Текст книги "Геном Пандоры: селекция (СИ)"

Автор книги: Андрей Куценко

Соавторы: Василиса Ветрова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Вика хотела еще что-то сказать, но передумала и просто кивнула. Выходя из лаборатории, я еще раз посмотрел на нее, но она, кажется, уже забыла о моем визите и принялась что-то увлечённо отстукивать на клавиатуре.

Информации уже было в избытке, и сейчас требовалось понять, что из всего этого я могу использовать для реализации своей идеи. Мысль, посетившая меня в кабинете Михаила, свербила на подкорке и не отпускала. Мне хорошо было знакомо это состояние, и я научился ставить его себе на службу. Нужно действовать быстро. Замерев в коридоре на пару минут, я обдумал свои дальнейшие действия. Сообразив, что мне нужно, поспешил обратно к Мише.

Ворвавшись в кабинет, я застал молодого гения за тем же занятием, что и Вику. На рабочем виджете голоэкрана мелькали структуры машинного кода, обрамленные фреймом различных диаграмм. Он даже не заметил моего беспардонного вторжения. Пальцы порхали над клавиатурой спейсера, словно в каком-то трансе, и я невольно замер, сливаясь с бликами голоэкрана. Флешбэки из юности неожиданно захлестнули меня. Я вспомнил, как также сидел над первым заказом для большой корпорации, стремясь пройти конкурс, в котором участвовали пять тысяч программистов со всего света…

Я громко кашлянул, и Миша испуганно дернулся.

– А-а-а… – вздрогнул он и ошалело уставился на меня. – Александр?

– Ты угадал, – улыбнулся я и перешел сразу к делу. – Миш, мне нужен твой модуль взлома нейровируса, исходник программы, которая управляет моим контуром синхронизации. И место, где я могу поработать в тишине

Он подвис на пару секунд, ошарашенный моим нажимом, но быстро взял себя в руки.

– Э-э-э… да… конечно. Не проблема. Только вот со свободными комнатами у нас беда.

Затем задумчиво почесал в голове, словно что-то прикидывая, и виновато мне улыбнулся.

– Лаборатория не особо пригодна для проживания, сам видишь. Но рядом с моим кабинетом есть небольшая подсобка.

Я поморщился, но кивнул ему.

Парень юлой подскочил с кресла и дал рукой знак двигаться за ним. Подсобкой оказалось небольшое помещение, на четверть заставленное какими-то коробками из-под оборудования. Там же обнаружился небольшой диван и парочка кресел, непонятно откуда тут появившихся.

– Пришла новая мебель, а эту просто не успели вывезти, – пояснил Миша и еще раз виновато улыбнулся.

– Хорошо, что не успели.

Парень шмыгнул к себе, а я, постояв минутку, лег на диван и закрыл глаза. Медленно дыша, поймал себя на ощущении нереальности происходящего. Прежний мир умер. Окончательно и бесповоротно. Я тоже умер, но чудом остался жив. И основная идея была в том, что кто-то должен за это ответить. Я не тешил себя мыслью, что смогу что-то исправить, но сидеть и ждать милости от судьбы явно не входило в мои планы.

– Мия, обновляй все коды доступа к системе. Интегрируй закрытый модуль в общую сеть.

Я отдавал команды, параллельно просматривая скинутую Мишей и Викой информацию. Спать не хотелось совершенно. Мозг, возбужденный обилием информации, работал на пределе своих возможностей. Разбив полученные данные на три кластера, я вызвал на центральный виджет первый из них.

Давно знакомую цепочку ДНК плотно обвивала нить-сателлит. Значит, вот как выглядит геном, усиливающий регенерацию! Отсутствие цифровых показателей бесило. Недолго думая я закрыл глаза и со всей дури прикусил себе большой палец.

– Черт… Мия, фиксируй изменение метаболизма!

Зная, что команда принята к исполнению, я внимательно смотрел на прокушенный палец, стараясь отрешиться от болевых ощущений. На моих глазах небольшая рваная рана покрылась свежей кожицей, вызвав всего лишь легкий зуд, и секунд через десять я смотрел на абсолютно здоровую руку. Портила вид лишь пара темных линий, оставшихся после капель крови.

– Наложи данные на прежние показатели организма.

Я тщательно всмотрелся во всплывающие графики и невольно улыбнулся. Озвученная Мишей синхронизация в пять процентов ускорила видимый эффект регенерации почти в тридцать раз. По идее, достигнув стопроцентной синхронизации, я гипотетически буду регенерировать быстрее, чем умирать, даже, попав в эпицентр взрыва. Но как ее достичь?

Первый вопрос на повестке дня был поставлен, и я приступил ко второму блоку данных. Цифровые эфемеры, на которых Миша прогонял воздействие пакетов информации с модулями вируса, на поверку оказались болванчиками, базис которых строился на среднестатистической биологической модели человека. Отлично, но абсолютно не применимо к той теории, что пришла ко мне в голову.

– Мия, примени к этой базовой модели модификаторы моего генома и создай еще один цифровой клон ДНК.

– Принято, – тут же отозвалась помощница. – Но предлагаю взять данные из последнего обследования в клинике Сеула. Самостоятельный прогнозный сценарий займет более часа.

– Пойдет, – согласился я. – Просто добавь основные данные в модель построения клона.

Через озвученное нейронкой время я наблюдал на виджете две неотличимые друг от друга спирали ДНК. Слева была средне-эталонная, а справа – моя. Пользуясь программой Миши, я запустил его стандартный алгоритм на обеих матрицах.

– Время анализа – сорок семь минут, – отчиталась Мия, и я тихо выругался.

И это на один прогон? Профессор говорил, что прогонов было сделано около тысячи за неполные сутки. Мощности моего чипа явно не хватало для таких операций. Посмотрев на хронометр, я понял, что до разговора с профессором еще несколько часов, и их я должен использовать по максимуму.

Без раздумий я сорвался и вновь вломился в кабинет Миши. На этот раз он сразу меня заметил.

– Э-э-э, что-то не так?

– Нет, просто не спится и хочу поработать.

– Н-да, уснуть не получается. Мне тоже столько всего ещё проверить нужно.

Узнав суть проблемы, он немного помялся, но, видя мою решимость, проводил в лабораторию профессора. Затем завёл отдельный контур управления системой и быстро откланялся.

– Мия, подключай новые мощности для решения задач. И проведи повторный анализ задачи.

– Секундочку… идет подключение… готово… две минуты пятнадцать секунд.

Таймер пришел в движение, а я уже накидывал про себя следующие задачи. Но сначала нужно дождаться результатов.

– Выведи результаты синхронизации по каждому кейсу.

Просматривая таблицы с данными, я удовлетворенно кивнул. Статусы синхронизации на моем виджете превышали стандартный на семь десятых процента. И это было чертовски много. Да, это виртуальный прогон, но цифры говорили о многом.

– Теперь примени к двум начальным конструкциям данные расшифровки вируса Инги и второго чипа, который я принес.

Через положенное время высветились результаты второго прогона, и я вновь удовлетворенно кивнул. В случае с материалом Инги, прогнозная синхронизация была хуже, чем у меня, на целых полтора процента. А во втором случае – почти настолько же лучше, чем с базовой версией.

– Теперь запускай на обоих конструктах последовательно данные всех трех пакетов информации, начиная с пакета регенерации.

Расчетное время обозначилось как пятнадцать минут, и я переключился на второй блок данных. Было ясно, что вирус ничего не менял в ДНК человека. Все, что происходило с людьми, было потенциально в них заложено. Выражаясь языком программирования – он просто активировал отключенные до этой поры функции, но в совершенно непредусмотренном природой алгоритме. Десять процентов успешных мутаций – это просто невозможно. Шанс успеха должен быть в миллион раз меньше. А значит, создатели вируса каким-то образом сумели это поправить.

На данный момент модули вируса не были взломаны полностью. Только модуль взлома ДНК и модуль данных, где хранилась информация об успешной мутации. Сам алгоритм подбора факторов транскрипции и их взаимодействие с принимающей системой ДНК оставался неясен. Мы видели только результат, а не механизм. С этим нужно было обязательно разобраться досконально, но не сейчас. Сейчас было важно кое-что понять, чтобы обеспечить выживание в первое время.

В памяти вставал образ бегущего человека и его схватка с десятком армейских дроидов. Он мало того, что игнорировал электрические разряды, но и сам сбивал их одного за другим. Мысль о том, что я хотел сделать, вызывала бессознательную дрожь, но я просто оставлял ее на краю сознания, чтобы не свалиться в дебри рефлексии. Потом. Надо дождаться результатов прогона.

Когда таймер подошел к концу, я уже елозил от нетерпения.

– Выводи ускоренную прогрессию на стандартном макете, – приказал я.

Сначала все шло по базовому сценарию. ДНК синхронизировалась с модулем регенерации, образовав первый контур возле основной спирали. Но даже в этом случае результат отличался от прошлого. На доли процента, но все же. Когда начала прорисовываться бледно-оранжевая нитка модуля с чипа Инги, я затаил дыхание, наблюдая совершенно новую картину. Новая спираль, выделяясь из основной, сталкивалась с цепочкой регенерации, поглощалась, а в некоторых местах рвалась, становясь прерывистой. Еще мгновение – и она рассыпалась, деформируя основную.

– Полное разрушение последовательности, – констатировала моя помощница. – То же самое и на твоем образе.

Мельком просмотрев вторую картинку, я убедился в этом. Отличие было лишь в более быстрой деградации системы. На простом языке это означало мучительную смерть для объекта.

– Убирай модуль Инги и прогони последовательно мою модификацию и модификацию номер два.

Вновь потянулись минуты ожидания, но в этот раз я нервничал гораздо сильнее. Теперь за основу я взял свою модель с уже встроенным кластером регенерации. Когда появились данные, я аж подпрыгнул на стуле. Новая нить ДНК из чипа мёртвого человека устойчиво легла поверх основной. Да, это всего лишь виртуальный прогон, но все же. Я долго смотрел на два виджета, чувствуя, как трясутся кончики пальцев. Страх от того, что я задумал, вновь начал путать мысли, и я усилием воли подавил его.

Стараясь больше ни о чем не думать, я залез в капсулу, из которой выбрался несколько часов назад. И, разрушая последний мост сомнений, отдал команду Мие:

– Активируй импринтинг третьего образца в мой геном.

Нейронка разродилась серией эмоциональных предупреждений, но я жестко оборвал ее.

– Принять директиву к исполнению!

– Выполняю, – голос нейронки вернулся к базовому протоколу. – Подготавливаю модуль к синхронизации. Запуск через пять секунд. Четыре…

Я закрыл глаза, прогоняя в мыслях всю свою жизнь, но перед тем, как картинки померкли окончательно, понял, что поступаю правильно.

Глава 11

Инга открыла глаза в медицинской капсуле. Стоило пошевелиться, и снова напомнил о себе ком в горле и тошнота, ставшая уже привычной. Хорошо было во сне под медикаментами ничего не помнить и лежать в мягкой уютной поволоке. Нет боли, нет воспоминаний… А теперь всё это навалилось неподъёмной ношей. Ещё несколько дней назад, сколько – Инга не знала точно, потому что потеряла счёт времени, она думала только о предстоящем выступлении на сцене Большого театра. Цветы, красивое платье, блеск софитов, волнение перед выступлением и переполняющее чувство восторга потом. Зал рукоплещет ей. Где-то там стоит гордый за неё отец. Пока она лежала в капсуле, ей снилось, что всё это ещё будет. А то, что случилось, – лишь кошмар, страшный морок больного сознания. А теперь вернулось осознание жестокой реальности. Отец погиб, а она мутант, не достойный даже жалости.

– Ты проснулась?

Над медкапсулой склонилась стройная светловолосая девушка в белом халате. Инга вспомнила, что уже видела её, когда выныривала из медикаметозного сна. И ещё какого-то мужчину, пожилого, совсем седого. Но не видела Алекса…

– Показатели здоровья стабильны. Думаю, тебе можно встать. Попробуешь?

Инга встала, опираясь на руку девушки, которая оказалась неожиданно сильной для такого хрупкого телосложения. Перед глазами закружилось. Усилилась тошнота, потом навалилась слабость.

– Со мной… – неожиданно не хватило дыхания, чтобы говорить, и Инга осеклась, судорожно вдохнув. – Со мной что-то не то. С тех пор как это произошло, мне очень плохо. Всё время хочется спать, и одолевает слабость. Я умираю?

– Нет, просто ты перенапряглась, когда… на вас напали эти твари, – ответила девушка в халате. – Нужно восстановиться.

– Алекс! – вспомнила Инга, и это воспоминание больно кольнуло сердце. – Он умер, да?

– Нет, он жив. Мы смогли ему помочь… Современная медицина справилась, – улыбнулась девушка.

Пауза и улыбка показались Инге фальшивыми. Медик ей врала или недоговаривала. А друзья ли эти люди в лаборатории? Алекс был в этом уверен. Но что, если он ошибся, и они теперь все в ловушке, как подопытные кролики? Нужно найти его, чтобы всё выяснить. Если только он жив и в сознании.

– Пульс поднялся и давление, – в голосе девушки послышалась тревога. – Присядь обратно. Не волнуйся. Всё хорошо.

Инга села. Перед глазами плыло. К горлу подступили слёзы. Куда она пойдёт, такая слабая? Кому сможет помочь?

Лёгкий укол в предплечье, а потом мягкий голос девушки:

– Я ввела успокоительное и поддерживающий препарат. Лучше прилечь ненадолго.

* * *

Прозрачное стекло капсулы перед самым носом вызвало ощущение дежавю, но в этот раз память гораздо быстрее восстановила картину последних событий. Полная тишина вокруг казалась иррациональной, и я с шумом выдохнул. Хрип, вырвавшийся из груди, я принял с радостью. Живой!!! Несмотря на то, что в глазах троилось и горло драло от каждого вздоха, я чувствовал дикую радость.

– Мия, докладывай! – просипел я.

Экран дополненной реальности возник перед глазами, явив улыбающуюся Мию.

– Импринтинг пакета данных прошел успешно. Синхронизация с основной ДНК составляет восемь и семь десятых процента. Вывожу данные на виджет.

Следом развернулся уже привычный экран со структурой ДНК. На сей раз не виртуальной, а моей собственной.

– Полная диагностика стандартными методами!

Разблокировав крышку капсулы, я с трудом сел, озирая пустое пространство лаборатории. Таймер услужливо показал, что на весь процесс ушло чуть более двух часов. Защелкнув на руке наруч автомеда, я принялся терпеливо ждать, одновременно мысленно сканируя свое тело на предмет отклонений. Но ничего особенного я не чувствовал.

– Зафиксировано аномальное количество нарушений в функционирование организма. Идет их анализ.

Информация на экране казалась полной чушью. Согласно ей, я уже должен находиться при смерти, но с каждой минутой чувствовал себя все лучше и лучше.

– Прервать диагностику!

Я смахнул информацию с экрана и уселся на рабочее место профессора. До меня дошло, что автомед, настроенный на стандартный организм человека, которым я уже не был, стал абсолютно бесполезен. Даже опасен. Текущий состав медикаментов в нём, мог спровоцировать совершенно другие эффекты, чем предусматривалось при его создании.

Без сожаления стянув с руки ставшим ненужное устройство, я вновь прислушался к собственным ощущениям. По идее такая эволюционная трансформация должна наделить меня способностями к управлению электричеством. Я помню, как слабые разряды срывались с рук погибшего, чей чип я забрал. К сожалению, это ему не помогло, но важна была суть. Интересно, как этим управлять?

Я поднял перед собой руки и невольно зажмурился, представляя, как пальцы извергают молнии. Наверное, даже посинел от натуги, но результат был нулевым. Так, стоп, нельзя расстраиваться и надеяться, что у меня получится с первой попытки. Все, что есть у человека, управляется разумом, нервной системой. Я вспомнил первое проявление способностей у Инги и безымянного донора. Да, в минуты опасности организм действует рефлекторно, не обращая внимания на миллионы лет эволюции и то, что было за это время заложено. Мне нужно срочно что-нибудь такое, что заставило бы систему действовать самостоятельно. Так…

Обведя кабинет взглядом, я внезапно почувствовал какое-то движение прямо перед собой. Ни на что не похожее ощущение вызывало раздражение, но не спешило уходить. Я закрыл глаза, но ощущение не пропало.

«Так, – я заново нацепил автомед, – попробуем по-другому».

– Мия, фиксируй любое рецепторное воздействие, даже если оно не входит в привычные рамки анализатора. И составь карту воздействия.

Затем я поднялся с кресла и медленно с расфокусированным взглядом начал двигаться по кабинету. Прислушиваясь к ощущениям, я потерял контроль над временем, пока в реальность меня не вернул голос нейронки.

– Анализ завершен. Вывожу на виджет транскрибированную информацию.

Я секунду вглядывался в фантасмагорию голубых нитей в черном 3D-квадрате, затем со злостью хлопнул себя по лбу.

– Мия, наложи на виджет макет кабинета… так… увеличь контрастность первой картинки…

Еще через пару мгновений, я понял, что улыбаюсь. Вот оно как. Самое большое возмущение поля было прямо под рабочим столом профессора. Ну конечно. Вычислительная аппаратура вмонтирована в его основание, а эти самые нити – потоки электроэнергии, скользящие к ней. Более мелкие росчерки вели к осветительным приборам и прочим устройствам.

– Мия, проанализируй данные с автомеда и включи в свой контур распознавание рецепторной информации. Затем синхронизируй со зрительным каналом.

Через пять минут я довольный ходил по кабинету. Мир стал объемней, прорисовывая на знакомой картинке движения энергии. Я и не задумывался, насколько современный мир ей пронизан.

Взгляд привлек серый квадрат на столе профессора. Место для беспроводной зарядки внешних гаджетов. Я видел поток энергии, приходящий к нему, и рефлекторно протянул руку вперед. Поток стремительно сгустился и устремился по воздуху к моей руке. Странные ощущения… Смесь легкого зуда и нежных прикосновений.

Как завороженный я наблюдал игру света и прислушивался к своим ощущениям.

– Фиксирую повышенную активность в мышцах и внутренних органах. Процесс не поддается диагностике.

– Регистрируй их, как абсолютные величины, без аналитики. И выведи данные о биологических организмах на земле, использующих электричество как основу жизнедеятельности.

– Извини, Алекс. Таких данных у меня нет. Ты сам запретил доступ к общей сети. Да и нет её сейчас.

Я скрипнул зубами. Раньше любая информация была на дистанции одного клика, одной команды, но новый порядок поставил на этом крест. Оставалась надежда на базу знаний профессора, но все равно вопрос нужно отложить на потом.

Кстати, как там профессор? Взгляд на таймер заставил меня резко отдернуть руку от поля зарядки. Пять часов пролетели как один миг. Через полтора часа у нас встреча. Зная профессора, я понимал, что это закон. Возможно, это и оттолкнуло меня от продления контракта с ним, когда встал такой выбор. Несмотря на возраст, он расписывал свой график буквально поминутно и неукоснительно требовал того же от своей команды.

Ладно, я и так многое успел сделать за безумно малый срок. За оставшееся время нужно закрепить данные о преобразованиях в моем организме на основе методик Михаила и Вики. Визуализация мне нравилась, но это совсем не то, что было нужно.

– Мия, анализ методики Виктории закончен?

– Уже давно!

– Отлично, выведи обобщающую справку базовых установок.

Сотни страниц текста и графиков уместились на два экрана. Я победно хмыкнул и начал внимательно просматривать информацию. Минут через пятнадцать основной посыл был усвоен и даже привел к определенным мыслям.

– Мия, возьми мою модель ДНК после первого преобразования и наложи на структуру энергетики Вики.

Модели быстро совместились, но то, что они использовали различные системы измерения, только все ухудшало.

– Так дело не пойдет. Вернись к моей базовой энергетической форме, когда я был, хм… обычным человеком. Отдельно обобщи данные трех векторов развития. Синхронизируй показатели с параметрами базовой ДНК. Отлично… наложи данные после импринтинга первого генного кластера… вот!!!

Я придирчиво осмотрел полученные результаты и отдал еще одно указание.

– Оформи все это, используя мои шаблоны визуализации.

– Готово, Алекс.

Объект: Александр Семенович Марьин

Возраст: 32 года

Импринтированные генные кластеры:

усиление регенеративных функций организма.

Статус трансформа ции: структура ДНК – 9%

– центр физической активности – 12%

– центр нервной системы – 9%

– центр ментальной активности – 5%

– Для начала пойдет, – хмыкнул я.

Но цель была не только в оцифровке того, что и так, в принципе, понятно. Мне нужно было отслеживать динамику происходящих изменений. А впоследствии и найти способ повысить так называемую синхронизацию.

– Мия, теперь добавь данные после импринтинга второго генного кластера.

– Пять минут, Алекс.

Дав еще пару указаний, я принялся ждать. Через озвученное время виджет обновился.

Объект: Алекс

Импринтированные генные кластеры:

– регенерация

– управление электричеством

Статус трансформации ДНК: 16%

– центр физического развития – 19%

– центр нервной системы – 24%

– центр ментальной активности – 8%

– Так, Мия, теперь самое важное. Активируй постоянный фоновый режим работы двух программ: Михаила и Виктории. Как появится время, я их перепишу, но пока будем пользоваться ими. При малейшем изменении показателей – сразу же докладывай.

Получив стандартное «принято», я посмотрел на таймер и снова вспомнил о профессоре. Словно вторя моим мыслям, в интерфейсе возник сигнал входящего вызова и, глубоко вздохнув, я принял его. Внутренняя сеть лаборатории продолжала функционировать исправно и обеспечивала мгновенную коммуникацию со всеми подключенными в нее устройствами. В том числе и моим чипом.

– Саш, через пятнадцать минут жду тебя в комнате отдыха.

Жуть как хотелось продолжить эксперименты с новоприобретенным геномом, но я четко понимал, что без знаний профессора сдвинуться с мертвой точки будет очень сложно.

– Принято, профессор.

Лаборатория была огромной и полностью скрывалась под землей. На первом подземном этаже находился небольшой конференц-зал, комната отдыха вместе с кухней и комната профессора. Второй этаж, на котором я сейчас был, целиком занимали лаборатории, которых тут насчитывалась аж пять штук. И два рабочих кабинета. На третьем этаже располагался кабинет Михаила, подсобки и технические помещения.

Путь до комнаты отдыха подсвечивался на интерактивной карте, и уже через пять минут я был там. И, как оказалось, пришел туда последним. Миша, увидев меня, встрепенулся и побежал к кофемашине. Профессор кивнул и показал место напротив себя.

– Итак, все в сборе.

Профессор окинул нас взглядом и остановил его на мне.

– Как себя чувствуешь?

– До странности хорошо. Но есть несколько вещей, которые я хотел бы обсудить с вами лично.

– Хорошо, но чуть позже. В первую очередь нам надо выработать стратегию на ближайшие несколько дней. Сейчас сделано самое главное – твоя жизнь вне опасности и получены важные данные о структуре вируса.

Сделав паузу, он включил огромный голоэкран на дальней стене помещения. На нем вспыхнули данные системы жизнеобеспечения и узлы лаборатории.

– Я законсервировал три лаборатории из пяти и перевел системы жизнеобеспечения на минимум. Но даже при таком раскладе мощности автономного генератора хватит всего на четыре дня. Так что первый вопрос к обсуждению будет о планах наших действий по истечении этого срока.

Все молчали в ожидании продолжения. Да, хреновый расклад.

– Второй момент, не менее важный – это анализ произошедших событий, что привели мир к краху. Все это мы обсудим завтра, а сейчас я хотел бы обратится к тебе, Саш.

От резкого изменения темы разговора я напрягся, но продолжил внимательно слушать.

– У меня в лаборатории есть несколько капсул NAVY с автоматической функцией установки чипа. Ты знаешь, как я отношусь к этой технологии, но сейчас деваться некуда. Вся электронная аппаратура скоро станет бесполезной, а без связи и хоть каких-то вычислительных мощностей мы не справимся с последствиями. Чипы NAVY, которые есть в лаборатории – только с базовой нейронкой, поэтому, Саш, вынужден просить тебя поделиться своими наработками в этой области. И что самое важное – нам необходима стопроцентная защита от взлома и проникновения вируса. Через час я инициирую процесс. Адаптационный период после операции – сутки, поэтому тянуть больше нет возможности.

Слушая профессора, я с удивлением понимал, насколько он прав. Первым из всеобщего ступора вышла Вика.

– Пап, о чем ты говоришь⁈ Ты же сам запретил подключаться к системе. И заметь, был чертовски прав!

– Дочь, – перебил ее профессор, – ты прекрасно знаешь мое отношение к этой технологии, но сейчас у нас нет выбора. Если не веришь, спроси Мишу.

Вика недоуменно посмотрела на Михаила. Он зарделся и виновато дернул плечами.

– Профессор прав. Прошло всего двое суток, но уже весь город обесточен. Правительственные дроны зафиксированы на камерах всего два раза и цель их передвижений предельно понятна. Проанализировав доступные данные с начала инцидента, я построил прогностическую модель развития событий.

Все замерли в ожидании прогноза. Даже я сам перевел внимание на Мишу. В жестком развитии последних событий я еще не добрался до глобального прогнозирования ситуации, загружая мощности Мии насущными вопросами.

– Сразу скажу, что все очень и очень плохо. – Миша опять виновато вздохнул, будто извиняясь, за то, что не смог выдать оптимистичный прогноз. – Чипы NAVY установлены у восьмидесяти процентов населения Земли, и нейросеть почти со стопроцентной вероятностью прогнозирует, что ситуация, которую мы видим в Москве, происходит по всему миру. Это означает конец привычного нам мира. Все производственные цепочки, логистика, городские службы прекратили свое существование. Крупные города, впрочем, как и остальные, превратятся в очаги инфекций безумных масштабов. В течение еще пары-тройки дней перестанут функционировать даже автоматические системы жизнеобеспечения, типа нашей, и число выживших резко сократится.

Он обвел взглядом присутствующих, но все молчали, проникаясь мрачной картиной.

– В общем, тут аналитики еще страниц на сорок. – Миша сбился, видя общую подавленность. – Не буду даже пересказывать ее. Для тех, кто хочет ознакомиться подробно, я выложил ее на сервер лаборатории. Просто расскажу о двух максимально успешных для выживания моделях поведения, которые применимы для нас. Первая – это найти способ выйти на контакт с властями, но аналитика не дает стопроцентной гарантии, что они не связаны с NAVY. Так что это скорее последний сценарий, на который можно рассчитывать.

Профессор молча кивнул. Впрочем, этого же мнения придерживался и я. Было интересно послушать про второй условно успешный вариант действий.

– Единственная альтернатива этому варианту, – продолжил Миша, – срочно уходить из города. Нейронка дает шестьдесят процентов выживания в краткосрочном прогнозе, если мы в качестве убежища выберем усадьбу профессора на Учинском водохранилище. И этот процент с учетом имплантации чипа.

– Где? – фыркнул я, когда до меня дошел смысл слов Михаила. – И без аналитики понятно, что за городом шансы выше. Но даже пройти несколько улиц для нашей группы непосильная задача.

– Успех пешего перехода до нужной нам локации оценивается в ноль процентов.

Я прищурился, разглядывая разволновавшегося Мишу.

– У тебя что, есть глайдер под боком?

– Не у меня, но есть.

Я вопросительно поднял бровь, требуя продолжения. Если тут есть глайдер, то это многое меняет. Миша, поколдовав на панели управления голоэкраном, вывел на него картинку.

– В соседнем корпусе, на крыше, находится глайдер ректора университета. Судя по последним данным видеоаналитики, он все еще там. Для того чтобы переместить всех нас в нужную точку, нужно три рейса, глайдер двухместный. Это в общей сложности займет около четырех часов.

А вот это уже походило на план. Усадьба Беляева недалеко от города, поэтому мы имели неплохие шансы на спасение. Или хотя бы на передышку.

– Правда есть небольшая проблема, – нахмурился Миша. – Так как все сети отрублены, мы не сможем пользоваться автопилотом. Единственные, кто умеет управлять глайдером – это Вика и профессор. Я, конечно, еще не уточнял у Александра.

Все посмотрели на меня, и я покачал головой. Затем с уважением посмотрел на насупившуюся Вику. Надо же, получить сертификат пилота в таком возрасте.

– Раз все обсудили, – прервал возникшую паузу профессор, – то прошу всех подготовиться. Саш, справишься за отведенное время?

– Без проблем, профессор. Мне понадобится совсем немного времени, чтобы подготовить новые базовые контуры для ваших нейронок и создать необходимую защиту.

Я понимал, что они будут лишь рудиментами, ведь чтобы довести Мию до текущего состояния, мне понадобилось три года. Корректировка аналитического функционала, подстройка под мой психотип и многое другое. То, что Мия понимала команды с полуслова и делала то, что нужно, – это совсем другой уровень. Можно сказать – Мия одна из самых продвинутых нейронок во всем мире.

– Ну хорошо, – кивнул профессор и перевел взгляд на остальных. – Вика, Миша, через полчаса встречаемся в лаборатории.

Парень лихорадочно кивнул, но мне показалась, что в нем больше нетерпения, чем страха. В отличие от него, настроение у Вики было не столь радужным, но она не осмелилась возразить отцу. Или просто понимала, что другого выхода нет.

– Саш, а с тобой я хотел бы поговорить наедине.

– Без проблем, профессор.

На этом странное совещание закончилось. Допив сублимированную пародию на кофе, я поднялся и побрел вслед за профессором.