Текст книги "Геном Пандоры: селекция (СИ)"

Автор книги: Андрей Куценко

Соавторы: Василиса Ветрова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Но это так, мысли на будущее. А прямо сейчас меня беспокоил следующий вывод помощницы. Мия считала то, что ранее заблокированные в квартирах монстры и выжившие жители выйдут на улицы. Можно, конечно, переждать новую волну, но ночью, по словам той же Мии, двигаться было предпочтительней. Часть пути можно успеть пройти, пока потенциальные жертвы и монстры еще не покинули свои каменные убежища. Тем более следующий ход властей может быть совсем неожиданным, но для принятия решения им нужно еще время. Время, которое мы потеряем, пытаясь дождаться лучшего расклада.

Что ж, у меня, да и у Инги теперь было некоторое преимущество: видение ночью. Тут мы уступали только тем монстрам, которые приобрели такую способность в результате мутаций. Но статистика здесь на нашей стороне.

Я проверил оружие и вставил новый магазин в свой МИП. Из сотни игл в схватке с осьминогом я потратил почти треть, а по подсчётам нейронки попал всего пять раз. На будущее надо быть собраннее.

Мы с Ингой снова вышли на городские улицы, на этот раз в темноту. Уличное освещение ушло вместе с общим отключением электричества и вечно кричащий, и сияющий всем спектром радуги город превратился в мрачное кладбище. Визуальная тишина давила на непривыкший к монохромной картинке разум, но я был даже рад. И только прерывистое дыхание Инги напоминало, что я еще в царстве живых.

– В этот раз пойдем прямо по дороге. Держись ближе.

До самой Бауманки открытых мест на маршруте не было. Единственное, мне не понравился участок между историческими усадьбами Беренса и Высоцких. Сохранившиеся здесь живые деревья оказались редкими, а спрятаться можно было разве что за скульптурами. К счастью, пока мы пересекали сквер, на нас никто не напал. Несколько раз мы с Ингой замечали движение и замирали. Но проскользнувшие вдалеке тени либо не заметили нас, либо сами старались избегать случайных встреч.

Когда до конца маршрута осталось уже немного, я позволил себе надежду на благоприятный исход нашего путешествия. И вот тут раздалось знакомое жужжание. Звук шёл сверху.

Дроны! Я почти забыл про них, пробираясь по дышащим смертью улицам и скверам. Шикнув на замешкавшуюся Ингу, я схватил ее за руку и потащил за собой в тёмный проём ближайшего подъезда.

Мы поднялись на второй этаж. Я, заняв позицию наблюдателя, дал команду помощнице подсветить абрисами дронов. На таком расстоянии было сложно различить модели, но что-то мне подсказывало, что это те же самые дроны, которые забирали людей на Патриарших. И самое плохое: они кружили вблизи точки нашего конечного маршрута. Бездарно попасться в плен, как подопытная мышь, совсем не входило в мои планы. Не в такой близости от цели.

– Не передумала? – шепотом спросил я Ингу.

– После того что было в отделении? Нет, – замотала головой она. Видимо, Инга тоже понимала, что ей уготована роль подопытного образца.

– Тогда ждем! – подытожил я и вернулся к наблюдению за дронами.

Модель их поведения в этот раз явно отличалась от предыдущей, и я закинул нейронке эту задачку для анализа.

– Максимальная вероятность согласно первичной аналитике, – достаточно быстро отозвалась Мия, – они выслеживают кого-то находящегося в укрытии.

– Черт! Не могли найти другое место.

Дроны кружили в паре кварталов от лаборатории, и сунься мы дальше – с высокой вероятностью попали бы в радиус обнаружения. Единственная надежда, что они сменят область контроля или найдут то, что ищут. В общем – сидеть тут и ждать было единственно правильным вариантом, что и подтвердила нейронка:

– Шанс обнаружения и захвата, если мы двинемся к точке назначения, составляет девяносто восемь процентов.

Вслед за этим она очертила область контроля их сенсоров, наложив на голографическую карту бледно-красный ореол. Его край пролегал буквально в сотне метров от нашего убежища.

Минут через двадцать, когда усталость в ногах дала о себе знать мелкой дрожью, ситуация резко изменилась. Большая часть дронов устремилась к земле, а темноту ночи пронзили вспышки разрядов, мгновенно ослепив меня. Короткой командой я свернул режим ночного зрения и выругался, ловя остаточным эффектом световые круги, которые полностью скрыли от меня картинку происходящего. Рядом тихо ойкнула Инга, видимо, тоже ослеплённая.

Через пару секунд, проморгавшись, я сконцентрировался на комментариях нейронки.

– Ведется преследование объекта вне зоны нашей видимости, – вещала Мия. – Фиксирую потерю сигнатур двух дроидов. Ареол зоны контроля смещается в нашу сторону.

Чёрт! Этого ещё не хватало!

Пространство вновь прорезало несколько всполохов. В этот раз я уже ухватил картинку, параллельно мониторя интерактивную карту, которую Мия развернула на одном из виджетов. Мозг перешел в режим анализа ситуации, и я постарался отодвинуть эмоции на задний план.

Цель явно обнаружили, и сейчас преследовали ее по узким улицам. Первая странность была в том, что ни первый, ни второй залп не вывел жертву из строя. Военные дроны редко промахивались на дистанции уверенного поражения. А потеря двух сигнатур со стороны нападающих вообще не укладывалась ни в одну аналитику. Значит, жертва не такая уж беззащитная и имеет оружие, способное поразить боевые машины с расстояния минимум ста метров. С таким лучше точно не связываться. Наилучшим раскладом сейчас была бы победа дроидов. Тогда с большой вероятностью они уберутся, и можно будет беспрепятственно добраться до лаборатории.

Тем временем ситуация развивалась по негативному сценарию. Погасли еще две сигнатуры дронов, а центр схватки продолжал перемещаться в нашу сторону.

– Инга, отойди подальше от окна и готовься использовать свою способность. Но только по моей команде или по команде Мии.

Едва только Инга успела скользнуть в угол, я поднял пистолет и активировал стрелковый комплекс. Про себя даже удивился с какой легкостью это сделал. Сердце гулко стучало, но паники не было. Стрельбу оставим на самый крайний случай. Я еще не решил, кому стоит помогать, если битва придет на порог нашего убежища. Поэтому постарался абстрагироваться и продолжил наблюдать за разворачивающейся ситуацией.

Словно повинуясь злому року, жертва бежала в нашу сторону, и через пару минут виджет мигнул красным, показывая, что я попал в зону сканирования дронов. Новая серия разрядов за ближайшим поворотом, и я наконец увидел преследуемого. Точнее его контур, освещенный на мгновение новым попаданием. Да, дроиды не мазали, просто бегущий на это никак не реагировал.

Человек был раздет по пояс, и никакого оружия при нем не было. Интересно, чем он сбивает дроидов, которых осталось всего четыре? Ответ я получил в следующее мгновение. Не переставая бежать, человек вскинул руку, с которой сорвалась молния. Разряд уверенно настиг ближайшего дрона, и сигнатур осталось три.

Увиденное так увлекло меня, что я слегка забылся и высунулся в проем окна дальше, чем положено. Бегущий человек дёрнулся и посмотрел на меня, словно контролировал все окружающее пространство.

Между нами было всего метров двадцать, и в зареве следующего разряда я сумел на мгновение разглядеть его лицо. От прямого попадания в голову он пошатнулся и продолжил бег, увлекая погоню за собой.

– Получен идентификационный запрос! – голос Мии разбил наваждение, и я юркнул к Инге в угол.

– Зафиксируй идентификаторы, но на запрос не отвечай! – рявкнул я ответ, не переставая выцеливать проем окна.

Если сюда сунется один из дронов, то я должен среагировать первым. Главное, попасть в нужное место.

К счастью, на этот раз провидение было на нашей стороне. По звукам удаляющейся погони я понял, что на этот раз повезло.

– Нужно уходить, – просипел я, отсчитав двадцать ударов сердца.

Инга послушно кивнула, и я бросился к окну. Абрис зоны контроля дроидов уже не дотягивал до нас, но я все равно упорно осматривал окрестности, позволяя нейронке найти опасность.

– Чисто! – отрапортовала Мия.

– Пойдём, – сказал я Инге. – Осталось совсем немного.

Мы спустились по лестнице. Мия вывесила на интерактивной карте маркеры. Хотелось бежать, скорее достичь цели. Но я унял этот порыв. Надо сохранять осторожность. Не хватало потерять бдительность у самого финиша и во что-нибудь вляпаться. И все же, когда Мия сообщила, что до цели осталось пятьсот метров, сердце радостно заколотилось. Я прибавил шагу.

– Как только поймаешь сеть лаборатории, тут же отправляй запрос! – приказал я нейронке. Вместо обычного «Слушаюсь, Алекс», Мия вдруг выдала:

– Замечена активность на пути движения! Осторожней, Алекс!

Я замер как вкопанный, и в спину мне влетела Инга, которая следовала по пятам.

– Приготовься! – Я вскинул пистолет, выцеливая вылетевшую из переулка тварь.

Создание формами напоминало гончую, но на этом сходство заканчивалось. В слабом свете луны я без труда разглядел следы разложения. Собаку словно освежевали, выпуская напоказ бугрящиеся мышцы, покрытые остатками шерсти и истекающие мерзким ихором.

Палец сам нажал на курок, и на этот раз фортуна мне улыбнулась. Две иглы пробили шею твари, вынося веер кровавых брызг.

– Бежим! – крикнул я.

Точка входа в лабораторию была совсем близко. Стоило буквально обежать стоящее по левую руку здание, и мы уже на месте. Но следующие две твари, как две капли воды похожие на предыдущую, уже бежали нам наперерез. Чёрт! Да откуда они взялись⁈

Немой вопрос застыл на губах, но ответ был не важен. Так как через мгновение к ним прибавилось еще трое. Нет!!! Чтоб вас!

– Предлагаю вернуться в подъезд!

Мия, как всегда, выдала максимально логичный вариант, но на этот раз я был с ней не согласен. Слишком близко мы были к цели.

– За мной! – кинул я Инге и бросился в переулок направо.

Здание можно обогнуть с другой стороны. Пусть немного дольше, но нужно добраться до лаборатории во что бы то ни стало. Быстрый взгляд за плечо выхватил появившихся из-за угла преследователей. Не издавая ни звука, они целеустремленно бежали за нами.

– Быстрей!

Выжимая из себя все силы, я бросился дальше. Еще поворот, и перед нами появилось здание лаборатории. Сзади раздался крик и глухой удар о землю. Резко затормозив, я обернулся и увидел лежащую на мостовой Ингу. И вылетающих из-за угла тварей. Время сжалось в череду замедленных стоп кадров, и я рванул к Инге. Схватил ее за руку и рывком поднял на ноги.

– Беги!!!

Маркер точки входа я уже давно скинул нейронке. Да и ошибиться было невозможно. До цели оставалось не больше двухсот метров по прямой.

Инга, хромая, бросилась вперед, а я активировал стрелковый комплекс и поднял пистолет. Тварь, вырвавшаяся вперёд, уже прыгала на меня, заставляя всё внутри сжаться от ужаса. Но это не помешало мне на автомате выдать череду выстрелов. Не долетев всего метр, тварь рухнула к моим ногам.

– Алекс, стреляй!

Мия пометила на виджете ещё четыре цели, и я судорожно перевел пистолет на ближайшую. Выстрел! Тварь дернулась и, нелепо кувыркнувшись, упала, но лишь для того, чтобы тут же вскочить. Остальные бросились врассыпную, заходя с разных сторон. Тремя выстрелами добив подранка, я заметался между разбегающимися целями, и это секундное промедление оказалось критичным. Серия выстрелов по твари справа, но уже в следующую секунду сильный удар сбил меня с ног, а пришедшая за ним волна боли отключила все остальные ощущения. Я чувствовал, что моё тело рвут на части. Осознание этого едва пробивалось сквозь новые волны дикой боли, пока и оно не пропало в багровом мареве застилающего сознание тумана.

Интерлюдия
Правительство

Приглушенный свет голоэкранов подземного бункера отражался в глазах крупного мужчины, сидящего во главе овального стола. Морщины глубокими тенями прочертили линии на сером осунувшимся лице. Но эта вуаль усталости не смогла скрыть железную волю и властность, сквозящую в каждом его движении. Он поднял голову и обвел взглядом присутствующих. Страна пала прахом за несколько часов. То, что удалось сохранить самые важные функции управления и не допустить окончательного развала государства, – целиком и полностью заслуга этих семерых человек. Все они были матерыми зубрами и прошли школу госуправления, но сейчас в глазах каждого читался тщательно скрываемый страх.

Таймер судного дня: 23 часа 17 минут

Президент перевел взгляд на цифры, бегущие по краю громадного голоэкрана, занимающего всю дальнюю стену зала совещаний. Мысленно дав себе зарок найти того умника, кто сделал эту надпись, он обвел взглядом присутствующих и начал собрание.

– Виктор, доложи о структуре сетевых защитных протоколов.

Сеть – основной элемент управления и контроля, перестала существовать в принципе. Причем разрушить ее пришлось самим. Остатки локальных сегментов, завязанные на подземные проводные коммуникации – все, что осталось на данный момент. Сейчас контроль над ними был в наивысшем приоритете. Директор ФСО молча кивнул и, коснувшись своего планшета, переключил управление виджетом основного голоэкрана на себя. Проекция территории Российской Федерации вспыхнула абрисом границ и полностью закрасилась серым цветом.

– На данный момент все спутники над территорией страны уничтожены. Даже собственные. Диверсии и хакерские атаки положили локальные сети по всем регионам. В целях безопасности они тоже отключены до выяснения всех обстоятельств. Высок риск, что части вируса всё ещё находятся там.

При упоминании вируса, щека руководителя ФСО дернулась, ведь основной прокол случился в его зоне ответственности. Сжав губы, он ввел несколько команд, и на карте страны появились небольшие области, закрашенные голубым цветом.

– Здесь отмечены зоны покрытия сети ФСО. Врагу не удалось ее взломать и поэтому большая часть выживших подключена к ней. В том числе и мы с вами. Повторюсь, она находится под полным нашим контролем. Как вы видите, это часть Москвы, Санкт-Петербурга и еще пятнадцати городов.

– А что с остальными? – нахмурился президент.

– Данные проверяются, но вкратце могу сказать, что часть ведомственной подземной инфраструктуры повреждена физически. Это означает утечку секретных данных на самом высоком уровне.

Под пристальными взглядами окружающих директор ФСО скрипнул зубами и продолжил:

– Сейчас все наши ресурсы переведены на экспериментальную сеть «Атлант». Ее протоколы еще не полностью активны, но можно с уверенностью сказать, что подобное больше не повторится. Единственное ограничение – небольшой радиус действия возле собственных ретрансляторов. Еще года три, и мы бы полностью завершили проект.

– Об этом говорить сейчас бессмысленно, – раздраженно прервал его президент. – Лучше доложи, что у нас сейчас по людям и техническим ресурсам?

– Лучше покажу.

После серии команд на экране появились цифры, от которых президент еще сильнее нахмурился.

– Это сводка по Москве, – прокомментировал Виктор. – На данный момент все человеческие ресурсы стянуты в зону контроля. Около трех тысяч человек. В основном спецназ и элитные подразделения, переведенные на экспериментальную сеть. Плюс четыре полных взвода дронов класса А. В регионах прогноз гораздо хуже. Мы отдали приказ перейти в закрытый режим и ждать указаний.

– Какой расклад по силам стратегического сдерживания? – президент перевёл взгляд на худощавого мужчину, что сидел напротив. – И что в этом плане у наших партнеров?

В первые часы катастрофы был риск, что страны ударят друг по другу ядерным оружием, но этого удалось избежать. Чего это стоило главам военного ведомства и министерства иностранных дел никому неизвестно, но угроза тотального уничтожения была ненадолго отложена.

– Слава богу, мы сохранили контроль над всей структурой управления силами ядерного сдерживания, – доложил глава военного ведомства. – Наши партнеры также заявили о полном контроле над нимим. Сейчас достигнут некий паритет. Все, как и мы, пытаются разобраться в произошедшем, но готовы мгновенно ответить на любую провокацию.

Президент молча кивнул. Он получил полный доклад чуть раньше, и отсутствие новых вводных лишь успокаивало. Сделал большой глоток воды из стакана, тяжело вздохнул и перевел взгляд на директора разведывательного управления.

– Миш, есть новые данные из других стран?

Старый друг по академии уже двадцать лет служил стране на своем посту и был его правой рукой по многим вопросам.

– Абсолютно ничего, – покачал головой глава разведки. – Такая же ситуация, как и у нас. Потерян контроль над большинством узлов управления. Погибло более восьмидесяти процентов населения. Что в Китае, что в Америке, что в других развитых странах. Связь с агентурой по всему миру потеряна, и пока мы можем рассчитывать только на закрытые правительственные каналы сообщений. Работа по восстановлению коммуникаций ведется, но сейчас говорить что-нибудь об этом преждевременно.

– Удалось договорится об обмене данными по инциденту?

– Никто не доверяет друг другу. Но мы стараемся убедить всех в необходимости взаимодействия. Процесс идет со скрипом. Нам нужно что-то стоящее, чтобы привлечь партнеров к активному сотрудничеству.

Президент согласно кивнул и вновь скривился. Проклятая корпорация NAVY сделала то, о чем мечтали все идеологи Запада. Правда речь уже шла не о золотом миллиарде, а в лучшем случае о парочке сотен миллионов. Причем большинство из них превратилось в уродов, которых свет не видывал.

Проклятая корпорация, проклятый вирус! Президент сжал губы и обвел взглядом сидящих за столом.

– Виктор Васильевич, слово вам, – обратился он к единственному человеку в этом зале, не имеющему высокого государственного поста. – Мы можем сколько угодно собирать остатки рычагов управления и разбираться с последствиями, но если не ответим на основной вопрос, всё будет бессмысленно.

Человек, к которому обратился президент, провел пальцами-сосисками по окладистой бороде, нервно вытер капельки пота со лба и произнес неожиданно уверенным ровным голосом:

– Все, что сейчас удалось точно понять, – процесс был инициирован корпорацией NAVY. Сеть ретрансляторов по стандартному протоколу передала пакет обновления, который и привел к коллапсу мира. Этот пакет информации тщательно изучается, ведь именно в нем кроется сам механизм транскодирования генома. Но, к сожалению, ученых достаточной квалификации нам не хватает. Сотрудники ведомственных лабораторий делают все возможное, но боюсь в кратчайшие сроки мы не получим достаточно валидных результатов.

Он сделал паузу, отпив из стакана воды, но никто не осмелился его перебить или влезть с расспросами.

– По последним статистическим данным можно установить следующую закономерность. Около восьмидесяти процентов подключенных к NAVY людей получили мутации несовместимые с жизнью и погибли. Выживших можно разделить на несколько групп. К основной группе я бы отнес людей, которые приобрели устойчивую «полезную» мутацию. Также есть люди, не проявившие ничего сверхъестественного, но полагаю это лишь вопрос времени. Повторюсь, действие вируса остается для нас загадкой. Ну и к последней группе можно отнести людей, которые выжили, но вряд ли протянут долго. Реакция организма на все медикаменты полностью поменялась, и современные наработки медицины вряд ли их спасут.

– По аналитике с камер наблюдения, – вклинился руководитель ФСО, – мутации выживших не просто поражают воображение, но и несут большую опасность.

– Согласен с вами, – кивнул советник по науке. – Разнообразие мутаций, как и их проявления, это действительно что-то из ряда вон выходящее. Это разрушает основные научные постулаты, но против фактов не поспоришь. Изучение этого феномена – основное направление нашей работы вместе с исследованием структуры вируса. Но техническая база оставляет желать лучшего.

Президент перевел тяжелый взгляд на министра по чрезвычайным ситуациям. Тот, словно ожидая этого, втянул голову и быстро затараторил:

– На базе «Архонт» уже заканчиваются последние приготовления. В течение суток мы переведем туда все объекты с устойчивой мутацией, которые удалось поймать с начала инцидента. Сейчас это семьдесят три человека. Большинство уже сотрудничает с нами, но есть и весьма неприятные инциденты.

– Да, – поддержал его советник по науке. – Психическое состояние объектов крайне нестабильно.

– Операция по нейтрализации и принуждению к сотрудничеству выживших инициированных продолжается, – раздраженно посмотрел в его сторону министр. – Но согласно вашему указанию, господин президент, круг поиска совсем небольшой.

– Мы не можем бесконтрольно распылять силы, которых и так немного, – ответил вместо президента директор ФСО. – Так как не знаем, с чем нам придется столкнуться дальше.

– Согласен с вами, – ответил советник по науке. – Но все же хотел бы попросить выделить ресурсы на поиск выживших сотрудников медицинских лабораторий и ученых. Ведь без кадров соответствующей квалификации нам будет сложно получить результаты в ближайшее время. А это сейчас главная задача.

С этим заявлением сложно было поспорить, и следующие полчаса совещания посвятили этому вопросу.

– Итак, – подвел итог президент. – Включить базу «Архонт» в перечень приоритетных объектов охраны. Расширить регион поисков выживших и ученых нужной нам квалификации до двадцати километров за пределами МКАДа. В кратчайшие сроки провести спецоперацию по исследованию центров NAVY, согласно директиве номер пятнадцать. Всем подконтрольным центрам дать указания к исполнению директив три и пятнадцать. Через восемь часов жду всех вас здесь с докладом.

Затем он вновь обвел взглядом всех присутствующих.

– И да поможет нам Бог.