следующего свидетеля, господин окружной прокурор, – распорядился судья Чивородис.

К столу Мейсона подошел человек, положил сложенный листок и вновь сел на свое место. Адвокат развернул бумагу и прочитал:

"Я от мистера Дрейка. Если вам что-либо понадобится, вы только кивните. Я сижу в третьем ряду, второе место с краю."

Мейсон нашел глазами представителя местного детективного агентства и улыбнулся ему, показывая, что все понял. Неожиданно он заметил в последнем ряду зала Джима Макманамана. Присмотревшись, он увидел рядом Мюррея Хейда, Питера Галлена и Эшли Хоу. Они сидели, так, что осматривая зал в первые разы, Мейсон мог их просто не заметить, но могло случиться и так, что они только что подошли.

– Моим следующим свидетелем, вызывается офицер полиции Эль-Сентро Тревор Болдер, – объявил Болдуин Маршалл.

Подтянутый, высокий офицер в аккуратной форме прошел к месту дачи свидетельских показаний и принял присягу.

В это время к Болдуину Маршаллу подошел один из помощников и что-то прошептал. Окружной прокурор разозлился и от охватившего гнева сломал карандаш в руке. Что-то сказав помощнику, он все-таки взял себя в руки и повернулся к свидетелю. Мейсон с интересом наблюдал эту сцену.

– Семнадцатого июня текущего года был ли в полиции получен вызов от миссис Ирэн Майден, проживающей в многоквартирном доме "Сомферинг"?

– задал первый вопрос Болдуин Маршалл.

– Да, сэр, – ответил свидетель. – В два часа пятнадцать минут дня семнадцатого июня текущего года дежурный принял звонок от миссис Ирэн Майден, проживающей в многоквартирном доме "Сомферинг" в квартире четыреста девять, о том, что в квартиру номер четыреста восемь, расположенной напротив ее собственной, пытается проникнуть не знакомый ей мужчина. Она заявила, что хозяин квартиры мистер Барри Деннен просил ее приглядывать за его входной дверью и именно по этой причине она и позвонила в полицию.

– Что было предпринято?

– Мне, патрулирующему район на машине вместе с напарником Крисом Слэйдом, было приказано отправиться по указанному адресу и проверить звонок миссис Майден.

– И вы отправились в многоквартирный дом "Сомферинг"? – спросил прокурор.

– Да, сэр.

– Что вы обнаружили по указанному адресу?

– Прежде чем звонить, я предварительно подергал дверь квартиры четыреста восемь и она оказалась незаперта. Мы с напарником вошли.

В квартире оказался страшный беспорядок, все было опрокинуто, из шкафов и тумбочек выдвинуты ящики и все содержимое вывалено на пол. У открытого окна в комнате, повернувшись спиной к входной двери, стоял мужчина, держа руки в карманах. Услышав, что мы вошли, он обернулся.

Он был явно удивлен, поскольку ждал кого-то другого.

– Что вы предприняли?

– Мы представились и спросили кто он, что делает в этой квартире и что все это означает.

– И что он ответил?

– Он ответил, что квартиру занимает мистер Барри Деннен, а он сам адвокат Дункан Краудер-младший из городской адвокатской конторы "Краудер и Краудер".

– Он объяснил, как оказался в квартире и что там произошло?

– Он ответил, что мистер Деннен сам дал ему ключи и просил осмотреться и подождать его в квартире. Он сказал, что ждет мистера Деннена с минуты на минуту.

– Что вы предприняли?

– Мой напарник сходил в квартиру четыреста девять и пригласил миссис Майден, чтобы она опознала – этот ли мужчина вызвал ее подозрения. А я тем временем поднял опрокинутый журнальный столик и попросил мистера Краудера выложить на него все из карманов.

– Как он отреагировал?

– Совершенно спокойно. Он вытащил ключи мистера Деннена, прямо указав, что это ключи хозяина квартиры, а также свои предметы. Я проверил его бумажник. Там оказалась лицензия адвоката и водительские права на имя Дункана Краудера-младшего, а так же три тысячи долларов стодолларовыми купюрами.

– Вы не спрашивали, зачем ему такая сумма денег?

– Нет, сэр. Я поинтересовался не в этой ли квартире он их взял, на что тот совершенно спокойно ответил, что мы можем проверить в банке, где он снял эти деньги со своего счета совершенно для других целей и просто не успел еще переложить их в свой домашний сейф.

– Что вы предприняли потом?

– Мы попросили мистера Краудера отправляться по своим делам. Ключи мистера Деннена я взял себе. Мы закрыли и опечатали квартиру, предупредив миссис Майден, что как только мистер Деннен появится, пусть обратится в полицию и напишет заявление о том, что его квартира подверглась чьему-то нападению.

– Ничего необычного в квартире вы не увидели?

– Я же сказал, что был произведен полный погром, что-то явно искали... Ах да, прошу прощения, на комоде стоял металлический поднос на котором лежал разворошенный пепел – кто-то жег какие-то бумаги.

– Это мог сделать обвиняемый?

– Вношу протест, – вмешался Мейсон, – поскольку ответ требует выводов свидетеля.

– Протест принят, – решил судья Чивородис. – Господин обвинитель, сформулируйте вопрос иначе.

– Хорошо, Ваша Честь, – согласился Маршалл и вновь повернулся к свидетелю: – Как долго мог лежать пепел в подносе? Вы не почувствовали запаха горелого?

– Нет, сэр, не почувствовал, – чуть ли не виновато ответил свидетель. Но ведь окно в комнате было широко открыто и проветрится помещение могло за какие-то считанные минуты.

– И обвиняемый стоял у окна, держа руки в карманах?

– Да, сэр.

– А когда он доставал документы и ключи вы не обратили внимания, не запачканы ли у него руки?

– Нет, сэр. То есть не обратил, может и были запачканы, а может – и нет.

– Хорошо, – кивнул Маршалл. – Я прошу секретаря суда предъявить свидетелю вещественное доказательство номер семь со стороны обвинения.

Это те ключи, которые вы изъяли у обвиняемого?

В это мгновение в зале появились Делла Стрит и Пол Дрейк, быстро прошли к столу Мейсона и сели на свои места.

– У меня все в порядке, шеф, – быстро доложила Делла Стрит. – Кабинет для тебя готов, Барбара просматривает все дела и откладывает мало-мальски подозрительные в сторону. Она готова помогать в чем угодно. Слушай, шеф, прошептала Делла Мейсону в ухо, – я уверена, что она влюблена в Дункана.

– Я знаю, – кивнул Мейсон. – Больше ничего нового?

– Я отправила печенье и фрукты мистеру Краудеру в больницу.

– Молодец, – похвалил Мейсон. – А ты что скажешь, Пол?

– Мы пытались разыскать мистера Райса, но безуспешно. Он неожиданно ушел с работы, никого ни о чем не предупредив. Он – шеф крупной строительной компании и сам волен распоряжаться своим временем. За четверть часа до нас его спрашивали люди из прокуратуры. А за десять минут до нас очень сильно добивались аудиенции два неких странных типа, не пожелавших представиться. Они утверждали, что мистер Райс им нужен по срочному делу.

Вполне возможно, что к интересующей нас проблеме эти двое не имеют никакого отношения, а хотели с ним встретиться по каким-нибудь строительным делам.

– То есть наши конкуренты тоже остались ни с чем? – резюмировал Мейсон.

– Похоже на то, Перри.

В это мгновение полицейский офицер протянул вещественное доказательство секретарю суда.

– Это те самые ключи, которые вы изъяли у обвиняемого? – повторил свой вопрос Болдуин Маршалл.

– Да, сэр, – ответил свидетель, – здесь стоит моя отметка. Только мы не изъяли их у обвиняемого, он сразу сказал, что это ключи хозяина квартиры, а он адвокат, и ждет его здесь по важному делу. Наверное мистер Деннен...

– Спасибо, – резко оборвал полицейского Болдуин Маршалл, – выводы мы будем делать сами. К вам я больше вопросов не имею. Проводите, пожалуйста, перекрестный допрос, мистер Мейсон.

Мейсон встал и улыбнулся свидетелю.

– Правильно ли я вас понял, мистер Болдер, что вы по вызову миссис Майден прибыли в квартиру мистера Деннена и обнаружили в ней спокойно стоящего у окна моего подзащитного, который ответил на все ваши вопросы и выполнил все ваши требования, утверждая, что он адвокат и дожидается хозяина квартиры, который сам передал ему ключи для осмотра. Правильно ли я передал ваши слова, мистер Болдер?

– Да, сэр, – улыбнулся в ответ свидетель, предупрежденный, что в любой момент ему следует ожидать коварного вопроса, ставящего в беспросветный тупик.

– Спасибо, мистер Болдер, – еще раз улыбнулся Мейсон, – больше у меня к вам вопросов нет.

Судья Чивородис бросил быстрый взгляд на часы и обратился к окружному прокурору:

– Время вечернего заседания подходит к концу, господа. Я хотел бы выяснить у стороны обвинения, есть ли у них еще свидетели. Если да, то мы заслушаем их показания завтра.

– Ваша Честь, – с приторной улыбкой встал со своего места Болдуин Маршалл, – у стороны обвинения есть еще свидетели. Но с вашего позволения, я хотел бы обратиться с предложением к Высокому Суду и стороне защите.

– Пожалуйста, – согласился судья Чивородис, – мы вас слушаем.

– Нам известно, что уважаемый господин защитник только сегодня прибыл в наш город и не успел в должной мере подготовиться к настоящему процессу. Мы убеждены в стопроцентной достоверности наших доказательств и не хотели бы, чтобы нас потом упрекали, что мы не дали противной стороне как следует вникнуть в курс дела и подготовить собственных свидетелей. Поэтому я вношу предложение отложить слушание на один день с тем, чтобы господин адвокат смог подготовиться.

– Что вы скажете по этому поводу, мистер Мейсон? – поинтересовался судья Чивородис.

Мейсон встал, почтительно поклонился судье, затем присяжным заседателя, потом своему оппоненту.

– Ваша Честь, – с чувством собственного достоинства сказал Мейсон, слова господина окружного прокурора содержат истину. Я действительно не собирался участвовать в этом процессе, а готовил речь для выступления на конгрессе адвокатов в Вашингтоне, которую должен был прочитать сегодня утром. Судьба распорядилась иначе.

Обвинен в убийстве невинный человек, мой коллега, достойнейший член общества, и я вынужден был бросить все свои дела чтобы предотвратить несправедливость. Если бы я нуждался в отсрочке слушания по этому делу, я бы попросил сам. Но окружной прокурор лукавит, говоря, что им движут исключительно благородные позывы. Дело в том, что стороне обвинения, по всей видимости, стало известно, что мы располагаем данными, которые неопровержимо говорят, что в городе Эль-Сентро за последние девять лет не было ни одного нераскрытого дорожно-транспортного происшествия и, следовательно, мотив убийства, выдвинутый стороной обвинения не имеет под собой никакой почвы и полностью высосан из пальца.

Мейсон сделал эффектную паузу. В зале раздался словно всеобщий выдох.

Присяжные заседатели даже дыхание затаили, стараясь не пропустить ни слова.

– Но простите, сейчас не время для прений! Ваша Честь, господин адвокат, известный своими... – встал было со своего места Болдуин Маршалл, но Мейсон жестом остановил его.

– Я вас не перебивал, господин окружной прокурор, извольте и вы меня не перебивать.

– Я так и знал, что этот адвокат из любого поворота процесса сделает театральное представление, – словно про себя пробубнил Маршалл, усаживаясь на место; к тому же его усердно удерживал Майкл Д'Або, пытаясь что-то объяснить.

И Мейсон решил дожать. Минуту назад он не собирался выкладывать свои козыри, тем более, что никаких козырей на руках не имел, но сейчас решил пойти на отчаянный шаг, чтобы переломить в свою пользу общественное мнение. На жаргоне игроков в покер такие действия называются "ломать карту".

– Высокий Суд, дамы и господа присяжные, – продолжил адвокат, отсрочка нужна отнюдь не стороне защиты, хотя мы от нее и не отказываемся, а просто требуем справедливой формулировки. Отсрочка нужна стороне обвинения. Что мы увидели из представленных сегодня доказательств? Что Барри Деннен попал в затруднительное положение, кто-то даже вломился в его квартиру. Он обратился к известному своей работоспособностью и порядочностью адвокату, чтобы тот защищал его интересы. Они разговаривали на повышенных тонах? Что ж, как адвокат я заявляю, что это происходит в разговорах с особо нервничающими и нетерпеливыми клиентами довольно часто. Предположим, что мой подзащитный вел дело покойного, и предоставил ему для защиты собственный пистолет и автомобиль, в то время как сам занимался работой по делу и даже отправился осмотреть квартиру, подвергшуюся нападению. Кого ждал в машине покойный, как развивались события? Это мне неизвестно. Но я могу сделать кое-какие выводы. Нам здесь не представлялось свидетельство о найденных на орудии убийства отпечатках пальцев, следовательно, они были вытерты. Стал бы профессиональный адвокат, прекрасно знакомый с тонкостями следствия, стирать отпечатки пальцев с собственного оружия, а затем бросать его в своем автомобиле? Но и это еще не все, дамы и господа присяжные заседатели. Свидетели стороны обвинения показали, что покойного в последний раз видели в двенадцать десять семнадцатого июня. В два пятнадцать мой подзащитный был, опять же по показаниям свидетелей стороны обвинения, у квартиры покойного. Последний свидетель показал, что у обвиняемого была с собой значительная сумма денег, которую он снял со своего счета в промежуток между двенадцатью десятью и двумя пятнадцатью, что легко проверяется в банке. А теперь зададимся вопросом: можно ли было за два часа пять минут совершить преступление, угнать грузовик, отвезти тело за город, поймать попутную машину, заехать в банк, снять деньги и приехать в многоквартирный дом "Сомферинг"? Вот над чем следует задуматься стороне обвинения и вот по этим причинам, как и по причинам выдвижения правдоподобного мотива преступления, им требуется отсрочка в слушаниях. Если будет выдвинута именно такая формулировка, то сторона защиты не имеет возражений против того, чтобы отложить слушания на день или более.

Мейсон поклонился и сел. В зале даже кто-то захлопал от избытка чувств, но зашиканный соседями, смутился и приник.

Взбешенный Болдуин Маршалл, буквально багровый от гнева, медленно поднялся со своего места.

– Ваша Честь, при таком подходе господина защитника, я снимаю свое благородное предложение и...

Майкл Д'Або что-то быстро зашептал начальству на ухо. Другой его помощник поддакивал заместителю прокурора.

– Ваша Честь, – через силу выговорил Маршалл, – могу я несколько минут посовещаться со своими помощниками?

– Пожалуйста, – согласился судья Чивородис, бросив хитрый взгляд в сторону Мейсона, – мы подождем.

Присяжные заседали с утроенным любопытством смотрели на Мейсона, вся поза которого выражала уверенность в себе и в невиновности его клиента.

– Шеф, ты просто волшебник, – прошептала Делла Стрит. – У тебя не было совершенно ничего, но столь железобетонные доказательства прокурора дали трещину.

– Пока я сумел лишь слегка их расшатать, – вздохнул Мейсон.

Болдуин Маршалл яростно, но вполголоса спорил со своими подчиненными.

Он явно не хотел уступать Мейсону ни в чем, не соглашаясь даже на временное, чисто тактическое отступление. Но Майкл Д'або все же сумел убедить его. Маршалл лишь устало махнул рукой: делай, как считаешь нужным.

Майкл Д'Або встал и обратился к судье:

– Ваша Честь, если сторона защиты не возражает, мы просим прекращения слушания на один день для того, чтобы проверить показания новых свидетелей по неожиданно вскрывшимся в ходе следствия фактам.

Судья Чивородис с трудом сдержал улыбку от столь дипломатичной формулировки и посмотрел на Мейсона:

– Господин адвокат, вы согласны с предложением стороны обвинения, чтобы в слушаниях был сделан перерыв на один день?

– Да, Ваша Честь, – кивнул Мейсон, – сторона защиты возражений не имеет.

– В таком случае, – постановил судья, – в слушаниях объявляется перерыв до послезавтра, десяти часов утра. Еще раз повторяю, что господа присяжные заседатели не имеют права высказывать свои мнения по слушаемому делу, обсуждать его между собой и позволять, чтобы дело обсуждали в их присутствии. Обвиняемый остается под стражей, в любой момент, в соответствии с законом штата Калифорнии, его адвокату будет предоставлена возможность побеседовать с ним конфиденциально.

Он встал и удалился в свою комнату.

Присяжные тоже поднялись с мест. Слова судьи тяжким бременем ложились на плечи многим, если не всем из них, – ведь так хочется поделиться своими мыслями хотя бы с самыми близкими людьми и понять: как адвокату удалось в течение нескольких минут полностью убедить их в невиновности своего клиента. Впрочем, процесс только начался и окружная прокуратура без боя, несомненно, не сдастся. Впереди еще предстоят тяжелые часы слушаний муторных свидетельских показаний, когда до обеда борешься с чувством голода, а после обеда с непреодолимым сном.

Правда, мистер Мейсон подремать не даст, что, безусловно, к лучшему, а то несолидно как-то.

Мейсон стал собирать бумаги на своем столе.

– Мейсон, – неожиданно обратился к нему обвиняемый, до того внешне безучастный к происходящему, – я хочу признаться вам, что...

– Молчите, – быстро прервал адвокат. – Я ничего не хочу слушать сейчас. Судьба повернулась к нам лицом, мы получили отсрочку, на которую я даже не смел надеяться. Я приду к вам в тюрьму завтра днем.

А вы, Дункан, тем временем как следует подумайте: разумно ли лгать собственному адвокату? В перерыве между заседаниями я был в больнице у вашего отца и мы обсудили с ним некоторые аспекты дела.

– Как отец себя чувствует? – с тревогой спросил Краудер. – Ему лучше?

– Он заявляет, что ему станет лучше, когда с вас снимут все обвинения, – усмехнулся Мейсон.

– Но я...

– Молчите. Лучше подумайте, что скажете мне завтра. И знайте, Дункан, какие бы причины не заставляли вас отмалчиваться или даже лгать мне, я не позволю невиновному даже по собственной воле шагнуть в газовую камеру. Особенно, если дело касается вас, моего друга и сына моего учителя.

– Что вам сказал отец? – с тревогой спросил Краудер. – Он...

– Дункан, мы поговорим завтра, – улыбнулся Мейсон. – У меня мало времени и много работы. Подумайте над моими словами, Дункан.

– Ладно, – кивнул Краудер, – желаю вам спокойного вечера и ночи.

– Лучше пожелайте мне удачи, все остальное я добуду сам, – усмехнулся Мейсон.

– По-моему, удача еще не разу не отворачивалась от вас.

– Удача – дама вертлявая, – ответил Мейсон. – До завтра.

Адвокат сделал знак надзирателю, что обвиняемого можно уводить.

Едва Мейсон вместе с Деллой Стрит и Дрейком вышел в коридор, их окружила толпа журналистов.

– Мистер Мейсон, несколько слов для прессы!

– Мистер Мейсон, как вы полагаете...

– Мистер Мейсон, вы...

Адвокат высоко поднял руку.

– Прошу прощения, господа, – громко сказал он, – но я обещал эксклюзивное интервью мистеру Ридли Фармеру из газеты "Сентинентал", который некогда сильно помог мне в работе над одним делом. Так что всю информацию спрашивайте у него.

– Один лишь вопрос, мистер Мейсон. Почему после столь блестящей речи вы не потребовали немедленного снятия с мистера Краудера-младшего обвинения и освобождения его из-под стражи?

– Я не мог этого сделать сейчас, – улыбнулся Мейсон, – поскольку сторона обвинения еще не закончила представления всех своих доказательств, и я не исключаю варианта, что могут вскрыться новые факты. Но я убежден в невиновности своего клиента и смею вас заверить, что рано или поздно это то есть либо сами представители окружной прокуратуры снимут с моего подзащитного обвинения, либо присяжные вынесут оправдательный вердикт произойдет. Честное имя Дункана Краудера-младшего будет восстановлено и его выпустят на свободу. Все, господа, у меня совершенно нет времени.

Выбравшись из толпы журналистов, которые побежали разыскивать Болдуина Маршалла, Мейсон со спутниками зашагали к выходу из Дворца Правосудия.

– Извините, вы мистер Мейсон? – подошел к ним мужчина лет сорока, с кепкой в руках.

– Да, – холодно ответил Мейсон. – Чем могу быть полезен?

– Понимаете, – быстро заговорил мужчина, – я – Питер Остин, шофер мистера Веббера.

– Он прислал вас, чтобы вы отвезли нас в его дом? Но, во-первых, у нас сейчас еще много дел в городе, а во-вторых, мы, скорее всего, остановимся в отеле, где уже заказаны номера.

– Понимаете, – попытался объяснить Остин, – мистер Веббер очень расстроился, что подвел вас. Он снова отложил свой рейс в Сан-Франциско, позвонил мистеру Райсу, вызвал его с работы и сейчас они вдвоем дожидаются вас в отдельном кабинете ресторана "Фолио".

Понимаете, он просил меня сообщить вам об этом и, если вы захотите поговорить с мистером Райсом, привезти вас на машине в ресторан. Или сообщить ему в случае вашего отказа и он отправится в Сан-Франциско.

– Мы едем в ресторан немедленно, – отреагировал Мейсон. – Только отправимся вслед за вами на своих машинах. Указывайте дорогу!

Они поспешили к выходу. Неожиданно Мейсон остановился:

– Секундочку! Пол, отойдем.

Они отошли в сторонку.

– Я слушаю, Перри, вспомнил о чем-нибудь? – спросил детектив.

– Да, с этими журналистами совсем забыл о главном. Где твой человек?

– Дожидается меня у выхода в своей машине. Что ты хочешь, чтобы мы сделали?

– Не вы, а он. Ты поедешь со мной. Пусть твой детектив узнает в каком банке счет у Краудера, отправляется в банк и выяснит у кассира был ли семнадцатого числа там Краудер. Если да, то какую сумму снял и во сколько. Точно, по минутам. В банке должны фиксировать подобные данные, раз сумма крупная. Скорее всего, прокуратура уже занимается этим, но вряд ли они помешают твоим людям. В любом случае пусть твои детективы раздобудут эти сведения. Затем пусть по карте посмотрят где точно на шоссе была брошена машина Краудера и проведут эксперимент: на предельно высоких скоростях от конторы Деннена доедут до того места, затем пусть мчатся в банк, потратят там столько же времени, сколько Краудер, а потом отправятся к многоквартирному дому "Сомферинг", четко фиксируя время. Если они не уложатся в два часа пять минут, то дело против моего подзащитного будет прекращено немедленно.

– Я тебя понял, Перри, – хитро улыбнулся Дрейк, – хочешь все-таки успеть произнести свою речь на конгрессе адвокатов?

– Честно говоря, Пол, я на это уже не надеюсь.