Текст книги "Дело о давно забытой пощечине"

Автор книги: Андрей Легостаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Легостаев Андрей  (Э.С. Негарднер )
Дело о давно забытой пощечине

Посвящаю большой любительнице детективов и Перри Мейсона в частности, моей маме – Николаевой Галине Федоровне.

автор

Глава 1

Бейлиф окинул взглядом присутствующую публику и посмотрел на настенные часы, расположенные над входом в зал заседаний. До десяти часов утра оставалась ровно одна минута.

Зрителей в зале суда Дворца Правосудия Эль-Сентро, округ Импириал-Валли, собралось несколько больше обычного, но сказать, что "яблоку негде упасть"

было бы затруднительно.

Заместитель окружного прокурора, не рассчитывая на тяжелый поединок, сложил перед собой бумаги и, скрестив руки на груди, смотрел на обвиняемого с какой-то даже сочувственной улыбкой.

За столом, отведенном подсудимому и его адвокатам, одиноко сидел высокий красивый мужчина с темными волнистыми волосами и стального цвета глазами. Его облик, хорошо знакомый жителям города, сейчас отличался от привычного – добродушная улыбка уверенного в себе человека исчезла, плечи понурились, словно их обладатель держал, подобно Атланту, небесный свод.

Бейлиф, которому отец обвиняемого когда-то указал неоценимую юридическую услугу, тяжело вздохнул и постучал молоточком.

Почти одновременно распахнулись две двери – входная и из кабинета судьи. Бейлиф бросил взгляд в сторону входа в зал и удивленно поднял брови.

На пороге стояли известный лос-анджелеский адвокат по уголовным делам Перри Мейсон и его запыхавшаяся от быстрой ходьбы доверенная секретарша Делла Стрит. Мейсон бросил удовлетворенный взгляд на часы и направился к столу обвиняемого.

– Встать, Суд идет! – опомнился наконец бейлиф.

Судья Александр Чивородис прошел к своему креслу, бросил быстрый взгляд на только что появившегося адвоката, лицо которого по газетным фотографиям было известно всему юридическому миру штата, одернул на себе черную судейскую мантию и произнес:

– Прошу садиться.

По залу пронесся шепоток. Несколько газетных журналистов, стараясь не привлекать к себе внимания, поднялись со своих мест и поторопились выйти из зала, чтобы в коридоре со всех ног броситься к телефону и сообщить в редакцию сенсационную новость: на процессе появился сам Перри Мейсон!

Адвокат уверенно отодвинул стул рядом с обвиняемым, открыл свой портфель и достал стопку бумаг.

– Здравствуйте, Дункан, – улыбнулся он своему клиенту. – Что произошло? Мне переслали вчера поздно вечером в Вашингтон телеграмму вашего отца и первым рейсом я примчался сюда. Почему вы ничего не сообщили раньше?

– Я не хотел, чтобы вы приезжали, мистер Мейсон, – не поворачивая головы произнес подсудимый. – Отец вызвал вас без моего согласия.

– В чем бы вас не обвиняли, – все так же тихо ответил Мейсон, – вы имеете право на адвоката. А помня нашу былую совместную работу я просто не мог не приехать. В чем вас обвиняют?

– Господи, скорее бы все кончилось! – в сердцах выдохнул обвиняемый.

– Пусть меня осудят за убийство этого мерзавца, лишь бы побыстрее. Я ни о чем не жалею... А вы напрасно тратите свое время, мистер Мейсон.

Хотя, – лицо мужчины на мгновение чуть-чуть смягчилось, – я действительно рад вас видеть.

Судья Чивородис постучал молотком, призывая ко вниманию.

– Вы давали полиции какие-либо показания? – быстро спросил Мейсон.

– Нет, я отказался отвечать на любые вопросы.

– Что ж, – с облегчением выдохнул Мейсон, – уже можно работать.

– Слушание по делу "Народ штата Калифорния против Дункана Краудера-младшего" объявляется открытым, – объявил судья Чивородис.

– Сторона обвинения готова? – обратился он к Майклу Д'Або, представлявшему на заседании окружную прокуратуру Импириал-Валли.

Заместитель окружного прокурора, просто потерявший от нежданного сюрприза дар речи, с трудом взял себя в руки и произнес:

– Ваша Честь, но участие мистера Мейсона в процессе не предусматривалось. Мы навели справки, он именно сейчас должен был произносить речь на конгрессе адвокатов в Вашингтоне и...

Александр Чивородис бросил быстрый взгляд на секретаря.

– Ваша Честь, – ответил тот, – у меня отмечено, что подсудимого представляют адвокаты мистер Дункан Краудер-старший, контора которого расположена в нашем городе, и мистер Перри Мейсон из Лос-Анджелеса.

Мистер Краудер-старший сейчас в больнице и состояние его очень тяжелое.

Судья кивнул и вновь повернулся к заместителю окружного прокурора:

– Я спросил готова ли сторона обвинения к ведению процесса?

– Но, Ваша Честь... – Майкл Д'Або явно растерялся, в зале раздались ядовитые смешки. – Да, Ваша Честь, обвинение готово.

– Защита готова? – спросил судья.

– Да, Ваша Честь, – встал со своего места Мейсон, сделав легкий поклон в сторону судьи и в сторону заместителя окружного прокурора, – защита готова.

– Очень хорошо, – резюмировал судья Чивородис, – приступим к отбору присяжных заседателей.

Мейсон обратился к судье:

– Ваша Честь, защита согласна с первыми двенадцатью кандидатурами из списка.

В глазах Дункана Краудера-младшего, занимающегося адвокатской практикой уже более десяти лет, вдруг вспыхнул огонек жизни и он с интересом посмотрел на своего защитника. Но тут же выражение лица подсудимого вновь стало прежним и он опять уставился взором в никуда.

– Вы не собираетесь опрашивать кандидатов в присяжные? – с недоверием переспросил судья Чивородис.

– Нет, Ваша Честь, поскольку у меня нет вопросов к кандидатам в присяжные. Более того, защита отказывается от своего права отвода кандидата в присяжные как с указанием причин, так и без оного, так как я убежден, что любые двенадцать граждан вашего округа, которые займут места на скамье присяжных, выслушав приведенные доказательства со стороны обвинения и со стороны защиты вынесут правильное и беспристрастное решение, а ничего другого обвиняемому не требуется.

– Прекрасно, – сказал судья и посмотрел на Майкла Д'Або. – Господин обвинитель, вы тоже не будете расспрашивать кандидатов в присяжные заседатели?

– Ваша Честь, – ответил в конец растерявшийся представитель окружной прокуратуры, – мистер Мейсон устраивает здесь представление, которыми прославился в Лос-Анджелесе и я хотел бы обратить внимание Высокого Суда и господ, которые займут места присяжных, что это эффектный трюк, ибо у защитника нет никаких других аргументов...

– Вы будете задавать вопросы присяжным? – перебил судья.

– Да, Ваша Честь, – взял себя в руки заместитель окружного прокурора.

– Приступайте. И постарайтесь во время слушания воздерживаться от личных выпадов в адрес оппонента. Это относится к обеим сторонам.

Мейсон почтительно поклонился судье.

Майкл Д'Або принялся задавать вопросы кандидатам в присяжные, проверяя их беспристрастность.

Мейсон, получивший кратковременную передышку, повернулся к своему подзащитному:

– Дункан, вы можете вкратце обрисовать мне ситуацию?

– Мистер Мейсон, я был против того, чтобы вы меня защищали. И я не хочу никакой защиты. Но раз вы здесь, я ничего не могу поделать. Я не могу пойти против воли умирающего отца.

– Дело обстоит так плохо? – встревожился Мейсон.

– Да, четвертый инфаркт. Ему осталось совсем недолго. И мой арест окончательно сломил его.

– Почему мне сразу не сообщили о вашем аресте, я бы мог...

– Я был против, – пожал плечами Дункан Краудер-младший и отвернулся, показывая, что разговор ему в тягость.

– Хорошо, – вздохнул Мейсон, – я разберусь во всем сам, если вы не хотите мне помочь. Впрочем, у нас еще будет время для беседы в более спокойной обстановке.

Подсудимый ничего не ответил своему прославленному защитнику, с которым неоднократно участвовал в судебных процессах, но только в роли его помощника.

– Делла, – повернулся Мейсон к секретарше, – пока тебе здесь особо делать нечего. Отправляйся в местную библиотеку, просмотри газеты и сними мне копии всех статей, посвященных этому делу. И оплати три номера в самом лучшем отеле. Впрочем, сперва принеси газетные материалы, отелем займешься потом.

– Шеф, ты что берешься за это дело? – удивленно прошептала Делла Стрит. – В три часа ночи ты получил телеграмму, а до этого весь вечер готовился к выступлению на съезде адвокатов. Ты не сомкнул глаз в самолете, а потом как бешеный вел машину. Ты не завтракал... Ты совершенно ничего не знаешь об этом деле и все же намерен за него взяться?

– Я уже взялся, Делла, – усмехнулся адвокат. – Ты что, не понимаешь, где мы находимся? Процесс уже начался.

– Ты можешь в любой момент встать и уйти. К тому же аванс не выплачен и ты ничем не обязан. А Дункан не хочет, чтобы ты его представлял... К тому же, ты не знал, что дело об убийстве...

– Перестань говорить глупости, Делла. Ты что, можешь себе представить, что я встану и оставлю в беде старого товарища? Уж не этого ли ты хочешь, Делла?

– Нет, – вздохнула секретарша, сдавая оборону. Особо на успех она и не рассчитывала, просто ее выбило из колеи стремительное развитие событий. Я хорошо знаю тебя, шеф, чтобы надеяться на это. Я лишь прошу тебя быть осторожнее. Мне тоже симпатичен Дункан, и раз он сам отказывается от твоей помощи, значит, дело действительно безнадежное, иначе...

– Я не желаю с тобой спорить и тратить нервы, которые мне сегодня еще пригодятся, – заявил адвокат. – Иди, выполняй распоряжение.

– Ладно, шеф, а почему ты попросил снять три номера в отеле?

– Ты же не собираешься ночевать в одной комнате с Полом Дрейком? усмехнулся Мейсон. – Кстати, позвони ему в детективное агентство, пусть немедленно отправляется сюда.

– Ты считаешь, что его помощь тебе понадобится?

– Я считаю, что мне будет спокойнее, если Пол приедет в Эль-Сентро, ответил Мейсон. – Все, Делла, мне надо сосредоточиться. Доставь как можно скорее газетные материалы,

Майкл Д'Або прекрасно понимал, что затягивая опрос кандидатов в присяжные заседатели, он дает время своему противнику сконцентрироваться и приготовиться к предстоящей битве, но старый работник прокуратуры не мог отринуть возможность того, что в списке находятся люди, знакомые или симпатизирующие обвиняемому либо его адвокату. В несколько мгновений совершенно беспроигрышное дело превратилось для заместителя окружного прокурора в беспросветный туннель, в конце которого он не различал даже тонкого лучика света. Ему была известна история о том, как окружной прокурор Империал-Валли бросил вызов Мейсону, устроив шумную кампанию в местных газетах, и с позором проиграл, что заметно отразилось на блестящей карьере молодого прокурора, стремящегося вырваться из провинции на столичные просторы. Майкл Д'Або был уже в летах и мечтал лишь спокойно доработать до пенсии без особых потрясений; на какие-то особые взлеты он давно уже не рассчитывал и отдавал себе отчет, что Перри Мейсон ему не по зубам. Уже был отправлен гонец в окружную прокуратору и Д'Або с нетерпением ожидал появления в зале заседаний своего непосредственного начальника, чтобы переложить на его плечи груз ответственности. Он хорошо знал окружного прокурора и неоднократно слышал из его уст, что тот стремится к реваншу над столичным ловкачом-адвокатом. И сейчас, безусловно, Болдуин Л. Маршалл не упустит возможности отомстить своему давнему недругу. Впрочем, обвиняемый также был ненавистен окружному прокурору, в меньшей конечно степени, чем Мейсон, но все же. И именно по той причине, чтобы его не обвинили в мести, он отдал столь, казалось бы, беспроигрышное дело своему не хватающему звезд с неба, зато многоопытному заместителю. Майкла Д'Або вдруг охватил страх, что Маршалл бросит его на растерзание Мейсону, не пожелав впутываться в это дело. Но этот страх прошел – старый юрист хорошо знал своего начальника, изо всех сил рвущегося на верх: тот не упустит такой возможности. В случае победы над не знавшим еще ни одного поражения Мейсоном, перед Маршаллом откроются все двери, о нем будет говорит весь штат, да что там – вся страна, он утрет нос напыщенным столичным коллегам...

Наконец, дверь в зал заседаний отворилась и Майкл Д'Або смог облегченно вздохнуть – под всеобщие взгляды любопытства вошел окружной прокурор Империал-Валли Маршалл Болдуин. Первым делом он кинул взгляд в сторону стола защиты и одарил знаменитого лос-анджелесского адвоката ироническим приветственным поклоном. На лице окружного прокурора был написан плохо скрываемый восторг – судьба подарила ему величайший шанс отомстить обидчику.

Он прошел к столу обвинения и уселся в кресло, сделав своему заместителю небрежный жест, чтобы тот продолжал опрос кандидатов в присяжные заседатели. Когда шум в зале, вызванный появлением нового действующего лица, стих, Маршалл придвинул к себе папку с документами дела и еще раз победно взглянул на Мейсона. Тот приветственно ему улыбнулся.

Окружному прокурору Импириал-Валли было около сорока лет, он имел несдержанный характер, бесстрашно бросался в бой и почти всегда побеждал. В округе не было равного ему обвинителя, и он считал, что не только в округе, но и, возможно, во всем штате. Тем более досадно было вспоминать о позорном поражении, о котором так трубили газеты во всем штате. Что ж, обидчик сидит напротив и даже не знает в какой окоп угодил и какие укрепления у обвинения. Что ж, надо нанести ему такой удар, чтобы больше никогда не оправился. И он, Болдуин Л. Маршалл, это сделает. Беспроигрышной серии Перри Мейсона в залах суда пришел конец.

Болдуин Маршалл не согласится даже на ничью. Игра идет на его поле и он заставит противника неоднократно вынимать мячи из сетки ворот до тех пор, пока свисток арбитра не возвестит о победе. И об этом событии узнает весь мир и дорогу перед Маршаллом устелят лепестками роз...

Окружной прокурор Импириал-Валли попытался успокоить себя, поминая, что из поражений надо извлекать уроки и делать соответствующие выводы.

Что ж, он их сделал и просчетов больше не допустит. Надо использовать все возможности для победы. Мейсон еще не знаком с сутью дела? Что ж, так и не дадим ему времени придти в себя и подготовиться. Процесс будет молниеносным, для затяжек у защиты абсолютно не окажется повода.

В зале появилась Делла Стрит, быстрым шагом прошла к адвокату и подала ему папку. Мейсон развязал тесемки и Маршалл краем глаза заметил, что это вырезки из местных газет.

Окружной прокурор подозвал к себе заместителя, продолжающего опрос кандидатов в присяжные, и что-то ему прошептал.

Менее чем через десять минут Майкл Д'Або закончил свои вопросы.

– По закону Суд имеет право опросить кандидатов в присяжные заседатели, чтобы выяснить их пристрастность, – сказал судья Чивородис. – При выборе присяжных я никогда не ограничиваю представителей сторон и разрешаю задавать им те вопросы, которые они пожелают. Обычно я не вмешиваюсь в отбор присяжных заседателей, но, при сложившихся обстоятельствах, я считаю своим долгом убедиться, что ни один из кандидатов не испытывает предубеждения ни против одной из сторон.

Он задал каждому из кандидатов по несколько вопросов, стараясь оставаться совершенно беспристрастным.

Мейсон поклонился отобранным присяжным и получил в ответ от них доброжелательные улыбки. Одним выстрелом адвокат убил двух зайцев завоевал симпатии присяжных заседателей и выиграл время.

Наконец, Скамья Присяжных была полностью скомплектована. Двенадцать человек, призванные решить судьбу обвиняемого, приняли присягу и расселись на своих местах.

– Господа, – объявил судья Чивородис, – присяжные выбраны и приведены к присяге. Перед тем, как начать слушание, я хотел бы сказать, что с делом совершенно не знаком и газетных публикаций, если они вообще были, не читал. Но иногда я все-таки знакомлюсь с прессой и мне известно кто такой Перри Мейсон, представляющий на этом процессе обвиняемого. Я не желаю ни в чем ущемить интересы обвиняемого, но предупреждаю, что никому не позволю в этом зале разыгрывать драматический спектакль. А теперь начнем, господа. Господин обвинитель, ваше вступительное слово, пожалуйста.

Болдуин Маршалл с торжественным видом поднялся со своего места, поправил очки и осмотрел зал. Выдержав эффектную паузу, он, наконец, начал вступительную речь:

– Высокий Суд, дамы и господа присяжные заседатели! По обыкновению я буду краток. Я призван защищать закон, а закон гласит, что каждый гражданин должен отвечать за свои действия, не взирая на положение в обществе и репутацию, а также невзирая на то, что защищает обвиняемого известный ловкач, заработавший себе славу на театральных представлениях в залах суда. Меня не пугает репутация защитника и я добьюсь, чтобы виновный понес заслуженное наказание, так как этого требует закон, дамы и господа присяжные, а точное исполнение закона мой прямой долг не только в силу служебных обязанностей, но и по зову совести. И я, вместе со всеми своими помощниками, буду стоять на смерть, но не позволю преступнику уйти от возмездия из-за какого угодно красноречия защитника. Не в интересах закона, чтобы был осужден виновный, но ни один преступник в нашем округе не уйдет от возмездия, какой бы ловкий адвокат у него не был, дамы и господа присяжные!

– Я просил не переходить на личности, господин обвинитель! – постучал молоточком судья Чивородис. – Приступайте к своим прямым обязанностям. Изложите суть дела и что вы намерены показать.

– Хорошо, Ваша Честь, – поклонился Маршалл, у которого ненависть к Мейсону клокотала в груди. – Перехожу к сути дела. Высокий Суд, дамы и господа присяжные! Я и мои помощники, собираемся доказать, что обвиняемый по этому делу, Дункан Краудер-младший, имел причины ненавидеть погибшего Барри Деннена, пятидесяти одного года от роду, проживавшего в нашем городе и занимавшегося предпринимательской деятельностью. У нас есть все основания полагать, что под личиной добропорядочного адвоката скрывался закоренелый преступник, на совести которого уже имелось, как минимум, одно преступление, а, возможно, и больше. Барри Деннен оказался единственным свидетелем наезда машины на пешехода, происшедшего два года назад, когда водитель скрылся с места преступления и, наверняка, шофер находился в нетрезвом состоянии. У нас есть свидетель, который покажет, что Барри Деннен не выполнил свой гражданский долг и не сообщил об увиденном в дорожную полицию, а нашел этого преступного водителя и потребовал у него денег. К сожалению, свидетель не знает имени водителя-убийцы, но погибший говорил ему, что это некий адвокат, проживающий в нашем городе.

Окружной прокурор сделал многозначительный жест в сторону Дункана Краудера и сидевшего рядом с ним Мейсона и поклонился присяжным заседателям. Выдержав эффектную паузу, чтобы до присяжных дошел смысл сказанных слов, Болдуин Маршалл продолжил:

– Мы покажем, что в последний раз Барри Деннена видели живым утром семнадцатого июня текущего года в его собственной конторе. К нему пришел обвиняемый по этому делу и они имели непродолжительный разговор, сопровождаемый криками и взаимными обвинениями. Затем погибший и обвиняемый вместе вышли из конторы убитого и больше Барри Деннена в живых не видели. Его полностью обгоревшее тело нашли в угнанном на заброшенной ферме грузовичке. Машина находилась в двенадцати милях к югу от города, в двух милях от шоссе, ведущего в Мехикали. По всей видимости, грузовик облили бензином из канистры, которую затем бросили неподалеку, и подожгли. Через несколько часов после ссоры у конторы погибшего, обвиняемый по этому делу был задержан полицией в квартире Барри Деннена, где он устроил форменный погром в поисках компрометирующего материала, и где был обнаружен пепел от каких-то сожженных бумаг. Мы можем только догадываться, дамы и господа присяжные, что это были за бумаги! К сожалению, преступник хладнокровно их уничтожил и был чуть ли не задержан с поличным. Он заявил полицейскому патрулю, что Барри Деннен сам пригласил его в собственную квартиру и, якобы, даже сам дал ключ. Взяв из кармана одежды убитого ключи, обвиняемый долго не мог попасть в квартиру, поскольку не умел ими пользоваться, что вызвало подозрения у соседки, которая позже даст свои свидетельские показания, и соседка сообщила о подозрительных действиях в полицию, а полицейский наряд не заставил себя ждать. К сожалению, полицейские, после проверки документов обвиняемого, поддавшись на его внешне обманчивый добропорядочный вид и репутацию, отпустили его, что позволило уничтожить обвиняемому кое-какие улики. Но не все, дамы и господа присяжные заседатели, не все! Дорожная полиция нашего округа случайно обнаружила на шоссе, ведущее в Мехикали, брошенный автомобиль марки "форд", номерной знак АКМ триста сорок два, зарегистрированный на имя обвиняемого. Согласно инструкции, его отогнали на специальную стоянку.

Дорожный полицейский обратил внимание на пятна крови на сиденьи, рядом с водительским. Он осмотрел всю машину и обнаружил пистолет, из которого недавно был произведен выстрел. Примерно в это же время обвиняемый обратился в полицию Эль-Сентро с заявлением, что его автомобиль был угнан. Это обстоятельство, дамы и господа присяжные, не опровергает, а лишь подтверждает наши выводы – преступник спешно заметал следы и, таким образом, пытался обеспечить себе алиби. Вас, дамы и господа присяжные, это обстоятельство нисколько не должно вводить в заблуждение, поскольку если автомобиль и мог быть угнан со стоянки, то пистолет из кабинета обвиняемого так легко угнать было нельзя, а мы покажем, что оружие принадлежало именно обвиняемому.

Опираясь на неопровержимые доказательства вины подсудимого Дункана Краудера-младшего я, дамы и господа присяжные, буду требовать от вас вынесения самого сурового, но справедливого приговора за убийство первой степени. Я уверен, что никакой столичный ловкач-адвокат не разобьет совершенно бесспорные доказательства, которые я в скором времени предъявлю вам, дамы и господа присяжные. Я убежден, что никакое красноречие и словоблудие не уведет вас от истины и вы вынесете заслуженный приговор убийце. Я закончил свое вступительное слово, дамы и господа присяжные.

– У защиты есть что сказать? – поинтересовался судья Чивородис у Мейсона.

– Пока нет, Ваша Честь, – улыбнулся Мейсон. – Кроме того, что я лично много лет знаю обвиняемого и убежден в его честности и неспособности совершить преступление, тем более убийство. Но даже если он его и совершил, а я уверен в обратном, то и в этом случае он имеет право на защиту. И я намерен эту защиту, в полном соответствии с законом, обеспечить, не взирая на всю ненависть ко мне окружного прокурора, который ради удовлетворения собственного чувства мести способен своевольно трактовать законы и обязанности окружной прокуратуры. Выслушав доказательства, которые приведет господин обвинитель, мы покажем всю их несостоятельность. И я хотел бы напомнить уважаемым членам скамьи присяжных, что, в соответствии с законом, в случае обоснованного сомнения в вине подсудимого, они будут обязаны вынести оправдательный вердикт. Я не сомневаюсь в вашей честности и непредвзятости, дамы и господа присяжные заседатели, так же, как не сомневаюсь в беспристрастности и компетентности Высокого Суда. А теперь мы готовы выслушать доказательства стороны обвинения.

Мейсон поочередно поклонился судье, присяжным и окружному прокурору и с чувством собственного достоинства уселся за стол, всем своим видом показывая, что не пропустит ни одного слова из свидетельских показаний и подвергнет их тщательной проверке на прочность.

– Вызывайте вашего первого свидетеля, господин обвинитель, – предложил судья Чивородис Болдуину Маршаллу.

Окружной прокурор поднялся со своего места и объявил голосом шоумена, открывающего финальный боксерский матч за звание чемпиона мира в супертяжелом весе:

– Моим первым свидетелем я приглашаю мистера Брайна Кейтча.

Брайн Кейтч, моложавый мужчина в форме дорожного полицейского, прошел к месту дачи свидетельских показаний, сообщил секретарю суда свои возраст, фамилию и адрес и поклялся говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

– Вы служите в управлении дорожной полиции города Эль-Сентро? – задал свой первый вопрос Болдуин Маршалл.

– Да, сэр, вот уже тринадцатый год, – ответил свидетель.

– Вы несли службу днем семнадцатого июня текущего года на шоссе, ведущее в Мехикали?

– Да, сэр. Вместе с моим напарником, Джерри Брауном.

– Что вы видели в тот день?

– Возвращаясь в Эль-Сентро, примерно в двенадцати милях от города, мы обнаружили брошенную машину марки "форд", номер АКМ триста сорок два.

Мы осмотрели ее, дверь оказалась незапертой, поскольку заклинило замок, бензина в автомобиле не было. В соответствии с инструкцией, мы перелили в бак машины из нашей канистры бензин, я сел за руль и отогнал ее в полицейский участок.

– Вы не заметили в машине ничего странного?

– Да, сэр, заметил. Пятна крови в салоне. Не очень много, их пытались наскоро затереть.

– Что вы предприняли?

– Ну, доехав до участка, я сообщил об этом своему напарнику, который на патрульном автомобиле ехал за мной и мы вместе осмотрели всю машину, открыв багажник и заглянув под сиденья и в другие места.

– И что вы обнаружили?

– В отделении для перчаток мы нашли пистолет системы "Дерринджер"

двадцать пятого калибра, заводской номер: двести четырнадцать сорок, из которого недавно были произведены два выстрела.

– Откуда вы знаете, что выстрелы были произведены незадолго до вашего обнаружения пистолета? – спросил окружной прокурор, прекрасно понимавший, что этот вопрос неизбежно задаст адвокат защиты.

– Ну, сэр, я же полицейский. До того, как перейти в транспортный отдел, я...

– Не отвлекайтесь, пожалуйста. Так откуда вам известно, что выстрелы были произведены незадолго до вашего обнаружения оружия? – повторил вопрос Маршалл.

– Ну... Свежий запах пороха, налет гари в стволе, в обойме не хватало двух патронов...

– А откуда вы знаете, что незадолго до вашего обнаружения оружия из него были произведены два выстрела? – перебил свидетеля Болдуин Маршалл.

– Ну, сэр... Да, сэр, виноват, – смутился полицейский. – Я не могу этого знать, прошу прощения. Я знаю, что незадолго до моего обнаружения пистолета из него стреляли. Сколько вылетело пуль я не знаю. В магазине было два пустых гнезда. Вполне допустимо, что одного патрона в пистолете не хватало уже много времени. Прошу прощения, сэр.

Если бы это был револьвер, то можно было бы точно определить по копоти у пустого гнезда барабана, а в пистолете... Нет, сколько было произведено выстрелов незадолго до моего обнаружения пистолета, я не знаю.

– Я вам сейчас покажу пистолет двадцать пятого калибра системы "Дерринджер", номер двести четырнадцать сорок. Это тот самый пистолет, что вы нашли в "форде", номерной знак АКМ триста сорок два?

Болдуин Маршалл повернулся к помощнику и тот протянул ему пистолет.

Свидетель подошел к столу прокурора, тщательно осмотрел оружие и вернулся в свидетельскую ложу.

– Да, сэр, это тот самый пистолет, который я обнаружил в "форде", номерной знак АКМ триста сорок два.

– Прошу Высокий Суд принять этот пистолет как вещественное доказательство со стороны обвинения за номером один, – обратился Маршалл к судье.

– У стороны защиты есть какие-нибудь возражения? – повернулся судья Чивородис в сторону Мейсона.

– Нет, Ваша Честь, – улыбнулся адвокат. – Если сторона обвинения покажет, что этот пистолет имеет связь с убийством и что указанный автомобиль принадлежит обвиняемому, то у меня никаких возражений нет.

– Именно это мы и собираемся показать через допросы наших следующих свидетелей, – проворчал Болдуин Маршалл.

– В таком случае, повторяю, у защиты никаких возражений нет, – еще раз улыбнулся судье Мейсон.

– Прошу секретаря принять этот пистолет в качестве вещественного доказательства со стороны обвинения под номером один, – распорядился судья Чивородис. – Продолжайте допрос свидетеля, господин окружной прокурор.

– Хорошо, – довольно кивнул Маршалл и повернулся к полицейскому дорожной службы: – Что вы предприняли после обнаружения пятен крови в салоне и пистолета в отделении для перчаток?

– Сообщил дежурному.

– А потом?

– Ну... Раз я обнаружил этот автомобиль, то сержант попросил меня вернуться на то место и осмотреть окрестности.

– Зачем?

– Ну... В случае если я что-то обнаружу, то должен сообщить в отдел по раскрытию убийств.

– И вы что-нибудь обнаружили?

– Да, сэр.

– Что именно?

– В двух милях от шоссе к востоку, среди песков, я увидел сгоревший почти дотла старый грузовик, пикап. В нем находился труп мужчины.

– Вы могли бы описать его?

– Ну... Пламя уже полностью погасло, но огонь был, по-видимому, очень сильным – мужчина обгорел до неузнаваемости.

– Откуда вы знаете, что это был мужчина?

– Откуда, откуда... – проворчал свидетель, – в штаны я естественно не заглядывал...

В зале раздался смех.

– Прошу отвечать на вопрос, – постучал молоточком судья Чивородис.

– Иначе я оштрафую вас за неуважение к Суду.

– Ну... – свидетель не знал как ответить. – Я же... Ну... судя по комплекции, это явно был мужчина. Остатки костюма, галстука...

Да! На нем же был мужской серебряный перстень на левой руке. Женщины таких массивных не носят. На перстне были выгравированы три буквы: "Б.

К. Д.".

– Я вам сейчас предъявлю перстень, – сказал прокурор. – Это тот, что был на мужчине?

Болдуин Маршалл протянул свидетелю полиэтиленовый пакетик с массивным серебряным перстнем. Свидетель кинул на него быстрый взгляд и ответил:

– Да, сэр это именно тот перстень, что был на обгоревшем трупе.

– Ваша Честь, прошу принять этот перстень, являющийся важной деталью для идентификации личности убитого, в качестве вещественного доказательства со стороны обвинения за номером два.

– У защиты никаких возражений нет, – поспешил ответить Мейсон, – при условии, что мне будет предоставлена возможность задать по этому поводу вопросы свидетелю при перекрестном допросе. И я хочу оставить за собой право внести возражение после допроса свидетеля.

– Очень хорошо, – сказал судья Чивородис. – Вещественное доказательство номер два со стороны обвинения принято. Передайте его секретарю суда.

– Вы обнаружили еще что-либо в сгоревшей машине или около нее? продолжил допрос свидетеля Болдуин Маршалл.

– Да, сэр.

– Что именно?

– Пустую зеленую пятигаллоновую канистру из-под бензина, точно такую же, как и в обнаруженном ранее "форде".

– Еще что-нибудь?

– Да, сэр. Ярдах в пятидесяти от сгоревшего грузовичка я нашел бумажник.

– Что было в бумажнике?

– Страховая карточка и водительское удостоверение на имя Барри К.

Деннена, несколько квитанций, записная книжка и пятьдесят два доллара.

– Я предъявляю вам бумажник. Посмотрите внимательно, тот ли это бумажник, все ли перечисленные вами предметы остались на своих местах и не добавлено ли чего-нибудь нового?