Текст книги "Волшебная трубка (СИ)"

Автор книги: Андрей Лапин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

На купюре в два шустригоря был изображен босоногий бородатый мужчина в самой простой одежде. Он шел по вспаханному полю и широким жестом разбрасывал пригоршни семян, извлекая их из необычного вида круглой коробки, которая висела у него на груди. Все последующие номиналы сельскохозяйственной группы изображали разные виды соответствующей деятельности, и от них так и веяло сытостью и спокойствием. На последнем, десятом шустригоре, был изображен тучный мужчина в коротких штанах с помочами и шляпе с петушиным пером. Он наполнял пивом огромный стеклянный бокал из темной дубовой бочки. По краям бокала стекала, изображенная с невероятным реализмом, пена, а мужчина радостно улыбался.

В производственной серии (от 10 до 25 шустригорей), использовались мотивы созидающего ручного труда. Здесь были и культурные немецкие фрезеровщики в аккуратных защитных очках, и потные американские конвейерные работники в джинсовых костюмах, и смеющиеся японские электронщики в белых комбинезонах. Интересно, что пролетариату СССР была посвящена только одна купюра в 5 шустригорей. На ней два шахтера вели под руки третьего. Несмотря на мастерски изображенную усталость, ведомый все же не выпускал из рук отбойный молоток, который выписывал зубилом по черной угольной пыли глубокую борозду довольно сложной конфигурации. За троицей шло два грязных мускулистых оборванца, которые несли плакат с надписью "Даешь 5 за 4!", периодически растягивая меха какой-то древней гармони. Такая трактовка советской индустриализации очень сильно не понравилась Шустрингу, и он довольно долго спорил с креативщиками. Переубедить художников не удалось, но они все-таки пошли навстречу и согласились изобразить на купюре в 25 шустригорей знаменитую шадровскую композицию с камнем. На ней пролетарий не только хватался за камень, выполненный в виде ядра для боулинга, но и метал его прямо в зрителя. Это изображение Шустрингу тоже не понравилось, но он сдержался. Только заметил со злостью:

– Вы бы ему в руки еще головку сыра вложили или авоську с ананасами! Интересно, где и когда Шадр видел таких пролетариев?

Номиналы от 25 до 333 принадлежали деятелям мировой культуры. И здесь место нашлось всем – от Шекспира, Золя и Мопассана до Пушкина, Гоголя и Толстого. Деятелей культуры предкризисного времени решили на купюры не выносить, да их, собственно говоря, и не существовало в докризисной природе. Шекспир держал в руке гусиное перо и задумчиво вращал его вдоль продольной оси, изредка бросая косой взгляд на своего будущего владельца, а Пушкин целился ему прямо в центр лба из дуэльного пистолета. Достоевский рассеянно играл с крестьянским топором, а Хемингуэй бережно расчехлял дорогую охотничью винтовку.

Самую большую часть номинального пространства занимали политические деятели – от Юлия Цезаря, через Чингисхана к Горбачеву. Юлий Цезарь одной рукой подписывал свой знаменитый календарь, а второй – обращение к Сенату и народу Рима. Скачущий среди наступающих волн ордынцев Чингисхан указывал кривой саблей на Запад (там была изображена специальная стрелка с подписью "Запад"). Горбачев же рассеяно водил перед носом своего будущего владельца руками, а также молча открывал и закрывал ротовую полость.

Особое место в серии занимали, конечно же, тираны человечества (по своей истинной сути – руководители, которые принимали судьбу своих подчиненных слишком уж близко к сердцу). Наполеон в клубах порохового дыма нервно прохаживался перед ровными рядами Старой Гвардии, иногда ставил ногу на барабан и прикладывал к правому глазу подзорную трубу. Товарищ Сталин попыхивал трубкой и, прищурившись, зорко и изучающе всматривался в глаза своего будущего зрителя. На купюре в 666 шустригорей Адольф Гитлер трясущейся рукой подносил к виску пистолет. Улыбающийся товарищ Мао в лихо сдвинутой на затылок кепке был окружен хороводом смеющихся молоденьких китайских комсомолок. Конечно же, по морально-этическим соображениям от изображения африканских людоедов группа разработчиков решила отказаться.

Самые крупные номиналы шустригорей абсолютно заслуженно были посвящены выдающимся деятелям мировой науки. Галилей стоял рядом со своим телескопом и напряженно тер лоб, изредка бросая косой взгляд на лежащий в углу гарпун и панцирь огромной черепахи. Неугомонный монах Мендель настойчиво пытался спаривать соевые бобы с большой виноградной молью. Менделеев прижимал ко лбу полотенце со льдом, и с сомнением поглядывал на графин с прозрачной жидкостью, который стоял прямо на столе, застеленном знаменитой таблице. Супруги Кюри в свинцовых фартуках с нежностью и страхом смотрели на крошечный металлический цилиндр, излучающий мягкое лиловое сияние.

Читателю, наверное, интересно, что же такого было изображено на купюрах самых высоких номиналов? На купюре в 998 шустригорей был представлен, демонстрирующий миру шершавый розовый язык, Альберт Эйнштейн на фоне ядерного гриба, а два последних номинала были посвящены самым главным мировым абстракциям. На 999-ой был изображен вписанный в хрустальную пирамиду Хеопса хитрый глаз. Пирамида висела в воздухе и медленно вращалась, а глаз смотрел на мир оценивающе, иногда моргал и подмигивал своему будущему хозяину. Наконец, на купюре в 1000 шустригорей была изображена купюра в 1000 шустригорей, на ней была изображена следующая купюра в 1000 шустригорей и так далее. Дизайнеры утверждали, что при сильном увеличении можно разглядеть до 1000000000000000000000 таких купюр. Они также обещали добавить к изображению еще несколько десятков нулей, если будет приобретено какое-то новейшее оборудование и материалы.

Оборотная сторона всех купюр была типовой – по глади Мирового Океана, прямо на зрителя двигались три авианесущие яхты во всем своем вооружении, строгой красоте и величии. Прямо за яхтами из океана поднимался желто-красный полукруг небесного светила. Над светилом опять же полукругом было написано крылатое изречение: "Олигархии всех стран, соединяйтесь!", а внизу, более мелким светящимся шрифтом: "Обеспечено ударной мощью яхт-клуба "Морской Иерихон" и всеми ресурсами Мирового Океана".

Конечно кое-кому проект "Шустригорь" может показаться несколько сыроватым. Скорее всего, так оно и есть (большая половина номиналов, несмотря на тысячелетнюю историю человечества так и остались незадействованными). Но его создателей и вдохновителей вполне извиняет сложившаяся на планете экономическая обстановка. К тому же, уже во время проведения завершающих приготовлений произошло резкое изменение климата, и уровень Мирового Океана поднялся почти на двадцать метров в течение одного сезона. Нужно было спешить с вводом в строй новых ценностей. Иначе проекту грозила мрачная перспектива – опоздать с реализацией, причем навсегда.

Типография "Деньгивроста" отпечатала пробную партию шустригорей (самых мелких номиналов) и яхта взяла курс на главный финансовый центр старого мира – Уолл-Стрит. Когда "Деньгиврост" бросил якорь на рейде Нью-Йорка, Горь, Шустринг и Биндюга взяли чемоданчик с новой валютой, кожаную сумку с треской, четырех морских пехотинцев сопровождения и сели в транспортный вертолет.

Знаменитое на весь старый мир здание располагалось точно в центре укрепрайона "Уолл-Стрит". К сожалению, высаживаться пришлось на крышу – два первых этажа уже скрылись под поверхностью Мирового Океана. Компаньоны стояли у окна торгового зала в ожидании начала сессии и разглядывали прибывающих к месту работы брокеров. Финансовые посредники добирались до здания биржи на плоскодонках, заполненных картофелем, морковью, капустой и прочей нехитрой снедью. Они причаливали прямо к окнам торгового зала и начинали перегружать в середину содержимое своих плоскодонок.

– Какое печальное зрелище,– заметил Шустринг.

– Более чем,– подтвердил Горь,– настоящий закат цивилизации.

– Это все нам на руку,– бодро произнес Биндюга и похлопал по чемоданчику с шустригорями,– Здесь спасение! Представляю, как они обрадуются, когда узнают о нашем предложении! Цивилизация, мы спасем тебя!

Вскоре на балкон поднялись несколько брокеров в кожаных фартуках и нарукавниках, а затем ударил колокол, и послышались вялые аплодисменты торговой братии. Компаньоны начали неспеша продвигаться вдоль торговых прилавков, переделанных из плазменных экранов. На прилавках лежали только съедобные предметы – аккуратные горки вымытой картошки и моркови, капуста, сладкий перец и зелень. Иногда встречались тушки каких-то небольших животных. Что это за животные определить не было никакой возможности – все они были с содранными шкурками, отрубленными хвостами и лапками.

– Интересно, что это такое?– сказал Горь задумчиво.

– Лучше об этом не думать,– заметил Биндюга философски,– Ну, что Макар, давай! Ни пуха, ни пера!

– Какой уж тут пух и перья, чешуи даже нет,– тихо проговорил Шустринг, а затем перешел на ломаный английский и обратился к одному из брокеров мясного ряда,– Чем торгуете, уважаемый?

– Можете не утруждать себя коверканьем английских слов, молодой человек. Я прекрасно изъясняюсь на вашем наречии,– ответил пожилой брокер в интеллигентных круглых очках,– Это кроли.

– Что-то не очень похоже,– усомнился Шустринг.

– Это особая порода, на рынке появилась недавно. Так называемый "Манхаттанский кроль". Товар отличный, не сомневайтесь, молодой человек.

– Ну, да бог с ним. Итак, что вы просите за одну опцию?

– А что вы имеете мне предложить?– спросил брокер заинтересованно.

Шустринг загадочно улыбнулся, взял у морпеха чемодан с деньгами и вынул оттуда купюру в один шустригорь. После чего он несколько раз подергал купюру за края, произведя при этом несколько приятных щелчков, а затем предъявил ее брокеру.

– Что это такое?!– закричал брокер испуганно и отпрянул от прилавка.

– Как это – что?!– воскликнул Шустринг удивленно,– Это деньги, уважаемый! И позволю себе заметить – очень хорошие деньги! Надеюсь, что мировые! Я желаю, милостивый государь, вступить с вами в экономические отношения и произвести обменную операцию. Про формулу "товар – деньги – товар" слышали когда-нибудь?

– Про эту формулу, молодой человек, я не только слышал, но даже имел несчастье ее изучать – в одесском финансовом техникуме, в старые добрые времена,– взгляд брокера покрылся ностальгической поволокой.

– Тем более!– воскликнул Шустринг,– Что же вы пасуете? Нужно уважать экономические законы! Ну, что – приступим к обменным операциям?

– Нет уж, увольте!– взгляд брокера снова прояснился,– У меня от операций с предыдущими деньгами до сих пор веко дергается! Деньгами сыт не будешь!

– Так,– сказал Шустринг,– Так. Осечка. Хорошо-же, попробуем по-другому!

Он взял из рук морского пехотинца кожаную сумку и начал выкладывать на прилавок треску. Шустринг делал это медленно, как опытный негоциант, исподволь наблюдая за реакцией брокера. Вскоре в глазах торговца засветился искренний интерес.

– Итак, уважаемый,– сказал Шустринг, закончив рекламно-перегрузочную операцию,– Я предлагаю вам приобрести у меня этот прекрасный товар!

– Вот это другое дело!– бодро воскликнул брокер,– Что вы скажете об обменном курсе один к одному?

– Нет. Я предлагаю вам приобрести у меня всю партию за символическую плату в один шустригорь!– Шустринг снова пощелкал купюрой,– В точном соответствии с формулой "товар – деньги – товар", заметьте.

– Да у меня нет этих чертовых шустригорей!– закричал брокер в полном отчаянии.

– Так продайте мне ваших манхатаннских кролей, черт побери!

– Ни за что!

– Это просто не-вы-но-си-мо!– воскликнул Шустринг и взмахнул руками,– Чему вас только учили в этом вашем одесском финансовом техникуме?!

Здесь в разговор вмешался внимательно наблюдавший за сделкой Биндюга.

– Вы же интеллигентный человек,– обратился он к брокеру спокойным голосом,– Неужели вы не понимаете, что все это (в этом месте Биндюга указал на торговые ряды) – самая настоящая дикость. Натуральный обмен – пережиток, экономическая несуразность, бред.

– Конечно, понимаю,– ответил брокер,– Но это еще не повод менять его на другую дикость, экономическую несуразность и бред.

– Как операции с денежными знаками могут быть дикостью? Это величайшее изобретение человечества!

– Послушайте меня, молодой человек. Я всю свою жизнь занимался этими операциями и имею полное право утверждать – именно они и привели ко всему этому (здесь брокер в точности скопировал жест Биндюги). Так, что даже не начинайте – прошу вас!

– Но каким образом денежные операции могли к этому привести? (в этом месте Биндюга повторил жест брокера).

– Недальновидные, но сообразительные люди в середине XIX-ого века подменили истинную формулу "товар – деньги – товар" на лживую формулу "деньги – деньги – деньги", а затем организовали по всему миру денежные казино, и начали по этой формуле в них играть. На территории самого главного казино мы сейчас и находимся. Как здесь дурно пахнет, не правда ли? А ведь это и есть модель послекризисной экономики в миниатюре. Она вам нравится?

– Неправда, здесь торговали по формуле "деньги – ценные бумаги – деньги". Вам ли не знать?

– Ценные бумаги это те же деньги, только вид сбоку. Вообще-то существование таких казино возможно – если их немного, и они теряются, так сказать, на общем здоровом теле экономики. Немного хитрости и здорового зуда легкой наживы для любой здоровой экономики даже полезны, как прививка от чумы. Но если сделать казино центральным экономическим субъектом, а все остальное – его придатком. ... Рано или поздно придется торговать манхаттанскими кролями! Поверьте мне на слово – в этом зале слово "деньги" всем глубоко ненавистно. Главная экономическая формула сегодняшнего дня: "товар – товар – товар", или просто – "товар – товар". Только так и никак иначе! По-другому сейчас не выжить – организму просто не хватит калорий, которых в бумаге содержится весьма мало. А вы, как я погляжу, в свою бумагу еще и пластмассу добавили!

– Кажется, я все понял,– сказал Биндюга,– возвращаемся на яхту. Здесь ловить больше нечего.

Компаньоны развернулись и пошли по направлению к лестнице, ведущей на крышу, но их остановил крик брокера:

– Молодые люди! Вы забыли свой великолепный во всех отношениях товар!

– Оставьте его себе, уважаемый,– откликнулся Биндюга,– Считайте эту треску гонораром за экономическую консультацию. Вы его вполне заслужили!

***

На следующий день в кают-компании "Деньгивроста" состоялось экстренное совещание находящихся на борту адмиралов и их экономического консультанта. Открыл совещание Адам Биндюга:

– Господа и товарищи! После вчерашнего визита в мировой центр современной торговли я пришел к выводу о том, что наш проект нуждается в переосмыслении и творческой переработке. Я думаю, что перед тем, как завоевать мировые рынки, шустригорь должен завоевать доверие будущих потребителей. Причем в мировом масштабе!

– А как же обеспечение?– встрепенулся Горь,– Разве обеспечения авианосцами недостаточно?

– Обеспечение у нас замечательное, но этого мало. Подумайте сами – что привело к Мировому Финансовому Кризису?

– Гиперинфляция. Обесценивание ценностей,– мрачно заметил Шустринг.

– Правильно,– сказал Биндюга,– Но что привело к обесцениванию?

– Понятно – что!– ответил Горь,– Люди утратили к бумажным ценностям доверие.

– Верно. Биржевые спекулянты начали производить огромное количество денег прямо из них самих. Чтобы удовлетворить их аппетиты, правительства вынуждены были печатать все больше и больше денежных знаков, увеличивая бумажную нагрузку на реальную экономику. В результате деньги обесценивались в обоих секторах – реальном и нереальном. Денежные массы на биржах все увеличивались и бросались то в одну сторону, то в другую, раскачивая лодку мировой экономики. Я решил назвать этот процесс "Маятником Жадности". И вот неминуемо наступил момент, когда "Маятник Жадности" качнулся слишком уж сильно и лодка экономики перевернулась.

– У меня, как у марксиста, есть важное дополнение!– поднял руку Шустринг.

– Слушаю.

– Все эти биржи, маятники и прочая хрень, скомпрометировали не только нереальный сектор, но и отбросили мировой пролетариат от его заветной цели – наиболее полного удовлетворения потребностей. Все это, конечно, нуждается в осмыслении, но теперь я понимаю, почему пока биржевые спекулянты набивали мешки свежеотпечатанной инфляционирующей бумагой, пролетарии всех стран недоумевали – с чего бы это работать им с каждым днем приходится все больше и больше, а есть доводится все меньше и меньше. Про достижение цели наиболее полного удовлетворения в такой ситуации вообще говорить бессмысленно. Инфляция – это показатель того, как сильно перлась мировая спекулятивная сволочь, раскачивая "Маятник Жадности" в отчетный период времени. О, да!

Биндюга на минуту задумался.

– Возможно, ты и прав Макар, но речь сейчас не об этом. Сейчас речь о восстановлении доверия к деньгам вообще. Я только сейчас понял, насколько разрушительной силой является недоверие. Ведь все же было – промышленность могла производить все что угодно и в любых количествах, госпитали были отстроены, врачи обучены и готовы к операциям, армии обеспечены новейшим оружием и тоже готовы к операциям, химические заводы выпускали огромное количество еды, бриллианты добывались и исправно шлифовались, модели вышагивали по подиумам, проститутки во время занимали свои места на углах, в цирках смеялись клоуны ...

– Довольно, Адам,– прервал взволнованную речь друга Шустринг,– Ближе к сути вопроса, пожалуйста.

– Я только хотел сказать, что все это изобилие держалось на доверии к мировым валютам. Как только его не стало, все обрушилось в один миг. Стройные ряды домохозяек с тефлоновыми кастрюлями, футбольные болельщики и культурные пролетарии превратились в толпы разъяренных захватчиков и захватчиц. Заводы и фабрики пришли в упадок, госпитали опустели, подиумы рухнули! Конечно же, почтенный торговец манхаттанскими кролями прав – в таких условиях новую мировую валюту никто не примет в расчеты! Нужно провести ряд операций по восстановлению доверия к деньгам, причем в мировом масштабе! Деньги-то у нас – мировые!

– Легко сказать,– вздохнул Горь,– Но как это все осуществить на практике? Да еще – в мировом масштабе!

– Дорогу осилит идущий. Стучите, и отворят вам!– воскликнул Шустринг,– Нужно плавать по всему Мировому Океану и стучать во все двери, которые встречаются по пути!

– Верно, Макар!– сказал Биндюга,– Плавать и стучать! Я предлагаю начать с тех территорий, которые меньше всего затронул проклятый кризис. Раньше их презрительно именовали "нецивилизованными", но если вдуматься, сейчас они превратились в самые настоящие центры культуры и цивилизации.

– А ведь верно!– воспрянул Горь,– Самые, что ни на есть цивилизационные центры и есть! С кого начнем?

– Я думаю, что надо попробовать в Африке. По всем понятиям выходит, что она сейчас самый мощный культурный центр на планете.

– Действительно,– сказал Шустринг,– По всем понятиям именно так и выходит! Когда отплываем?

– Немедленно!

***

Через восемь дней "Деньгиврост" бросил якорь у юго-западной оконечности африканского континента. На берег высадилось четыре разведывательные группы во главе с опытными офицерами. Общее руководство операцией осуществлял, отбывший на берег, Шустринг. Вскоре разведчикам удалось обнаружить довольно большое поселение африканских аборигенов. Несмотря на то, что все жители поселения носили только набедренные повязки из перьев, у них прослеживались признаки социальной организации племенного характера. Кроме того, почти у всех особей мужского пола имелись автоматы АК-47 с откидными прикладами. Шустринг со своей группой решил вступить с ними в переговоры, но был тут же пойман, обезоружен и отправлен на центральную площадку поселения, посреди которой располагался огромный открытый очаг с вертелом. Командир страхующей группы передал на "Деньгиврост" сигнал тревоги.

Когда штурмовики и вертолеты грузились бомбами и ракетами, а к высадке готовились две роты морской пехоты, в боевой командный центр яхты неожиданно поступил сигнал от самого Шустринга. Как оказалось, аборигенами руководил выпускник Московского Университета имени Лумумбы по имени Мбаса, который отлично владел русским языком. Шустринг сообщил, что ему удалось договориться с Мбасой о проведении торговой сессии, и рекомендовал захватить как можно больше мороженой трески и шустригорей – поселение было довольно большим. Горь с Биндюгой приказали загрузить два транспортных вертолета пластиковыми ящиками с треской, взяли чемодан с шустригорями и немедленно вылетели на переговоры.

Они приземлились на центральной площади поселения – рядом с вертелом и прошли под большой навес из пальмовых листьев. Шустринг с Мбасой мирно беседовали, сидя на пестрых подушках и попивая какой-то напиток из деревянных глубоких мисок.

– Знакомьтесь, друзья,– воскликнул Шустринг, когда Горь с Биндюгой вошли под навес,– Это Мбаса Иринович Мбаса, бывший московский студент и отличник. Выпускник медицинского факультета. У него мама русская, а папа вождь племени бху-бху. Он социалист!

– Здравствуйте, товарищи!– на чистейшем русском языке сказал Мбаса очень приветливо,– Я слышал, что вы желаете торговать с моим народом?

– Здравствуйте, товарищ Мбаса!– сказал Горь,– Желаем! Только скажите своим товарищам, чтобы они отошли подальше от вертолетов, а то наши десантники сильно нервничают!

Мбаса два раза хлопнул в ладоши и что-то гортанно выкрикнул. Затем он достал довольно вместительный кожаный мешочек, развязал тесемки и вытряхнул на циновку горку необработанных алмазов.

– Мой народ может предложить вам вот это, а что есть у вас?

– У нас есть мороженая треска и новые мировые деньги.

– Треска?!– воскликнул Мбаса,– Это хорошо! Очень хорошо! Мой народ очень любит рыбу! Можно взглянуть на товар?

– Конечно, товарищ Мбаса!

Переговорщики вышли из-под навеса и направились к вертолетам. По-видимому, там сложилась довольно напряженная ситуация – десантники стояли полукругом с прижатыми к щекам прикладами автоматов, а их окружала довольно большая толпа галдящих аборигенов. Аборигены размахивали стволами автоматов АК и направляли их на десантников. Мбаса издал несколько гортанных криков, и толпа перестала галдеть. Когда делегация подошла к вертолетам, два десантника сняли с транспортной площадки ящик с треской и швырнули его под ноги Мбасы. Тот присел на корточки и принялся внимательно осматривать и ощупывать товар. Через некоторое время вождь народа бху-бху выпрямился и удовлетворенно констатировал:

– Товар отличный! Я беру все!– он бросил мешочек Шустрингу,– Этого хватит?

– Нет,– Шустринг бросил мешочек обратно,– Мы продаем свой товар только за мировые деньги!

В воздухе повисла напряженная тишина. Наконец, Мбаса понимающе улыбнулся и сказал:

– Да, пожалуйста! Как я понимаю, мне следует сначала купить у вас мировых денег, а затем этими деньгами оплатить треску?

– Верно!– воскликнул Шустринг, а затем тихо добавил,– Вот что значит университетское образование.

– Я мог бы предложить вашему вниманию еще несколько тонн ... э-э... говядины, по схеме "говядина – деньги/деньги – патроны калибра 7,62",– произнес Мбаса, улыбаясь,– Что скажете?

– Мне нужно посоветоваться с компаньонами,– вежливо ответил Шустринг,– Пять минут.

– Конечно, товарищи!

Биндюга, Шустринг и Горь отошли в сторонку и начали совещаться.

– А он довольно сообразительный,– заметил Биндюга.

– Еще бы, пять лет китайским тряпьем торговал в Сокольниках!– отозвался Шустринг,– Однако эту говядину покупать не стоит.

– Почему?– вмешался Горь,– Рыба уже всем надоела. Устроим мясной день.

– Здесь только вчера окончилась гражданская война,– ответил Шустринг,– Племя бху-бху победило племя пупси, а затем вырезало всех побежденных. Думаете, почему они такие добрые? В местных краях с мясными деликатесами нужно быть предельно осторожными. Мы же не хотим оскоромить экипаж "Деньгивроста", причем в полном составе?

Горь схватился обеими руками за горло и с трудом подавил рвотный рефлекс. Биндюга посмотрел на него с участием:

– Возьми себя в руки, Семен! Бизнес есть бизнес! Значит так, от говядины отказываемся, а камушки берем.

– А как с патронами?– спросил Шустринг,– Не стандарт, конечно, но у нас есть немного – ящиков двести.

– Перетопчутся. Пусть старину вспоминают – копья там, луки, кремниевые ножи. Глядишь, в следующий раз кто-нибудь из этих несчастных пупси и спасется,– со злостью заметил Семен Борисович.

Компаньоны вернулись на торговую площадку и произвели обмен по схеме "деньги – алмазы – треска – деньги". Шустринг передал Мбасе чемодан с шустригорями, взял у него мешочек с алмазами, после чего Мбаса вернул чемоданчик Шустрингу и приказал своим людям приступить к разгрузке трески.

Пока шла разгрузка, Шустринг стоял с чемоданом в руке и рассеянно подбрасывал второй рукой мешочек с алмазами. Иногда он с сожалением поглядывал на уплывающую в сторону хижин мороженую треску. После окончания разгрузки Мбаса подошел к Шустрингу и крепко пожал его руку:

– Спасибо, товарищ. Если будешь в наших краях, заходи в гости! У Мбаса есть много камушков, а ты первый человек, которому они понадобились за последние два года. Ты, часом, не москвич?

– Нет,– ответил Шустринг рассеянно,– Я окраинец.

– Это хорошо,– улыбнулся Мбаса – Прощай глупая белая бханга! В следующий раз привези патронов 7.62 – в два раза больше камушков дам!

– Прощай-прощай,– задумчиво ответил Шустринг и ловко запрыгнул внутрь стартующего вертолета.

***

Несмотря на то, что первая торговая сессия в цивилизованной части мира прошла вроде бы успешно, у адмиралов остался горький осадок. Особенно смущал все никак не отлипающий от ладоней чемодан с шустригорями.

– Что-то здесь не так,– говорил Биндюга, расхаживая взад-вперед по кают-компании,– Не вяжется что-то. Такое ощущение, что нас надули...

– Конечно, надули,– ворчал Шустринг,– Алмазы и раньше были нужны весьма ограниченному контингенту, а сейчас-то.... А вот трески мы потеряли на несколько миллионов килокалорий! И какой трески! Жирненькой, с золотистыми чешуйками! Чуешь, Адам, какая выходит экономика нехорошая?

– Да уж!– поддержал его Горь,– Облажались по полной программе! Со мной такое первый раз в жизни, если не считать "Производственных Практик". Но там было простительно – ребенка обмануть легко.

– Да,– сказал, наконец, Биндюга,– Чемодан с шустригорями должен был остаться у них, а алмазы и треска – у нас. Вот в чем ошибка. Но на этапе завоевания доверия потери неизбежны! С этим нужно смириться.

– И что нам теперь делать?– задал свой любимый вопрос Семен Борисович.

– У нас нет выхода. Придется продолжать в том же духе. На ранних этапах весь чемодан втюхать конечно не получится,– Биндюга потер подбородок ладонью,– Но к этому нужно стремиться. Если получится оставить в руках торгового контрагента хотя бы часть денег по завершении торговой сессии, то это уже будет немалым достижением. Нужно проявить настойчивость, действовать умело и решительно! Гнуть свою линию! Когда-нибудь треска исчезнет из торговых операций и на Землю вернется настоящий бизнес – я в это верю!

– Я тоже верю, что борьба за достижение цели наиболее полного удовлетворения потребностей завершиться успехом!– сел на своего любимого конька Шустринг,– У эволюции просто нет другого выхода!

Семен Борисович Горь в тот раз только горестно вздохнул и промолчал. "Деньгиврост" продолжил свое одиночное плавание по просторам Мирового Океана. Вскоре был организован яхт-клуб "Морской Иерихон" и усилия по внедрению новой мировой валюты значительно активизировались. Дело потихоньку продвигалось. Иногда в руках у очередных патртнеров по завершении торгов оставалась довольно увесистая пачка шустригорей, а иногда даже две. Случались и небольшие экономические победы. На Малых Кокосовых Островах, например, веселые аборигены без всяких предварительных условий меняли свои кокосы на шустригори мелких номиналов. Особенно им нравились подвижные картинки – аборигены вешали их над люльками своих младенцев и те почти никогда не плакали. Но такие случаи, к сожалению, случались нечасто – Кокосовых Островов с веселыми аборигенами на планете оставалось совсем немного.

Глава III.

Трубка товарища Сталина.

После учредительного съезда, на котором был создан всемирный яхт-клуб «Морской Иерихон» было проведено специальное расширенное собрание всех членов, посвященное возрождению цивилизации и ее бизнеса. Главным докладчиком был статс-секретарь клуба Биндюга (сочащихся социализмом речей Шустринга некоторые командиры яхт побаивались, так как не понимали их истинного (скрытого) смысла). Биндюга не только разъяснил участникам собрания всю важность обменных операций нового типа, но и разработал специальные методики и формулы для оценки эффективности таких операций. Важнейшим из этих показателей считался так называемый «Коэффициент Внедрения». Он показывал – сколько купюр в процентном отношении от взятых на берег, осталось на руках у покупателя после окончания торговой сессии. На основании Коэффициента Внедрения (КВ) рассчитывалась Площадь Заражения (ПЗ) в денежных единицах на квадратный километр поверхности. По мнению статс-секретаря Биндюги обменные операции с шустригорями должны были бы считаться успешными если КВ = 1,00, а ПЗ = 100000000 – 1000 000 000 уед./км2 (в зависимости от плотности населения, проживающего на конкретной территории). Несмотря на все усилия флота авианесущих яхт, общие показатели были достаточно низкими (КВ – 0,02-0.04%, ПЗ – 0,001-0,003 уед./км2).

Статс-секретарь Биндюга со временем разработал специальный территориально-квалификационный справочник по силе и плотности внедрения шустригорей на различные территории. План Биндюги был одобрен отнюдь не единогласно – некоторые капитаны считали, что главные силы флота нужно бросить на удержание стратегических верфей и промежуточных баз по всему миру, а не на экономические игры с новой мировой валютой, но Биндюге, в конце концов, удалось убедить высокое собрание в своей правоте

Большинство операций проходили по стандартной схеме, примененной командой "Деньгивроста" в водах юго-западной Африки, но некоторые капитаны яхт разработали свои собственные схемы внедрения. Особенно в этом отличались капитаны больших ракетных крейсеров. Завидев на берегу какое-нибудь поселение, они наносили по нему ракетно-артиллерийский удар, сбрасывали с вертолетов несколько тюков с шустригорями, а затем высаживались на берег и начинали торговать рыбой. Когда аборигенам давали понять, что рыба меняется только на деньги из тюков, те начинали бегать туда-сюда и совершать обменные операции, а когда возле тюков завязывалась драка, за свалившиеся с неба денежные знаки операция считалась успешной.