Текст книги "Волшебная трубка (СИ)"

Автор книги: Андрей Лапин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Здорово!– воскликнул Семен Борисович,– А откуда эта великолепная мука?

– Ты не поверишь, Сеня – мука из Окраины!– Шустринг хлопнул себя ладонями по ляжкам,– Оказывается, после кризиса там начался настоящий сельскохозяйственный Ренессанс. Окраина не только себя обеспечивает, но по древнему торговому тракту из греков в варяги поставляет продовольствие даже сюда – на, можно сказать, крайний Север, во всех смыслах этого слова.

– Кто бы мог подумать!– воскликнул Горь,– Просто не вериться!

– Однако это так. Ты представляешь, Семен, какие откроются перспективы перед "Морским Иерихоном", если мы сумеем обеспечить в окраинских водах наше присутствие?!

– Да,– сказал Семен Борисович задумчиво,– Представляю.

– Это же шанс на доминирование в послекризисной мировой экономике! Только бы удалось заразить окраинскую территорию шустригорями! Только бы удалось! Я собственно для обсуждения этих перспектив тебя и вызвал, Семен. Не мог бы ты взять эту важнейшую миссию на себя? Отправить "Деньгиврост" в Черное Море и приступить там к обменным операциям?

– Я бы с радостью, но сможет ли "Деньгиврост" протиснуться через Босфорский пролив?

– Это, конечно, проблема,– Шустринг потер рукой подбородок,– Но нужно сделать все возможное. Внедрение шустригорей на окраинскую территорию – задача архиважная и архисрочная! Похоже на то, что Окраина может сыграть главную партию в борьбе за дело наиболее полного удовлетворения потребностей! Просто-таки партию первой скрипки.

– Ну, что же, попробую сделать все возможное для прохода через проливы. А как наши торговые операции с Русландом?

Шустринг только махнул рукой:

– Коэффициент внедрения постепенно растет, но такими медленными темпами, что иногда это приводит меня не только в отчаяние, но и в замешательство.

– И как ты это объясняешь?

– Понимаешь, Сеня, у них недавно появились киборги-администраторы, с которыми очень трудно вести дела. Потребностей у них вообще нет никаких, соображают быстро, а микроядерная батарея рассчитана (по данным корабельной разведки) на 10 тыс. лет! Остается только одно – опираться в переговорах на старые бюрократические кадры, но их становиться с каждым днем все меньше и меньше – естественная убыль организмов, так сказать. Кто бы мог подумать, что в нашей священной борьбе мы упремся лбом прямо в технический прогресс, да еще в этих благословенных землях? В общем, вся местная торговая деятельность – это такая морока, Семен. ... У меня иногда просто руки опускаются.

– А куда вы деваете купленные нефтепродукты?

– Закачиваем обратно в земную кору. Здесь недалеко есть брошенная нефтяная платформа.

– Чушь какая-то,– произнес Семен Борисович растерянно.

– Почему сразу – чушь!– сказал Шустринг с обидой в голосе,– Вовсе даже и не чушь. Я тут в Мурманске познакомился с одним профессором-экологом, так вот он уверен, что потепление климата было вызвано необдуманной перекачкой углеродов из земной коры в атмосферу путем непрерывного сжигания. Профессор утверждает, что если запустить обратный процесс, есть все шансы спасти Землю от надвигающейся экологической катастрофы. Этот профессор меня очень сильно уважает и поддерживает, да и морепродукты любит...

– Ну, хорошо,– сказал Семен Борисович примирительно,– В конце концов, мы ведь не естествоиспытатели, а экономисты. Так – значит так.

– Кстати, у меня завтра намечена деловая встреча с местными. Довольно крупная торговая операция. Если хочешь, можешь поучаствовать.

– Хорошо. Признаться, мне любопытно будет взглянуть.

– Ну, вот и хорошо, а как там Адам?

– После отставки впал в меланхолию и принялся разрабатывать Новую Экономическую Теорию (НЭТ). Уже два месяца не выходит из своей каюты. Признаться, наш друг в последнее время ведет такие разговоры, что я начинаю серьезно опасаться за его душевное здоровье.

– Ничего, я думаю, что свежий черноморский воздух пойдет Адаму на пользу – ведь он коренной одессит. А все из-за этого белоолигарховского рейдерского захвата. Ну, ничего, рано или поздно мы укрепимся на суше и тогда посмотрим – кто окажется прав в споре по главным земельным вопросам.

Утром следующего дня Горь и Шустринг стояли на мостике "Красного Золота", попыхивая кубинскими сигарами.

– Вот они приближаются,– сказал Шустринг, и указал сигарой на появившийся на горизонте дымок,– Танкер "Внешторг", 30000 тонн отборного корабельного мазута.

– И мы весь его закупим?

– Конечно.

– А куда будем переливать?

– Никуда. Купим вместе с танкером.

– А-а, понятно,– сказал Горь, мысленно подивившись северным торговым приемам.

Вскоре "Внешторг" бросил якорь в двухстах метрах от "Красного Золота", и вертолет доставил на взлетную палубу двух господ в бобровых шубах и шапках, с выглядывающими из меха белыми стоячими воротничками, перетянутыми черными полосками галстуков.

– Знакомьтесь, господа,– сказал Шустринг, когда бобровые господа поднялись на капитанский мостик,– Это контр-адмирал Горь из "Рабочей Оппозиции" нашего клуба, а это – генерал-губернатор Мурманского укрепрайона товарищ Ускоренный, и его заместитель господин Расстрельнов.

По заплывшим глазкам и опухшей физиономии Горь сразу признал в Ускоренном бюрократа старой школы – рисовальщика резолюций. Расстрельнов, напротив, был подтянут, и обладал острым проницательным взглядом. Когда Семен Борисович жал его крепкую широкую ладонь, по глазам Расстрельнова пробежала светящаяся полоска.

– Тебя только что занесли в базу данных,– сказал Шустринг смеясь,– Шучу-шучу.

– А это не шутка,– сказал Расстрельнов просто,– Однако не будем терять времени, господа!

Торговые партнеры прошли в кают-компанию и расположились за небольшим изящным столиком. Ускоренный тут же покрылся потом и начал отдуваясь расстегивать бобровую шубу.

– Может быть, по чуть-чуть для сугреву,– сказал Шустринг игривым голосом. Он поднял вверх правую руку, и сотворил ею небольшой просвет между большим и указательным пальцами.– У меня на борту имеется приличный фонд французских спиртных напитков – из старых запасов.

Ускоренный собирался что-то сказать, но Расстрельнов его перебил:

– Это лишнее, господин Шустринг, нас ждут неотложные государственные дела.

– Товарищ Шустринг,– поправил его Шустринг.

– Тем более,– сказал Расстрельнов ровным голосом.

Ускоренный смерил своего заместителя гневным взглядом, но промолчал.

– Как всегда, с танкером?– спросил он у Шустринга.

– Конечно,– ответил тот и выложил на стол чемодан с шустригорями.

Ускоренный отобрал из чемодана три увесистые пачки с тысячными купюрами и вернул чемодан Шустрингу.

– Мороженой трески на всю сумму,– сказал он и сделал попытку затолкать пачки во внутренний карман своей шубы. Расстрельнов точным движением поймал руку своего начальника, вынул из нее деньги, а затем положил их в целлофановый пакет и спрятал в боковой карман своей шубы. Вся обменная операция заняла не больше двух минут. Гости уже засобирались обратно на вертолет, но Шустринг решил поспорить о ценах на нефтепродукты:

– Товарищи, все-таки я вынужден снова поднять вопрос о ценах. Мне кажется, что вы продаете свой товар слишком дешево. Это не дело, товарищи! Предлагаю вам поднять цену по корабельному мазуту хотя бы в два раза. То есть – до двух аналогичных чемоданов за танкер.

– Мы вынуждены вам отказать, товарищ,– ответил Расстрельнов.

– Но почему?!– воскликнул Шустринг,– Мы торгуем с вами уже полтора года. Я думаю, что сейчас самое время поднять цены.

– Ваше предложение неприемлемо. Всем известно к чему приводит увеличение цен на нефть,– Расстрельнов откинул полу своей шубы и показал висящий под мышкой массивный пистолет,– К стрельбе. Это нас не устраивает.

– Но должны же торговые обороты расти? В этом весь смысл обменных операций. Рост цен это движущая сила любого порядочного бизнеса, а крупные денежные суммы его кровь. Чем сильнее сила и чем больше крови, тем лучше!

– Возможно. В таком случае я советовал бы вам подумать не о росте цены, а об увеличении объемов закупок. Почему бы вам не закупать два или три танкера с мазутом?

Шустринг побледнел и сжал кулаки. Горь уже опасался стать свидетелем скандала, который так вреден для торгового партнерства, но Шустринг сумел овладеть своими эмоциями.

– Хорошо,– сказал он холодно,– Я подумаю над вашим предложением.

– Треску доставите в Мурманский порт для таможенного досмотра и прохождения санитарного контроля,– спокойно сказал Расстрельнов, рывком поднял Ускоренного на ноги и потащил его в сторону трапа,– А сейчас позвольте откланяться, господа – неотложные государственные дела не могут ждать!

– Теперь ты видишь, Семен, в каких условиях мне приходится работать?– сказал Шустринг, когда вертолет с торговыми партнерами взлетел и взял курс на Мурманск,– Ну, ничего, я еще на таможне и в санитарной зоне пару пачек по карманам рассую. И грузчикам отсыплю шустригорей по двадцать. Там пока что киборгов нет. Руки коротки, товарищ Расстрельнов! Вернее – манипуляторы!

– Да уж,– растерянно сказал Семен Борисович,– И лоцману не забудь отсыпать шустригорей пятьдесят.

– Точно!– воскликнул Шустринг, а затем вынул из кармана калькулятор и начал производить какие-то вычисления,– Так, получается, что коэффициент внедрения после сегодняшней сессии составил ... составил 0, 066%. Этого мало, очень мало. Нужно хотя бы 0,07%, ой как нужно!

Горь уже не слушал своего товарища. "Пора уплывать,– подумал он тогда,– Биндюга, похоже, уже рехнулся. Шустринг на грани. Нетрудно догадаться – кто будет следующим. Пора, брат, пора!"

Следующий день был заполнен подготовкой к отплытию. Авианосцы обменялись запасами пищи, воды и шустригорей. С "Красного Золота" доставили небольшую клетку с двумя белыми кроликами и несколько тонн зерновой муки прекрасного качества. В приложенной к клетке записке Шустринг писал: "Семен, береги крольчиху. Толкового кроля найти не сложно, а вот толковую крольчиху – совсем другое дело! С пролетарским приветом! Твой боевой товарищ Шустринг.". Горь скомкал записку и выбросил ее за борт, а затем распорядился отправить на "Красное Золото" десять тонн кальмаров, и приказал запускать реакторы "Деньгивроста" на полную мощность.

Возвращение эскадры в ласковые воды проходило непросто – за кораблями увязался "Гусь Хрустальный". Иногда Горь своими глазами через морской бинокль наблюдал на горизонте чудовищную, увешанную вращающимися локаторами боевую рубку "Гуся Хрустального" больше похожую на четырехэтажный дом черного цвета. Капитаны "Быстросвопа" и "Фьючерса" сильно нервничали и включали тревожные сирены, чуть ли не каждый час. Отвязаться от подводного монстра удалось только тогда, когда Крысенс открыл ракетные люки и повел свой БПРК прямо на "Гуся Хрустального" имитируя боевую атаку. Даже когда "Деньгиврост" вошел в приветливое Средиземное море, Семен Борисович продолжал мучиться ночными кошмарами и часто вздрагивал за завтраком от звука открывающегося кофейника. Неудивительно, что после похода в Баренцево море его отношение к проекту "Гиперборей" сильно переменилось.

***

Миновав Геракловы Столпы, контр-адмирал Горь сделал над собой титаническое усилие и удержался от того, чтобы отдать приказ следовать в Лазурную Лагуну Монте-Карло. "Что я хочу там увидеть?– размышлял он, прохаживаясь по капитанскому мостику,– Былого не воротишь. Смотреть на то, что сотворил финансовый кризис с бедными добрыми монтекарловцами? Нет уж, увольте! Да и в Лазурную Лагуну "Деньгиврост" войти не сможет – не та осадка."

– Курс на Босфор!– скомандовал он коммодору Смиту,– Связь с Крысенсом поддерживать постоянно! Обо всех изменениях докладывать мне лично, немедленно! Радио на "Быстросвоп": "Иду на Константинополь. Держитесь по левому борту. Контр-адмирал Горь".

– Есть!– отозвался коммодор Смит и продублировал команду адмирала по внутренней связи.

Семен Борисович еще раз осмотрел боевую рубку опытным адмиральским глазом и направился в капитанскую каюту – переодеться в домашний халат, жесткий воротничок адмиральского мундира сильно натирал шею.

Кэптейну Крысенсу удалось нагнать эскадру только на рейде Константинополя. Как, оказалось, отвязаться от "Гуся Хрустального" помогла ударная миноносная группа "Рабочей Оппозиции" во главе с эскадренным миноносцем "Опцион". Она удерживала подлодку глубинными бомбами до тех пор, пока "Фьючерс" не отошел на безопасное расстояние, а миноносцы не вызвали у подводного чудовища никакого интереса и он вскоре убрался восвояси. Крысенс также поведал Горю об ужасном оружии "Гусей Хрустальных" – так называемых "размышляющих (раздумывающих) торпедах". Якобы такая торпеда сбрасывалась с "Гуся Хрустального" в воду и приходила в спящее состояние. Она спокойно лежала на морском дне и анализировала окружающую обстановку. В таком положении размышляющая торпеда могла находиться годами и даже десятилетиями, пока какая-нибудь цель не привлекала ее внимания. Самым ужасным было то, что никто даже не догадывался о том, по каким критериям ведется отбор приоритетов в железной головной части раздумывающей торпеды. Потенциальная жертва раздумывающей торпеды могла годами предаваться радостям жизни и веселиться, а затем вдруг просто исчезала в морской пучине.

– Адмирал, это был настоящий кошмар!– докладывал Крысенс за завтраком в кают-компании "Деньгивроста".– Я уже совсем потерял надежду избавиться от этого монстра, как очень кстати подошла эскадра наших миноносцев. По-моему на просторах Мирового Океана мы теперь имеем очень большую проблему, адмирал!

– Успокойтесь, Крысенс!– успокаивал капитана БПРК Горь,– Проблемы окружают нас всегда и со всех сторон. И что с того? Жизнь продолжается. За то теперь ясна тактика морского боя с "Гусями Хрустальными" – они боятся большого количества быстроходных маневренных кораблей. Нужно радировать на Бермуды, чтобы там немедленно приступали к формированию новых соединений, можно назвать их "Лисьими стаями". Что скажете, капитан?

– Гениально, господин адмирал! Я сейчас же приступлю к созданию новых боевых тактических методик!

На входе в Босфор, "Деньгиврост" залег в дрейф, а Смит и Горь приступили к разработке операции по переходу в Черное море. Предполагалось, сначала промерить глубину фарватера. Эту операцию поручили коммандеру Шеболтасу и его "Быстросвопу". Пустяковая, казалось бы, процедура, превратилась в настоящий кошмар – пролив был перекрыт ровными рядами фелюг с янычарами. Янычары размахивали кривыми саблями и требовали платы за проход. Горь не прочь был с ними договориться по-хорошему, но янычары сами не знали, чего хотели. На вопрос: "Чего вам нужно?" они не отвечали, а только размахивали саблями и дико хохотали. Стоящим на баке "Быстросвопа" матросам приходилось не только делать промеры глубины, но и отталкивать фелюги янычаров баграми.

Но были и приятные моменты. На территории Турции снова была образована Османская Империя во главе с султаном – очень образованным и культурным человеком. По всем признакам эта территория была "цивилизованной". Пока "Быстросвоп" пытался промерять фарватер, команды "Быстросвопа" и "Фьючерса" отдыхали в кофейнях Константинополя. Семен Борисович даже совершил несколько экскурсий по историческим местам и пополнил свою коллекцию трубок несколькими старинными кальянами и длинными серебряными чубуками. Ресурсами для обменных операций служили камушки, полученные когда-то от вождя племени бху-бху, незабываемого московского студента Мбасы.

Однажды вечером Семен Борисович сидел в прибрежном кафе, попыхивая кальяном и любуясь стройной громадой "Деньгивроста". Он приобрел себе феску и пару мягких туфель с загнутыми носками, поэтому никак не отличался от других посетителей. Семену Борисовичу было так хорошо, почти как когда-то в монтекарловском кафе. Он наслаждался цивилизацией и покоем. Вскоре к кафе подошел Биндюга:

– Все в порядке,– сказал он, усаживаясь в кресло напротив,– Я договорился о проходе в Черное море с местным пашой. Совсем недорого – всего один камушек, правда, довольно крупный.

– Нужно будет еще раз навестить товарища Мбасу,– заметил Горь,– Порадовать его славный народ свежей рыбкой.

– Всенепременнейше,– подтвердил Биндюга,– И в ближайшее же время!

– Интересно, как туркам удалось сохранить такой замечательный уклад?

– Султан Осман, да продлит Аллах его дни и ночи, сразу после кризиса приказал чеканить золотую и мельхиоровую монету, а захватчикам янычары сначала отрубили головы, а затем утопили тела в огромной бадье с дерьмом. Этот метод оказался очень эффективным.

– В самом деле? Здесь разве были захватчики?

– Совсем немного. Западные инвесторы успели понаоткрывать здесь своих заводов, и перед самым началом кризиса наделать из местных некоторое количество пролетариев.

– Бог с ними со всеми. Значит, проход открыт?

– Да.

– Отлично,– сказал Семен Борисович и выпустил колечко белого дыма,– А что с промерами фарватера?

– Шеболтас докладывает, что можно пройти в притирочку, если разгрузить сейф "Деньгивроста" хотя бы наполовину, но в одном месте все равно придется с разбегу.

– А это не опасно?

– Нет, там дно мягкое.

– Значит – завтра?

– Да – завтра!– ответил Биндюга и обратил свой затуманенный чистой печалью взор на северо-восток, в сторону далекого берега Окраины.

На следующий день "Деньгиврост" вошел в пролив и двинулся в сторону Черного моря. В целом переход прошел хорошо, только в узком месте команда пережила несколько волнительных минут. Яхта разогналась до максимальной скорости и пропахала с ужасным скрежетом дно, значительно углубив и расширив фарватер. "Деньгиврост" лег в дрейф на рейде Констанцы для исправления незначительных повреждений корпуса, а "Быстросвоп" с "Фьючерсом" занялись разведкой акватории. Горь, Крысенс и Шеболтас сошлись во мнении, что "Гуси Хрустальные" не смогут пересечь пролив Босфор ни при каких условиях из-за своих чудовищных размеров и водоизмещения.

Именно в этот момент случилось одно непредвиденное обстоятельство: на "Деньгиврост" поступила радиограмма от Гросс-адмирала Деришкурки с просьбой о встрече. Семен Борисович покривился и ответил самозванцу отказом, но Деришкурка настаивал. Он даже соглашался прибыть навстречу в указанное контр-адмиралом место. Семен Борисович был очень сильно удивлен такой настойчивостью, и, в конце концов, послал Деришкурке радиограмму в малоросском стиле: "Та прыизды вже!" (на нем уже сказывалась близость когда-то покинутой малой родины). Глубоко в душе Семен Борисович надеялся, что "Мзда" либо налетит в Атлантике на "Гуся Хрустального", либо понравится раздумывающей торпеде, либо сломает корпус о дно Босфора. Однако Деришкурка добрался до Черного моря без проблем – по-видимому, подводный монстр ушел на базу, а проделанный корпусом "Деньгивроста" проход оказался достаточно глубоким.

Перед встречей Горь решил удивить клубного рейдера роскошным обедом и занялся приготовлениями к встрече лично. Он решил спуститься на палубу ?4 и отобрать кролей для жаркого. Нужно сказать, что ученые, занимающиеся разведением "Семипалатинских Великанов" уже давно писали ему странные рапорта. Будто бы эти кроли достигают огромных размеров, а плодятся с такой скоростью, что на "Деньгивросте" уже не хватает железа для изготовления новых клеток и водорослей для прокормления поголовья. По причине занятости, Семен Борисович от этих рапортов отмахивался, только посмеиваясь в бороду, но сейчас решил посмотреть – в чем там дело.

Утром, наскоро отзавтракав и запахнув халат, он взял с собой двух ливрейных лакеев, приказал им наложить на серебряные подносы морской капусты и спустился на лифте на палубу ? 4. Питомник с кролями располагался рядом с реакторами "Деньгивроста" – это было самое теплое место на судне. Еще в лифте до Семена Борисовича стали доноситься какие-то странные звуки – как будто внизу кто-то ожесточенно тряс телегу, наполненную листовым железом.

– Что за...?– спросил он у одного из лакеев, но тот только пожал плечами и принял величественный вид.

Когда створки лифта распахнулись, грохот усилился, а в нос ударил ужасный запах. На пороге стояла команда встречающих ученых в грязных белых халатах. У некоторых тряслись головы, а у иных были перебинтованы руки.

– Ну и запах!– сказал Семен Борисович недовольным тоном,– Что тут у вас происходит? Показывайте свое хозяйство, только быстро, прошу вас!

Адмирал прижал к носу надушенный кружевной платок и толкнул тяжелую дверь палубной переборки. То, что находилось внутри, так поразило Семена Борисовича, что он едва не выронил кружевной платок. Все пространство палубы, насколько хватало глаз, было заполнено клетками с какой-то белой субстанцией, напоминающей запрессованный в середину клеточного пространства хлопок. Как оказалось это, и были кроли породы "Семипалатинский Великан". Они оказались настолько огромными, что заполняли своими телами все пространство клетки, и даже частично выпирали наружу через ее прутья. Семен Борисович прикинул размеры клетки и пришел к выводу, что один такой кроль достигает размеров не менее полутора метров в холке.

Кроли злобно блестели огромными глазами на вошедших, разевали пасти с чудовищными резцами и издавали громкий рев. Центральный проход палубы был завален кучами сушеных водорослей и отходами жизнедеятельности "Семипалатинских Великанов". По проходу перемещались несколько морских пехотинцев, которые брали охапки водорослей и подносили их к мордам кролей. Водоросли стремительно исчезали в пасти чудовищ, а пехотинцы быстро отдергивали руки. Оказалось, что коммодор Смит устроил здесь судовую гауптвахту для провинившихся военнослужащих. Скоро выяснилось и происхождение ужасного металлического лязга и скрежета. Он исходил от клеток, где чудовища поменьше спаривались, производя на свет новые поколения "Семипалатинских Великанов".

– Изрядные кроли,– прошептал Семен Борисович, рассеяно взял с подноса охапку морской капусты (попутно отметив отвисшую челюсть ливрейного лакея), и сунул ее в пасть ближайшего кроля. Чудовище захватило охапку зубами и сильно дернуло ее на себя, одновременно попытавшись просунуть через прутья лапу с огромными острыми когтями и дотянуться до тела Семена Борисовича.

– Осторожно, господин адмирал!– вскричало сразу несколько ученых,– Они легко могут откусить и съесть ваши пальцы! Или даже целую кисть!

Семен Борисович, наконец, вышел из ступора. Он уставился на ученых злыми глазами и хрипло произнес:

– Так, вы что же – ничего не слышали про Фукусиму и реакторы затонувших подводных лодок? Эти водоросли проверяются на содержание полезных веществ и э-э ... микроэлементов?

– Конечно, господин контр-адмирал! Еще как проверяются! Особенно в последнее время!– один из ученых, чтобы подтвердить свои слова, вытащил из охапки несколько листьев морской капусты, положил их в рот и начал пережевывать,– Все в полном порядке, уверяю вас!

– Тогда я вообще ничего не понимаю,– произнес Семен Борисович растерянно,– И чем вы это объясняете?

Ученые все как один развели руками.

– У этих животных какой-то странный метаболизм. Докризисной науке ничего о таких явлениях известно не было,– начал оправдываться руководитель научной группы,– Возможно, мы стоим на пороге великого научного открытия!

– Хватит!– закричал Семен Борисович. Затем он обернулся к одному из ливрейных лакеев и спросил,– Однако как мы здесь оказались? Вернее, зачем мы сюда пришли?

– Сэр, вы хотели лично подобрать кроля для обеда с Гросс-адмиралом Деришкуркой, сэр!

– Точно!– воскликнул Семен Борисович, и ткнул пальцем в ближайшую клетку,– Я уже определился. Давайте вот этого. Только быстро! Я хочу как можно скорее с этим покончить!

Руководитель научной группы по-разбойничьи свистнул, и к клетке подбежали два морских пехотинца с длинными шестами, на концах которых располагались проволочные петли-удавки. Еще один пехотинец держал в руках мощный дробовик, а все ученые вооружились огнеметами. Пехотинцы просунули шесты в специальные круглые отверстия и накинули удавки на шею кроля, а затем подняли фронтальную стенку и поволокли чудовище к грузовому лифту. Кроль дико рычал и брыкался так, что пехотинцам едва удавалось удержаться на ногах. Когда животное протаскивали мимо Семена Борисовича, один из ученых прикрыл его своим телом – кроль все время выбрасывал в стороны длинные передние лапы вооруженные мощными острыми когтями, пытаясь дотянуться до людей. Когда ловчие вместе со своей добычей исчезли в лифте, Семен Борисович перевел дух и спросил у руководителя группы:

– Послушайте, уважаемый, неужели нельзя сделать эту операцию, немного безопаснее? Например – пристрелить монстра перед отправкой на кухню?

– Теоретически – да,– ответил ученый,– Но мсье Жиль, шеф наших поваров, настаивает именно на таком способе доставки. Он говорит, что мясо должно быть свежим и сочным, а для этого его надо срезать прямо с живого носителя. Этот мсье Жиль – настоящий мастер своего дела и ножи у него очень острые!

– Не сомневаюсь,– буркнул Семен Борисович,– Однако с этим зверинцем надо что-то решать. Здесь становится слишком опасно!

– Да!– воскликнул руководитель группы,– Поголовье "Семипалатинских Великанов" стремительно увеличивается. Причем с каждым часом!

Контр-адмирал Горь заложил руки за спину и направился к грузовому лифту. После посещения зверофермы "Деньгивроста" он до конца жизни не ел крольчатины, и даже избегал смотреть на жаркое.

***

Очень скоро авианесущая яхта "Мзда" в сопровождении больших противолодочных ракетных кораблей "Минаритарь" и "Профит" подошла к Констанце. По сравнению с "Деньгивростом" "Мзда" выглядела настоящим уродом. Деришкурка вместо того, чтобы в соответствии с разработками коммодора Смита, расположить взлетные палубы одну над другой, взял и увеличил в четыре раза обычную взлетную палубу проекта "Нимитц". Из-за этого "Мзда" была похожа на гигантское перевернутое сомбреро.

Яхты подошли друг к другу на как можно более близкое расстояние, подняли парадные флаги клуба "Морской Иерихон", и разукрасились гирляндами сигнальных флажков. По давней морской традиции перед встречей адмиралов, команды яхт устраивали небольшое представление, как бы демонстрируя начальству свою выучку и морское мастерство. Смит и Горь наблюдали в морские бинокли, как на палубе "Мзды" выстроилась команда подводных диверсантов в полном боевом облачении. Они подходили к обрезу взлетной палубы и бросались вниз, исчезая в спокойных водах Черного моря, а затем выныривали возле трапа и строевым шагом поднимались наверх по металлическому трапу. Трюк был рискованным, потому что диверсантам приходилось прыгать с большой высоты вместе с воздушными баллонами и ластами. Наконец, произошел несчастный случай – один из прыгунов не смог удержать равновесия и плюхнулся в воду плашмя. Он сначала скрылся в волнах, а затем всплыл на поверхность животом вверх. К месту трагедии тут же полетел санитарный катер "Мзды" а Горь и Смит понимающе переглянулись.

Наступила очередь демонстрировать свое мастерство команде "Деньгивроста". С верхней палубы взлетело четыре истребителя вертикального взлета и посадки. Раскачивая корпусами, они исполнили бессмертный танец из "Лебединого озера" Чайковского, а затем запустили в небо ракеты с фейерверками. Фейерверки нарисовали в небе светящуюся надпись "Привет участникам регаты!", а затем с шипением упали в теплые волны.

Официальная часть церемонии встречи была окончена, и адмиралы начали переговариваться посредством поднятия гирлянд с сигнальными флагами. Деришкурка предлагал прибыть для переговоров на "Мзду", а Горь вежливо, но твердо отказывался и звал к себе. Вскоре вежливые переговоры перешли в флаговую перепалку, а затем и во взаимную перебранку по радиоканалам и даже в скрытые взаимные обвинения и угрозы. Семену Борисовичу все это надоело, и он обратился к Смиту:

– Коммодор, мы можем собрать из флагов словосочетание "Пошел ты на..."?

– Конечно, господин контр-адмирал!

– Так наберите! И еще – приготовьте к стрельбе батарею баллистических ракет!

– Есть!

Когда над палубой "Деньгивроста" поднялась спаренная установка с двумя огромными сигарами, а на реях показались сигнальные флаги с понятным для каждого североазиатского выражением, Деришкурка, наконец, сдался. Он сел в транспортный вертолет и прибыл на палубу "Деньгивроста" в сопровождении своих старших офицеров и многочисленной охраны. По иронии судьбы Горь был одет в белый адмиральский мундир, а Деришкурка – в черный. Адмиралы обменялись сдержанными официальными приветствиями и отправились в кают-компанию на дружеский обед. По пути Деришкурка всячески пытался наладить диалог:

– Сэм, я знаю, что ты на меня немного зол,– говорил он Семену Борисовичу, добродушно смеясь,– Но бизнес превыше всего. Бизнес есть бизнес. Ничего личного, поверь!

– Пустое,– отвечал Семен Борисович,– Я уже давно забыл. Вернее забил. А знаешь, Рома, я даже рад, что ты освободил меня от всей этой рутины и канцелярщины. Свежий ветер морских просторов настоящему моряку милее любых должностей и рангов!

– Ты себе не представляешь, Сэм, как я рад это слышать! Очень рад! Забудем же прежние обиды!

– Да-да,– рассеянно говорил Семен Борисович,– Забудем, обязательно забудем....

За обедом Деришкурка и его офицеры с аппетитом уписывали деликатесы из кроличьего мяса.

– М-м, какая прелесть,– восхищался Деришкурка мастерством мсье Жиля,– Я всегда знал, что люди из "Рабочей Оппозиции" знают толк в удовлетворении потребностей! Но откуда такая роскошь?

– У меня на борту есть небольшая кроличья ферма,– отвечал Семен Борисович,– Мясо оттуда. Я могу дать тебе десяток отборных особей – на развод.

– Это было бы просто великолепно!– говорил обрадованный Деришкурка,– Ты бы меня очень обязал!

– А как ваша борьба за морские ресурсы?

– Та – забудь! Это было необдуманное бизнес-решение. Напрасная трата управляемых ракет. Все это в прошлом. Сейчас на повестке дня стоят новые планы и бизнес-решения! Грандиозные планы!

– Например?

– Руководство клуба, считает целесообразным учредить несколько орденов. "Орден Частичного Удовлетворения", "Орден Полного Удовлетворения", "Орден Наивысшего Удовлетворения", а также главный орден клуба – "Крест Святого Морского Ресурса". Все награды – трех степеней и с солидными выплатами в шустригорях. Как тебе идея?

– Впечатляет,– Семен Борисович пожал плечами,– А можно ознакомиться с эскизами?

– Конечно!– воскликнул Деришкурка и щелкнул пальцами. В тот же момент перед Горем возникла папка с чертежами орденов и рисунками.

На вкус Семена Борисовича новые ордена выглядели аляповато – золотые и серебряные бляхи, усыпанные бриллиантами и полудрагоценными камнями. Один только "Крест Святого Морского Ресурса" был ничего – две золотые скрещенные иерихонские трубы, на фоне овала, покрытого изумрудной эмалью. Из пояснительной записки следовало, что крест предполагалось носить на шее, на специальной ленточке.