Текст книги "Геном Пандоры: селекция (СИ)"

Автор книги: Андрей Куценко

Соавторы: Василиса Ветрова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Я лёг на ступеньки, стараясь не думать о сладковатом трупном запахе, который исходил от паренька. С моего места открывался вид на улицу с замершими без движения мобилями, парк с рампой, развлекательными автоматами и голограммами деревьев. Пустое небо без вечно мельтешащих грузовых дронов казалось мёртвым. Мир изменился, привычный уклад жизни сломался в одно мгновение.

Я лежал, наблюдая пустую улицу, и надеялся, что Инга тоже следит за «своим сектором». К счастью, было тихо. Никакого движения.

Видимо, мои предположения оказались верными, и агрессия проявляется только в первые часы заражения. Теперь она снизилась, мутанты осознали себя и засели в убежищах. Кроме тех, которые совсем потеряли человеческий вид, вроде той старухи.

– Доступ получен! – радостно сообщила Мия, и я встрепенулся. – Записи внутренних камер наблюдения уничтожены.

Чёрт! Не хватало ещё найти сюрпризов там внутри.

– Видеонаблюдение восстановлено. Живых организмов в здании не обнаружено.

«Хорошо, сканируй пространство и давай мне знать, если что-то пойдёт не так. И следи за уличными камерами».

– Будет сделано, Алекс.

– Инга! Вставай, пойдём!

Она начала подниматься, но как-то тяжело. Лицо у неё было усталое и сонное.

– Ты спала? – возмутился я. А ведь она должна была сторожить улицу. Не слишком-то надёжным напарником она оказалась.

– Нет, но я как-то плохо себя чувствую, – хрипло ответила Инга. – Горло болит.

Значит, трансформация ещё не закончилась. Организм, наверное, испытывает запредельную нагрузку. Когда простым вирусом гриппа болеешь, несколько дней еле ноги волочишь, а тут такое. Сможет ли она добраться до лаборатории профессора? Мы ведь ещё и половины пути не прошли.

Инга встала и вопросительно посмотрела на меня.

– Идём.

Я взялся за ручку, и автоматика отворила передо мной массивную дверь.

Глава 7

Проходная оказалась вполне стандартная: будка охраны, турникет, заботливо открытый Мией, которая теперь контролировала здание. Удивительно, но неприятного запаха трупов, который стал для меня уже привычным, я не почувствовал. Заглянул в будку охраны: никого. Инга, робко оглядываясь по сторонам, следовала за мной.

Мы направились дальше по коридору и вышли во внутренний двор. Здесь сохранился старинный сквер с лавочками и настоящими живыми деревьями. В центре сквера расположился исторический памятник следователям. Я огляделся.

И тут ни одного трупа. Странно.

Неужели все выжили? Записи камер уничтожены. Не могла ведь у них тут быть своя локальная сеть? Как-то не верится, что все спаслись и бодро проследовали к правительственному дрону.

– Мия, а где трупы? – поинтересовался я.

– Большая часть убрана на нижний этаж, некоторые в личных кабинетах, – сообщила нейросетка.

– Убрана? Дай картинку с камер, – приказал я.

Мия тут же развернула передо мной окошко видео. Движения там не было, просто обзор подвального помещения. На полу я заметил выложенных в ряд людей. Многие в форме, глаза закрыты, руки по швам. Это те, кто сохранил человеческий облик. С десяток были прикрыты плотной тканью. В одном месте я заметил торчащий из-под покрывала шипастый хвост. Накрыли мутантов, значит. Всего несколько десятков трупов. Считать точно я не стал. По статистике тут могло быть двое, максимум, трое выживших. Цепочки следов из кровавой лужи к дрону точно было две. Но это те, кто в ту самую лужу наступил. Всё равно, максимум ещё один-два человека. Хорошая выдержка у ребят. Пришли в себя, быстро собрались и стали действовать рационально. Заблокировали вход. И пока ещё работала связь, послали сигнал о помощи. Отнесли все трупы в одно место, чтобы локализовать очаг разложения. И собирались продержаться здесь, сколько возможно. Закончить с трупами, видимо, не успели. Помощь в виде правительственного дрона и правда подоспела.

– Ужас какой! – раздался за спиной сдавленный голос Инги. Видимо, Мия показала ей ту же картинку. – Это же… как захоронение.

– Да, – коротко отозвался я. – Мия, убери картинку. У всех.

– Хорошо, Алекс.

Инга за спиной тихо всхлипнула. Я предпочёл проигнорировать. Пусть привыкает к новым реалиям.

– Мия, дай план здания и покажи, где тут оружейная, – приказал я.

Пока Мия занималась поиском, мы пересекли двор и вошли в арку напротив.

– Показывать только тебе или вам обоим, Алекс? – спросила она.

«Давай обоим», – ответил я мысленной командой.

Нейронка развернула интерфейс плана отделения и начала комментировать:

– Правую половину здания занимает музей, там можно найти устаревшее огнестрельное оружие, древние отмычки и спецодежду.

Появилось видео широкой лестницы с коваными металлическими перилами и залов с экспонатами. Каждый из них закрывала стеклянная витрина. Забрать оттуда оружие не проблема, только нам это старое барахло не нужно.

– Ниже под музеем находятся служебные помещения и подвал. Там хранятся не выставленные экспонаты. Далее спуск ещё на уровень ниже, там импровизированное захоронение, которое я вам показывала.

Я вспомнил трупы, которые так впечатлили Ингу, и поморщился.

– В левом крыле – рабочие кабинеты, под ними находятся камеры временного содержания задержанных. Шокирующие кадры, показывать не буду. Выживших нет. Также в подвалах левого крыла – раздевалка, – вещала нейронка. – За ней оружейная комната. Но с ней, судя по видеоаналитике, могут быть проблемы.

– Что там? – спросил я, уже догадываясь, что имела в виду нейронка.

– Отсутствует электроника, которая контролируется через сеть. Замок открывается с помощью системы кодовых ключей. Я могу взломать код, но нужен сам носитель.

Я передёрнул плечами. Это значило, придётся искать ключ. Тот, кто имел сюда доступ и выдавал оружие, конечно, находился здесь в момент инцидента. И либо лежал теперь в подвале среди трупов, либо выжил и ушёл на своих ногах к правительственному дрону. Статистика говорила в пользу первого варианта. Если только те, кто позаботился сложить здесь тела, не решили обезопасить доступ к хранилищу. Вот это вполне может быть. Но попробовать стоило

– Ясно. – Я повернулся к Инге. – Пойдём.

Мия открыла нам дверь в арке, за ней оказался широкий коридор. Длинные окна в пол на первом этаже давали много света. По стенам, измазанным кровью, прыгали солнечные зайчики. Так же солнечно было сегодня утром в кафе, и ничто не предвещало…

– Мия, займись вентиляцией в подвале, – дал я задание нейронке и повернул направо.

Мы прошли фойе, где светился электронный стенд с информацией для посетителей музея. Там же стояли и ряды кресел. Коридор сузился. Мы брели вдоль ряда дверей каких-то кабинетов. Я перешагнул через лужу крови. Трупов хорошо, не было, благодаря Мие мы знали, где они. Широкие ступени вели вниз. Как раз в то самое место.

Инга тоже это поняла и встала перед лестницей.

– Алекс, можно я туда не пойду? Подожду тебя здесь. Всё равно не умею обращаться с оружием, – попросила она дрожащим голосом.

– Ладно, – кивнул я. Как будто мне хотелось туда идти. Но нервы Инги и так были на пределе. – Я видел кресла для посетителей по дороге. Посиди там и отдохни в тех креслах. Если что, связывайся со мной в чате или через Мию.

Получив от своей спутницы робкий кивок, я стал спускаться. Из подвала уже ощутимо тянуло неприятным запахом, несмотря на то, что я отчётливо слышал шум работающей на полную вентиляцию. Мия старалась.

Тела сложили в коридоре. У стены оставался узкий проход, по которому я, поборов себя, пошёл вдоль ряда трупов. Хотелось отвести взгляд и уйти, даже не наверх, где Инга сидела в кресле, а на улицу. Хотя бы в тот самый сквер. Вдохнуть свежего воздуха.

Замигал на запястье автомед.

– Уровень кортизола повышен. Зафиксировано нервное истощение и стресс, – монотонно констатировала Мия, и уже менее казённо добавила: – Ты устал, Алекс. Я могу ввести поддерживающие препараты, но это временно. Тебе стоит отдохнуть.

– Отдохнуть? Ерунды не говори, – огрызнулся я. – Вводи стимуляторы.

Через полминуты стало полегче, в голове прояснилось, и я приступил к осмотру трупов.

Накрытые с головой – мутанты. Несколько человек в штатском. Остальные в тёмно-серых костюмах сотрудников полиции, кто-то из них мог выдавать оружие со склада. А вот пятеро в униформе хаки и бронежилетах, похоже, спецназ. Какое у них вооружение?

Я склонился над трупом совсем ещё молодого паренька. Чёрт! Будто я стервятник как те мародёры! С охранниками в здании было по-другому. Тут же тела сложили, и я как будто пришёл поживиться на свежих могилах. У парня обнаружилась кобура с пистолетом. Оружие было больше и массивнее, чем-то, что я позаимствовал у охранников, и тяжело легло в руку. Может, это уже полуавтомат, а не пистолет. Уж слишком длинное и широкое у него дуло.

– Это МИП-16. Продвинутая модель. Находится на вооружении отрядов специального назначения с две тысячи сорок седьмого года, – сообщила Мия.

Продвинутая модель это хорошо. Однозначно лучше, чем мои пистолеты. Я повертел оружие в руках.

– Мия, сможешь разблокировать доступ?

– Необходима ДНК владельца. Тогда да.

Я слегка поморщился, но вариантов не было. Склонился над трупом паренька, с трудом разжал окоченевшие пальцы и вложил пистолет ему в руку. Еще день назад я бы не мог даже помыслить о таком обращении с телом погибшего, но сейчас это казалось почти обыденностью.

– Есть контакт! – отрапортовала Мия. – Перевожу контур управления доступа под свой контроль. Вывожу данные об оружии на виджет.

Я аккуратно вытащил пистолет из руки парнишки и стал снимать с тела кобуру. Та, что я взял у охранника, оказалась не по размеру.

– Синхронизирую программное обеспечение оружия. Готово.

На виджете появилось изображение модели оружия. Нейронка подсветила несколько участков и начала давать комментарии.

Магнитно-импульсный пистолет стрелял титановыми иглами, которые разгонялись электромагнитным блоком. Заряд батареи был полный, но это не особо утешало. Магазин оказался всего на сто выстрелов.

– Управление достаточное простое, – продолжала вещать нейронка. – Кнопка пуска находится под рукоятью. Модуль боевого ПО уже интегрирован в мою сеть.

А вот это уже интересно! Всё, что связано с программами, – уже моя вотчина.

– Выведи демо.

Мгновенно проявилось небольшое окно нового виджета, и Мия выдала новые комментарии:

– По команде виджет разворачивается на полный экран и переключает на себя весь зрительный канал. Я подсвечиваю вражеские объекты и максимально уязвимые места. Линия прицеливания прокладывается автоматически.

Я кивнул. Это гораздо лучше, чем палить из пушки старого образца, надеясь, что попадёшь в цель. Тут вообще проблем с попаданием быть не должно.

У остальных спецназовцев я забрал ещё одну батарею и магазины, тем самым увеличив запас патронов и заряда. А вот найти ключ от двери в оружейную так и не удалось. Правда я не стал осматривать мутантов. Это могло быть попросту опасно, учитывая, что иной раз люди перерождались в ядовитых тварей. Может быть, это было отговоркой, но осмотром трупов на сегодня я уже «наелся». Захватил ещё несколько гранат, которые Мия определила как светошумовые. Остальные брать не рискнул, без опыта применения вряд ли стоило иметь с ними дело. С сомнением посмотрел на свои «трофеи». Еще взял нож. Конечно, полагаться на холодное оружие в нынешней ситуации – последнее дело, но я узнал эту модель. Пару лет назад она была экспериментальной разработкой. Лезвие «Шарк», специальный сплав, затачивается лазером до парадоксальной остроты. Железо режет как масло. Я закрепил ножны на ремне. Как бы теперь распихать по карманам магазины и всё остальное, чтобы быстро достать в случае чего?

Ингу я нашёл бледную, она полулежала в кресле. Может, ей снова нужно подкрепиться, чтобы поддержать мутирующий организм?

– Мия, здесь есть какие-нибудь запасы продуктов? Автоматы? – спросил я.

– В фойе перед музеем автомат со снеками, – отозвалась нейронка. – На третьем этаже у кабинетов кулер с водой.

– Пойдём. Надо пополнить запасы.

По дороге к автомату Инга ещё бодрилась, но когда мы добрались до кабинетов, её уже шатало от усталости. Вряд ли она сейчас выдержит длительный переход. Глядя на неё, я тоже почувствовал, насколько вымотался. Весь этот ужас с самого утра держал в напряжении, а в стенах отделения стресс начал потихоньку отступать. Наверное, с оружием и способностями Инги почувствовал себя более защищенным.

– Давай немного отдохнём, – решил я.

Мия нашла нам просторный кабинет, видимо, какого-то руководителя. Там не было трупа и даже следов крови. Но, самое главное, смежной комнатой оказалась переговорная с низким журнальным столиком и двумя диванами напротив.

– Ложись, попробуй поспать немного, – сказал я Инге.

Она устало опустилась на диван.

– А потом?

– Потом мы попробуем дойти до места назначения. Сейчас главное восстановить силы, – ответил я и тоже сел на диван.

Мягкий, после лежания на асфальте, он казался идеальным местом для того, чтобы расслабиться. Всё познаётся в сравнении, это точно.

– Мия, наблюдай за камерами, – приказал я. – Если будет движение – сразу сообщи.

– Слушаюсь, Алекс.

Я лег и прикрыл было глаза, как Инга заворочалась на соседнем диване.

– Я сегодня должна была выступать в Большом, – проговорила она. – Второй раз в жизни. Голограммы декораций, полный зал гламурно разодетых зрителей, банкет. Отец был бы там. А потом потащил бы меня в ресторан. А я ещё так спорила с ним, не хотела идти. А теперь, наверное, никогда больше его не увижу. Он ведь, скорее всего, погиб.

– С большой вероятностью погибли все, кого мы знали, если у них был чип, – я не стал тешить Ингу ложными надеждами.

– Он так не хотел этот чип ставить. Но руководящая должность в банке обязывала. Ещё я уговаривала, что это удобно, постоянно быть на связи. Кто же мог знать.

– Это да, – согласился я.

– Мама умерла пять лет назад. Только я у него была, а он у меня. А теперь у меня никого.

Я не ответил. Подумал только, что может и к лучшему, что мои родители погибли и не застали этот ад.

Инга ещё поворочалась, но молча. Видно, мои односложные ответы не располагали к дальнейшей откровенности. А может быть, чуть выговорившись, расслабилась – через несколько минут я услышал мерное сопение спящего человека. И сам провалился в сон.

* * *

– Алекс! Алекс проснись! – настойчивый голос Мии выдернул меня из сна. – Вторжение, группа из троих человек только что вошла через проходную!

Я вскочил. Сон как рукой сняло. В кабинете оказалось темно, сколько же часов мы проспали? Диван казался пустым. Но я надеялся, что просто не разглядел Ингу в темноте.

– Мия, какого хрена? Здание же у тебя под контролем! Как они вообще зашли⁈

– Видимо у них мастер-ключ. Даже оповещения не было.

Плохи дела. При таком раскладе у нас в гостях точно военные.

– Мия, переключи зрительный фильтр на ночной режим.

– Сделано, Алекс, – ответила Мия.

– Инга, – позвал я чуть громче.

А вот Инга не отозвалась. И теперь я увидел почему: на диване её не было.

– Мия, где Инга⁈

Ответом на мой вопрос был крик. Тот самый, что я слышал, когда Инга отбивалась от мародёров. Только в этот раз сильнее и звонче. Мороз пробежал по коже. Даже через закрытое окно прекрасно слышно.

Чёрт!

– Она в сквере, что во внутреннем дворике. Вышла прогуляться, пока ты спал. Я предупредила её. Но она не успела, – ответила Мия.

Я подхватил рюкзак и побежал по коридору. Надо было поставить задачу Мие, чтобы о перемещениях Инги она мне тоже сообщала. Но кто знал, что та пойдёт гулять одна по отделению! Тихоня. Трупов боится. Чего ей в кабинете не сиделось⁈

Когда я, задыхаясь от быстрого бега, выскочил во дворик, картина открылась та ещё. В свете фонарей трое бойцов отряда спецназначения лежали на дорожках сквера, скрючившись в разных позах. Ничего себе! Радиус действия у Инги явно расширился. Значит, трансформация всё ещё идёт.

Инга стояла и, склонив голову, смотрела на деяние рук своих. Вернее, голоса. Затем заметила меня, устало опустилась на лавочку и обхватила голову руками.

– Как ты? – спросил я, подбежав.

Инга подняла заплаканные глаза.

– Я не могла уснуть. В кабинете… там, наверное, кто-то умер. И такой воздух там, тошно было. Всё ворочалась. И, чтобы не мешать тебе, ушла сюда. Тут воздух свежий, зелено, задремала на лавочке, – со слезами на глазах стала оправдываться Инга. – Твоя Мия будила меня, но просыпаться было так тяжёло. А потом они появились с оружием. Я испугалась, закричала случайно. Забыла о голосе. А потом уже пришлось идти до конца, кричать ещё. Они всё поняли, и убили бы меня как мутанта.

Скорее уж приложили бы шокером и забрали. Но я не стал произносить это вслух.

– Я убила людей. Не уродов, мародёров, а людей, – всхлипнула Инга.

Я подошёл к ближайшему спецназовцу. Экипировка – не чета тем, что у лежащих в коридоре. Элементы экзоброни, оружие в руках чуть другое. Может быть, более мощное. Но разбираться сейчас не было времени. За воротами их мог кто-то ждать.

– Мия! Оцени для нас состояние бойцов! – я сказал это громко, чтобы Инга тоже слышала.

– Оглушены. Угрозы жизни нет, – ответила нейронка.

Я сорвал прибор ночного видения с одного бойца и протянул Инге. Если вырубят электричество, это ей пригодится. Мой виджет ночного зрения мало кому по карману. Вряд ли он у неё есть.

– Слышала? Ты их просто оглушила. Уходим!

Хорошо, я догадался захватить рюкзак с собой. Теперь получится быстро унести ноги.

– Проложила маршрут ко второму выходу, Алекс, – отрапортовала Мия.

– Умница! Скорректируй путь оттуда до лаборатории профессора! – приказал я. – Инга! Уходим, быстро!

К выходу мы почти побежали.

Глава 8

– Они будут нас преследовать? – задыхаясь спросила Инга.

Мы уже не бежали, но шли довольно быстро. Она ещё не успела восстановить дыхание.

– Может быть, потом пошлют дронов, – предположил я. – Поэтому стоит уйти как можно дальше. А лучше поскорее добраться до места. Постараемся больше не делать перерывов. Ты как? Слабость есть?

– Немного, – призналась Инга. – Но сейчас после сна гораздо лучше. И после того как… кричала, тоже почти никак не сказалось. Раньше прямо ноги держать переставали.

– Хорошо, – кивнул я.

Мы с опаской пересекли Трубную площадь, а дальше петляли узкими улочками. Мия по моей инструкции проложила маршрут, избегая людных мест. Тут было тихо. Невысокие домишки, этажей по пять, старые или новые, отстроенные в таком дизайне, чтобы сохранить исторический облик центра столицы. Правда, идею портила неоновая реклама, которая уже вовсю разгорелась на ночных улицах. Как сообщила Мия, мы с Ингой проспали почти пять часов. Несмотря на инцидент со спецназом, я чувствовал себя довольно бодро. Даже отдохнувшим.

Наверное, за время сна мозг уложил новую информацию по полочкам, и я внутренне смирился с произошедшим. Смотрел на редкие трупы, отмечал отсутствие движения впереди, сверялся с маршрутом. Всё же что за странная тварь человек, ко всему привыкает.

– Алекс, будь внимателен, дальше выход на Сретенский бульвар, – предупредила Мия.

Мы с Ингой чуть сбавили темп и пошли, стараясь держаться поближе к домам. Бульвар ярко освещался: голограммы деревьев, развлекательные автоматы, шезлонги с подсветкой. Один плюс от неоновой рекламы – ночью из-за неё на улице светло, как днём. Даже видно трупы на некоторых шезлонгах. Всё в норме для этого мира.

Так мы дошли до музея Добычи нефти. Подсвеченная неоном скульптура вышки-качалки в окружении мерцающих голограмм импровизированных деревьев показалась мне зловещей. Впереди виднелась горящая красным «М». Метро Сретенский бульвар.

Пересечём проспект Академика Сахарова, а дальше до самой Бауманки снова можно добираться переулками. Оставалось пройти чуть больше половины маршрута.

Вереница мобилей заполнила все видимое пространство проспекта. Видимо, привычная утренняя пробка не успела рассосаться, когда всё случилось. Придётся пробежать между ними. Соваться в подземный переход у меня не было никакого желания. Тем более что плотность трупов перед входом зашкаливала. Искали укрытия в метро, но не добежали? Или наоборот, выбегали из подземки. Как-то странно они лежат, ровненько.

Мы с Ингой подошли ещё ближе, и я озвучил запрос нейронке:

– Мия, анализ ситуации.

– Слишком мало данных, – отозвалась помощница. – Но зафиксированы некоторые отклонения. По тому как лежат трупы, можно предположить, что их туда переместили уже после смерти.

Внимательно присмотревшись, я согласился с нейронкой. Трупы лежали ровным рядком и все ногами ко входу. Это напомнило мне импровизированное захоронение в отделении. Но тут-то зачем? И ещё в переходе не было света. Почему? Освещение ведь работало. Вот это насторожило окончательно. Неладно тут дело.

Жестом я остановил Ингу.

– Берём левее, будем обходить.

И тут один из трупов возле перехода дернулся и пополз внутрь. Нет, его тащили. Я с содроганием заметил черный жгут, захвативший ногу бедолаги. Позади охнула Инга. Движение прекратилось. Жгут ловко отцепился от трупа и исчез в уходящем в темноту проеме.

Я сильнее сжал пистолет, ладонь мгновенно вспотела и начала дрожать.

– Отходим назад. Медленно, – прошептал я, и начал пятиться, не отрывая глаз от прохода.

Поздно. Из тьмы выстрелили щупальца и, зацепившись за ограждение, вытолкнули наружу тело монстра. Человеком это назвать было уже нельзя. Тёмная кожа сливового оттенка, голова почти слилась с разбухшим телом, конечности заменяли с десяток мерзких пупырчатых отростков. И эти отростки метнулись к нам.

Я замер в ступоре, не в силах отвести взгляда от такого зрелища, и встрепенулся от крика Мии.

– Беги, Алекс!

За несколько секунд тварь уже преодолела половину расстояния, и где-то на грани сознания пришла мысль, что убежать не удастся. Я инстинктивно нажал на курок, тварь резко дернулась и замерла. На долю секунды. И в следующую она опять рванула навстречу.

– Перехожу в режим прицеливания.

Слова Мии я осознал, когда картинку от родных органов чувств заменил виджет стрелкового комплекса. Привычные краски мира поблекли. На первый план вышел объемный контур монстра, который был уже метрах в десяти. На контуре появились ярко подсвеченные красным точки. Мишени!

Я жал на курок, снова и снова, на инстинктах сводя траекторию выстрела с этими яркими точками. Что-то орал во всю глотку. Но, казалось, никакого урона монстру не наносил. Он приближался, и я с ужасом видел чёрные прожилки на гладкой синюшной коже. И глаза. Большие, навыкате с красными, налитыми кровью белками. Взгляд не человека, а животного. Хищного, голодного. Я не мог пошевелиться и стоял, словно заворожённый. Время застыло вместе с мыслями, оставив всепоглощающий ужас и картину неминуемой гибели.

Вдруг внутри меня словно что-то сжалось, глубокий спазм сдавил солнечное сплетение. Уши заложило, и эфир заполнила странная звенящая нота. Она как будто пронизывала меня насквозь. В глазах потемнело. К горлу подкатила дурнота, а ноги подкосились. Я понял, что падаю. Удара о мостовую не почувствовал. Тело стало словно не моё, не слушалось, словно погруженное на глубину.

«Ну вот и конец», – вяло скользнула последняя мысль, и всё поглотила тьма.

* * *

Очнулся я от резкого толчка, следом за которым в мозг вонзились десятки игл, причиняя неимоверную боль.

– Алекс! Очнись, Алекс! Ты слышишь меня? Уф, ну и тяжёлый же!

Потом боль стала отступать и появилось новое странное ощущение. Несколько секунд спустя я понял, что это кто-то хлопает меня по щекам. В сознании вспыхнуло: «Инга!»

– Алекс, вставай!

А вот это уже Мия. Виджет с нейронкой то появлялся, то пропадал в волне помех, но я без труда узнал этот уже привычный голос. Затем в памяти проявились последние воспоминания, и к дикой боли добавился медленно накатывающий страх.

Я разлепил веки.

Картинка реальности проявилась не сразу. Словно из тумана выплыло лицо Инги.

– Алекс, живой, слава богу!

Я попробовал пошевелить рукой, и пальцы словно пронзили маленькие острые иглы. Как будто отлежал. Ну ничего, вроде бы жив. И может даже цел. Я продолжал шевелиться и пытался почувствовать ноги. Казалось, онемение отступало.

– А где… этот? – выдавил я, едва только язык начал слушаться.

Инга молча кивнула в сторону. Я повернул голову и дёрнулся всем телом. Тупая боль тут же пронзила меня от макушки до пят. Во рту появился металлический привкус, показалось, что сейчас меня вырвет. Туша мутанта-осьминога лежала метрах в пяти, вся истекая густой черной слизью. Глаза остекленели, но, казалось, продолжают смотреть прямо на меня.

Я, превозмогая боль, стал подниматься. Несмотря на потерю сознания, продолжал сжимать пистолет в руке

– Потерпи минутку. Я уже ввела необходимые препараты, – сообщила Мия.

Все-таки автомед – классная штука, но не она спасла мне жизнь.

Я перевел взгляд на мертвенное лицо Инги.

– Как ты? Не ранена?

Она помотала головой, и я переключил внимание на Мию.

«Найди поблизости какое-нибудь здание, где можно укрыться ненадолго».

Медикаменты начали действовать, и боль потихоньку отступала.

– Нужно уходить отсюда, – сказал я Инге. – Место открытое, да и шум мог привлечь других тварей.

– Тебе нужно продержаться десять минут, Алекс. Пересечь проспект Академика Сахарова, дойти до Чистопрудного бульвара. Там жилое здание, – сообщила Мия. – На первом этаже располагается элитная медклиника. В таких учреждениях обычно мало посетителей, поэтому вероятность столкновения с выжившим мутантом минимальна. Там мы можем пополнить запасы автомеда. Часть препаратов на исходе.

– Отличный выбор, – невесело похвалил я нейронку.

Ноги заплетались, и пришлось опереться на руку Инги, чтобы идти. Это она меня приложила, тут можно не сомневаться. Ну и силища! Надеюсь, монстр мёртв или хотя бы надолго оглушён.

Я с опаской поглядел на осьминога-переростка. Его тушу мы обошли по широкой дуге. Через несколько шагов я понял, что Мия проложила наш маршрут через тот самый подземный переход. Именно туда вели маркеры.

– Идти туда, где эта тварь обедала? – ужаснулась Инга, когда это осознала.

– Пересечение открытого участка по статистике более опасно, чем маршрут по подземному переходу, – бесстрастно объявила нейронка.

– Алекс, ты представляешь, что мы там сейчас увидим? – умоляющим голосом спросила Инга.

– Мия, мы там не пойдём, – решил я. – Эта тварь вполне могла быть ядовитой. Эта её слизь не внушает доверия.

Я сам точно не был уверен в своих словах. Но впервые посмотрел на Ингу не как на инструмент и удобного попутчика. Её психике, пожалуй, хватило впечатлений. Да и моя была уже на пределе.

Протискиваясь между мобилями, мы оглядывались по сторонам. Из-за моего состояния быстро двигаться не выходило. В этом был сомнительный, но небольшой плюс: Мия начала взламывать камеры наблюдения внутри клиники, едва мы попали в радиус действия локальной сети. Когда я доковылял до входа, всё было готово.

– Выживших нет, – доложила помощница. – На входе за стойкой ресепшена один труп. Прямо и направо пустой кабинет. Там вы сможете отдохнуть и восстановить силы.

Труп, и правда, оказался именно за стойкой. Девушка-администратор повалилась прямо на столешницу. Её рука безжизненно свисала вниз – белая и тонкая на фоне яркого логотипа клиники: красного сердца с линией пульса.

Мы с Ингой прошли в светлый кабинет со столом и кушеткой. Решетки на окнах клиники придавали уверенности. Здесь действительно было относительно безопасно.

Я буквально упал на медицинскую кушетку. Инга устало опустилась в кресло врача. Видимо поединок с осьминогом не прошёл для неё даром. Лёгкий укол в предплечье, и я прикрыл глаза. Мия опять впрыснула что-то поддерживающее. Какое-то время я пролежал в полузабытьи, пока не почувствовал, что ясность мыслей потихоньку восстанавливается, пошевелился и сел на кушетке. Вялость и тяжесть в ногах тоже ушли.

Инга дремала за столом врача, уронив голову на руки. Но услышав, как я встал, тут же встрепенулась:

– Алекс? Ты как?

– Довольно неплохо, – признался я. – Так это ты приложила меня у перехода?

– Да… Прости, я не знала, что делать. Ты стрелял, но эта тварь всё равно приближалась. Я не умею направленно это делать. Всех передо мной парализует, и всё. Но когда ты упал, я постаралась, не знаю, сфокусироваться только на том чудовище. Наверное, получилось.

Стоило поблагодарить ее за спасение, но в разговор вмешалась нейронка:

– Необходимо пополнить запасы капсул автомеда.

– И где эти запасы? – чуть раздражённо спросил я.

– Вероятно, в соседней комнате. Там находится медработник и холодильник с препаратами. Кодовый ключ должен быть у него, – сообщила Мия.

Опять обыскивать трупы. Я встал, Инга тоже начала подниматься.

– Подожди здесь, сам всё принесу, – жестом усадил я её на кресло. – Для твоего автомеда тоже. Мия, сколько и чего нужно?

Ключ, и правда, нашёлся в кармане медицинской униформы врача. Я отбирал картриджи для автомеда, а Мия помогала мне с поиском, когда моргнул и погас свет.

Что за чёрт?

Темно стало везде и сразу, да так, что хоть глаз выколи. Неоновая реклама за окном тоже погасла, погрузив город в непроглядную темень.

– Алекс! – послышался голос Инги из соседнего кабинета.

– Они отключили энергоснабжение. Жди там, сейчас подойду! – отозвался я. – Мия, включи ночной фильтр.

Через секунду комната в чёрно-белых тонах предстала передо мной как на ладони. Я взял капсулы для автомеда, свой зарядил сразу и понёс остальное Инге.

Она стояла у окна и смотрела на улицу, пытаясь хоть что-то разглядеть. Я закинул Мие пару задач по аналитике ситуации и перерасчету стратегии поведения в новых условиях. Подошёл к Инге.

– Мы доберемся до твоего убежища? – прошептала Инга повернувшись ко мне. Она не видела меня в темноте и растерянно хлопала ресницами. А я всматривался в это испуганное лицо и не знал, что сказать. Пугать не хотелось, зря обнадёживать – тоже. Да она и сама всё видела.

– До недавнего времени нейронка определяла наши шансы примерно пятьдесят на пятьдесят, – также шепотом ответил я. – Но свежую аналитику, с учётом нового оружия, я не успел задать. Но до сих пор мы живы на сто процентов. Будем пытаться выжить и дальше.

Вдруг я осознал, что впервые за долгое время перестал мыслить категориями вероятностей. Новый мир стер все привычные модели поведения: гражданина класса А здесь мог без зазрения совести схарчить вчерашний безработный. И никто ему за это не предъявит.

– Анализ закончен, – прервал мои размышления голос Мии. – Вывожу данные на виджет.

– Инга, надень прибор ночного видения и понаблюдай за улицей, – попросил я. – Если что-то увидишь – сразу дай знать. А мне нужно просмотреть аналитику.

Устроившись на стуле врача, где недавно дремала Инга, я развернул виджет. Первичная аналитика выглядела не особо вдохновляющей. Скорее даже пугающей. Нейронка сделала вывод, что правительство перешло в закрытый режим функционирования. Это означало, что о государстве, как институте, стоило забыть надолго. Возможно, насовсем. Любой социальный институт состоит из системы сдержек и противовесов. Граждане для государства – это всё. Ресурс, который обеспечивает власть имущих. Если правительство перестало тратить резервы на поддержку населения, то это означало, что привычному миру пришёл конец. И оставшиеся ресурсы оно будет расходовать только на своё выживание.