Текст книги "Время Лиха(СИ)"

Автор книги: Андрей Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Annotation

Повесть о 1990-х, написанная тогда же и отредактированная в 2016-м

Шевченко Андрей Иванович

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Шевченко Андрей Иванович

Время Лиха

Время Лиха

(повесть)

Лихо никто не кличет, оно само явится.

Пословица.

Мы голодаем, чтобы ели другие.

Маркес. "Полковнику никто не пишет".

Пролог

Протокол тайного заседания Ложи властителей от... 198... года.

Присутствовало: 250 чел.

Отсутствовало: 57 чел.

Председатель. Сегодня, товарищи, мы с вами обсудим доклад, который вы получили заблаговременно. Сразу предваряю возможный вопрос о том, почему здесь отсутствуют 57 членов Ложи: в речи докладчика будет дано разъяснение.

Докладчик. Товарищи, наш уважаемый председатель уже сказал о том, что специальный секретный доклад вы получили для ознакомления некоторое время назад. Поэтому я не буду повторяться и лишь разовью основные принципы переустройства государства, или, если угодно, Эксперимента ╧2, а также отвечу на ваши вопросы.

Итак, почему нужны срочные перемены? Доклад убедительно показывает языком цифр, что в нынешнем виде нашу экономику ждёт неминуемый крах уже в ближайшие два-три года. Ещё больший кризис назревает в умах и сердцах, так сказать. Вспомним прошлое заседание Ложи летом 1917 года. Чтобы сохранить свою тайную власть, наши деды-прадеды удовлетворили тогда самое заветное чаяние народа: месть. Правда, отдали и землю, но лишь временно. Народ уничтожал тех, кого ненавидел, и прощал властителям всё:

1

несвободу, голод и так далее. И сейчас, когда наша власть зашаталась, мы должны дать простым людям нечто невещественное, нематериальное, что ни в коей мере не заденет нашего благополучия.

Стоит ли бояться капитализма? Некоторые из нас настолько увлеклись идеологической борьбой, что стали забывать: она не является принципиальной и необходима как одно из средств удержания власти. Может, кто-то в этом зале в самом деле хочет гибели капитализма, когда некуда будет ездить на отдых, за красивыми вещами? (Оживление в зале) Я так и думал... Что для нас главное? Власть и деньги. Это сохранится. Что каждый из нас лично получит от капитализма? Приватизация заводов, фабрик, рудников будет проведена так, что всё окажется в наших руках. Это вам не повышенный оклад и спецмагазин. Это огромные деньги, лучшие европейские автомобили, виллы в два-три этажа с бассейнами, свободный выезд в любую страну в любое время, номера "люкс" в лучших гостиницах, пляжи хоть круглый год и многое-многое другое. И всё это, заметьте, совершенно свободно. Народ будет воспринимать нашу райскую жизнь спокойно, даже станет верить, что и сам может добиться такого, если будет много работать. Конечно, кое-кого придётся допустить в элиту, к примеру, некоторых артистов, певцов, художников. А чуть что, мы обратим на них праведный гнев люмпенов. В этом новом деле важно всё время держать кого-нибудь под рукой...для битья...

Следующий важный вопрос: как сделать так, чтобы народ пошёл за переменами? В докладе всё расписано. Находим уважаемых народом людей, позволяем им протаранить старую идеологию под лозунгом свободы, демократии, рыночной экономики, а там – выборы. И при помощи несложных манипуляций мы снова наверху, а лидеры оттеняются на задний план или, в крайнем случае, ликвидируются... Один такой кандидат во временные лидеры вернулся недавно в Москву. Старый человек, бремени власти он уже не выдержит...

Назревает такое положение в экономике, когда будут большие трудности даже с основными продуктами питания, включая хлеб. Поэтому нам на руку, чтобы в переходный период пищу заменили митинги, демонстрации, опьянение свободой. Если котлу грозит взрыв, то лучше выпустить пар. Котёл снова будет нормально работать, а пар рассеется.

После первого временного союзника, интеллигенции, мы, устанавливая

2

новый порядок, используем следующего союзника – преступный мир. Они первые начнут свободно зарабатывать большие деньги, ездить за границу и уничтожать недовольных капитализмом. В конечном счёте уркам отводится вся чёрная работа. А пока народ привыкает к новым отношениям, пока радуется, когда мы от случая к случаю пощипываем нашу мафию, мы тем временем берём под контроль основные богатства этой страны: нефть, газ, военное производство, металлы и другое и распределяем между собой самые доходные посты... (Шёпот в зале)

Естественно, небольшая часть народа сумеет, занявшись, так сказать, бизнесом, подняться до высокого материального уровня. Кого-то "опустим", кого-то – в этом нет ничего опасного – примем в состав Ложи.

А теперь немного о новой конституции. Во-первых, мы снимем с себя обязанности давать работу, жильё, образование и так далее. Эти блага мы расплывчато провозглашаем, и всё. Кстати, безработица в этой стране просто необходима. На трудоустройство всех уходит много средств. А когда люди будут дорожить своим местом, своей зарплатой, их можно держать в узде. Помимо узды, нам нужно пугало для народа. Им станет та часть Ложи, которая сегодня отсутствует. Это идейные, и они ни за что не согласились бы с капитализмом даже за огромные материальные блага. Зато, показывая на них, мы можем всё время пугать народ возможным возвратом к прошлому.

Теперь о многопартийности. Это ещё один мыльный пузырь так называемой демократии. Мы с вами просто поделимся на несколько частей. Важнее держать под контролем прессу, когда она станет свободной. Мы отменим разорительные для казны дотации на бумагу, и газетам придётся самим бороться за подписчиков. Тут-то мы с нашими деньгами и выступим покупателями слова, так сказать. А нашим журналистам не привыкать писать то, что приказывают. Мы провозгласим все свободы, сколько их придумали на Западе. Провозгласим...но не гарантируем. К примеру, въезд-выезд из страны. Пускай ездят, если денег хватит... (Смех в зале)

Из прочих основных конституционных принципов обращаю ваше внимание на то, что внешне власть будет разделена на законодательную, исполнительную и судебную. Выбирайте каждый по душе... Конечно, новый строй будет иметь ряд существенных изъянов. Нам придётся привыкнуть к демонстрациям, забастовкам, к тому, что в газетах будут писать чёрт знает что, и найдутся прощелыги, которые будут бороться с нами за власть.

3

Вырастет уровень преступности, появятся сотни тысяч нищих, в республиках создадутся националистические сепаратистские силы. Выход здесь один: наша каста должна сплотиться и создать вокруг себя и своих семей мирок благополучия, огороженный высокими заборами и телохранителями от всех неприятностей. Ну, и, конечно, с издержками нового строя будут бороться соответствующие службы...

В заключении своего короткого выступления ещё раз обрисую картину будущего, которая станет реальностью уже лет через пять, если вы сегодня соответствующе проголосуете. У каждого будет квартира в Москве в двести квадратных метров, двухэтажная дача с парком в Подмосковье, вилла где-нибудь на берегу Средиземного моря, машина, на каких в Европе ездят министры, возможно, яхта и небольшой самолёт. Работы и ответственности будет намного меньше. А если кого-то из вас не интересует легальная власть, он может просто роскошно жить, получая проценты по акциям, участвуя в совладении крупными предприятиями.

Председатель. Да, это будет жизнь, которая сейчас нам и присниться не может. Спасибо докладчику. Пожалуйста, задавайте вопросы по докладу. По тому, который вы услышали, и по тому, который у вас на руках... Скоро эти надоевшие всем слова "доклад", "тезисы", "заседание", "пленум" канут в Лету. Совсем другая жизнь будет!

Товарищ А. Думаю, многие товарищи со мной согласятся: нам трудно всё это понять. Это ещё труднее, чем конспектировать труды основоположников. (Смех в зале) Но я бывал в Америке, в Италии. Поэтому вы мне скажите одно: мы будем жить, как тамошние капиталисты?

Докладчик. Гораздо лучше. Я говорю так не для того, чтобы убедить вас. На Западе под давлением народа были приняты различные законы, благодаря которым доходы людей контролируются, факты незаконного присвоения государственного имущества попадают в прессу. Нам до этого лет сто.

Товарищ Б. Как будет проходить приватизация, то есть разгосударствление заводов, фабрик и так далее? Я с этим ваучером ничего не понял. (Оживление в зале)

Докладчик. Не беспокойтесь: всё будет под нашим контролем. Для вас будут проводиться семинары по рыночной экономике. Передовой опыт по захвату собственности будет распространяться в нашем кругу своевременно.

4

На ваучеры вообще не обращайте внимания: мы их используем, так сказать, для отвода глаз.

Товарищ В. Неужели доллары будут в свободном хождении? И прятать не надо будет?

Докладчик. Как денежная единица мирового масштаба доллар нам более выгоден, чем рубль.

Товарищ Г. Уважаемый докладчик сказал такую фразу: "Вырастет уровень преступности". А как же наши дети? Видел я в американских фильмах гангстерские бои на улицах... (Шёпот в зале)

Докладчик. Вы ошибочно судите о нашей будущей жизни сегодняшними стандартами. Ваши дети, товарищ Г., все наши дети, внуки, если хотите, племянники и дети любовниц (смех в зале) будут жить и учиться за границей. Вы же из охраняемого дома выедете на бронированной машине с телохранителями, приедете на работу, опять же в охраняемое здание, поруководите народом и вернётесь...

Председатель. В охраняемый дом. (Смех в зале) Конкретнее, товарищи! Все мелкие вопросы мы решим в дальнейшем в рабочем порядке. Новые методы управления будем осваивать по мере необходимости.

Товарищ Д. Я о выборах. Докладчик говорил о манипуляциях. Этому меня не надо учить: самого избирали сколько раз 99, 9 %. Но если мы планируем вообще ничего народу не давать, забрать себе собственность, которую создавали героические поколения советских людей, никто же просто не будет ходить голосовать.

Докладчик. В новой конституции – вы, очевидно, не обратили внимания – предусмотрено, что выборы считаются состоявшимися, если проголосует 25% избирателей. Меньше уж некуда. И эта цифра-то нелепая... А четвертушку мы наберём. Голосовать пойдут зомби, прослойка тех, кому мы позволим заработать на квартиру и машину, и, конечно, наши подчинённые, государственные служащие... Да, и если не выбрали нового депутата, то продолжает функционировать старый. (Оживление в зале)

Товарищ Е. У меня сразу два вопроса к докладчику. Но сначала я процитирую проект конституции: "Гражданам низших каст гарантируется свобода убивать, грабить, насиловать равных себе по положению и добывать

5

средства к существованию любыми способами. Гражданам высшей касты гарантируется занятие руководящих должностей, присвоение средств государства, продажа в свою пользу национальных богатств, создание личных вооружённых групп, владение банками, предприятиями, рудниками. Граждане высшей касты за убийство граждан низших каст к ответственности не привлекаются". Вопрос первый. Прежняя идеология с идеей светлого будущего меняется на культ насилия и денег? Вопрос второй. Мне что, позволено будет иметь маленькую армию?

Докладчик. Не будем кривить душой: народ живёт насущными проблемами и чихал на это светлое будущее. И на идеологию – тоже. Каждый кандидат на выборах может говорить: "Я обуздаю преступность" – и выигрывать. Раз в четыре года народ в это будет верить. Мы с вами всегда при необходимости ослабляли вожжи на уголовном мире, а потом, если надо было, легко их натягивали. А если товарищу Е. угодно, он не только сможет создать себе маленькие вооружённые силы, но и приобрести танк. (Товарищ Е. пытается что-то сказать, его одёргивают)

Товарищ Ж. У меня вот вопрос. О таком важном и никто не спрашивает... Можно я прочитаю из проекта конституции?.. Так: "Президенту государства разрешается размещение по высшим должностным постам членов семейного клана числом не более двадцати...разрешается владение базами отдыха количеством не более пяти...разрешается проведение внутренней политики, направленной на уничтожение граждан низших каст..." Ну, и так далее. И вот человека с такими огромными возможностями будет открыто выбирать народ? Это опасно.

Докладчик (после прекращения шума в зале). Вот видите, дорогой товарищ Ж., все остальные поняли, что выборы – фикция. Кого надо – того и выберем. Но вы навели меня на мысль. Пожалуй, в проекте стоит ясно указать, что президентом страны автоматически становится глава Ложи властителей или один из его замов.

Председатель (выдержав паузу). Есть ещё вопросы к докладчику?.. Нет. Переходим к голосованию. Кто за то, чтобы доклад, который у вас всех на руках, взять за основу переустройства государства?.. Счётная комиссия, приступайте.

Председатель (спустя 10 минут). Кто против?.. Кто воздержался?..

6

Поздравляю вас, товарищи! Простите: господа! Судьба Ложи спасена. Заседание объявляю закрытым.

Председатель: ...

Секретарь: ...

Глава 1

– ... Кто ж всё-таки стоит за этим, Витёк?

– Ты о чём, Петрович?

– Кто открыл этот металлоломный пункт?

– Узнаем, не грузись...

– С нами на контакт не вышел, будто города и нет. Администрация – ни нюхом, ни слухом... Короче, если всё опять будет не по понятиям, заберём КРАЗы, которые трелюют металл...

– Туда весь район прёт всё, что можно: от крупняка до консервных банок! – прокричал, полуобернувшись, водитель. – А чё?! То страна жила цветными металлами, теперь железом!..

– Ну, – улыбнулся Витёк. – Вася мне уже четыре года отстёгивает, а я прикидывал, что ему весь цветмет в городе за пару месяцев перетаскают.

Машина влетела на той же скорости, на какой шла по трассе, на центральную, асфальтированную, улицу села, и Петрович, приоткрыв окно, сосредоточенно и подозрительно втянул ноздрями свежий воздух. На его лице появилось выражение брезгливости.

– Советская власть зарыла в землю столько же добра, сколько в ней накопила природа... Что это: похороны?.. Обязательно надо кому-то загнуться, когда я еду на Озеро!

– К счастью, Петрович, – с улыбкой возразил Витёк. – Жмурик всегда к счастью. Повезёт, значит... Но можно и наехать. Чтоб знали, когда помирать.

7

Наедем на деревенских, а, Паша?

– Да можно... – неопределённо изрёк субъект, сидевший впереди, рядом с водителем, и погладил свою обезьянью челюсть.

Село быстро закончилось, а дорога сузилась и пошла круто вверх. Из-за множества выбоин пришлось сбросить скорость, и пассажиры могли полюбоваться густым лесом, который обрамлял их путь не только справа и слева, но и сверху, где ветки деревьев часто сплетались, образуя арки. Однако все смотрели вперёд, не замечая ни раскидистых лип с круглыми листьями, ни шарообразных кустарников, ни украшенных лилиями полянок.

– Мда-а... – протянул Петрович через минуту. – Или не стоило нам дёргаться, а то на самих наедут? Человечек-то развернулся не мелкий. Сдаёт за кордон, имеет с тонны тридцать баксов, в день – несколько тысяч... И всё мимо нас, вот что обидно.

– А в соседних областях железо принимают дороже! – поддержал разговор водитель.

– Там что, братва добрее к лохам?

– Не знаю, Витёк! Да у нас народ и этому рад! Нашёл кусок трубы – на три булки хлеба хватит!

– Кушать все хотят. Хлеба да ещё окорочок.

– Я лично этой импортной гадости не ем! Лучше у крестьян куплю натурального! Без всяких трасагенов!..

Витёк и Петрович переглянулись с ухмылками.

– А давно ли ты, Абхаз, кормил нас шашлыками из окорочков?.. Втирал, что курятина лучше барана...

– Петрович, а чё ты его Абхазом кличешь? Рожа вроде русская. И выпить не дурак.

– Из солнечной Абхазии сбежал. Там местная братва мандариновые плантации делила...при помощи танков и миномётов. А русским пришлось сваливать... Так что порешим, Витёк? Если этот беспредельщик работает втёмную, крыши не имеет, то кидает нас обоих...

8

– Я ж тебе базарю: не грузись. Через два дня у меня стрелка в области, всё пробью по своим каналам. Борзеть не допустим. А что шороху навели – не бери в голову. По понятиям надо поступать, а не темнить. Надо – я отвечу. Моя проблема...

– Куда ехать? На пляж? – перебил водитель, притормозив на развилке дорог.

Прямо перед машиной открылось Озеро, и, чтобы подъехать к воде, нужно было выбрать одну из колей, изрядно подпорченных августовскими дождями. На некоторое время все замолчали, осматриваясь. Берега были пустынны, только двое мальчишек с одной удочкой шлёпали вдали по мелководью, очевидно, выбирая место для рыбалки. Круги от костров, обложенные камнями, колышки, белевшие кое-где пластиковые бутылки говорили о том, что сотни людей минувшим летом приезжали к Озеру отдохнуть душой и телом.

– Красота! – восхитился Петрович. – Вон туда спустимся: хочу искупаться.

– В эту яму? Ещё и купаться собираешься?

– Ты, Витёк, не понимаешь. Ветра там нет. И чище... Лучше места я не вижу. Езжай.

– Да мне до п... На пару часов расслабимся, и за дела.

Машина осторожно спустилась на песок, и Абхаз, быстро установив раскладные стол и стулья, занялся приготовлением обеда. Паша присматривался к окрестностям, не зная, что делать в отсутствии врагов.

Петрович, как и обещал, несмотря на прохладу, бодро разоблачился и оказался в купальных плавках. Согрев резкими движениями рук крепкое и упитанное тело, он решительно двинулся к воде и зашёл по колени.

– Тёплая, Витёк! Давай окунёмся. За всё лето и не отдохнул по-человечески. Жена раз вытащила за границу, а там одни жлобы вокруг да всякие ограничения не для русского мужика. Здесь, дома, мы лучше гуляем...

Он сделал несколько шагов и картинно ушёл под воду. Глядя, как Петрович поплыл на спине, Витёк сдёрнул с себя футболку, вызвав густо татуированным телом уважительный взгляд телохранителя.

9

– Уговорил! Подожди меня!.. Абхаз, шашлык будет? Я после воды пожрать люблю.

– Да вот заранее не готовились ехать. Шампуры-то всегда с собой. Даже поленья ещё от дня рождения остались...

– Тогда возвращайся в Озёрки. Видел, там на выезде бараны бегали? Ляжку у одного отрежешь – побегает на трёх ногах. Ты как, Петрович, не против?

Его приятель теперь стоял по пояс в воде и, бросая на себя горсти воды, радостно фыркал.

– Езжай, Абхаз. Один справишься? Паша пока костерок разожжёт... Вот только не вымоченное будет...

– Зато свежак. Он понежнее барашка выберет... Ну, что?! Наперегонки до того берега?! Пора бы нам уже купить это Озеро в личное пользование и огородить забором... А Пашу – комендантом.

– Точно. А деревню перенести подальше, чтоб навозным духом не воняло.

Они поплыли, рассекая серо-зелёную поверхность, и казалось, круги по воде расходятся как-то неестественно медленно, будто люди барахтаются в киселе. Быстро летевшие по небу куски разорванного ветром облака то и дело закрывали солнце, и на Озеро ложились холодные, отливающие свинцом полосы. Донная трава, которая у берега просматривалась хорошо, шевелилась, как скопление каких-то подводных животных.

Хорошего купания у городских гостей не получилось. Выходя из воды, Петрович сильно порезал ногу, и Паша показал себя довольно толковым и расторопным медбратом, благо, в машине была аптечка. Витёк выбирался из озера с трёхэтажными матами и упрёками, и даже запах жареного мяса не смягчил его гнева.

– Говорил: подожди! Спортсмен, ё-ка-лэ-мэнэ! Я вообще воды боюсь: в детстве тонул! Вы мне скажите: какое сучье племя поставило сеть на людей?! Поставил – и по херу! А если в сетку запутался – это п..., сам не выберешься!..

– Да, что-то не радо нам Озеро... – согласился Петрович, подсаживаясь ближе к огню. – А вот тебе, брат, раз сумел выпутаться, – это, значит, предупреждение от судьбы.

10

– Какое на ... предупреждение?! Я этого отморозка живьём зажарю! Вон как Абхаз барашка!.. Пацаны, стойте! Вы местные?!. Не знаете, кто здесь рыбацкую сеть поставил?.. Сидорович? Он в Озёрках живёт?.. А, ну ладно, идите... Слыхал, Петрович? Месяц назад повесился. Легко отделался, а то бы я... И прикинь, какой б...ий у нас народ: плавает сетка, и никто не вытащит...

– А ты посмотри, Витёк, туда, вправо от деревни.

Все четверо повернули головы в сторону бугра, куда Абхаз ткнул пальцем, и засмеялись: два мужика снимали с фермы, очевидно, брошенной, листы шифера. Они на четвереньках ползли по крыше, махали руками друг другу и кому-то внизу, по-видимому, согласовывая детали технологического процесса. Скрип выдираемых гвоздей доносился даже до Озера.

– Братаны на жисть зарабатывают, – повеселел Витёк. – Социализм без крыши... Ну, как барашек, Абхаз? Молоденький?.. Убери вон то полено: оно горит, мясо испортишь.

Витёк оттаял, перестал ругаться и с готовностью принял предложение Петровича выпить и закусить. После второй рюмки, точнее, пластикового стаканчика, согревшись спиртным и теплом, идущим от костра, компаньоны предались воспоминаниям и разным банальным историям, очевидно, избегая обсуждения серьёзных тем. Вскоре подоспел шашлык, и в оживлённый разговор вступил даже угрюмый Паша, который по должности и темпераменту обычно отмалчивался.

Шумное пиршество на пустом берегу вступающего в осень Озера привлекло одну из любопытных сорок, шныряющих по окрестностям и подымающих шум по всякому поводу и без оного. Она слетела на песок, как бы между прочим прошлась, что-то поклёвывая и, чувствуя возможность поживиться, начала подпрыгивать ближе к существам, распространявшим сладкий запах и ронявшим целые кусочки ароматных вкусностей. Но люди не собирались с кем бы то ни было делиться и делали так много опасных резких движений, что птица, не победив страха, улетела.

– Оба, а кто это к нам спускается, словно ангел с небес?.. Никак, мусорок местный? – Витёк приложил руку ко лбу козырьком, чтобы лучше видеть. – Вы прикиньте, какой пышный! Прямо витязь в доспехах, только кобура вместо сабли. Ты, Паша, тормозни-ка его на расстоянии. Я с цветным

11

гражданином базарить не желаю.

– Да, – согласился Петрович, – объясни, что здесь за люди отдыхают.

– Ясно.

Паша вмиг сменил расслабленное выражение лица на привычное жёсткое и двинулся навстречу пешему милиционеру, а, когда минут через десять вернулся, застал компанию за прежними занятиями: пережёвыванием мяса и весёлыми блатными рассказами.

– Ах ты, вашу за ногу! Припекает, как в аду, – Петрович расплескал водку прямо на костёр. – Ну, что там?

– Участковый. Насчёт барана. Он всё понял.

– Эт правильно. Наш человек. Зачем ему неприятности? Бери свеженький шашлычок.

... Через полчаса сытая компания проследовала через село Озёрки в обратном направлении. А ещё через час она лихо обогнала на самом въезде в город чёрную чиновничью "Волгу", которая уверенно проехала по главным улицам в самый центр и остановилась у белой трёхэтажки, отличавшейся от соседних строений большим количеством машин у стен и блестящей вывеской "Администрация района".

Вышедшие из "Волги" почти на самое крыльцо мужчина и женщина о чём-то беседовали минут пять, потом двинулись было в разные стороны: он – к стоянке, она – к дверям здания, – но остановились и вновь заговорили. Это повторилось дважды, пока, наконец, они не расстались окончательно.

А в это время вызванная приездом двух важных особ незримая волна обошла пол-этажа и смыла со столов Управления образования чайные приборы, косметику и прочие нетрудовые приборы, уступившие место бесконечным бумагам, от которых зависели знания учащихся школ.

– САМА вернулась, – сказали в кабинете бухгалтеров.

– Никак с Викторовичем не наговорится. Наверное, недоделок много, – заключили в методическом кабинете.

– Может, отпустит пораньше в честь праздника, – высказал предположение

12

расчётный отдел.

Начальник Управления Шигина медленно поднялась по лестнице, прихрамывая на больную левую ногу и выслушивая на ходу просителей. У своего кабинета она приостановилась и, взглянув на озабоченное лицо заместителя Светланы Николаевны Котовой, на котором была написана какая-то новая проблема, сделала жест рукой, одновременно поправляя очки и как бы отмахиваясь от собравшихся в приёмной.

– Товарищи, я весь день моталась по району. Дайте перевести дух.

Шигина несколько раз фукнула в доказательство своей усталости и, кивнув заму, шагнула в полумрак своего длинного, пеналообразного кабинета, расположенного с тёмной стороны здания.

– Ну что ж, учебный год запущен. И детки одеты-обуты... Там по этой истории Отечества, учебникам, доработайте вопрос... В восьми школах успела побывать. Всё нормально. Ну, а у вас что?

– В Озёрковскую не заезжали?

– Что там?

– Директор звонил, потом учителя привезли бумаги. Они начинают с нами трудовой спор. Вот. Подписался весь коллектив.

Светлана Николаевна протянула начальнице несколько листов, и та, вздохнув и поджав губы, углубилась в чтение. Она молча прочитала всё от и до, и только лицо её становилось жёстче и холоднее. Наконец, снова глубоко вздохнув, Шигина протянула:

– Та-ак... Ну, теперь эта школа будет всё получать в последнюю очередь. Мы с таким трудом из кожи лезем, чтобы только начать учебный год, последнюю копеечку на ремонт бросаем, а они нам первого сентября такую свинью подсовывают! Бесстыжие! Жалею, что я там не была сегодня. Ничего. Мы ещё поговорим... И директор, значит, подписался?..

Она снова заглянула в листы с отпечатанным текстом, густо усеянные сине-фиолетовыми подписями.

– И директор, и завучи, хотя им не положено по закону о трудовых спорах, – поддакнула Котова.

13

– Трудовой спор... Накануне переизбрания губернатора... Да Областное управление нас живьём закопает! Получается, я им ножом в спину из-за угла за помощь в ремонте! Они району – целых четыреста килограмм краски на тридцать школ, не говоря уже об извести (больше, чем городу!), а мы им в благодарность – забастовку! Нате, мол, за все ваши старания и заботу о нас!.. И как у этих озёрковцев только рука поднялась говорить про... (она заглянула в бумагу) оснащение кабинетов, бесплатные учебники, когда нет денег на самое необходимое?! Кое-как бензин нашла, чтобы проехать сегодня по школам, увидеть всё своими глазами, а тут подавай им...оснащение кабинетов! Ничего, мы их оснастим! На следующий год вообще ни грамма краски не получат на ремонт, будут сами выкручиваться неблагодарные! Только и делаешь целыми днями, что ищешь стройматериал, уговариваешь энергетиков не отключать школы за долги администрации, зимой – каждую машину угля для школьных котельных с боем добываешь! Все силы, всё время на это тратишь, а они – бастовать!.. И добро бы ещё город! Здесь понятно: ни огородов, ничего! Но – сельские!.. Да меня просто съедят в Областном управлении! Сначала наш глава съест, потом там! Скажут: позор, сельская школа бастует! Не могут уже ничего себе на огородах вырастить!..

Несколько раз Шигина делала короткие паузы, шумно вздыхая, и Светлана Николаевна, жалея начальницу, согласно кивала головой. Но, едва пауза продлилась чуть дольше, она тут же поспешила успокоить бурю, слушая которую, секретарь за дверью уже отправила посетителей по домам до лучших времён.

– Это только начальная стадия, Александра Яковлевна. Уверена, что мы остановим процесс в зародышевом, так сказать, состоянии. Сегодня же примем меры.

– Это само собой... – Шигина, как разрядившийся конденсатор, отдавший энергию, выговорившись, успокоилась. – Это само собой. Ни в коем случае нельзя создавать прецедент. Иначе и остальные школы решат, что можно, и будут бастовать по всякому поводу... Ну, а уж накануне областных выборов это вообще недопустимо. Найдём на них управу...

Через пять минут начальник Управления, собрав всех руководителей служб и кабинетов и разочаровав затягиванием рабочего дня рядовых служащих, уже энергично проводила совещание, посвящённое началу учебного года,

14

наиболее существенным недостаткам в подготовке школ, некоторым финансовым вопросам и передаче на баланс управления образования совхозных детских садов.

Вопросы были хорошо известны, работа по всем направлениям велась самая активная, поэтому вскоре остался только разбор неожиданно возникшего конфликта с Озёрковской средней школой.

После того как Светлана Николаевна по просьбе шефа зачитала бумаги, присовокупив краткий юридический комментарий, и больше никто из присутствующих не пожелал высказаться, оценку произошедшего и составление плана ответных действий взяла на себя сама Шигина.

– Все мы теперь ознакомились с этой писулькой озёрковцев, которую почему-то подписали даже директор и завучи. С ними будет отдельный разговор. Чего же от нас требуют?.. Долги по зарплате за восемь месяцев, долги по детским за два года, долги по методической литературе за три года. Плюс ещё и детьми прикрылись: требуют улучшить ситуацию с детскими завтраками, с оснащением кабинетов вплоть до поставки компьютерного класса. Требуют также довести ремонт школы до конца, хотя – всем известно – то, что край и район нам выделили, мы прямиком отправили в школы. И у озёрковцев один этаж из двух покрашен, о чём мне только сегодня докладывал Сергей Викторович, а извести, я думаю, на коридоры хватило. Им нужны были цемент и шифер... Да, и новый электродвигатель в котельную. Но это уже сверх наших сил. И вот сегодня, в первый учебный день, они наносят нам предательский удар в спину: собираются бастовать. Как мы работаем – не мне вам говорить. Все вы... мы тоже восемь месяцев без зарплаты. И ничего, не плачем. Все сейчас терпят, потому что понимают: в стране трудности с положением, кризис. Руководство наше районное тоже сидит без денег. Губернатор каждую неделю летает в Москву, выбивает трансферты. Так что, я думаю, потерпеть ещё немного можно было. Всё-таки село, у всех домашнее хозяйство. Нельзя думать о себе, когда в руках судьба детей: будут они сидеть за партами или станут ходить по улицам без дела... Короче, уже конец рабочего дня, и нечего тут особо рассусоливать. Завтра, Светлана Николаевна, берите хоть наш "пазик", хоть микроавтобус, хоть мою "Волгу", летите в Озёрки, и чтоб это безобразие было остановлено в самом зародыше... Ещё и в область бумагу направили, бесстыжие. Хотят, чтоб меня там позорили и сказали, что я "подарочек" преподнесла

15

губернатору к его перевыборам... С вами поедет Елена Валерьевна Воронцова. Сначала поговорите с директором, выявите зачинщиков. Пенсионеры – а они там есть – чтоб сразу отказались от участия: и зарплату получают, и пенсию. Какая им может быть забастовка?.. Короче, не мне вас учить.

– Всё сделаем, Александра Яковлевна.

– Тогда совещание закончено.

Глава 2

На рассвете Озеро выглядело нежно и торжественно. От первых лучей солнца вода делалась бледно-голубой, прозрачной, зелень прибрежных деревьев и кустов, наоборот, словно густела и резко оттеняла контуры водоёма, а лес на холмах, разбегавшихся во все стороны, в удалении тоже казался голубым.