Текст книги "Колхозное строительство 8 (СИ)"

Автор книги: Андрей Шопперт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Ха-ха, – прямо весело рассмеялся товарищ Киссинджер, – редкоземельные металлы и предприятия по обогащению урана. Молодцы они, ваши добрые друзья монголы.

– Это их право. Вы же знаете, как называется эта область Китая? Внутренняя Монголия. Ключевое слово – «Монголия».

– Договор о нераспространении ядерного оружия был открыт для подписания 1 июля 1968 года. Да, подписали далеко не все – но…

– Монголия войдёт союзной республикой в СССР, как и Болгария. В следующем году, после всенародного референдума в нашей стране и в этих государствах.

Американцы синхронно почесали за ухом. Потрогали носы. Опомнился первым президент.

– А дальше? Западный Берлин?

– А ведь не мы это сказали, – улыбнулся и снял очки Андрей Андреевич.

– Мистер Громыко… Давайте вернёмся к предмету нашего разговора, – кашлянул Эрл Уилер.

– Мы пропустим все ваши самолёты и заправим их вашим горючим, что вы будете гнать вместе с ними на авиазаправщиках. Ну, в смысле вы сами заправите. Никто мешать не будет. Нужно – поможем. Свой керосин предлагать не будем – вдруг качество не то.

– Хорошо. Баотоу…

– Господин генерал, мы же вроде закончили обсуждать этот вопрос. Давайте перейдём к Тайваню. Есть предложение…

Глава 14

Интерлюдия восьмая

– Абгам! Вы знаете, какой национальности был Мао Цзэдун?

– Таки не может быть!

– Да я Вам говорю!!!

Генерал Су Юй был совсем не молод. Ему шёл уже шестьдесят второй год, и здоровье совсем не то. Здоровье? Здоровье – это когда здоров. А какое может быть здоровье после двадцати двух лет непрерывных боёв и походов?! Несколько ранений и контузий, некоторые – очень серьёзные. В мае 1933 года в бою был тяжело ранен в левую руку, получил инвалидность – рука почти не двигалась. И вот наступила победа: сначала японцы, а потом и гоминьдановцы сброшены в море. Одной из последних операций по освобождению Харбина от Чан Кайши и его палачей командовал как раз Су Юй. Наступил мир, и навалились болячки.

После образования Китайской Народной Республики генерал был назначен руководителем Рабочего комитета освобождения Тайваня, однако вскоре пришлось уйти с этой должности – как раз начало подводить здоровье. В июле 1950 года случился рецидив болезни Меньера, он почти оглох, и сильнейшие боли в ухе заставляли прямо на стену лезть. Плюс гипертония. Партия отправила Су на лечение в Циндао, однако лучше ему не становилось, и в декабре с одобрения ЦК КПК генерал в сопровождении жены отправился на лечение в СССР. Только лишь в сентябре 1951 года, когда Су почти полностью восстановился после болезни, супруги вернулись в Китай. По возвращению Су Юй был назначен на должность заместителя начальника Генерального штаба Китайского народно-революционного военного комитета, а через три года генерал стал его начальником.

Два года назад его снова повысили – ну, или убрали с ответственной должности, и так и эдак можно посмотреть. В апреле 1967 года Су был назначен членом постоянного комитета Военного совета Центрального Комитета КПК. Культурную революцию Су не принял. Он был не дурак и отлично понимал: это Мао таким чудовищным способом избавляется от конкурентов – в первую очередь от Чжу Дэ. При этом ведь их и не было почти, этих «конкурентов». Народ любил своего «Великого кормчего» и верил ему. Ужасало то, что подвергся «чистке» и руководящий состав НОАК. А если снова война – кто будет руководить армией? Мальчишки с цитатниками? Мао Чжуси Юйлу! «Цитаты Председателя Мао». Су понравилось, как эту галиматью назвали американцы. The Little Red Book – маленькая красная книжечка. «Великие мысли»? Сборник на самом деле великих мыслей Сунь-Цзы, кое-как переделанных, и тупой ерунды – вот что это! В народе шутники уже давно наловчились сочинять выдуманные цитаты по мотивам краснокнижечных, и поди-ка отличи одни от других! «Необходимость срать после еды не означает, что еда – это трата времени». Не Мао сказал? А очень в его духе глубокая мысль. Как удалось этому параноику задурить голову миллиарду человек?

Су пытался использовать хорошие отношения с самим Мао и Линь Бяо, чтобы отстоять некоторых генералов. Они все вместе воевали ещё в далёком двадцать седьмом – Су тогда был политруком роты, которой командовал Линь. Так, после загадочной гибели Тао Юна, вице-адмирала НОАК, Су Юй добивался реабилитации как самого Тао, так и его жены. Почти всегда тщетно – Мао становился одержимым, ему хотелось всё больше и больше крови. На Су недавно вышел сын Линь Бяо – Линь Лиго, хотел втянуть в заговор по уничтожению Мао. Су Юй не сказал «нет» – чревато. Однако же и «да» не сказал. Как-то глупо всё было устроено в этом заговоре. Скорее всего, Мао уже доложили, и теперь он только ждёт, чтобы мух на эту коровью лепёшку собралось побольше. Ещё выше вероятность, что о заговоре знает Чжоу Эньлай. И как эта тень Мао использует такое знание?

Решился на конкретный шаг Су Юй после того, как «Великий кормчий» решительно шагнул в пропасть – отдал приказ ударить ракетой с ядерной боеголовкой по войскам Монголии и СССР. Да ещё и промахнулись, и попали по территории МНР. Ни СССР, ни США этого не оставят без последствий. Нужно заручиться поддержкой генералитета и сместить этого шизофреника. Отобрать кормило у кормчего. И Су Юй бросился в «инспекцию» по северным округам.

Первой его целью был Баотоу – там служил его сын Су Жуншэн, который после окончания военно-инженерной академии в Харбине уже успел дослужиться до подполковника, командовал полком ПВО, расквартированным возле секретного завода по обогащению урана на западной окраине города.

После взрыва войска привели в полную боевую готовность, все ждали ответного удара СССР. Руководство округа не сомневалось – ответ последует, и самой вероятной целью будет именно этот завод, а значит, и этот город.

И тут пришло две новости. Первая – семнадцать бомбардировщиков с шестью ядерными бомбами вылетели в сторону СССР. Лично Мао отдан приказ разбомбить Алма-Ату. И всего через два часа – следующее известие: в Пекине при посадке в поезд взорван председатель китайской компартии, «красное солнце наших сердец» – мудрейший председатель Мао.

Событие шестнадцатое

Идея Трампа со стеной вдоль границы с Мексикой гениальна. Судите сами: китайцы построили Великую Китайскую стену, и после этого мексиканцы к ним вообще не лезут.

Цинев встречал самолёт. А чего, торжественная встреча Первого Секретаря ЦК компартии Казахстана и члена Политбюро Петра Мироновича Тишкова в столице СССР, городе-герое Москве! Ну, это если бы Казахстан был Верхней Вольтой. А вот интересно, если купить у каких-нибудь Гаить пару островков, поставить там землечерпалку, объединить эти островки дамбой, потом засыпать всё камнем внутри, а в конце завезти пару пароходов чернозёма из казахских степей? Он ведь ничем не хуже украинского, который фашисты вывозили в фатерлянд. Поселить там несколько сот каких-нито староверов, да объявить о создании собственного государства Тишковия? Нет, не очень красиво. Тишкостан? Так себе. Вот – Петруния. Назначить себя Президентом Народной Республики Петрунии. Совсем ведь другой статус! Не Цинев бы встречал, а Шелепин с дзержинцами.

Но пока только Цинев. Георгий Карпович был, тем не менее, при параде. Так ведь и повод есть: присвоили ему днями генерала армии, вона скоко звёзд. Аж на погон не лезут все, свешиваются. Белый мундир, красные лампасы. Весь золотом сверкает. Орёл! Не-не. Орлан. Они же голову бреют. Или какие птицы? Вот не орнитолог ни разу. Ребята вынесли Петра из самолёта и поставили перед начальством.

– Ко мне, или…

Это вместо «Здравствуй, дорогой Пётр Миронович»! Или: «Ас Салому Алейкум ва Рохматуллохи ва баракатухи (слова арабские), что переводится примерно так: «Мир Вашему дому, благосостояние и благословение от Всевышнего».

Или так: «О тот, чьи глаза прекрасней царственной орхидеи»! Перебор.

А так: «О, щербет диабета моего, твои глаза прекрасны, как чистейшие озера, твоя походка величественна, как у верблюда»? Опять нет.

Тогда хоть так: «Лидер дальновидный и жених завидный, друг настоящий, кулинар блестящий, из легенд старинных богатырь былинный, боец и победитель, родины хранитель, оптимист неунывающий, радость излучающий».

Нет. «Ко мне»? Совсем одичали тут в столице. Ударим славословием по словоблудию.

– О белокрылый лебедь высокого интеллектуального полёта! Твои выступления на партсобраниях ласкают слух подобно пению акына. Столбики цифр в отчётах КГБ прекрасны, как колонны Тадж-Махала! Беседа с тобой подобна изысканному пиршеству, на котором можно вкусить от роскошнейших яств высокой духовности, сдобренных острой приправой твоего искромётного юмора!

– Мать твою!

– Вот так всегда, придёт поручик Ржевский и всё опошлит.

– Хи-хи-хи, – это попы русско-китайские впечатлились. Подкрались незаметно.

– Тебе, Пётр Миронович, бомба прямо на голову упала? Или это разжижение мозгов от радиации началось?

– Переспорил. Поехали в ваше КГБ. Стой! Люди с дороги. У вас какой дачи там со всеми удобствами нет?

– Туда и хотел предложить, а тут ты со своими лебедями да таджик-макаками. Есть дача, недалеко от твоего домика в Переделкино. Все удобства, и от чужих ушей с глазами подальше.

– Секреты секретничать будем?

– Ребята, грузите его в «Чайку» – утомил. Не к добру это веселье.

Беседа по душам не задалась. Бывший зек и бывший же генерал-лейтенант НОАК убедительно разъяснил: крови будет столько, что и так не сильно прозрачная река Тарим станет красной, и озеро-море Лобнор наполнится юшкой до краёв.

– Что же делать, сын мой? – заводилой неугомонный архимандрит выступал.

– Я бы для начала сбросил ядерные бомбы в районе города Кумул. Там одна из двух всего дорог, что соединяет Синьцзян-Уйгурский автономный район с Китаем. Там он граничит с провинцией Ганьсу. Кроме того, на всякий пожарный, взорвать и все мосты у самого Кумула. Если перерезать железную и автодорогу, то снабжение уже имеющихся войск и пополнение станет невозможным. Есть ещё одна дорога – её тоже нужно уничтожить, и тоже желательно так, чтобы восстановить было нельзя. Значит, ещё бомба. Дорога идёт из провинции Цинхай в город Черилик. Там горные реки – вот если разбомбить там мосты и устроить завалы, то путь станет для Китая непроходимым. Железки там нет, только плохая грунтовка. Есть вариант попасть в Синьцзян и третьим способом, но это уже из области фантастики. Через Тибетский автономный район надо топать – огромный крюк, горные тропы. Можно и там устроить обвал. На неделю работы ханьцам будет, потом можно и повторить. Но я так понял, что Тибетом тоже собираетесь заниматься – а значит, эта дорога нужна.

Вопрос ведь не в помощи из Китая. Там, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, стоят десятки гарнизонов, дивизии. Сотни тысяч человек. Это Китай, там везде огромное население. Чуть что – и массовый голод, и миллионы смертей.

Если же разговор вести только о Кульдже, то там тоже всего две дороги, и их легко перекрыть. Так мы и сделали в своё время. Одна у города Куйтун. Это основная, там же и железная дорога. Вторая – южнее, её перерезать нужно у города Голмуд. Там войск меньше, и население к ханьцам настроено крайне враждебно. Конечно, Мао и в этот район успел переселить сколько-то китайцев, но процесс только начался. Думаю, их не сильно много.

Если хотите совета, то он такой – нужно создавать третью республику, пока в границах второй. Ну, а дальше – по ситуации. Китай – огромная страна. Вы даже не представляете себе, что такое миллиард населения.

Бывший генерал тыкал в карту карандашом, показывал места, где дороги перерезать надо, а Пётр слушал и начинал понимать, во что он страну пытается с попами и КГБшниками втравить. Афганистан покажется цветочками.

– А если вывезти русских, казахов, киргизов, ну и тех, кто пожелает? – задал вопрос.

Все сразу набычились. Не дают в войнушку поиграть?

– А уйгуры?

– Пусть воюют за свою свободу, если желание есть. Они мусульмане. Фанатики. Зачем они нам в стране?

– Так казахи и киргизы тамошние – ничем не лучше, – епископ Павел подошёл тоже к карте, ткнул в Инин пальцем узловатым. – Кульджа – русский город, так господь решил, и так должно быть.

И это мусульмане у них фанатики?

– Фотий Иванович, а вы по старым знакомым прокатиться не желаете? – Цинев устал слушать перепалку.

– Хоть немолод, конечно, и имею обиду на ваше ведомство, но помогу. Я тоже за русский город Кульджа.

Событие семнадцатое

Сенсация! Украинские археологи нашли скелет мамонта!

Сенсация! В Лондонском музее пропал скелет мамонта!

Оказывается, все динозавры были одинаковые, просто разные археологи собирали их по-разному!

Это мы привыкли к одному Пиотровскому. Ходит по просторам Эрмитажа, сеет доброе, вечное, про картины интересно рассказывает. И вообще, наверное, хороший человек и гражданин. Потому Пётр решил к нему и обратиться. Позвонил в Москву в министерство своё бывшее, попросил найти ему Михаила, отчество не запомнил, Пиотровского. Нашли – аспирант Ленинградского отделения Института востоковедения АН СССР.

– Может, вы перепутали Пётр Миронович? Вам, наверное, его отец нужен – Борис Борисович Пиотровский.

– Почему? – чего-то в голове щелкает и не включается.

– Ну как же! Вы же с ним встречались. Это директор Эрмитажа. Когда Джоконду привозили.

Вона чё. Да тут семейственностью попахивает! Стоп – он ведь тогда с женой был. Такая улыбчивая женщина, явно моложе хранителя главного музея страны, тоже востоковед.

– Иван Семёнович, я сейчас не могу с ними повидаться, здоровье не позволяет по стране порхать в разные стороны. Пусть они… Нет. Ладно, мне нужны все их телефоны.

Перезвонили и сообщили. Вчера, собираясь лететь в столицу, попросил Филипповну набрать главного Пиотровского. Нашёлся с первого раза.

– Борис Борисович, это вас беспокоит бывший министр нашей культуры.

– Что вы! Министры, как и сыщики, бывшими не бывают. У вас дело какое-то ко мне, Пётр Миронович? Постойте, угадаю: вы хотите в Алма-Ате организовать выставку из коллекции Эрмитажа.

– Вот как! Давайте организуем. Буду признателен. Охрану обеспечу. Весь КГБ вокруг здания стоять будет.

– Какой же период вас интересует? – заинтересовались в Питере.

– Борис Борисович, а давайте, как это называется – ретроспектива? Вот её устроим. От мумий до авангарда.

– Замечательная идея. Но вот простите старика, а по тону вашему понял, что не за тем звоните.

– Есть такое, – с чего начать-то… Как залегендировать?

– Я завтра буду в Москве. Можете всем семейством подтянуться к вечеру в ресторан «Прага»?

– Странно… А что вы имеете в виду – «всем семейством»?

– Жена и сын. И найдите карты Челябинской области, разные, в том числе и очень подробные. Сможете?

– Заинтриговали! Найду карты. Во сколько банкет?

– Пусть будет семь вечера.

Вот сидят в отдельном кабинете, том самом, в котором Бика охмурял. Блин, как давно было! Два с лишним года. Сколько всего произошло – на две жизни хватит. А с другой стороны, всего два года. Ладно, пора пророчествовать.

Что понадобилось от учёных? Летел когда из Тайваня, то выспался уже, и смотрел в окно.

– Челябинск вон, – сказал кто-то из «девяточников», – там, далеко, южнее пролетаем.

И тут как прояснило. Аркаим! Где-то слышал, что его можно было и раньше найти. С самолёта видно. Естественно, разворачивать самолёт и кружить над Уралом не стали. А потом события понеслись с такой скоростью, что и не поспеешь за ними, но вот раз всё одно в Москву выбрался – почему бы не рассказать товарищам про главное городище в «Стране городов»? Если честно, то очень мало интересовался, и единственная зацепка в том, что этот город спрятан в четырёх километрах от сопки, которая и называется Аркаим.

Пока сидел и ждал будущего академика с семейством, то придумывал легенду. Получалось хреново. Тогда решил выдать такую муть, чтоб челюсти пооткрывались у семейства, но чтобы проверить нельзя было. Тайвань подойдёт. Хрен они туда доберутся, даже если сильно захотят. Ну, а если даже доберутся, то кого искать?

Поели, чем армянский бог Мушегович послал, и Пётр начал заливать.

– Я тут недавно был на острове Тайвань. К нашей истории он не имеет никакого отношения, хоть там и куча всяких исторических мест. Просто когда мы ходили там по экскурсиям, то, несмотря на все охраны, ко мне умудрился подкрасться невысокий мужчина, скорее всего, европеец, и сунуть мне в карман записку. Может, даже и русский – там живёт немало бывших харбинцев. Его увидели мои охранники и отогнали. Я про записку не знал – потом уже полез в карман и обнаружил её. Там было каракулями, но по-русски, написано: «В четырёх километрах от сопки Аркаим под Челябинском – древнее городище. Четыре тысячи лет. Видно с самолёта». Всё.

– Давайте сюда! – аж подпрыгнул самый молодой Пиотровский, но руки протянули все втроём.

– Не дам.

– Да как так! Почему? – это уже старший подпрыгнул.

– Жена выстирала. Все размылось. Я хотел КГБшникам отдать, вдруг восстановят, но положил сушиться – а её ветром унесло. Потом искал, но тщетно.

– Да как же так! Пётр Миронович! Четыре тысячи лет. Уму непостижимо! Это же всё в корне меняет – все наши представления о мире! Стойте… С самолёта видно? Аркаим… ну-ка, где карта?

Можно было уходить. Всё, наследил в Истории. Дальше Пиотровские сами разберутся.

– Борис Борисович. Я Демичеву завтра с самого утра позвоню. Собирайте хоть тысячу человек, всех археологов страны, и отправляйтесь. Деньги и всё прочее выделят. Ах да, совсем забыл! Там, в записке, дальше совсем непонятно было написано. «Рядо ммага». Я не понял, что это. А сейчас вот дошло. Это не «Рядо ммага», а «рядом много». Много городов таких же рядом.

Опять рты раскрыли.

– А сегодня позвонить Демичеву не можете? – Опять Михаил – самый нетерпеливый.

– В восемь вечера?

– Ну он же министр культуры!

Глава 15

Интерлюдия девятая

В Англии гид проводит экскурсию американцу. Американец:

– Всё у вас в Англии маленькое! Вот, например, это здание в Америке было бы в 10 раз больше.

– Конечно, сэр – это же психушка!

Не заладилось со старта. Сначала припёрся бывший начальник штаба ВВС США генерал Кёртис Лемэй. Командир звена стратегических бомбардировщиков полковник Рой Долтон с ним был лично знаком – более того, он даже поучаствовал в качестве пропагандиста в прошлой предвыборной компании. В 1968 году Кёртис Лемэй был кандидатом на пост вице-президента США от крайне правой Американской независимой партии на стороне кандидата в президенты Джорджа Уоллеса. Вот и понадобился лётчик – герой Вьетнамской войны. Рой себя особым героем не считал, но, тем не менее, на просьбу генерала откликнулся. Ему нравился подход Лемэя. А его знаменитые слова Долтон попросил машинистку напечатать в штабе на отдельном листе, повесил у себя над тумбочкой. Хлёсткие слова. «Наш ответ Северному Вьетнаму будет состоять вот в чём: потребуем, чтобы они втянули рога и прекратили свою агрессию, иначе мы будем бомбить их, и вбомбим обратно в каменный век. И столкнём мы их туда не сухопутными силами, а нашей воздушной или морской мощью». Рой тогда был капитаном ВВС и пилотировал В-26. Седьмой год уже воюет – это будет его последний полет, предлагают должность в Стратегическом командовании ВВС. Пора передавать опыт – а там и генеральские погоны не за горами.

Сегодня, однако, Лемэй своим пафосом раздражал. Полёт очень тяжёлый: нужно преодолеть три рубежа ПВО обороны китайцев, и потом нельзя будет вернуться назад. Придётся садиться у комми. Не то чтобы страшно, но какое-то неприятное, сосущее чувство под ложечкой. Несостоявшийся вице-президент митинговал чуть не полчаса, потом полез обниматься с каждым из членов экипажа всех шести самолётов, а на плече у командира эскадрильи 43-го авиакрыла, полковника Гарольда Макгвайера даже всплакнул.

Только это не все неприятности за день. Потом оказалось, что Convair B-58 Hustler майора Макса Шрайхера из звена Роя заправлен не полностью. Техники, конечно, потом своё получат, но вот сейчас что делать? Решили звено полковника Макгвайера отправлять сейчас, а их – через час. А в этой проклятой Корее – жара и духота! Стоят на солнцепёке в лётных комбинезонах и кроют последними словами аэродромные службы, а пот так и струится по телу.

Так и это ещё не все несчастья! Лейтенант Джон Грейс из всё того экипажа майора Штрайхера перед самым вылетом обосрался. Ну, не в штаны, а переминался, переминался с ноги на ногу, и потом, когда уже объявили: «По машинам», крикнул, что в туалет ему надо – и скачками, как кенгуру, понёсся к вышке.

Взлетели через сорок пять минут после звена, что улетело бомбить Ланьчжоу. С земли передали, что Макгвайера пытались перехватить над Циндао, но высоты не хватило. Рисковать, говорят, не стоит – идите, мол, по запасному маршруту. То есть нужно идти гораздо восточнее, на город Чанде, а потом, оставляя Пекин южнее, уже лететь к Баотоу. Получалось длиннее почти на сто миль – но если назад не надо, а садиться в Монголии, то это не критично.

Китайцы пытались их достать зенитками береговой обороны, но на такую высоту их пушки рассчитаны не были. Спокойно шли на крейсерской скорости в 1500 км/ч на высоте шестнадцать с гаком километров. На небе ни облачка – и Рой расслабился. Ещё десяток минут – и они сбросят контейнеры с бомбами, потом полчаса до русского аэродрома, и его войне придёт конец. Будет планировать операции, учить молодёжь, спокойно проводить вечера с женой и двумя сыновьями.

– Командир, прямо по курсу облачность, – мистер Очевидность. Капитан Джеффри Фейнстейн, оператор бортового вооружения, озвучил то, что полковник уже почти минуту наблюдал.

– Спускаемся, парни. В штабе обещали безоблачную погоду на всем маршруте. Вечно врут! Выглянут из окна и скажут, что увидят. За что им деньги платят?

– До цели около ста миль, – опять этот выскочка Фейнстейн, переведённый из истребительного авиакрыла, говорит то, что и так видно по приборам.

– Давайте спустимся до десяти тысяч метров.

Спустились – и увидели их. Много, с полтора десятка. Их не могло быть здесь! Нет, в штабе предупреждали, что у Китая есть немного истребителей «Чэнду J-7» – это комми передали им свою документацию, несколько готовых самолётов МиГ-21Ф-13 и турбореактивных двигателей Р-11Ф-300, ещё до того, как Мао поругался с Советами. Вот недавно узкоглазые освоили их выпуск. Спецы из Пентагона утверждали, что ракет на них нет, только две старые 30-мм пушки «Норинко», содранные с советской НР-30. Лети они на высоте в тридцать пять тысяч футов – только посмеялись бы над макаками, но вот столкнулись нос к носу. Не уйти. Для того и придумывались истребители.

– Ну что, парни, остаётся только подороже продать свои души. Надерём им задницы перед смертью.

Событие восемнадцатое

Когда и где будет коммунизм – нам специально не говорили. А то туда опять все ринутся, и опять всем не хватит.

Пришлось два дня сидеть в Москве. Собиралось Политбюро. Цвигун с Семичастным из своих республик добрались за день, а вот Воронин из Болгарии, с какого-то очередного совещания СЭВ, где братушки просили денег и технологий, приехал только вечером на второй день после того, как Шелепин всех обзвонил. Не сам – секретари, но разницы-то нет. Почти одновременно с ним из Хабаровска заявился и Гречко. Отсутствовал только Маленков – сидел в Монголии. Там чета Цеденбалов пребывала в перманентной панике и ужасе, и приходилось дедушке их поддерживать морально и физически – в смысле, водочкой.

На востоке, меж тем, грохотало. Американцы в очередной раз подставились. Они решили помножить на ноль надводный и подводный флот КНР. Решили, подняли в воздух все оставшиеся самолёты – и пошли искать непонятно куда девшийся Флот Восточного Моря со штабом в Нинбо. Притопали к Шанхаю и основные силы 7-го флота. Кораблей там нет – одни торпедоносцы, да несколько устаревших эсминцев. Потопили, понятно – и то не без потерь. Скорострельные самолётные пушки, расположенные на утлых судёнышках, изрядно проредили состав морской авиации, что базировалась в Ивакуни (префектура Ямагути). Вернулись остатки на базу, а тут и Флот Восточного Моря пожаловал. Заглянул на огонёк! Единственная база морской пехоты США расположена на острове Хонсю, в этом самом Ивакуни, который в Ямагути, недалеко от аэродрома. Подошли китайские корабли, а их никто с оркестром не встречает. Отстрелялись, смешали пехотинцев с землёй главными калибрами. Поднявшемуся в воздух 1-му крылу опять досталось – после боя оно почти кончилось.

Американцы тоже не в поддавки играли: подняли все самолёты с авианосцев и половину флота китайского потопили, а тут подоспели и основные силы. Ночь китайский Флот Восточного Моря не спасла – не те времена, сейчас темно ли, светло ли, корабли друг друга видят. Может, кто и ушёл. Победа же – и море Восточно-Китайское осталось за США. Только в результате численность граждан США уменьшилась ещё почти на семь тысяч человек.

Бик свою часть миссии выполнил и отзвонился. Индира Ганди мандражировала, требовала встречи с Шелепиным. Тогда зачем вся конспирация? Опять Марсель почапал в посольство – всё, мол, будет, как только начнёте. Обещали подумать. Пётр, выслушав Бика, решил, что не решатся индийцы – и ошибся. Индийские самолёты атаковали пограничные пункты в Аксай-чин, а потом и на Линии Макмагона в штате Аруначал-Прадеш.

И тут последовал нежданчик! Пакистан не утерпел, ввёл войска на ту территорию Кашмира, которую они передали Китаю в 1963 году.

Индия после авианалёта тоже начала вводить войска, почти беспрепятственно, а вот Пакистан нарвался на крепкую оплеуху. Пакистан с Китаем связывает Каракорумское шоссе, проходящее через спорную территорию Гилгит-Балтистан. На этом шоссе расположен сухой порт Суст. Этот город занимает стратегическое положение, его не минуют никакие пассажирские и грузовые перевозки через пакистано-китайскую границу. Вот два пехотных полка пакистанской армии и двинулись к городку – и были перемолоты моторизованной дивизией НОАК. Дорогу бомбить нельзя, иначе зачем вся войнушка? Пакистан стал сосредотачиваться.

На фоне всех этих событий 29 июля 1969 года и собралось Политбюро. Доклад делал Гречко, никого посторонних не допустили. Слишком важные вопросы, лучше такие дела обделывать без посторонних глаз и ушей.

Послушали. Помолчали. Потом послушали Цинева про Третью республику. Опять помолчали. Шелепин посмотрел на Петра – и кивнул ему эдак одобряюще. Крайним сделать хочет. Этот вопрос с Циневым они два дня назад порешали, потому Тишков спокойно мотнул головой. «Шеф появится в последний момент».

Выступали все по очереди. Желающих ввязываться в полномасштабную войну с Китаем не было, зачинщиком быть никто не хотел. Дошёл в предпоследнюю очередь и до Петра ход.

– Синьцзян-Уйгурский автономный район – это гигантская территория с огромным количеством нищего народа. Если повесить такую обузу себе на шею, то мы потонем. Пусть уйгуры сами дерутся с Китаем. Получилось один раз двадцать лет назад – получится и второй. В крайнем случае, можно отдать им оружие, которое уже пора утилизировать. Так дешевле обойдётся. За это оружие нужно брать с них урановую и бериллиевую руду. Ещё там по рекам полно золота. А вот отправить хорошо подготовленную группу во главе с Фотием Ивановичем освобождать и приводить к власти Дэн Сяопина – этот вопрос можно пообсуждать. Кульджу же нужно делать карликовым независимым государством. Пусть там будет даже наша валюта – но в состав СССР сразу отнюдь не принимать – делать, как в своё время с Тувой. Ну или второй вариант: вывезти всех желающих, и не очень даже, в Казахстан. Казахов равномерно распределить по сельской территории, но нельзя их селить кучно. Они мусульмане – начнут ратовать за строительство мечетей и вовлечение нашего почти перевоспитанного народа. Агитации пущать. Нет! По одной-две семьи на сто квадратных километров.

– А атомные бомбы на дороги, что соединяют Синьцзян-Уйгурский автономный район с основным Китаем? – Гречко, понятно.

– Да ни в коем случае! Разбомбить, если будет твёрдая уверенность, что уйгуры восстанут – но обычными бомбами, ну, или вакуумными, в крайнем случае. А в идеальном варианте – попросить это сделать Индию, или США с баз в Пакистане.

– Что в Штатах – дурни? Если мосты взорвать и обвалы устроить, то уйгуры восстанут, и образуется, как ты говоришь, огромное государство, прокоммунистическое. Нет, США на такое не пойдут, – Вождь был недоволен. Его план наброситься сейчас на втравливающего СССР в войну Тишкова провалился. Чуть подставлялся Цинев – но старый лис, видно, владел какой-то информацией, чтобы Железного Шурика держать на расстоянии.

– А мы пообещаем не лезть туда. Пусть они, если захотят, надрываются. Две такие серьёзные войны, как Вьетнамскую и Китайскую, им при всей их мощи не осилить. Нужно, чтобы и Вьетнам активизировался.

– Без сопливых скользко. Хо Ши Мину я вчера ещё позвонил – они начнут с минуты на минуту, – Шелепин вытер пот со лба большим коричневым платком.

– Тогда остаётся втянуть в этот конфликт Тайвань. Пусть они за острова пободаются. Я, если вы не против, позвоню моему «другу» Чан Кайши. Мы ведь поддержим их в Совете Безопасности и ООН?

– Не соскучишься с тобой, Пётр Миронович! – устало улыбнулся молчавший всё это время Косыгин.

– Не звонить? – вот сейчас всё и решится – а то так, шавки тявкали.

– Звони. И ты, Александр Николаевич, звони президенту Стассену, пусть мосты взрывает. Пока ничего не обещай. Они сейчас там возбудились – могут просто из мести бомбануть, могут и ядерными. Ну да местность безлюдная. К тому же, может, всё это слегка преувеличено? Хиросима и Нагасаки ведь стоят на прежнем месте, процветают даже.

– А с Кульджей что? – мотнул головой Гречко. – Не понял!

– Подождём пока. Пусть все игроки как следуют увязнут. Нам сейчас о другом думать надо! Георгий Карпович, поднимите свои архивы, посмотрите. Нужны генералы или партийные лидеры Китая, что учились, лечились или работали в СССР – и чтобы они сейчас вес имели в армии и правительстве. Пора нам там к власти приводить адекватного человека.

Событие девятнадцатое

Славяне были вольнолюбивым народом. Их часто угоняли в рабство,

но и там они не работали…

«Гей, славяне!» – заорали славяне и погнались за геем.

Уехать из Москвы не дали никому – ну, точнее, сами себе не дали. Коллективный же орган. Один на всех. Решили недельку всем из столицы не ногой – даже на дачу. Вон, есть гостиница.

– А можно мне в Кремлёвской больнице полежать? – Пётр ногу свою хромовую задрал.

– Без проблем, – Косыгин вздохнул. – Везёт же некоторым, есть время болеть.

Вот сейчас лежит в палате и смотрит на двух… как бы их без мата назвать? «Чудиков»? Нет. Те просто чудят – эти же с целью.