Текст книги "Колхозное строительство 8 (СИ)"

Автор книги: Андрей Шопперт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 25

Интермеццо восемнадцатое

Следователь – свидетелю:

– Вы видели, как тот мужчина ударил вашу тёщу. Почему же вы не поспешили на помощь?

– Ну, я подумал, что он и сам справится…

– Юрий Николаевич, а у вас при таком стаже работы в милиции смешные случаи были ведь? Расскажите, а то ещё час целый ехать.

Капитан Зосимов посмотрел на салажонка Каблета, которого за глаза именовали Кабриолетом, закатил глаза и задумался. Сержант Мырзахметов у них с весны – демобилизовался и пошёл в милицию. Парень здоровый, спортивный, да был ещё и чемпионом какой-то там части по самбо – грамоту Зосимов видел. Без вопросов взяли, да он ещё заверил «комиссара», что в техникум поступит осенью.

– Смешные? Как-то не задумывался. Всё больше алкаши, да кровь, да горе у людей. Ну, хотя, вот годик где-то назад был случай – хоть и с кровью, но смешной. У нас тогда месячник был по борьбе с насилием в семье, «кухонных боксёров» воспитывали. Вот звонят соседи и говорят, что в квартире напротив – женские крики и плач. Утро раннее, часов шесть. Обычно-то богатыри эти вечером нажрутся и жён бьют, а тут – утро. Приехали, поднялись на второй этаж – но уже и на улице, и в подъезде крики слышны, и ещё дым в подъезде вонючий. Специфический такой. Ну, стучим в дверь – а она не заперта, сама открылась. На диване мужик лежит, весь в крови. Он в рубашке белой, кровь хорошо видна, а вокруг него четыре представительницы прекрасного пола мечутся, и у двоих физиономии тоже в крови. Старшая – казашка лет пятидесяти, а может и шестидесяти, у неё вся физиономия заляпана, и продолжает мужику на рубашку капать. Следующая по старшинству женщина, тоже казашка, – жена, толстенькая такая, в халате нараспашку, и тоже нос разбит, но кровь только на подбородке, запеклась уже. Ещё вокруг две девочки суетятся – одной лет пятнадцать, второй поменьше – двенадцать-тринадцать. Муж – русский, вернее, потом при опросе выяснилось, что белорус. Ну, это не важно.

Разогнали всех, и только хотели начать разбираться, как приехали и «скорая», и «пожарная». Их тоже соседи вызвали. Пожарник-капитан на кухню зашёл и вышел, ржёт.

– Что случилось? – спрашиваю, а он гогочет и рукой на кухню машет.

Оставил я эту семейку причитать, и пошёл на кухню. Там плитка спиральная, вся расплавленной пластмассой залита, но понять, чего это, можно. Чайник от детского набора. Игрушка.

Вот теперь история.

Приехала к ним тёща из деревни, кишлака, по-вашему. Вечером приехала, а утром зять давай на работу собираться. Тёща уже встала и спрашивает, мол, завтракать будешь? Да, говорит, чайник поставьте. Взяла она, включила плитку и чайник ищет. А вечером застолье было – вся посуда в раковине, и только на столе маленький чайничек стоит. Она решила, что зятю хватит столько, его водой наполнила, да и поставила на плитку – а это игрушка пластмассовая! Набор был у девочек, мужик этот купил где-то в Москве. Девочки выросли, а чайничек этот оставили – цветы на подоконниках поливать.

Так вот, пластмасса плавиться и вонять начала, потом и загорелась. Мужик в кухню влетел – хотел снять с плитки, а пластмасса к руке прилипла, горит прямо на руке. Он под воду. Потушил – и от «тёплых» чувств тёще по носу заехал. Вбежала жена – давай на него кричать, не разобравшись. Он-де её мать избил, у той кровь из носу хлещет. Он жене руку обожжённую суёт, а она решила, что он и её бить собрался, схватила кастрюлю из раковины и по лбу ему как засветит! Мужик-то кастрюлю отобрал, ну, и жене тоже по физиономии съездил… Может, и дальше бы разборки продолжались, но тут прибежали девочки и болезного на диван уложили, стали руку лечить всем коллективом. Ожог, кстати, у мужика приличный – вся рука в волдырях, его «скорая» забрала. Вот такие «кухонные боксёры» бывают.

– Дак а чего потом с мужиком?

– Ничего. Заявление жена с тёщей писать отказались, ещё и жалобу накатали на нас, что ворвались в квартиру. Что там, далеко ещё до этого Каскелена?

– Ну, если по времени ориентироваться, то ещё минут пятнадцать. Успеете ещё одну историю рассказать, – сержант глянул на «командирские» часы. Это, как он говорит, приз был за первое место по самбо. Красивые! Не купишь такие, да ещё вот сейчас удобно – в теплушке этой при закрытых воротах почти темно, а они светятся.

– Историю… Не знаю, что-то и не идёт ничего на ум. Ну, хотя вот есть – не смешная, но интересная. Директор вино-водочного одного – я тогда ещё в Караганде работал, недавно ведь в Алма-Ату перебрался – заявление написал, что ночью из подсобки из ящиков пропадает водка. Бутылок по пять-шесть. И, самое главное, даже замок уже сменили – а ничего не помогает. Ну, съездили, осмотрели. Капитальные кирпичные стены, дверь – железом оббитая, на ключ запирается, да ещё засов присобачен, и на него – навесной замок. Зашли внутрь – стоят столбиком десятка четыре ящиков с водкой-коньяком.

– А вина, пива нет?

– Так в том-то и дело, что тут вроде как надёжней, и дорогие напитки туда убрали – ну, это нам так директор объяснил.

– А ключи? А окно? – подался поближе Каблет.

– Смешной ты, сержант! Думаешь, самый умный? Всё проверили. Есть окно с решёткой, но решётка бутафорская – просто приставлена изнутри.

– Значит, через окно и тырили!

– Ага. Мы эксперимент провели: взяли самого худого грузчика и заставили попробовать пролезть. Он голову сунул, а назад вытащить не смог. Уши в кровь изодрал. Пришлось директору выдать ему бутылку за перенесённое увечье. Потом при нас сменили опять замки – и внутренний, и навесной. А утром – опять звонок, и опять шесть бутылок пропало. Тогда я решил засаду организовать. Сам пошёл. С директором договорился, что никто знать не будет. Он меня перед закрытием туда и запихал быстренько.

– Поймали, товарищ капитан? – опять не терпится Кабриолету.

– Ты слушай! А то брошу рассказывать. Сижу в засаде. Проголодался – достал бутерброд, что жена положила, разворачиваю, и тут – звук от окна подозрительный. Железо о камень скребётся. Затаился за ящиком. Потом слышу – что-то упало лёгкое на пол. Думаю, что за ерунда! Они что, собаку научили водку воровать? Включил фонарь, а там шкет. Лет шести. Худющий! Ну, поймал его. Вызвал наряд, привезли к нам. Думали – взрослые отправили мальца, капитана из детской комнаты вызвали из дому. И как думаешь, зачем он водку воровал?

– Да ясно – взрослые подучили, наверное, кто из грузчиков.

– Дудки! Мы тоже так подумали. А оказалось – такая ерунда, что даже и не верится. Трое таких же шкетов ещё в этой «банде» – они водку доставали из подсобки, на землю её выливали, а бутылки сдавали. Потом в кино шли по десять копеек, а на остальные мороженки брали. Уголовники, блин.

– Дела… Подъезжаем, товарищ капитан – поезд скорость сбросил.

– Чувствуется.

Интермеццо девятнадцатое

На улице поздно вечером за молодой женщиной погнался мужчина. Она вбежала в подъезд – он за ней. Она по лестнице добежала до последнего этажа и, дрожа от страха, закрыла глаза. Мужчина подбежал к ней, коснулся рукой плеча и говорит:

– А теперь ты меня догоняй!

В эту поездку капитан Юрий Николаевич Зосимов попал, можно сказать, случайно. Вчера только вышел из отпуска – а кабинет, где они с ещё одним опером, Валеркой Седых, обитали, не успели отремонтировать. Побелка идёт.

Валерка по прозвищу Страус уехал в Павлодар на чемпионат республики по стрельбе из пистолета. Страусом его называли совсем на за трусость – голову в песок майор никогда не прятал, наоборот, как бы не излишне смел был. Словно кто толкал его изнутри на совершение непредсказуемых поступков. Называли его Страусом из-за штанов. Купил как-то на барахолке себе джинсы «Леви Страусс», и не вылезал из них, пока они в ремки не превратились. Тогда срезал кожаную нашлёпку с задницы и прибил к шкафу, в котором дела хранил. Так и стал Страусом. Не оценил народ его любви к американским штанам. Взрослый человек, жена, двое детей – и такое ребячество.

Посмотрел капитан на разгром в кабинете, увидел забрызганную известью страусиную нашлёпку, присвистнул, представляя, что завхоза ждёт, и пошёл к начальству.

– Юра, сделай одолжение! Нам по разнарядке нужно выделить пять человек в помощь соседям – наркоманов ловить. На поездах нужно будет немного покататься. Рабочего места у тебя сейчас нет – выручай. Там ведь ещё за поимку барыг этих и премия от самого Первого секретаря полагается немаленькая, и путёвка в Сочи на следующее лето, – полковник изобразил на морде лица неземное блаженство, а потом ещё и руками замахал, показывая, как Юрий Николаевич будет плавать, рассекая волну, по необъятным просторам Чёрного моря.

– С семьёй? – попытался ущемить пловца Зосимов.

– Обижаешь! Не веришь ты, Юра, в людей. Путёвка на четверых, а если детей больше, то там ещё и про пионерский лагерь «Артек» есть приписка.

– И всё это – за поимку наркомана? – теперь-то точно не верил капитан.

– Я же сказал – за барыгу, за наркодилера, как там сказано. Наркоманов и дурак наловит! А ты узнай, где взяли, найди этого мелкого распространителя, расколи его и выйди на настоящего жука. Вот тебе и Сочи, а детям – «Артек».

– Заманчиво… Так что, они в поездах продают?

– Нет… Тут соседи надыбали одного железнодорожника. Он вроде видел, как в товарняк мужики с рюкзаками запрыгивали. Вот и нужно в товарных вагонах покататься от Алма-Аты до Кызылорды и обратно. Командировочные, как положено, а соседи ещё и сухпай обещают. С большой плиткой шоколада, что летунам положен.

– Тот самый шоколад-колу?

– Наверное – не видел. Ну, расписывайся, и дуй в КГБ.

Расписался. Дунул.

Вот дали ещё одного позарившегося на премию в помощники. Так-то ничего страшного – сиди в пустом вагоне да поглядывай в щёлочку, не бегут ли к товарняку туристы с рюкзаками, полными насушенной конопли. Одного они с Кабриолетом не предусмотрели – жара. Воды надо было брать побольше! Фляги давно пустые. Всё из-за шоколада – горький, всё время запить хочется. Дело в том, что в горьком шоколаде содержится такое полезное вещество как теобромин – он расширяет кровеносные сосуды, улучшает работу мозга. Реакция также становится более быстрой. Это так на обёртке зелёной было написано. Вот только забыли написать, что после пить сильно хочется.

Когда поезд стал замедляться у Каскелена, капитан перестал думать о воде. Прильнул к щели, и почти сразу увидел четверых «туристов». На самом деле – со здоровущими зелёными туристскими рюкзаками. А потом ещё одного персонажа этого забега увидел. Следом за туристами бежал милиционер – и тоже с рюкзаком! То есть, кто-то сидел в засаде и страховал их со стороны леса, чтобы не ушли, а теперь пытается в одиночку задержать этих преступников? Четверых – один, хоть и здоровенный бугай?! Смелый товарищ. Только вот зачем у него рюкзак? Хотя, понятно – кто-то из туристов его сбросил, чтобы быстрее бежать, а офицер – звёздочки на погонах проблёскивают – его подхватил, чтобы не потерять потом.

– Ты аккуратнее, – он посмотрел, как Кабриолет взводит «макаров». – Там их наш преследует – не попади! Да и не вижу я у них оружия.

– Бережёного Аллах стережёт! Прыгаем?

– Пошли, – капитан навалился на дверь. Заранее хорошо смазанная, она легко отъехала.

Событие тридцать девятое

Французы таки богатые люди – шины жгут, не снимая с авто.

– Француз – это не национальность, это образ жизни. Еврей – тоже не национальность, это образ мышления.

– А русский?

– Русский – это судьба.

Французы – они все дартаньяны. Им бы вечно в какую драку влезть – и даже не важно, на чьей стороне, и чем всё это может закончиться. Oh mon Dieu, да там махач! Бежим, а то без нас кончится. Низя.

Там, в Азии, в том числе и на их бывшей территории, шла рубиловка – и не абы какая, а настоящая! Это не вялотекущая проигрываемая Штатами войнушка во Вьетнаме. Это – атомные бомбы и тысячи самолётов на десятках авианосцев. И Америка продолжает стягивать силы. Ещё два флота на подходе, ещё сотни и сотни самолётов. Туда же медленно, но верно движутся и друзья США – та же Грейт Бритен ковыляет на двух десятках разномастных судов, из которых уже три вышли из строя. Ничего – их отбуксируют в порт на острове Мальта. Там союзники чего-нибудь подфурычат, и Владычица Морей дальше пошкандыбает.

А Франция лишилась военных заказов – её самолёты теперь ни Англия, ни Италия, ни Норвегия не берут. То же самое и с оборудованием военного назначения.

А ещё задавленная на корню маленькая революция, что сместила де Голля

в Реальной Истории, не произошла, и недовольство генералом в массах, особенно у молодёжи, вызревает. Ещё большее недовольство зреет у США и Великобритании. Эти страны в лице своих руководителей строптивого генерала не любили уже тридцать лет назад.

В те времена Черчилль и Рузвельт были крайне раздражены носатым французом. Рузвельт называл его «капризной невестой» и с раздражением предлагал Черчиллю отправить де Голля «губернатором на Мадагаскар». Черчилль разделял неприязнь Рузвельта к высокомерному французу, называя его «скрытый фашист», «вздорная личность, возомнившая себя спасителем Франции», говоря, что «невыносимая грубость и нахальство в поведении этого человека дополняются активной англофобией». Недавно были открыты секретные английские архивы, и выяснилось, что Черчилль даже направил из Вашингтона в Лондон шифровку: «Я прошу моих коллег немедленно ответить по поводу того, сможем ли мы, не откладывая этот вопрос, устранить де Голля как политическую силу…».

Что-то там не заладилось, и генерал дотянул вот уже до 69-го.

Звонок Бика заставил Петра остановить гонку с препятствиями по расселению этих чабанов. Нужно было сесть и подумать о совместном бизнесе с французами. Тратить деньги на покупку у Франции самолётов, машин, и прочая, и прочая СССР, понятно, себе позволить не мог. Нет, наши конструктора бы не отказались заполучить новейшие образцы военной техники – но буквально в нескольких экземплярах. Один разобрать и составить чертежи, а второй – чтобы собрать первый, так как по чертежам ничего не выходит, сотня деталей оказывается лишней.

Косыгин может дать немного миллионов, но это проблем де Голля не решит. Ему нужен подъём экономики, новые рабочие места, улучшение уровня жизни. Дак кому это всё не нужно? А, ну да – СССР почти ничего этого не нужно. Экстенсивный путь развития создал парадоксальную вещь: в стране не безработица, а нехватка людей, а особенно кадров. Можно увеличить за счёт техники производительность труда – это отлично доказал Иван Худенко, который сейчас организовывает ясли для будущих председателей и директоров сельхозхозяйств под Павлодаром. Нагнал новой техники – и пожалуйста, можно высвободить больше половины людей, занимающихся этим самым хозяйством. И отправить эту половину на заводы? Дудки! Она ничего не умеет. Говорят, даже медведя можно научить кататься на велосипеде? Можно. Вот научить придумать велосипед – нет. Большая часть людей будет способна лишь на самый низкоквалифицированный труд. Их с детства надо было учить. И главная учёба – это чтобы не бояться, а любить технику.

Ну да оставим пока родные осины и к каштанам вернёмся. Что за час придумал? Ну, пусть электромобили начнём делать. Посмотрит Пётр на них – напрогрессорствует чего. А потом и батарейки подтянутся. Всё, ставим галочку и забыли. Что ещё?

Ещё бегают сейчас по рекам страны, особенно по большим, несколько очень интересных корабликов. В будущем в памяти у народа останется почему-то только один – это «Ракета» на подводных крыльях, хотя «Метеор» – гораздо круче. Просто в разы круче. Это вещь из послезавтра. Их даже в двадцатые годы двадцать первого века ещё не повторили. Третьим из почти этой же серии – малютка по сравнению с ними, «Заря». Он не совсем на подводных крыльях. Он – скоростной глиссирующий пассажирский речной теплоход с водомётным движителем для перевозки пассажиров и их багажа по малым рекам в светлое время суток. Вместимость – 60–86 пассажиров, экипаж – 2–3 человека. Скорость движения – 40–45 км/ч. И главное достоинство – он может без всяких причалов принимать людей и выпихивать обалдевших от рёва двигателя вон. Подъехал к берегу «зарёныш», залез на него – и выгружайся. Эти три, плюс ещё есть «Комета» – это судно адаптировано под небольшое волнение и может даже по морю – ну, пусть и близэнько от берега – бегать.

Нужно договориться с генералом, который не генерал, о совместном производстве их во Франции, и задавить весь мир. Все захотят иметь. Именно здесь СССР вырвался вперёд на годы. Чуть добавить французских менее шумных двигателей – у них компания «Турбомека» есть, вот уж кто доки в этом деле. И нам, глядишь, чего подскажут. Чуть комфорта, чуть внутренней эргономики для экипажа и пассажиров – сами мы не дизайнеры по этому делу. Пётр, когда осматривал в Павлодаре «Зарю», чуть не помер от неодолимого желания убить человека, который создавал кресло для пилота. Табуретка с неудобной спинкой, обтянутая дешёвым дерматином. Как человек на этом работает? Тогда перегорел и забыл – есть дела важней табуреток. Вот вспомнилось.

Ну, вот уже что-то. Электромобили и суда на подводных крыльях. Что ещё можно придумать?

Стоять!!! Бояться!!!!!! Есть такая хреновина, что де Голль сам завтра сюда прискачет, только чтобы послушать!

Где там Марсель с военлётами?

Глава 26

Событие сороковое

– Дорогой, дай мне денег на пилинг!

– А что это?

– Это когда старую кожу снимаешь, а новая – гладкая и красивая!

– А я думал, что вы, змеи, бесплатно линяете.

Возили сегодня Петра на Иссык – то самое озеро, что селем 7 июля 1963 было уничтожено. Тогда погибло около тысячи человек. В прошлом месяце опять был сель, пусть не с такими чудовищными последствиями – но тоже больше ста жизней унёс. Это народ возбудило, пошли сотни и тысячи писем во все инстанции Казахстана и Москвы с просьбой и требованиями, наконец, построить селезащитные плотины – да такие, чтоб раз и навсегда.

Пётр, испытавши удар стихии на себе и чудом не лишившись ноги и семьи, да и жизни своей попаданческой, ценной для страны, решил уделить новой плотине побольше времени. Даже у Косыгина выпросил дополнительные денежные и материально-технические средства в виде экскаваторов, новых, с завода, бульдозеров, самосвалов. Уже стала техника поступать, и в первую очередь решили не главную плотину обустраивать, а вычерпать грязь с бывшего озера Иссык, и именно этой массой поднимать тело плотины. К этому времени на пути предполагаемого селя уже были установлены огромные металлические «ежи» и решётки. В середине июля 1969 года начались работы по восстановлению Иссыка. Экскаваторы вычерпывали со дна то, что принёс туда сель. Самосвалы везли эту массу и укладывали в тело новой плотины. Для регулирования уровня воды в озере сейчас сооружалась система водосбросов.

Смотрелось это жутко! Вывороченные с корнем деревья, остатки лодок, каких-то строений – и среди этого огромные валуны. Взял Тишков с собой и лесников. Пусть полазят по окрестностям и скажут – может, кроме плотин ещё и насаждения определённых деревьев снизят селеопасность. Как-то ведь укрепляют посадками овраги. Можно ведь представить, что ущелья – это ну очень большие овраги. Сейчас вот смотрел на огромные, вырванные с корнями ели, и сомневался. Только ведь хуже-то не будет! Тут, внизу ущелья, уже поток не сдержать елями – а, может, там, повыше, всякие горные сосны и другие привыкшие к холоду деревья если и не предотвратят, то уменьшат силу стихии? В худшем случае, чуть больше кислорода выделят – и, значит, глобальное потепление попозже наступит. Один ведь чёрт будет – тут прогрессорствуй, не прогрессорствуй, итог один. Даже ещё и ускорить можно.

Вернулся с гор – а его уже ждут. Встречу сам назначил, и не забыл – просто чуть припозднился. Вот нельзя опаздывать на встречу с девушками – а уж с такими… Просто грех. Не сильно и опоздал – а они уже не смирно на стульчиках в приёмной сидят, а вышагивают взад-вперёд от стола Филипповны до двери и о чём-то гутарят. Не иначе, ему косточки перемывают.

Когда он дверь открыл – нет, когда ему Миша дверь открыл – то девицы как раз от двери к окну дефилировали. Три – одна всё же на стульчике сидела. Скромница? Ан нет. Просто английского не знает. А три носителя шли задницами к Петру и спикали.

Девицы были не просто так приглашены – это было секретное оружие Кремля. Э, нет в Алма-Ате Кремля – нужно построить. Вот корейцы сейчас ему триумфальную арку возводят в своём корейском стиле. Эскизы были замечательные. Как всегда, украли. Есть в Сеуле так называемые восточные ворота – Хынинчжимун, построены в середине четырнадцатого века. Ну, ворота – это вход куда-то, а тут будут стоять посреди парка – так что пусть будут аркой. И хоть стройка ещё только началась, уже там корейцы, специально из их стройбата выбранные, повыше и помассивнее, осуществляют в форме Тайваня смену караула, с кручением и перебрасыванием винтовок. Научил присланный Чан Кайши лейтенант. Самое любимое теперь место сбора горожан – сотнями стекаются на эффектный мини-парад посмотреть.

Ну, а теперь к девицам. Дал Пётр команду Эндрю – уговорить переехать в СССР Джобса и Возняка с друзьями. Через час перезвонил и дал отбой. Представил, что кто-то из четвёрки упрётся. И что тогда, смастырят они комп, или нет? Создадут Apple в Советском Союзе, или нет? Слишком велика цена провала. Тут нужно, чтобы сработало на сто процентов – значит, замануха должна быть убийственная. Университет и лаборатория – это хорошо, но ведь пацаны! Джобс вон развалюхи чадящие покупает. В еле пыхтящий металлолом все деньги, что заработал, вбухал. Возняк недалеко ушёл – какие-то платы напокупал, чтобы игру сделать, и прогорел. Дети.

Чего детям надо? У них другая шкала ценностей. Допустим, выдадим каждому по «Ваграну». А если не хватит? Думай голова – шапку куплю. Собачью. Стоять! Бояться! Гуфи!!! В каком-то из мультиков про него был эпизод, когда он увидел красивую собачку, и у него из глаз сердечки полетели.

Вывод: за Джобсовозняковцами нужно послать супердив. Это же пацаны в том самом возрасте, и их четверо. Нужны четыре секс-бомбы. А есть сколько?

Одна – Керту Дирир. Остальные вроде расхватаны. Есть ещё Толкунова, но для роли оторвы не подойдёт. Типаж не тот. Стоп! нужно ведь ещё и чтоб английский знали. Вот Керту точно подойдёт. Ещё три нужны. А чего – нужно исходить из того, что мальчикам нравятся разные девочки. Одним – пышки, другим – стройняшки, одним – европейки, другим – азиатки. Будем искать, как сказал Семён Семёныч. Где есть англоговорящие азиатки? Бинго – в университете в Алма-Ате. Отправил туда Тишков Машу-Вику, конкурс красоты проводить. Общительные и красивые нужны. Вместо одной привела двоих: казашка, как раз в теле, и немка с суперсветлыми волосами и голубыми глазами. Одна осталась. Ну, для контраста нужна русская – рыжая или брюнетка.

Прикрыл глаза Пётр, вспоминая актрис кино нашего этого периода – кто там на секс-символ тянул? Мать же ж твою же ж, сейчас именно в нужном возрасте один из главных символов Красной империи. Только в прошлом году поступила в какой-то из театральных вузов, или там училищ, Ирина Алфёрова. Хана всем Джобсам!

Позвонил Демичеву, объяснил задачу. Ну, не что Возняка нужно поймать на медовую ловушку – а что нужно найти студентку Ирину Алфёрову и срочно её в Алма-Ату прислать. Не, знает язык? Да и бог с ним. Чтобы поговорить с такими девушками, любой выучит китайский, не говоря уже о русском.

– Так, красавицы, заходим.

Тишков, глядя вслед выпуклостям, понял, что так дело не пойдёт. Убивать пиндосов – так наповал. Нужно будет везти десант через Дольче – пусть оденет в белые брючные костюмы, ну, и вечерние платья сделает. Нужно же сводить пацанов в кафе-мороженое.

Интермеццо двадцатое

– Ваня, у тебя кто-нибудь знакомый в милиции есть?

– Есть – Вован, дружбан мой.

– А что он там делает?

– Второй месяц в КПЗ сидит.

Махамбет Нурпеисов в милицию попал не случайно. С детства хотел – в играх всё время себя милиционером называл. Окончил школу без троек и поступил в Казахский Государственный университет, на юридический факультет. Окончил хоть и не с красным дипломом, но тоже без троек – и хотели его распределить в прокуратуру, но Махамбет сам попросился в милицию. Сильно жалел, что её переименовали в какой-то общественный правопорядок. Ну, вот теперь название вернули – живи да радуйся, мечта детская сбылась.

Поздно. Сломали ему эту мечту, а взамен дали не мечту, а стремление. Разные вещи. Взял как-то в универе Большую Советскую Энциклопедию, посмотрел, как по-научному мечту называют. Мечта – это особый вид воображения, представляющий собой самостоятельное создание новых образов, направленный на будущее и выражающий желания человека.

Про стремления и так всё ясно. Чего там мечтать! Нужна 21-я «Волга». Нужен большой кирпичный дом с хорошим садом. Ну и много денег, чтобы это купить, и чтобы осталось после. А то купишь машину, а потом будешь думать – хватит дотянуть до зарплаты, или придётся идти занимать? И так каждый месяц. Нет! Денег должно хватать. Вот это и есть – стремление.

Заменили мечту на них на первом же году его службы в органах охраны общественного порядка. Просто всё. День тот помнит и сейчас – а ведь три года прошло.

Работал лейтенант Нурпеисов тогда участковым в Алма-Ате. Была какая-то плановая проверка неблагонадёжных, и на одной из таких квартир задержали они наркомана, паренька лет двадцати. Местного – казаха. Утром на следующий день Махамбет стал его опрашивать – типа, где взял? А этот нарик просит карандаш и бумагу. Ну, дал. Номер телефона записал и говорит – позвони, лейтёха. Мохамбету интересно стало – снял трубку, позвонил. Там оказался отец этого наркомана. Тут же приехал на «Волге». Работает заместителем директора молочного комбината. Сунул Нурпеисову конверт в руки, взял чадо за шкирку и вытащил из кабинета. Лейтенант пока глазами хлопал – мужчина уже довёл сына до машины и впихнул туда, из окна как раз видно хорошо. Пришёл в себя от такого напора Махамбет, тряхнул головой, собрался было идти докладывать начальнику отделения участковых – но шайтан его за руку дёрнул, и он открыл конверт. А там пять сторублёвок! Зарплата его за три месяца – дак это ещё с премией и денежным довольствием.

Не пошёл никуда. Сел, задумался. Вчера они только три квартиры на уши поставили – а таких только на его районе десяток, а то и два. Прикинул, куда идти, и пошёл. Алма-Ата – красивый город. Сказать, что в Алма-Ате много солнца и зелени – ничего не сказать. Зелень – кругом! Кроны деревьев сплетаются высоко над головами, образуя широкие тенистые коридоры. По округлым камням разного цвета везде текут холодные, прозрачные арыки. От их журчания становится легко и спокойно. В воздухе – чудесный аромат, то ли от сохнущей на газонах травы, то ли от множества ярких цветов, из которых выложены прихотливые орнаменты на клумбах. Ощущение – будто на праздник попал. Вдали видны заснеженные вершины гор необычайной красоты. Вечером они розовеют. То там, то здесь – аллеи великолепных пирамидальных тополей. Шёл, любовался, и в десятый раз решал. Решился. Дошёл до одного адреса, бабульки у дома на лавочке сидят. Козырнул:

– Дома Нурсултан?

– Дома, и дружки его припёрлись. Кода милиция уже ими займётся?

– Вот пришёл заниматься.

– Ты их разгони, а то вонища в подъезде!

Постучал и испугался, когда открыли четверо обнаженных по пояс здоровых парней, явно уже обкуренных. Тискают пьяную, или тоже обкуренную, деваху. И что делать? Захлопнул перед качающимся и лыбящимся хозяином дверь и бросился к телефону-автомату на углу. Дождался наряда. Повязали всех, причём парни оказали сопротивление, и даже один схватился за нож. Ну, наряд тоже с дубинками – отходили и в приехавший воронок запихали.

Так-то это уже не участкового подследственность, но Махамбет паспорта сразу проверил, одного к себе забрал. Фамилия знакомая. Оказался – сын проректора их университета.

– Звони отцу.

Парень упираться не стал, позвонил. Опять «Волга». Приехала, посмотрел высокий, похожий на их первого секретаря Кунаева, папаша на сынулю – и строго так на лейтенанта.

– Двести рублей – и вы его не оформляете.

– Пятьсот рублей – и он пойдёт свидетелем.

– Хитрый! На крючке меня держать хочешь, – скривился проректор.

У Нурпеисова ничего такого и в мыслях не было, но раз подсказали – кивнул.

– Ладно. Сейчас привезу тысячу – и забудем об этом.

– У меня вообще память плохая.

Так и пошло – но потом начальство стало некоторое повышенное рвение лейтенанта замечать, и, видно, слухи поползли. Решили наверху шум не поднимать. Присвоили старшего лейтенанта и отправили на повышение – старшим участковым в городок Каскелен.

Где-то через месяц один из прошлых клиентов Махамбету на вокзале попался – скрутил он его и к себе в кабинет, ну и раскрутил. Тут, оказалось, сборщики анаши садятся на поезда в Россию. Взял он это дело в свои руки, и вот уже два года бригады, что приезжают с Украины и России, через него проходят. Много нового узнал Махамбет Нурпеисов за это время – и как пластилин делать, и как гашиш. Вышел на «решающих» в этом бизнесе.

Эта группа ему сразу не понравилась. Двое были наркоманами, а с этими людьми (ну да – людьми?) опасно связываться. Того и гляди подставят.

Поезд стал тормозить, и Грач с Котом, поддерживая под руки Кренделя, побежали. Махамбет подхватил объёмистый рюкзак наркоши и наддал следом.

Событие сорок первое

Двое на необитаемом острове:

– Эх, женщину бы сюда, да погорячее!

– Да, и с поджаристой корочкой!

Де Голль примчался. Сначала позвонил – причём в тот же день, что Бик ему из Алма-Аты звякнул. Примчался – и устроил казус. Ну, хоть не Casus belli, то есть случай для войны. Устроил дипломатический. Он – глава государства, то есть его тоже должен встречать глава СССР. Главой у нас номинально является Подгорный, фактически – Косыгин, а теоретически – Шелепин. Брежнев потом, чтобы этот непонятный свой статус изменить, стал ещё и Председателем Президиума Верховного Совета, выгнав на пенсию Подгорного, и стали к нему иностранные товарищи обращаться «господин президент», хоть он не был президентом, и к тому же был «товарищем». Согласитесь – «товарищ президент» звучит пошло.

И вот службы всякие дипломатические французские нашим пишут: президент ну очень хочет навестить своего друга командора Тишкоффа. «Трудности Кино», где «мне в Париж по делу срочно», Михаил Жванецкий ещё не написал, потому смеяться некому. Все бросились решать, как быть. Шелепину операцию не сделали – всё пытаются химией на ноги поставить. Замечательная реклама для будущих Нобелевских лауреатов. Но не прилетит – курс антибиотиков у него. Нельзя фуршетить.